Ваш лорд отец... — сказал Фосс, делая пометки.

Да? — спросил Сигизмунд.

Вы с ним очень близки.

Он мой командир и генетический родитель, — сказал Сигизмунд.

Как и для более чем ста тысяч воинов Седьмого легиона, но вы его первый капитан, его чемпион с того момента, как победили Тоса, и по сей день. Для него вы больше, чем воин или генетический сын. Вы олицетворяете часть его характера — если бы это не было термином, который мы оставили позади, я бы сказал, его души. Он всегда доверял вам поступать так, как поступил бы он, побеждать, идти вперёд. Он говорил мне об этом.

И?

Вы верите, что война не закончится, а он верит, что закончится. Вы это знаете. Он это знает. И всё же вы оба упорно смотрите на вещи по-разному. Как такое возможно?

Потому что мой лорд отец — величайшее, благороднейшее и сильнейшее создание. Я всего лишь тень.

Фосс замолчал, прикусив губу, раздумывая, давить или отступить. Затем он выдохнул и снова посмотрел на планшет.

Хотите знать, что я думаю? — спросил Фосс.

Конечно.

Я думаю, что вечная война — это не идеал для вас, не идея, которая была дана вам или к которой вы пришли в одно мгновение. Это накапливалось, подобно пыли, собиравшейся в разрушенном городе, пока она не поглотит его.

Мрачный образ, — сказал Сигизмунд. — Тот, который я опровергаю.

И это возвращает нас к контролю. Вы излучаете контроль, вы сражаетесь с полным контролем, вы контролируете то, во что верите, и свои действия, как немногие другие, кого я встречал, включая большое количество ваших братьев по легиону.

То, что ты называешь контролем, и есть война, — сказал Сигизмунд. — Война с самими собой — это то, с чего начинаются все войны.

Ах… Мне кажется, я начинаю понимать. А цепи? Цепи, которые, как я слышал, вы используете, чтобы пристегнуть меч к руке в бою — это символ вашей войны и контроля?

Сигизмунд рассмеялся. Фосс вздрогнул от неожиданности.

Так мне говорят, — сказал Сигизмунд. — И в этом может быть доля правды.

А остальная часть правды? Я полагаю, дело не в том, что вы думаете, что можете выронить меч.

Сигизмунд посмотрел на правую руку и запястье, как будто на них были намотаны железные звенья. Он улыбнулся, но в выражении его лица была какая-то тень, которая, по мнению Фосса, приблизила его от удовольствия к печали.

Честь, — сказал он. — Честь и братство.

Загрузка...