Сказки Тридесятого царства: Лягушка и Колобок (СИ)

Глава 8. Условие, которое поставила царевна

Виренея

— То есть как? — выражение лица принца стоило тех мучений, что довелось пережить Виренее за последние сутки.

— А так, — она пригладила волосы, схватила пальто, дипломат и чеканной походкой направилась к двери.

— Виренея! Ты не можешь вот так всё бросить! — Кристиан кинулся ей вслед.

А когда догнал, схватил за плечи и развернул к себе.

Царевна повела плечом:

— Уберите руки, ваше высочество.

— А если нет? — в голубых глазах принца сверкнул азарт.

— Я закричу.

— Кричи, — издевательски прошептал Кристиан.

— Потом поцелую и предъявлю обвинения в домогательствах! — не сдалась Виренея. — Угадайте, кому поверит общественность? И что станет с вашим дипломатическим союзом?

Принц растерянно застыл и убрал руки с её плеч.

Царевна же припустила к выходу, не став дожидаться, пока он сообразит, что любой скандал в гораздо большей степени навредит ей самой, и что король Тридевятого принимает решения без оглядки на оплошности скандального наследника.

Выйдя из кабинета, она протокольно улыбнулась лакею и стражнику:

— Всего доброго.

Те что-то забормотали ей вслед, только Виренея не дослушала их и чуть ли не бегом помчалась прочь от кабинета принца. По дороге она чуть не споткнулась о пересекающего коридор знакомого кота. Васька выгнулся дугой и еле успел отпрыгнуть от несущейся на него девицы, а потом вдруг остановился и угрожающе зашипел.

— Не сегодня, котик, — мстительно шикнула Виренея в ответ лохматому чудовищу и прибавила шаг.

Вечером в лавку прибыл курьер от его высочества с письмом. Виренея сожгла послание Кристиана, даже не вскрывая конверта.

На следующий день принесли новое письмо. И оно тоже отправилось в камин, оставшись нераспакованным.

Третий конверт оказался чуть толще, но его постигла та же участь.

А вот четвёртого не последовало — на четвёртый день его высочество явился сам.

— Добрый день, — Виренея приняла Кристиана у стойки Распорядителя зала, нарочно на глазах у продавщиц и покупателей.

Покупателей, кстати, было как селёдок в бочке — в преддверии Нового года, многие озаботились подарками. Мысленно подсчитывая прибыли, Виренея едва не летала по лавке и всё время улыбалась.

Вот и теперь она приветливо прощебетала Кристиану:

— Ваш заказ обработан, но задерживается. У компаний-извозчиков какой-то там повозочный кризис. Слышали, наверное? В общем, наберитесь терпения. Я лично оповещу вас, если ваш редкий ингредиент всё-таки придёт.

— Если? — шевельнул челюстью Кристиан.

— Именно так, — выдержала взгляд Виренея.

— А можно ли разместить новый заказ? Очень деликатный, между прочим, — добавил чуть тише Кристиан. — Видите, я даже стесняюсь.

— Не стоит смущаться. Облысение — бич нашего времени, — якобы сочувствуя, вздохнула Виренея и шлёпнула бланком заказа по стойке. — Итак, Крис, — записала она.

— Вы запомнили моё имя, Верена Берендеевна. Я польщён.

— Сколько коробок вытяжки остубуса вам требуется? — продолжила оформлять заказ Виренея.

— Ого. Речь об оптовой партии? Тогда, — принц бесцеремонно облокотился на стойку, — может поговорим в более приватной обстановке? Скажем, в моём кабинете, где вы оставили несколько форм ваших договоров, м?

— Чудесненько. Приносите заполненные договоры после праздников, — широко улыбнулась царевна. — И учтите при заполнении: мы заинтересованы в максимизации поставок и длительности сотрудничества.

— Верена Берендеевна, ждать до праздников никак нельзя. Пощадите, я ведь со дня на день облысею, — Кристиан запустил пятерню в свои густые пшеничные кудри.

— Мда? — критически оценила Виренея шевелюру принца. — По-моему, вы преувеличиваете масштаб трагедии.

— Верена Берендеевна, при всём уважении, ждать никак нельзя, — начал терять терпение Кристиан.

— Отчего же? — царевна поправила сползшие с носа очки.

— Новогодняя ночь — единственное достоверно известное время, когда кот Василий спит до самого рассвета, — произнёс принц с придыханием. И глазом подмигнул, красным таким, уставшим.

Некоторое время Виренея думала. А потом склонилась над бланком и прошептала:

— Надо бы вам ещё в заказ зелье от раннего слабоумия добавить и снотворных сборов, — она черкнула в бланк ещё пару слов и натянуто улыбнулась. — Всего доброго, Крис. Счастливого Нового года.

Ей снова потребовались силы, чтобы выдержать его взгляд. Потерянный, отчаявшийся и одновременно молящий.

— И вам счастливого нового года, — принц понурился и нехотя побрёл к двери.

«Странный он какой-то сегодня. С нервным тиком. Да ещё и с котом этим, Василием. Брррр, как вспомню, так вздрогну. Ну правда, причём тут кот? Ну спит он в новогоднюю ночь и пусть себе спит».

— Выдумал тоже, кот Василий, — усмехнулась в нос Виренея.

«Василий-Василий-василь… Василиск!» — неожиданно осенило её.

— Кристиан!! — окликнула она принца, который уже выходил на улицу, но вдруг остановился. — Ой, то есть, Крис. Коту Василию привет! И… приходите завтра с заполненными договорами, — не удержалась владелица лавки от мелкой мести, которая к тому же сулила беспрецедентную выгоду.

Лицо принца просияло:

— До завтра, Виренея! Ой, то есть, Верена Берендеевна, — подмигнул Кристиан.

«Вот же жук!» — почему-то улыбнулась Виренея.

Кристиан

«Вот же колючка!» — принц Тридевятого вышел на улицу и подставил улыбающееся лицо под пушистые падающие с неба снежинки.

Одному Вседержителю известно, сколько ночей он не спал, сочиняя послание за посланием для неприступной царевны, и сколько всего перенёс, ожидая ответа.

Одни нотации от папаши чего стоили. А ведь были ещё бесконечные Советы, где нужно обязательно присутствовать. Да не просто штаны просиживать, а слушать между строк и шкурой улавливать намерения союзников и «союзников».

Были тренировки с боевым оружием, где, зазевавшись, можно получить самую настоящую рану.

А он вдруг посреди речи «союзника» или во время спарринга на двуручных мечах неожиданно понимал, что перед ним стоит… Виренея. Стоит в полный рост. Улыбается. Поднимает бровку, прежде чем отпустить особенно острую шпильку. Или закусывает пухлую вишнёвую губу…

И да, был ещё один нюанс из жизни проклятого принца — на него постоянно велась охота. Никто не знал, какому дураку (или врагу) первому пришло в голову пустить слух о том, что превратить Принца в Колобка — к счастью в личной жизни. Но, видимо, примета работала. А иначе как объяснить, что до сих пор не проходило недели, чтобы его не превращали в съедобную пышку? Короче, нельзя ему было расслабляться. Даже в стенах родного замка.

«Даже сейчас, стоя на торговой улочке в сумраке вечера,» — вдруг опомнился он.

Впрочем, поздно опомнился — к нему уже подбежала раскрасневшаяся девица, одетая в форму продавщицы лягушкиной лавки…

«Кажется, Джин?»

…схватила за уши и прижала свой мокрый рот к его губам.

«О, не-ет!» — Кристиан скукожился, чувствуя, как оседает и намокает в снежной каше его одежда.

— Получилось, получилось! — запрыгала от счастья продавщица.

— Эй, я вообще-то не разрешал! — пискнул он из тела колобка.

— Простите, ваше высочество, да только у меня выхода не было! — без капли раскаяния заявила девица. — Но теперь-то Еська меня точно замуж позовёт. Как есть, позовёт!

Дверь лавки распахнулась, и из неё выглянула ещё одна девица:

— Джил! Куда ты умчалась? Там покупатель…

— Бегу! — Джил подхватила юбки.

— Эй! Не бросай меня тут!

— Не брошу. Ей-богу, не брошу, ваше высочество. Положу в передник и снесу домой, — девица схватила колобка, угодив пальцем в глаз, и принялась засовывать его в тесный карман.

— А одежду?! Я через час обратно превращусь!

— Хорошо, ваше высочество, — Джил всё-таки затолкала принца в карман и принялась приседать, видимо, поднимая с земли его одежду и сапоги.

— Отнеси меня вашей хозяйке!!! — крикнул Кристиан во весь голос, не надеясь, что его услышат.

Однако Джил оказалась востроухой.

— А чего сразу к ней? — обиделась девушка. — Она к вам без почтения, я видела.

— Превращённые существа имеют право на выбор опекуна! — сморозил Кристиан юридическую чушь, потому что просто устал.

Ему не хотелось ни ругаться с девицей, ни тем более объяснять перипетии своих отношений с хозяйкой лавки «Всё для зелий».

— Ну ладно, — согласилась девица, восторг которой поутих.

«И то верно, ей ещё с Виренеей объясняться».

Но услышать оправдания Джил ему не довелось. Лёжа в кармане передника, который покачивался от ходьбы, он уснул — бессонные ночи дали о себе знать.

А когда проснулся, обнаружил себя в кабинете Виренеи на узеньком диване.

За окном было темно, в комнате зябко — огонь в маленькой печке, стоящей в дальнем углу, видимо, давно погас. Впрочем, о нём позаботились: диван застелили, его укрыли пледом, оставили зажжённую свечу и даже записку в изголовье.

Первым делом Кристиан развернул маленький листок, исписанный аккуратным округлым почерком, и прочёл про себя:

«Вы уснули, будучи колобком, и не проснулись даже после превращения. Хорошо, что я догадалась постелить вам заранее, иначе…»

Слово «иначе», было аккуратно зачёркнуто.

«Я вынуждена была закрыть вас на ключ — у меня тут товары и деньги, сами понимаете. В буфете есть заварка, печенье и хлеб. Ветчина хранится между оконными рамами. Запас свечей — на столе. Приду рано утром. Верена».

— Дурацкая ситуация, — буркнул Кристиан и улыбнулся, не понимая, чему он, собственно, радуется.

Виренея

Она нервничала. Нужно было торопиться, а она слишком долго копалась в шкафу. Потому что именно сегодня отчего-то захотелось одеться нормально, а не в то, что из шкафа выпало.

«Интересно, отчего? Неужели из-за одного противного принца, застрявшего в моей подсобке?»

— Ну уж нет, — Виренея выдохнула, протянула руку в шкаф и схватила первое подвернувшееся под руку платье.

Солнце ещё не встало, когда Тихомир привёз её к закрытой, пустующей лавке.

Открывая кабинет, Виренея ожидала принять на себя целый арсенал колкостей, заготовленных за ночь Кристианом. Но услышала только:

— Доброе утро, — сказанное весёлым тоном. — Ты вовремя. Я тут похозяйничал, печь растопил и даже кофе нашёл. Будешь?

— Давай. Я сегодня не завтракала, — Виренея достала из котомки приготовленные дома свежие бутерброды и покосилась на Кристиана, который ловко справился с туркой, и теперь стоял у маленькой печки, следя за уровнем пенки. — Впервые вижу принца, который варит кофе.

— Впервые вижу бутерброды, нарезанные царевной, — покосился на стол Кристиан.

Повисло неловкое молчание.

— Так что там по поводу Василиска? — сменила тему Виренея.

— Сначала бал.

— Какой ещё бал?

— Сегодняшний. Первый из трёх, знаменующих наступление Нового года. Потом виконтесса уедет на юг. Не любит она местную зиму, и Новый год всегда празднует у южан.

— Вот и пусть себе едет.

— Ага, и дом с садом магией запечатает. Заодно лишит нас шансов хоть на какое-то проникновение.

«Прозвучало двусмысленно,» — к лицу прилил жар. — «…И о чём я думаю?!»

— Ладно, — произнесла деловито царевна. — Что ты предлагаешь?

— Ты придёшь на бал. Возобновишь давнее знакомство. Не с дочкой. С матерью. Напросишься на чай или ещё какие посиделки. А дальше — дело техники.

Виренея подняла бровку:

— После неучтённого кота, охраняющего перо, хотелось бы чуть больше подробностей из нового плана.

— Хорошо. Вот тебе подробности: я стану колобком, ты возьмёшь меня в карман. Посидишь в приятной компании, выпьешь чайку. Потом попросишься в дамскую комнату. Но пойдёшь не туда, а чуть дальше — в сад. Я буду говорить, куда идти. Там ты найдёшь яблоню, сорвёшь плод, спрячешь его в другой карман и вернёшься как ни в чём ни бывало к хозяйке дома.

— Вседержитель, во что я ввязалась? — Виренея принялась растирать кончиками пальцев виски. — А можно как-нибудь без бала? Я правда, не хочу возвращаться в свет. Сам подумай, газетчики налетят, моё фото попадёт на передовицы всех журналов Континента.

— Или бал, или придётся ждать следующего года.

— Значит, ждём следующего года, — выдохнула царевна.

— Виренея, нет! У меня уже сил нет ждать! Не знаю, как ты, а я чуть ли не каждый день превращаюсь в еду!

— Ну у меня-то всё просто: нет женихов — нет проблем, — съязвила Виренея и почему-то покраснела.

— У тебя нет женихов, потому что ты вредная, — продолжил спор Кристиан.

— Я не вредная! Я лягушка!! Поэтому у меня нет и никогда не было женихов! — выпалила царевна.

Кристиан же опешил. Некоторое время он стоял, выпучив глаза и подбирая слова. А потом задал крайне бестактный вопрос:

— Так у тебя никогда… не было отношений?

— Тебя это не касается! — лицо царевны уже пылало, и стало нечем дышать. — Особенно, если учесть, что всё из-за тебя.

— Виренея… мне жаль, — Кристиан оказался рядом и попытался зачем-то её обнять.

Но в это мгновение вскипевший кофе выплеснулся на плиту и зашипел.

Виренея попыталась прорваться к печке, чтобы снять его и вытереть лужу и нагар. Однако принц оказался быстрее. Он просто убрал турку с огня, а в следующую секунду снова обхватил её плечи, не давая и шагу ступить:

— Кофе подождёт.

Виренея молчала.

Кристиан тоже явно подбирал слова. Чего он хотел? Чтобы она вот так взяла и простила его? Забыла всё только потому, что они заговорили о давних обидах?

«Может и прощу. Но не сейчас».

Секунды текли, Виренея успокаивалась. Вырываться из рук Кристиана она тоже не стала. Странное ощущение покоя и тепла растекалось мягкими волнами по всему её телу… странное, но приятное.

Однако они не могли стоять и молчать так вечно. Положив ладошки на широкий торс, прикрытый, к слову, одной лишь рубашкой, Виренея мягко отодвинула от себя принца:

— Кстати, — заговорила она так, будто ничего не случилось, — я уже озвучивала условия возобновления нашего сотрудничества?

— Да, — Кристиана тоже явно отпустило напряжение момента. — Договоры будут подписаны в кратчайший срок и на наиболее выгодных для тебя условиях.

— Этого недостаточно, — царевна подняла на принца наглые глаза.

— Чего же ты хочешь? — спросил он с затаённой усмешкой.

«Не того, о чём ты думаешь».

— Уважения. Я хочу уважения Кристиан.