Шумер 2. Испытание Бога

Глава 9

— Услышьте все! Завтра свадьба Великого Алгара Справедливого и Божественной Иштар! — надрывались мальчишки-глашатаи на узких улочках и центральной рыночной площади старинного города Ларака, — Радуйтесь, люди, веселитесь, занимайтесь любовью! Будет пир! Завтра свадьба Великого Алгара Справедливого и Божественной Иштар! Услышьте все!

Наконец-то все приготовления были завершены и день свадьбы назначен. А накануне в скромный Ларак, на богато украшенных небесных колесницах, торжественно прибыло несколько пышных делегаций. Давно уже древний город не видел у себя столько роскоши и величия. Это прибыли для участия в церемонии главы семейств молодожёнов — Великие Боги Эрра и Нанна-Син, а также, члены их семей, родственники и приближённые.

Эта весть мгновенно облетела не только небольшой город, но и быстро вышла далеко за его пределы. Подобное торжество было знаковым событием. К сожалению, в последнее время Великие Боги всё больше предпочитали воевать, чем праздновать… Давно уже в Шумере не было пышных божественных свадеб. А уж, тем более — в столь отдалённой провинции.

Хотя, когда-то, несколько веков назад, Ларак был одним из первых городов, созданных аннунаками на землях тогда только-только основанного Шумера. Но затем, Боги предпочли переселиться в более крупные и удобные для их проживания города, и Ларак потерял своё первоначальное важное значение. Долгое время город прозябал в забвении на окраине нового государства. Покинутый Богами древний Храм Ану на центральной площади, пришёл в запустение. В Шумере теперь больше почитали Энлиля и его наследников. И на эти забытые земли уже мало кто обращал внимание. О них представители власти вспоминали лишь только тогда, когда приходил срок взимания очередных налогов. Так что, тянулась жизнь здесь своим неспешным, унылым чередом.

Но недавно ситуация в корне изменилась. Именно в этой, отдалённой от всех главных городских центров, глухой провинции был создан основной очаг тайного движения Сопротивления людей.

Место это выбрали не случайно. Здесь, вдали от глаз аннунаков, можно было строить свою тайную организацию и незаметно копить силы. Увлечённые интригами и борьбой между собой Боги, вообще не интересовались такой «глухоманью». Их контроль здесь был минимален. Да и людей они никогда не воспринимали всерьёз, как возможную для себя угрозу. Именно в этом далёком и «тихом» месте Адапа и его сподвижники решили создать свой тайный центр. Сюда они и пригласили нового лидера Сопротивления — принца Алгара.

— Интересно, а почему же Адапа сам не решился претендовать на Верховную власть? — с удивлением спрашивал Муратов профессора Звонарёва во время их тайных частных бесед, — Раз они хотят свергнуть здесь тиранию Богов и добиться равных прав для людей и полу-богов, то зачем же тогда ставить во главе одного из них — «принца Алгара»?

В последнее время, Игорь Николаевич любил эти их беседы, в ходе которых он мог снова, хоть ненадолго, побыть самим собой и поговорить на родном русском языке, не опасаясь посторонних. Он даже сам не ожидал, насколько это ему было необходимо, чтобы окончательно не сойти с ума от такого своего фантастического раздвоения личности.

— Адапа очень умён. И он ведь, как никто другой, знает о том, что в душе вы — такой же человек, — усмехался профессор, — А, кроме того, все привыкли здесь к авторитету Богов. Людей не устраивает только лишь собственное бесправное положение. Но, в то же время, они признают мудрость и могущество Богов и вовсе не против их почитать, а заодно и пользоваться их знаниями. Поэтому для них самый лучший вариант — не свергать Богов совсем, а лишь посадить на престоле «своего» Бога, который будет хорошо к ним относиться и предоставит им равные, ну… или почти равные права. О большем они пока, увы, не способны мечтать. И вы — наилучший, во всех отношениях кандидат. Думаю, вы и сами это понимаете. Вы должны помочь людям, Игорь Николаевич.

— Наверное, вы правы, — соглашался с историком Муратов, — Люди достойны лучшей участи. Я постараюсь…

Именно усилиями таких обычных людей старинный Храм Ану был отремонтирован и расширен, с тем условием, чтобы стать отныне достойной резиденцией Его Наместника на Земле. Теперь этот зиккурат был, так сказать — «перепрофилирован» и посвящён уже Алгару, как внуку и наследнику Великого Ану. Никто не возражал. Да это и не удивительно. Ни сам Шумер, ни его Пантеон никогда не были едиными и централизованными. А у Ану было достаточно и более крупных храмов, как на Нибиру, так и на Земле. Этот он легко пожертвовал на нужды нового, зарождающегося культа.

К тому времени, все основные крупные города-государства Шумера были уже поделены между многочисленными кланами и семействами Богов. Каждый из которых создал на подвластной ему территории главный центр своего культа и ревностно охранял свои земли, следя, чтобы люди молились там в первую очередь «правильным» Богам. Так что, свободных мест для возникновения новых религиозных, культовых центров почти не осталось. Поэтому далёкий и почти забытый всеми Ларак идеально подходил для столицы очередного Великого Бога, открыто заявившего о своих правах на Верховную власть. А, в те времена, без собственного культа — было никуда… Любая власть, чтобы считаться легитимной, непременно должна была быть освящена той или иной божественной волей.

Но появились и кардинальные отличия. Впервые в истории Шумера, новая политическая сила изначально опиралась прежде всего на людей, а не на аннунаков. И боролась она за права и интересы простых смертных лулу, а не ради амбиций того или иного клана Богов. Это было очень нетипично для того времени. А соответственно — этому новому движению требовался новый идейный и духовный центр. Все прежние для этих целей не годились. Поэтому, таковым и стал теперь древний город Ларак с его новой политикой. Здесь Муратов уже начал постепенно вводить свои новые «демократические» реформы и порядки, восторженно встреченные всеми смертными.

Возникшему совсем недавно, культовому центру Великого Алгара Справедливого требовались новые ритуалы, традиции и помпезные, запоминающиеся события. Говоря современным языком — своя пиар-компания. Таким образом — свадьба главного божества, как раз, и должна была стать тем грандиозным действием, которое запустит в массы новый культ.

К этому событию тщательно готовились. Свадьба Алгара и красавицы Иштар должна была быть необычайно величественной, незабываемой и прогреметь на весь Шумер. А, кроме всего прочего, этот ритуал означал окончательное взросление Алгара. Это — серьёзная заявка и сигнал всем остальным. Он теперь уже не просто какой-то там мальчишка — юный Бог, а вполне зрелый муж и властелин. Женитьба и создание собственной семьи — это своеобразный рубеж и показатель его зрелости и самостоятельности. Теперь к нему не может уже быть того уменьшительно-снисходительного отношения, которое чувствовалось среди его родственников и конкурентов раньше. Всё — мальчик вырос! Отныне, окружающие должны будут воспринимать его всерьёз, как истинного владыку.

— А как же Белит? — с удивлением пожимали плечами немолодые аннунаки, ещё хорошо помнившие старые традиции, — Как можно упустить такой шанс?

В самом деле, по давнему обычаю, заведённому ещё на Нибиру многие тысячи лет назад, знатные аннунаки, если была такая возможность, всегда предпочитали жениться на своих единокровных сёстрах, чтобы сохранить чистоту крови и свой числовой Ранг. В этом случае, Алгару, конечно же, следовало жениться на своей младшей сестре — Белит. Правда, она ещё не достигла совершеннолетия, но до него ей оставалось уже совсем немного. Ради такого дела, старший брат вполне мог бы и подождать.

Но тут вмешалась большая политика и амбиции Великих Домов. Теперь, ждать не было возможности. Начался великий передел. Нужно было брать власть здесь и сейчас, а то завтра её уже может взять кто-то другой. Тут уж не до старых семейных традиций. А имея неограниченную власть можно и традиции поменять… Так что, свадьба Алгара и Иштар, по сути, становилась первым «политическим» и династическим браком в истории Шумера.

Стремясь сгладить эту нестыковку с традициями, новые власти Ларака постарались хотя бы строго соблюсти все ритуалы и древние свадебные обряды. Проведение свадьбы планировалось с размахом и в точном соответствии со всеми старинными традициям. Это стало непременным условием.

Так, в ночь, накануне торжества, всему взрослому населению города предписывалось пить, гулять и предаваться бурным любовным утехам, где только можно, как и с кем только можно. Но это был не простой массовый разврат. Все действия носили глубокий ритуальный характер, сопровождаемый необходимыми молитвами и обрядами. Считалось, что этот повсеместный всплеск, направленной особыми молитвами, сексуальной энергии стимулирует любовную страсть новобрачных Богов и их союз будет долгим и плодовитым, на радость всему городу и его жителям.

— Да уж, думаю, людей не придётся долго уговаривать, чтобы они последовали этому древней ритуалу, — рассмеялся профессор Звонарёв, когда ему сообщили эту новость, — Пожалуй, Виктор, нам следует зафиксировать сей любопытный факт в наших походных записях, — обратился он к своему ассистенту, — Я вот о такой традиции раньше даже и не знал.

— Если только они нам когда-нибудь понадобятся. Разве мы тут в научной экспедиции? — тихо буркнул тот в ответ, — Что мы тут диссертации писать будем, что ли, на глиняных табличках?

— Не ворчи. Когда-нибудь мы же вернёмся домой. Я надеюсь…

— Однако… оптимист вы, Роман Сергеевич, — грустно вздохнул Бармин.

Профессор оказался прав. Люди восприняли призыв своих Богов с большим энтузиазмом и ночь прошла очень бурно. Огни по всему городу не гасили до самого утра, и он гудел, как потревоженный улей. Везде царила весёлая суматоха и безумная вакханалия, изрядно усиленная большим количеством вина. Женщины в этот день не должны были отказывать в близости любому желающему, а мужчинам не полагалось отсиживаться дома. Муратов всегда удивлялся этому обычаю. Что это такое? Стремление таким способом повысить рождаемость в городе, что ли?

— Эти примитивные лулу, в точности — словно дикие животные… — презрительно морщились Богини, с некоторой опаской, наблюдая с высоты зиккурата, за шумом и творившейся в городе ночной суетой, — Неужели нельзя было сделать их более смирными?

— Ничего удивительного, — задумчиво отвечала им мать жениха, Божественная Маммету, поставив на каменный парапет пустой бокал вина, — Мы ведь, с Нинмах создавали их из окружающего животного материала, всё, что оказывалось у нас под рукой. Другого тут не было. Хорошо ещё, что наша божественная субстанция смеряет их нрав и делает разумнее. Хотя, вот Правитель Энлиль остался недоволен, что мы сотворили их через чур уж умными и слишком похожими на нас. Это его беспокоит.

— И он прав. Нужно было их делать похожими на шеду, а не на нас.

— Нет, вы только посмотрите, что они там творят… — возмущались благородные аннуначки.

А народ внизу, что называется, дорвался…. Жители уж постарались «оторваться» на славу, во имя новобрачных Богов и, не поскупившись, щедро наделили их своей любовной энергией. До самого утра в городе не стихала всеобщая оргия, отголоски которой долетали даже до вершин зиккурата.

Всю ночь Адапа не покидал своего дома, с тревогой прислушиваясь к городскому шуму за стенами его двора. Он остался не просто так. Эва категорически отказалась выходить на улицу и вступать в интимные связи со всеми встречными. Она заявила, что плевать хотела на эти глупые традиции и будет принадлежать лишь одному мужчине — Алгару. Боясь, что такие греховные речи кто-нибудь может услышать, Верховный жрец не возражал против добровольного затворничества своей своенравной правнучки. А сам остался дома. Его авторитет и близость к Великим Богам, о которой всем было известно, были гарантией того, что обезумевшая от возбуждения толпа не ворвётся сюда и не вытащит силой Эву на улицу. А такие случаи в других домах уже бывали. Тем не менее, ночь прошла в напряжении и только лишь с рассветом Адапа смог облегчённо вздохнуть.

К тому времени домой вернулся его внучатый племянник Симах, с некоторых пор живший в его доме и активно помогавший во всех делах Сопротивления. Он был пьян и, несмотря на усталость после бессонной ночи, ещё долго и громко хвастался своими эротическими подвигами, с гордостью перечисляя количество женщин, которых ему удалось поиметь этой ночью. Угомонился он лишь только под испепеляющим взглядом разгневанной Эвы, вышедшую из своей комнаты на шум. Её он, почему-то, всегда немного побаивался. Получив короткую взбучку, он скис и уныло поплёлся к себе спать.

Ночная уличная суета уже стихла и в доме вновь восстановился покой и тишина.

— Наконец-то это безумие закончилось, — с облегчением проговорила Эва, — Сегодня свадьба… — и на глазах у неё выступили слёзы.

Но этим всё не закончилось. Наоборот, с наступлением утра, всеобщее веселье только начиналось.

Пока взрослое население немного переводила дух после ночных утех, за дело взялись дети и подростки. Они, конечно, любовью не занимались, но выразили своё почтение божественной чете по-иному. С самого утра везде, по всему городу, начались бесконечные игры, связанные с прыжками через скакалку. Каких только вариантов тут не было⁈ Свист самых разнообразных скакалок, смех и крики слышались на каждом шагу. Прыгали и по одному и целыми группами, кто как мог. Кто-то пустил слух, что Иштар очень любит это развлечение и будет благоволить в будущем ко всем «прыгунам»… Так что, недостатка в желающих не было, а позже к детям присоединились и многие взрослые. Всем хотелось умилостивить Богиню.

Люди везде гуляли, ликовали и славили Великого Алгара Справедливого и Божественную Иштар. Все пребывали в радостном возбуждении, в ожидании бракосочетания, а также — большого пира и раздачи подарков. Так прошло всё утро. Сам же свадебный обряд, по старинной традиции, свершали во второй половине дня.

Но вот в дали взревели ритуальные трубы и ударили священные барабаны. Официальная свадебная церемония началась. Тут уж всё было серьёзно. Первой частью обряда было торжественное, ритуальное шествие. Его открывали музыканты, певцы и младшие жрецы нового культа Алгара. Под звуки божественных песнопений они медленно и торжественно шли по улицам города. Жрецы выглядели странным образом. Одна их половина была одета в женскую одежду, а другая — в мужскую. В «женской» руке они несли с собой веретено, как символ женского начала, а в «мужской», дубинку — символ мужского начала. А всё вместе это символизировало два пола, два разных начала, сливающихся сегодня в одно новое единое целое и образующее семью.

Следом за ними двигались старшие храмовые жрецы. Они уже были богато одеты в праздничные льняные одежды и несли на себе символы нового культа, посвящённому Великому Алгару. Теперь уже песнопения приобрели личностный характер. Они были посвящены исключительно только Алгару. А жрецы держали в руках плётки, которыми периодически хлестали себя в знак преданности и верности своему Богу.

Сам же Алгар Справедливый и его невеста, также одетые в торжественные льняные одеяния и украшенные драгоценностями, следовали на богато отделанной колеснице, запряженной особой породой белоснежных шеду, спину которых покрывали льняные попоны. Вообще же, лён считался в Шумере самой дорогой тканью, которую вправе были носить только Боги, цари и жрецы. На голове у Алгара, как и положено Великому Богу, была, увенчанная рогами, массивная золотая корона.

Она, правда, была очень тяжёлой и неудобной и норовила то и дело свалиться с головы Божества. Так что, Алгару приходилось стоять ровно и смирно. Муратов всё время боялся сделать какое-то резкое движение, чтобы ненароком не потерять свой символ власти. Это было бы плохим знаком. Зато, со стороны, всё выглядело весьма впечатляюще. Великий Бог буквально застыл в своём торжественно-неподвижном величии, оставаясь равнодушным к всей окружавшей его суете.

Стоявшая рядом с ним прекрасная Иштар, с золотой тиарой на голове, блистала своей необыкновенной красотой, едва не затмевая собой всё остальное великолепие церемонии. Замыкали шествие колесницы с богато одетыми родственниками и приглашёнными гостями.

Глаза Ишта сверкали. Она была на вершине своего успеха.

— Посмотри, как славно начинается наше правление! — восторженно шепнула она своему жениху.

А город возбуждённо бурлил. Несмотря на начавшуюся жару, практически всё население, от мала до велика, высыпало на улицы и радостно приветствовало новобрачных, кидая им под ноги цветы и разноцветные ленты. Когда же шествие приближалось к ним, то люди падали ниц, не смея смотреть прямо на свадебный кортеж, а присутствующие простые аннунаки улыбались, низко кланялись и желали счастья молодым.

Шествие завершилось у ворот Главного Храма. Дальше, внутрь, прошли только новобрачные и самые близкие родственники. Исключение составил лишь Первосвященник Урука Адапа. Именно он, совместно с отцами, вступающих в родственные узы семейств, завершил основной свадебный обряд. Он заключался, прежде всего, в подписании «брачного договора» не только конкретно между женихом и невестой, но и, прежде всего — между двумя семействами. Так было принято. Всё банально… Никто не обменивался кольцами и не говорил слов торжественной клятвы у алтаря, да и самого алтаря тут не было. Муратов был даже немного разочарован такой обычной практичностью. По сути своей — это было больше похоже на деловое соглашение сторон. Такой себе — древний контракт между двумя божественными «фирмами».

Игорь Николаевич ещё вчера ознакомился с этим «документом», высеченным на золотых таблицах. И, надо сказать, был немало поражён. Шумерские Боги оказались теми ещё крючкотворами и бюрократами. Договор состоял из множества пунктов, учитывавших, похоже, всё на свете…. В нём оговаривалась любая мелочь во взаимоотношениях супругов, разобраться в которых было не просто. «Фу ты, блин! Тут впору, хоть адвоката себе нанимай…», — подумал он тогда.

И скрепить договор нужно было нерушимой божественной «подписью», таким себе особым символом каждого божества, участвующего в договоре, запечатлённым в золоте. Нарушить эту подпись означало — навлечь на себя большое бесчестие и проклятие всего божественного сообщества. Когда Нанна-Син, Эрра, сам Алгар и его невеста Иштар поставили под договором свои личные символы, формальная часть бракосочетания была закончена. Первосвященник Адапа торжественно объявил брачующихся официальными супругами сначала в тесном кругу Великих Богов внутри Храма, а затем и во всеуслышание — с высокого парапета зиккурата. Ответом на эту новость был новый взрыв всеобщего ликования.

А дальше, в самом большом Зале Совета начался грандиозный свадебный пир, на который, по старой традиции пригласили всех присутствующих в городе аннунаков. Тем, кому не хватило места в Главном Зале, накрыли многочисленные столы в других покоях зиккурата. Во всех помещениях играла музыка и царила торжественная обстановка. Сегодня Боги были особо милостивы и не забыли никого. Даже смертных.

Окружившим со всех сторон Храм, простым людям и полубогам были вынесены разнообразные яства и ценные подарки. Даже шеду, и те получили праздничные угощения, чему остались очень довольны, хотя и с трудом понимали смысл всего происходящего вокруг. Закончился день праздничными фейерверками и факельными шествиями.

А затем пришло время «первой брачной ночи». Новобрачные совершили ритуальное омовение в больших каменных ваннах и взошли на огромное свадебное ложе, застеленной тончайшим шёлковым бельём и украшенным веточками священного растения нумун. Оно росло только на Нибиру и привозилось на Землю исключительно в магических целях. Вся спальня была щедро окурена благовониями и пропитана волшебным ароматом нумуна. При свете луны Иштар была необычайно прекрасна. Такую ночь Муратов запомнил на всю жизнь.

И хотя в его жизни это была уже вторая «первая брачная ночь». Первая случилась в его прежней жизни и ушла навсегда вместе с ней. Ну, а эта была, по-настоящему — божественной! Ничего подобного он никогда не испытывал, даже здесь, уже будучи Богом. Черт его знает в чём было дело? Может это чары нумуна подействовали, а может, и правда, сексуальная энергия массовых оргий как-то передалась им… Но ему было чертовски хорошо…и, похоже, Иштар — тоже.

Празднества длились ещё несколько дней. Все радовались и веселились. Пожалуй, лишь только один человек во всём городе был в эти дни несчастным и горько страдал. Это была красавица-правнучка Первосвященника. Все эти дни Эва была мрачнее тучи и не выходила из дома. Адапа, как мог пытался её утешить.

— Ну, не убивайся ты так понапрасну, моя дорогая, — ласково говорил он ей, — Ты же прекрасно понимаешь, что вы не ровня. Я вижу и понимаю, что ты любишь принца. Ну так, что с того…? Ну не может он на тебе жениться официально… Ты же и сама это прекрасно понимаешь. Да и любит ли он тебя?

— Полюбит, если узнает поближе.

— Вот именно — если! Где ты и где — он! И как же ему узнать тебя ближе? Оставь это…

— А ведь ты говорил, дедушка, что он вовсе никакой и не принц, а такой же человек, как и мы… что он только внешним обликом — аннунак.

— Что ты⁉ Что ты! — с ужасом вскричал старец, опасливо оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит, — Не смей никогда больше произносить это вслух. Слышишь? Это — серьёзно! Иначе погубишь всех нас и наше общее дело.

— Это самое «общее дело» дороже тебе, чем я, — с горестью отвернулась Эва.

— Не говори так, — всплеснул руками Адапа, — Вы одинаково мне дороги. Но, пойми, нельзя же требовать невозможного… Он тебе не пара и точка. Выкинь Алгара из головы. Прошу тебя. Да теперь уже и поздно. Он женат.

— А он всё равно будет моим! Рано или поздно! Ничто меня не остановит. Я отобью его у этой смазливой и похотливой куклы Иштар. Попомни моё слово….

С этими словами, Эва порывисто встала и вышла из комнаты, хлопнув дверью.

— О, Нибиру… — тихо прошептал Адапа, — Девочка моя… Только этого нам сейчас не хватало…