Сигизмунд: Вечный крестоносец

Один

Над Ионическим плато дул штормовой ветер. Летняя жара и суховеи подняли пыль в воздух, так что теперь на горизонте притаился слой облаков, мерцавших молниями, тёмно-синих, с охряными пятнами. Равнина когда-то была океаном, по крайней мере, так гласила история. Воды давно иссякли, оставив на месте морского дна пыль и каменные плоскогорья, которые когда-то были горами под волнами. Гробницы давно умерших королей смотрели с этих гор на кочующие лагеря у их подножия. Их называли лагерями даже те, кто в них родился. Они были домом для миллионов людей, которых великая война за и против Объединения вытеснила из городов и ульев на север и юг. Переулки петляли между стенами из металлолома и ткани. Дым поднимался от костров, на которых готовили еду, вместе с криками умирающих и песнями живых. Они тянулись всё дальше и дальше, скрываясь из виду, навстречу краю света.

Это была земля, захваченная потерянными. Даже жаждавшие власти деспоты избегали этого места. Монархи, которые вырыли дворцы и гробницы в горах, оставили свой след на земле в виде историй о королях-чародеях и рассказов о призрачных голосах, смеющихся из уст заброшенных дворцов. Тысячелетиями это было пустое место, но затем по миру прошли новые армии: генетически созданные армии в металлической коже. Города превратились в погребальные костры, когда новые и старые полководцы пытались создать новые королевства или удержать то, что имели. Беженцы прибыли на Ионит, сначала несколько, а затем десятки тысяч. Они построили дома, родили детей и сделали то, что делает человечество, даже когда мир охвачен огнём, — они выжили. Теперь войны должны были закончиться. Среди многочисленных полководцев явился один, который называл Себя «Император», и Он провозгласил завоёванные Им разорванные королевства не множеством земель, а одной. Одним Империумом.

Для людей в кочующих лагерях Ионита это новое Объединение не стало ни поражением, ни триумфом. Как и во всех других войнах за все предыдущие годы, новый мир не имел большого значения. Жизнь оставалась такой, какой и была, балансируя на острых краях, несмягчённая в жестокости. Истории о древних королях гор стали основополагающими мифами банд убийц, которые по ночам рыскали по переулкам с острыми ножами и коронами из клинков. Весенние ветры иногда приносили яд с севера. Осенние — запах мертвецов, брошенных на горных склонах для птиц-падальщиков. Зимой собранная роса сворачивалась льдом, а летом солнце дышало жаром печи и вызывало жажду, воруя слюну у людей изо рта. Не было ни перемен, ни надежды, только уверенность в борьбе.

Сигизмунд чувствовал вкус бури на зубах, как будто кусал медь. Он тяжело дышал, сворачивая в переулок между двумя лачугами. Позади него слышались крики, сливаясь с воем штормового ветра. Они были близко.

Он добрался до тупика переулка и оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть выбегавшую из-за угла фигуру: посыпанные белым пеплом жилистые мышцы и покрытая шрамами кожа, маска и корона из зазубренного металла, кости и кожа болтаются на верёвках. Клинок в руке фигуры представлял собой изогнутую улыбку из пластали. Это был Король Трупов, одна из банд, которые охотились и собирали добычу в этой части кочевья.

Сигизмунд подпрыгнул, ухватился за край крыши и подтянулся. Он побежал, доски дрожали от его шагов. Впереди из крыши в темнеющее небо торчал металлический столб. Ураган был тёмной стеной, изгибавшейся от земли к небесам. Позади него Король Трупов прыгнул через переулок и приземлился на корточки. Вдалеке заговорила буря. В воздухе прогрохотал гром. В его глубине сверкнула молния. Это был разгневанный бог бури.

Перед глазами Сигизмунда мелькнула молния, и он замедлил шаг. Там, в облаках, что-то было, мерцавшее во вспышке энергии. Ещё одна вспышка, и это появилось снова, и не одно, а несколько сверкавших пылинок в клубившемся мраке…

— Приди в королевство! — крикнул ему Король Трупов. — Ты нужен мертвецам!

Бандит приближался, почти догнав его. Сигизмунд перешёл с бега на спринт. Второй Король Трупов забралась на крышу. В руках у неё были ножи, а в волосах — фаланги пальцев.

Сигизмунд добрался до пилона и нырнул за него. На секунду он оказался вне поля зрения бандитов. Он схватил металлический прут, который оставил прислонённым к пилону. Первый Король Трупов появился перед ним, мчась со всех ног. Прут попал ему в горло, прямо под маской. Сигизмунд ткнул кончиком металлического прута в грудь юноши, а затем размахнулся, целясь в лицо. Грубая маска превратилась в месиво из кожи и костей, и бандит упал, костяные фетиши гремели, кровь и воздух вырывались сквозь разбитые зубы. Сигизмунд слышал, как вторая Король Трупов бежит по крыше. Тот, что лежал на земле, приподнялся, сжимая изогнутый клинок. Сигизмунд с силой опустил прут и поднял его как раз вовремя, чтобы встретить вторую убийцу, когда она выходила из-за пилона. В сторону Сигизмунда сверкнул клинок. Он тоже был изогнутый, отполированный кусок металлолома, рукоять обмотана зелёно-синим пластеком и человеческими волосами. Удар был быстрым, но Сигизмунд уже взмахнул прутом, и Король Трупов не успела увернуться, прежде чем тот врезался ей в предплечье. Она пошатнулась, вскрикнула, рука повисла. Мелькнул второй нож. Он метнулся назад. Она вскочила и бросилась на него, ругаясь, коля и рубя.

Сигизмунд слышал от одного из других сирот, что существует искусство боя, что воины в далёких войнах знали приёмы использования клинков и огнестрельного оружия, а также рук и ног, чтобы убивать и выживать. Он не знал, правда ли это, но здесь, в кочующих лагерях, единственным искусством было оставаться в живых.

Острие клинка полоснуло по его левому предплечью. Резкое ощущение, а затем внезапная мягкая лёгкость в ногах и животе, когда его пронзил шок. Тошнота нахлынула потоком. Ножи снова метнулись вперёд. Сигизмунд ударил прутом по лицу в маске. Король Трупов рухнула, из-под маски потекла кровь.

Сигизмунд почувствовал, как дрожат руки. По крыше застучали ещё несколько бегущих ног. Послышались новые крики. Ему нужно двигаться. Их было много, по меньшей мере двадцать, возможно, больше. Слишком много. Они снова вышли на охоту, как будто разбуженные надвигавшейся бурей. Слишком много, чтобы встретиться со всеми сразу. Он усвоил это с тех пор, как впервые вступил в бой. В том первом бою он каким-то образом одержал верх, поверг нескольких в кровавую пыль. Остальные сбежали, цена внезапно оказалась выше, чем они хотели заплатить за шкуру нескольких сирот. С тех пор банды приходили за ними снова и снова: Королевы Гадеса с гривами из трупных волос; Кровавые Призраки в грубых доспехах, вымазанных красной краской; Похитители Дыхания, выдыхавшие дребезжащие звуки из безъязыких ртов. Большинство из них были подростками немногим старше Сигизмунда; с каждой зимой их становилось всё больше, и они всегда возвращались. Он усвоил урок: ты не встречаешься с ними со всеми, ты встречаешься с ними по одному за раз.

Он подбежал к краю крыши, прыгнул, приземлился в пыль, присел, перекатился и снова побежал. Кровь стекала по левой руке, вес металлического прута давил на правую. Его грудь, казалось, вот-вот взорвётся. Он нырнул в полуразрушенный проход между двумя лачугами. Бегущие шаги сотрясали панели крыши над ним и позади него.

— Вернись, малыш!

Продолжать двигаться, ему нужно было продолжать двигаться. Он добрался до конца переулка. Пространство за ним было широким прямоугольным открытым небом. Посреди заляпанной нефтью земли располагался генератор для заряда. Паутина кабелей тянулась от оборудования вверх к парившим в небе электрическим воздушным змеям. По проводам уже плясали искры. Сигизмунд побежал к узкому проходу между генератором и стеной хижины. Он добрался до него как раз в тот момент, когда услышал, как первый из Королей Трупов достиг противоположного края крыши. Он не оглянулся, когда преследователи спрыгнули и побежали за ним. Он специально слегка замедлился. Один из Королей Трупов был всего в нескольких шагах позади него, держа в руках шипастую дубинку. В стене была ниша, образованная плохим соединением двух листов ржавого металла.

— Теперь ты наш! — прорычал бандит.

Сигизмунд нырнул в нишу в стене хижины, повернулся и ударил металлическим прутом. Тот попал Королю Трупов в живот и согнул его пополам. Колено Сигизмунда встретилось с опускавшимся лицом в маске. Он был не так силен, как бандит, но падавшего веса головы Короля Трупов и поднятого колена было достаточно, чтобы вдавить маску в лицо с хрустом кости.

В охристо-железном небе прогремел гром. Язычок молнии ударил в одного из электрических змеев. Вспышка света взорвалась в глазах Сигизмунда. Он пошатнулся. Прут выпал из руки. Он не мог видеть. Мир стал белым, с плясавшими неоновыми призраками. Рядом послышались крики, звук того, как кто-то нёсся к нему. Он отпрыгнул назад почти слишком поздно. Острый наконечник вонзился в плоть левого плеча. Боль пронзила его насквозь.

— Боги смерти идут! — раздался голос совсем рядом с ним. — Они пришли выбирать! Они пришли, чтобы дать нам вечную жизнь!

Он увидел, как что-то шевельнулось за заполнившим зрение размытым пятном. Он пнул ногой, почувствовал, как она попала, услышал ворчание. Он ударил открытой правой ладонью в направлении звука, ощутив, как та встретила что-то похожее на волосы и ремни. Он схватил и дёрнул. На него обрушился вес человеческого тела. Руки замахали на него. Он дёрнул снова и услышал, как Король Трупов врезался в металл генератора для заряда рядом с ними. Он поднял колено, почувствовал, как оно ударилось обо что-то мягкое, а затем ударил снова и снова, слыша, как Король Трупов хватал ртом воздух. В узком пространстве раздались крики, ещё больше размытых силуэтов двигалось в рассеивавшемся тумане. Он ещё раз ударил коленом, затем оттолкнул тело и бросился бежать. Молния расколола небо над головой. Прогремел гром, заглушая крики и топот ног за спиной. Он добрался до стены хижины, нашёл дверь и распахнул её.

Внутри было так же пусто, как и тогда, когда он исследовал этот маршрут: куски тряпья, сваленные и сложенные в углу; кухонные горшки из снарядных гильз; осколки взрывоустойчивого стекла, нанизанные на верёвки так, чтобы они ловили вспышки молний из открытой двери. Это был дом. Куда подевались люди он не знал; в кочующих лагерях было больше способов исчезнуть, чем выжить. Он захлопнул дверь и опустил вместо засова заранее приготовленный прут. Он повернулся, спотыкаясь, и посмотрел на левую руку. Запёкшаяся кровь и пыль покрывали её до самых пальцев. Он поднял ещё один металлический прут, который оставил, и, пошатываясь, пересёк лачугу, когда что-то тяжёлое ударило в только что закрытую дверь. На периферии зрения был белый туман. Та, на крыше, хорошо задела его, порез был глубоким. Он замедлялся. Он не мог замедляться. Ему нужно продолжать двигаться, держать их внимание на себе.

Он вытащил доску, которую ослабил в стене хижины. Все подготовленные им детали — маршрут, по которому он бежал, а затем повернулся сражаться; прут, чтобы закрыть дверь; запасное оружие для себя — всё это было сделано для того, чтобы он мог встретиться с бандитами-убийцами по одному, на своих условиях. Банды, которые приходили последние несколько раз, сдавались, и лишь несколько из них оставались лежать окровавленными в пыли, но не сегодня. Возможно, это была буря, возможно, Короли Трупов решили сделать всё, чтобы уничтожить его и остальных. Независимо от причины, они не останавливались.

Он выскользнул из лачуги как раз в тот момент, когда запертая им дверь поддалась. Он побежал. Белый туман на периферии зрения расползался. Над ним грозовые тучи сверкали молниями. Земля пошла под уклон. Он наполовину сбежал, наполовину скатился по ней. За спиной раздались крики Королей Трупов и исчезли в барабанной дроби дождя и раскатах грома. Он обернулся, увидел одного на крышах, затем двух, затем трёх, больше, больше, чем он когда-либо видел на охоте. Всё шло совсем не так, как раньше.

Внезапно его окружил льющийся с неба яркий свет. Он пригнулся и посмотрел вверх. Какой-то силуэт повернулся в воздухе над ним. Он и раньше видел летающие машины. Иногда они скользили по небу над головой, оставляя за собой белый след от крыльев. Иногда они летели ниже, и было слышно, как жуют воздух при движении. Некоторые выглядели как серые дротики, а другие, похоже, были сделаны людьми, которые слышали о птицах, но никогда их не видели. Они всегда были далёкими, вещами из другого мира, которые не касались пыли. Эта была ближе, чем он видел раньше. Дождь лился с её прямоугольного корпуса и крыльев. Конусы бело-синего огня вздымались с боков. Её звук потряс его плоть до костей. Сквозь дождь он чувствовал запах горящего топлива. Орудийные установки подёргивались на кончиках крыльев и носе. Обшивка была тёмной в свете бури. Свет, исходивший из её брюха, на секунду задержался на Сигизмунде, а затем вспыхнул на крышах, где Короли Трупов подняли головы и завыли.

Сигизмунд не стал ждать: он повернулся и бросился бежать, ноги скользили в пыли, когда она превратилась в грязь. Вверху летающая машина двигалась по небу, луч её света метался по крышам лачуг. Сигизмунд добрался до переулка и нырнул в него, услышав, как крики Королей Трупов изменили высоту. Они приближались, и ему нужно было добраться раньше них до единственной семьи, которую он знал в своей жизни.

Четыре удара грома сотрясли небо, когда он добрался до скалы. Большой палец старого камня торчал из моря крыш. Его бок расколола трещина, которой едва хватало для того, чтобы в неё мог пролезть человек. Там, в прохладной темноте, было достаточно места, чтобы дюжина человек могла лечь или скорчиться, и больше, если они были маленькими. Лица смотрели на Сигизмунда, когда он протискивался в щель. Некоторые были совсем юными, другие постарше, но голод или жестокость уменьшили плоть на костях.

— Выключите свет, — сказал он.

— Что происходит? — спросила Йель, вставая с увенчанным лезвием шестом в руках.

— Короли Трупов приближаются, — ответил он. — Их очень много. Мы должны уходить и уходить прямо сейчас.

— Помедленнее, — спокойно сказала Йель. Её взгляд был твёрд. Сигизмунд вдруг почувствовал, что его бьёт дрожь. Боль, изнеможение и страх сотрясали его, как энергия генераторную катушку, которая вот-вот взорвётся. Йель смотрела на него, не мигая, выжидающе и спокойно. Глаза младших в пещере были устремлены на них, широко раскрытые в свете пламени, поднимавшегося от тряпичной лампы. Он чувствовал их напряжение, напряжённые инстинкты, которые так долго поддерживали их жизнь в месте, которое питалось одинокими и потерянными. Они все смотрели на него, и Йель, и Коробана, троих старших, все ждали. Он заставил дыхание замедлиться и успокоил инстинкты, которые кричали ему вопить и бежать.

— У тебя кровь, — сказал Коробан, подходя к ним и кивая на левую руку Сигизмунда.

— Одна из них зацепила меня, — ответил он.

— Мне следовало пойти с тобой, — сказал Коробан.

— Ты недостаточно быстр, — возразил Сигизмунд.

— Ты тоже, — сказал Коробан. Сигизмунд почти улыбнулся. Коробан был крупнее его, такой же высокий, но толще в конечностях. Он пришёл из одного из техновладений на юге, и у него по-прежнему были остатки рабских разъёмов в позвоночнике и черепе. Что бы с ним ни случилось, он выбрался один и добрался до Ионита. Не быстрый, но сильный. Он проломил черепа трём бандам, которые решили, что хотят снять мясо с его костей, но он был слишком медлителен для драк набегу, которые вёл Сигизмунд. Они договорились об этом после того, как оба чуть не погибли. Поэтому Сигизмунд уводил охотников в танце, а остальные держали оборону, имея наилучшие шансы выжить, если он потерпит неудачу. Это тоже работало. До сих пор.

— Дорога на север открыта? — спросила Йель.

Сигизмунд покачал головой и моргнул. Удары молота боли и тошноты прокатывались внутри его черепа.

— Я не знаю. Есть и летающие машины. Они пришли с бурей.

— Летающие машины?

— Проходят низко. Обводят землю прожекторами, как будто наблюдают. Они вооружены.

— Война началась, — сказал Коробан.

— Мы идём на запад, — сказала Йель.

— Это в сторону гор, — заметил Сигизмунд. Они все знали, что он имел в виду. Горные гробницы и разрушенные дворцы были пристанищем банд. Если они пойдут туда…

— Их будет меньше, — сказала Йель. — Если они охотятся, то не будут следить за своим домом. И если война началась, я предпочту рискнуть в пещерах призраков, чем здесь, внизу.

Сигизмунд не ответил.

— Ты знаешь, что я права, — сказала несколько секунд спустя Йель.

Он огляделся вокруг, увидел устремлённые на них глаза.

— Куда мы идём? — спросил Сив. Мальчик был новичком. Они нашли его, когда он шёл в одиночестве по одной из пыльных тропинок на юг. Он сжимал кусок пергамента, который отказывался выпускать из рук, и ни он, ни кто-либо другой не могли прочесть. Ни слёз тогда, ни слёз сейчас, просто спокойствие, которое пришло от знания, что ничего из того, что есть здесь и сейчас, не будет в следующий момент. Сигизмунд знал этот взгляд. У него был такой же.

— Вы идёте туда, где безопаснее, чем здесь, — сказал он, выдерживая взгляд Сива, прежде чем снова посмотреть на Йель и Коробана.

— Вам нужно уходить прямо сейчас, — сказал он. — Я не знаю, насколько они близко или как долго я смогу их отвлекать.

Он начал двигаться к выходу.

— Идём с нами, — сказал Коробан, и положил руку на плечо Сигизмунда, чтобы остановить его. — Они убьют тебя.

Сигизмунд оглянулся на Коробана, затем на Йель и снова на других сирот кочующих лагерей, которые продолжали слушать и наблюдать. Он подумал о Тере, старшей из сирот, когда он был маленьким. В воспоминаниях он увидел, как она прикоснулась лбом к куску металла, который называла оружием, и вышла навстречу убийцам в зазубренных коронах. Она встала и больше не вернулась, но он и другие остались живы.

— Я остаюсь, — сказал он.

Коробан покачал головой, но Сигизмунд уже пробирался обратно по расщелине в скале, таща за собой металлический прут здоровой рукой.

Он нашёл первого Короля Трупов всего в двухстах шагах от входа в скалу. Бандит двигался по открытому участку местности, который переходил в болото, и осматривался по сторонам. Он не видел Сигизмунда, пока тот не оказался на расстоянии вытянутой руки. Король Трупов отпрянул назад, но металлический прут врезался ему в плечо, а затем в ноги. Он упал. С досок крыши лачуги посыпались брызги. Сигизмунд посмотрел на него сверху вниз. Бандит корчился, пытаясь пошевелиться со сломанными костями. Сигизмунд встал над ним и посмотрел вверх. Вдалеке он увидел свет одной из летающих машин. Затем молния пронзила подбрюшье облаков, окрасив мир в ослепительно-серебристый цвет. Дождь лил градом. Капли взрывались в море грязи у его ног.

— Я здесь! — крикнул он, когда грохот грома затих. — Если я нужен вашим мёртвым королям, тогда приходите и справьтесь со мной!

Бандит у его ног закричал — может быть, предупреждение, может быть, от боли.

Сигизмунд увидел фигуру в маске, подошедшую к краю крыши рядом с открытой площадкой. К ней присоединилась ещё одна, потом ещё одна, а потом целая толпа прыгала и падала вниз. Они не бросились на него, а осторожно рассредоточились неровным полумесяцем.

Сигизмунд наблюдал за ними. Кровь в венах пульсировала раскатами грома, которые наполняли уши. Он чувствовал привкус металла и желчи. Он попытался подавить это ощущение, осознавая, что оно пронзает нервы, заставляет дрожать пальцы на пруте в руке.

Толпа Королей Трупов наблюдала. Дождь лил по ним, смывая белую пыль с кожи. Маски и короны сверкнули во вспышке молнии. Некоторые держали ножи, другие покачивали изогнутые клинки и шипастые дубинки.

— Повелители смерти наблюдают за нами, малыш, — крикнула самая высокая фигура, вышедшая из полукруга. Зубы сверкнули на верёвках вокруг его шеи. Лицо закрывала маска из синего пластека и помятого металла. Грудь была обнажённой и костлявой, но мышцы двигались под натянутой кожей. Он держал дубину, увенчанную шаром из чёрного металла, грубое подобие статуй мёртвых монархов, которые заполняли гробницы в горах. Это был главарь. Сигизмунд мог сказать это по тому, как остальные отступили и ждали, прислушиваясь. — Из бури за нами наблюдают ангелы. Они пришли, чтобы выбрать тех, кто будет жить вечно. Твоя кровь и кости оплатят мой переход в страну призраков.

Сигизмунд не ответил, а поднял прут, стараясь держать его ровно, когда коснулся им лба. Он на мгновение закрыл глаза. Он подумал о Йель, и Коробане, и Сиве, и других, бежавших к любому безопасному месту, которое они могли найти.

— Посмотри на себя, — крикнул Король Трупов. — Ты причинил боль многим из нас, но мы не можем умереть. Мы правим смертью, и теперь ты наш, малыш.

Главарь медленно шагнул вперёд, дубина покоилась у него на плече, длинный клинок болтался на боку:

— Мы найдём и твоих друзей тоже. Мы знаем, что они сбежали. Мы найдём их. Кое-кто, возможно, захочет принять у нас корону, а? Жить как короли...

Вспыхнула молния, и Король Трупов бросился вперёд. Дубина закружилась. Сигизмунд едва успел отпрыгнуть за пределы досягаемости. Высокий главарь наполовину споткнулся о своего товарища, по-прежнему лежавшего в грязи там, где его сбил Сигизмунд. Сигизмунд вскинул металлический прут над головой и опустил его. Противник нырнул назад и взмахнул клинком, прочертив рассекающую дугу, которая просвистела в воздухе. Толпа за пеленой дождя казалась размытым пятном из размазанных корон и масок.

Король Трупов отступил, чтобы замахнуться. Сигизмунд ткнул кончиком прута. Это был не сильный удар, но он был быстрым и пробил маску главаря. Синий пластек разлетелся вдребезги. Бандит пошатнулся. Сигизмунд отвёл прут и изо всех сил ударил. Главарь попытался поднять руку, но прут со свистом врезался ему сбоку в голову. Грубая корона сломалась, и бандит осел на землю, кровь брызнула в грязь и смешалась с дождём.

Сигизмунд чуть не упал от инерции удара. В ушах стоял звон. Полумесяц Королей Трупов казался неподвижным, застывшим, когда мгновение переместилось из прошлого в будущее. Сигизмунд почувствовал, как дыхание втягивается в лёгкие. Мгновение слилось во взорвавшуюся секунду падавших на землю капель дождя.

Короли Трупов бросились в атаку. Вопли срывались с их губ. Сигизмунд развернулся как раз вовремя, чтобы встретить бандита в медной маске. Затем на него набросился другой, и он снова замахнулся, наполовину ослеплённый. Он ни во что не попал, но фигуры в масках отскочили назад, и у него было мгновение, чтобы взмахнуть прутом над головой. Они снова бросились вперёд. Он прокрутил прут по кругу. Наконечник зацепил одного сбоку головы, и тот рухнул как сломанная кукла. Он развернулся, используя вес прута вместо силы, и ударил им в другого. Кости сломались, и увенчанная короной фигура с криком упала.

Возможно, у него есть шанс. Он был быстр и знал, как использовать свой вес. Он и раньше переживал подобные драки. Но их было больше, чем обычно. Гораздо больше. И эти лживые короли жестокости не побегут, когда им пустят кровь. Они верили, что боги или ангелы мёртвых наблюдают за ними, чтобы забрать их. Они не остановятся. Не важно, скольких из них он отправит в грязь. Он должен умереть, изрубленный и избитый до кровавого мяса.

Боль взорвалась в левой ноге, и он начал падать. Один из Королей Трупов оказался у него за спиной и ударил дубинкой по колену. Он почувствовал, как крик сорвался с губ, и прикусил их. Короли Трупов взвыли и бросились на него. Тот, кто попал по ноге, замахнулся дубинкой, чтобы ударить его по голове.

Кто-то вышел из дождя и врезался в Короля Трупов, сбив того в грязь. Фигура схватила дубинку, которую вырвала из руки бандита, и взмахнула ею вверх и вниз по сокрушительной дуге. Сверкнула молния, и Сигизмунд увидел, как Коробан развернул дубинку только что убитого им юноши и впечатал её в центр ближайшей маски. Короли Трупов потрясённо отпрянули. Сигизмунд чувствовал, как боль и слабость тянут его, словно мёртвые руки, вниз, в грязь.

— Почему? — выдохнул Сигизмунд.

— Пришёл, чтобы найти тебя, — сказал Коробан. — Я не мог позволить тебе сделать это в одиночку.

Сигизмунд воткнул прут в землю и заставил себя встать рядом с другом, когда Короли Трупов бросились в атаку. Лезвие прочертило красную линию на плече Коробана. Сигизмунд прижался к спине более крупного подростка и направил оружие в лицо ближайшему бандиту. Коробан бил снова и снова, и ещё двое упали. Лица в масках теперь кружили вокруг. Они хотели убивать, хотели кости этих сирот, которые сопротивлялись им. Всё, что им нужно было сделать, это подождать и позволить усталости взять своё. Сигизмунд знал, что так всегда было с жестокостью — не нужно жертвовать или бороться; нужно только быть терпеливым.

— Ты должен был... — начал Сигизмунд, с трудом переводя дыхание. — Ты должен был остаться с остальными.

— Нет. — Вот и всё, что сказал Коробан. Сигизмунд заметил рябь в кругу бандитов, когда мышцы напряглись. — Ты достаточно защищал нас в одиночку.

Бандит с парой зазубренных ножей прыгнул вперёд.

Гром и свет наполнили воздух.

Король Трупов развалился на куски.

Сигизмунд зажмурился, когда на него обрушилась горячая взрывная волна. Он споткнулся. Его зрение стало неоновым пятном, в голове звенело. Он выпрямился. Коробан что-то кричал. Короли Трупов бежали, и что-то лежало в грязи, разорванные рёбра и куски мяса, и теперь он слышал крики Коробана и знал, что его друг был в ужасе. Он кричал на полутехноязыке своего рождения, взывая о помощи, о защите, о том, чтобы какие-нибудь забытые боги или духи его родины услышали его сейчас.

Смерть шёл к ним сквозь дождь. Он был серого цвета грозовых облаков, облачённый в изогнутые пластины. Два глаза горели красным светом на лице, похожем на таран поезда. Он был огромным, слишком огромным. Дождевая вода скатывалась с его плеч. На поясе висел меч, а в правой руке он сжимал огнестрельное оружие. Движения дрожали от плавной силы, каждый шаг излучал угрозу. Его образ врезался в глаза и разум Сигизмунда, заполняя их, сокрушая всё, что не было почти непреодолимым инстинктом бежать. Он приближался к ним, неторопливый, неотвратимый, смерть, обрётшая форму.

Коробан по-прежнему кричал, его тело сотрясалось, как будто сквозь него проходил штормовой заряд. Сигизмунд почувствовал, как внутри него что-то сдвинулось, что-то, что позволило ему пошевелить руками и ногами. Он схватил Коробана за предплечье.

— Беги! — крикнул он. Взгляд Коробана был прикован к гиганту в буре. Сигизмунд снова дёрнул его за руку. — Беги! Иди за остальными и продолжай бежать!

Взгляд Коробана стал осмысленным.

— Ты... — начал он.

— Я не могу бежать. Ему нужна жизнь. Я выстою. Ты беги, беги и сохрани жизнь остальным.

— Ты не можешь...

— Иди! — крикнул Сигизмунд и оттолкнул рослого юношу. Коробан едва пошевелился, но его взгляд встретился со взглядом Сигизмунда, и он кивнул; а затем побежал, оставляя за собой следы крови в грязи.

Сигизмунд повернулся лицом к Смерти. Тот был почти прямо перед ним. Он заметил символы молнии на его груди. Молнии и птичьей головы с крючковатым клювом.

Он пытался сохранять спокойствие. Боль в конечностях теперь отдалилась, не исчезла, но стала не важной, отброшенной в грязь.

Смерть сделал последний шаг и остановился перед ним. От гиганта донеслось жужжащее урчание. Сигизмунд почувствовал боль в зубах и глазах. Он медленно попытался поднять грубый металлический прут, который служил ему оружием. Смерть наклонил голову, а затем воздух наполнился рычанием. Сигизмунду потребовалось мгновение, чтобы понять, что это был смех.

Мир Сигизмунда внезапно наполнился светом. Шум оглушил его, и на мгновение он подумал, что этот призрак наслал на него бурю. Затем летающая машина снизилась, белый свет ударил из её носа, дождь превратился в туман от нисходящего потока двигателей. Она висела над ними, пока Смерть смотрел на Сигизмунда.

— Мы пришли за тобой, — произнёс он.