Серый маг

10

— Нет, не так, — сказал Хантер. — Ты все делаешь не так, как нужно.

— А как, как? — мрачно спросил Христиан. — Объясни... Я пока ничего не понимаю.

— Не так, — упрямо заявил Хантер.

Христиан вздохнул. Они помолчали.

— Ну, хорошо, — наконец сказал Хантер. — Давай, начнем все с начала.

— Может, передохнем? — спросил мальчик.

— Нет, сначала сделаем еще одну попытку. И если у тебя ничего не получится — это не страшно. Рано или поздно, все будет как надо. Главное — пытаться. Понял?

— Понял.

Христиан закрыл глаза, и откинул голову на спинку кресла.

— Только, не волнуйся, хорошо? Помни одно: способности видеть нити судьбы у тебя есть. Это — главное. Они пока еще спят, но рано или поздно проснутся. Поэтому, сейчас ты откроешь глаза и не будешь думать о том, что ты что-то должен увидеть. Что-то такое, необычное. Просто, ходи по дому. Можешь пройти в библиотеку.

Выбери там какую-то книгу. Но все равно, как бы мимоходом поглядывай в сторону. И если вдруг что-то увидишь на грани твоего зрения, не пытайся разглядеть это получше. Привыкни к тому, что у тебя, в уголках глаз постоянно что-то маячит. Нечто разноцветное.

Поначалу это будет раздражать, но вскоре ты привыкнешь. И вот тогда, можно будет приступать ко второму этапу. Дошло?

— Я попробую, — пообещал мальчик.

— Попробуй. А я пойду, похожу вокруг дома. Что-то мне неспокойно.

— Хорошо.

Хантеру и в самом деле было неспокойно.

«Что-то должно произойти, — думал он, выходя из дома. — Что-то будет. Такое ощущение, будто к моему дому подкрадывается беда, большая беда.»

Он добросовестно обошел дом вокруг, и снова остановился возле крыльца. Сугроб в саду Збота, похоже, стал еще больше. Или, это ему только показалось?

Солнце клонилось к горизонту. Через город гнали табун игуанодонов. Погонщики, молодые парни в клетчатых рубахах, весело покрикивали на размеренно бредущих великанов и время от времени щелкали в воздухе кнутами, на кончиках которых были железные шарики.

Один из них, сидевший на молодом, еще не совсем достигшем положенного роста и веса, игуанодоне, подъехал к Хантеру и спросил:

— Эй, горожанин, где тут дорога на север?

В манере всех погонщиков игуанодонов, он старательно произносил слова несколько в нос, но видимо, занялся своим ремеслом совсем недавно. Получалось это у него пока еще не очень натурально.

Хантер махнул рукой, указывая направление.

— Спасибо. А как лучше проехать к ней, так, чтобы по окраинам? Не хочу я вести это стадо в центр города. В предыдущем городе, одна молодая самочка задела зеркальную витрину какого-то магазина. Крику было! Еле откупился.

— Прямо по вот этой улице, — подсказал Хантер. — Она длинная и в самом ее конце начинается дорога на юг. Что, откочевываете?

— Конечно, — погонщик явно был не прочь поболтать. — Зима началась. Конечно, в нашем мире она не такая, как в других. Мне один знакомый рассказывал будто бы есть миры, в которых эти сугробы появляются не кое-где, а покрывают землю сплошь, причем, довольно толстым слоем. Так вот, я и говорю, что у нас зима гораздо мягче. Общая температура падает всего лишь на несколько градусов. Но все же, для моей скотинки и несколько градусов имеют большое значение.

— Ну, конечно, — согласился с ним Хантер.

Нити судьбы погонщика указывали на то, что из того получился бы неплохой плотник. Впрочем, каждый волен выбирать то дело, которое ему нравится. Пусть, даже оно ему не слишком подходит.

— Значит, по этой улице?

— По ней. Только, осторожнее. Конечно, зеркальных витрин на ней не попадается. Но если вы своротите чей-нибудь забор, скандал поднимется страшный.

— Папаша, не волнуйся, — погонщик щелкнул кнутом.

Чувствовалось, что этому он научился совсем недавно, и щелкает потому, что ему доставляет наслаждение сам процесс.

— Плотником ты работать не пробовал? — поинтересовался Хантер.

— Плотником? Нет, — засмеялся погонщик. — Это работа не для меня.

Сидеть на месте, что-то пилить и строгать... Нет, мне по нраву кочевая жизнь и приключения.

— Ну-ну, — пробормотал Хантер. — Это тоже достойное занятие.

— Если хочешь знать... — прокричал погонщик, отъезжая от его дома. — Это самое лучшее занятие на свете!

Хантер не удержался и помахал ему рукой. Погонщик помахал тоже и пустив игуанодона вскачь, помчался в голову стада. Там, похоже, что-то произошло.

Когда, стадо прошло мимо, Хантер увидел что именно.

Одно из животных, все же задело-таки забор старика Збота. Теперь, огромный его кусок лежал на земле, раздавленный могучими копытами игуанодона.

Хантер покачал головой.

Все же, этому парню, и в самом деле, лучше было бы заняться плотничеством. Он подумал о том, что еще разглядел в его нитях судьбы.

Судя по всему, если он в течении ближайших пяти лет не опомнится, то вполне возможно, сопьется. А там, неизбежная пьяная драка в какой-нибудь придорожной гостинице, удар ножом, или выстрел из пистолета...

Хантер все же надеялся, что парень одумается. Никаких особых пороков в его нитях судьбы, он пока не увидел. Жаль будет, если он кончит так плохо.

В этот момент из своего дома поспешно выскочил старый Збот. И конечно же, он засуетился возле поваленного куска забора, заохал, стал размахивать руками.

Хантер неспеша подошел поближе и предложил:

— Сосед, может помочь? Вдвоем мы его махом отремонтируем. За час, не больше. Короче, до темноты успеем.

Збот бросил на него яростный взгляд.

— Стало быть, помочь предлагаешь? Сначала сам повалил, а потом еще и издеваешься?

— Не пойму, ты это о чем? — удивился охотник. — Насколько я видел, этот забор повалил игуанодон.

— Сам знаешь, — прошипел Збот. — Игуанодон, конечно, приложил к забору свои копыта, но я-то знаю, кто настоящий виновник падения моего забора. Сколько ты заплатил за это, тому грязному погонщику?

— Спятил, что ли? — удивился Хантер. — Зачем мне это делать?

— Но, ты же заплатил. Не так ли?

— И не думал.

— Врешь, — уверенно заявил Збот. — Я видел как ты с ним разговаривал. Ничего, придет время, отольются кошке мышкины слезки.

Он погрозил ему кулаком.

— Дьявол, — пробормотал Хантер.

Он подошел еще ближе и спросил:

— Так помочь тебе поставить забор или нет?

— Не нужно мне от тебя ничего, — глухо пробормотал Збот. — Ничего, слышишь? И помни, настанет время, и мы придем к тебе, с факелами и веревками.

— Кто это — мы? — спросил Хантер.

— Мы, свободные жители этого города. Мы не потерпим, чтобы в нашем городе жил человек, который пакостит всем на каждом шагу.

Нам не нужен тот, кто занимается всякими грязными делишками.

— Нет, у тебя точно с головой не все в порядке, — пробормотал Хантер.

— У меня с головой все в порядке. А вот у тебя — нет. Еще и мальчишку где-то подобрал. Мы не позволим, чтобы ты сделал из него такое же отродье темных сил, которым являешься.

— Мальчишку не трогайте. Если кто-то посмеет к нему хотя бы прикоснуться — руки оборву. Дошло? — Хантер почувствовал как в нем стала просыпаться глухая ярость.

Збот это почувствовал тоже, и поспешно отбежал к двери своего дома.

— Ага, значит, я прав, — заверещал он. — Ты хочешь отдать его душу темным силам, так же как отдал свою. Ничего у тебя не выйдет, слышишь, ничего!

Чувствуя, что начинает злиться не на шутку, Хантер плюнул под ноги и резко повернувшись, пошел к собственному дому.

Збот что-то еще кричал ему вслед, но охотник не обращал на его слова внимания.

"Все-таки, — думал он. — До чего же люди бывают неблагодарными скотинами! Каждый раз, когда я что-то для них делаю, они, как по заказу, истолковывают мои действия совершенно неверно. Может быть, это основное свойство людей — отвечать на добро неблагодарностью? Может быть, я развратил этот город тем, что на протяжении долгого времени охранял его от всех врагов, сделал жизнь его жителей спокойной и мирной. А людям, им нужен враг.

Они жить не могут без врага. И если кто-то делает так, что этого врага больше не появляется, они придумывают его сами."

Он остановился у двери и облокотился на вмурованный в стену клык тиранозавра-рекса.

«А если люди начинают искать себе врага, — думал он. — То, опять же, выбирают из своей среды не того, кто может, кто способен им быть, а того, кто от них отличается, того, кто им непонятен...»

Хантер потрогал слегка пожелтевший кончик клыка. Он был все еще довольно острым.

«Стало быть, больше всего на свете люди боятся не того, кто делает им зло, а того, кто им непонятен. Они считают все непонятное, самой большой на свете опасностью и готовы в любой момент, от этой опасности избавиться.»

Старый Збот, увидев что он больше не делает попыток приблизиться, наконец-то решился сбегать домой. Вернулся он с ружьем. Опасливо держа оружие в вытянутых руках, он тем не менее, настолько расхрабрился, что продолжил выкрикивать свои угрозы. Хантер его не слушал.

Он глядел на клонившееся к горизонту солнце, и думал, что предстоящая ночь будет ночью добилни. Значит, надо будет предупредить мальчика и проследить, чтобы он ни в коем случае не вышел из дома. Добилни для него опасны, очень опасны.

Збот накричался и по прежнему держа ружье на некотором расстоянии от себя, вернулся домой. Забор так и остался лежать на земле.

Хантер закурил сигарету.

«А может и в самом деле, — подумал он, — послать этот городишко куда подальше, забрать с собой мальчишку и отправится в странствие? Может, так будет лучше? Во первых: я смогу собрать сведения о черных магах. Во вторых: за время моих странствий этот город слегка успокоится. В третьих: растрясу свои старые кости. Конечно, охоты что-то дают, но все же, я давно уже не спал под открытым небом и не варил себе пищу на костре. Как когда-то, в молодости. В четвертых: обучать мальчишку в пути будет гораздо легче. А выучить Христиана — тоже, очень важно.»

Он вздохнул.

Целых четыре преимущества. Против одного большого недостатка — отсутствия элементарных удобств. Хантер был уверен, что уже через несколько дней, ложе из еловых веток покажется ему не слишком удобным, а сваренная на костре еда, не такой вкусной.

«И потом, — подумал он. — Где я буду в дороге брать ритуальные ножи? Здесь, в этом городе, я могу заказать их у кузнеца, похоже, единственного человека, который догадывается, чем я занимаюсь на самом деле. А в дороге?»

Хантер вздохнул и еще раз погладил зуб тиранозавра.

«Да и дом, оставлять его без присмотра... Нет, прежде чем решиться на такой шаг, нужно все хорошенько обдумать.»

Он вошел в дом и тщательно запер за собой дверь.

Христиан сидел в библиотеке и с увлечением читал книгу о странствиях по цепи миров, которые предпринял сто лет назад некий медленный король.

Хантер решил не мешать ему и пройдя на кухню, стал готовить ужин.

Выдумывать что-то особенное у него не было никакого желания, и он ограничился гигантской яичницей, с большим количеством лука и беконом. Еще одним преимуществом этого блюда, было то, что оно готовилось исключительно быстро.

Уже через пятнадцать минут, он явился в библиотеку и сообщил:

— Между прочим, если кто-то хочет есть, то ужин готов.

— Это просто здорово, — промолвил Христиан, и отложив книгу, потянулся. Лицо у него было вполне довольное.

— Тогда, прошу на кухню.

— Это — с удовольствием, — Христиан чуть ли не в припрыжку бросился на кухню.

Хантер шел за ним и довольно улыбался. Теперь, когда в его доме поселился еще один человек, он понял, как тускло и неинтересно жил в полном одиночестве.

Христиан набросился на яичницу как одержимый. Засунув в рот очередной кусок, он промолвил:

— Вчера, я обратил внимание на то, что у тебя в темноте светятся глаза. Когда я стану охотником, они у меня тоже будут светиться?

— Обязательно, — ответил Хантер.

— Вот здорово! — обрадовался Христиан.

— Чего тут хорошего? — пожал плечами Хантер. — Конечно, в темноте ты будешь видеть гораздо лучше, но зато, если ты захочешь выйти из дома ночью, или в сумерках, тебе придется надевать черные очки. А иначе, можешь кого-нибудь напугать.

— И пусть, — беспечно сказал мальчик. — Я бы с удовольствием кое-кого в этом городе пугнул. Не нравятся мне люди, которые здесь живут. Какие-то они слишком зажравшиеся, что ли?

— Вполне возможно, — согласился с ним Хантер. — Только, это еще не повод пугать их до смерти.

— И все равно, они мне не нравятся, — проворчал Христиан.

— Почему?

— Не знаю. Дети у них какие-то странные. Сегодня, когда я ходил в лавку за продуктами, двое из них ко мне привязались. Сначала расспрашивали кто я такой. Когда я им сказал что твой племянник, они стали меня обзывать чертовым отродьем.

— Ну, и ты?..

— Да я ничего, — безмятежно ответил Христиан. — Одному, похоже, поставил под глаз синяк, а второму расквасил нос. Делов-то...

— А ты, оказывается драчун. — Хантер положил вилку на стол и бросил на него внимательный взгляд.

— Чему только не научишься на дороге, — ответил мальчик и криво усмехнулся.

— Понятно.

Хантер сцепил пальцы и некоторое время их рассматривал, потом поднял на Христиана глаза.

— Вот что, я тебе скажу. Выслушай меня внимательно. Конечно, то что ты сумел постоять за себя — просто здорово. Единственный способ выжить в подобном городе такому человеку как ты или я, это заставить себя бояться. Не так, чтобы тебя боялись осознанно, боялись очень сильно. Нет, люди должны чувствовать, что между тобой и ими есть определенный барьер, переходить за который не стоит.

— А если они все же этот барьер перейдут?

— Пусть переходят. Ты сам определишь до какого момента они могут это сделать. Настанет момент когда они перейдут его достаточно далеко и за это поплатятся. Ты понимаешь, что те способности, которыми обладаем ты и я, можно использовать как довольно эффективное оружие, с помощью которого можно поставить на место любого наглеца?

— Представляю.

— Только, учти, оружие это можно использовать лишь для обороны.

Ни в коем случае не для нападения. Иначе, постепенно, ты станешь черным магом. Те мальчишки, которые к тебе привязались сегодня...

— Они получили урок и больше никогда не полезут.

— Да, так было бы на дороге. Но здесь, они будут пытаться тебе отомстить. Для этого есть множество методов. Например, пожаловаться взрослым, потом, делать тебе гадости и тотчас же убегать. Еще, они могут натравить на тебя своих друзей, более здоровых и сильных. И множество других методов, более, менее подлых. Понимаешь?

Христиан почесал затылок.

— Но уступать-то им я не собираюсь.

— Никто тебя об этом и не просит. Я хочу, чтобы ты приучил их к мысли, что трогать тебя не стоит. Конечно, всякие гадкие слова они будут говорить, от этого их не отучишь. Но они должны понять, что каждый раз, посягнув на тебя физически, будут за это платить, причем, цену гораздо большую чем то удовольствие, которое они получат, задев тебя. Дошло?

— Дошло. Только, они ведь дразнятся и ругаются.

— Вот к этому ты должен привыкнуть. И научиться не обращать внимания на гадости, что тебе говорят. Пойми, человек, который говорит тебе гадости, испытывает наслаждение, от того, что на тебя они действуют. Стоит ему увидеть, что все эти слова выводят тебя из себя, как его цель достигнута. Он добился того, чего хотел. Не давай ему такой радости.

— Что, не обращать внимания на все эти слова? — насупился Христиан. — Нет, на дороге не такие законы.

— Дорога одно, жизнь в этом городке — другое. Для того чтобы стать охотником, тебе нужно пожить здесь некоторое время. Ты должен усвоить законы того места, в котором проживаешь. И еще, у каждого человека, есть одно слабое место, которое нельзя трогать пусть даже словами. Один, например, не выносит упоминание о своем носе, потому что он кажется ему самым уродливым на свете. Другой не может допустить чтобы его передразнивали, третьему не нравится когда упоминают о каком-то поступке одного из его родственников, может быть, и в самом деле нехорошем. Но у каждого человека такое место обязательно есть. Пакостники очень любят нащупывать такие места и методично, с наслаждением, давить на них. Это доставляет им особое удовольствие. Не позволяй им нащупать у тебя такое место. Держись до последнего. А если уж нащупали, то ты должен сделать что-то такое, чтобы они раз и навсегда поняли — затронув твое больное место, они обязательно поплатятся. И очень сильно.

— Знаю, — мрачно сказал мальчик, — С такими я тоже встречался.

— Ну вот, значит, этому учить мне тебя не надо, — промолвил Хантер.

Он встал, забрал тарелки и положил их в раковину.

— А теперь, насколько я понимаю, ты мой ученик?

— Да.

— Вымой-ка для начала посуду. И лишь потом сможешь заняться книгой.

— Тиран, — направляясь к мойке, проворчал Христиан.

— Это точно, — согласился Хантер и пошел в гостиную. — Не забудь сковородку.

Там он зажег камин, и усевшись в кресло, закурил сигарету.

Огонь разгорался. Сигаретный дым приятно горчил. Хантер прислушался. Неподалеку от дома раздавались удары мячом о траву.

Ага, значит ночь добилни началась.

Из кухни доносился шум льющейся воды, и позвякивание посуды.

Вскоре там наступила тишина. Немного погодя появился Христиан.

Под мышкой он держал книгу. Бухнувшись в кресло, он открыл ее и стал внимательно читать.

Хантер покосился на него, но не сказал ни слова.

Минут через пятнадцать, Христиан промолвил:

— Да, кстати, сегодня, когда ты вышел, я немного позанимался, а потом решил почитать. Так вот, когда я снял с полки книгу, мне показалось, что я краем глаза что-то увидел.

— Что именно? — встрепенулся Хантер.

— Не знаю. Что-то вроде нити. Она тянулась вдоль книжной полки.

— Тонкая, наподобие паутинки? — спросил Хантер.

— Что-то вроде того.

— Цвет?

— Что?

— Какого она была цвета?

— Не помню. Вроде бы василькового. Но я не уверен.

Хантер сходил в библиотеку и вернувшись, уселся в кресло. Вытащив из камина уголек, он прикурил новую сигарету и стал смотреть на огонь.

Через некоторое время Христиан не выдержал:

— Ну?

— Что ты имеешь в виду?

— Есть там такая нить?

Хантер неторопливо сделал новую затяжку и спросил:

— А полка, та, на которой стоят книги о путешествиях?

— Она самая.

— Понятно.

Хантер снова уставился в огонь.

Мальчик вскочил:

— Ну все, ты меня достал. Или ты мне сейчас что-нибудь скажешь, или я запущу в тебя каминными щипцами.

— В учителей каминными щипцами не кидают.

— В жестоких — запросто.

Хантер вздохнул и швырнув окурок в камин, проговорил:

— Ну, есть там нить.

— Васильковая?

— Да.

— Ура! — воскликнул Христиан. — Значит, у меня все же есть способности!

— А я тебе сразу сказал, что они у тебя есть, — пожал плечами Хантер.

— Одно дело услышать, а другое — убедиться.

— Понимаю, — Хантер откинулся на спинку кресла и полуприкрыв глаза, стал смотреть на огонь. — Только, учти, в ближайшие несколько дней, тебе будет очень хотеться увидеть нити судьбы.

Поэтому, ты их не увидишь. Ничего страшного. Рано или поздно ты привыкнешь и тогда, она появятся вновь. Усек?

— Усек.

— Ну, вот и хорошо. Главное — не увидеть нити, а привыкнуть к тому, что ты их видишь. По крайней мере, для тебя, именно сейчас.

Потом, когда с этим у тебя будет все в порядке, я стану объяснять что нити судьбы обозначают. Твоя учеба только еще начинается и тебе предстоит узнать много, очень много. Настоящий охотник — это не только возможность видеть нити судьбы, но также и навык их прочтения. А еще, самое главное, чему тебе предстоит научиться, это делать выводы на основании нитей судьбы. И управлять ими. И еще, знать повадки всякой нечисти. Средства, с помощью которых эту нечисть можно уничтожить. А также, изучить большинство видов оружия. И уметь драться, не на жизнь, а на смерть.

Он помолчал и добавил:

— Ну и потом, еще кое-какие мелочи, о которых тебе, сейчас, знать просто ни к чему.

— И все же, первый шаг сделан, — с энтузиазмом воскликнул Христиан.

— Сделан, — согласился с ним Хантер. — Только, учти, первый шаг имеет хоть какой-то смысл, если за ним последуют другие.

— Они последуют, — заверил мальчик.

— Будем надеяться, — промолвил охотник.

Он сел поудобнее и снова стал смотреть на огонь. Христиан опять открыл книгу, но вскоре ее закрыл и сказал:

— Нет, не могу.

— Совершенно естественно, — проговорил Хантер. — Ты сейчас слишком возбужден. Сядь рядом, посмотри на огонь, подумай о чем нибудь приятном.

Мальчик придвинул свое кресло поближе к огню, и некоторое время занимался тем, что смотрел в огонь. Наконец, он сказал:

— Кстати, о приятном... Однажды я спер на одной ферме целую копченую телячью ногу. Правда, начиналось все это не совсем удачно...

Он стал рассказывать.

На середине рассказа Хантер вдруг подумал, что надо бы перед сном еще раз проверить засов и замок на двери. Предчувствие того, что на этот городок надвигается что-то плохое, не исчезло. Наоборот, оно стало сильнее.