Слёзы гор

Глава 5

Оказывается, за этот год я узнала столько о Туманных топях, что в пору было составлять справочник. Оно и не мудрено, живя рядом с опасным хищником волей-неволей изучаешь его повадки и привычки. И то, что для меня было обыденно, для гномов стало откровением. Еще из разговора с Гарбханом я поняла, что воины шли вслепую. Конечно, карты гномов были хороши, но они безнадежно устарели. Вот тут-то и пригодились мои познания. Сама я в топи не лезла. Но даже то, что мне довелось увидеть на границе было не мало. Не говоря уже о том, что после того как я здесь обосновалась, ко мне наведывались в гости не только жители деревни, но и охотники за прошлым. Их визиты не были частыми. Обычно они заглядывали ко мне уже на обратной дороге. Те, кто выжил, искали целителя. За прошлый год ко мне наведывались пять раз. Обычно из всей группы отчаянных авантюристов выживал только один, иногда двое. Люди, родившиеся в рубашке. Но даже они, выходя из топей оказывались либо прокляты, либо ранены. Двоих я откачать не смогла. Они похоронены недалеко в лесу. К сожалению, сил их оттащить дальше у меня просто не было. Все вещи, которые находились при них, естественно, остались в наследство мне. Там были карты топей. Точнее карты "Блуждающих объектов".

Нас интересовали только три из них, города-призраки, перемещающиеся по территории топей. На первый взгляд их исчезновение и появления были хаотичны. Но даже у Тумана существовал предел возможностей. Поэтому все места появления городов были отмечены на карте. Гар Рейд предложил интересную мысль. В прошлом крепость располагалась неподалеку от Хамау, Туман же перемещал не только город, но и близлежащую территорию к нему. Поэтому существовала маленькая вероятность того, что крепость окажется там же где и поселение. План был хорош. Но лично я в нем видела изъян. Почему-то гномы не задумывались о том, что ждало их в крепости. Там могло оказаться все, что угодно. Я же решила не вмешиваться. Пусть все идет своим чередом. Сначала надо было вычислить примерное местоположение цели, а уж потом решать, что делать.

У меня в этом деле был шкурный интерес. Я хотела избавиться от последствий двойного отката. План был безумен, но ведь главное его наличие, а все остальное детали. Три города, поглощенные топями не просто стали руинами. Они тоже претерпели изменения. Об этом факте я гномам упомянуть забыла. К тому же воины и не собирались в Хамау, моя совесть была чиста.

Сейчас города представляли собой проклятые места. Вейлар стал призраком. Там даже стены домов были нематериальны. Жители бродили по улицам бесплотными тенями, ведомые желаниями Тумана. Те охотники, которые возвращались из Вейлара, приобретали седину. Один из таких, как раз покоится недалеко в лесу. Его психика была настолько изувечена, что парень выпрыгнул из окна башни в попытке спастись от невидимого кошмара. В тот момент мне стало жаль потраченных на него зелий и времени. Лучше б яду мужику дала, сохранив стекло в окне и лекарства. Немного цинично с моей стороны, но это действительность от которой не скрыться. При моей специальности окружающие люди очень скоро начинают превращаться просто в куски больного мяса, и лишь немногие воспринимаются как личности. Вот и тот охотник был для меня только работой, не более. Гномы, как и благородная в прочем, из серой массы тоже пока не выделялись. Но если наше общение не прекратится в ближайшее время, они станут приобретать душу к плоти.

Я задумчиво посмотрела на жителей Вечных скал. Действительно, воспринимать их как мясо уже не получалось. Особенно Айрдгал. Не знаю как, но этот мужчина стал вызывать эмоции. Чаще всего это было глухое раздражение, но порой от его улыбки на душе становилось гораздо теплей. Когда же он мягко сжимал в своей лапище мою кисть, я вообще забывала, что хотела сказать в тот момент. Все это было очень странно, и я с присущей мне решимостью гнала все мысли прочь. Сейчас нужно было сосредоточиться на деле.

Меня грела мысль, что шанс выжить есть. Если бы моя дорога лежала в Мюнлер, а не в Хамау, то такового даже не существовало бы. Второй город в Туманных топях отличался от двух других. Он в принципе ничуть не изменился. Люди и нелюди все так же продолжали жить, работать, любить и умирать в нем. Вот только покинуть город никто из них не мог. Они были заперты внутри городских стен. Никто из них не осознавал, что является пленником магической нечисти. Вот только, умирая, человек вновь появлялся в городе. Каждый раз он воскресал в переломный момент своей жизни. При этом несчастный вновь испытывал бурю эмоций. Туман выбрал для каждой жертвы свой эпизод и день за днем смаковал ее чувства. Естественно, что душевные переживания людей его питали, будь то несчастная любовь или же страх за родных. В этот город охотники старались не ходить, потому что шанс остаться в нем был невероятно велик. Ужасно жить во временной петле, а еще хуже, когда осознаешь это. Поэтому охотники и сторонились города, ведь они будут осознавать, что попали в ловушку. Еще одно лакомство для прожорливой твари — чужая безысходность. Только самые отчаянные заходили за городские стены, но их никто из жителей даже не замечал. Так они и блуждали среди людей, прося помощи и не получая ее. Первая смерть обычно наступала от голода, последующие были более экзотичны. Один из таких обреченных решил, что раз нет возможности выбраться, то нужно хотя бы передать послание. Бедняга провел кровавый ритуал и смог своей смертью пробить невидимый барьер. Теперь на городских воротах есть надпись, предупреждающая о гиблом месте. Туман наказал охотника за своенравие, теперь он умирал вновь и вновь в жертвенном круге. Надпись же появляется ровно в полдень. Каждая буква в послании написана кровью. Как только солнце опускается за горизонт — ворота вновь становятся девственно чисты.

Вейлар стал городом призраком, и Туман пополнил свою коллекцию душ. Мюнлар попал во временную петлю, и у нечисти добавилось блюд на обеденном столе. Но если первые два города — это страдания духовные для живых, то Хамау стал центром людской боли. Это город изменений. Даже первые переломанные вышли из его стен. Туман смакует боль живых, изменяя их. Другими словами, Хамау стал городом тварей. Причем пострадали не только люди и нелюди, даже растения подверглись изменению. Если в болота появляется какая-то новая гадость можно смело сказать, что главное гнездо твари было в Хамау. Но с нечистью можно было бороться сталью и магией, поэтому шанс выжить у нас всех был.

— Я иду с вами, — на минуту в комнате повисла тишина. Гномы ошарашено смотрели на меня.

— Нет, — к Айрдгалу дар речи вернулся первым.

— Вы уже давно за меня все решили. К тому же не тебе, воин, мне указывать.

— Нет, девочка моя, это ты не поняла, — проговорил гном. Тяжело поднявшись со стула, он решительно подошел ко мне. Схватив меня за подбородок и заставив смотреть прямо в глаза, мужчина произнес:

— Ты останешься здесь. Будешь сидеть и ждать нашего возвращения.

— Зачем вам возвращаться? — недоуменно спросила я.

— За тобой, сокровище мое. За тобой, — его слова прозвучали как обещание. Я попыталась вырваться, но лицо было словно в тесках, нежных, но крепких. Вторая рука воина переместилась мне на талию.

— Отпусти, — в моем голосе была слышна паника.

— Никогда, — тихо произнес воин. Его лицо приблизилось…

— Айрдгал, остановись, — вмешался рыжебородый. Я впервые была благодарна ему.

— Не лезь, тан, — прорычал тот в ответ. Его пальцы сильнее сжали мой подбородок. Завтра появиться синяки.

— Послушай, Айрдгал. Ты выберешь любую потом. Но прошу только не эту.

— Я хочу ее, — почти промурлыкал мужчина и вновь наклонился. Но опять вмешался Гарбхан. Он вырвал меня из рук гара Хейма.

— Забылся, тан? — от тона, каким был задан вопрос, у меня по коже побежали мурашки. Я совершенно не понимала, что здесь происходило.

— Айрдгал, прошу тебя. Любую, — произнес рыжебородый.

— Нет.

— Но почему? В ней нет ничего такого. Обычная. Она обычная.

— Для нее поет мой источник, — неохотно проговорил он. Я же похолодела от слов гнома. У мага источник начинает петь только в одном случае, если рядом с ним его сердце. Любой человек может оказаться им. Но для мага такой человек все равно, что воздух. Магия источника усиливается от присутствия этого человека. Источник поет. Я попала.

— Айрдгал, у тебя же искорежена вся магическая структура, — вмешался гар Рейд.

— Она стала восстанавливаться.

— Все равно, найдем тебе другую, для которой будет петь твой источник, — убеждено сказал Гарбхан.

— Не выйдет. Я сначала тоже так думал. Мне сейчас совершенно ни к чему это. Но неделю назад мне приснились горы.

— И? — тихо спросил жрец. Я же физически ощутила, как гномы напряглись в ожидании ответа.

— Великая мать роняла слёзы, — после этих слов мужчина посмотрел на меня. Столько всего было в его взгляде, что не передать словами. Там я увидела гнев и нежность, отчаяние и страсть и многое другое. Этот взгляд сжигал.

— Кровь предков, — потрясенно выдохнул Гарбхан и как-то по-новому взглянул на меня. — Что же я наделал, старый дурак!

Все молчали. Даже благородная не лезла с не уместными вопросами. Хотя могу поспорить, она, так же как и я, ничего не поняла про сон гнома.

— Гарбхан, объяснись! — приказ был четок и ясен. На гара Фенда было страшно смотреть.

— Что ты помнишь из того дня, когда тебя принесли в башню? — уклончиво начал объяснять Гарбхан. При этом гном старался не смотреть в глаза Айрдгалу.

— Кто здесь объясняется, тан? Ты или я? — раздраженно осведомился гар Хейм. — И смотри в глаза, когда разговариваешь со мной.

— Я тоже виноват, — вмешался жрец.

— Что случилось, мне кто-нибудь объяснит? — прорычал воин. — Бродерэйд, докладывай!

— Когда вас принесли в башню, мой танар[3], вы были совсем плохи. Источник гара Рейда был исчерпан, а вам требовалась помощь. Тогда гар Фенд потребовал от целительницы исполнения своего долга, — все это гар Дар произносил, стоя на одном колене. — Но она отказалась. Еще в бою женщина применила боевое заклятие. Синее пламя уничтожило нападающих, и уже в башне ее накрыл откат. Вы маг и должны понимать, как расплачивается целитель за боевые заклятия. Тогда тан Фенд приказал гару Рейду применить "Длань предков".

— Вы сделали это? — поражённо спросил Айрдгал.

— Да.

В следующий момент произошло две вещи. Неуправляемая волна магической силы вырвалась из источника гнома, круша предметы в комнате. Нас отбросило к стенам, больно впечатав в них. Гном был силен, даже с поврежденной магической структурой. Страшно представить, что он мог сотворить в нормальном состояние. После чего Айрдгал зарычал. Это была неконтролируемая трансформация. Сейчас было не время и не место для его первого изменения. Но мужчина начал перекидываться.

— Остановите его! Сейчас нельзя! — прокричала я. Гному в его состоянии еще нельзя было менять блик. Он просто убьет себя.

— Как?! — гаркнул Гарбхан.

— Оглушите!

— Как?!

— У тебя заело, гном! Кто из нас воин?!

Просто потрясающе. Три мужика не знают, как оглушить четвертого. Первым оттаял Бродерэйд. Подскочив к Айрдгалу, он попытался ударить его по затылку. Против оборотня даже в момент трансформации — это глупо, а против мага тем более. Гнома вновь отбросило теперь уже ударом руки. Плюнув на инстинкт самосохранения, я подошла к Айрдгалу.

— Вернись, — ласково позвала я. При этом используя голос. Целителей первым делом учат обращаться с ним. Доброе слово и мягкая интонация творят чудеса не хуже магии.

— Моя, — проскрежетал он и схватил меня в охапку. Я почувствовала себя большой мягкой игрушкой в руках гнома. Не знаю, сколько мы так простояли, но через некоторое время гном спросил:

— Зачем тебе идти с нами?

— Я жить хочу, — пришлось разъяснить непреложную истину. — Отпусти меня, медведь.

— Никогда. Зря брыкаешься, только себя поранишь, — усмехнулся он.

— Отпусти. Я не могу разговаривать так.

— Хорошо, — разжал объятия гном. Я тут же отскочила от него на приличное расстояние.

— Больше так не делай.

— Буду. Но сейчас я хочу узнать причину, почему ты идешь с нами.

— Двойной откат мне не пережить, — пожала плечами я. — Решила помочь вам напоследок.

— Сейчас ты врешь, Ярогнева. Никогда не смей мне лгать!

— Я не должна отчитываться перед тобой, гном. Вы и так приперлись в мой дом не званными. Но вам показалось мало, и вы приговорили меня к смерти. Прежде чем в чем-то обвинять Гарбхана, подумай, как бы ты поступил на его месте.

— Ты права, — поморщился он. — Но самоубийство не выход.

— Я не собираюсь умирать, воин. Я не из тех, кто сдаётся под грузом обстоятельств.

— В любом случае, можно попытаться отсрочить откат зельями. Позже мы что-нибудь придумаем.

— Мои проблемы — это только мои проблемы, Айрдгал. Не лезь, — устало произнесла я, и, развернувшись, пошла к лестнице. Пора было ставить точку в этом бессмысленном споре. Чувствовалось, что гном не привык уступать, но и я не из тех людей, которое сдаются без боя. Уже на лестнице я услышала его слова:

— Поживем увидим.

Чердак меня встретил все тем же холодом и пустотой. Накинув платок на плечи, я села на любимый стул у окна. Мысли крутились вокруг гнома, а сейчас нужно было думать о другом. Выжить в Туманных топях — вот, что главное.

— Ярогнева, можно с тобой поговорить? — в чердачную дверь поскреблась благородная.

— Заходи, — устало выдохнула я.

— Ты уходишь? — первое, что спросила у меня Эдара.

— Ну?

— Бросаешь меня! — обвинила меня благородная. Хорошо, что я в этот момент сидела.

— Кто я тебе? Попутчица, не более!

— Но я думала…

— Что ты думала? Что я вечно буду опекать тебя?

— Нет, я надеялась, что ты проводишь меня до Академии Начал.

— Ты надеялась. Ясно. Обо мне ты подумала? Ты не забыла, что меня ожидает двойной откат?

— Я слабо представляю, что это такое.

— Хотя бы честно ответила, — вздохнула я. Прогресс был на лицо. Еще чуть-чуть и из благородной может что-то получиться. — Успокойся, я все продумала. В городе остановишься у моего брата. Он проследит, чтобы ты никуда не вляпалась. Да и сама постарайся не лезть. У него семья, ты же не хочешь детей оставить без отца.

— Правда можно остановиться у твоего брата?

— Правда. Я даже записку ему написала. Смотри, — с этими словами я достала из кармана помятый листок бумаги.

— Дай-ка, — выхватила у меня письмо благородная. — "Прошу присмотри за этой балбесиной. Ярогнева", — в комнате стало подозрительно тихо. — Балбесиной! — зашипела на меня не хуже змеи благородная.

— Скажешь неправда?

— Причем здесь это. Что обо мне подумает твой брат.

— Он все поймет правильно. Кстати, ты с его супругой найдешь общий язык. Она тоже в приключения влипает постоянно.

— Кто вообще так пишет письма родственникам! — не слушая меня, возмущалась Эдара.

— Мои родственники. К тому же, напиши я иначе, Доброгнев бы засомневался в моем душевном здоровье.

— Ну и семейка.

— При нем не ляпни. Он очень любит воспитывать. Сидеть неделю не сможешь.

— Он не посмеет меня пороть!

— Для него ты будешь моя подруга, значит, приравниваешься к статусу "младшей сестры".

— Подруга? — радостно спросила Эдара.

— Знакомая.

— Подруга.

— Что ты заладила, — недовольно буркнула я.

— Знаешь, Ярогнева, когда я жила в поместье все было иначе. Там все были словно куклы. Ты же живая — настоящая.

— Надолго ли.

— Все наладиться, — мягко произнесла благородная и ее рука ободряюще сжала мое плечо. — Пойду, послушаю о чем говорят, гномы. Может, услышу что-нибудь полезное.

— При тебе они навряд ли станут обсуждать хоть что-то.

— Здесь ты права. В прошлый раз они перешли на свой родной язык. В тот момент я пожалела, что изучала эльфийский, а не гномий.

— Был выбор?

— Конечно, каждый благородный должен знать язык другой расы. В идеале двух, но я ленилась и потому могу изъясняться только на эльфийском, — гордо произнесла Эдара. Потом, подумав, добавила: — Жестами…

— Ты меня не удивила.

Благородная ушла, а я задумалась над тем, что мне предстоит сделать. Изначально волшебник, когда овладевает даром заключает негласный договор с миром. Я же применила боевое заклятие. Мне пришлось нарушить договор с магией мира. Теперь оставалось покорно ждать эхо своего поступка.

Что такое откат? Это эхо моей силы. Еще откат называют магическим эхом. Его создает окружающий мир. Так магия вокруг заклинателя реагирует на его силу. Обычно чволшебник даже не ощущает его. Но если сила мага выбрала другое русло, так я использовала боевое заклятие, то тогда мир порождает эхо. Чем первоначальные чары сильнее отличаются от сути источника одаренного, тем мощнее откат от них. Живой пример я. Пока живой.

Изначально маг рождается с нейтральным даром, нет, конечно, существует предрасположенность, но обычно на нее не смотрят. Любой источник можно "заточить" под определенный вид магии. Окружающий мир привыкает к той силе, что источает человек. Используя только один вид магии, волшебник живет в гармонии. Но стоит только ему нарушить устоявшийся порядок вещей то, тут же рождается откат. Обычно он напоминает приливную волну. Из-за гномов же меня ждал шторм.

План был прост. Если отката я избежать не могу, то нужно его перенаправить. Мне всего лишь надо найти "громоотвод". Того, кто вместо меня словит эхо мира. Вот здесь мне и пригодится безумная фантазия эльфийских магов, а точнее их создания. Туман чего только не придумал в своих болотах. Меня интересовала одна тварь — перевертыш. В народе таких кличут безликими. Здоровая многоножка из мяса, мышц, костей и жил, у которой отсутствует кожный покров. Естественно, тварь лишена лица. Она способна полностью заменить жертву. То есть для окружающего мира, тварь становиться тем человеком. Преображение происходит несколько дней. Жертва все это время находится в логове перевертыша. Ему для завершения изменения нужны кровь и сила человека. В течение трех дней жертва остаётся живой, по истечению этого срока перевертыш полностью преображается в оригинал, после чего он пожирает человека. Мне надо сделать так, чтобы откат пришел ко мне ровно на третий день пленения. Тогда для мира я буду существовать в двух экземплярах. Естественно, эхо выберет более сильную "меня" и силой расплющит перевертыша.

Осталось дело за малым — придумать, как найти тварь. После чего сварить зелье, вызывающее откат в определенный момент времени и выжить после этого. Самым простой частью плана было снадобье. Его я сварю за полдня, благо ингредиенты имеются. Дальше сложнее. Туманные топи не самое гостеприимное место. Не говоря уже о том, что специально какую-то тварь выследить очень сложно. Именно поэтому я хочу идти вместе с гномами. Моя цель — Хамау. В этом городе можно отыскать логово любого порождения болот. Конечно, нарваться на что-то другое вполне вероятно, но я буду уповать на чудо. С моим везением надеяться на него все равно, что заранее выпить яду. Порой это самое верное решение. Пару недель назад я так и хотела поступить. Настолько мне было погано, что хотелось умереть спокойно, без боли. Хорошо, что я передумала.

С другой стороны, может стоит его выпить? Даже если план с перевёртышем окажется удачным, мне еще нужно будет выбраться из болот. Опять же неизвестно сколько я проторчу в топях. Маги же не должны узнать, что я пропала. Вот здесь и пригодится девчонка. Надо будет научить ее, как пользоваться кристаллом и написать отчетов на несколько месяцев вперед. Сейчас было начало весны, ей же надо выдвигаться в путь в середине лета. Неизвестно застану я ее или нет. В любом случае инструкции она получит в полном объеме.

Честно говоря, благородную страшно отпускать одну в люди. Но здесь других вариантов нет. Главное, чтобы она добралась до Доброгнева. Там уж мой братец не даст ей наделать глупостей. По крайней мере, я надеюсь на это.

— Я хочу поговорить с тобой, сокровище мое, — голос Айрдгала вернуть меня в действительность. Как такой огромный мужчина способен так тихо передвигаться?

— Говори, — пожала плечами я.

— Нет, так дело не пойдет, — решительно проговорил мужчина и сел на пол рядом со мной. Я скептически посмотрела на него.

— И что дальше?

— Вот что, — усмехнулся он, и схватив меня за руку перетащил в свои объятия.

— Отпусти, — зло потребовала я.

— Я уже сказал, сокровище, что никогда. Ты моя, смирись.

— О чем ты хотел поговорить? — спросила я, по удобней устраиваясь в руках гнома. Мысленно представляя, что сижу в большом и теплом кресле.

— О том, что не стоит от меня бежать. Найду. Не стоит делать глупостей на болотах и тем более отказываться от моей помощи. Ты должна слушаться меня, там слишком опасно. Мне не хотелось бы потерять свое сокровище, только отыскав его.

— Про слушаться ты загнул, гном.

— Айрдгал. Но ты можешь называть меня Даром. Попробуй, — приказал он.

— Айрдгал, — легко произнесла я.

— Нет, сокровище, назови меня Даром.

— Нет, — я была непреклонна.

— Назовешь потом. Я не спешу. Так почему ты отказываешься слушаться? Я воин, мне лучше знать как вести себя в боевой обстановке.

— Это бесспорно. Но в отличие от вас я здесь прожила достаточно долго, и нрав топей знаю лучше.

— Хорошо. Еще бы мне хотелось знать, что именно ты задумала, — грея своим дыханьем мою щеку, произнес гном. Я попыталась отодвинуться, но руки воина сжались лишь сильнее.

— Я справлюсь.

— Мы поможем.

— Нет.

— Боюсь, я тебя не спрашиваю, сокровище, а ставлю перед фактом.

Я промолчала. Одно правило мной было усвоено давно. С мужчиной легче согласиться, чем спорить. Просто потом можно сделать все по-своему.

— Мы долго еще будем так сидеть?

— Я бы просидел так всю жизнь.

Я вновь промолчала. Что в принципе можно ответить на подобное заявление? Да, ничего.

— Я хочу, чтобы ты кое-что приняла в подарок, — тихо проговорил Айрдгал.

— Что? — я чувствовала, что гном что-то задумал.

— Вот это, — в руке воин держал простой серебряный браслет. Не очень широкий, он был по своему изящен.

— В чем подвох? — сразу спросила я.

— Этот браслет — знак моих намерений.

— Нет.

— Я так и думал, — тяжело вздохнул гном и схватил мою левую руку. Я попыталась вырваться, но разве из лап медведя убежишь.

— Не надо.

— Так я всегда буду чувствовать жива ты или нет, сокровище мое, — с этими словами гном одел мне на руку браслет. Серебряное изделие легко скользнуло на мою кисть. После чего браслет нагрелся и расплавился. Жидкий металл стал впитываться мне в кожу. Я вскрикнула.

— Тише, малыш. Ведь даже не больно, — удерживая меня на месте, ласково проговорил Айрдгал.

Там где металл впитался в кожу стали отчетливо проступать руны гномов. Красивая вязь из древних символом появилась на моем запястье. Была она шириной с ладонь и отливала серебром.

— Это знаки рода и клана, — мягко проговорил он и, наклонившись, поцеловал мое запястье. Потом его губы переместились на мою ладошку. Я потрясенно молчала. Очнувшись, вырвала свою руку у гнома.

— Меня ты даже не спросил, и после этого ты говоришь, что гномы лучше людей — горько произнесла я.

— Не сравнивай.

— Почему же, людской род всегда брал все, что хотел, не считаясь с чужими желаниями.

— Была бы в тебе наша кровь, ты бы не говорила подобных вещей. Ты мое сокровище, Ярогнева. Ничто этого не изменит.

— Посмотрим, — с этими словами я применила магию. Ударной волной гнома отбросило к стене, сломав при этом стол. На шум первый явился Гарбхан. Окинув нас взглядом гар Фенд произнес:

— Что здесь произошло?

— Оказывается, мое сокровище, с характером, — проговорил Айрдгал. Мне его интонация совершенно не понравилась Она была какой-то мечтательной.

— Пошли оба вон с моего чердака, — рявкнула я. Пространство вокруг меня отчетливо пошло рябью. Кажется, меня довели.

— Мы уходим, Ярогнева, — проговорил Гарбхан. Гар Хейм ничего не слышал, только пожирал меня взглядом. — Уходим, — рыжебородый силой выдворил Айрдгала. — Пусть она все осмыслит.