Слабость плоти

Глава 50 Ангел

Украденный у собственного отца и упавший посреди красных пустынь далёкого и безжалостного мира Ваал, с самого детства Сангвиний понимал насколько тяжела жизнь. Стоило ему только открыть глаза, как перед ним представили не прекрасные каменные постаменты и великие сооружения с достояниями цивилизации — а лишь бескрайнее море радиоактивного пепла и пыли с зыбучим песком.

Последствие былой эпохи развития и прогресса, но в то же время символ новой эры, где выживал сильнейший и самый приспособленный. Первые его годы, проведённые посреди Великой пустыни прошли, определённо являлись худшим периодом во всей его жизни.

Не понимая, кем он являлся и есть ли на планете хоть кто-то кроме него и бесчисленных монстров, скрывшихся в песках, он годами бродил по земле и искал надежду с причиной существовать. Его с детства сопровождали бесчисленные сны, полные смерти и войн, которые он тогда не мог даже представить. Постоянное сменявшиеся картины, где он вместе с целой армией золотых воинов сражался с бесчисленными врагами, не знавшими жалости и вообще ничего человеческого.

Образ врага постоянно менялся — от человекоподобных и похожих на него самого силуэтов, до настоящих порождений больного разума, там же и рождённого. Ещё до встречи собственного отца Сангвиний разбирался в угрозах и врагах, что ждали своего часа ударить из темноты.

Вот только, в отличие от большинства обычных кошмаров, во всех своих снах Ангел в конце концов выходил победителем. Кровь лилась рекой рядом с ним, и сама земля с небом горели в разноцветном пламени, но он всегда побеждал, стоя на горе из мёртвых тел. Это не приносило радости, но некое чувство спокойствия у него всё-таки имелось.

Куда лучше всё стало, когда он наконец-то нашёл других людей. Как и у любого другого сына Императора, у него имелся вложенный набор знаний, благодаря которому даже найдя первых странников из далёкого племени народа Крови, он оказался наиболее образованным и эрудированным, даже не особо выпячивая свои возможности. Видя трёхметрового воина с белоснежными крыльями, простые люди сами всё понимали и становились на колени без лишних слов.

Вот только это всё равно не помогло развиться личности Ангела без некоторых проблем. Рождённый с особой мутацией, обладатель многих исключительных способностей и почитаемый каждым, кто его видел, разум Сангвиния лишь полнился комплексами с волнениями.

Он прекрасно умел их скрывать и во всю пользовался своими навыками, чтобы не разочаровать людей, приютивших его и обрётших новую надежду с прибытием крылатого воина с небес, но от того его жизнь счастливей не становилась.

Видя воплощение совершенства, лишённое их уродств и слабостей, люди сами собой останавливали свои распри и становились частью его племени и бесконечно растущей армии, где собрались достойнейшие из достойнейших — те, чьи судьбы оказались проверены самим Ангелом.

Они почитали его как настоящего бога надежды и лучшего будущего, что мог с лёгкостью сразить даже самых великих монстров и чудищ Долгой ночи. К его советам прислушивались и выполняли их беспрекословно, что почти всегда приводили лишь к процветанию племени и успеху. Мудрейший из мудрых, видящий прошлое с будущим — вот кем приходилось притворяться Сангвинию, чтобы не дать его надежде на единый и мирный Ваал сгореть от пламени безнадёги.

А потому когда Повелитель человечества явился за своим утраченным сыном — когда пустотные корабли вновь появились в небесах над Ваалом — они нашли не короля битв и войн, а бога, вознёсшегося вопреки своей воле, и совершенно не желавшего своей судьбы.

Картины встречи с отцом события навсегда выжглись в его сознании. Ангел мигом пал на колени пред Императором и от всего сердца взмолился о сохранении жизней своих последователей, страшась гнева человека, поклявшегося сокрушить все религии и искоренить самое понятие «бога».

Увидев в собственном сыне обладателя редких талантов и исключительной преданности, Император выполнил его просьбу. Ни один из имперских кораблей не смел приземлиться на Ваале, кроме как по инициативе самого Сангвиния, и никто не смел изменить их многовековые традиции.

Племя Крови, что продолжало жить так же, как и прежде, не перестало верить в Великого ангела, так никто даже не смел тронуть людей величайшего и яростнейшего из Его сынов, а также идти против воли самого Повелителя человечества.

Сам Сангвиний покинул планету и начал служить на дело величайшей войны в истории человечества, что должна было наконец-то покончить со всеми прочими конфликтами. Под надзором Хоруса, он отточил своё мастерство тактики и искусства клинка до уровня, на котором уже даже целые армии не представляли для него угрозу.

Ангел со всей галактики собрал своих сынов и превратил их из яростных и не знавших человечности кровавых монстров в достойнейших воинов среди Астартес, являвшихся настоящими воплощениями культуры и чести. Он сам прекрасно понимал, насколько сложно бороться с жаждой крови и убийств, а потому и стал лучшим наставником для своих сынов.

Сангвиний завоевал их верность кровью врагов, павших от его клинка. Каждый раз он двигался на острие военных действий, отчего уже скоро вся галактика знала про его бесстрашие и настоящую непобедимость.

Ангел привил своим сынам кодекс чести и закалил их силу воли, лишь бы предотвратить все ужасы, что могли настигнуть галактику в противном случае. Он видел очень много тёмных видений мрачного будущего, где была лишь война, а потому старался каждую секунду своей жизни посвятить предотвращению ещё больших смертей.

И это даже получалось! Чем дальше шёл Великий поход, тем реже в его сознании мелькали картины тёмных веков, ожидавших людей в бесконечно далёком будущем. С каждым годом и даже месяцем читать судьбу становилось всё сложнее, ибо хаотичные потоки перекрывали его обзор, однако Сангвиний продолжал верить в лучшее, несмотря ни на что.

А потому он не только пытался помочь своим сынам и простым людям, за жизни которых бесстрашно бросался на любого врага, но также и старался направить своих братьев. И если с некоторыми личностями, вроде Дорна или Робаута, всё было хорошо и так, то некоторым действительно требовалось братское плечо поддержки. Вот только сам Сангвиний не всегда верил, что именно он может оказать эту самую помощь…

Тот же Фулгрим хотя бы — Сангвиний видел его, оплетённого миллионом змей и смеявшегося двумя голосами. Гордый и даже чересчур горделивый, Феникс должен был разобраться в собственных комплексах и проблемах, чтобы сбросить оковы и стать кем-то, кем всегда мечтал.

Вот только как мог сам Ангел, не способный и минуту провести без мыслей о собственном уродстве и несовершенстве, помочь брату? Он всеми силами старался найти нужные слова, что направят Фулгрима на правильный путь, однако если бы их знал, то в первую очередь рассказал бы их самому себе.

Были и другие случаи. Кёрз оказался слишком похож на него самого, и это честно пугало Ангела. Он так и желал подойти к брату и высказать собственные мысли насчёт изменчивости будущего… Вот только он не мог найти в себе силы духа на подобное.

Ведь сам глубоко в своей душе признавал, что сам не был до конца уверен в том, что его можно изменить к лучшему. Его сменившиеся видения могли также рассказывать и о более ужасном будущем, чем простая война… Все его видения кончались яркой вспышкой и бурей, что расколет Млечный путь на множество частей.

Феррус же… Он вёл себя вполне достойно и, несмотря на свои игры с Механикумом, занимал должность, которую кто-то из его братьев обязан был занять. Человечеству нужен несколько холодный и жёсткий лидер, который думает в первую очередь о благополучии людей. Даже если само человечество скажет что-то против его действий и подхода.

Вот только имелась другая проблема — каждый раз, когда Сангвиний смотрел на него, то его видения показывали нечто странное. Голова раскалывалась, смотря на него, и лишь бесконечный рёв с криками сводил его с ума.

Не было ничего кроме жидкой тьмы, пожиравшей всё, а также миллионов ужасающих демонов, заменивших собой звёзды. Слишком много смертей, криков и железных скелетов, поднимавшихся из недр земли, чтобы пойти в последний бой.

Пока что Сангвиний не видел даже источника проблем, отчего молчал, но желание сообщить брату о его странной судьбе, чтобы тот был более осторожен, всё равно оставалось.

Вот только откуда самому Ангелу знать, что он тем самым не приведёт ещё большие беды? Он не мог точно вспомнить, но почему-то был уверен, что своих пропавших братьев также предупреждал о грядущих угрозах — и чем это закончилось для них?..

Столько проблем мигом опустилось на их семью, и ещё не меньше впереди — он уже видел яростного зверя, что пытается сорвать цепи и убить собственных хозяев. Скоро ещё один брат встретит их, и эта встреча не окончится ничем хорошим ни для кого из них.

Однако это всё проблемы будущего, с которым нужно будет разобраться в нужный час. Сейчас перед ними был очередной враг, который скрывался за мягкой и приветливой маской равнодушия и холодного спокойствия.

Сангвиний, несмотря на весь свой построенный образ, прекрасно понимал, кем он являлся внутри. Зверь и монстр, мутант и мясник, не знавший жалости и созданный ради одного дела — бесконечного убийства врагов своего отца и всего человечества.

Имея возможность видеть потоки грядущего и действительно распознавать то, куда приведут последствия совершённых поступков, он также лучше всех понимал, как каждая отнятая жизнь влияет на ход истории миров, отдельных секторов или даже целой галактики.

Он лучше прочих видел все ужасы, что преподнесет к нему вселенная и к каким ужасающим последствиям может привести единственная ошибка… Каждое убийство калечило его душу, но это всё равно лучше, чем если бы страдали здоровые люди.

Поэтому он также любил и дипломатию. Когда получалось обойтись без крови, то выигрывали все. И даже если договариваться приходилось с ксеносами — это значило меньше потерь среди людей во время войны.

Именно ради мирного решения вопроса они и собрались на Вуксисе — занимательной планете, что крутилась в системе вокруг ещё двух своих близнецов, связанных гравитацией синего пульсара.

Видя то, как представители Империума в лице двух его братьев медленно подходили к дипломатическому корпусу ксеносов, сам Сангвиний держал на лице свою самую блестящую и обворожительную улыбку, чтобы хоть как-то смягчить обстановку.

Лидер эльдар, стоявший напротив, явно заметил его попытки, а потому тоже мягко улыбнулся. Его глаза всё ещё выдавали типичное высокомерие их вида, но уже хоть что-то.

Впереди десятка закованных в доспехи воинов двигался мужчина без шлема и с чёрным посохом в руках. Он обладал заострёнными чертами лица с высокими скулами и миндалевидными глазами, которые выдали его нечеловеческую природу.

Кожа неестественно бледная, с лёгким перламутровым отливом. Все его движения казались текучи, даже грациозными — будто он не ходит, а скользит. Длинные пальцы заметно тоньше и длиннее человеческих, как и все конечности, слишком вытянутые даже для нелюдей.

Но куда сильнее выделялась сила, окружавшая его. Сдерживаемая, будто запертая в одной точке, но всё равно невероятно могучая. Его тело как будто окружал кокон психической энергии, скрывавший большую часть его возможностей. И лишь вблизи удавалось прочувствовать потенциал, пусть и серьёзно уступавший Примархам, но всё равно очень достойный.

— Приятно познакомиться, голос духов, — приложив руку к сердцу, мягко произнёс Примарх, стоило нам подойти. — Имя мне — Фулгрим Фениксийский, а это мои братья — достойнейшие Феррус и Сангвиний. Как вы уже должны были понять, мы прибыли с целью переговоров, в результате которых вы покинете эту систему и никто из нас не погибнет. Уверен, подобный исход устроит всех.

Представитель эльдар даже не пытался сдержать усмешку. Он показательно закатил глаза, после чего покачал головой.

— Если это лучшие представители рода людского, то я откровенно разочарован в том, насколько вы пали, — холодно произнёс провидец эльдар. — Моя душа поёт, видя ваше отношение ко мне и к моему виду в общем. Вот только несмотря на всё это, моё сердце всё равно пылает от желания договориться без кровопролития и миром решить наш вопрос. У нас всех есть общий враг куда более опасный, с которым не получиться расправиться, если мы не объединимся. А потому и решение проблемы вполне очевидно — вы уходите из системы, оставляя нас в покое, не оскверняя триаду святых миров, и занимаетесь чем-то более продуктивным. Мы готовы предоставить вам знания о ближайшей империи орков и том, что как их быстро ликвидировать…

— Если вы считаете себя столь сильно превосходящими нас во всём, то, уверен, вы сможете разобраться и в базовой логике? — синтезированный голос Ферруса, перебившего ксеноса, явно не понравился чародею, но тот не говорил ничего вслух. — Мы высоко оценили ваш боевой потенциал, а также возможности целых трёх ваших планет вместе с целым миром-кораблём. В масштабах одной системы вы довольно сильны, бесспорно, вот только вы действительно верите, что сможете тягаться с государством галактических размахов? С Империумом, что может уже сейчас бросить на вас больше солдат, чем осталось представителей вашего умирающего вида? Даже если за убийство одного эльдара придётся пожертвовать жизнью десяти тысяч наших людей, мы всё равно победим без особых проблем. А я могу вам гарантировать — я с братьями и нашими сыновьями способны забрать куда больше ваших душ с куда меньшими тратами.

Пока Фулгрим со всё той же блестящей улыбкой достал из ножен клинок и пальцем провёл по его лезвию, Сангвиний нахмурился из-за резкой смены разговора и установления враждебного настроя. Конечно, он помнил их план, но то, что он него согласился, не значило, что он ему нравился…

— Типичные Мон’кей, — уже даже не скрывая гнева, произнёс Эльдрад. — Вы всегда желаете всё свести к банальнейшей резне и бойне, где лишь разрушение остаётся после ваших шагов. У вас уже есть сотни тысяч звёздных систем во владении, но вы выжимаете нас даже из одного из редких краёв, где мои предки правили ещё когда на вашей планете царили рептилии. В своей бесконечной жадности однажды вы спалите саму галактику, и лишь когда небеса покроются пламенем — лишь тогда вы осознаете всю глубину той бездны, в которую сами прыгнули… Знайте, что ваше будущее покрыто тьмой, и теперь даже я не способен увидеть конец вашей Империи. Быть может, мой вид и не обладает былым величием, но даже потеряв всё, с нами осталась наша гордость. Мы постараемся любой ценой сохранить наши жизни, однако ваш разум просто не в состоянии понять ценность этих планет — дайте нам хотя бы пару десятилетий, чтобы собрать камни душ, и мы уйдём с миром. В противном же случае ваш отец потеряет одного из своих сыновей раньше времени…

— Твои слова полны мудрости, провидец, однако и ты пойми нас, — не скрывая сожаления, наконец-то произнёс сам Ангел. — Во время Долгой ночи человечество уже настрадалось от рук прочих ксеносов, отчего слишком много миров сейчас являются лишь пустыми кладбищами наших старых идей миролюбия и сотрудничества. Конец света закалил нас и научил жестоким урокам жизни, которые мы соблюдаем по тем же причинам, что и вы. Мы все желаем сохранить больше людских душ, а потому вынуждены действовать так, как действуем… Прошу прощения, но у нас нет другого выбора. И если ты всей душой желаешь счастья своему народу, то прошу отступить и оставить эти земли с ресурсами нам. Потому что я уже вижу, что Кёрз успешно проник за ваши границы и всего лишь вопрос времени, прежде чем он доберётся до ваших граждан и начнёт свой «суд». И поверьте — он не из тех, кто будет сдерживать себя, встретив женщин или детей, тем более не являвшихся людьми.

И так большие глаза Эльдрада расширились, стоило ему услышать это. Он крепче сжал свой посох, начав переводить голову из стороны в сторону и явно стараясь определить, куда мог направиться Повелитель ночи, вот только даже его навыков сейчас не хватало. Когда требовалось, Конрад умел очень хорошо скрываться в тенях даже от самих пророков.

Меньше минуты продлилась его паника, после которой он с искренним сожалением опустил голову и веки, после чего с затаённым ужасом произнёс:

— Хорошо, Мы покинем эту систему в ближайшие пару недель. Только… Прошу, остановите его. То, что он собрался сделать… Мы уйдём так быстро, как только сможем, но только остановите его. Ни то что дети, ни одно живое существо не должно находиться рядом с ним.

Фулгрим одобрительно кивнул, пока Феррус продолжал стоять на месте, явно посылая сигнал об отмене Ночному охотнику. И лишь Сангвиний оставался на месте, ничего не говоря и не двигаясь. Пусть он и поклялся служить своему отцу до последнего вздоха, он точно бы предпочёл спасти человечество по-другому.

* Дополнительная глава в честь двух тысяч лайков) Всем спасибо))