Штурмовая пехота

Глава 15

На лестнице нас поджидали две псевдоживые ловушки, а внизу — прямоугольный зал с тремя выходами.

Тут ниш-светильников было много, и они то и дело вспыхивали, затем гасли вновь, чтобы опять загореться. Берцы стучали уже не по голому бетону, а по пружинящему ворсистому материалу, а у стен громоздились явно предметы мебели, хотя на привычные нам столы и шкафы она походила мало.

Переплетения металлических трубок, увешанных цепочками и веревочками, сросшиеся боками пушистые шары, утыканные шипами, все те же черные обелиски, маленькие и большие, как погребальные камни. Все это разных форм и размеров, в полном беспорядке, то ли собрано зачем-то, то ли отодвинуто в сторону, чтобы освободить дорогу.

Когда в дальнем углу тяжело вздохнуло, я мгновенно припал на колено, выставил автомат.

Вслед за вдохом донеслись шаги, отчетливые, тяжелые, приближающиеся — топ, топ. Качнулись два шара, уложенных на верхушку обелиска, зазвенели цепочки на боку конструкции из трубок.

Но я не видел ничего!

— Что за черт? — Ричардсон поднял с глаз ПНВ, и его калаш выплюнул короткую очередь.

Пули с лязгом вонзились в стену, посыпались на пол гильзы.

— Что там? — спросил Ингвар.

— Призрак, — отозвался командир отделения.

Шаги продолжали звучать, они приблизились, и я невольно напрягся, ожидая, что невидимый ходок вот-вот врежется в меня. Но в следующий миг они пропали, затихли, им на смену пришла тяжелая вибрация из глубин, от которой затрясся весь подземный комплекс.

Первый выход привел нас в выложенное ромбическими плитками помещение с многочисленными дырками в полу и круглыми решетками в потолке.

— Сортир? — высказал догадку Эрик, то ли оставивший клаустрофобию в прошлом, то ли хорошо ее скрывавший.

— Или газовая камера, — флегматично возразил Вася. — Душ. Да что угодно.

Второй проем привел в длинный коридор с дверями вроде того, который мы уже видели.

— Вот ведь настроили, горсть термитов им в кишки, — ворчал Ричардсон, пока Нагахира устанавливал гранату на первой двери, отказавшейся распахнуться после толчков и подергиваний. — Нет бы одну комнату и стрелочку с надписью «Ключик совать вот сюды!». Никакого сервиса.

Мы выскочили обратно в первый зал, в коридоре грохнуло, и мы устремились внутрь, ожидая увидеть стручки, из которых вылезают киборги в остроконечных шлемах и пупырчатых балахонах. Но комната оказалась пустой, если не считать огромного круглого аквариума в центре, в котором парило изображение нашего полигона.

Я не сразу понял, что это — ломаный многоугольник, торчащие из него цилиндрики и кубики, но потом разглядел Воронку, извергавшую дым, и челюсть моя отвисла.

— Оно работает! — воскликнул Вася. — А почему нашей части нет?

— А потому, что она построена людьми, и к «Инферно» на самом деле не относится, — объяснил Ингвар.

Из аквариума донесся чирикающий звук, и мне показалось, что меня тянет вверх, к потолку. Рука поднялась сама, я сделал шаг, и словно вывалился из тела, оказался в сверкающем водовороте, таком лихом, веселом, цветастом… и тут же вывалился обратно, прямиком в душное подземелье.

Судя по ошеломленным физиономиям, нечто похожее испытали все.

Шаги зазвучали в коридоре, очень близко, недовольно заворчал оставшийся там Сыч. ПНВ заело, но я все же поднял его, и в свете моргающих ламп увидел, как мимо индейца проходит высокая размытая фигура, настоящий призрак, как их показывают в кино, разве что нечеловеческий: квадратная голова, длиннющие ноги коленями назад, как у местной охраны, и слишком много пальцев на руках.

Но как эта не излучающая тепла, бесплотная хрень производит звуки?

— Вчера все было мертвое, — подал голос Фернандо. — Но зато ловушки и те трупаки… Сегодня ожило, но опасности пока нет! Почему?

— Если бы знал, сидел с умными головами в теплой лаборатории, — ответил Ричардсон, — а не тут с вами маялся, засранцами. Ладно, поехали дальше!

Следующая комната тоже открылась лишь после взрыва, и предъявила нам похожий аквариум. Только вот опознать то, что крылось в нем, я не смог, а особо всматриваться времени не было, поскольку комотделения погнал нас дальше.

В третьем помещении вовсю шла работа, по груде «покрышек» в рост человека ползали многочисленные штуковины вроде игрушечных машинок или жуков на колесиках, сталкивались и разъезжались. Доносился визг крохотных пил и сверл, постукивание и глухие удары, словно в недрах этой конструкции забивали сваи.

На нас эта механическая братия не обратила внимания, но когда освещение в очередной раз погасло, жизнь муравейника затихла.

— Кто-то пытается восстановить электроснабжение? Но кто? — Эрик задумчиво пошевелил бровями.

«Хозяева!» — очень хотелось мне сказать.

— Стоять, стреляю! — воскликнул Сыч, снова державший коридор под присмотром.

На нас двигалась целая толпа призраков, и в этот раз их было видно даже через ПНВ. Длинные лица без носа, но с двумя «бородавками» на щеках, парой глаз-щелей и круглым ртом, как у миног, одеяния вроде мантий, под которыми угадывались костлявые тела.

Киборгов они напоминали только ростом.

— Не стрелять! — воскликнул Ричардсон.

Инстинкты вопили «Спусти курок! Спусти!», и палец на спусковом крючке подрагивал. Но я понимал, что это не живые существа, а их трехмерное изображение, неведомо когда записанное и непонятно чем воспроизводимое.

Белесое свечение на момент закрыло все поле зрения, шаги прозвучали рядом, и стало тихо.

— При такой работе за вредность водку надо давать, — Вася утер потное лицо.

— Или по башке, — добавил Сыч, и я с удивлением посмотрел на него: вот что подземелье с людьми делает, даже у невозмутимо-серьезного индейца прорезалось чувство юмора.

Еще три комнаты подряд ничего интересного нам не предъявили, или мы просто устали от подземных чудес. Дверь в следующую оказалась выломана, и за ней нас встретило мягкое сияние, излучал его шар на подставке, прозрачный, сверкающий, такой красивый…

Я отвел глаза в последний момент, сообразил — что-то не так.

А вот стоявший рядом со мной Вася хрюкнул и пошел вперед, за ним двинулся Симон.

— Стоять! — гаркнул Ричардсон. — Держите их! Не смотреть на эту дрянь!

Я вцепился Макунге в могучее плечо, и он попытался меня сбросить, но как-то неловко, скованно, будто тело ему не повиновалось. С другой стороны вцепился Ингвар, догадался втиснуться между шаром и нашим африканским другом, и глаза того прояснились.

— Что, братаны? — начал он. — Вот ведь сучара блестящая!

Симона остановили тоже вдвоем, хотя он задергался и начал биться, точно выброшенная на берег рыба. На бородке заблестела ниточка слюны, черные глаза оказались вытаращенными и совершенно безумными.

— На меня смотри! — потребовал Ричардсон от двери. — Забыли об этой ерундовине!

Шар продолжал светиться за нашими спинами, на стенах комнаты и коридора играли манящие отблески. Он даже вроде бы что-то шептал ласковое, и невидимые руки гладили по плечам, по затылку, заставляя подергиваться мышцы.

— Все в норме? — комотделения получил в ответ нестройный хор «Так точно», после чего осмотрел нас одного за другим. — Расстрелять бы его, но боюсь. Бешеного льва не боялся. Перед атакующим носорогом не обосрался, а тут боюсь…

— Псишка сильного уровня, — Симон глядел в пол, лицо у него было напряженное, затравленное, ведь он, крутой, «настоящий штурмовик» поддался, уступил, а многие из «жалких охранцов» устояли. — Встречал такое на… — он осекся и принялся утирать бородку.

У следующей двери мы замерли, будучи не в силах поверить собственным глазам — тут имелась замочная скважина, обычная, как в древних пиратских сундуках, и из нее шел дым.

— Иллюзия? — первым нашел сбежавший голос Ингвар.

— Пахнет, — покачал головой Сыч.

И точно — слегка тянуло горелым, словно на старом пожарище.

— Тогда давайте за комвзвода. Илвей! — приказал Ричардсон.

Шредингер явился через пять минут, сосредоточенный и мрачный, даже вроде бы выбритый.

— Там игры играет дышащий замок, там курится тяжко бушующий смог, — повторил он стишок, услышанный нами от умных голов. — Ну что же, посмотрим, что у него за игры. Респираторы надеть!

Мы выполнили приказ, а затем и второй — рассредоточиться по коридору и лечь на пол. Нагахира тщательно обследовал дверь и ее окрестности на предмет ловушек и мин, но ничего не нашел.

Грохнул выстрел, пуля с визгом отрикошетила от замка, внутри него клацнуло и дым перестал идти.

— Ну что же, симсим, откройся, — Шредингер толкнул дверь и отпрыгнул в сторону, прижался к стене.

Дверь распахнулась бесшумно, и ничего не произошло, только загорелись в очередной раз светильники под потолком. Но мы настолько привыкли к их мерцанию, что не обратили внимания, как и на очередной приступ спазматической дрожи, прикатившейся из-под пола.

Замок не затеял никаких игр, он просто открылся… а еще он был не дышащий, а дымящийся!

Все не так!

— Хм, — комвзвода осторожно выглянул из-за притолоки, убрал голову, выглянул снова. — Оно? Нет?

Первым внутрь шагнул Сыч, отскочил вправо, я проделал тот же маневр, но в другую сторону. Нашим глазам открылся ряд из пяти консолей, высоковатых для человека, но удобных для тех, кто строил это место, голые стены, и купол потолка, усеянный моргающий точками вроде звезд.

Никакой опасности, ничего похожего на бурю или пламя.

— Я попробую, конечно, повтыкаю ключик, — сказал Шредингер без особой надежды и принялся стаскивать рюкзак. — Ричардсон, а вы пока сменитесь. Ваше время для отдыха. Бадави гоните сюда…

Ну хоть одна хорошая новость.

Я шагал одним из последних, передо мной двигался Симон, и когда в центральной комнате второго уровня, с мебелью у стен, он неожиданно остановился, я решил, что затор возник дальше, на лестнице. Эх, сейчас дойдем наверх, там можно лечь, стащить берцы и доспать то, что не доспал ночью, стоя на страже.

Но тут меня ухватили за руки с двух сторон и потащили вбок, в местный «сортир».

— Так хорошо, да, — Симон вошел следом за мной, остановился напротив и уставился, изображая то, что он считал свирепым взглядом.

Этот тип наверняка ждал, что я начну спрашивать, возмущаться или кричать, но я посмотрел сначала направо, потом налево — двое малознакомых бойцов, оба из старичков-штурмовиков. В любой ситуации надо первым дело разобраться, кто твой враг и каковы его силы, а что я не в руках друзей, сомнений не было.

— Мясо, обнаглевшее мясо, — Симон не выдержал, заговорил сам. — Что ты знаешь? Знаешь что о священной плоти?

Я склонил голову к плечу и ничего не ответил.

Любые слова будут против меня, поскольку они раскроют тот факт, что я мало чего понимаю в каннибальской доктрине.

— Размягчить бы его, — пробасил тот, что справа, низкорослый крепыш.

— Тихо, Ящер, без сопливых скользко, — Симон замахнулся и изо всей силы саданул меня в живот, чем доказал свой полный и бесповоротный идиотизм.

Он забыл, что я в бронежилете, предсказуемо ахнул и ухватился за отбитый кулак.

Если у них уцелели какие-то мозги, то бить меня по лицу они не станут, от такого остаются следы, которые мигом заметят если не командиры, то соратники по отделению, и начнется уже коллективная разборка… По логике им надо стащить с меня бронежилет, а это муторно, поскольку я в полном обвесе.

— Говори, тварь!! — прошипел Симон. — Кто рассказал тебе про Открывающие Слова? Иначе…

— Что? — спросил я.

— Убьем тебя к черту, — сказал тот, что слева. — Бросим тут и скажем, что так и было.

Нет, они совсем идиоты, но этим и опасны, могут пойти на то, на что разумный человек не отважится, поскольку осознает последствия.

— Тогда у вас пара минут, пока вниз не пойдет второе отделение, — проговорил я. — Поспешите.

— Ты охренел, что ли? — Ящер оскалился и стал похож на животное, давшее ему имя. — Сейчас мы тебя…

С того момента, как они ухватили меня, я ни разу не дернулся, не напрягся, и тем усыпил их бдительность.Поэтому когда я рванулся, чтобы освободиться из ослабевшей хватки, и не вперед, к выходу, а назад, то застал их врасплох, вырвал правую руку, тут же зарядил ей по челюсти тому, кто держал левую, и отскочил к стенке.

— Вопросы? — я поднял автомат.

— Ах ты обнаглевшее мясо! — Симон шагнул вперед, бородка его дрожала от ярости.

По лестнице уже топали бойцы второго отделения, мне достаточно было подать голос, чтобы этих троих повязали за нападение на своего, и примерно через час, который потребуется на полевой трибунал, расстреляли бы прямо тут, в этой симпатичной комнате. Любой военный суд, который позже разберет дело, оправдает действия Шредингера и подтвердит обвинительный приговор.

Я не понимал, на что рассчитывали поклонники священной плоти.

— Ты сейчас… — Ящер двинулся на меня, но Симон поймал его за плечо, он похоже все-таки одумался.

— Мы тебя еще накажем! За богохульство! Но потом! — сообщил он злобным шепотом. — Пошли отсюда.

И сектанты, мрачно косясь на меня, свалили.

Я выждал несколько минут, прежде чем двинуться за ними, и в зале с мебелью неожиданно для себя обнаружил Явонду.

— Ты что тут делаешь? — спросил я.

— Я? — она смутилась. — Гуляю… а то надоело в одной комнате сидеть, а тут безопасно. Так говорят, вот.

Я только головой покачал: кот из дома, так мыши в пляс, и стоило Шредингеру уйти, отвлечься на ключ, как девицы принялись своевольничать, бродить по условно осмотренному, но совсем не безопасному подземелью.

В углу завозилось, и некто тяжелый двинулся к нам, топоча, словно двуногий слон.

— Ой! — Явонда пискнула, схватила меня за руку. — Это что?

Призрак двигался через комнату, величественный, точно изваяние древнего короля. Видеть он нас не мог, причинить вреда тоже, но все равно мне было не по себе под взглядом этой белой светящейся фигуры.

— Один из хозяев, — ответил я. — Пойдем наверх.

— Нет, я не хочу, — она покачала головой так, что заколыхался роскошный хвост. — Там… опять ваш этот, белесый, начнет к Азне клеиться, а она будет улыбаться как дурочка и таять. Смотреть противно.

Я рассмеялся.

— Я знаю, чем они ночью занимались, она похвасталась, вот, — сообщила Явонда, и лицо ее и глаза красноречиво говорили «а чем я хуже?», и она держала меня за предплечье, и запах от нее шел приятный, чистый, свежий, и это несмотря на то, что мылась девушка больше двух суток назад.

И придвигалась она все ближе, и смотрела снизу вверх, в ожидании приоткрыв губы.

Может быть, и правда схватить рыжую, поцеловать так, чтобы у нее перехватило дыхание? Стиснуть за талию, нащупать то, что под этим комбинезоном, теплое упругое тело? Утащить в ту комнату, откуда я только что вышел, и где ничего интересного, куда никто не зайдет?

Содрать с себя все побрякушки, распустить ремень и…

Миле на меня давно наплевать, я для нее смутный фрагмент забытого прошлого, фигура из детства. Марии я ничего не обещал, не клялся хранить верность, ни в каких чувствах не признавался… а учитывая ее профессию, она сама может быть сейчас с мужчиной, одним из многих за день.

Если вообще помнит обо мне.

— Нашла чем хвастаться, — я с большим трудом отодвинулся, словно был куском железа, а Явонда — магнитом.

Нет, если я что-то и сделаю с этой девушкой, то не здесь и не так.

— Ну да, — она вздохнула, в глазах мелькнула обида. — Тамурда вообще ее прокляла. Когда-то ведь у них был роман, а потом Азна ушла к мужчине, и с тех пор они на ножах, вот.

Женский коллектив, да еще и богема — брр, лучше клубок ядовитых змей.

— Это еще что такое? — из проема в противоположной стене вышел Шредингер, злой, как этот самый клубок. — Серов! Ты что? Позволяешь себе домогательства к гражданским?

— Никак нет! — я вытянулся.

— Я сама пришла! Это не он! — зачастила Явонда, пытаясь меня прикрыть, но ее никто слушать не собирался.

Волчара учуял кровь, и не собирался отпускать добычу.

— Я обещал, что займусь тобой, Серов? — комвзвода шагнул ко мне, аккуратно отодвинул девушку в сторону. — Времени только нет! Но я еще сделаю так, что ты захлебнешься кровью! Будешь плакать и к мамочке проситься! Упор лежа принять!

Ну вот ничего себе, это он серьезно?

Но ноздри длинного носа раздувались, в глазах подрагивало бешенство, а кулаки Шредингера были сжаты.

— Упор лежа — принять! Ты оглох⁈ — повторил он.

Явонда прижала ладошки ко рту.

Я выполнил приказ, как был, в полном снаряжении, и принялся отжиматься под счет безжалостного голоса, чувствуя, как наливаются тяжестью плечи, каменеют руки, все более горячим становится дыхание.

— Молодец, Серов, молодец… — пробормотал Шредингер, дойдя до пятидесяти. — Сделаю я еще из тебя настоящего штурмовика.

Я стоял на носках и вытянутых руках, и тело мое дрожало от напряжения, и пот капал с кончика носа. А еще я думал о том, что у этого типа в самом деле есть что-то против меня, и он не забыл про это «что-то», хотя в последние дни вел себя адекватно, как нормальный офицер.

— Давай еще… — довести фразу до конца комвзвода не успел, поскольку по лестнице ссыпался тяжело дышащий боец:

— Там наверху! Вас требуют! — выдавил он.

— Иду, — отозвался Шредингер. — Пошли, Серов, вместо отдыха пойдешь со мной. Гражданскую только проводим.

Я скрипнул зубами — вот и снял я берцы, вот и доспал то, что не доспал ночью.

Явонду мы оставили на первом уровне, а сами полезли дальше, на поверхность. Свечение двух солнц показалось мне обжигающим, жар пролился сверху точно поток расплавленного металла, и на некоторое время я просто утерял ориентировку и всякую способность соображать.

Когда она вернулась, то я осознал, что вокруг, если можно так выразиться, людно.

Несколько групп безголовцев прочесывали пустыню, неспешно бродили туда-сюда, иногда останавливаясь. Предметом их внимания была полоса, протянувшаяся от среднего дредноута до Воронки между двумя парами кубов, и они все ближе подходили туда, где находилась решетка из люков.

— С севера пришли, — доложил Ганс. — И начали это, того-сего… Скоро нас найдут.

— Но пока они почему-то нас не видят, — процедил Шредингер через стиснутые зубы. — Почему, интересно?

А потому, что они творения системы безопасности полигона, и замечают лишь то, что замечает она — мог с уверенностью сказать я. Ну а подземное хранилище с устройством аварийного отключения — для нее слепое пятно, что логично. Ведь наверняка задумано на случай, если система, могущественный ИИ с невероятными ресурсами, пойдет вразнос, обратится против создателей.

По крайней мере я бы предположил так, если бы меня спросили.

Сотрясения и моргания электричества внизу — попытки системы взять хранилище под контроль изнутри, не особенно удачные, судя по всему. Ну а отряд безголовцев — попытка захватить его снаружи, извне, чтобы обезопасить устройство отключения от посягательств.

Противостоящий нам Кощей осознал, где находится его сундук, и решил поставить вокруг дуба надежную стражу, ну и заодно убить тех, кто роется у корней.

Это была не более чем гипотеза, доказать я ее не мог, но объясняла она многое.

— Разрешите доложить, — из люка высунулась голова бойца, явно из отделения Бадави. — Осмотрели все помещения, ничего похожего на замочную скважину не обнаружили, проходов вниз тоже не обнаружили.