Синий, который красный

Глава 4. Шаг за Кордон

Что нужно брать с собой во внешний мир, если идешь обезвреживать артефакт? Раньше его по этой теме вообще не просвещали — ну, то есть, контрабандисты знакомые просвещали в том смысле, что оружия надо брать поменьше, на случай, если полезешь через тамошний Кордон… как там, таможню. А денег — тех побольше, но не радужников, потому как во внешнем мире деньги свои, да ещё в каждой стране разные. А так-то говорили — надевай чего угодно, бери что хочешь, только направо-налево не колдуй и делай вид, что ты понаехавший — турист, то бишь. Тебя и не заметят.

Ладно, Дара сказала, идти нужно налегке. Кристо поковырялся в своих вещах, достал пару маек, запихал в рюкзак. Достал носки, понюхал и в рюкзак пихать не стал. В карман сунул плеер. Кроссовки на ноги нацепил. Переодеваться не стал: контрабандисты говорили, в других мирах еще и не так одеваются. Расческу и целестийский парфюм — масло с запахами сосны, вербены и непременного ириса — только успел с собой положить, как дверь уже толкнули ногой. При Даре вообще была только аккуратная холщовая сумка через плечо. Переодеться девчонка тоже не подумала.

— Собрался? К Гробовщику!

Кристо аж поежился, до того хорошо это прозвучало. А тут еще народ вернулся с арены, все со всеми успели поделиться подробностями квалификации Кристо, и в коридорах насмешничала даже малышня:

— Что, четвертый, да?

— У нее коллекция дохлых напарников!

— А ты их головы сушишь или ногти? У этого скальп классный!

— Специально такого выбрала?

Дара шла спокойно, иногда хмыкала. Кристо злился неимоверно, особенно когда до него доносилось что-нибудь типа:

— О-о, жених и невеста!

— В медовый месяц во внешний мир!

— Вернутся уже втроем!

Но так хмыкали только те, кто был постарше, и ходили они группками. Кидаться на них было несподручно.

Таким манером дошли до знакомого Кристо прохода, из которого тянуло мертвой магией. Тут он еще не бывал, да, если честно, и не хотелось. Знал только, что за проходом располагаются три Зала или Комнаты — Малая, Большая, Особая — но посещать их никакого резона у него не было. Как он понял, с Малой вообще была связана непонятная история, в результате чего эта комната несусветно давно была закрыта, а ключ вроде как посеяли и теперь сами найти не могут, и спасибо за это, потому как что в Малой комнате — никто никогда не знал. В Большой были опасные артефакты — про это говорила Мелита еще в его первый день в Одонаре… А им надо было в Особую, то есть, именно к Гробовщику.

И точно, в конце коридорца оказалось три двери три двери. Одна — направо, здоровенная, окованная иридием и украшенная вставками гематита. Налево — совсем маленькая, вроде каморки, зато загороженная не чем-нибудь, а чистым куском серого гранита. И третья — прямо, среднего размера, из красного дерева с вставками соколиного глаза. Над дверью было непонятно выписано золотой вязью: «Не то, чем кажется». Над самой большой дверью тоже было выведено, но уже другое: «Пока узники живы, они опасны». Как в тюрьме, и даже хуже.

Над дверью Малой Комнаты ничего написано не было.

Дверь, ведущая прямо, распахнулась сама, они и постучать не успели, а оттуда уже высунулось что-то такое гадкое, в черном капюшоне до самого носа. И с противным голосом. Характер был еще хуже голоса, потому что первым делом Гробовщик поинтересовался:

— Какого нечта тут забыли?

— На вызов, — коротко отозвалась Дара. Гробовщик скривился подпаленным яблоком.

— В миры тебе, что ли, в такое время? Сходите к Вонде…

— Мы понятия не имеем, куда идем, — напомнила Дара.

Гробовщик с неприятным звуком потер ладошки и пригласил заходить, при этом голос его тек цианистым медом. Мол, постойте в сторонке, детки, а он разберется с остальными и тут же назад.

С какими остальными-то? В Зале было пусто, хотя и царил там совершенно особый порядок.

Комната была очень широкой и изукрашенной порядочно, по-целестийски. Бирюза мешалась с розовым аметистом, жилы зеленого мрамора перетекали в янтарные и рдяные всплески — словом, многоцветье, как тому и положено быть. Посреди комнаты находилась мебель, то есть, три стола, два поменьше, а самый средний — поздоровее. Каждый стол — в своем роде.

Слева — массивная круглая столешница из обсидиана, на ней ничего не лежит. Стол как стол, только почему-то огонечками пыхает. Слева — стол в виде нарождающейся луны, исполнен из мориона, черного хрусталя, на столе — неимоверной толщины и величины коричневый фолиант с обтрепанными краями. Этот Кристо сразу же не понравился. Не доверял он толстым книгам.

А в центре был белый стол из лунного камня, и в его центре помещалась рукоятка меча. К ней не полагалось никаких пояснений: ладно бы книга, а то — огрызок оружия. Над этим столом и скрючило Гробовщика — он вывязывал что-то пальцами, а перед ним, с краю стола, рядком лежали часики, кинжал и маленькая мраморная статуэтка, что за она — не рассмотреть.

Мебели в комнате больше не было, зато дверей — это пожалуйста, с нашим удовольствием. Они тут были повсюду, точнее, по стенам, расстилались ровной полосой, так, что казались одной большой дверью. Кое-какие были надписаны или изукрашены, а другие так просто пронумерованы. В одних торчит будто бы забытый ключ, а из одной вон топор высовывается. Разнообразие.

— Что-то это все на Кордон смахивает, — протянул Кристо. Он попытался сосчитать двери, но быстро сбился. Он хорошо умел считать только деньги и тумаки. Остальное неинтересно.

— Это и есть Кордон, — откликнулась Дара неохотно. — Но только наш собственный. На границе Целестии все двери выводят только в один мир — туда, куда страну перенесут и закрепят. Здесь же каждая дверь обозначает другой мир.

И она закатила глаза в потолок, то ли устала, то ли что-то высматривала. Кристо посмотрел туда же. Ну, потолок и потолок, на нем — золотой цветочек. Кажись, ирис, хотя таких ирисов в Целестии никогда не водилось.

Часики на столе перед Гробовщиком коротко полыхнули — и распались на осколки. Кинжал тоже вспыхнул было, завибрировал, но остался цел. Деартефактор злобно посопел носом, но потом махнул рукой:

— Ладно, сначала вы, — и кивком пригласил их с Дарой к Перечню. Только теперь Кристо заметил, что этот стол не просто огоньками изнутри светится, а на нем еще и надписи есть. Мелкие-мелкие. В одну из надписей Гробовщик ткнул своим кривым пальцем — и та будто всплыла из глубины на поверхность, поднялась в воздух. Пыхнула синим.

«Браслет Безумия», — прочитал Кристо. В доказательство пониже надписи появилось на секунду изображение самого браслета — дутого, серебряного зелёными камешками.

— Браслет Безумия, — Гробовщих захихикал, — плевое заданьице, для дурачков. Ну, на вашу долю хватит. — Проведи, — велел он Перечню. Надпись сгинула, а по поверхности стола медленно сама собой начала рисоваться карта. Стол — черный, а карта — серебристая

«Одонар» — написалось на карте. Потом вывелось «Дверь А-104» — и толстая полоса обозначила Кордон. Следующая надпись: «Европа, Польша». Кристо ждал чего-то еще, девчонка тоже, но карта уже пропала. Вместо нее появилось изображение какого-то старичка, секунда — и выписанное серебристыми линиями лицо исчезло. Дара сердито кашлянула.

— Сам знаю, что барахлит, — ласково согласился Гробовщик. — У Экстера все нет времени прийти да разобраться — то ли Большая Комната сильный фон дает, то ли Малая… Найдете, не за «красной гидрой» несетесь, времени у вас — в избытке.

И под конец, когда уже выходили, не выдержал, послал в спину шпильку:

— А тебе нравится работать одной, а, Дара?

Артемагиня ничего не ответила, только зашипела сквозь зубы.

Разговорилась она уже в коридоре.

— Каждый раз с Перечнем непонятно что. То он меня на другой континент закинет. То я прибуду — а артефакт уже сам уничтожился! А Гробовщику хоть бы хны. Ладно, я раз была в Европе. Она не очень большая — найдем браслет.

Кристо громко икнул в ответ. Да, так, мелкая страна… или это не страна? Гелла им как-то в головы вкладывала, что Целестия со всем своим населением в одном большом городе внешнего мира уместиться может! Или нет, Целестия не уместится, а населения будет мало для одного города… черт, не надо было начинать думать. Так ведь можно и привыкнуть.

Теперь напарница тащила его к одной из кладовок Вонды. Кристо уже сам заметил, что этих кладовок — видимо-невидимо по всему артефакторию, и непонятно, как старый Вонда умудряется между ними бегать.

Вонды не было. Стало немного понятнее.

— Вечно… — Дара не договорила и пнула дверь ногой. Кристо торчал рядом и рассматривал дверь кладовой — выглядела так, будто ее сотню раз брали штурмом. — К Бестии же опоздаем!

Она пинала дверь еще минут пять (вот откуда такой вид у двери!), потом заявился недовольный кладовщик, то есть, сначала заявилось его громкое нытье по коридору:

— Опять дверь пинают, опять меня ругают, а я тут единственный и работаю, да! И вообще, портят тут имущество всякие: хвосты сторожам отрывают…

Он отпер дверь не магией, а просто ключами и зашел первым. По пути зацепился курткой за дверь — на рукаве тут же появилась новая прореха.

— Вам, значит, на «синий вызов»? Сейчас поглядим…

Кристо потянул носом: пахнет пылью, сыростью и почему-то старой перебродившей ирисовой водкой. В кладовке темно, рядом с дверью — покосившийся стол, на столе стоит витая раковина. Вдоль стен — ящики какие-то, в полумраке не видать, но похоже, что пыль с них сроду не вытирали. «Занесло» — невольно подумал Кристо.

Дара взяла со стола раковину, покрутила в руках и сказала в нее громко: «Внешний мир, Европа, Польша».

Раковина ничего себе. Дара почему-то поднесла ее к уху, провела по неровностям и повеселела:

— Ну, хоть не в разгар зимы туда попадем.

Пока Кристо пытался себе что-то уяснить, Вонда вернулся. Плюхнул на стол обтрепанную тетрадку и такую же картонную коробку и начал ноющим голосом:

— Запасы давно не обновлялись, я уж сто лет подумываю… а у снабженцев и производственников и не пополнишь, да! У старого Вонды-то понадёжнее будет, а? Но вы ж много не тратьте, и отчет мне, если что, и… куда вы тянетесь? Распишитесь сперва.

Дара нетерпеливо поставила крючок и нырнула в коробку. Ничего Кристо не показала, а только кивнула и заявила:

— Теперь к Бестии.

— О-о, она вас у выхода ждет, — тут же наябедничал Вонда, — с пропусками. Потому как без нее Караул бы вас и не выпустил, — и тут уже перешел на свою волну: — И что за молодежь пошла? Вот когда мы готовились к Альтау…

До Кристо дошло не сразу — видимо, он все-таки приложился башкой, пока отрывал хвост местному сторожу. Обернулся, уже когда они опять шагали по коридору.

— Он чего сказал?!

— Альтау, он сказал, — пояснила артемагиня. Она потрошила коробку. Вытащила из нее темно-фиолетовый с искрами колокольчик на подвеске, надела на шею. — Он тоже при битве был, только не постарался, как Бестия — ну, и вот, постарел, в маразм впал… Ребята все спорят, говорят, куртка у него тоже с битвы осталась.

Кристо задохнулся, хотел еще что-то спросить, но потом увидел, что ему протягивают точно такой же колокольчик на подвеске. Только коричневый.

— Что за дрянь?

— Звонничок-авантюрин. Твой знак. Если мы с тобой вдруг в ящик сыграем — здесь это увидят и вышлют второе звено.

— Зачем?

— Чтобы обезвредить артефакт, если мы этого не сделаем.

Но Кристо все равно не спешил брать подвеску.

— И что мне — с колокольцем на шее так и ходить, как теленок на лужку?

— Не-а, — спокойно отозвалась артемагиня. — Хочешь — иди отдай звонничок кому другому.

Тьфу, подумал Кристо и тут же нацепил на шею колоколец. Вот в Кварлассе были девушки как девушки. Что они тут такие ненормальные?

Еще пару камешков из коробки Дара просто распихала по карманам, ни слова не говоря. В последнюю очередь она вынула пачку банкнот.

— Доллары, — оживился Кристо, эту денюжку он очень хорошо знал по рассказам контрабандистов. Знал, что она всюду принимается. — Как делить будем?

Дара показала, как. Запихала всю пачку себе в сумку и ускорила шаг.

По-хорошему с этой девахой может и не получиться.

Кристо не стал ей высказывать только потому, что уж очень все было быстро: только что он — ученик, лежит на брюхе и держит оторванный хвост, а вдруг он — боевой маг-практик и направляется к Кордону. Конечно, дурацкий колокольчик на шее немного мешает, но его ж можно под рубашку убрать, так или нет?

И ходишь опять такой весь из себя счастливый…

— Что это у тебя с лицом?

— Ничего, — буркнул Кристо и изо всех сил постарался напустить на себя обычный вид. Даже взгляд исподлобья изобразил. А губы так и норовили разъехаться в улыбку.

Улыбаться он перестал только раз: когда им пришлось миновать хмурую Бестию и разъяренного Караула. Фелла посмотрела недобро, сунула им пропуска, Дара ей ответила таким же взглядом, а Караул попытался отомстить Кристо за хвост и тоже что-нибудь у него оторвать. Словом, все расстались совсем не друзьями.

Зато когда подлетали к нужной двери Кордона — по счастью, недалекой — Кристо уже опять радовался жизни, с нежностью поглядывал на сдобного сиреневого дракончика, который их довез до места, а сам думал, что шире улыбнуться счастье ему уже не может.

Ан нет, смогло. Оно растянулось в улыбке до ушей, когда они нашли нужный пост Кордона. Пост был как две капли воды похож на все остальные: полупрозрачная полусфера, висящая в метре от земли — помещение для боевых магов. Над полусферой в воздухе парит еще одна — поменьше, медленно вращается вокруг своей оси. Это для дежурного, который располагается в ней и направляет магию в глаза, так, чтобы видеть все тридцать подконтрольных дверей.

У нужного им поста почти никого не было — так, немагическая семейная пара, хотя и важная с виду. Какие-то чокнутые туристы, не иначе: охота кому-то возиться месяц и платить тысячу радужников, чтобы получить пропуск во внешний мир!

— Кажется, этот, — озабоченно пробормотала Дара на ходу. Она держалась просто и делово, а Кристо мог бы поклясться, что происходящее и ей доставляет немалое удовольствие. Небось, девчонка тоже не каждый день во внешний мир вылезает. Да еще с таким заданием.

Туристы вылупились на них во все глаза, а когда Дара не слишком вежливо подвинула дамочку плечом — эти глаза и вовсе на лоб полезли. Важная персона открыла рот, чтобы спорить.

— Без очереди, — солидно сказала девчонка, протягивая пропуск. — Из Одонара.

Высокий, рыхлый муженек в пиджаке со старинными позументами, толкнул женушку локтем — и скандала не получилось, а то Кристо уже приготовился. Даже выкопал из памяти пару-тройку контрабандных словечек особого сорта.

Маг Кордона, немолодой, с серьезным лицом и потешно завитой бородкой, въедливо изучил пропуск, потом поднял глаза на Кристо.

— А этот?

— Багаж, — нагло выдала девчонка. — Могу провести как домашнее животное, в каком случае меньше листов заполнять?

Кордонщик дернул себя за бородку и уважительно хмыкнул:

— Шутки шутите. Сталбыть, боевое звено? А не сильно вы для артефакторных-то звеньев зелёные?

Кристо набычился было и рожу погрознее сотворил. Но маг только ухмыльнулся в бородку. Полный жухляк, тут действительно думают, что он — вроде багажа у этой девчонки!

— А-104, — пробормотал тем временем кордонщик. — Да уж, европейские двери сейчас нарасхват… эй, Вейтус! Проводи!

И вот тут Кристо показалось, что Фортуна уже не просто улыбается. Нет, она выскаливает все зубы, она прямо-таки выворачивается наизнанку от дружелюбия! Потому что из нижней полусферы вынырнул старый товарищ по комнате Кварласса — и стал столбом, когда увидел Кристо в этаком антураже.

— Кристо?! — Вейтус аж рот раскрыл. Выглядел он — круче некуда, в форменном костюме кордонщиков и с их эмблемой — замком — на груди. Но зато и пялился на боевое звено артефакторов донельзя глупо, чуть ли слюну не пускал. Кристо стало противно.

— Чего зенки вылупил? Пропускай, мы торопимся!

И напустил на себя вид прожженного артефактора, вроде тех ребят, которые (он видал) заходили к Гробовщику сдавать добычу. Вейтус растерялся до того, что только покосился на своего начальника, а тот кивнул практиканту — мол, иди, третья справа — так что бывшему соседу только и оставалось заняться делом. Проводить. А заодно попытаться расспросить.

— Ты что… чего… во внешний мир, да? Ты по делу, что ль?

Кристо покосился на Дару — молчит девчонка, мечтательно ухмыляется в небеса. Ну и ладно, можно как следует покуражиться.

— А то не видишь? В составе боевого звена. Думаешь, в Одонаре кому прохлаждаться позволят?

И еще рукой помахал — нет уж, не позволят! Правда, не обмолвился о том, почему его взяли на этакое задание. Ладно уж, пусть Вейтус впечатлится, а то ишь, вырядится, тоже, Практикант Кордона.

— А тебя, я вижу, взяли-таки? Ну как, штаны еще не просидел?

Вейтус попытался было задрать нос и презрительно хмыкнуть, но Кристо-то видел — угол рта у бывшего товарища дернулся. Проняло.

И что он сам был таким остолопом? Это ж надо, рваться попасть в Маги Кордона, да что хорошего он в них нашел? Сидишь себе, тупо пялишь глаза на двери, а если не пялишь — то проверяй пропуска у разных туристов или артефакторов, ну, контрабандистов половишь пару раз за день — а потом скука! Правду сказать, кордонщики в стране в большом почете, а со взятками у них в год до трех-четырех тысяч радужников доходит, да только что потом? В триста лет ты уже, считай, слепой, от постоянного вытаращивания глаз. Потом еще лет двести лечиться, а там уж и старость.

У одной из дверей маячила едва заметная, отсвечивающая только на солнце тень. Вейтус ускорил шаг, с ругательством вскинул руку — и красиво ударил силовым потоком сквозь пальцы. Тень тонко взвизгнула, подскочила и быстро удалилась от двери.

— Контрабандисты, —пробурчал Вейтус делово. — Дни напролет ломятся, а сколько у них средств, чтобы дежурного обмануть! На обходах то и дело гоняем.

И напустил на себя вид поважнее, наверняка перед девушкой выделывался. Но Дара только улыбалась в небеса, и глаза у нее под солнцем зеленели. Вейтус опять скривился от зависти — небось, ему еще долго с девчонками не гулять.

— У вашей двери ошивался, — заметил он, подходя к третьей справа. — Считайте, вам повезло: мало ли какие у него были намерения…

На это Кристо только хмыкнул. Напугал Холдона маргариткой! Известно, какие у контрабандистов намерения: вылезти в людской мир, нахапать побольше товаров, под заказ и просто так — и вернуться невредимым через какую-либо дверь. Не будь Вейтус практикантом, ему бы еще и взятку сунули. А то принципиальный — сразу боевой магией балуется. Еще, глядишь, отомстят. Контрабандисты, они такие.

— Правила знаете? — и Вейтус взялся за нуднейшее перечисление того, что никто и никогда не собирался соблюдать, выходя во внешний мир. — Не ввязываться в стычки с местными, не притаскивать из внешнего мира ничего опасного… — тут он запнулся, потому что вспомнил, с кем говорит: — Ну, кроме того, что вы припрете по вашей специальности… Главное — не приволакивайте оттуда ничего живого, с этим строго, насчет вещей — не так страшно, лишь бы не порнуха и не наркотики…

Тут он посмотрел на Кристо с надеждой и заговорщицки подмигнул. С Кристо даже спесь чуть слетела: не так уж Вейтус нос и дерет, остался своим парнем. Надо будет ему что-нибудь прихватить по дешевке или в подарок. Свои в Кордоне всегда пригодятся.

— Мы не в первый раз, — раздраженно отрезала Дара. Щедро, даже очень, с этим «мы»: у бедного Вейтуса и глаза выпучились, и челюсть ходуном заходила. — Давайте дальше.

— Не колдуйте у всех на виду и не особенно распространяйтесь о Целестии чужакам, — тут Вейтус каким-то особенным образом нажал на ручку двери, конечно, с применением магии, что-то шепнул — и дверь распахнулась. Дара туда шагнула как ни в чем не бывало, будто с пеленок между мирами шастала. А вот Кристо задержался. Надо же было оценить этот момент: вот еще пара секунд — и он в первый раз выйдет из Целестии вовне, в чужой мир, а тысячи его сверстников о таком мечтать не могут!

«Получите, умнички фиговы», — с наслаждением подумал он обо всех в целости заучках Кварласса, которых терпеть не мог, причем это было более, чем взаимно.

Вейтус наклонился к нему и шепнул:

— У меня плеер полетел. Достанешь? — и уже громко: — Ну, давай! Если вернешься живым — не забудь назвать мне те правила, которые вы не успеете там нарушить!

Кристо ухмыльнулся в ответ, взмахнул руками, раз-два — и он уже стоял в другом мире. С широко раскрытыми глазами и поющей душой.

Потом Кристо много раз говорил себе, что какой-то пророческий дар у Вейтуса точно был.

Ведь как знал, что им после возвращения и называть-то будет нечего!