Сила Боли

Глава 7 Металл на прочность

Идущий с левой стороны от улицы длинный барак, складываться начал сразу, как только пилы вклинились в его стены. Я же своим рывком взял хороший разгон, чтобы запрыгнуть сразу на второй этаж, где вцепившись в стену, кинул себя ещевыше. Высота работы циркулярок разошлась на метров восемь ввысь и пропуская их под собой, отметил, как изменилось лицо мужика. Тот сделал шаг назад и сложив руки вместе, слово удерживая тяжелый шар, вытолкнул их ко мне.

Пустота изначально, таковой перестала быть через пару мгновений.

Целый рой тонких игл устремился в мою сторону, напрочь лишая возможности увернуться. В процессе падения изменить траекторию достаточно сложно, можно лишь использовать инерцию собственного тела, вращаясь по оси.

Лург!

И так ускоренное восприятие скакнула еще немного, линзой выворачивая зрение. Капельки пота по лицу мужика отложились в сознание облегчением. Значит, всё-таки, предел есть. Теперь нужно до него добраться и уже там проверим чья выносливость лучше.

Более сильные изменения тела на этот раз задели лишь кожу. Хитинистые уплотнения понеслись от кистей, набухая на предплечьях. Я прекрасно осознавал, что всё тело покрыть не успею, ибо счет шел на секунды. Оставалось только сгруппироваться в полете в попытке укрыться за руками. Ноги поджать под себя, голову вжать в плечи и на передний план выставить предплечья.

Момент, когда полуметровые иглы нашли свою цель, ознаменовался грохотом со спины и сухим треском. Отметил это краем сознания. Боли не было. Лишь мягкий удар, крутанувший меня в сторону.

Земля под ногами мягко спружинила и даже необходимости уходит кувырком, дабы погасить инерцию, не было.

Опускал руки я, не в силах сдерживать оскал. Хоть и не хотел менять лицо, предпочитая оставаться по внешнему человеком, но инстинкты взяли своё.

А вот мужик уже не выглядел расслабленным. Лицо хмурое, взгляд жёсткий и острый. Никаких рук в карманах и спокойной походки. Губы сжаты в тонкую полоску, а стойка больше напоминает какую-то отдаленную боевую из моего прошлого. Правая нога заведена назад, руки с ладонями, сжатыми в кулак, на уровне пояса. Силуэт чуть сгорбленный, а кожа отдает бледным отблеском железа.

Разделяло нас сейчас метров двадцать, не больше.

Пересилить мимолетное помешательство не удалось и бросив взгляд назад через плечо, только скривился. Тот длинный барак сложился полностью и сейчас на его месте лишь пыль и крики людей. А этому ублюдку абсолютно плевать.

Хотел я что-нибудь сказать. Что-то эдакое, пафосное и высокое. Но не стал. Вместо этого сплюнул в сторону и просто пошел навстречу. Пошел, наблюдая, как из-за обоих плеч у мужика вырастают рукояти мечей. Как сжатые до этого кулаки покрываются металлом, что выходя дальше вперед, образует лезвия. Те клинки, чьи рукояти виднелись за спиной, словно из ножен по своей воле выскочили, зависнув по бокам, остриями вниз. Вычурные, с витой металлической рукоятью, и лезвием, которое с одной стороны ребристое, а с другой гладкое. Какие-то руны по желобу и к чему-то гарда. На кой, спрашивается, если в руках ты их держать не собираешься?

Пятнадцать метров, десять, восемь.

Вперед мы рванули одновременно и практически в слитном движении. Мужик пустил вперед висящие по сторонам мечи, а сам попытался уйти в сторону, чтобы зайти боком. Попытка отвлечь внимание этими висюльками успехом не увенчалась, ведь я не стал даже придумывать, как их блокировать. Простой нырок вниз, пропуская лезвия верхом и сближение. Резко затормозить в метре от противника, пропуская его слитный двойной выпад и жесткий короткий удар в лицо. Сдерживаться даже не планировал, и поэтому удар вышел хорошим. Да, как в стальную стену кулак всадил, но оно того стоило. Пошатнувшись, мужик отпрянул назад, и я приметил небольшую вмятину на его металлической коже. Понятное дело, что особого урона одним успехом не нанесешь, но это ведь только начало!

В скорости этот металюга мне уступал, но металл по телу практически сводил на нет силу моих ударов. Но видя, каким образом он управляет висячими мечами, начал входить в раж. Ему нужен визуальный контакт! Постоянный! В ином случае они не опаснее деревянного игрушечного меча в руках ребенка!

Нет, красивые финты, и попытки достать меня лезвиями из предплечий имели место быть. Но и только. Увернуться — ударить, пропустить над головой — ударить. Короткие экономные движения и всё внимание на лицо мужика. Тот кривился, скалился и морщился, но попытки меня достать не прекращал. Лезвия его выходящих мечей свистели красиво, но мимо.

И всё бы ничего, да момент активации игл я благополучно профукал. Рассчитывал на тесный контакт и нивелирование его способности творить, но лург там плавал.

Очередной хороший удар в лицо и мужик делает два шага назад. Мне показалось, будто это движение — движение поплывшего человека. Рывок вперед, но прямо из-за плеч вырываются острые иглы, мгновенно устремляясь мне в голову. Только и успеваю, что немного уйти в сторону, ощущая, как вспарывается плоть на моей щеке и груди. Следом свист сверху, привлекающий внимание, но это лишь обманка. Двухметровые иглы, сразу четыре штуки и выражение лица мужика меняется на довольную ухмылку. Как вспыхнули золотом его глаза, отметил лишь краем сознания. Чуйка в это время вопила во весь голос. Ощущение опасности вспыхнуло столь ярко, что запах паленых волос, который сменился запахом паленой плоти, в мысли ворвался с опозданием. А ведь горел именно я.

Расплавленный металл намного хуже простого огня. Пламя слизывает, а металл прилипает.

Боль в ступнях резанула молнией от копчика до темечка, где следом в спину уперлось острие парящих в бесполезности до этого мечей. Один прошел через плечо и лишь чудом я успел убрать с пути шею. А ведь именно туда целил ублюдок. Второе острие вошло в грудную клетку, туда, где у нормального человека располагалось сердце. Больно? Больно. Эта самая боль обжигая, вспыхнула в сознании, напоминая мне пытки Мастера. Ярость понеслась за ней следом и рывок вперед, вместе с более серьезными метаморфозами, слились в единое движение.

Удар! Еще удар! И на этот раз противник не просто пошатывается, но отлетает на пару метров. После только и успевает вскинуть голову, как в неё моментально прилетает прямой удар ноги. Силы хватает, чтобы отправить мужика в полет еще на несколько метров, и вот здесь я несусь рядом. Кубарем по земле тело несется недолго, перехватываю за ногу, и добавляю ускорения в бетонную стену того самого здания, что выглядело крепче остальных. Их встреча сопровождалась хорошим таким треском. Ударившись в неё, мужик даже до земли не долетел. Я был уже рядом и буквально впечатал кулак тому в затылок. Сейчас я не просто не сдерживался, но бил от всей души своей щедрой. Плевать на боль и слезающую плоть на ступнях, плевать на то, что наросты крошатся — их восстановление идет практически мгновенно. Свист? Чуть отклониться, пропуская над собой металлическую болванку, что уже даже на меч не похожа. Простой кусок железа, округлый и чуть согнутый. Он врезается в стену, входя в неё на половину и следом несется еще тройка таких же. Успеваю подхватить тело и прикрыться им, с удовлетворением отмечая попадания. Два, если быть точным. До слуха доносится сначала хруст, а после хрип, когда в выдохе вместе с кашлем вырывается кровь. Захват поперек шеи и усилие на сдавливание. Скрежет, руки мужика, что устремляются вверх, в попытке острыми пальцами проткнуть мне голову. Тщетно. Чуть приподнять тело над собой, так, чтобы рычаг локтей не позволял увести пальцы мне в голову. И попытка свернуть шею, которая успехом не увенчалась. Лишь мышцы сорвал, отмечая бесполезность подобного подхода. Значит, продолжим.

Откинув мужика в сторону, уже в ленивом движении увернулся от медленного пролета металлической иглы. Эта была намного меньше и особой опасности не представляла.

— Не слишком ли много самомнения было? — иронично бросил я.

Перевернувшись на спину, мужик ухмыльнулся.

— Поверь, заслуженно, — прохрипел он.

Легкая дрожь земли от сгоревших ступней поднялась по телу и вместе с вставшими дыбом волосами въелась в подкорку.

— Жалкий зверёныш, — сплюнул он, поднимаясь и разводя руки в стороны. — Куда теперь денешься?

Участок, в центре которого мы сейчас находились, превратился в пустошь. Фоном раздавались крики, и плачь, отборная ругань, и тихое перешептывание. А вот, что врезалось в мозг, так это светящиеся бледным светом фигуры следов от наших движений. Фигуры, что очень сильно напоминали символы. Они охватывали местность в круг, заставляя землю внутри него слегка подрагивать. Вибрировать, я бы сказал.

— Силен телом, этого не отнять, — продолжил мужик, с одобрением кивая. — Но вот тягаться с воителем пути металла…

Взметнувшиеся из-под земли железные колья покрыли площадь диаметром в метров пятьдесят. При всей своей скорости выйти за границы я бы не смог. Прыжок — задержка на пару мгновений и после неумолимое приземление без возможности его контроля. А вот небольшой пятачок в центре, где находился сам мужик, располагался в допустимой близости.

Тот успел выкинуть в мою сторону лезвия. Причем успел по довольно приличной площади, но больно уж тонкими они получились. Схватить их руками, уводя в стороны, труда не составило. И вот, стою я напротив воителя, в считанных сантиметрах. Одно из лезвий, что вырвались из-под земли, располосовало-таки спину, но на этом всё. Здесь уже у меня не было права медлить. Тяжелый удар локтем в челюсть, сопротивление металла и доворот корпуса, когда из тела мужика вырывается очередное тонкое лезвие. Еще удар, изогнуться от следующего лезвия и снова удар, на этот раз в живот.

«Да как пробить эту тварь!» — пронеслось у меня в голове, спустя секунд пятнадцать игры в пятнашки.

Работая на пределе своих возможностей, осыпал мужика ударами, а тот даже с места не сдвинулся, определенно заякорив себя к земле. Он пытался отвечать, даже руками с лезвиями махал, как и выстреливал ими из разных частей своего тела. Только вот, по всей видимости, силенок на массовую активацию у него уже не осталось.

Когда он поплыл, я даже и не понял. Лишь отметил более податливую плоть, когда металл под кулаками стал прогибаться. Удар! И тело уже не остается на месте, а отлетает назад. Вокруг уже не было кольев, и свободный полет противника ничем не ограничивался.

Признаться, на секунду я даже растерялся. Замер на месте, наблюдая, как тело мужика падает на землю, и кубарем катится дальше. Ни металла, ни покрова на нем уже не было. Дыхание с хрипами, прерывистое. Глаза закрыты и из-под век сочится кровь. Она, впрочем, виднеется и изо рта и ушей. Сам я тоже не бодрячком. Грудь ходит ходуном, а воздух в легкие врывается с хрипом и свистом от дырок. Боль? Да хрен бы с ней, привык уже. А вот легкое марево перед глазами неприятно. Словно контузию успел получить, отмечая и звон в ушах.

Первый шаг по направлению тела сделал только спустя секунд пять. Нетвердой походкой, где обожжённые ступни касаются земли голой плотью, направился к бессознательному противнику. Распластавшись на обломках камней, он представлял собой жалкое зрелище. Один сплошной синяк с множественными царапинами и кровоподтеками. Сердце, тем не менее, билось твердо и спокойно. И вот почему-то именно этот нюанс заставил ощериться.

Удар ладонью в грудь, где пальцы сложены на подобии копья, заставил мужика открыть глаза. Тот выпучил их, приподнимая голову, и затуманенным взором впился мне в лицо. Хрип, когда рывок руки пошел в обратную сторону, вместе с сердцем сквозь осколки ребер. Какие мысли промелькнули в голове у этого представителя Верхнего, так и остались его собственной тайной. А вот сердце в моей руке, что еще билось, оказалось на диво вкусным.

Первый укус и сам не заметил, как второй и третий. Куски плоти проглатывал жадно, рассеянно наблюдая, как белесой пленкой затягиваются глаза уже мертвеца. Последние судороги тела, спазм гортани и затихающее бульканье вместе с остатками съеденного сердца.

Понимание случившегося пронеслось в сознании с сильным опозданием. Я даже выпрямиться успел, и сделать глубокий вдох. Только после мозг воссоздал причинно-следственную связь, заставляя меня замереть. Вот, лург! Отвращения не было, нет. Лишь легкое неприятие, не более. Зато прилив сил захлестнул с головой, вымывая из тела и боль и слабость. С запоздалым интересом, отмечал, как затягиваются все раны. С какой-то нереальной скоростью регенерация запечатывала разрывы плоти, словно те были небольшими царапинками, а не сквозными ранениями, через лёгкие и кости.

На какое-то мгновение вспышкой обострились все чувства, и мир вокруг окрасился в сотни невиданных до этого оттенков. Пара ударов сердца и всё возвращается на круги своя, только я уже не чувствую и толики боли. Тело, полное сил, и кристально ясное сознание с полным пониманием произошедшего. Я. Съел. Сердце. Человека. Ладонь, поднятая к лицу, сжимается в кулак. Легкость в теле кажется неестественной, но такой дурманящей. Э-ка я неведома зверушка, однако. Вдохнуть полной грудью и расслабиться. Ну, съел и съел, хрен бы с ним. Какую только дрянь в подземельях у Мастера не жрал.

Брошенный по сторонам взгляд, заскользил по окрестностям. Чужое внимание меж лопаток, срисовал тут же. Бакумэ, собственной персоной. Стоит метров за сорок от меня и смотрит с непонятным выражением лица. То ли страх, то ли восхищение, очень сложно разобрать без более тесного, хм, контакта.

Улыбка, что я ей бросил, заставила ту вздрогнуть и отвести взгляд. Правда, подобралась она тут же и ровным шагом направилась в мою сторону. Женщина была одна, но не с пустыми руками. По кинжалу в каждой ладони, чей багряный отсвет еле-еле улавливался глазом. Точнее человеческим взором этот отсвет и вовсе невозможно было бы увидеть, а так, насколько смог понять, магическая запитка, да.

— Рэм, — подошла женщина ближе. — Ты накликал на свою голову беду. Особенно, узнай кто о твоих вкусовых предпочтениях.

— Бакумэ, — лёгкий наклон головы и полуулыбка. — Волков бояться — в лес не ходить.

Пословица из прошлой жизни всплыла в разуме сама собой, на что женщина лишь нахмурилась.

— Это может касаться не только тебя, — с осуждением в голосе произнесла она. — Убить — это одно. Надругаться, сожрать сердце, — медленно покачивание головой, — могут спустить всех собак.

— Собак? — иронично бросил я.

— Волкодавов, — поправилась она, не сумев сдержать эмоций. — Иных не любит никто. Иных, кто переходит грань человечности — загоняют всей стаей.

— Запомни, женщина, — приподнял я руку и ткнул пальцем ей в грудь. — Моя агрессия никогда не бывает безосновательной. Кто добр ко мне и ведет дела по чести, никогда не познает моих клыков. С остальными же, разговор будет коротким. Как я уже тебе говорил, — усмехнулся я, — только не примешивай к этому слабость.

— Рина на тебя зла, — слишком быстро сменила тему женщина. — Но теперь хоть немного успокоится. Не зазорно проиграть сильному. Он ведь воителем был?

— Назвался им, — пожал я плечами. — А помер, как обычный человек. Даже обделался напоследок, кажись.

А у самого в голове витали совершенно другие мысли.

Если это воитель, понятное дело, что достаточно сильный и опытный, в отличие от той же Рины, то какой силы тогда гвардеец или вовсе мастер? И тут же пришла другая мысль — у Мастера тварюшки были намного посильнее меня. Вот прям на голову. Для чего? Вообще не поверю, что только продажи ради. Уже пытался размышлять в эту сторону и тогда вовремя себя одернул. Сейчас же, понимая, а скорее принимая уровень собственной силы, невольно начинаю задумываться о мотивах этого ублюдочного садиста. И мотивы эти, да посреди столицы, навеивают определенные, совсем не радужные мысли.

— Тщеславие, — задумчиво проговорила Бакумэ, проскользив взглядом по мне с головы до ног. А после усмешка, — Нет, уверенность. Ты — всегда желанный гость в наших Домах, Рэм. Не волнуйся о рынке, мы позаботимся о нем, в счет дальнейших наших дружеских отношений. Мама Гитцу так сказала. Она почему-то уверена, что дни Картена сочтены, и у тебя в этом ведущая роль.

— Передай ей моё уважение, — поклоном головы ниже, чем Бакумэ, обозначил принятие этих слов. — И благодарность. Пока, увы, ничего материального к своим словам прикрепить не могу.

— В этом нет нужды, — отмахнулся женщина. — Главное, в отличие от многих местных мужланов ты всё понимаешь. Так ведь?

Еще бы я не понимал. Женщины. В своей показной беспомощности они куда как опаснее мужчин. Особенно, когда в своих руках крепко сжимают мужское достоинство, как в прямом, так и в переносном смысле. Со всеми их грязными тайнами и желаниями. Слабостями и вожделением.

— Он был из людей Картена, — вторгся в мысли голос Бакумэ. — Воитель металла. Очень редкое, знаешь ли, направление для наших мест. Обычно подобные прерогатива Верхнего. Где, интересно, этот прохвост себе такой актив поимел.

И взгляд, мельком брошенный на меня, считался на раз. Но нет, еще пока рано.

— У всего есть своя цена, — пожал я плечами. — Что, ни разу к услугам наемников не прибегали что ли?

— Ты не понимаешь, — сморщилась женщина. — Металл, лед, молния — это статусность! Очень редкие направления именно в области даров. Наемник, пути металла? Очень и очень сомнительно.

Естественно, ни о том, что услышал, ни о своих размышлениях, я рассказывать не стал. Во-первых, всё это голословно, а моё слово пока еще ничего не стоит. А, во-вторых, доверия Бакумэ не вызывает. Как, в общем-то, каждый здесь. Поэтому лишь усмехнулся, мазанув по женщине пустым взглядом, да выплыл из этой беседы. Больше она мне не интересна.

Мир вокруг не стоял на месте, в ожидании пока мы наговоримся. Да и разрушений добавилось, когда барак окончательно завалился на бок. И, честно говоря, толика вины, глядя на всё это, таки кольнула. Особенно наблюдая, как мелкая девчушка, разбивая руки до крови, пытается сдернуть с места булыжник, чуть ли не вдвое больше её самой.

Девчушка не была одна. Заприметил еще несколько потерянных фигур, что в отсветах от факелов, да под саваном пыли, блуждали вокруг, словно призраки. Неприятное зрелище. Особенно, если принять во внимание тот факт, что и я, пусть и косвенно, но приложил к этому руку.

Да к Лургу такие размышления!

Практически мгновенно разум перестроился на вторую жертву, точнее её запах. В голове вспыхнули картинки местности, где два шлейфа ушли в разные стороны. Еще один должок на смерть и еще один день позади.

С места сорвался легкой трусцой, которая возле девчушки прервалась сначала на шаг, а после и вовсе остановился. Глотая слезы, она причитала, задыхалась и разбивая руки в кровь, звала брата. Просила, умоляла, молилась местным богам. Иронично, наверно, но уйти я не смог. Вот просто не смог и всё тут.

— Ну-ка, малая, двинься, — проворчал, отодвигая её в сторону. — Надо чуть дальше, биение сердца не здесь.

Тот здоровый булыжник, что ей не поддавался, раскололся от одного моего резкого удара. Более мелкие камни выброшены назад, на пустую дорогу, как и десятки последующих.

Нет, никуда малая не делась, абсолютно меня не послушав. Только, пожалуй, после несильного подзатыльника перестала пытаться тягать огромные камни, ограничившись камешками себе по размеру.

А я, чувствуя, как маленькое сердце начинает биться слабее, всё больше распалялся. Злость душила. Хотя, честно сказать, была там не только она. Ярость, ненависть и, пожалуй, гнев. Этот ведь выкормышь Верхнего даже не мешкал, когда запускал свои циркулярки по жилому строению. Когда особо не сдерживался от применения объемных техник посреди жилой застройки. И это раздражает! Они не считаются с жизнями местных. Они ставят себя выше других! Уроды. Недалеко ушедшие от Мастера…

Паренька я таки достал. Как и с десяток других, кому не повезло оказаться погребенными заживо. Раскидывал руками камни, разрывал на волокна брусья древесины и нарезал, попадающиеся местами, листы железа.

Сам не заметил, как наступило утро. Руки по локоть в грязи, как, в общем-то, и всё тело. Но это мелочи. С каким-то даже удовлетворением закончил поиски на найденном тридцать шестом выжившем. Больше под завалами живых не было. Только вот это не отменяло того факта, что людей, вокруг стало больше. И тех, кто мне помогал и тех, кто надеялся.

— Живых там больше нет, — мотнул головой, выпрямляясь.

Говорить что-либо еще не хотелось. Нет, усталости, как таковой не было. Внутри осталась лишь пустота. Глядя на мертвые тела, и взрослых, и детей, невольно сжимал челюсть до скрежета зубов, внешним видом ничего не выказывая. Злоба только подпитывалась этим, как и всё сильнее разгоралась ненависть. Хотя, казалось бы, куда еще больше-то? До звона в ушах, до пустоты в мыслях, ненависть пропитывала каждую клеточку моего тела. И чертовски жаждала получить выход!

Благо, претендент имеется.

Второго смертничка выследил уже перед самой стеной. Причем, что самое интересное, находился он, похоже, под стражей. Прямо возле стены, куда привел меня шлейф его запаха, расположилось массивное трехэтажное здание из камня. Окна узкие, наличие бойниц и отсветы магического фона. Постоянная охрана, снующаяся туда-сюда и чуть в стороне конюшня, да каретный парк. Причем кареты не прогулочные, а зарешеченные. И вот здесь возникает резонный вопрос: а какого, собственно, хера? Либо поймали и, как бы, что? Либо он засланный казачок, что тоже маловероятно. Птицей не того полета был Лик, чтобы приставлять к нему наблюдателя. Тогда, где суть? Еще, как вариант, страх перед моим обещанием и желание отсидеться за стенами, пусть и под стражей. И вот этот вариант выглядит куда как реальнее, нежели два предыдущих. А вот теперь внимание вопрос: ждать ночи? Потерять еще один день, выжидая здесь? Нет, однозначно нет. Но и устраивать резню тоже не хочется, ведь, понятное дело, что просто так этого не оставят. А, значит, что? Значит, действовать нужно аккуратно и пока просто понаблюдаем. Благо местность позволяет, ибо здание расположено практически посреди жилой застройки. Нет, какая-никакая свободна территория вокруг имеется и даже ограждение в виде двухметрового забора есть, но в остальном это здания вокруг и снующие туда-сюда люди. А уж про высоту местных строений, откуда открывается такой замечательный вид, на всего лишь трехэтажное здание стражи, можно и умолчать.

Их форма, кстати, ничего серьезного из себя не представляла. Доспехи? Смешно. Хотя нет, у некоторых она вполне себе неплохая, с металлическими вставками, поверх стеганой кожи, но на этом всё. Подобных бравых ребяток за несколько часов наблюдения насчитал не больше пяти. А вот остальные, точнее большая часть основных сил, щеголяла именно что в кожаных доспехах. Серые, невзрачные, но с плащами цвета грязи. Какой-то округлый символ по спине, и шлема, на которые без смеха не глянешь. Старшаки оно понятно, шлема имели более представительные, с крестообразной смотровой щелью. А вот на остальных, шлема типа простая кожаная шапка, закрывающая немного уши.

Интересно, а вот этот вот цирк, он вообще какой функционал выполняет? Короткие мечи в ножнах, где кинжалы бывают больше. Стоптанные сапоги, и амбре людей не первой свежести.

Хм, а насколько вообще само здание неприступно? Выглядит-то, понятное дело, вполне себе неплохо. А вот как оно будет на самом деле?

Спустя полтора часа пришел к выводу, что это какой-то фарс. Маршруты? Перекличка? Контроль территории? Да лург там плавал! Они шатались вокруг здания, будто забулдыги какие-то! То на лавочке посидят, лузгая семечки, то за углом поссут. Один из старших и вовсе завалился в конюшне спать, активно при этом похрапывая. Там даже лошади на него кривым глазом поглядывали, но будить никто не решался. Кроме меня.

А, что? Комплекция схожа, рост плюс-минус пара сантиметров. Под шлемом морды- лица не видно вовсе. Но даже так, при виде, точнее при слышимости дребезжания металлических накладок, рядовые, как в том самом изречении, вид принимают придурковатый и напрочь перестают соображать. Что мне, несомненно, на руку. А там глядишь, не заблужусь.

Пробраться на конюшню оказалось на удивление сложнее, чем я думал. И всё из-за этих пегих гривастых лошадок. При моем приближении они начинали вести себя ненормально. Били копытами, пытались вырваться из стойла, привлекая к себе внимание громким ржанием. Тем не менее, где-то через полчаса на это просто перестали реагировать. Попытки заткнуть и успокоить результата не принесли, так что после все просто свалили подальше. Кроме, конечно же, спящей красавицы. Тот, кажись, даже и не заметил всего этого, продолжая сопеть, как бы ни громче ржания напуганных лошадей. Ну, а там уже, сложности не было вовсе. Слегка придушить, прямо через сон, дабы после, остатками своей одежды, связать по конечностям, не забывая при этом плотно запечатать рот.

Никакой брезгливости у меня давно уже не осталось. Именно поэтому спустя от силы пару минут, стоял в конюшне, привыкая к этой, дико неудобной, форме. Ладно, бельё, точнее штаны и не первой свежести рубаха. Пусть и растянуты, штопаны, но сели нормально. А вот доспехи — это что-то! Дико неудобная хренотень, которая больше мешает, нежели дает какую защиту. Нет, понятное дело, что стенка на стенку она может и защитит, но вот здесь, в Нижнем, когда тебя проще в толпе тыкнуть кинжалом в подмышку, полезности в этом шмоте нет вовсе. Про шлем вообще молчу. В глухом ведре и то, наверняка, удобнее. А эта т-образная прорезь даже дышать мешает, чего уж о полноценном обзоре говорить.

Со стороны конюшни, до основного здания, преодолеть нужно еще стену с парой построек хозяйственного назначения. Небольшие, то ли амбары, то ли сараи, постоянно являлись эпицентром времяпровождения рядовых стражников. Столы, скамейки под навесом и пара туалетов, с кладбищенским амбре. И вот пересечь это место нужно обязательно, дабы проверить реакцию солдатиков. А то, если эти дуболомы что-то заметят, то о том, чтобы зайти внутрь, речи быть не может вовсе.

Выплыв из-за угла, всё своё внимание сосредоточил на окружении и не зря. Тот переполох, что вспыхнул при моем появлении, стоил того, чтобы его запечатлеть. Из расслабленных весельчаков, это стадо попыталось превратиться в солдат слишком нелепо. Строй? Ну, да. А еще разговоры нелестного характера, когда проходил мимо и ворчание о том, что «мне, сволочи эдакой, не спится, в этот прекрасный день, когда с завтрака удалось стащить пару палок колбасы, а Веско, наконец, справил свою настойку».

Да я даже остановился на середине пути, развернувшись к «строю», находясь в немом офигевании. На что солдатики повтягивали головы в плечи, перестав при этом, даже дышать громко. Получилось лишь рукой махнуть, уже полностью успокоившись.

Входная дверь, массивная такая, обитая металлом, поддалась тяжко. Со скрипом и треском, она ушла внутрь, вываливая на меня спертый запах, замешанный на сырость. Короткий коридор заканчивался огороженной зоной с молодым совсем парнем, что увидев меня, сначала сморщился, а после вытянулся по стойке смирно. Он, кстати, один из немногих выглядел адекватно что ли. Тем не менее, взгляд в пол и играющие желваки выдавали его с головой.

Внутреннее убранство каких-то особых эмоций не вызвало. Минимум уюта, максимум строгости. Каменные стены, лишь немногим обработаны от острых углов. Пол деревянный, доски шлифованные и гладкие. По бокам коридора два комода со свечами и магические шары под потолком. Справа кабинет с двумя длинными столами. Слева спуск вниз, метра на четыре точно, заканчивающийся каменной блямбой, похожей на дверь. По шлейфу нужного мне запаха, определить место покойника труда не составило. Шлейф вел именно что налево и терялся за дверью, откуда запахи не доносились вовсе.

— Г-господин Дирт! — подал голос парнишка. — Анст уже был у них сегодня, там ничего нового.

Лург! И, что мне ответить⁈

— П-прошу прощения, — понизил голос парень, — держите печать. Вам, конечно же, виднее.

Протянутая в мою сторону рука, с каменной блямбой на цепочке. Символы, магический фон и слегка побледневшее лицо парнишки.

Уже находясь возле двери и прикидывая, куда приложить эту блямбу, удалось расслышать слова, обращенные явно в сторону этого недалекого вояки.

— Пьянь высокородная, — бухтел парень. — Ну почему высокое положение позволяет жить вот так⁈ Опять потом кровь со стен отмывать. Хорошо хоть покров крики глушит, да и запахи оттуда не просачиваются. Хотя, убирать всё равно мне. До обеда бы вышел, а то опять за полчаса до приезда порядки наводить придется. А Фиц этого не любит, может и прилететь. Правда, снова мне, а не этому выродку! Г-господин Дирт, вам помочь? Опять что ли попасть в щель не может, криворукий⁈

Щель по центру печатки на двери увидел сразу. Небольшая утопленная в фигурном рисунке, она выделялась стертыми гранями. Такие же имелись и на печати, что была у меня в руках. После дело пары мгновений, и скрежет, уходящей в стену, толстенной каменой двери.

Да, запашок оттуда такой себе.

Лестница уходила ниже, а вдоль стены чадили факелы. Огонь не был привычным, скорее что-то магическое, но, тем не менее, огненное. Какие-то кружевные жезлы, со спиралью в вершине, из которой и вырывалось медленно колыхающееся алое пламя.

Путь вниз растянулся на два оборота винтовой лестницы. Воздух ощущался спёртее и грязнее, что ли. Дышать полной грудью было неприятно. Запах перемешался, выдавая безумную какофонию боли, смерти и безысходности. Даже втягивать его носом перестал, лишь бы избавиться от этого мерзкого амбре.

Окончание лестницы ознаменовалось небольшим закутком справа, где прямо на стене висели различные инструменты. Причем, среди вполне себе привычных метел, да ведер, имелось и более, так скажем, узконаправленные. Со следами крови, да, и запахом вспоротых кишок. Как мило.

До слуха донеслись еле слышные разговоры, а запах моей цели зазвучал ярче.

Что ж, подходящее местечко для исполнения обещания.