Шоу безликих

Хошико

Несколько позже возвращается Амина. Мы с Беном всего лишь сидим на кровати и разговариваем, но когда она входит, отскакиваем друг от друга, как ужаленные, со смущенными улыбками на губах. К счастью, она ничего не видела.

Впрочем, ей не до смеха.

— Послушай, — говорит она. — У нас мало времени, Хоши. В любую минуту за тобой могут прийти. Что касается Бена, то семья наконец согласилась сообщить о его исчезновении. Они подключили к поискам практически всю полицию, так что теперь его обнаружение — лишь вопрос времени.

В комнате становится тихо, после чего она осторожно продолжает:

— Бен, если ты получил то, что хотел, возможно, еще не поздно. Может, мать будет только рада замять эту историю. Думаю, ей хватит власти и влияния сделать так, чтобы все как можно скорее забыли об этом. Мол, подумаешь, наивный парнишка поддался глупому юношескому порыву! Ты еще можешь вернуться к привычной жизни, мы тоже постараемся жить дальше.

— Нет! — Бен обнимает меня и крепко прижимает к себе. — Я остаюсь с Хошико!

— Бен, это твой последний шанс. Решение, которое ты примешь сейчас, будет окончательным. Назад дороги не будет. Никогда. Это не игра. Все реально, все серьезно.

— Знаю. — Бен еще крепче прижимает меня к себе.

— Отлично. Теперь послушай, что тебя ждет.

Она испытующе смотрит на Бена.

— Это особая информация, ее мы не сообщаем даже тем, кто месяцами доказывает свою верность сопротивлению.

Бен серьезно кивает. Он понимает это даже лучше, чем я.

— Тебя спасли артисты. Они окружили нас со всех сторон, чтобы охранники не увидели, как мы запихиваем тебя в ящик. Ради тебя они рисковали своими жизнями.

— Но почему?

— Потому что каждый взрослый Отброс дал тайную клятву сделать все для того, чтобы положить конец этому безумию. Мы намерены помочь вам обоим выбраться отсюда и уехать навсегда.

Я не понимаю, о чем она говорит.

— Что ты имеешь в виду, говоря о клятве? Почему я не знала об этом раньше?

Она выглядит немного смущенной.

— Я все хотела рассказать тебе, да никак не было возможности. Я собиралась сделать это в ту ночь, когда мы стояли у окна, но ты так устала…

— Устала? Есть какая-то тайная клятва, а ты не сказала мне об этом, потому что я, видите ли, устала! Я не ребенок, Амина! Я не Грета!

— Знаю, прости. Но ты была ребенком, когда я сама впервые узнала об этом. Мне следовало держать это в тайне, пока ты не станешь достаточно взрослой, чтобы все понять.

— Ты должна была сказать мне это много лет назад! Неужели ты мне не доверяешь?

— Доверяю. — Она смотрит прямо мне в глаза. — Я доверяю тебе больше, чем всем остальным. Прости, мне очень жаль, но сейчас нет времени на обсуждения. В данный момент я должна спасти ваши жизни.

— Но почему именно наши? Почему в первую очередь нужно помогать именно Бену и мне? Отбросы погибают каждый день.

— Потому что я сумела убедить важных людей в исключительности данной ситуации. Подумай сама. Не кто иной как сын Вивьен Бейнс убегает из дома, врывается в цирк и нападает на сотрудника службы безопасности, потому что ему нравится девушка-Отброс. И не просто девушка-Отброс: Кошка, самая известная артистка цирка. Это очень серьезно. Можешь себе представить, что будет с доверием к правительству, когда об этом станет известно всем?

Она смотрит на меня, и ее взгляд становится нежным.

— Я люблю тебя, Хошико, ты моя семья. Ты единственная, кто удерживает меня здесь, кто придает мне сил жить дальше. Я не переживу твоей смерти. Вам обоим дан шанс: не упустите его. Уходите отсюда и даже не оглядывайтесь назад.

Почему у меня такое чувство, будто она прощается со мной?

— А ты не с нами?

— Нет, — вздыхает она. — Слишком поздно.

— Но ты не можешь сдаться!

Она улыбается мне, но по ее щекам текут слезы.

— Я не сдаюсь. Я помогаю тебе. Понимание того, что ты это сделаешь, что ты будешь свободна вдали от этого места, — именно оно поддерживает меня сейчас. Именно он придает всему смысл. Вас двое — за вами будущее. Не позволяйте никому говорить, будто вам не дано ничего изменить. Еще как дано! Когда тебе было пять лет, я поняла: ты не такая, как все мы, остальные.

Я слишком хорошо знаю Амину и потому понимаю: переубеждать ее бесполезно. Но я не могу бросить ее здесь, не могу забыть тех, кто мне дорог.

— А как же Грета? — спрашиваю я. — Она тоже должна пойти с нами.

— Нет! — Ее голос тверд, как никогда. — Слишком рискованно, мы не сможем тайком вывести сразу троих. Обещаю, что буду и дальше заботиться о ней, оберегать ее.

Она лжет мне так же, как я лгала Грете. На самом деле Амина не в состоянии ее защитить.

— Но я не могу бросить Грету! Я не могу без нее! Не могу без тебя! — Какая-то часть меня понимает, что я говорю слишком громко.

— Хошико, тише! Прекрати спорить, у тебя нет выбора. Мне пора идти, нужно еще кое-что сделать.

Я пытаюсь взять себя руки, сдержать рыдания, но слезы берут верх. Бен пытается обнять меня, но я отталкиваю его руки.

— Как я могу бросить здесь Грету? Как я могу бросить тебя? Как?..

— Ты должна, — говорит Амина. — Тсс! — шепчет она, обнимая меня. — Не плачь.

Она укачивает меня, словно младенца, пока я не успокаиваюсь. После чего снова дает мне обещание.

— Я буду оберегать Грету. И сделаю все для того, чтобы следующей вызволить ее отсюда. Даю тебе слово.

Я заставляю себя кивнуть.

— Ладно, — с неохотой соглашаюсь я. — Если ты считаешь, что по-другому нельзя…

— Вот и молодчина. Как только представление начнется, за тобой придут. Я пока не знаю, кто. Жди, сиди тихо и не высовывай носа.

Она вручает мне пластиковый пакет.

— Тут овсяное печенье и вода. Это все, что я смогла раздобыть, но даже это больше сегодняшнего ужина артистов. Обязательно поешь. Неизвестно, когда в следующий раз у тебя будет такая возможность.

Она снова обнимает меня, целует в макушку и выходит из комнаты. Мы с Беном вновь остаемся одни.

Ради меня он бросил родных, свой привычный мир, и теперь я должна оставить Амину, Грету и ту единственную жизнь, которую я знала. Это безумие, но выбора у меня действительно нет.