Сказки Тридесятого царства: Лягушка и Колобок (СИ)

Глава 3. Розыгрыш, который вышел из-под контроля

Кристиан

Огненные цветы фейерверков окрашивали толпу студентов и преподавателей во все цвета радуги.

Официальная Церемония Посвящения подошла к концу. Действия заклятий, наложенных на первокурсников, давно прошли. На Церемонию в зачарованную рощу все первогодки пришли одетыми в форму Академии, и теперь стояли довольные, делясь впечатлениями от прожитого дня.

Зеленоглазая красавица тоже улыбалась, стоя в окружении подруг и, кажется, была счастлива.

«Жаль, ненадолго,» — зловеще улыбнулся Кристиан, прежде чем направиться к Виренее — царевне Тридесятого царства.

О да, в деканате проболтались, от кого поступила жалоба.

— Добрый вечер, леди, — поздоровался Кристиан по обычаю своего Тридевятого королевства.

Девушки ответили смущёнными приветствиями и расступились. Видимо, уже были в курсе злоключений старшекурсников и роли Виренеи в происшествии. Все подружки царевны улыбались ему, некоторые строили глазки.

«Ну ещё бы. Я ведь принц».

А вот Виренея встрече явно не обрадовалась:

— Добрый вечер, — сухо поздоровалась она. — Чем обязаны?

— Отойдём ненадолго? Надо поговорить, — Кристиан кивнул в сторону темнеющей рощи.

— Мне не о чем с вами разговаривать. Ваше наказание — решение деканата.

«Вот же колючка,» — прищурился Кристиан, и всё же выдержал волну презрения с честью, ведь за ним тайком наблюдали приятели.

— Я не об этом, Виренея. Просто подумал, когда узнал, кто ты: надо бы наших родителей свести. У Тридевятого королевства есть пара предложений о сотрудничестве.

— Так пусть ваш батюшка напишет моему отцу. Или моему брату-наследнику. Я-то здесь причём?

— Видите ли, — Кристиан перешёл на полушёпот, — наше предложение несколько… необычное. Вдруг ваши откажутся?

— Повторяю вопрос: причём тут я?

Из Кристиана старательно делали недоумка, причём прилюдно. Однако он уже выстроил стратегию уговоров и продолжил лить мёд:

— Поговорим, и возможно сэкономим время нашим венценосным отцам, на чьих плечах и без того лежит тяжкое бремя забот о благополучии наших народов… К тому же вы производите впечатление разумного человека. Думаю, вы в состоянии определить, какие вещи пойдут на пользу вашему Царству, а на какие даже не стоит тратить время.

Девушка с сомнением приоткрыла рот — тот самый, пухлый и чрезвычайно соблазнительный, — и наконец произнесла:

— Ладно, я выслушаю вас. Надеюсь, это и правда не займёт много времени.

— Конечно, — не сдержал улыбки Кристиан. — Впереди ещё танцы и фуршет. Я тоже хочу скорее вернуться к своим друзьям и продолжить праздник.

Они направились в рощу, но не стали останавливаться в ближайшей аллее. Кристиан повёл Виренею дальше, к зарослям вечноцветущих вистерий, цветки которых светились в темноте мягким розовым сиянием, в место не особо подходящее для совершения подлого дела. Всё на свету. К тому же обычно тут кишмя кишат парочки.

«Но не сегодня: сейчас все студенты на праздничной поляне. К тому же свет порой — идеальная маскировка. И ещё он так красиво отражается в прозрачных зелёных глазах…»

— Излагайте.

— Что? — Кристиан понял вдруг, что залюбовался царевной.

— Ваше предложение по поводу сотрудничества наших стран, — произнесли губы-вишни.

Не теряя больше ни секунды, Кристиан схватил Виреню за плечи, притянул к себе, склоняясь над удивлённым лицом и… поцеловал.

«Наконец-то! М-м-м,» — он придержал для верности её голову ладонью.

И всё бы ничего — ночь, девушка, розовые вистерии. Вот только царевне поцелуй не понравился! Сильные ладошки упёрлись в грудь Кристиана. А ему ещё заклинание надо было в памяти воспроизвести, да тщательно, буквально пропустив каждое слово через внутренний взор.

Прижав её к себе плотнее, он начал:

«Ла ига судлус мудаб…» — не обращая внимания на то, что ладошки Виренеи сжались в кулачки и не просто упираются в его грудь, а стучат по ней, как бешеные молоточки.

Кристиан и рад был её отпустить, но неоконченное заклятье — хуже самого страшного законченного — никто не знает, как оно сработает, и к каким последствиям приведёт. Поэтому, не выпуская её рта из плена своих губ, он продолжил визуализировать в памяти золотые буквы, которые складывались в слова:

«…синд тунникс коннакс».

Оставалось последнее слово — «корд» — завершающее, указывающее на то, что действие заклятья однократное. И именно на этом слове девчонка его… укусила!

Болюче. А самое главное — неожиданно.

— Уй! — отпрянул Кристиан и выпустил рвущуюся от него царевну, ощущая лишь острую горячую боль, обжегшую рот, и металлический привкус крови.

— Вы! — прокричала Виренея

Наверняка это было начало громкой и долгой тирады, полной праведного гнева. Но Кристиан её не услышал.

Потому что Виренея пропала.

Лопнула, будто мыльный пузырик. Исчезла из поля зрения.

«Что за дела?».

Кристиан не сразу понял, что именно произошло — губа саднила, голова всё ещё кружилась от волшебного поцелуя, — короче, не до сложных логических цепочек ему было. А потом…

— Ква-а-а! — послышалось откуда-то снизу.

Он зажмурился, и потряс головой, прогоняя головокружение. Потом открыл глаза и уставился на мох. Точнее, на кучку хлопка оливкового цвета, который носили учащиеся-целители и который теперь лежал у его ног.

— Ква! Ква-а! — снова послышалось из-под… студенческой формы.

И тут до него дошло:

«Заклинание сработало. Она превратилась в квакшу!»

Шалость удалась, но Кристиан не знал, как к этому относиться. Успех отчего-то не радовал.

Зато обрадовались его друзья:

— Сработало!!

— Вы видели? — из-за кустов с весёлым ржанием выпрыгнули Жуан и Горгот.

Затем вышли и остальные.

— Это зрелище стоит целого семестра прополки, — Жуан с интересом вглядывался в лежащее горкой на земле лекарское платье, из-под которого выглядывала зелёная глянцевая голова и пара круглых глазок, которые сохранили свой особенный изумрудный оттенок.

— Да-а, эта месть даже лучше, чем превращение всех её одёжек в жуков, — злорадно ухмыльнулся Горгот, подтверждая правоту Кристиана: если бы графский отпрыск осуществил свою задумку, сарафаном бы дело точно не ограничилось.

Эльф тоже не выглядел радостным.

— Идёмте уже на поляну, — поторопил приятелей встревоженный успехом мероприятия Марко.

— Поддерживаю лохматого, — согласился Горгот. — Пошли, пока там фуршет со столов не смели, — однако вопреки своим словам графский отпрыск склонился над кучкой одежды и поднял лягушку за лапку. — Только забросим вот эту цацу куда подальше.

— Зачем?! — расширил глаза Кристиан.

— А пусть ещё помучается, когда будет по лесу от комаров бегать да одёжку свою искать, — хохотнул Горгот. — Прикиньте, сначала она их жрать будет, потом они — её.

Это был перебор. Кровь хлынула в голову Кристиана:

— Оставь её, — приказал он, слыша в собственном голосе властные интонации отца, которые, кстати, терпеть не мог, ибо папаша не избавлялся от своей властности даже когда выходил из тронного зала.

Однако теперь Кристиан на собственном опыте увидел, как именно это действует.

Горгот изменился в лице. Он даже слегка согнулся, чтобы положить лягушку обратно. Но что-то в его гнусной душе противилось воле принца… И это «что-то» оказалось сильнее какой-то там интонации. Горгот вскинул подбородок и процедил:

— Думаешь, если королевский сынок, можешь указывать?

— Думаю, ты должен аккуратно положить царевну туда, откуда взял, и уйти отсюда подобру-поздорову, — пояснил тем же жёстким тоном Кристиан.

— Почему это? — не отступал Горгот.

— Потому что смотреть тошно, как ты мучаешь живое существо, — закатил глаза Элендил.

— Да, Горгот, дело не в том, кто тут граф, а кто принц, — добавил Марко.

— Ладно, — граф снова чуть склонился, делая вид, что хочет положить лягушку на кучку одежды.

А потом вдруг резко распрямился и с силой швырнул маленькую заколдованную царевну в лесную чащу.

Кристиан вспыхнул. Глаза застил гнев, а пальцы сами собой сжались на эфесе фамильного клинка:

— Ну всё. Это была последняя капля, п-приятель, — произнёс он, будто сплюнул.

И бросился в бой на мгновенно расчехлившего свой клинок Горгота…

9 месяцев спустя

Выпускной был в самом разгаре. Торжественная часть давно закончилась, и теперь по украшенной трапезной шатались улыбчивые нарядные студенты от первого до самого последнего курса, у которых, собственно, сегодня и был выпускной.

В соседнем зале грохотала музыка, сияли цветные светляки, и большая часть народа веселилась и танцевала именно там.

Но кое-кто всё ещё сидел за длинным столом.

Например, Кристиан. Один. Он прокручивал в пальцах ножку кубка и пытался справиться с лёгким головокружением от выпитого и от неясных жизненных перспектив.

На плечо легла тяжёлая рука. В тот же миг рядом с ним плюхнулся Марко:

— Горгот тебе привет передаёт. Хочет, наконец, примириться, — нейтрально произнёс оборотень.

— Пусть катит-тся… в бездну, — выговорил слегка заплетающимся языком Кристиан. — Ты ведь и сам его игнорируешь после случившегося на Посвящение.

— Игнорирую, — согласился Марко. — Да только интересы моего рода лежат на другом конце Континента. А вот на твоём месте я, быть может, не стал рубить с плеча. Папаша Горгота здорово продвинулся при Франжуйском дворе. Чуешь, к чему клоню? Как бы в будущем, ваша затянувшаяся вражда не принесла проблем Тридевятому королевству.

— Мой папаша тоже не лыком шит. Он достаточно мудр и силён, чтобы ни одна шавка на всём Континенте не посмела даже тявкнуть в нашу сторону, — Кристиан сжал чашу кубка. — При таком раскладе мне можно не беспокоиться о сохранности Тридевятого.

— Да, но рано или поздно трон перейдёт к тебе. Подумай об этом, — оборотень похлопал принца по плечу и поднялся со скамейки. — Может тебе лучше в комнату? Полежишь отдохнёшь. Я за тобой зайду, когда рассвет пойдём встречать.

— Рассвет новой взрослой жизни… — Кристиан задумчиво поглядел на дно своего кубка, а потом буркнул: — Не хочу уходить.

Звякнуло и рассыпалось, будто что-то разбилось у входа.

Принц с оборотнем обернулись на звук и почти синхронно присвистнули — там действительно стоял официант, который уронил на пол хрустальную креманку, но не официант приковал всеобщее внимание. В дверной арке стояла стройная шатенка в длинном зелёном платье, расшитом крупными изумрудными кристаллами. Платье обтягивало фигуру, подчёркивая каждый соблазнительный изгиб, а из высокого разреза посередине юбки выглядывала длинная стройная ножка в туфельке на каблуке.

— Знаешь её? — прошептал оборотню Кристиан.

— Там такой макияж, что мать родная не узнает, — почему-то прохрипел Марко.

— А я люблю… девушек в зелёном, — пошатываясь принц вышел из-за стола и направился к незнакомке, проигнорировав совет оборотня, сказанный в спину:

— Ох, не делал бы ты этого, Кристиан. Предчувствие у меня… нехорошее.