Слабость плоти

Глава 78 За мгновение до…

Ангрон наслаждался историческим моментом, осматривая своих немногих братьев, собранных им на его флагмане. Спустя годы попыток достучаться хоть до кого-то, у него наконец-то имелись те достойнейшие, принявшие его путь и решившие восстать против отца.

И пусть по мрачно опечаленному лику Корвуса, невозмутимой маске Фулгрима или сморщенному лицу Мортариона нельзя было точно оценить, насколько они разделяют его мысли насчёт свержения отца, но Двенадцатому хватало и самого факта, что они готовы сражаться вместе с ним. Именно они добьются того, что станет причиной падения империи костей и рабов, построенной их проклятым отцом…

Однако даже их всех не хватит, если действовать бездумно. Несмотря на общие возможности нескольких легионов, они всё равно преступно опаздывали. Голос показывал Ангрону редкие вспышки из будущего, где все их планы рушились из-за нескольких простейших ошибок и недопущений, вызванных их медлительностью. Слишком много пророков разгуливало среди бесчисленных миров, и с приближением конца, всё больше безумцев из их числа начинало твердить вполне схожие истории о конце света, которые точно не останутся незамеченными их братьями. К тому же их отец был сильнейшим из пророков, и даже с помощью его Учителя, очевидно, что он скоро начнёт копать в их сторону.*

А потому приходилось действовать стремительно. Им не победить тирана человечества и весь его Империум путём долгой войны на истощение, но также у них нет шансов и в стремительном противостоянии у самой Терры. Даже если его Учитель даст ему всю мощь варпа в его руки, это в лучшем случае лишь уравняет его шансы в бою один на один с объективно сильнейшим чародеем галактики. Как бы Красный Ангел ни относился к своему отцу, но не признать его мощь, значит признать поражение.

Пусть его братья могли показать себя в битвах один на один против тех же Дорна или Пертурабо, сейчас засевших в сердце их империи в попытках отстроить её оборону, но что насчёт десятков тысяч Кустодесов и сотен тысяч Астартес? Что насчёт Механикума, твёрдо поддерживавших Омниссию, или бесчисленных легионов Имперских Рыцарей с Титанами, готовыми умереть за своего бога на троне? Буквально многомиллиардной армии, защищавшей одну единственную Терру?

Даже если забыть про всех верных их отцу братьев, у Ангрона и восставших нет ни шанса в прямом противостоянии. Вот только вместо того, чтобы пасть духом и принять тяжесть собственных цепей, это заставляло Красного Ангела думать об ином — как победить более хитрым способом. И благодаря годам долгого планирования и выжидания, у него имелся план, как обернуть каждое из преимуществ их отца против него самого в самую приятную месть из возможных. Медленную и вызванную самым мучительным ядом.

Ангрон не желал просто взорвать Терру и тем самым царствовать в вечной ночи — власть вообще не интересовала его. Нет, он желал принести его отцу такую боль и пытки, через которые он прошёл сам — всё, чтобы его ярость ощутила на себе вся галактика. А потому он, для начала, расколет на части весь Империум, который его отец так долго собирал воедино. Его братья помогут ему в этом, хотят они того или нет, и даже если они предадут самого Двенадцатого после крушения царства их отца, начала этой Ереси ему хватит, чтобы навсегда подорвать любые попытки его отца в будущем построить нечто подобное ещё раз…

— … Я ещё могу понять, что здесь забыл Корвус, который разделяет мои мысли насчёт тирании нашего отца, но ты, Фулгрим? Что ты здесь забыл? Разве у «Сынов Императора» нет более важных дел вроде вылизывания сапог нашего отца? — хмурый голос и усмешка Мортариона вырывали Ангрона из размышлений. Как всегда, причина была не лучшей, но отдыхать он будет после окончания их молниеносной войны.

— Вы не поймёте. Просто физически не сможете понять, какая истина открылась мне во время моих философских размышлений насчёт нашей роли во вселенной, и того, как достичь истинное совершенство. Не какие-то жалкие попытки нашего отца вознестись до божественного статуса, а нечто реальное. Совсем скоро я совершу этот шаг и вознесусь, после чего вы сможете перестать волноваться об угрозе со стороны отца — с моей будущей мощью и силой империи, которую я построю, я сражу его одним ударом, — прекрасно поставленный голос Фулгрима сейчас звучал особенно горделиво и с такой спесью, будто он действительно всей душой верил в свои невозможные слова. При этом будто бы он на самом деле совершал им одолжение, «опускаясь до их уровня», и слушая их планы, чтобы не оскорбить.

Все с сомнением оглядели Фулгрима, странные слова которого ожидали услышать в последнюю очередь. Феникс всегда казался одинокой статуей, которая была совершенна со стороны. А потому они все и были столь удивлены видеть гниль внутри.

«Насчёт него можешь не волноваться — Феникс является долгоиграющим проектом одного моего союзника, и у него своя задача. Один змей не желал ни в какую соглашаться работать вместе со мной, даже чтобы свергнуть Анафему, а потому пришлось пойти на небольшие уступки. Роль Фулгрима станет ясна совсем скоро, но пока можешь просто быть уверен — его задача в том, чтобы сокрушить главную мечту твоего отца, и отрезать один из его способов к отступлению.»

Ангрон мысленно кивнул, после чего перевёл взгляд на двух других своих братьев. Душа Корвуса была черна от его внутренних переживаний и противоречий, пока Мортарион просто сомневался насчёт того, выгорит ли их план, и не стоит ли ему прямо сейчас сдать их всех, чтобы избежать кары их отца. Эмоции в душе Фулгрима вообще сейчас было не просчитать, столь странным и запутанным клубком они завязались. А потому, учтя всё это, было очевидно, что сейчас его группе требовалось больше всего — чёткий план и уверенность:

— Мы собрались здесь, чтобы сразиться за высшую цель, а потому все конфликты должны быть откинуты в сторону совместной работы, — жёстко произнёс он, взмахивая рукой и привлекая общее внимание. — Мы все рискуем своими жизнями просто собираясь здесь, так что необходимо работать вместе, чтобы они не были истрачены бесцельно. Борьба с тиранией и диктатурой, что однажды обязательно приведёт человечество к застою с деградацией, уже которые станут концом всего великого рода людей. Все мы боремся за завтрашний день, где будут сломлены оковы у триллионов рабов. Мы рискуем всем, что имеем, потому что единственные готовы сражаться стоя, чем жить на коленях. Всё во имя высшей цели, ради которой мы готовы пойти хоть в саму бездну…

— Сомневаюсь, что все наши сыны согласятся с этими мыслями. И если я правильно понял тебя, у нас недостаточно времени, чтобы изменить это путём слов и дискуссий, — мрачно произнёс Коракс. Мортарион хмыкнул, поддерживая своего брата, пока Фулгрим окинул их взглядом, полным самоуверенности и явного понимания своего превосходства. Казалось, будто бы Феникс и эту проблему уже решил — а большего остальным знать и не требовалось. На детали Ангрону плевать, так как результат был важнее всего.

Верность их легионов действительно была серьёзной проблемой. Пусть большинство Астартес столь сильно духовно связаны с их отцами, что они пойдут за ними хоть в саму бездну, всегда оставались гнилые двадцать-тридцать процентов, что будут верны клятве Повелителю человечества, а не собственным отцам.

И хотя разумнее всего было бы провести чистки нелояльных, но то была слишком рискованная затея для которой не хватало времени. Да и что если хотя бы один из предателей сообщит Империуму, что происходит? Что если среди их легионов найдутся шпионы отца, готовые мигом раскрыть все планы революционеров? Всё их сопротивление сомнут и уничтожат, будто бы их никогда не было. Пока что о грядущем восстании знали лишь четверо разумных, и так лучше оставлять до самого конца.

Поэтому решение придётся создавать индивидуально для каждого из легиона восставших. И пока Фулгриму и его сынам поможет «змеиный владыка», сам Ангрон пользовался дарами его Учителя. Он провёл уже десятки лет плечом к плечу со своими сыновьями, и благодаря своим дарам мог влиять на их души таким образом, каким не мог никто иной. Это не было грубое ментальное подчинение, но стоит ему провести один ритуал повышения психических сил, как разница станет призрачной. Он сможет с помощью контроля одних эмоций, заставлять их беспрекословно делать то, что потребуется. Легион станет его клинком, и он направит их на путь их великой войны.

Но была проблема — Мортарион и Корвус не смогут повторить этот путь. Не в полной мере, по крайней мере. А потому им придётся рисковать и действовать несколько необычно, и использовать более нетрадиционные трюки, созданные и подходящие специально для каждого из братьев:

— … Мортарион, ты уже ознакомился с генетическими данными тех ксеносов, что я тебе предоставил? Если да, то ты уже должен начать понимать способ, как гарантировать лояльность своих сыновей, да наконец-то довести его до предела, выковав из них настоящее продолжение своей воли. Собери их всех, а затем проведи массовый сбор генетических данных ради какого-то медицинского обследования — вот тогда и внедри в них вирус. Если ты разобрался с принципом работы роевого разума, то после копирования этого эффекта на Астартес, твои сыны больше никогда не посмеют сказать тебе и слово против. Никто не посмеет, — Мортарион выглядел ещё более хмурым, чем раньше, однако Двенадцатый видел, насколько внутри он был рад наконец-то избавиться от всех голосов сомнений среди его собственных сынов. Фулгрим же кивнул им, махнув рукой и сказав, что готов предложить кого-то из своих личных апотекариев для помощи в этом проекте. — Что же насчёт тебя, Корвус, то всё куда проще. В идеальном мире никто из твоих сынов не поймёт, что ты пошёл против нашего отца. Именно ты станешь нашим теневым клинком, что одну за другой сотрёт главные наши угрозы, пока они не опомнились и не успели осознать, откуда пришёл удар… Что поднимает ещё одну важную тему. В последний раз хочу спросить вас и услышать чёткий ответ — вы готовы сойтись в бою с другими нашими братьями, чтобы раз и навсегда поставить точку в их истории службы нашему отцу?

Тишина мигом опустилась на помещение. Никто не желал первым открывать рот и высказывать столь еретические слова, будто бы опасаясь реакции со стороны остальных. Как-никак, именно желание свергнуть Императора было их мотивацией сразиться с целой галактикой. Но к многим из их братьев ни у кого не было проблем. Наоборот, возможность сойтись в бою против некоторых из них казалась чем-то абсурдным и воистину предательским. Идти против кого-то против Сангвиния или Вулкана просто ощущалось неправильным.

— Зависит от того, кого убивать… Сразу скажу, что я не рискну пойти против Сангвиния или Кёрза. У меня нет шансов против них. Но если заняться кем-то вроде Магнуса или Лоргара… Этих поганых чародеев я не прочь стереть с лица галактики. И если действительно попытаться в моих сыновей внедрить механизм этих ксеносов, позволявших создавать саму тень на варп и твёрдо стоять под напором их колдовского пламени, то против них у меня появляются очень хорошие шансы.

Иногда Ангрон задумался о том, насколько весь его план стоил всех усилий, и каждый разговор с Мортарионом самую малость, но склонял весы в сторону простой самоубийственной атаки в сторону отца, без всякой помощи со стороны братьев. Однако, в конце концов, разум и Голос внутри его сознания всегда побеждал.

— … Первым делом, я возьму на себя Льва, Русса или Хоруса, — мёртвый голос Корвуса будто бы против его воли вырывался из его тела. — Они самые опасные из них, лучшие лидеры и при этом самые верные слуги нашего отца. Они никогда не смеют пойти против его идеалов, отчего даже убеждать их бессмысленно. И лучше всё-таки начать с Джонсона, так как он среди них всех уже забрал больше всех жизней среди нас, и со своей привычной яростью заберёт ещё больше, стоит ему только узнать про нас. Уверен, он не поленится, чтобы лично стереть вообще каждого, кто жал нам руку…

«Ферруса можете не трогать. На Десятого есть особый заказ, столь сильно он приглянулся Пантеону и одному моему знакомому. Они видят в нём странную аномалию, что не должна существовать, а потому сами разберутся с ним. Ради доступа к нескольким важным артефактам и схемам ритуала, пришлось заранее заложить его душу одному кузнецу, который обещал лично прийти за ним и сделать своим чемпионом… Либо сломить, пытаясь заполучить одну игрушку. Но чтобы гарантировать наше выживание и работоспособность нашего плана, нужно будет ещё и Вулкана забрать каким-нибудь способом. Он слишком опасен в долгосрочной перспективе и слишком полезен как подарок кое-кому…»

— Детали плана и конкретные даты мы сейчас и обсудим, — кивнув, произнёс Ангрон, продолжая дорабатывать в голове великий план. — Наши легионы уже должны быть собраны после окончания похода, а потому мы сможем ударить уже совсем скоро. Буквально месяцы остались до нашей атаки, а потому прошу вас внимательно слушать меня, пока мы обсуждаем детали нападения. У нас будет всего один шанс сокрушить отца, а потому не хочется потерять всё за мгновение до победы…

* Пусть Император и считается самым могущественным псайкером во всех дисциплинах, предсказание — это, вероятно, единственное, где он не лучший. Причём можно поспорить, занимает ли он даже второе место — всё-таки Эльдрад в деталях предсказал Ересь Хоруса. Хотя первое место однозначно у древнего господина из прошлой главы.

Что бы там Большой И не делал, но предвидеть рождение Слаанеш и падения Эльдар за шестьдесят пять миллионов лет до этого события — куда более впечатляющее достижение. И величайший астромант из рода некронов сделал подобное без капли варпа!