Шоу безликих

Хошико

На верхней ступеньке лестницы я по привычке крепко зажмуриваюсь и считаю до десяти. Я не осмеливаюсь задержаться на подольше, особенно после того, что Сильвио сделал в прошлый раз. Даже не верится, что это было всего пару дней назад. Сорок восемь часов назад.

Я открываю глаза. Мой взгляд тотчас устремляется к огромному, исходящему паром котлу, который опускается с потолка, слегка покачиваясь над зрителями. Я чувствую, что во рту все пересохло.

Внезапно арену наполняет бравурная музыка. Зрители ревут от восторга. Огни гаснут, лишь красный софит высвечивает фигуру Сильвио. Он далеко внизу, в самом центре арены.

В кои-то веки на нем новый костюм. Сегодня Сильвио нарядился красным дьяволом. Никогда не думала, что увижу его в таком виде, но вот он, стоит посреди арены в ярком эластичном трико. У него небольшие черные рожки и даже раздвоенный хвост, который при каждом движении болтается туда-сюда.

Вместо привычного хлыста в руках у него трезубец, которым он грозно сотрясает воздух, выделывая разные трюки. На плече у него, как обычно, сидит Боджо. Миниатюрная копия своего дьявола-хозяина. Это так абсурдно, так смешно. Сильвио скачет по сцене, и публика покатывается со смеху. Надо отдать этому дьяволу должное: он умеет привлечь к себе внимание. Я ненавижу его, но при этом не могу оторвать глаз. Сегодняшний костюм идет ему, как никакой другой.

— Дамы и господа! — кричит он. — Добро пожаловать на ночь Адского Пламени! Надеюсь, вы оценили нашу небольшую кучку дров! Разумеется, — со смехом продолжает он, — нам не хватает одной детали. Ибо какой ноябрьский костер без тряпичного чучела?

Толпа радостно улюлюкает и кричит:

— Тащи его сюда! Тащи его сюда!

Неужели им известно нечто такое, чего не знаю я? Чего они ждут?

Другой прожектор освещает на потолке центральный люк, как раз над костром. Из него, ритмично покачиваясь, опускается плетеная корзина. Внутри нее что-то шевелится.

Через пару секунд крышка на корзине приподнимается, и из нее, прикрытая мешковиной, появляется чья-то фигура. Сбросив с себя грубую ткань, она встает во весь рост и озирается по сторонам, в ужасе глядя на беснующуюся публику. Ну как я не догадалась раньше? Там, под куполом, не кто иной, как Грета.