Сердце Вербарии

Act 11

Купол Гелионии отличался от родного Бредби так же как от Крисалии, а то еще и больше. Строения выше и проще. Низкие и высокие они были сгруппированы в концентрические круги, сдавливающие в центре административный комплекс — конгломерат из взаимоопорных башен.

Желто-зеленый свет проникал везде. Сейвен выставил перед собой ладонь и повертел ею, оценивая нездоровый оттенок кожи. «Не опасно ли для психики жить в таком цвете?»

Окна зданий светились фиолетовым цветом. Внутри различалась кусты растительности и людское движение. В открытых настежь воротах лежали штабеля запечатанных ящиков. У другой открытой двери люди в коричневых фартуках грузили такие же ящики в автоскоры.

Они свернули с широкой резиновой дорожки, немного прошли по направлению к центральному зданию. Шли они к лифту, но дойти не успели:

— Чем наш купол может быть полезен уважаемым гостям?

Голос донесся из небольшой будочки, которую они приняли за очередную частичку инфраструктуры и даже не предположили, что внутри мог кто-то находиться. В будочке ютился доларг в черно-желтой форме купола. Он сидел за крошечным столиком, на котором едва умещалась раскрытая книга для записей.

— Нам необходимо встретиться с протектором, — заговорила Диз, и гости подошли ближе. — Это можно устроить?

— К сожалению, моншера Дейта Сауро сейцикл нет на месте.

— А когда он появится?

— Этого никто не знает. Протектор очень занятой человек и, помимо прочего, служит в администрации президента Делио Флаби главным советником по стабильности и развитию. Так что появляется он в куполе крайне непредсказуемо.

— Но сегодня-то его можно ожидать?

— Этого никто не знает. Если хотите, я впишу вас в реестр, и как только он прибудет, то и встретится с вами. На очереди будете пятыми. Вы по какому вопросу?

— Дайте нам нарник, мы посоветуемся, — ответила Диз и отошла в сторону.

— Ждать здесь опасно, — поделилась соображениями Лейла. — Наше счастье, что визитаторы еще ничего про нас не знают. Хотя могли. Наверно, вскоре так и произойдет.

— И тогда нам хана, — подытожил Зак. — Может, вернемся в Сотлехт и поищем его в администрации?

— Чушь! — фыркнула Диз. — Нас с оружием даже на порог не пустят.

— Ну, можно спрятать его в канализации…

— Предположим — да, а цель визита? А документы? А запись, очереди, приемные дни? Да и вообще, с чего ты взял, что тебя вот так просто допустят к советнику самого Делио Флаби?! У него своих помощников воз и целая тележка, к ним отгрузят.

— Ну, да…

— Можно подождать его в собственном доме, — предложил Сейвен.

— Ты знаешь, где он живет? — губы Диз искривились в иронии.

— Нет.

— Так давайте спросим! — развернулся Зак, но Сейвен осадил его за руку.

— Постой. Так мы тоже можем подставиться, — он оставил товарищей и вернулся к будочке. — Простите за беспокойство. Мы не располагаем временем для ожидания.

— Ну и как теперь мы узнаем, где он живет? — спросила Диз, когда они вышли из купола.

— Сперва в Сотлехт попасть нужно, — не оборачиваясь, ответил Сейвен. — А там разберемся.

Парковка у ворот купола пустовала. Зак предложил идти пешком и, поскольку альтернативных идей не нашлось, тут же и отправились.

Высокое солнце раскаляло асфальт до ртутных миражей. Дорога пустовала. Поначалу Сейвен отнесся к идее пешего хода положительно, но теперь, когда они отдалились от купола километров на пятнадцать, приуныл. «Еще семь раз по столько же. К ночи бы добраться». Впрочем, как заметила Диз, шанс встретить попутный автоскор все же имелся.

— Тем более и деньги у нас есть, — выдохнула она и расстегнула верхнюю пуговку блузы.

Где-то через цикл в сторону купола промчалось такси.

— Всё — ждем тут, — Зак опустился на корточки. — Такси наш последний шанс убраться отсюдова до ночи.

Сейвен присел на бордюр у края дороги и бездумно уставился на волны зеленой пшеницы. Слабый ветер тревожил море щетинок-колосков, легко различимых вблизи и сливающихся в гребни волн поодаль. Чем дальше от берега, тем волны становились натуральней, упруже, и казалось, что вот-вот и ветер принесет запах океана. Вдалеке, словно необитаемый, зеленел островок леса… Внутри у Сейвена что-то вздрогнуло, заныло. Захотелось оставить всех и броситься вплавь до этого острова. И наперекор всякой логике — доплыть.

Вскоре на горизонте и впрямь появилось недавнее такси. Водитель согласился подбросить до города бесплатно, но и от предложенных фондов не отказался. Дорогой он разоткровенничался: что, де, уже пятнадцать годков работает в таксопарке, что живет отдельно от жены, что кормит двоих детей, и что дети не хотят учиться, и что у него побаливает печень, но к врачу он идти боится. Улучив момент, Диз спросила:

— Вы знаете, где живет протектор купола?

— Знаю, как же! Несколько раз возил моншера Дейта туда, да обратно. Так вас что, к нему на порог поставить?

— Если можно.

— Конечно, можно!

«Вот и разрешилась проблема сама собой. Иногда полезно пускать дела на самотек».

Шли нарны, автоскор мчался и вскоре вернул ларгов в монолит высоток, а следом и в центральную часть города. Водитель свернул с широкого тракта на узкую дорогу, замедлил ход, а вскоре и вовсе остановился. Диз расплатилась и ларги попрощались с любезным таксистом.

Резиденция Дейта Сауро изяществом не отличалась. Особенно в сравнении с другими усадьбами. У соседей — ажур, вензельки да башенки, какие-то флажки на пиках, а за коваными воротами — художественная стрижка газонов и цветные осколки клумб. Двор же протектора зарос, сквозь строгую ограду выглядывают пучки травы, клумбы размыты все той же травой, а по деревьям уж давно рыдали ножницы садовника. Сама двухэтажная усадьба напоминала осадную крепость, увенчанную по углам чашами башенок. Высокие и узкие окна прятались за прутьями решеток. Рядом с домом на флагштоке тряпкой скучало знамя Гелионии.

Ларги подошли к стальным воротам. Калитки не нашли, но зато отыскали круглое ситечко переговорного устройства. Диз нажала кнопку:

— Добрый день, — произнесла она. — Мы прибыли из купола Бредби по поручению протектора Олафа Швассера. Можно ли встретиться с моншером Дейтом?

Несколько квиков ничего не происходило. Потом ворота отодвинулись ровно настолько, насколько хватило, чтобы пройти. Едва группа вошла, как створка со скрежетом вернулась на место.

Вблизи дом угнетал еще больше. Суровая крупная кладка не реставрировалась, пожалуй, с самого дня постройки. «Годков двести-триста домику. У соседей этот Дейт наверняка не в почете. Хе-х, коверкает лик улицы своим уродом».

На стук входная дверь откликнулась глухо, как ствол дуба. Диз постучалась еще, внутри щелкнул замок, и дверь открыл высокий и седой лакей. Цепкий подозрительный взгляд перебрал гостей и остановился на Диз:

— Моншер вне дома, — голос дворецкого был глух и размерен. — Он на службе. К вечеру обещались прибыть. Изволите ждать в гостевой комнате?

— Если это вас не обременит.

— Следуйте за мной.

Сумрачные коридоры напомнили коридоры поезда ларгов, только вместо пейзажей со стен смотрели портреты. В громоздких рамах стыли фигуры вальяжно расслабленные, облаченные в изящные одежды и с легкими улыбками превосходства на чистых лицах. Эти портреты, как и постройки Сотлехта, отражали специфику эпох, выраженную в одеждах, позах, а так же художественных особенностях письма. «Зак наверняка оценит».

Гости поднялись на второй этаж и остановились у одной из дверей. Лакей вынул из кармана связку ключей, неторопливо позвякивая, отыскал нужный и отпер замок. За недолгое блуждание по коридорам глаза привыкли к полумраку, и яркий свет брызнул, как расплавленный янтарь. Каждый элемент обстановки, каждый уголок мебели, драпировка стен, шторы — словом, все блестело позолотой. Дворецкий посмотрел на гостей и, видимо, довольный произведенным впечатлением, слегка улыбнулся. Затем он подошел к широкому окну и дернул за шнурок. Распустившаяся занавесь несколько притушила зенитное солнце.

— Располагайтесь, — он скупо развел руками. — Изволите откушать завару?

— Да, было б неплохо, — ответил Зак и прищелкнул пальцами. — Пакеты на дереве забыли. Там же вся еда осталась…

— Не извольте беспокоиться, — дворецкий слегка поклонился и вышел.

Ларги, предоставленные сами себе, с любопытством стали изучать гостевую. Богатство обстановки поражало. «Если, конечно, не все то золото, что блестит». Одна из стен комнаты была сплошь заставлена книжными рядами, точно вымощенная драгоценными кирпичиками. Сейвен приблизился, полагая, что книжные корешки — бутафория, но с изумлением убедился в обратном. Книг было столько, сколько умещалось в библиотеке их купола. Он прочел несколько названий, достал книгу «О концепции эволюции оружия», бегло оценил содержание и возвратил на полку.

Дворецкий вернулся не один: за ним вошли две служанки в белоснежных передниках. Одна держала в руках блюдо с заварником и чашками, другая — большой поднос, сплошь уставленый серебряными колпаками.

— Моншер назидал особливо принимать ларгов. Располагайтесь! — дворецкий еще раз развел руками, но на этот раз шире. — Ждать, возможно, придется долго. Уборная в смежной комнате. Если что-то понадобится, нажмите вот на эту кнопку.

И он указал на маленькую красную лампочку у двери.

Когда ларги вновь остались одни, то, после некоторых приготовлений, сели за стол. За трапезой Сейвен обращался с приборами чрезвычайно осторожно, поскольку все, чем он пользовался, выглядело хрупко и, опять-таки, чрезвычайно дорого. «Эдак у них всегда или только по особым случаям?» Он искренне не мог понять, для чего ту же вилку делать из серебра и инкрустировать бриллиантами. «От этого что, салат вкуснее будет?» По неловкости в какой-то момент Зак упустил нож, тот звякнул о лакированный стол и нырнул на пол. После этого происшествия все дружно скоблили столешницу салфетками, тщась затереть царапину, а Зак, покрасневший и вспотевший, отказался от дальнейшей трапезы.

Прошло много времени. Солнце в окне скрылось за кронами деревьев, и в комнате стало темнее. Тогда Лейла раздернула штору, возвращая комнате толику дневного блеска. Вскоре стемнело крепче и пришлось зажечь свет. В преломлениях многоярусной люстры комната превратилась в пещеру с сокровищами. «Камин бы сюда да комнатные тапочки…»

Молчаливые блуждания по комнате вновь привели Сейвена к книгам. «Сколько же их здесь? Десять тысяч? А может, и все сто». Он прильнул к полкам и зажмурил один глаз, проверяя, ровно ли расставлены книги.

— Нравятся? — окликнула его Диз. Сейвен обернулся: Лейла и Зак смотрели на него с любопытством и… И еще с чем-то, что не понравилось Сейвену.

«Ехидны. Особенно ты — Диз. Все ведь прекрасно сама знаешь».

— Хорошая библиотека.

— Может, почитаем что-нибудь? — предложила Лейла и тотцикл оказалась подле книг. — Так-так, это слишком занудно… Это слишком просто… Это… Фу, гадость-то какая! Так, тут у нас «Фрейлейн Дибуа и ее сто моншеров». Хм. Занимательное должно быть чтиво… О! Вот это!

Она протянула Сейвену выбранную книгу.

— Сотворение мира, — прочел он заглавие и приподнял бровь на Лейлу. — Анналы древних. Ты что, серьезно?

— Да! — брякнула она и на мгновение привстала на носки. — Я отлично знакома с содержанием. Но хочу еще раз послушать. Только чтоб ты, Сейвен, читал.

— Всю?

— Нет-нет! Только начало. Начало в книге — самое интригующе.

— Я не буду это читать… — Начал было отнекиваться Сейвен, но к Лейле подключились остальные, и в итоге пришлось уступить. «Скорей отвяжитесь».

Он сел в кресло у окна, раскрыл «Сотворение», отлистал страницы на первую и… И проследил взглядом за спорхнувшим на ковер листком. Сейвен подобрал находку. Это был сложенный вдвое писчий лист, наполненный до полей мелким, разборчивым почерком.

— Что это?

— Это… — Сейвен наскоро просмотрел строки. — Это рецензия. Или что-то вроде.

— Рецензия на сказки древних? Хе-хе, — Зак рассмеялся.

— Это вовсе не сказки! — вспыхнула Лейла. — Древние появились на Вербарии задолго до нас, людей. Их предания не могут быть вымыслом. Они помнят все!

— Ну да уж, помнят, — потешался Зак. — Помнят, как был хаос и хранители этого хаоса, которые однажды — бум! Столкнулись насмерть, и появились мы. А, нет, — древние сперва. А-а-а нет-нет-нет, сперва Вербария, потом — древние, а уж после — мы.

— Все было не так! — с жаром отвечала Лейла. — В памяти древних хранители сначала существовали как отдельные вещи. Даже не вещи, а сущности, явления! И не было никакого хаоса. Просто мироздание ограничивалось существованием хранителей. А потом… Память древних говорит, что между ними началась война и каждый победитель поглощал побежденного. В результате все хранители слились воедино — растворились друг в друге! Они не погибли, а обрели единство через раздор, понимаете? Они вокруг нас, они — это мы, трава под ногами, Сейвен, вот, и книга, которую он держит. Все! Если до этого слияния они существовали как однородные неповторимости, то после сплелись в одну-единственную обыденность. Сущность каждого хранителя здесь, вокруг нас! Они никуда не делись, они стали менее выражены, рассеяны везде и во всем. Хранители если и потеряли жизнь, то в самом примитивном смысле. Они приобрели новую жизнь! Общую и гораздо более сложную.

Компания таращилась на Лейлу с удивлением и некоторой опаской. В продолжение тирады щеки ее порозовели, она пылко жестикулировала, а голос сквозил интонацией невинно осужденного. Она словно пыталась доказать правоту, вразумить бесконечно заблудших. Сейвен покачал головой и вздохнул. «Кому нужны твои убеждения? Ведь все равно… А даже если и убедишь, что от этого изменится? Космосу ни холодно ни жарко от того, во что ты веришь».

— Даже если древние и правы, — сказал он вслух. — Толку? Все это далекое прошлое. Нам в нем не жить.

— Я просто хочу, чтобы древних и их заветы принимали всерьез. Я много времени жила с ними бок о бок. Они не могут врать. Они неспособны забыть что-то. Им нужно верить!

— Давайте не будем углубляться в это, — примирительно сказала Диз, поправила очки и взглянула на Сейвена. — Как насчет чтения? Мы услышим что-то или как?

— Не хочу я читать Сотворение. Особенно теперь. Хотя… — он вновь развернул листок. — Может, это?

— Давай.

— Да.

Лейла промолчала.

— Ну что же… — Сейвен кашлянул и размял губы.

«Эта книга содержит записи рассказов древних проживающих в Крисалии. Сбором сведений, их обобщением и систематизацией занимался известный историк Притоль Мауз приблизительно в тысяча сто шестидесятом году. В книге помещено авторское предисловие, повествующее об условиях и особенностях жизни и работы ученого. Помимо самих анналов, текст дополнен описанием быта древних и их образа жизни.

Большая часть записей посвящена существованию древних после сотворения мира. Людям в них отводится самый минимум. Центральная, главенствующая роль лежит на древних, которые стали неким венцом анизогамии. Люди рассматриваются в анналах как нечто среднее между древними и остальной зоологией.

Особый же интерес представляют первые три рассказа, в которых описано появление зримого мира. В частности слияние хранителей. Любопытно то, что хранителей можно ассоциировать с силами и явлениями, распространенными во вселенной. Силы гравитации, биотоков, магнетизма, излучения и прочее теперь невозможно обособить, а если и можно, то исключительно в масштабах космоса или лабораториях. Например, сколько всевозможных детерминант влияет на упавший лист? Необозримо много. Начиная от притяжения и заканчивая атмосферным давлением. Еще больше факторов влияет на появление самого листа. Таким образом, непрерывное взаимодействие сил, их неразрывная связь лежит в основе нынешней вселенной, что и отражено в анналах древних, выраженных своеобразной метафорой. Другой вопрос: существовали ли эти силы обособленно, как указано в „Сотворении“? Возможно. По крайней мере наука не может это ни подтвердить, ни опровергнуть. Ныне модную теорию единого начала, по которой вселенная — результат колоссального взрыва, легко можно спроецировать на слияние хранителей. Что было до единого начала — известно только им. Однако…»

— Однако до сих пор непонятно, откуда это было известно древним.

Заключительные слова произнес не Сейвен. Его перебил человек, возникший в дверях. Высокий и широкоплечий, одет он был в черный плащ, деловую тройку, из кармашка жилетки которой поблескивала цепочка. В руках он держал белые перчатки. Человек улыбнулся, отчего на его голубоглазом лице морщинок заметно прибавилось. Несмотря на очевидный возраст, волосы оставались до блеска черными.

— Я хозяин поместья, Дейт Сауро. А вы, стало быть, ларги, что насолили инвесторам?