Скотина

Явление 9

Стук в дверь отвлёк от мудрых мыслей, которые все начали сворачиваться в сторону пропущенного завтрака. Внутренности жили собственной активной жизнью.

— Ну чего там, ну.

Дверь скрипнула, — Молодой господин, семья приглашает на обед.

Голос женский, молодой. Хотел посмотреть на служанку женского пола, а то все мужики бородатые, нечесаные. Не успел, упорхнула, пока доковылял до двери.

Семейная молитва, по сути, не отличалась, кто видел одну, значит видел их все. Обеденный стол изменился в лучшую сторону, сервирован богаче, одних закусок десятка три. У каждого члена семьи высокий фужер, ряд слуг у стены с глиняными кувшинами. Погорячился, бокалы для вина не у всех, у Даши и ещё пары мелких только компот. Ага, перед моим носом тоже простой стакан. Слуга только стопку полотенец держит. Согласен с бароном, хуже скотины за столом может быть только пьяная скотина. Хотя гордиться тоже есть чем. У всех слуги с одним полотенчиком на предплечье, а у моего стопка почти до подбородка.

Когда слуга снял крышку с исходящих паром шпажек с жареным мясом, я заметно напрягся. В нос шибануло так, что все внутренности завопили от волчьего голода, но контроль над телом не потерял. Сам не удивился, был готов, особенно когда рассмотрел незаметную серую царапину на крышке. Готов то готов, а под мышками намокло. Блин, учиться и учиться контролировать это тело.

Семья наблюдала за моей трапезой с удивлением, едва не большим, чем утром. Видно, очень непривычно видеть Борю не мордой в тарелке, а интеллигентно держащего нож и вилку.

Послушал неспешные беседы. Где же большой семье ещё не поговорить, как не за обеденным столом. Взрослые обсуждали цены на лес, лошадей, светские сплетни.

— Вадим Геннадьевич, мы слышали вы жеребца приобрели редкого. Совсем вы дочку разбаловали?

— Мне для моей Вареньки ничего не жалко.

Вычленил голос Лилии, — Мам, мой Гоша так и не нашёлся, весь дом обыскали.

— Милая, купим тебе нового, всего-то. А хочешь мы тебе розового кролика купим, как у Ляли Собакиной.

— Не хочу нового, не хочу Кролика, мой Гоша, он…

Замедлил движение челюстей, когда понял, что Гоша — это белая ручная крыса. Мигом в голове нарисовался голый розовый хвост, оставшийся у кровати. Залётом пахнет, надо бы избавиться аккуратно.

Спокойно доел подгоревший шашлык, вытер руки об слугу, подскочившего мигом. Не успел тряпку подать — сам виноват. Подошёл к матушке, чмокнул в щеку, лёгкий поклон барону, и величаво удалился, оставив родственников в лёгкой прострации. Все, что нужно заметил, выводы будем делать вечером.

Обед отправился в унитаз, без сил рухнул на кресло, уставившись в окно, воняющее свежей краской. Накатила слабость. Хотелось жрать просто неимоверно, к чему добавилась и жуткая головная боль. Всего-то завтрак и обед пропустил, а ощущение, будто постился сорок дней.

Вертлявый слуга с крысиным лицом влетел без стука, — молодой господин, барон приглашает в кабинет. Велит оставить дела и прибыть как можно скорее.

Вроде вежливо сказал и поклонился, но ухмылка кривая, вид такой, что можно усомниться, кто тут аристократ. Одарил его таким же взглядом, — Ну так веди, червяк.

Матушка перехватила по пути, будто караулила, — Сыночек, милый, поди ко мне, радость моя.

Подхватила под локоть, затащила в неприметную дверь. Крысомордый поморщился, затеребил ногами, будто хочет по маленькому, покорно застыл снаружи.

— Тебя вызвал, да? Отец вызвал? — пощупала лобик, — Ой, горячий какой.

— Мам, ну чего ты, я уже это, большой.

Обхватила голову, прижала к груди, задушила среди необъятных полушарий. Надо же, женщина в самом соку, ухоженная, лакомая в нужных местах. Для моего настоящего возраста отлично подходит, но ничего, кроме тоски и лёгкого раздражения. Тамара, которая без малого во внучки, прямо так взбодрила. Никогда за собой тягу к молоденьким не ощущал, а после смерти Жени и подавно. Сделаем скидку, только попал, ещё не в себе был.

— Сыночек, я так переживаю за тебя. Там на учёбе и меня не будет, и отца не будет.

— Мама, ну чего ты, давай к делу, отец ждёт.

— Какой ты взрослый уже стал, большой. И разговариваешь как серьёзно, по-деловому. Тебе восемнадцать через месяц. Ты прямая линия барона, по совершеннолетию от деда тебе пай положен и рубиновая слеза. Я хлопотала, перед батюшкой, чтобы тебе сейчас, перед учёбой пай выдали. Смеётся, не верит, что у тебя в академии все получится. А я верю, ты разумный у меня и вообще. Если ты пропадёшь на учёбе, пай в роду останется, понимаешь? Эти змеи отцу во все уши шипят, что ты там и недели не протянешь.

Дальше в голосе маман прорезались заметные всхлипы, — У тебя здоровье слабое, я же знаю, я же с малых лет с тобой на руках. Ты всегда крепенький был, пухленький, а здоровье никакое. И корь, и скарлатина, и менингина. Куда же ты меня покинешь?

Я потихоньку высвободился из объятий. Чуть не задохнулся от ядовитого аромата, спросил осторожно, — Мам, а размер пая какой? В деньгах.

— Десять тысяч рублей, копейка в копейку. А слеза на выбор. Только вот, барон тебе на пятнадцатилетие слезу дарил, зелёную правда, не рубиновую, но зато редкую. А сейчас слез в казне в помине нет, дела у рода не очень. Только это секрет, понимаешь, об этом знают, но говорить нельзя, непатриотично.

Еле отделался, пообещав не делать глупостей. За информацию спасибо.

— Я тебя тут ждать буду. Расскажешь, как прошло.

— Не надо меня ждать, я взрослый уже.

— У нас дело ещё есть важное, примерка костюмов. Не можешь же ты в старье в столицу ехать. Мой сынок должен быть самый модный и красивый. Как отец отпустит, сразу ко мне.

Хорошо, что слуга семенил чуть впереди. Не хватало только искать и заблудиться. Хотя пройти мимо массивной двери из красного дерева нужно было постараться. Красное по цвету, не по ценности древесины. Обычная сосновая, покрашена красной краской, но размером почти до потолка.

Антон Петрович обсуждал с братом хозяйственные вопросы, на меня даже не покосился. Оглядел братьев. Сразу видно, не просто родственники, а как два листка, вылезшие из ксерокса. Могучие, крепкие, только у барона седины побольше. А он же лет на пять младше.

Дядя Петя, сильный, кряжистый. Неглупый, на первый взгляд из тех, кому всегда сопутствует удача. Но не из-за талантов или трудолюбия. Запас энергии такой, что на пути к своим целям не задумывается над выбором средств. Насмотрелся на таких бизнесменов в своё время.

Отец похож, но немного другой. Энергии тоже не занимать, дерзкий, со всеми грубый и циничный, но зоркий, как опытный хищник.

Говорили свободно, или ничего важного, или такой экземпляр, как Боря, опасений не вызывает. Ну да, все равно ничего не поймёт. Пристроился тихо на диванчике, который всхлипнул и продавился до пола. Терпи родимый, работа у тебя такая.

— Требуется тщательная подготовка… Точно не хватит ресурсов…

Кабинет выглядел именно как обычный кабинет чиновника средней руки. Без всяких явных атрибутов богатства и власти. Видали и побогаче. Стол письменный, кресло, сейчас занятое родителем, портрет большого начальника. Не иначе сам император, от взгляда в самую душу во всех грехах сознаться тянет. Сейф на половину стены, прикинул длину, ширину — такой и пустой не меньше пары тонн. Покосился на шкаф с книгами, эх жаль далековато, корешки не разобрать. Хотя один выделяется — Карл Маркс «Робинзон Крузо», том 4. Хорошо хоть не хрюкнул, как за завтраком. Перечитал раза четыре, все казалось, что зрение подводит.

— Запасы топлива… Кратчайшие маршруты…

Впился глазами в столик с расставленными шахматными фигурами. Пытался отворачиваться, концентрируясь на разговоре старших, но шея сама выворачивалась в сторону деревянной доски. Где мои редкие выходные, когда удавалось вырваться и поблицевать в парке. Мигом выхватил неправильность. Десять фигур в ряд, а по вертикали девять клеток. Нашёл глазами незнакомые, рядом с ферзём маленькая пешка с пышным платьем, слева от короля тощая фигурка в колпаке с бубенчиками. Сразу вспомнился неведомый сатранг, между прочим, я в него играть уметь должен. Соединил ладони, активируя планшетку. Так и есть, сатранг раскрылся, показав рисунок доски и гениальное описание: «Участвуй в турнирах и побеждай сильных соперников». А где правила? Зато ролик тут как тут.

Покосился на занятых братьев. Приглушив звук проглядел, как Боря сидит за доской напротив черномазого очкарика и ковыряется в носу. Соперник тронул ферзя, неуверенно покосился на приближающийся указательный палец с соплей. Лопоухая голова спряталась между тощих плеч, и ферзь обреченно двинулся под бой. Победителем школьного турнира объявляется Борис Скотинин. Поздравляем с открытием уникального умения, необходимо потомственным аристократам.

— Материальная база… Резервы…

Наконец взрослые обратили внимание на подростка, развесившего локаторы.

Дядя Петя сменил тему, — Эх, Боря, Боря. Приданное то мы получили с душком. Зря ты Антон радовался, что Елисеевы клюнули. Молодой дворянин, вызов в академию. Видели они его до свадьбы, знали на что шли. И обратно ничего не отыграть теперь.

Барон потёр переносицу, — Сеть продуктовых магазинов в столице получили, ты чуть от радости не плясал. А там только четыре с прибылью, остальные в таких минусах, что хоть в петлю лезь. Из производства — пара лесопилок годных и тьфу, фабрика туалетной бумаги.

Брат возразил, — Лесопилки в тему, они в наш мебельный бизнес вписались. Магазины прибыльные прибрали, они удачные, для аристократов. А что с остальными делать? Двадцать магазинов для черни. Закрыть нельзя, социальные, и по закону неустойка работникам такая, что никакой казны не хватит. Надо управляющего грамотного нанять, чтобы так дела повёл, и покупатели и продавцы бы сами разбежались. Обанкротить, закрыть и помещения продать, хоть как-то убытки покрыть. А такой спец больших денег стоит.

Отец топнул в мою сторону, скривился, как от зубной боли, — Ну что с тобой не так? Даже жениться нормально не смог.

Я опустил глазки вниз и начал изучать пол. Узор на паркете очень интересный, елочка называется.

Дядя Петя вставил, — Ты чем невесту напугал, что она портал истратила? Такой свиток дороже породистого жеребца. Я же с тобой в бане был, ничего страшного не заметил.

Барон перебил, — Брат, я тебе потом покажу, у меня запись есть с интересного ракурса. Только коньяк приготовь, лучше мурманский, иначе спать спокойно неделю не сможешь.

Ценю хорошее чувство юмора, скорчил плаксивую рожу, — Так получилось, пап.

— Ладно, Боря, до совершеннолетия тебе рента положена, я тебе каждый месяц триста рублей перечисляю. Но что такое три сотни для столичного студента? Молодёжь за вечер по клубам больше спускает. Мы с братом посовещались, решили отдать тебе в личную собственность настоящее промышленное предприятие — фабрику туалетной бумаги. А что прибыль не большая, но стабильная. Тысяча в месяц!

Я захлопал глазами. Подарок сказочный, особенно когда аристократы пронюхают, чем пахнут мои доходы. Ну ни на секунду не сомневаюсь, что узнать им помогут быстро.

— Э-э-э, может не надо?

— Что значит не надо? Кто скулил что денег мало? Если бы ты считать умел, то удивился, во сколько твоё питание обходится. Кто тебя в столице кормить будет? Вопрос решён, Боря, ничем путным ты заниматься все равно не сможешь, а тут делать ничего не надо, все само работает.

Я подал голос, — Почему?

— Что почему?

— Почему ничем другим не смогу? Может я не пробовал просто. Пап, а отдай мне магазины убыточные.

Ржали родственники от души, как кони, барон даже начал сползать под стол.

— Хо-хо-хо. Боря, управляющий. Боря бизнесмен. Ты в зеркало давно смотрелся?

— Пап, ну сам же говорил, нужен человек, который так дела поведёт, чтобы и покупатели, и работники сбежали. Да я же лучшая кандидатура!

Видя сомнения на лицах, добавил, — Не просто так, давайте взамен пая. Я же через месяц за ним все равно приду. Какая там рыночная стоимость у магазинов?

— Рыночная стоимость? Ты такие слова знаешь? — ухмыльнулся отец.

Дядя Петя не выдержал, — За паем, придёшь? Да сдохнешь ты в первую неделю. За деньгами он собрался. Ты что, не понял ещё куда тебя отправляют? Что-то ты спокоен для … смертника.

— Дядя Петя, а что вы теряете? Если пропаду — отказ от пая уже у вас. Кстати, мне вроде ещё слеза положена, розовая.

Братья переглянулись. Отец нахмурился, забарабанил пальцами, оглядел меня ещё раз, внимательнее.

— Лысина нерадивого, а может это выход. Он теперь женат официально. Через месяц будет вправе сам дела вести. Обанкротится, так его долги Елисеевой перейдут. А если сдохнет, эти насекомые на пай претендовать придут — а мы им раз и их магазины взад.

Вот злодеи. Ни на секунду не сомневаются, что с бизнесом у меня не получится.

Дверь открылась, в комнату скользнула фигура в сером. Не дремлет неведомая контора.

Взрослые виду не подали, но я заметил, как отец затеребил кисточку на скатерти. У дядюшки на виске проступила едва заметная бисеринка пота. А напряглись то заметно. Дела обсуждали не совсем легальные, про которые наблюдателям лучше не знать. Судя по обрывкам разговора — доставка грузов, уже становится интересно — каких?

Я сжал голову в плечи, по видео именно так обращался к дяде, — Дядя Петя, как мне не бояться, если со всех сторон только и слышу — в академии тебе не жить.

Зашмыгал носом, добавил надрыва в голос, — Может можно как-то не ехать, а? Может можно что-то придумать? У меня матушка волнуется, за сестрой младшей присмотр нужен.

Братья расслабились. Понравилось им, куда разговор свернул.

Дядя съязвил, — Вон как он запел, о матери и сестре вспомнил. А о чести рода подумать не хочешь? Как был эгоистом, так и остался! Думаешь я забыл, как ты в храме из коробки для пожертвований печеньки сожрал.

— Я просто кушать хотел, сильно.

Отец грозно рявкнул, — Хватит скулить, закрыта тема. Едешь, распределяешься, в общагу селись и учись, как все нормальные. Давай милость.

Я в последний раз всхлипнул, — Может не надо?

— Давай руку, сказал, и так столько времени на тебя потерял.

Робко протянул отцу правую ладонь, он сразу накрыл её своей. Вроде все правильно. Как только камни соприкоснулись перед глазами поплыли огненные буквы.

— Передача в собственность фабрики туалетной бумаги «Морозная свежесть».

— Передача в управление сети магазинов «Дешёвые продукты».

— Аннулирование наследного пая.

— Открытие кредитной линии.

Все решилось за пару секунд. Прямо перед глазами, достаточно было мысленно соглашаться. Это у барона продвинутая версия интерфейса, прямо в голову информация, и экран листать не надо. Все, теперь я не просто аристократ, а бизнесмен и промышленник. Решать проблемы будем по мере поступления.

(Там же, спустя десять минут, братья расставляют фигуры на доске)

Барон прервал напряжённое молчание, — Что ты об этом думаешь?

— Даже не знаю, что сказать. Никогда не воспринимал его серьёзно. Не заметили, как вырос мальчик.

— У него чутье на Око, заметил, как он разговор переменил? Его же и не учил никто. Может зря мы его к делам не привлекали?

— Давай посмотрим, как учёба пойдёт, да и интересно, что он с магазинами сделает, от которых изъян один. Я ему кредит открыл на первое время, если до нового года протянет, можно будет и дело поручить.

По лицу пробежала едва заметная тень. Барон махнул рукой, — Не важно все это. Сам знаешь, не жилец он.

(Пять километров от усадьбы Скотининых. Шатер кочевых гитан.

Тяжелый кряжистый мужик в цветастой рубахе настраивает гитару. Напротив входа стоит щуплый посетитель с бегающими глазами)

— Баро, все принес, как обещал. План поместья, комната объекта обозначена. На этаже ночью четыре охранника, пара сидит в фойе, другая по коридорам бродит. Случайно, без расписания. На третьем этаже охраны больше, женские спальни, туда лучше не соваться. Во дворе темно, фонари только у крыльца и ворот. Собак уже месяц не спускают ночью, разбегаются по парку. Собак можно не бояться.

— Не надо меня учить, как делать мою работу. Сколько глаз в усадьбе?

— Четыре-пять ночью. У барона один всегда, в спальне будет, или на женской половине, если он, гм, к женам. В главной гостиной всю ночь может простоять. Еще пара случайно по усадьбе бродят, по коридорам, у тренировочных площадок, в других гостиных. Где угодно могут быть. Ну и у объекта скорее всего будет тоже.

— Око у него ночью дежурит, почему раньше молчал? За это доплатить придется.

— О сумме мы уже договорились, сейчас обсуждаем детали. Если хочешь пересмотреть условия заказа, боюсь мне придется поискать других исполнителей.

— И где ты еще найдешь дураков для такой работы?

— В нашем городе всегда хватало тех, кто не прочь заработать. Заказ простой — зарезать жирного ублюдка, который ни то, что сопротивляться, подняться с кровати не сможет.

— Ты ничего не забыл?

— Извини, Баро, возьми аванс.

(Усадьба Cкотининых, коридор второго этажа)

Назад двигался аккуратно, стараясь никого не встретить по пути, что в моем случае было сложнее, чем замаскировать самосвал в муравейнике. Слуги разбегались, ныряли под лестницы, резко меняли маршрут, чтобы не столкнуться со стихийным бедствием. В глазах у всех привычное — страх, презрение, ненависть и снова страх. Родственники тоже не горели желанием общаться. Око тихо плелось сзади, не приближаясь, но намекая, что каждый мой шаг под контролем.

С тоской подумал, не жить мне здесь, даже если гипотетически хозяином стану. Несколькими добрыми делами никогда не перечеркнуть годы унижений, издевательств и тонн говна, которые Боря вылил на окружающих. Тот, кто неправильно застегнул первую пуговицу — уже не застегнется как следует. Бежать надо отсюда без оглядки и никогда не возвращаться.

До своей комнаты дойти не успел. Ладонь зачесалась и дёрнулась к уху, прямо рефлекс какой-то.

— Сынуля, милый, ты не забыл — модный и красивый. Костюмы готовы, едем в город на примерку последнюю.

Задавил фразу, которая почти вырвалась. Ехать, в город, да это же другое дело.

— Я готов, мама, выхожу во двор.

Поездка, костюмы, начал пританцовывать в предвкушении, наконец, город посмотрим. Боря, понимаю, что трогать всякую гадость не хорошо, но держи себя в руках.

Карета, запряжённая парой лошадей, стояла у ворот. Скорее не карета, а уродливый фанерный сарай на колёсах. Один угол совсем безобразный, гвозди, забитые не до конца, загнуты как попало. Интересно, что за мастер фанеру гвоздями. Лошади неухоженные, в гривах прилипшие куски дерьма, колеса кривые, она вообще дальше ворот проедет? Кругом мрак беспросветный.

Двух тел, висевших час назад, на воротах не было, хотя следы крови остались, над которыми вилась стая навозных мух. Скорее всего простил барон, помереть от пары гвоздей не должны, человек вообще скотина живучая. Лекарь часа четыре провисел, а Тимофей так, пару часов от силы. Интересно, если гвозди в ладони, а там камни…?

Пара охранников распахнули ворота со скрипом, поля и вправду рапс до горизонта, хороший сорт, растения крупные, сильные. Вдоль поля простые деревенские хаты.

Всю дорогу мама держала за руку, норовила обнять и причитала без остановки, не обращая внимание на серого, который бесцеремонно залез следом и беззастенчиво вёл запись.

— Сыночек, как же так. Что делать то?

Причитания резко сменялись деловыми наставлениями, — Одевайся теплее. От девиц подальше держись. Им только сцапать аристократа молодого, перспективного. Ты мальчик тонкий, ранимый и не опытный совсем.

С аристократами не пей, они как лошади пьют, закружится голова — и облапошат вмиг. Ещё в сатранг на деньги не садись играть, есть игроки такие — шпилеры. Обманут мигнуть не успеешь. А ещё есть дворяне, специально на дуэлях дерутся, за деньги. Подставить могут.

Ужасы какие. Про дуэли понятно, раз дуэльный кодекс в школе преподаётся, важная штука. В шахматы на деньги — да это же весело. Не должны правила этого сатранга настолько от шахмат отличаться, чтобы я со своим мастерским баллом не разобрался.

Снова рыдания, — Родненький мой… Я же денежки тебе пересылать буду, ты только кушай хорошо.

Да куда уж лучше. Я косился на щель в занавеске, жадно выхватывая пробегающие дома, грязные улицы, спешащих людей. Пейзаж особо не радовал и не удивлял. Провинция, такое захолустье, где ничего лет двести не меняется. Ни одного нового здания, всем на вид не меньше пяти десятков лет. На секунду мелькнула вывеска «Белозерская уездная земская управа». Вот и название города подъехало — Белозерск.

Пейзажи покоя и классики Западной Европы сменялись разрухой и нищетой, потом снова всплывали венецианские фонтаны, роскошные двухэтажные коттеджи.

Из образа выходить не следовало, шмыгал носом, изредка поддакивая, — Ну че, ну. Мам, может со мной поедешь? Я же как сам?

— Ой поеду. Все брошу, поеду, — запричитала захлебываясь, — И кушать готовить буду и защищу тебя от всяких, — внезапно запнулась, — Ой, не смогу, не могу с тобой. Мне подле барона быть надо. Змеи эти возле него, ни на минуту оставить нельзя. Нет поеду, гори оно все синим конем. Ох, нельзя мне, Даша как же, пропадёт девочка, сожрут её, затюкают.

— А может кто из слуг со мной поедет? Как же я сам?

— Ох, возьми всех, все забирай, и моих и… — на секунду запнулась, — Да как же? А где же жить они будут? Да и не пустят их, барон не позволит то. Стой, дядька то положен тебе. Дядька поедет. Ой, нету дядьки. Нужен новый дядька. Дядька новый нужен!

На перекрестке засмотрелся на очередную вывеску и вздрогнул от пронзительного сигнала. Обогнал красный автомобиль, обдав клубами пара и мелким щебнем. Успел уловить слабый запах перегара. На спирту агрегат и на спортивный похож. После лампочки на кухне ничего удивительного. Без крыши, хрома полно, крылья ещё выпирают, хотя уже прилизаны. Судя по формам — классика сороковых-пятидесятых. Ни водителя, ни пассажиров нормально не рассмотрел, судя по головам — как селёдок в бочке. Водитель в фуражке, видно слуга. Пара коротко стриженных и десяток развевающихся кудрей. Девочек катают.

Матушка выдала, увидев мой интерес, — Мобиль самого графа Собакина, благодетеля нашего. Неужто сам в Белозерск, или сынки его. А отец не говорил ничего.

Отвернулась, затараторила в ладошку, — Антон, его сиятельство тут, мобиль проехал. Да, тут в Белозерске. Какой-такой, красный и рычит. Мы с Боренькой костюмы мерять едем.

Граф Собакин значит на спортяге рассекает, а простые бароны в собачьих будках без рессор. Этот мир начинает нравится все больше и больше. Значит есть тут и электричество, и автомобили, огнестрел тоже видал. Чувствую, в столице будет еще веселее.

(Усадьба Скотининых, рабочий кабинет барона. Братья Скотинины склонились над картой Белозерска, Петр водит пальцем по красной линии)

— Антон, ты чего молчишь, что твой Бориска опять чудит.

Барон, услышав имя младшенького скривился, как от зубной боли, — Ну вынес окно, не первый раз, прошлым летом также было. Это же воздух. Вот слышал как в столице с огнем развлекаются, наследница Ежова целую деревню спалила с холопами.

— Уверен, что воздух? Антон, извини, ты тогда в отъезде был, а я все лично видел. В прошлый раз он креслом его выбил, когда психанул, что магия не даётся. Мы же все видели, какой из него маг. Его ветер только юбки одноклассницам задирать.

Барон проворчал неуверенно, — Так может и сейчас креслом?

— Так в том то и дело, я раму усиленную поставить велел, как в твоих комнатах. Стекло разбить можно, а выбить с рамой не просто, штыри в камень на ладонь.

— Магия проснулась? Задери меня Нерадивый, так он что, и вправду не зря с вызовом?

— В том то и дело, не поймёшь этих рекрутов имперских. Вызов в академию — это же такой шанс для всего рода.