Штильскин

Глава третья Лили

Феи существовали всех форм и размеров. Ну, не совсем размеров; строго говоря, размера они были одного — около пятнадцати сантиметров в высоту. В Этосторонье феи делились на три типа: добрые, злые и упрощённые. Упрощённые жили в лесах Северных земель своими общинами. Они исповедовали простые жизненные принципы, включавшие в себя еду, сон и секс. Следует заметить, что секс у фей не похож на обычный секс, и включает в себя активное хлопанье крыльями, жужжание и задирание ног. На самом деле, это довольно жутковатое событие, настолько, что в восточной части Страны Оз была сформирована группа взаимопомощи, которая занималась тем, что объясняла свидетелям этого события, свидетелями чего они, собственно говоря, стали.

Упрощённые большую часть своей жизни проводили, реализуя эти три принципа, и старались прятаться в лесах, поскольку так безопаснее. Когда упрощённые попадали в города, они зачастую погибали, но не в силу злобных намерений в отношении фей, а, скорее, в силу того простого факта, что им недоставало ума избегать стеклянных окон, и многие оканчивали свой путь, врезаясь в только что вымытое окно, и ломая себе шею. Отсюда появилось редко употребляемое выражение: «Тупой, как упрощённая фея в городе».

Злые феи жили в Мрачных горах и своё время проводили в войнах друг с другом, сколачивании небольших банд и воровстве у всех, кто смел следовать горными тропами.

Добрые феи жили в юго-восточной части Страны Оз, и вместе с Волшебниками направляли магию в правильную сторону.

Весзико была феей-изгоем. Она являлась результатом необычной встречи между представителем добрых фей и представителем злых фей. Возможно, это было вызвано тем, что феи не имели пола в том же смысле, в каком кирпич не имел чувства юмора. Они были и самцами и самками, но, как правило, либо и теми и другими, либо никем вовсе. Различные классы фей никогда не общались друг с другом, но во времена до пришествия агентов, до строительства Башни, в Изумрудном Городе каждый год происходило собрание, которое называлось Штото. Целью этого собрания было выяснение, кто как живёт, обновление ситуации с дверьми, задавание друг другу вопросов, типа: «Чудовище всё ещё зол?», или «что случилось с драконами?», или «куда, блин, исчезли все гномы?». На встрече присутствовали различные расы, включая фей, зверолюдов, гоблинов, великанов, говорящих животных, дворфов и, конечно, людей. Именно на таком собрании одна добрая фея перепила пива и стала жертвой либидо злой феи.

Весзико стала результатом той ночи, и в силу своей смешанной крови, являлась изгоем. Стыд за статус изгоя вызвал у Весзико проблемы с управлением гнева и склонность к насилию, которые едва не привели её к заключению в Башню. Однажды она выбросила Инквизитора с третьего этажа в реку Озмус, но перед тем раздела его догола и выкрасила синей краской. Незадолго до оглашения приговора в дело вмешалось Агентство и наняло её, именно поэтому она и оказалась в кармане Лили, когда та стучалась в дверь квартиры в Тосторонье.

Роберт подпёр дверь в ванную клюшкой для гольфа. В этот момент ему пришло на ум, что это довольно странно — иметь клюшку для гольфа, поскольку в гольф он не играл, никогда даже не пробовал играть, а просмотр игры по телевизору вызывал у него желание пнуть себя в пах, лишь бы избавиться от тоски, которую навевала эта игра. И всё же, он был рад, что клюшка у него нашлась, и что она весьма эффективно подпирала дверь, не пуская засевшего в ванной злобного дворфа.

В дверь квартиры постучали. Роберт отвёл взгляд от двери в ванную, посмотрел на входную дверь, перевёл взгляд обратно, затем посмотрел на свою правую руку, которая сжимала рукоятку сковородки, а затем заметил в зеркале, что стоит голый. Открывать входную дверь для него сейчас находилось далеко не наверху списка срочных дел.

— Открой дверь, Даркли, — раздался голос из ванной комнаты.

— Эм… ч-что ты делаешь в моей ванной? — выдавил из себя Роберт, крепче сжимая рукоять сковородки с антипригарным покрытием.

Во входную дверь снова постучали, на этот раз в стуке слышалась настойчивость с лёгкой примесью нетерпения.

— Может, откроешь дверь и мы это обсудим? — произнёс дворф и хихикнул.

— Хрена с два я открою, у тебя нож!

— Если хочешь, я могу его убрать, — ответил дворф.

Роберт на мгновение задумался. «Нет, не уберёт».

— Забудь! — воскликнул он чуть громче, чем намеревался.

Снова раздался стук во входную дверь, в этот раз уже с резко возросшей настойчивостью и полной кружкой нетерпения, смешанного с «открывай дверь, нахрен!». За стуком последовал женский голос. Он звучал мягко, но уверенно и независимо.

— Роберт Даркли, меня зовут Лили, я из Агентства. Вам же будет лучше, если вы откроете.

Роберт был уже близок к тому, чтобы ослабить хватку, и речь не только о сковородке. Вес событий прошедших дней, вкупе с мыслями о Саре и обнаружением злобного дворфа в ванной, ну, это уже слишком.

Роберт был убеждён, что услышал из-за входной двери звук, который говорил сразу о многом. Это «многое» было обращено в слова, очень похожие на «скорей бы этот идиот открыл дверь, чтобы я могла начать работать, и какого хрена он говорит так, будто он голый?».

— Послушайте, если вы просто откроете дверь, я вам всё объясню, — сказала Лили.

— Не слушай её, — произнёс дворф. — Если ты просто откроешь дверь я… эм, — дворф задумался, — всё объясню. Я даже нож уберу, лучше сделки тебе не найти.

— Эээ, — протянул Роберт. — Вы, там, за дверью, у вас есть нож и вы — дворф?

Снова послышался вздох.

— Нет, я не дворф и ножа у меня нет, — ответила Лили.

— Перестаньте, пожалуйста, вздыхать, мне от этого легче не становится, — сказал Роберт, а затем обратился к дворфу: — Забей, дворф, у неё нет ножа, следовательно, с ней гораздо безопаснее, чем с тобой.

Румпельштильскин вытерся полотенцем. Он не ожидал, что Агентство появится так быстро. «Что там, блин, задумал Безумный Шляпник?». Ситуация резко осложнилась. Дворф попытался открыть дверь, но у него ничего не вышло.

— У меня для тебя послание, Даркли; от отца, твоего настоящего отца. Он говорит, что хотел бы с тобой повидаться. Вот для этого я и пришёл. Просто, да?

В уголках его памяти всплыли воспоминания о Башне. «Мне нужно выбраться! Меня ждёт улов покрупнее».

— Моего… моего отца? — переспросил Роберт. — Откуда ты знаешь моего отца?

Хитрый разум Румпельштильскина спешно соображал, и вдруг ответ ударил его, словно мокрая селедка.

— Готов спорить, ты всегда мечтал встретиться с родителями, не так ли, Даркли? Готов спорить, ты о многом мечтал; возможно, и сейчас мечтаешь, и эти мечты могут воплотиться в реальность.

Роберт нервничал. Любой разговор о настоящих родителях заставлял его нервничать, и он никак не мог понять, почему.

— С кем ты разговариваешь? — спросила Лили.

— У меня в ванне сидит злобный дворф, — покорно ответил Роберт, затем обратился к дворфу: — Я просто хочу, чтобы тебя не было в моей ванной.

— Исполнено, — произнёс дворф и в этот момент входная дверь распахнулась и в проходе появилась красивая молодая женщина с тёмными глазами, чёрными волосами, одетая в тёмный брючный костюм. Роберт внезапно чётко осознал, что стоит в гостиной голый со сковородкой в руке так, словно, намеревается причинить с её помощью какой-то вред.

Лили закатила глаза. Мужская глупость в Этосторонье была столь же очевидна, как и в Тосторонье, да и пожалуй, во всей вселенной.

— Весзико, дверь, — произнесла Лили.

Весзико выпорхнула из её кармана, словно пуля влетела в дверь ванной и разнесла её на миллион мелких щепок.

Румпельштильскин исчез.

— Твою мать! — воскликнула Лили. — Опусти сковородку, идиот.

— Ни за что, дамочка.

— И надень какие-нибудь штаны, у тебя слишком откровенный наряд для первого свидания, — сказала Лили, пока Весзико жужжала над головой Роберта. Роберт собрал в кулак ту крошечную часть своей души, что называлась мужеством, и запахнулся сковородой на Весзико. Если бы Роберт был чуточку лучше знаком с Весзико, демонстрация намерения причинить ей вред никогда бы не пришла ему на ум.

Обычное синеватое свечение феи стало пульсирующе красным, она выхватила сковородку у Роберта и со всей силы огрела ею его по голове.

Голова Роберта не предназначалась для столкновения с твёрдыми объектами, и мозг решил, что настало время отключиться. Он завалился на кофейный столик, разбив его на несколько мелких обломков.

— Неплохой удар, но мы пришли сюда не совсем за этим. Найди Джека и скажи ему, что я нашла Даркли, но дворф исчез. Он всё ещё здесь, в Тосторонье, возможно, ищет пропуск, чтобы вернуться обратно. Скажи Джеку, я встречусь с ним на Перепутье, скажи, что приведу с собой Роберта Даркли.

Весзико тряхнула головой и указала на лежащего без сознания голого мужчину.

— Знаю, но он как-то со всем этим связан, и мы должны выяснить, как именно.

Весзико хмыкнула, окрасилась в светло-серый цвет и вылетела в окно, мгновенно растворившись в тёмных облаках.

— Ладненько, Роберт Даркли, сын безумца, пора просыпаться.

Печальная ирония пронизывает всю вселенную. Иронично, но тот факт, что она — печальная, не мешает сторонним наблюдателям считать её забавной. Именно так и было в случае с Северолондонской Ассоциацией Страдающих от Хуздофобии. Термин «хуздофобия», в первую очередь, имел популярность среди сообщества онлайн-игроков, а во вторую, среди Северолондонской Ассоциации Страдающих от Хуздофобии. Хуздофобия являлась совершенно немедицинским, непринятым, нетехническим обозначением страха перед дворфами.

Как и любой популярный термин, не имеющий связи с реальностью, он немедленно завоевал большую популярность, отчего и возникла Северолондонская Ассоциация Страдающих от Хуздофобии, также известная, как СЛАСХ. Среди двухсот семидесяти одного её члёна имелись представители всего демографического спектра, известного человеку. Лишь двенадцать членов жили именно в Северном Лондоне, и эти люди еженедельно собирались на сеансы групповой терапии, которые включали в себя постоянные групповые обнимания, рассказы о близких контактах с расой дворфов, как ужиться со страхом перед невысокими людьми, и так далее, и тому подобное. Группа арендовала актовый зал местной начальной школы, в котором пахло пылью и потом семилетних детишек.

Примерно в то же самое время, когда Роберт загадал желание, Джаспер Клементайн, самоназначенный старший терапевт, стоял среди группы, воодушевляя людей принять свои страхи и открыто обсуждать фобии.

— Так, народ, давайте к порядку, — с энтузиазмом произнёс он, а затем, подумав, добавил: — Давайте отвлечёмся от чая с печеньем до конца сеанса, хорошо?

Группа придвинула стулья ближе и расселась вокруг Джаспера. Джонатан, который разбирался со слоёным шоколадным печеньем, отошёл от стола с закусками и занял своё место, после чего Джаспер продолжил.

— Я заметил, что мы уже несколько недель не собирались вместе, и знаю, нам всем есть, чем поделиться, но начать я бы хотел с Дорис. На прошлой неделе она перенесла тяжёлое испытание, когда навещала сестру. Дорис?

Дорис была женщиной весом в сто восемьдесят килограмм, которая носила платье без бретелек с цветочным рисунком и неудобные туфли. Не то, чтобы ей было неудобно носить эти туфли, скорее, туфлям было неудобно нести на себе женщину весом в сто восемьдесят килограмм. Она подалась вперёд на складном стуле, который ни на что, в общем-то, не жаловался.

— Ну, я поехала к сестре, п'нимаете, в Бирмингем, неплохое местечко в Бирмингеме, где мелкий народец не особо встречается. Короче, моя сестра, Элис её звать, сказала, у неё для меня сюрприз, поэтому мне надо приодеться, а мне не очень нравится приодеваться, мне нравится, когда мне удобно, но, раз уж это моя сестра, и мы не то, чтобы часто видимся, я решила проявить любезность. Короче, в итоге, она потащила меня в цирк.

Группа издала вздох удивления, а один нервный джентльмен по имени Ральф, который ни разу не произнёс ни слова и источал запах грязных носков шестинедельной давности, слегка вздрогнул.

Дорис кивнула в знак невыраженного одобрения.

— Ну, она ж не знала, правда?

— Людям следовало бы знать, — выдавил из себя Джерри, работник продуктового магазина тридцати с чем-то лет, подрабатывавший совершенно неэффективным наёмным убийцей.

Ральф вздрогнул, выражая согласие.

— Так, так, — произнёс Джаспер. — Не нам судить тех, кто не понимает нашего горя. Дорис, пожалуйста, продолжай.

— Ну, я не хотела оскорблять сестру, она достала нам очень удобные места, рядом со слонами, так что оставалась вероятность, что рядом не будет никого из маленького народца. Всё шло хорошо, силач впечатлял, огромные мускулы, очень облегающая одежда, я даже разволновалась ненадолго. Мне нравится, когда сильные мужчины носят облегающую одежду, а мой Барри, он не совсем такой, тощий, как швабра, вообще-то, и…

— Дорис, давай придерживаться темы, пожалуйста, — напомнил Джаспер.

— О, да, простите. Короче, всё шло хорошо, пока не вышли клоуны, а с ними они; разодетые, как миниатюрные укротители львов. Карлики. Я не смогла с собой справиться, закричала, это расстроило слонов, и они бросились из-под купола цирка. Я с криком выбежала из цирка.

«Выбежала» — не вполне корректное слово, поскольку Дорис не была способна куда-либо бежать вообще. На самом деле, Дорис пробивалась сквозь толпу, как ледокол пробивается сквозь толщу льда. Позади неё разлетались дети, взрослые спотыкались друг о друга, а одна небольшая собачка по кличке Бетси на всю оставшуюся жизнь получила тяжёлую психологическую травму.

— Я три дня не могла выйти из спальни! — закончила Дорис и грустно надулась.

— Ого, — произнесла группа.

Ральф вздрогнул.

— Ничего себе ситуация, — сказал Джаспер, качая головой. — На это есть два различных взгляда. Следовало ли Дорис реагировать столь резко, зная, что она находится в цирке, который, как нам всем известно, является вторым по популярности местом для маленьких людей? Мы все смотрели новости, и знаем, что несколько человек после этого случая отвезли в больницу, а ещё та перепуганная до смерти маленькая собачка. Мы должны научиться справляться с подобными ситуациями спокойно и следить за ма…

На мгновение время остановилось. Молекулы Румпельштильскина возникли из небытия и собрали себя в злобного дворфа с ножом в руке. Когда Роберт загадал желание, Румпельштильскин смог его исполнить и следовательно мгновенно испарился из ванной, а когда что-то исчезает, оно, разумеется, должно появиться. Румпельштильскин понимал, что это рискованно, он мог появиться где угодно, в гостиной Роберта, например, или в Этосторонье, или на Бермудах. Однако, как выяснилось, вселенной не был чужд своеобразный чёрный юмор.

Время снова пошло.

— …нерами, — закончил Джаспер.

Группа испуганно охнула. Джаспер опустил взгляд и увидел, что на него смотрит злобный дворф. Дворф был одет в средневековые одежды и держал в руке большой нож. Дворф зловеще захихикал. Джаспер закричал с такой силой, какой лишь однажды достиг один итальянский оперный певец, который во время выступления стоя взял настолько высокую ноту, что у пожилого человека, сидевшего в первом ряду, развилась хандра.

В итоге, вся группа выскочила из зала впереди Дорис, которая изо всех сил старалась бежать.