Ожидая отбытия на Землю, Сарайн мечтала, каким прекрасным Терокским послом она станет, как осуществит все политические нужды. Ее труды пойдут на пользу лесному миру точно так же, как и Ганзе. Бэзил Венсеслас уже объяснил ей, что в сердце у обоих народов много общих потребностей и нужд.
У Сарайн есть преимущества, в сравнении с консервативной старой Отемой, которая необоснованно держала народ в стороне от общества. Однако старуха была предшественницей Сарайн, и ее до сих пор очень уважают на Тероке. Сарайн было бы очень полезно добиться благословения старой зеленой священнослужительницы.
В своей комнате Сарайн сварила котелок крепкого настоя. Комната находилась высоко, там, где грибковая плоть была еще молодой и оставалась мягкой. Ей нравилась эта комната, потому что в ней всегда было больше солнечного света, чем в комнатах на более низких уровнях затвердевшей грибковой структуры. На низеньком столике Сарайн поставила две чаши со стимулирующим напитком, одну для себя, другую – для Отемы.
В ожидании посетительницы девушка посмотрела на себя в зеркало и попрактиковалась в улыбках. Сарайн надела мантию посла, переданную ей Отемой, и сняла земные побрякушки, которые ей подарил Бэзил в знак своего уважения перед Тероком.
Отема бесшумно вошла в комнату точно в назначенное время, и Сарайн встала, чтобы поприветствовать ее. Женщина выглядела такой старой! Ее кожа была темно-зеленой, как ночь в глубине леса, и казалась заскорузлой, как древесина. На ней было одеяние обычного зеленого священника и не было никаких украшений.
Заметив на Сарайн посольскую мантию, Отема, похоже, пришла в замешательство. Полосы, указывающие на положение, и отметки за заслуги избороздили лицо пожилой женщины, словно пунктирные линии.
Сарайн сделала вид, что не заметила задумчивого настроения предшественницы.
– Вы так много лет провели на Земле, Отема, что нам никак не удавалось хорошо узнать друг друга, – начала она, указывая на чашу с напитком.
– Прежде чем я отправлюсь на Землю для исполнения новых обязанностей, мне бы хотелось с вами побеседовать, – Сарайн улыбнулась. – Имея за плечами такой большой опыт, вам есть, что посоветовать мне, и подсказать, как мне вести себя с Ганзой.
– Я поделюсь с тобой мыслями, – сдержано сказала Отема. – Хотя и не убеждена, что ты хочешь это выслушать.
Сарайн склонилась над чашей, стараясь не нахмуриться, услышав резкое высказывание.
– Вы, конечно же, очень довольны, что вернулись во вселенский лес, не так ли, Отема? После стольких лет службы вы это заслужили.
– Вселенский лес всегда был бальзамом для уставшего человека, несмотря на то, что он видит грядущие трудности, о которых мы и не подозреваем. Да, я очень довольна тем, что вернулась на Терок. Меня беспокоите вы, посол Сарайн, – слово «посол» прозвучало в ее устах как оскорбление.
– Я боюсь того вреда, который вы можете принести на этом посту.
Сарайн тихонько хихикнула, пытаясь показать, что восприняла это как шутку.
– Вы должны предоставить мне шанс показать себя, Отема. Я училась на Земле и хорошо знакома с ее культурой и обычаями. В действительности, я понимаю политику и коммерческие цели Ганзы не хуже вас.
«Если не лучше», – подумала она про себя. Отема нахмурилась.
– Ты умная девушка, Сарайн, и я никогда не сомневалась в твоих способностях в понимании сложных вещей, – Отема сделала большой глоток, и выдержала паузу, всем своим видом показывая, что впитывает в себя энергию вселенского леса.
– Однако я надеюсь, что ты понимаешь чрезвычайную деликатность позиции Терока. Можно высокомерно относиться к тому месту, где ты вырос, можно даже забыть о нем. Нетерпеливый ребенок может считать нашу жизнь неинтересной и скучной, но нельзя позволять, чтобы мишурный блеск кричащих драгоценностей отвлек тебя от действительно важных вещей. Такие цветы бывают красочными и яркими, но цветут они очень краткое мгновение. С другой стороны, корни растут в глубину и обеспечивают стабильность.
Сарайн хотелось сказать какую-нибудь гадость, но вместо этого она важно кивнула.
– Очень тонкое замечание, Отема. Благодарю вас за участие.
Бэзил рассказывал ей, какие разочарования может доставить Отема. Без злобы или вообще эмоций старый посол сорвала все попытки Ганзы установить хоть какой-то контроль за зелеными священниками. Бэзил знал, что давить на «железную леди» бессмысленно: она не сдвинется с позиций.
При Сарайн все будет по-другому.
Отема, казалось, была озадачена более важными проблемами, чем амбициозная молоденькая девушка, занимающая должность посла на Земле.
– Деревья обладают глубоким знанием, и кое-что они не сообщают даже нам.
Сарайн взяла себя в руки и попробовала новую тактику.
– Так как я не являюсь зеленым священником, то не обладаю таким тонким пониманием вселенского леса, как вы.
Однако я постараюсь сделать все, что в моих силах, и всегда смогу обратиться за советом или помощью к зеленым священникам. Мировой лес будет в курсе всего, чем я буду заниматься.
– Я сомневаюсь, Сарайн, что кто-нибудь из зеленых священников будет присутствовать на твоих… консультациях с Бэзилом Венсесласом, – это высказывание настолько шокировало девушку, что она не сумела скрыть реакции. – Ты думаешь, что отношения с президентом дают тебе власть над ним, но я должна тебя предупредить, что Бэзил Венсеслас не из тех людей, кем можно манипулировать. Он смотрит намного глубже, чем это может сделать молоденькая простенькая девочка.
Лицо Сарайн потемнело.
– После того, как вы сняли с себя посольскую мантию, вы забыли о такте и дипломатии, Отема.
– Но я не забыла о действительном положении вещей, Сарайн, – возразила старуха, – Не надо иметь связь с лесом, чтобы замечать очевидное, – Отема встала и отвесила формальный поклон. – Думаю, ты уже услышала от меня больше советов, чем ожидала, так что я пойду.
Она отступила к аркообразной двери.
– Поступай, как считаешь нужным, Сарайн, но не забывай, кто ты такая и откуда родом. Деревья чувствуют, что надвигаются ужасные времена, хотя суть грядущего они не рассказывают даже зеленым священникам. Настанет день, когда ты будешь рада своим союзникам на Тероке.