Серая сталь

18 Глава

Успехи криминалистики это прежде всего успехи точных наук, позволяющих получить глубокое понимание предмета наблюдения там, где ранее приходилось лишь описывать видимое на поверхности.

Дактилоскопия, пуле-гильзотека, наблюдательные приборы и химический анализ, стали верным помощником правоохранителю, в борьбе с преступностью…

Всё это и многое другое можно будет увидеть собственными глазами на первой выставке Полиция и Охрана, которая пройдёт с первого по восьмое мая в Манеже.

…И с особым удовольствием мы можем объявить о решении создать научный институт, который будет заниматься криминалистическими исследованиями самого широкого профиля в интересах правоохранительных ведомств Российской Империи. Кроме того, институт станет основанием для будущих курсов повышения квалификации полицейских чинов, и сотрудников криминалистических отделов всей России.

Новое Русское Слово. 5 мая 1922 года.

На вставку Полиция и Охрана, в Манеже, Николай попал совершенно случайно. Просто ехал мимо, и остановился, заинтересовавшись огромными, в три человеческих роста фигурами российского городового, немецкого шуцмана, и французского жандарма.

А остановившись, был сразу подхвачен распорядителями стоянки автомоторов, и поставлен на место, после чего уже не оставалось ничего иного, чем пойти и посмотреть, на саму выставку.

Всё было устроено по высшему разряду, и публику, приходившую в Манеж, встречали специальные люди, ведущие их вдоль стендов, и рассказывавшие о новинках полицейской техники, каковых оказалось немало. Но Николая заинтересовали большие очки с линзами переменного усиления и подсветкой от двух мощных ламп, а также сыскной саквояж с набором для снятия отпечатков, химической экспресс-лабораторией, посудой для сбора вещественных доказательств и компактной фотокамерой с такой же небольшой вспышкой.

Остановившись у стенда с очками, он переговорил с германским представителем компании Карла Цайса34, и через десять минут стал обладателем небольшого чемоданчика с очками и средствами для ухода, а у приказчиков компании Швабе, купил саквояж и коробку с запасными реактивами.

После — подивился такому же чемодану с раскладным устройством для поиска металлических предметов, воротцами, позволяющей выявить оружие у проходящих через них, противопульным жилетом и системой подвижной радиосвязи, представленной итальянской компанией Маркони.

Зачем он приобрёл довольно редкое и дорогое оборудование он, пожалуй, не мог бы сказать, хотя очки, были полезны при рассматривании маркировки на оружии, но механики в ремонтной мастерской пользовались обычными лупами, а некоторым и увеличительное стекло было ни к чему, так как они имели весьма острое зрение.

Но скорее всего, ему понравился внешний вид очков, сделанных с отличным качеством из бронзы и мягкими уплотнителями из тонкой кожи. А чемодан он просто планировал выложить в витрине своего магазина в разделе товары для армии и полиции, где до сих пор продавались лишь револьверы разных моделей, пистолеты, шашки, планшеты и другие товары которые отличались от казённых более высоким качеством материалов, широким выбором вариантов отделки и предметов для ухода. А за отдельные деньги можно было заказать различные украшательства в частном порядке. Например, сотрудники Уголовного Сыска и флотские офицеры, любили серебряные накладки на оружие с гербом, а городовые и армейцы – золотой бубенчик на ножны шашки и вообще золотые побрякушки. Конечно, подобное можно было изготовить в десятках мастерских Москвы, но в магазине Охотник, ничего не нужно было объяснять, а лишь выбрать модель оружия, или принести своё, и выбрать желаемый рисунок, или опять-таки принести свой.

На месте небольшого участка, прилегающего к магазину, и снесённого магазина тканей, теперь находился небольшой сквер, и дорожка по которой можно было подъехать к самому магазину с заднего крыльца. Этим пользовались водители, привозившие товар, и разгружавшие его сразу на третий этаж подвала, где был оборудован склад и сам Николай, нашедший удобное место для парковки. В магазине с некоторых пор, уже не царила чинная тишина, а бурлил народ, покупавший оружие, боеприпасы и снаряжение для рыбалки и охоты.

Особенным успехом пользовались как ни странно наборы для пикников, но не большие, что возили в багажнике автомобиля, а в виде небольшого саквояжа, и с непременным кармашком для пятизарядного револьвера, Дегтярёва, простого словно молоток, и такого же надёжного. Собственно, и весь комплект исключая саквояж, делали там же на мануфактуре Дегтярёва, и отличался он от других подобных наборов высочайшим качеством выделки, и неброским очарованием оружейной красоты.

С некоторых пор, в магазине дежурили вооружённые охранники, и один из них, увидев хозяина, нажал звонок вызова старшего приказчика, а уже тот, сообщил директору. Но это повлекло никаких видимых изменений в работе магазина. Просто команда «Капитан на борту», для персонала, чтобы те не расслаблялись.

Николай поздоровался за руку с охранниками, которых порекомендовало Казачье Землячество Москвы, и прошёлся по магазину. Проверять всё ли в порядке, не было никакой нужды, всё и так работало словно часовой механизм, но бояричу просто нравилось находится среди стреляющих и режущих железок, словно он пришёл к старым друзьям.

Дарья Ерофеева, которой Николай оплатил отпуск на лучшем курорте Тавриды, разговаривала с клиентом вертя в руках Браунинг 1920, но при виде Николая, широко улыбнулась, и кокетливо поправила причёску, сверкнув золотым браслетом, на тонкой девичьей руке.

– Дарья Михална. — Николай чуть поклонился, приподняв шляпу, и прошёл дальше, в отдел товаров для полиции, где как раз стояли два господина в штатском, подбирая себе автоматические пистолеты карманного формата. В качестве штатного оружия сотрудникам сыска и филерам35 полагались револьверы, но постепенно пистолеты с их удобством перезаряжания и большим боезапасом завоёвывали симпатии служилого люда.

– Великоват-то. — Один из сотрудников полиции, высокий, худощавый мужчина в лёгком пальто и шляпой – котелком на голове с сомнением покачал головой держа в руке Токарев – пятнадцатый – автоматический пистолет напоминающий очертаниями браунинг, но имевший калибр в девять миллиметров и другую конструкцию.

— Так и кобура есть какую изволите. – Настаивал приказчик. — И скрытого ношения под пиджак, и поясная, и даже та, что под ремень уходит. Только рукоятка и торчит. А что велик, так и калибр такой, что коня свалит. А с шестью-то миллиметрами, раза три стрельнуть придётся.

– Это как попадать, братец. — Заметил второй. Среднего роста, но с широченными плечами словно у грузчика, и широкополой шляпой, входившей в моду у делового сословия в этом сезоне.

– Оно конечно так, но в условиях скоротечного боя, целиться – то и некогда особенно. А ежели на бегу, да в бегущего человека? — Не сдавался продавец. — Да и боезапас у Токарева куда как больше чем у Браунинга – шестого. У браунинга шесть всего, а у Токарева восемь.

– А ты, братец, я смотрю, в этом деле, не прохожий? – Усмехнулся широкоплечий.

– Разведка Отдельной бригады ордена Матвея Булавина. – Продавец улыбнулся. – Нам бы это оружие там, в горах…

– А мы в Карсе высаживались. – Высокий тоже улыбнулся. – Ладно, брат, давай Токарева, и посмотрим, что там за кобуры у тебя.

Тихо подошла Дарья, и остановилась в паре метров.

– Дарья Михална? – Николай посмотрел на девушку.

– Николай Александрович, к телефону вас кличут.

– Иду.

Несмотря на некоторые сложности с прокладкой проводных линий, в Москве уже было тридцать тысяч номеров, и количество телефонных станций быстро росло. У Николая стоял телефон и дома и в магазине, что сильно упрощало жизнь, но иногда как вот сейчас, сильно нарушало планы. Несмотря на шорохи и шумы в трубке, голос князя Голицына он узнал мгновенно.

– Боярич, вы давно были в здании генерального штаба? – Произнёс тот после протокольного обмена приветствиями.

– Да собственно никогда не был. – Удивился Николай.

– Тогда приглашаю вас на короткую экскурсию.

– Прямо сейчас? – Уточнил Белоусов.

– Если это вас не затруднит. – Произнёс князь, что в переводе на обычный язык, означало, «как можно быстрее»

На входе в здание, машину уже встречал капитан – артиллерист, с нагановской кобурой на поясе. Показав куда можно поставить машину, он молча провёл Николая через пост охраны, и поднявшись на второй этаж, где находились кабинеты генералитета, довёл его до огромной приёмной, и не обращая внимания на секретаря – адъютанта, распахнул двери в кабинет.

– Господин генерал… – Капитан щёлкнул каблуками.

– Благодарю капитан. – Начальник генштаба, генерал армии Духонин, сидевший в компании князя Голицына и незнакомого мужчины в коричневом костюме, кивнул, и показал Николаю на свободное кресло. – Садитесь голубчик.

Князь, кивнул Николаю.

– Давайте господа, я вас представлю друг другу. Генерального штаба начальник, генерал армии Духонин Николай Николаевич, Иоффе Абрам Фёдорович академик императорской академии наук и глава Физического Исследовательского Института, лейтенант Белоусов, кавалер Серебряной Звезды Конгресса США, Ниххонского ордена Хатимана, Ордена «За боевые заслуги» и медали Честь и Порядок.

– Изрядно, а как для лейтенанта, так даже более чем. – Духонин с улыбкой кивнул. – Князь рекомендовал вас как человека аккуратного, внимательного и надёжного, что в данном деле, весьма важно. И что ещё важнее то, что вы не затягиваете с исполнением поручения. – Он помолчал. – А дело по которому мы просили вас прибыть так спешно, важное до чрезвычайности. Тут я уступаю слово господину Иоффе. – Генерал кивнул академику.

– Что вы знаете, о радиосвязи, молодой человек? – Абрам Фёдорович внимательно посмотрел на Николая.

– Да, пожалуй, то же что и все. – Боярич пожал плечами. – Связь до тысячи километров, а при применении особо мощных устройств так и по всему миру. Тяжёлая, сложная, требует много электричества, и опытного персонала, но в перспективе – прекрасная альтернатива любым другим видам связи, даже в условиях города.

– Хм. – Академик едва заметно улыбнулся. – Коротко, и, пожалуй, исчерпывающе. Можно даже цитировать. Всё верно. И представьте себе, что появляется совсем другая радиостанция, которая может работать от переносных источников питания, не слишком требовательна к радисту, и имеет размеры, позволяющие поставить её к примеру, на самолёт, или в машину.

– Видел похожие на выставке. – Николай кивнул. – Фирма Маркони сделала большой шаг по уменьшению размеров электронных ламп.

– Ну а мы сделали ещё больше, избавив радиостанцию от ламп. Точнее не вообще избавив, а сведя их количество к приемлемому минимуму, и обеспечив удобство их замены. Таким образом нашу станцию может переносить расчёт из двух человек, или даже один, но не очень далеко. Кроме сего, наши радиостанции работают на более высокой частоте, что весьма и весьма улучшает качество звука.

– Полагаю, подобные разработки должны храниться особым образом? – Николай перевёл взгляд на генерала, но тот отвёл взгляд.

– Так и предполагалось, – Иоффе кивнул. – Но лаборатории – это не секретная часть. Там до сих пор не было особой охраны.

– То есть, вы хотите сказать, что революционное средство связи, построенное на новейших электронных элементах, украли? – Николай удивлённо поднял брови. – Хороший повод обеспокоиться качеством хранения наших научных секретов вообще.

– Это мы уж как-нибудь без вас решим. – Недовольно поджал губы генерал. – От вас бы мы хотели быстрого разрешения сей проблемы.

– Обратитесь в полицию. – Николай пожал плечами. – У них масса опытных сотрудников, да и возможности их куда больше моих.

– Полиция обязательно. – Перехватил князь генерала уже готового сказать какую-то резкость. – Но я полагаю, что вы, Николай Александрович, должны провести собственное расследование, и ответить на три вопроса. Кто заказчик, исполнитель, и причины того что случилось. Вы, как не связанные корпоративной этикой, свободны в суждениях, а значит будете предельно беспристрастны, чего мне, лично очень бы хотелось.

– Ефим Петрович. – Николай кивнул. – Сделаю всё что от меня зависит. Только если вы позволите, на случай если придётся задействовать внешние силы, хотелось бы иметь для связи офицера генерального штаба.

– Это, извольте. – Духонин кивнул. – Офицер оперативного отдела Особого управления подойдёт?

– Конечно. – Согласился Николай. – Если у него есть соответствующие полномочия для действий на территории империи.

– У него будут такие полномочия. – Веско произнёс князь. – И поторопитесь голубчик. Дело весьма спешное, так как боюсь, что сие изделие могут вывезти за границу, а вот это было бы вовсе нежелательно.

Из Генштаба, Николай выехал в достаточно сумрачном настроении. Да, он согласился на участие в расследовании, да, князь Голицын, как всегда отблагодарит его, и размер этой благодарности будет немалым, но вот та лёгкость, с которой его раз за разом запрягали в государственную повозку, очень смущала. Разумеется, как и всякий гражданин империи, он был готов служить, но вот ему никак не верилось, что его помощь и участие являются обязательными. В империи было полно специалистов и более высокого класса, и любой из офицеров контрразведки, распутывавший сложные шпионские дела, мог справиться с этой задачей ничуть не хуже. А уж за княжескую благосклонность, да ещё и выраженную материально, горы свернёт.

Но если причины не видно, это не значит, что её нет. Так ему неоднократно говорил отец, и Николай этому верил. Посему выкинул из головы лишнее, тем более что машина уже подъехала к исследовательскому корпусу Физического Института.

На стоянке было полно машин разного калибра, и Николаю через несколько минут удалось отыскать место для парковки.

К его огромному удивлению, на входе, никто не попросил пропуск, который был загодя выписан академиком, и даже не поинтересовался целью визита. Народ ходил свободно словно в магазине, и лишь на второй проходной, что вела в сектор оборонных исследований, он удостоился короткого взгляда охранника в форме Земской стражи.

В крыле, где по его представлениям должен был царить армейский порядок, народ суетливо бегал, что-то таскал, и даже пил чай с пряниками, у серебряного самовара, установленного прямо в коридоре, и с трубой, выведенной в окно.

В лаборатории 106 тоже было шумно. Ничуть не печалясь о потере ценного образца, учёные мужи и некоторое количество дам, собирало очередной прибор, весело гомоня и подначивая друг друга. В принципе помощь сотрудников лаборатории Николаю не требовалась. Похищение случилось ночью, когда никого в здании не было, и ничего пояснить они не могли. Следователи Московского Сыска уже составили точную картину случившегося. Преступник каким-то образом проник в здание, и вскрыв замок в лаборатории похитил устройство. У МУСа было две версии случившегося. Первая – преступник пришёл в здание под видом работника, и спрятался до окончания рабочего дня, а затем, похитив радиостанцию, точно так же дождался начала дня, чтобы вынести её наружу. И вторая версия предполагала наличие сообщника в здании, который сначала открыл окно, а затем закрыл его после кражи. Собственно, и то и другое было вполне возможно, и наверняка все дежурившие в здании той ночью сейчас тщательно проверялись.

Николай вернулся к двери и внимательно осмотрел следы свежего ремонта. Судя по тому, что замок не меняли, вскрывали его довольно аккуратно, А это говорило о многом. И как минимум о квалификации взломщика, так как вскрыть сложный замок, было делом непростым и небыстрым, или у вора вообще был ключ.

Он отошёл от двери, и посмотрел на кусок коридора, чуть расфокусировав взгляд что всегда помогало взглянуть на картинку без деталей, но схватив общую суть. Но в этот раз вместо общей картинки, в глаза бросилась некая неправильность на стене. Пятно серого цвета, затёртое, но тем не менее видное в ярком свете солнца пробивающегося из окна напротив.

Подошёл ближе, но ничего не разглядел. Нужны были инструменты, которые до сих пор лежали в багажнике его автомобиля.

Совершено спокойно вернувшись за очками и криминалистическим чемоданом, он, расположившись на широком подоконнике, собрал и надел очки, и подойдя к стене, опустил на глаза окуляры.

Теперь стало видно, что стену протирали достаточно тщательно, только вот не учли, что старая краска потрескалась, и то, что стирали просто набилось в трещины.

Снова снял очки, зарядил фотоаппарат плёнкой, и насадив линзу для макросъёмки сделал несколько снимков. Затем вернулся к очкам, отковырял кусочек краски, соскоблил скальпелем чёрную массу, и ссыпал её в специальную баночку, для сбора улик.

– А позвольте спросить, чем это вы заняты?

Подняв окуляры вверх, Николай увидел возле себя полноватого, лысого мужчину лет сорока, в чесучовом костюме, песочного цвета, и папкой в руках.

– Да, вот, заехал полюбопытствовать, как это секретные разработки крадут. – Николай улыбнулся, но глаза его были холодны. – С кем имею честь?

– Заместитель директора института по хозяйственной части, надворный советник Ложкин. – Гордо произнёс мужчина.

– Ну, а вам моё имя знать ни к чему. – Николай достал пропуск, подписанный академиком, и где в графе имя – фамилия стоял прочерк. – Этого надеюсь достаточно?

Учитывая, что академик никогда не подписывал таких документов, а пустой бланк пропуска запросил именно сегодня, после похищения в «военной части» института, этого действительно был достаточно, но отчего-то вожжа попала господину надворному советнику под пиджак именно сейчас.

– Полагаю, вам стоит представиться, в любом случае. – Сухо ответил он.

– Тогда срочно бегите в свой кабинет, и телефонируйте начальнику генштаба генералу Духонину. Полагаю, Абрам Фёдорович всё ещё там, и даст все необходимые пояснения. Так же сухо ответил Николай, и вновь подойдя к стене, отковырял новый кусок краски. В принципе он полагал отдать найденное вещество в лабораторию МУС, но одна шальная мысль посетила его голову.

Он растёр чёрную массу пальцами, и понюхал. Отчётливо пахнуло костром.

– Стойте, господин Ложкин. – Николай посмотрел на заместителя директора, который и не собирался никуда уходить. – Расскажите-ка мне как топится здание зимой?

– Да вы что себе позволяете! – Начал было закипать Ложкин, но сразу же заткнулся, увидев золотой значок, извлечённый из-под рубахи. Обладатель сего знака мог запросто посадить его в холодную «до выяснения», и даже заступничество действительного тайного советника Иоффе, тут не помогло бы. У Тайной Канцелярии была довольно устрашающая репутация, а оружейная сбруя, которую углядел надворный советник, была вовсе не похожа на игрушечную.

– Слово и дело. – Николай не торопясь спрятал знак. – Так как же топят здание, а конкретно эту лабораторию?

– Печи в основном, господин следователь. – Надворный советник решил избрать наиболее нейтральный тон. – По всему зданию проходят печные каналы от подвала, где находятся сами печи, до крыши, где расположены выходные трубы.

– Двери на этаж ведь перекрываются?

– Точно так. – Ложкин кивнул. – И решёткой и дверью. Всё с замками, и их осматривают сторожа, каждый час.

– Ясно. – Николай собрал своё хозяйство обратно по кофрам. – А покажите мне печные входы на этом этаже. Надеюсь это вас не затруднит?

– Ничуть. – Заместитель директора кивнул, и двинулся вдоль коридора показывая прочистные дверки, устроенные на высоте метр от пола.

Только у самой крайней, что располагалась в конце коридора, Николай увидел характерное пятно, и сняв пиджак, а затем закатав рукава, полез в перемазанное сажей нутро.

По всему выходило, что размер дымохода такой, что в него нормальному человеку никак не протиснуться. Но как говорил Уильям Оккам, «Не следует привлекать новые сущности без крайней на то необходимости». Есть кража, есть следы, а значит тут пролез какой-то ненормальный.

– Занятно. – Николай хотел было почесать нос, но увидел чёрные от сажи руки, и перевёл взгляд на Ложкина который не отрывая взгляд смотрел на воронёный ствол люгера точащий из кобуры.

– Могу я где-нибудь вымыть руки?

На крышу его сопровождал уже не заместитель директора, а один из рабочих, вызванный для этого из подвала. Константин – весёлый широкоплечий парень, в одежде, засаленной и забитой угольной пылью, провёл Николая на крышу, и подвёл к той самой печной трубе.

– А двигали – то крышку. – Он, углядев неправильность в жестяном конусе, прикрывавшем дымоход, полез вперёд. – Как есть двигали. Вота, гвоздик вынимали здесь и здесь. Поддели ломиком и вынули. А тута вот не смогли и отогнули железо. А после согнули взад, и гвозди –то снова вставили. Но вот эту вот железку уже не поставить как нужно. Нужно всё снимать, да молотком править. – Он с сомнением заглянул в дыру дымохода, которая была не больше чем двадцать пять на двадцать пять сантиметров. – Тока вот кто-ж в такую щель пролезет-то?

– А ты вот сюда смотри. – Николай показал на край кладки дымохода, со следами спила и крошечными волоконцами, прилипшими к кирпичу. – Верёвкой потравили. Он шагнул к ограждению крыши, и провёл пальцем по стёртой краске на металлических перилах. А вот тут, её вниз спускали.

– Разве что дитё какое, или совсем худой какой. – Константин покачал головой. – Но таких шкилетов я и не видал вовсе.

– Думать надо. – Николай раскрыл чемодан и не торопясь заснял все интересные места и собрал всё что можно было отковырять.

Затем в сопровождении того же Константина прошёл вниз, и не без труда обнаружил место откуда подняли верёвку, и где стоял тот, кто опускал и поднимал взломщика.

– Всё, Константин. – Николай с благодарностью кивнул помощнику. – Теперь точно всё. – Он достал кошелёк, и вынул оттуда пятидесятирублёвую купюру. – Вот тебе моё спасибо. Купи там своим чего вкусного, или полезного.

– Да я же не за деньги…

– Я знаю. – Николай, терпеливо улыбнулся. – Но всё равно возьми. Как говорил один мой знакомый, от империи это одно, а от меня лично – совсем другое.

Когда Николай дошёл до машины, то увидел возле неё меланхолично курящего офицера в повседневной форме, с кобурой на боку.

– Боярич Белоусов, я, полагаю. – Капитан коротко козырнул, словно сбросил соринку с околыша фуражки.

– Да, господин капитан. – Николай забросил чемоданы в багажник, снял пиджак и достав оттуда же флягу с водой и полотенце, стал протирать запачканные пылью руки. – А вы, как я полагаю, тот, кто обещан мне в спутники господином генералом?

– Точно так. – Капитан с улыбкой кивнул, отбросил окурок и внимательно посмотрел на кобуру с люгером. – Он кстати о вас весьма высокого мнения.

– Неужели? – Николай, наконец удовлетворившись чистотой рук, надел пиджак, шляпу, и закрыв багажник сел в машину. – Садитесь господин капитан.

– Да, так и сказал. – Офицер улыбнулся. – Ежели говорит, этот молодой хулиган спалит город, он с меня голову снимет, и прибьёт на воротах штаба.

– Как он в девятьсот третьем? – Уточнил Николай, напоминая события того времени, когда молодой полковник сжёг турецкую крепость вместе с защитниками в ответ на расстрел парламентёра.

– Вы только ему самому такого не скажите. – Капитан сдёрнул перчатку, и протянул руку Николаю. – Олег Христофорович Воротынский.

– Николай Александрович Белоусов. – Боярич пожал жилистую и крепкую ладонь офицера. – Олег Христофорович, вы обедали?

– И даже не завтракал. – Капитан рассмеялся.

– Тогда предлагаю поехать и перекусить. А то у меня на голодный желудок только самые кровожадные мыли рождаются.

– А у меня они и не уходят никуда. – Воротынский улыбнулся. – Кстати, я наконец вспомнил где я вас видел.

– И где же?

– Так в тире у бронеходчиков. Кстати, изрядно стреляете, Николай Александрович. Долго учились?

– Тринадцать лет. – Николай, крутанув рулём объехал неповоротливую повозку. – Папа из очередной поездки привёз маленький пистолет, и начал меня учить. Сначала бегал с крышками от печки, после с кольцами побольше, и так до чугунных утюгов. Ну и стрелял конечно.

В обеденный час, Москва была полна транспортом и пешеходами, так что приходилось постоянно лавировать, чтобы не стать причиной происшествия. Но уже через двадцать минут, машина встала на стоянку, а Николай со своим спутником поднимался на лифте в ресторан «Засидка».

– Модное место. – Олег осмотрел переполненный зал. – А нас здесь посадят?

– Полагаю, что да. – Николай кивнул распорядителю зала, и официант, проводил их к пустому столику в углу, смахнув одним движением табличку «Занято».

– Вы заказали заранее? – Офицер сел, и раскрыл меню.

– Ну, можно и, так сказать. – Николай, поглощённый своими мыслями, кивнул. – Я знаком с хозяином данного заведения, и он держит для меня столик.

– О! – Капитан оживился. – В обществе о личности владельца этого магазина ходят настоящие легенды.

– Не поделитесь?

– Охотно. – Олег отложил меню. – Говорят, что это незаконнорождённый сын князя Голицына. Вроде как тот откупался от приобретения на стороне. А ещё ходят слухи, что на самом деле, рестораном владеет корпорация волжских купцов, а его официальный хозяин лишь подставное лицо.

– Господи, какой бред. – Николай кивнул, подзывая официанта и сделал заказ. – Нет конечно. Просто весьма обеспеченный молодой человек, которому досталось наследство от дядюшки.

– Ну, вот. – Олег Христофорович притворно вздохнул. – Какую легенду разрушили. Понятно, что в жизни всё довольно просто и временами даже примитивно. Но хочется же сказки!

– Полагаю, что в оперативном отделе, где вы служите, вы наслушались сказок на три жизни. – Николай усмехнулся. – А хотите ещё больше сказок, так переходите в уголовный сыск. Вот уж где сказки рассказывают… Что ни клиент, то сказочник почище Крылова. Кстати о сыскной полиции. Нет ли у вас там связей?

– Как не быть-то? – Капитан, лихо расправлявшийся с ухой по-волжски, кивнул. – Что-то надо узнать?

– Да, желательно. – Николай задумчиво посмотрел на собеседника. – Меня интересуют московские форточники. Но не дети, а взрослые люди маленьких размеров. Так чтобы смог пролезть по дымоходу, двадцать пять на двадцать пять.

– Это точно? – Воротынский заметно подобрался.

– Точнее не бывает. – Николай кивнул. – Нашёл даже место где их машина ждала. По отпечаткам, что-то маленькое, типа Руссо-Балтовской Сойки.

Капитан ненадолго отлучился в телефонную кабинку, стоявшую прямо у столика распорядителя, и после обеда они поехали в здание в Гнездиковском переулке, где располагалась картотека, архив, и криминалисты Московского уголовного сыска.

Капитан по дороге со всеми раскланивался и здоровался за руку, и было видно, что ему здесь действительно рады.

Но пожилой сыскарь, с говорящей фамилией Лисов, ничем помочь не мог.

– Таковых в столичных делах было замечено трое. И все трое сейчас на каторге, и вряд ли выйдут. – Тучный словно колобок мужчина в чуть засаленном костюме виновато развёл руками. – На таковые дела обычно детей шлют, да они что там вытащат… мелочёвку разную. А ваш ящик сколько весит? Десять килограммов? Не… не поднимут. Акробаты36 столичные можно сказать перевелись как решётки на окнах ставить начали, да запоры на форточках, чтобы окно не раскрывалось до конца.

– Акробаты? – Николай заинтересованно вскинул голову.

– Ну, да. Так называют форточников да тех, кто сверху в дома залезает.

– Акробат. – Повторил Николай и посмотрел на Олега.

– Я понял. – Капитан кивнул, и простившись с Лисовым так быстро пошёл на выход, что боярич догнал его только у автомобиля.

– Поехали!

– Куда? – Николай завёл машину, и вырулил на улицу.

– Как куда? – Офицер сделал округлые от удивления глаза. – Да конечно к знаменитому Орнальдо! – И неожиданно усмехнувшись добавил. – Если кто и знает всю подноготную московских кафешантанов, варьете, и цирков, то только он.