Шиповник-твикс

Глава 9

День начался оригинально: вместо пробежки и зарядки сообща закрывали фанерными щитами окна дома. За ночь ветер еще усилился, и, хотя небо оставалось абсолютно ясным, радио и интернет предупреждали, что ураганный шторм-тайфун может подойти уже к завтрашнему вечеру. Валери вызвала рабочих, дабы закрыть обзорные окна на террасе, а пока собственными силами зашивали окна спален. Валери и Рич орудовали шуруповертом, Дики держала лестницу и зорко подсказывала, как точнее прицелиться в старые отверстия, Стив подавал саморезы…

На кухне, да и во всем доме, стало темновато и как-то неуютно. Позавтракали наскоро.

— Конечно, теперь, когда мы сделали половину работы, шторм просто обязан ослабеть и угаснуть, — предсказала Валери, поспешно намазывая гренку. — Так всегда бывает. Но в нынешние предпоследние времена ни в чем нельзя быть уверенной. Еще пять лет назад у нас вообще не было никаких ураганов. Вернее бывали, но раз в полвека, и это считалось редчайшим бедствием и карой за что-нибудь этакое, особенно грешное. А сейчас каждый год то жара с пожарами, то зимние ураганы. Страховка практически ничего не покрывает. Просто этот самый, на букву «ш», как вы называете. Сти, не слушай глупости, лучше возьми с собой плащ.

— Мам, там солнце. Смеяться над плащом будут.

— Зато запугаешь погоду.

— Тогда я лучше спасательный шлем возьму. Он более пугающий и в рюкзак запихивается.

«Шлем» у Стива действительно был роскошный. Стилизованный под ярко-желтый шлем спасателя, но, естественно, не прочно-пластиковый, а легкий, хорошо сворачивающийся, при этом недурно защищающий в случае непогоды и голову, и плечи.

Ветер стихал, сияло солнце, близнецы высадились у школы, Стив помахал шлемо-зонтиком, спешно укатил добивать погоду и запугивать одноклассников. Как всегда, они с мамой пытались не опоздать на уроки, а Валери еще и домой спешила — ждать разорительных рабочих.

Дики решала несложные и смехотворно сформулированные задачи, Рич, конечно, уже все порешал и вел какие-то сложные параллельные подсчеты — хотелось бы верить, что наконец, просчитывает порции олова для наборов. Сестрица закончила последнюю задачку и начала себя перепроверять, но тут ожили динамики школьной громкой связи…

«Приближение тайфуна… губернатор штата и мэр города… закончить занятия, сохранять спокойствие, приготовиться к организованной эвакуации в убежище. Ситуация находится под контролем».

Класс и учитель замерли. Динамики школьного радиоузла жили довольно насыщенной жизнью: объявления, предупреждения и всяческие новости так и сыпались на переменах, дважды объявляли учебную пожарную тревогу. Но эвакуация⁈

Близнецы опомнились одними из первых и спешно закрыли рты. Рич выразительно глянул — да, эвакуация, это почти военный термин. Такой опыт — это недурно…

— Где этот тайфун⁈ На завтра же ураган обещали, я сегодня камеру не взял, — возмущался Подушка-Саймон. — Или учебный тайфун? Небо-то чистое.

Ученики столпились у окон — небо действительно казалось абсолютно безоблачным — пустынно-голубое, почти летнее. Листва деревьев, растущих у творческих мастерских, вяло обвисла. Но вот между корпусами пронеслась полицейская машина с включенной мигалкой.

Учитель призвал соблюдать дисциплину и организованно забрать одежду. Класс двинулся в коридор, там царил порядочный хаос. Школьники, уже частью одетые и с вещами, двигались в разные стороны, сталкиваясь и застревая в нервных шумных водоворотах, бубнили динамики под потолком, кто-то из учителей дублировал указания мегафоном, что ничуть не добавляло порядка. Старшие классы, пытаясь не смешиваться, уже выходили на улицу. Ничего похожего на чуть суетные, но осмысленные и разученные действия при учебной пожарной тревоге нынешний беспорядок не имел. Дики подумала, что к нестандартным «тактическим вводным» школа не очень-то готова.

Наконец, шестиклассники оказались у шкафчиков и принялись одеваться. Рич запрыгнул в куртку и немедленно включил мобильник — аппарат он изучил «от и до», а радиоприемник сейчас был ух как нужен.

— Ты бы Валери позвонил, — сказала Дики, выпуская хвост волос под застежку бейсболки. — Она будет беспокоиться.

Рич, не вынимая наушника, кивнул и показал экран аппарата — Валери уже и сама звонила. Целых пять раз.

— Тайфун прямо сейчас ударит! Вествуд уже накрыло! — заорал Подушка-Саймон, тоже включивший смартфон. — «Никс Фукс Фокс» сообщает — на нас идет тайфун столетья! Смоет всё!

Класс разразился противоречивыми криками — кто-то из девочек слегка испугался, но большинство одноклассников с азартом готовились к съемкам сногсшибательного события. На школьную стоянку уже въезжала вереница автобусов.

— Связь тупит, — пробормотал Рич, возясь с телефоном. — Оператор сбрасывает вызов и извиняется. Видимо, слишком много звонков. Валери действительно сильно разволнуется, Стив-то вообще один сидит.

— Ты чуть позже набери, связь должна поуспокоиться. А Стива уже, наверное, вывезли. Они же самые мелкие, их в первую очередь отправят, — напомнила Дики.

— А вот и нет. Не хватает автобусов для младших школьников. Так вот и сказали. Машины должны быть оборудованы именно для малолетних детей — ремни, правильные подголовники, всякое такое… Поэтому и нас оставляют — по их дурацкому определению, мы тоже «младшие» и нас нельзя возить как попало. Автобусы идут из Кованы, но… Знаешь, похоже, администрация штата начинает паниковать, — Рич протянул наушник.

— Да ну их к шмонде! — разозлилась Дики. — Вот если Сти застрянет, тогда у нас самих будет паника. Попробуй ему позвонить.

К близнецам подскочила Моника:

— Чего вы шепчетесь, снимайте скорее! Со стороны моря идет! Это будет как второй Всемирный потоп.

Дики глянула в окно поверх голов одноклассников.

Небо делилось на две ровные части. Ну, не совсем ровных, скорее, дугообразных — во весь видимый горизонт — но четко разделенных. Голубое небо заглатывала сине-черная, взблескивающая сотнями нитей-молний, тьма…

— Да разве так бывает? — ошарашенно прошептал Рич.

Близнецы довольно много знали об ураганах: о всяких ударах стихии рассказывала и Мама, и братец Жо, да и иные долинные люди, в свое время успевшие поплавать и попутешествовать, любили вспомнить жуткие моменты на морях или в горах. А уж как рассказывала о штормах красноречивая Лот-Та… Но ничего похожего они, вроде бы, не вспоминали…

— Ой! Нас действительно смоет! — ахнул кто-то из школьников.

Стена небесной тьмы приближалась с немыслимой скоростью.

— Всем отойти от окон! В классы, немедленно! — с опозданием всхрипнул мегафон.

Уговаривать не пришлось — шестиклассники, сталкиваясь и роняя рюкзаки, метнулись в класс. Окна и здесь были неприятно огромны и прозрачны, но выходили в подветренную сторону. Отчетливо было видно, как мир мгновенно стал почти ночным — раз! — будто свет выключили. В следующее мгновение ударил ливень, донесся страдальческий вздох деревьев, в коридоре звонко лопнуло стекло окна, посыпались осколки… и все накрыл рев ветра…

Кто-то в классе прокричал что, «если начнет сдувать, нужно держаться друг за друга». Угу, вот тут Подушка-Саймон станет жутко популярным парнем.

— Похоже, мы попали — сказал Рич. — Проверь шнурки.

Кроссовки у Дики были в полном порядке, но она увидела, как Виа суетливо заворачивает в полиэтиленовый пакет свои альбомы и эскизы — вот это верно, нужно спасать культурные ценности. Упаковка блокнота «Героев Севера» особо много времени не заняла, и Дики помогла чернокожей художнице.

— Нас, наверное, здесь оставят? — нервничала Виа.

— Может, под крышей сейчас и спокойнее, — жестом показал братец.

За окнами ревело все сильнее, деревья и лужайки стали мутно-расплывчатыми из-за плотной завесы дождя. Влага пробилась и внутрь школы, плотно наполнила воздух, чувствовалась кожей. В коридоре с надрывным звоном вылетело еще одно окно. Мигнули и погасли светильники под потолком. Мир стал темно-серым и совсем уж страшноватым.

В класс вошел укутанный в длинный желтый дождевик директор, объявил, что все под контролем, автобусы будут с минуту на минуту, родителям разосланы электронные сообщения об отправке всей школы в убежище. За время короткой речи директор трижды начинал протирать свои очки, что вселяло некоторые сомнения в то, что волноваться совсем уж нечего. Но шестиклассникам начали раздавать просторные синие дождевики, их требовалось надевать через голову, все начали превращаться в одинаковые бесформенные и шуршащие привидения, и это порядком отвлекло. Рич продолжал слушать радио, правда, оттуда вышуршивалось уже больше помех, чем новостей: несколько местных радиостанций оборвали трансляцию, другие слышно было очень плохо.

— Послушай, Ди, мне это совсем не нравится. Говорят о беспорядках.

— Да уж, какой там порядок, — Дики покосилась на окно — через лужайку неслась смесь воды, ветра и сломанных веток — вот комок какой-то растрепанный прокувыркался — то ли несчастная птица, то ли чьи-то изодранные джинсы. — Рич, ты бы батарею экономил. Непонятно, когда зарядиться можно будет.

— Еще половина на аккумуляторе, — успокоил братец. — О, сейчас поплывем!

Сквозь мглу зажелтели туши школьных автобусов…

…— Чужой автобус, вонючий! — возмущался Подушка-Саймон, щедро разбрызгивая капли с дождевика. — С какой стати мы должны ездить как свиньи⁈ К тому же я промок снизу и до середины. А вы знаете, сколько времени нужно чтоб высушить мою середину⁈

— Главное, твое большое и благородное сердце осталось сухим. Не вопи, а? — попросила Дики.

— Ладно-ладно, уже и высказаться не даете, — Саймон шуршал и устраивался.

Надежды на то, что он уравновесит автобус, было мало — корпус машины ощутимо вздрагивал и покачивался под ударами ветра. Окна правого борта стали непрозрачными из-за сплошного потока воды. Внутри сильно пахло мокрой псиной. Прав Подушка, не лучший автобус попался. А что делать, это же стихийное бедствие. Зато водитель ничего: помогал забираться школьникам, путающимся в привиденческих дождевиках, шутил насчет бесплатной подводной экскурсии. Последней в автобус забралась сопровождающая — полнотелая чернокожая учительница, преподававшая что-то вроде макраме или бисероплетения — близнецы ее совсем не знали. Сопровождающая молча втиснулась в переднее сидение, автобус качнуло посильнее, водитель покосился с опаской, но промолчал.

Наступила длительная непонятная пауза. Впереди угадывался блеск полицейской мигалки, но короткая колонна — всего-то три автобуса — почему-то не двигалась. Уж лучше бы в школе сидели, ноги у близнецов промокли — короткий бросок от школьных дверей до машины пришлось делать по сплошному водяному потоку, местами глубина была гораздо выше щиколоток. Собственно, обувь промокла у всех. Моника влезла с ногами на сидение, принялась стаскивать потерявшие стильную белизну, набухшие кроссовки.

— Не напрасно ли? — тактично спросила Дики. — Все равно не высохнут, зато будут холодные и быстро надеть, если что, не получится.

Моника страдальчески вздохнула, но спорить не стала, принялась впихивать ступню обратно в обувь.

— Давай со шнурками помогу? — предложила Дики, мучаясь непонятным бездельем и неопределенностью.

— Сиди, Диана Кольт, это рыцарское дело! — Подушка со чпоканьем вырвался из объятий кресла, преклонил колено и занялся шнурками на девчачьем кроссовке.

Кто-то неуверенно хихикнул, но остальные просто смотрели. Сейчас Подушка-Саймон выглядел убедительным, крупно-непотопляемым, и донельзя благородным. Моника, смущенная и польщенная, ногу вырывать и не думала.

Близнецы переглянулись, Рич кивнул — а толстяк не упустил момент, молодец, великий бегун.

— А мы, наверное, вообще не поедем, — сообщил кто-то с передних сидений, где тоже пытались слушать радио. — На Санта-Анна жуткие заторы, весь город двинулся на юг. Мэрия пытается повернуть движение через Филлертон, но там тоже всё встало.

— Спокойно, юные леди и джентльмены! — водитель высунулся со своего места. — Мы непременно двинемся и очень скоро. Полиция освободит нам дорогу.

Сопровождающая толстуха суетливо попыталась вырваться из кресла, что-то громко, но невнятно зашептала водителю. Тот пожал плечами и убрался за свою перегородку. В этот миг впереди взвыла полицейская сирена, водитель засвистел «Yellow Submarine» и жестом показал пассажирам «все о’кей». Короткая колонна двинулась через водяные потоки…

— На каяках было бы быстрее, — вполне разумно отметил Подушка-Саймон минут через десять.

Толстяк был прав: свернув со школьной стоянки на трассу, автобусы практически перестали двигаться. Хайвэй стоял во все шесть рядов — похоже, ливень и указания городской администрации смыли-принесли сюда все автомобили Анджел-Сити. Полиция впереди пыталась расчистить дорогу, законопослушные машины старались пропустить школьные автобусы, но возможность маневра была жуть как ограничена. Дело усугубляла сплошная завеса дождя — видимость упала до трех-четырех машин впереди. Собственно, ничего особо убийственного ожидаемый тайфун пока не принес, но ситуацию явно нельзя было назвать нормальной. Дики не узнавала такую знакомую трассу: вода, сплошные крыши машин, абсолютно пустые встречные полосы хайвэя — по ней лишь изредка проскакивали зловеще полыхающие мутными мигалками и фарами экипажи полицейских и спасателей.

— Этак мы и за месяц никуда не доедем, — прошептал Рич.

— В городском штабе сплошь лошары какие-то, — ответила сестрица. — Кто так координирует⁈ Под трибунал дураков! Ну или хоть под какой суд!

Автобусы тыкались чуть вперед, вновь вставали, впереди затухали и вновь просыпались полицейские сирены. Сопровождающая надела наушники, развела руки со сложенными в «мудру» пальцами и принялась медитировать — Дики подумала, что худшей антирекламы йоге и не придумаешь. Впереди хрустели печеньем, а благородный рыцарь Подушка угощал окружающих жевательной резинкой. К запаху псины прибавился аромат «двойной мяты».

Рич вновь ненадолго включил радио, попытался вслушаться.

— Что-то не пойму. Говорят о частях национальной гвардии. Срочно пытаются перебросить.

— Что странного? Кто-то разумный и четко выполняющий приказы здесь не помешал бы. Тут пробка миль на сто. К тому же у военных наверняка есть амфибии. Могут обплывать заторы.

— Амфибии у них наверняка есть, вот насчет особой разумности я сомневаюсь, — пробурчал братец-скептик. — Похоже, что-то идет не так…

Определенно что-то шло не так. Трасса приблизилась к пляжу, но никакого пляжа там не было: сплошь бурлящая белая вода, с нее срывались огромные охапки пены, летели к хайвэю, разбивались о машины и ограждение дороги. Плюется океан. Дики на миг разглядела пространство за бывшим пляжем и похолодела. Прямо горы воды. Нет, еще не плюется океан. Когда всерьез плюнет — три желтых автобуса смоет как песчинки.

— Да… — Рич тоже разглядел. — Мы не в самом лучшем месте. Наверное, это только кажется, что смыть может. Но надеюсь, Стив этого не видел. Их-то тоже здесь везли.

Это было верно. Как говорится, не обязательно ходить в начальную школу, чтобы уссаться от страха. Но об этом Дики промолчала.

У кого-то из пассажиров «желтой подводной лодки» зазвонил телефон, но тут же смолк. Школьники начали поспешно проверять свои смартфоны, но связи по-прежнему не было.

— Смыло, все смыло! — провозгласил Подушка-Саймон. — Вода будет подниматься, мы встанем на сидения, потом вылезем на крышу, потом придется плыть. Рекомендую держаться за меня, — толстяк выразительно глянул на Монику, — я тренированный!

— Ты тренированный болтун! — отрезала рыжая девочка, но не особо гневно.

Дики разглядела приблизившуюся дорожную развязку: поворот на Коста-Гроу, заправка… Вот тут вообще… Десятки полицейских мигалок, моргание фар, сдвинутые в сторону, сгрудившиеся и налезшие друг на друга машины — видимо, неисправные или просто брошенные — помятые, с распахнутыми дверьми и багажниками. Дождь явно усилился, с крыши заправки слетали растерзанные куски гофрированного металла… Стоящая боком огромная пожарная машина, блокирующая движение, сдвинулась, пропуская школьные автобусы.

«Желтая подводная лодка» ускорилась и покатила сквозь небесную воду, теперь дождь хлестал только в лобовое стекло, можно было рассмотреть сузившуюся дорогу, вот промелькнул пробивший ограждение грузовичок, разбросанные ящики. Школьная колонна уходила прочь от океанского берега.

— Похоже, нас все-таки пропихнули, — не без облегчения вздохнула Дики.

— Сомневаюсь. Нас вообще-то должны были везти к Бреа-Аве. Сейчас, наверное, опять в затор угодим, — предсказал брат.

Чего же не угодить, если сам Ричард Кольт сказал. Угодили.

…Колонна пробивалась короткими рывками. Полицейская сирена выла и квакала не переставая. Громоздкие автобусы обгоняли плотное автомобильное скопище. Близнецам показалось, что порядка здесь еще меньше, хотя дорога вдвое сузилась. Часть машин пыталась развернуться и застыла поперек петляющей трассы. Со склонов холмов неслись ручьи грязи и камней, временами бурные потоки поднимались до середины колес и стучали об автобусный борт. Снаружи стало еще темнее — нет, дождь не усилился, просто начинало темнеть, день заканчивался.

— А все-таки где-то еще есть солнце, раз оно заходит, — прошептала Дики, чувствуя некоторую успокоенность.

— Да уж, а то кажется, что совсем конец света, как в книжках, — согласился братец.

Насчет отсутствия конца света вычислили верно, но конец движения оказался близок. Автобус встал прочно, впереди тоже все стояло, поворот дороги позволял видеть сплошную массу машин: здесь автомобильную заторную «змею» здорово расперло, легковые машины, грузовички хаотично заполняли все полосы, забираясь на откосы дороги и лужайки между деревьев, что, бесспорно, категорически запрещалось правилами. Впереди замерла еще одна колонна школьных автобусов — их со всех сторон сдавили мелкие машины, наверное, теперь уже и совсем не выбраться школьному транспорту. Еще дальше, по ходу вставшего движения, было уж совсем непонятно: там сверкали полицейские мигалки, что-то грозно и неразборчиво вещали громкоговорители правоохранительных машин. В ответ полиции так же неразборчиво, но куда более многоголосо пели или скандировали человеческие голоса. Весь этот беспорядок продолжали неистово поливать порывистые и сильные дождевые струи. Между тускло сияющими крышами и боками автомобилей изредка мелькали согбенные человеческие фигуры, по большей части в таких же синих, как и у школьников, дождевиках. Впрочем, иногда дождевики были желтыми и зелеными.

— А чего это вообще за бардак? — не скрыла удивления Дики.

— Слова выбирай, — самым тихим шепотом посоветовал братец. — Это не бардак, а те волнения, о которых радио говорило. Правда, они вроде бы Хинтингтон-Парк пытались перекрыть, но значит, и сюда добрались.

— Здесь-то чего протестовать? Просто дорога и промокшие беженцы от тайфуна. Ну, еще вот школьники.

— Это я не знаю. Тут традиции такие. Хотят протестовать — хватают плакаты и выходят. Страна гордится свободой слова и правом на публичный протест, — Рича потянуло на повтор прописных и в данный момент бессмысленных истин — видимо, братец нервничал.

— Если традиции, я же не возражаю. Протестуют, пусть протестуют, чего ты шипеть начинаешь? — Дики откинулась в кресле. — Но неплохо было бы вспомнить и еще об одной традиции — о регулярном питании. А то повезли детей неизвестно куда и не кормят.

— Не особо смешно. Мы тут до утра просидеть можем. Обратно-то уже не развернешься, и… — Рич умолк, наблюдая за водителем автобуса.

Водитель тоже явно нервничал, выглядывал из-за руля, протирал стекло, оглядывался на салон — здесь было тихо, казалось, большинство школьников дремлет, но это было не так. Мегафонные хрипы и хор толпы не способствовали засыпанию. Внезапно водитель вскочил, чуть не ударился головой, двинулся к двери. Сопровождающая выкинула толстую руку и джинсовую ногу в проход, преграждая путь — массивная училка явно не собиралась выпускать водителя.

— Да вы сами посмотрите, леди!

С пологого откоса, оскальзываясь на мокрой земле, опираясь на плакаты, спускались люди-привидения — бесформенно пластиковые, одноцветные, спешащие. Вот кто-то из них нагнулся, его примеру последовали другие. Бац! — по крыше грузовичка стукнул брошенный камень. Шлеп! — комок грязи шлепнулся в стекло — школьники на сидении ахнули и благоразумно пригнулись.

Водитель нажал штуковину над дверью автобуса — створки чуть приоткрылись — и мужчина заорал в журчащую-воющую темноту:

— Что вы делаете, черт побери⁈ Это школьный автобус! Здесь дети!

Звяк! — камень угодил в окно автобуса рядом с водительским местом — стекло устояло, но покрылось сетью мелких густых трещин.

— Прекратите, ублюдки! — взревел водитель, обращаясь к дождю и смутным фигурам.

— Дверь закройте, дверь! — сопровождающая хватала разъяренного мужчину за джинсы. — Вы нарушаете инструкцию!

Водитель без особого труда высвободился из ее рук-ласт, закрыл дверь, прыгнул на свое место, и нажал на клаксон. В следующее мгновение вой сигнала автобуса поддержали стоящие рядом машины. Мир утонул в нестерпимом вое, визге, кваканье и трубном реве сигналов…

Дики зажала уши. Автобус вздрагивал — не от душераздирающего воя сигналов вокруг, а от ноги сопровождающей — та, наконец, выбралась со своего места, и, топая, яростно указывала-приказывала, чтобы школьники закрыли окна шторками. Ага, очень это поможет, да и заткнутые ладонями уши открывать боязно.

В меру сил заслонившись от рева, Дики наблюдала, как протискиваются между машин демонстранты, как колотят руками и плакатами по крышам и капотам. Мелькали распахнутые в крике рты, разъяренные лица, совершенно неживые под полупрозрачными капюшонами дождевиков. Казалось, это не машины, а они, одинаковые и одинаково безумные, воют-трубят под низвергающейся с небес бесконечной водой. Вот человек в резиновых сапогах шагал-перепрыгивалс капота на крышу автомобиля, прытко сигал на следующую машину, пританцовывал и лупил рифлеными белыми подошвами, прогибая испуганный красивый металл. Другой бесформенный ком пластика-дождевика падал животом на капоты, ляпал и размазывал по лобовым стеклам щедрые комья жидкой грязи. Левее двое демонстрантов сбивали плакатами «дворники» с истерически сигналящего седана. На одном из плакатов Дики успела прочесть порвавшиеся кривые буквы «Спасайте всех или никого!».

Этих сумасшедших, завернутых в дождевики, было не так много — но они мелькали и тут и там, двигались через беспомощное автомобильное стадо, порой вздымаясь над ним, торжествуя и еще больше безумея. Мимо школьного автобуса, стуча в борта, пробежало трое или четверо. Одна из фигур задрала голову — под синей завесой капюшона обнаружилось женское лицо — молодое, едва ли старше Валери. Но ничего особо человеческого на лице этого существа не оставалось. Существо выставило плакат: «Мы не должны рожать, если не хотим!», плюнуло на борт автобуса и побежало дальше, дождевик зацепился за боковое зеркало соседней машины, оставил на нем тонкий лоскут…

— Зачем она нам это показывала? Мы же никого не заставляем срочно рожать, — ошалело пролепетала Дики.

— Она вообще показывала. Всему миру, — не очень уверенно предположил Рич.

— Да какой мир…

Мира действительно не было: мутная темнота, глушащая вода и вой снаружи, блеск огней и фар, мечущиеся пластиковые фигуры. В автобусе тоже вроде никого не было: школьники попрятались, согнувшись на сидениях, сопровождающая скорчилась на четвереньках посреди прохода, только бесстрашный, но не особо тактически обученный Подушка-Саймон азартно показывал в заднее стекло известный жест с выставленным средним пальцем. Дики махнула ему, чтобы не глупил — несгибаемый бегун развел руками — а чем еще заниматься, когда вот такое вокруг?

Еще танцевал на крыше микроавтобусе мокрый обезьян в сапогах с белыми подошвами, но остальные демонстранты исчезли. Невыносимый вой стал гаснуть, ушам стало легче.

— Кошмар какой, я думала, что оглохну, — всхлипнула, осторожно поднимая голову, Моника.

— Спокойно! Мы продержались! К нам идут полицейские! — провозгласил Подушка-Саймон.

Близнецы тоже видели полицейских — от мигающих машин двигалось двое или трое стражей порядка с фонарями — яркие лучи разрезали дождевую тьму, скрещивались, что-то указывая водителям, лаял мегафон…. Крайний левый ряд машин начал мучительное, судорожное движение, по дюйму освобождая проезд.

— Я говорил — нас спасут! — восторгался Подушка-Саймон. — Главное было — сохранять спокойствие! Сейчас будем разворачиваться.

Действительно, крайним машинам каким-то чудом удалось раздвинуться. Передний автобус уже начал протискиваться к единственному месту, где можно было развернуться. Автобус, несший великого воителя Подушку и прочих шестиклассников, двинулся следом, от рывков треснутое стекло впереди начало осыпаться, в салон немедленно ворвалась мокрота тайфуна и звуки конца света.

— Всех-всех-всех! Вывозите всех! — скандировали где-то впереди невидимые демонстранты.

Звучало это дружное завывание жутковато, но значения уже не имело. Двинулись, наконец.

Дики открыла рот, чтобы сказать, что ужин явно задержится, но тут донеслись новые звуки. Влага дождя гасила звуки, но это, несомненно, были выстрелы: два, еще два, три…

Скандирование впереди мгновенно оборвалось, даже урчание автобуса вроде бы стало вдвое тише, лишь тяжелое журчание дождя сохранило свой ровный равнодушный тон. Потом снаружи начали кричать, с новой яростью взвыли полицейские сирены, но крик беспомощных пассажиров в машинах их все равно пробивал…

Дальше все получилось слишком быстро. Заскрежетало, сминаясь, железо — близнецы видели, как справа, прямо в машинный затор, въезжает огромный строительный грузовик. Это было как во сне: оранжевый динозавр, мнущий беспомощных мелких травоядных. Грузовик двигался задним ходом, без особого труда сдвигая и плюща легкие машины. Автобус шестиклассников оставался в безопасности — все это происходило впереди, но видно было как на ладони. Оранжевое чудовище промяло дорогу до середины, взревело, уходя обратно во тьму… В машинах вновь кричали, на этот раз от боли, наверняка в смятых машинах оказались раненые. Дики увидела, как через вылетевшее заднее стекло пытается выбраться женщина в светлом свитере. Кто-то начал выскакивать из соседних машин, но тут из темноты вновь появилась корма проклятого строительного монстра — теперь бесчувственный великан атаковал другие машины. Донесся пронзительный скрежет, что-то оглушительно лопнуло, между искорежившихся малолитражек и грузовичка вырвался язык пламени, оказавшийся ослепительно ярким в дождевой тьме. Видимо, огонь напугал и грузовик-убийцу: он вильнул, протащил за собой грузовичок, освободился, отбросил пикапчик, бахнул бампером в корму оказавшегося на пути школьного автобуса — из той колонны, что стояла впереди — с неимоверной легкостью развернул злосчастный автобус, и с ревом исчез в темноте…

— Не смотрите и держитесь! — закричал водитель автобуса шестиклассников, резко поворачивая руль.

Передний автобус уже развернулся, чудом вписавшись в расчищенный полицейскими проезд. Имелся шанс удрать из этого ада. Но зачарованные близнецы смотрели в другую сторону: на измятые машины, из которых выбирались окровавленные люди, на судорожно машущую из-за вмятой дверцы руку, на мечущихся между автомобилями людей, на стандартный школьный автобус с взрезанной насквозь обшивкой кормы — его развернуло на сто восемьдесят градусов, из распахнутых дверей вываливались и выпрыгивали мелкие фигурки в одинаковых дождевиках.

Дики показалось, что она знает, что сейчас увидит, но она подумала, что такого никак не может быть, но вот же оно. Она почувствовала, как вздрогнул Рич…

Из задней двери спрыгнул человечек в синем, слишком длинном дождевике, бухнулся на спину нижнему однокласснику, но на ногах устоял. На голове человечка ярко желтел знакомый «спасательный» шлемо-зонт…

Как отстегнула ремень безопасности и оказалась у дверей, Дики не помнила. Но брат был рядом, в унисон завопили:

— Стойте!

Автобус заорал: кричал оглянувшийся водитель, кричала училка сопровождения, кричала Моника и тихая Виа, а уж как орал Подушка… Понятно, все кричали свое, и уж точно никто не собирались останавливаться. Несомненно, окажись Дики на месте водителя, ответственного за всех, наверное, и сама бы не остановилась. Но Долинные люди всегда оказываются на своем собственном месте, ибо «некоторые чары вечны», как говорит ведьма Дженни, тонко разбирающаяся в подобных вещах.

Рич уже нажимал на рычаг над дверью, и это ничуть не удивляло…

Створки приоткрылись. Видимо, уже развернувшийся автобус все же притормозил, по крайней мере, выпрыгнув, Дики вполне устояла на ногах. Однако, мокровато тут. Козырек бейсболки защищал глаза, дождь их не заливал. Рич был слева, оставшиеся на сиденьях рюкзаки не мешали, все было как в футболе, только намного важнее. Идем на перехват…

Дики перепрыгнула через оторванный бампер, уходящий автобус неистово засигналил. Не остановится, за ним еще один идет, да и ситуация… Близнецы финтили между машин, скопище раздавленных автомобилей, криков раненых и людей им помогающих осталось в стороне. Пылающие машины чуть ближе, автобус за ними, огонь слепит, не потерять бы курс… А не рванут ли бензобаки? Пустое, Рич бы крикнул, предупредил…

Дики выскочила из-за микроавтобуса, братец огибал его с другой стороны. Ага, писк, визг, но ничего страшного: табунок младшеклассников топчется у подбитого автобуса, училка хлопочет над парой сидящих прямо в воде малышей. Стив в великолепной шлемо-каске с краю стайки, благородно поддерживает кого-то уж совсем мелкого, не иначе, девчонку. Дики с ходу поставила на ноги запутавшегося в плаще узкоглазого малого — да что ж все эти дождевики как специально не по размеру⁈ — подпрыгнула к родичу:

— Цел, Стивен Кольт?

— О, и вы здесь? — герой без особого удивления сдвинул на затылок головной убор. — А нас ка-ак долбанет!

— Малыши, не время болтать язычками, — Стива и его подружку, тоже оказавшуюся слегка узкоглазой, ухватил за руки неизвестно откуда взявшийся мужчина в черном дождевике. — Я отвезу вас в укрытие, пошли поживее.

Стив изумился, но черный спасатель уже волок его и девчонку за собой.

— Э, вы его куда? — оторопела Дики.

— Помогайте другим, скауты. Этими я займусь, не беспокойтесь, — не оглядываясь, сказал мужчина.

Тоже псих какой-то⁈

Стива уже затащили за изодранную корму автобуса. Близнецы рванулись следом. Странный спаситель оглянулся:

— А вы упрямые детишки, та? — по манере говорить можно было догадаться, что он чернокожий, хотя капюшон очень низко надвинут и рук не видно. — Ну, так пошли с нами, та?

Он отпустил мелкую девчонку, на миг сунул руку в карман. Беззвучно выщелкнулось лезвие ножа — черный спасатель выразительно качнул узким клинком перед лицом Стива, которого продолжал крепко держать за руку. — Вы ведь умные бойскауты, та?

Все это было так внезапно, что просто поверить невозможно. Десятки, должно быть сотни взрослых в двух десятках шагов, полицейские недалеко, а тут, за автобусом…

Маленькая девчонка молча, зато очень шустро плюхнулась на живот и закатилась под автобус, черный спасатель попытался наступить на ее дождевик, но не преуспел. Яростно фыркнул, прижал нож к горлу Стива:

— Поспешите. Или я сделаю в нем дырочку.

Нож у него был дрянной — Дики опознала не лучшую китайскую реплику классического спринг-стилета, но что тут возразишь. Урод же не шутит. Сейчас за автобусом крики раздадутся, девчонка же не будет молчать…

Черный спасатель наверняка рассуждал так же — шагал широко, держа Стива практически на весу. Идти далеко не пришлось. Близнецы едва не налетели на прячущееся под кустом компактное транспортное средство, именуемое квадроциклом. Рядом валялась непонятая куча — Дики с трудом опознала раскрытые чемоданы и сумки.

— Тихо, детки, только тихо! — проговорил черный спасатель и засмеялся. — Я же и резать могу, та?