Системный рыбак – 1

Глава 2

Желудок свело очередной судорогой, и на этот раз он явно требовал немедленных действий. Ладно, ладно, понял. Сначала ужин, потом планы по захвату мира.

Я вышел из воды и направился к центру острова, туда, где ивы росли реже и можно было спокойно развести костер. Сегодняшнее меню простое до неприличия: жареный рак. Без гарнира, без соуса, даже без соли. Зато со вкусом победы.

Найти подходящее место оказалось проще, чем ожидал. Небольшая полянка, окруженная камнями, словно ждала меня. Среди них выделялся один особенно крупный — размером с голову, тяжелый и упрямый. Я попробовал сдвинуть его, чтобы укрепить будущий очаг, но валун едва поддался, лишь чуть качнулся на месте. Пришлось оставить его там, где он лежал, и обойтись камнями поменьше. Я расчистил землю от листьев и веток, соорудив подобие очага.

Теперь самое веселое. Огонь без спичек. Когда-то давно я смотрел передачу про выживание, где бородатый чувак добывал пламя трением палочек. Выглядело легко. Уверен, что сейчас выясню, насколько это было враньем. Я соорудил подобие лучкового сверла из ветки, шнурка от штанов и прямого сука. Десять минут работы, и можно приступать.

Оказалось, в передаче все было куда проще. Руки устали через минуту, плечо взвыло от боли, пот лился ручьем. Я упрямо продолжал тереть палку о палку, словно пытался высечь искру из камня силой желания.

Пришлось вспомнить все упорство с кухни, когда приходилось взбивать соус вручную после того, как блендер сломался за пять минут до подачи на двадцать персон. Огонь являлся основой. Без огня нет кулинарии. Без огня я здесь просто замерзну и сдохну.

Я менял руки, тер, сверлил, игнорируя новые мозоли. И вот он, тонкий дымок. Я аккуратно сдул пепел, подсунул самый сухой мох и дунул еще раз. Дымок сгустился. И вот оно, крошечное пламя лизнуло мох.

Есть!

Я бережно подкладывал тонкие веточки, потом сучья потолще. Костер разгорался, его тепло разливалось по телу приятной волной. Я сел рядом, протянул руки к огню и выдохнул. В потрескивании дров, мягком жаре и запахе дыма было что-то удивительно уютное. Почти домашнее.

Ну что ж. Пришло время священнодействовать.

Я насадил рака на заостренную палку. Без соли, без специй, без гарнира. Только свежайший продукт и живой огонь. Первобытная кухня в своем лучшем виде.

Держу палку над углями, медленно поворачиваю. Панцирь меняет цвет, переходит из темно-зеленого в красный, первые капли жира шипят, падая на угли. Да. К моему поварскому удивлению, этот рак оказался и вправду необычным, ведь в них обычно мало жира.

И тут я заметил проблему.

Жар с одной стороны оказался слишком сильным. Панцирь начал темнеть быстрее, чем следовало, а мясо внутри оставалось сырым. Это выглядело как ошибка, которую допускает тот, кто впервые готовит на открытом огне.

На кухне я бы просто убавил пламя, но здесь приходилось подстраиваться под обстоятельства.

Быстро отодвинул рака от самого жаркого места. Угли нужно разровнять. Схватил ближайшую палку и разгреб их, создавая зону с более равномерным жаром. Искры взлетели в воздух.

Теперь уже лучше. Температура распределяется правильно.

Но этого мало. Рак на палке это не омар в духовке. Здесь все работает против меня. Ветер с реки постоянно меняет направление жара. Влажность от воды делает процесс непредсказуемым.

Я прищурился, поджав губы. Ладно. Будем импровизировать.

Вспомнил технику из старого учебника по японской кухне. Робатаяки. Жарка на открытом огне, где повар полностью контролирует процесс вручную. Главное там постоянное движение и внимание к каждой детали.

Поворачиваю палку медленно, считая про себя. Три секунды на одну сторону. Поворот. Еще три. Следующий поворот. Ритм успокаивает, входит в кровь. Руки двигаются сами, как на кухне, когда тело помнит движения лучше головы.

Панцирь начал равномерно краснеть. Появился тот самый глянец, который говорит о готовности. Жир больше не капал. Он запечатался внутри, сохраняя сочность мяса.

Правда возникла еще одна проблема. Соли нет, но соленость нужна. Без нее вкус будет плоским, пустым.

Я огляделся. Ивовые ветки у берега. Хм…

Кора! В коре содержатся дубильные вещества. Горьковатые, да, но они могут дать глубину вкуса. Небольшой риск, но стоящий.

Сорвал несколько молодых листьев ивы и положил их прямо на угли рядом с раком. Листья вспыхнули, выделяя едкий дым с горьковатым ароматом. Дым окутал мясо, впитываясь в панцирь.

Жду. Считаю. Еще тридцать секунд. Достаточно, чтобы дым придал оттенок, но не перебил натуральный вкус.

Убираю рака от огня.

И вот тогда запах накрывает с головой.

Сладковатый. Дымный. С горьковатой ноткой, которая острой иглой будит вкусовые рецепторы. И под всем этим оттенок чистой, глубокой свежести, хотя это всего лишь речной рак.

Рот наполняется слюной. Желудок сжимается так, что перехватывает дыхание.

Я закрываю глаза и вдыхаю. Получилось. Черт возьми, получилось.

В прошлой жизни я выкладывал на тарелки омаров с трюфельным маслом. Миллионеры платили бешеные деньги за мои блюда. Но вот этот рак, жареный на палке посреди неизвестного острова, пахнет так, что все их изысканные ужины можно отправить в помойку.

Не успел я просмаковать момент завершения готовки, как внезапно из камышей донесся шорох.

А?

Я замер, медленно повернув голову. Кого там еще принесло?

На границе света мелькнула тень. Два зеленых огонька сверкнули в темноте и погасли.

Зверь? Хищный? А еще небось большой, голодный и злой?

Сердце забилось чуть быстрее. В моем текущем состоянии драться было последним, чем мне хотелось заниматься, но если надо, я готов. Ладонь сама собой покрепче сжала палку с раком.

Шорох усилился.

И тут существо вышло на свет.

Уф. Это был всего лишь кот. Да, обычный, на первый взгляд, кот. Ну, если не считать, что размером он был со здоровенного енота.

Серо-коричневая шерсть с темными полосами делала его почти невидимым в камышах. Уши с кисточками нервно дергались. Худой, поджарый, и явно не в восторге от того, что рядом с ароматной едой стоит какой-то человек.

Он замер в нескольких метрах, припав к земле. Ноздри раздувались. Взгляд метался между мной и раком. Приоритеты у зверя были правильные.

Кот негромко зарычал, показав удивительно длинные клыки. Это был не тот милый домашний попрошайка, который трется о ноги. Это был дикий охотник, который не привык просить. Он просто брал.

— Даже не думай, — покачал я головой.

Панцирь рака раскалился до ярко-красного, источая аромат, от которого рот наполнился слюной. Я поддел клешню, подул на нее, обжигая пальцы, и осторожно отправил кусочек мяса в рот.

Теплое, чуть сладковатое, с легкой горчинкой дыма. Мясо мягко поддавалось зубам, а сок растекался по языку, оставляя солоноватый привкус. Я закрыл глаза, чувствуя, как голод отступает, будто его смыли теплой волной.

— Вот это да, — выдохнул я, не сдержав улыбки.

Этот вкус был простым, но в нем было что-то первобытное, настоящее. Никаких специй, никаких лишних изысков. Только я, огонь и добыча, которую я вырвал у реки.

К этому времени коту видимо надоело наблюдать, как его потенциальный ужин исчезает в чужой пасти. Зверек шагнул вперед и угрожающе зашипел. Шерсть на загривке вздыбилась.

Я посмотрел ему в глаза. Голод в них был почти осязаемым, как будто он мог выскользнуть наружу и ухватить меня за горло.

Он стоял, напрягшись, готовый броситься. Каждая мышца под полосатой шерстью дрожала, как натянутая тетива.

Дикий.

Я нахмурился. Отвел назад кулак, приготовившись в любую секунду встретить его прыжок. Но вместо этого он тоже замер.

Прошла секунда. Две. Он ждал.

…

Голод…

Я знал его слишком хорошо. Этот тупой, неотступный зуд в животе, который заставляет тело ломаться, а голову искать выход. Я ведь сам час назад был таким же.

В этой ситуации я мог бы его прогнать, и это было бы правильно. У меня еды всего ничего, и делиться с диким зверем чистое безумие. Но что-то во мне остановило.

Может, этот взгляд, в котором было слишком много знакомого. Может, память о том, как я сам когда-то вытягивал руку за чужим куском, надеясь, что мне не откажут.

Я вздохнул. Отломил хвост рака и бросил его на землю между нами.

— На, бери, — пробормотал я, уже более спокойно глядя на него.

Кот замер. Он явно ждал драки, а не милости. Его взгляд метался между мной и мясом, полный недоверия.

Медленно, не спуская с меня настороженных глаз, он приблизился к еде. Понюхал. Убедился, что подвоха нет. Схватил добычу зубами и метнулся обратно в тень под камышами. Оттуда донеслось довольное рычание.

Я усмехнулся и вернулся к своему ужину. Есть в компании оказалось приятнее. Даже если твой компаньон это дикий параноик с клыками.

Когда я доел последний кусочек, неожиданно заметил, что наелся.

Удивительно. Одним раком трудно насытиться, тем более, что я еще часть коту отдал.

Прислушался к ощущениям. И вправду наелся. К тому же дополнительно к сытости появилось еще одно странное ощущение. Легкое, едва заметная приятная прохлада растеклась из желудка по венам. Она шла изнутри, и это точно был не ветерок, так как он обдувал снаружи.

Хм… Что это?

Судя по всему я попал в чудный мир, где есть система и возможно еще какие-нибудь чудеса. Тогда может ли это странное ощущение быть движением той самой жизненной энергии, которую я видел через локатор? Или какой-нибудь другой сверхъестественной силы?

Она была слабой, почти неуловимой. Настолько неуловимой, что я больше не мог ее ощутить.

Это ощущение длилось всего мгновение. Хм… Ладно, скорее всего мне показалось.

После появления системы по дурости теперь решил видеть сверъхестественное во всем подряд, тогда как я нахожусь в обычной реальности. А что касается насыщения, то должно быть мясо рака было богато необходимыми микронутриентами, которые и запустили это чувство. Так сказать гормоны насыщения, регулирующие голод и аппетит.

К этому времени кот расправился со своей долей и тщательно вылизал землю, где лежало мясо. Потом уселся и принялся умываться, время от времени поглядывая в мою сторону. Недоверие никуда не делось, но враждебность исчезла.

Ужин завершен. Я у огня, сытый и довольный. Кот в тени, настороженный, но спокойный. Не друзья. Но и не враги. Перемирие на почве взаимного голода.

Но тут вдруг кот прекратил умываться. Он поднялся и медленно, очень осторожно направился ко мне.

Чего это он? Все-таки решил сразиться со мной? Я инстинктивно напрягся, сжав кулак.

Нет, я не люблю драться. А уж со зверюшками тем более. В подтверждение этому могу сказать, что у меня у самого в прошлой жизни было два кота, один барбос, Кеша и целый аквариум золотых рыбок.

Коты конечно устраивали газовые атаки и портили в своей манере тапки, но даже за это я их никогда не бил.

Однако, сейчас ситуация была другая. Это было дикое место. И животное дикое.

Кот уже подошел к моей ноге. Той, где на голени красовалась длинная уродливая ссадина от удара о камень.

Понюхал. А потом… высунул язык и лизнул рану.

Я аж дернулся от неожиданности. Язык был шершавым, как наждачка.

— Эй, погоди, ты чего? Мы же оба мужики, может без лобызаний обойдемся?

Но коту было плевать на мои возражения. Он продолжал методично вылизывать ссадину. Раз за разом.

Вот же зараза такая. Видимо зря я его накормил раком. Я уже собирался его отогнать, как внезапно заметил.

Края ссадины, еще минуту назад воспаленные и красные, начали бледнеть. Ноющая боль стихала.

И на моих глазах, да, да, реально, на моих глазах, рана начала затягиваться. Не мгновенно, конечно, но процесс заживления ускорился в несколько десятков раз. Кожа стягивалась, краснота спадала, и через минуту на месте глубокой ссадины осталось лишь розовое пятно, как от старого, почти зажившего пореза.

Я уставился на свою ногу. Потом на кота. Снова на ногу.

Не может быть.

Дотронулся до места, где была рана. Кожа гладкая. Боли нет. Вообще.

— Клянусь своими поварским топориком, я что в сказку попал?

По спине побежали мурашки. Это был не просто дикий кот. Это был целитель. Магический зверь. И я только что накормил его жареным раком. Мы заключили сделку, сами того не осознавая. Я даю ему еду, он… латает меня.

Я усмехнулся, глядя на заросли. Я не видел его, но чувствовал, что он где-то там, наблюдает за моей реакцией. Он не был домашним питомцем. В нем не было ни капли ласковости домашних котов, которые терлись о ноги и требовали к себе внимания. Этот был другим. Диким. Самодостаточным.

Кот появлялся из камышей и исчезал в них. Его окрас делал его почти невидимым среди сухих стеблей.

«Камыш»… Хм. Слишком длинно для имени.

Но что, если…

Я вспомнил английское слово, которое звучало коротко и хлестко. Рид. В переводе тростник.

И в правду, не какая-нибудь кличка. А имя. Прямо как характер этого зверя.

— Рид, — произнес я негромко в сторону зарослей. — Усатый, слышишь? Тебе подходит.

В ответ из темноты донеслось тихое, удовлетворенное урчание. А может, мне просто показалось.