Сентиментальные разведчики (По следам Святогора - 1 или Авантюрное танго - 1)

- Да за счет чего?! - не сдержался Ладвин и несколько раз ткнул пальцем в саблю, цепь и коня говорившего. - За счет этого? Нет, вы слишком долго жили обособленно и не представляете всех возможностей современной военной техники... - (он хотел было разъяснить, что представляет собой космическое сражение, но остановился, уже отчетливо заметив наступавшие сумерки). - Короче, что вы хотите лично от меня? Я простой работник Шестого Управления - не друг вам и не враг.

Ответа Ладвин сразу не получил. Эта легкая заминка побудила его проследить за взглядами обоих витязей и убедиться, что они устремлены на девушку. Ладонь ее правой руки поднялась и резко опустилась, что везде и во все времена означало для говоривших требование замолчать и обратиться в слух. Ладвин увидел, как кони мужчин отступили попарно вправо и влево, образуя короткий коридор, в конце которого и оказалась всадница. Сама же она не тронулась с места и лишь немного наклонила голову.

- Знаете, Иоганн, нас полностью устроил бы ваш нейтралитет, - (ее голос звучал вполне доброжелательно для такой непростой ситуации и наверное поэтому казался очень приятным и чистым), - однако дело в том, что земля, на которой вы без спроса обустроились, является собственностью Королевской Династии No 3. Она сейчас самая древняя в Галактике (во всяком случае, никого из представителей Династий No 1 и No 2 мы не знаем) и владеет этими землями очень давно, не менее двадцати тысяч лет. Конечно, были и такие времена, когда власть узурпировали всякого рода самозванцы, однако подлинные права всегда имелись только у нас. Они неоспоримы и защищены основными правилами хранения документации Особой Важности. В том числе, памятью "Архивного Расчетчика" и даже "Фондом Истины", который, как я слышала, уважают и у вас.

- Уважают, да, в основном, в "Элите", - с досадой пробормотал Ладвин, чувствуя, что никакой ясности не наступает, а все, напротив, запутывается самым нелепым образом. - "Архивные Расчетчики" имеются и в наших системах. Правда, официально называются они "Архивы Сектора" и обладают большой самостоятельностью.

- Это мне известно, - девушка удовлетворенно улыбнулась, - а поскольку единого Космического Закона для населенных миров так и не было создано... верно, Мстислав?

- Верно, Королевна, хотя твой Серж рассказывал, что столько раз пытались объять необъятное...

- А коли так, то внутренние законы, зафиксированные последней моделью "Архивного Расчетчика" любой отдельно взятой планеты, являются обязательными для всех!

- Ловко! - невесело усмехнулся Ладвин. - Вы очень изобретательно хотите доказать, что права вашей семьи абсолютны и для "Элиты", и для нас!

- Нашей семьи, к сожалению, нет, - медленно возразила девушка, - и поэтому мои слова о Династии были, наверное, не слишком скромными. Из-за трагической гибели родителей, последовавшей через пять лет после моего рождения, род Рэчери сохраняется только по женской линии, и его возглавляет моя старшая сестра. Она-то есть настоящая Королевна, а я всего лишь маленькая самозванка с фамильной короной на голове... - (последние слова сопровождались немного кокетливой, но печальной улыбкой).

- Однако, поскольку вы сестры...

- Нет-нет-нет! Я лишь по ее просьбе представляю в этих краях ее же интересы... интересы фамилии, что бы там ни говорил Серж... И я обычная подданная, как и эти молодые люди, а потому не нужно никаких титулов. Зовут меня Малинка. Вообще-то, здесь ягода такая растет, очень сладкая...

- Справедливое замечание... - с иронией изрек Мстислав. - Как видите, мы не сумасшедшие и не самодуры, а всего лишь слуги Короны и об ее благе единственно и заботимся. Глава Династии Старшая Королевна живет на севере в своем родовом замке и не любит путешествовать, но дала нам право принимать от ее имени очень ответственные решения!

- В частности, как быть со мною, - (Ладвин решил пока не расширять эту тему).

- В том числе, как быть и с вами... Ну, поскольку сгонять ваших людей с насиженного места равнозначно объявлению войны - а мы уже ведем одну, и на два фронта действовать не хотелось бы - то можно оставить все, как есть, если вы примите наши условия.

- Однако, ежели любезный Иоганн начнет сейчас разливаться соловьем, что ему нужно подумать в тишине и одиночестве или поставить в известность вышестоящее руководство, - подал голос Герберт, - то переговоры не состоятся вообще.

- Ребята, а вы точно уроженцы этой планеты? - выразительно поинтересовался Ладвин. - Может быть, передо мною тайные посланцы "Синдиката"? В таком случае мы сговорились бы скорее!

- Очень любопытно, что государственный служащий так высоко ценит "куклу Синди", - многозначительно заметил Мстислав. - Нет, господин Ладвин, с такой игрушкой мы не играемся, хотя кое-что про нее слышали.

- Охотно верю, только хватка у вас больно жесткая - вполне на профессиональном уровне!

- Ну вот, а вы говорили о нашей ограниченности!

- Да, я уже вижу, что ошибся...

- ...и продолжаете ошибаться, считая ироническую линию поведения наиболее выгодной для себя, - осклабившись, сообщил Герберт. - А поскольку вам угодно балаганить, то и серьезных разъяснений не ждите.

- Ладно, это тоже ответ, - промолвил Иоганн, с трудом уговаривая себя не реагировать. - Итак, я полностью сосредоточен и ожидаю условий.

- Да вы не пугайтесь так! Их всего два, и они вполне разумны, ободряюще улыбнулась Малинка. - Давайте считать, что вы арендуете у нас землю, где построили Станцию, за определенную плату. Это справедливо и взаимовыгодно - весть о нашем договоре быстро распространится, и богатыри не будут к вам приставать.

- Богатыри?

- Да, это наши старые враги, и Династия постоянно воюет с ними из-за "Спорных Территорий" - воюет давно, века... Не беспокойтесь, столкновения происходят значительно южнее вашей Базы, и в конфликт вас не втянут. Но принимать у себя любых гостей, кроме меня и витязей, запрещается.

- Это условие легко выполнимо, - сказал Ладвин. - Можете оповестить, кого сочтете нужным, что по королевскому приказу Станция для посещений закрыта. А вот что касается платы...

- А она большой не будет, - успокоил Мстислав. - Ну, скажем, две тысячи в год.

- Две тысячи... чего? - переспросил Ладвин.

Мстислав сказал.

- Ну... однако, это мно-о-го! - озабоченно протянул Ладвин, испытывая почему-то желание как следует поторговаться. - Эдак вы нас всего запаса лишите!

- Послушайте, Иоганн, не надо прибедняться, - недовольно поморщился Мстислав. - Наверное, вы уже поняли, что Династия в курсе современной жизни!

- Да... и это очень подозрительно!

- Напротив, вполне объяснимо, в чем вы и сами убедитесь, когда... когда мы немного подружимся, - пообещала Малинка. - Вот, для примера... Звено первое: у витязей имеются "расчетчики", значит, вторым звеном будет...

- Допустим, - Ладвин сделал значительно лицо, - допустим, в это можно поверить. Однако никаких доказательств всему сказанному я не вижу, за исключением весьма странных эмоций одного бородатого парня. А судя по вашей, прямо скажу, мастерской манере вести переговоры, интригуя и угрожая неизвестно чем, вполне можно предположить, что вам знакомо и такое понятие, как "блеф"!

Реакция на это заявление была весьма разнообразной. Малинка поглядела на Ладвина как-то странно, а затем обернулась к Мстиславу, словно за советом. Тот равнодушно зевнул и известил окружающих, что "...у этого отставного вояки неплохая выдержка!" - было трудно понять, доволен он или сожалеет по данному поводу. Однако повторные эмоции "бородатого парня" оказались самыми сильными.

Очень громко и не стесняясь в выражениях, в которых преобладала совершенно отвратительная для этого языка сексуальная нецензурщина, Герберт заявил, что все недочеловеки, сбежавшие, как трусливые зайцы, во Внешний Космос, давно уже вырождаются; что оценка умственных способностей наглого командира самозванной станции была недопустимо завышена, и что он, потомственный витязь, оставаться в компании такого олуха больше не намерен.

- ...и хоть в лепешку разбейся, а убогому ничего не втолкуешь! яростно чеканил он. - Подумать только - в самые дебри окостеневшей "Паутины" залез, теперь жить ему осталось всего ничего, а без доказательств ни шагу! Ну подохнешь ты через три четверти часа, дурак старый, тогда убедишься? Тогда будешь доволен? Да и мы, если срочно отсюда не смоемся, лишь минут на пятнадцать-двадцать больше тебя протянем, а потом "истинная сила" даст сбой - и рядышком костьми ляжем... Или есть желающие? - Герберт гаркнул так громко, что все невольно вздрогнули, и решительно начал поворачивать коня. - Непостижимая же вещь - переть через "Паутину" к "зоне смерти" и рассуждать с умной рожей на отвлеченные темы!

Все это и утомляло, и озадачивало, однако Ладвин стоял спокойно и слушал раздраженную брань вполуха, больше следя за реакцией Младшей Королевны. С удовлетворением он отметил, что и на нее откровенная похабщина произвела самое худшее впечатление - ее лицо постоянно искажала брезгливая гримаса, и она еле сдерживалась, чтобы не зажать уши. Тем не менее, пересилив себя, девушка вздохнула и обратилась к Герберту с просьбой вести себя приличнее.

Тот резко обернулся, даже не потрудившись убрать с лица злобный вид и явно собираясь ответить очередной грубостью, однако Ладвин решил, что пора вмешаться. Его командирский, хорошо поставленный голос оказался очень звучным.

- Предлагаю полторы тысячи, - безмятежно заявил он. - Дело в том, господа волки, что визит следующего корабля к вашей планете намечен по графику лишь через четыре года, и у меня все строго рассчитано на этот срок. Впрочем, если вы будете настаивать на своем, то мне ничего не останется, как сейчас согласиться на любые требования, а по возвращении на Базу всетаки связаться с Управлением и в деталях обрисовать ситуацию. Сомневаюсь, что это в интересах Династии... Одним словом, полторы тысячи в год я вам гарантирую - для собственных нужд у меня останется лишь минимальный "НЗ". А если хотите больше... что ж, о жадности в вашем языке есть много поговорок!

- Хорошо, договорились, - быстро сказала Малинка и, тронув коня, протянула Ладвину руку. Столь же быстро ее рука была перехвачена Мстиславом.

- Хочу напомнить, Младшая Королевна, что, к сожалению, ты не можешь принимать решения подобного уровня, - вкрадчиво заметил он. - Это прерогатива моя и Герберта.

- Надо было напомнить раньше. А сейчас - до-го-во-ри-лись!

- Не сходи с ума, Малинка! Наша правительница и благодетельница торопливость не одобряет! Что с тобой? На тебя это не похоже. С чего бы такой нажим?

- А я настаиваю! - решительно заявила Малинка, задорно тряхнув головой. - Довольно спорить и выгадывать... ведем себя, как нищие! А перед сестрой я отчитаюсь сама!

Мстислав развел руками с видом человека, использовавшего в трудном положении все мыслимые и немыслимые средства. Затем он плавно запрокинул голову и, глядя в небо, позвал:

- Гербе-э-эрт, дорогой друг, она настаивает!

- Ну и черт с ней, - последовал ответ.

Ладвин кашлянул и деликатно отвел взгляд в сторону, успев заметить, как на щеках девушки вспыхнул яркий румянец, а рука, сжимавшая поводья, заметно задрожала. По ее телу вдруг судорогой пробежала волна темного света - и в ту же секунду Мстислав оказался между Королевной и Гербертом. Ладвин увидел, как обоих витязей качнуло в седле, будто мощным порывом ветра; затем что-то неуловимо изменилось, и уже в сторону отпрянул, громко фыркнув, конь Малинки. Она гневно глянула на Мстислава, который, как ни в чем не бывало, ответил ей очаровательной улыбкой.

- Вот видишь, и Герберт согласился, - невинным голосом сообщил он. - В таком случае, и мне возражать не пристало. Что ж, устроим господина Ладвина в седле у меня за спиной и поспешим вернуться к так неосторожно брошенной им машине. Там относительно безопасно и можно даже заночевать, хотя лучше обойтись без этого...

2. Ответный выпад

...Уже через полчаса Ладвин отдыхал в кабине вездехода на привычном кресле пилота, но прийти в себя никак не мог. То, что происходило сейчас, поражало куда больше, чем пережитое им за последнее время. В который раз помимо своей воли он выглядывал в боковое окно, хотя ехавшего впереди Мстислава было хорошо видно через стекло переднего обзора, а Герберт исправно следовал сзади и тоже находился на месте. Но Ладвину все еще не удавалось поверить, что один из этих парней двумя пальцами держит на весу его катер за остроконечный нос, а второй одной рукой за хвостовое псевдокрыло! Сам же представитель всемогущей Цивилизации находился внутри с очень глупым видом - увы, как еще можно было выглядеть человеку, которого вместе с полуторатонной машиной несли двое других людей с легкостью картонной коробки? Остальные воины, так и не проронившие ни единого слова, двигались слева и справа от процессии, а Малинка - немного впереди. Должно быть, она здорово обиделась, ибо первой покинула место встречи, объехав Герберта по дуге, как зачумленного. Ладвина, который к этому моменту удачно расположился позади Мстислава в двухсекционном седле, удивила его современная конструкция со сложной системой амортизаторов, обеспечивавших удобную поездку при самом быстром движении. Впрочем, ехали они без суетливой спешки, тщательно огибая те впадины, через которые бравый начальник Базы так храбро лез напрямик. Возле вездехода Малинка не задержалась и берегом водоема проследовала дальше, а Ладвину без лишних слов было предложено вернуться в кабину катера и особо не беспокоиться. Ничего не понимая, он выполнил это требование - ну а дальше наступило состояние легкой прострации, которое на время вообще отключило Иоганна от реальной действительности. Лишь с большим опозданием он сделал то, что обязан был сделать в первую очередь, а именно: полностью обесточил все механизмы вездехода во избежание неприятных случайностей. Выполнив это и немного оклемавшись, Ладвин уже привычным жестом сунул руку в кобуру, намереваясь проверить предохранитель бластера, и, обнаружив пустое место, лишь с досадой скрипнул зубами.

...Когда перед самой посадкой в вездеход Герберт бесцеремонно тронул Ладвина за плечо и известил, что в качестве аванса к торговому договору желает получить "во временное пользование" еще и бластер, то у Иоганна не оказалось ни сил, ни желания затевать новый спор или уточнять детали этой подозрительной сдачи в аренду боевого излучателя. Он молча передал его, сунув, не глядя, в чужие руки, и тут же двинулся к машине. За его спиной Мстислав с очень естественной ленцой в голосе поинтересовался, для чего Герберту понадобилась "штука", хотя сразу же добавил: "Впрочем, я догадываюсь..." Герберт энергично рассмеялся: "Еще бы не догадаться! Вы тут с девочкой совсем расквакались: "Серж, Серж..." - "Действительно, имя этого лесного бродяги мы упоминали", - охотно согласился Мстислав. - "Ну вот, а по мне даже подумать лишний раз о такой сволочи будет много! Теперь не уйдет..." - "Да, после твоего вызова сей одушевленный предмет поклонения нашей Младшей Королевны очень уж старательно избегает встреч с нами..." "Ага, скользкий гад!" На этом обмен мнениями закончился, не дав Ладвину никакой особой информации. Он просто услышал - и все.

Очень скоро окончательно стемнело, но, как по заказу, тяжелая облачность расползлась в разные стороны, обнажив островки чистого звездного неба. Золотистый спутник планеты хорошо освещал путь; правда, витязи и так двигались уверенно, почти не замедляя хода. Они ехали только по относительно ровной местности, по-прежнему избегая спускаться в скольконибудь значительные лощины и овраги. Лишь однажды державшаяся впереди Малинка начала внезапно перемещаться вниз и скоро пропала среди густой растительности глубокого ущелья, но больше никто за ней не последовал. Напротив, Мстислав взял так круто в сторону, что, обойдя препятствие, сильно отстал от одинокой всадницы. Теперь Малинка была еле видна, да и то лишь потому, что изредка тускло посверкивали в лунном свете стальные дротики за ее спиной. Так носила это метательное оружие одна Младшая Королевна, а у витязей оно размещалось в специальных колчанах с правой стороны седла. Только сейчас Ладвин стал задумываться, как много весило полное снаряжение всадников и какую силу нужно иметь, чтобы таскать такую тяжесть. А ведь ни один из них не был и отдаленно похож на атлета...

Сигнальные лампы вездехода вдруг вспыхнули привычным зеленым светом. Негромко заверещали ожившие датчики, и вскоре контрольная панель выдала надпись: "Все системы, за исключением блока аварийного питания, в полном порядке". Тотчас ярко ожил "индикатор жизни" на руке у самого Ладвина и на долю секунды зажглись цифры, показавшие время остановки хронометра: "12-31". Затем они слились в неразборчивое пятно и оформились в "23-25" именно столько сейчас и было. Почти полночь.

Движение сразу прекратилось, и вездеход опустили на землю, словно витязи не хуже начальника Станции знали, что уже находятся в зоне действия нормальных физических законов. Это подтвердило и появление в кабине Мстислава, который бесцеремонно плюхнулся на второе свободное кресло. Выглядел он уставшим и осунувшимся - особенно резко в неоновом освещении кабины выделялись темные круги возле глаз. Их взгляд, однако, выражал полное удовлетворение. Витязь протянул руку и ободряюще потрепал Ладвина по плечу.

- Вуаля - ваши проблемы решены, - (голос Мстислава тоже выдавал сильное утомление), - отсюда вы легко доберетесь до Базы. Тут по прямой не более пяти минут лета.

- А вы, стало быть, со мною?

- Могу и с вами. Хотя действуйте на свое усмотрение, мы вам доверяем.

- Очень тронут...

- Рад это слышать. Так вот, Иоганн, обычно аванс в торговых операциях составляет двадцать пять процентов, однако поскольку вам была еще и оказана определенная услуга - я имею ввиду спасение жизни - то мы увеличили эту цифру до пятидесяти. Итак, половину сейчас, остальное через полгода. Кстати, если ваш ум продолжает терзать законное, в общем-то, недоверие, то я могу хоть завтра наглядно продемонстрировать, в каких жутких муках кончает свои дни любое живое существо, оказавшись неподалеку от тех деревьев, к которым вы так бодро топали. Хотите кошку там привяжем или лесную мелкую зверюгу, а хотите дождемся, когда Герберт изловит своего очередного недруга. Он любит разделываться с ними именно так...

- Да, похоже, что шутками не пахнет, - задумчиво произнес Ладвин и глянул собеседнику прямо в глаза. - Кто вы, Мстислав? Сколько вам лет, где получили такое воспитание?

Витязь довольно рассмеялся, показав прекрасные ровные зубы. Затем наклонился вперед.

- Я понимаю, что вы поражены и желаете спросить совсем о другом, сказал он. - Но у нас еще будет для этого время! Правда, в северный Дворец Рэчери вас не пригласят, поэтому придется беседовать на Станции - если, конечно, не будет возражений. Надеюсь, не будет? Тогда мы надлежащим образом оформим наш договор, и кто знает - возможно, станем по-настоящему полезны друг другу! А пока готов подтвердить, что я действительно родился и вырос на этой планете. Мне чуть больше восемнадцати лет, что, как вы правильно думаете, не так уж и много.

- Одно удивление сменяется другим, - вздохнул Ладвин. - Никогда не думал, что буду чувствовать себя очень неуверенно рядом с таким молодым человеком!

- Сразу видно, что вы не привыкли быть в обороне! - улыбнулся Мстислав. - Но что делать, дорогой Иоганн, пока придется! Вы ведь совершенно не знакомы со здешней обстановкой. А посему дружеский совет: воздержитесь пока от дальних прогулок да и от ближних тоже. Тут так просто не полетаешь и не постреляешь. Не беспокойтесь, помощь окажем. Через недельку я и Младшая Королевна официально прибудем к вам в гости и предоставим определенную информацию, которая застрахует вас от опрометчивых шагов.

- Хорошо, это очень подходящее предложение, - произнес Ладвин и медленно добавил: - Именно такой состав делегации нас и устроит.

- А иного и быть не могло, - невозмутимо заверил Мстислав. - И, разумеется, строго официальным все это будет только для нас, для наших внутренних дел. А дипломатической стороны вопроса - в плане хитросплетений космополитики - касаться пока не будем. Нет смысла окончательно запутывать ситуацию и заставлять вас брать на себя лишнюю ответственность.

Ладвин снова вздохнул и посмотрел на витязя с большим уважением. Затем он решил больше не лукавить и подтвердил, что не рискнул бы подписать договор в качестве полномочного представителя "Союза-Содружества Звездных Систем".

- Ну вот, кажется, мы полностью поняли друг друга, - заключил Мстислав. Он от души зевнул, завел было руки за голову, намереваясь как следует потянуться, но тут же раздумал и опустил их, тщательно одернув рукава.

Иоганн в деловом темпе включил передатчик, дал свои позывные и почти сразу же услышал встревоженные голоса дежурных Инги и Кирилла Инфантьевых. Успокоив их и заверив, что с ним все в порядке, Ладвин передал распоряжение и нарочито барственным тоном потребовал скорейшего его выполнения.

- Вызываете отсчитанный товар сюда? - поинтересовался витязь, опять сладко зевнув. Похоже, он не возражал против этого, ибо прикрыл глаза и покойно сложил руки на животе.

- Не мне же грузчиком быть! - надменно бросил Ладвин. - К тому же не стоит устраивать переполох посреди ночи...

Мстислав понимающе качнул головой и в течение получаса не произнес больше ни слова. Тем временем Ладвин запустил локатор и включил на всякий случай внешнее освещение. Широкий луч света принялся описывать правильные концентрические круги, снимая покровы темноты с привала витязей, которые отдыхали, развалившись в густой траве. Не сразу удалось обнаружить Малинку - она расхаживала взад и вперед прямо за кормой вездехода.

Внезапно в голову Иоганну пришла одна дерзкая мысль. Он глянул на неподвижную фигуру Мстислава, чье дыхание казалось очень спокойным и ровным, осторожно покинул машину и направился к Младшей Королевне.

Как раз в эту минуту справа, вверху, над кронами скромных березок, появились мерно вспыхивавшие и гаснувшие сигнальные огни. Такой уже устаревший боевой планетолет кольцеобразной формы был на Станции в единственном числе, и он мог не просто генерировать вокруг себя силовое гравитационное поле, но и наносить им мощные круговые удары. Ладвин понял, почему взяли именно эту громоздкую машину, и кто на этом настоял. И точно: едва планетолет приземлился, как из него выскочила растрепанная Нина и бегом бросилась навстречу мужу. Не обращая внимания на посторонних, она прижалась к Иоганну, перевела дыхание и, привстав на цыпочки, чмокнула его в щеку. Ладвин наклонился, нежно погладил жену по лицу и услышал ее торопливый шепот: "Если опасно, то мы можем удрать..."

Он немного скосил глаза и подивился тому, как мастерски, несмотря на явное волнение, Нина осуществила "ложную посадку". Создавалась полная иллюзия, что машина прочно лежит на грунте - не было слышно никакого шума, огни погасли - и, тем не менее, двигатель работал, поддерживая корпус планетолета на один-два дюйма над поверхностью земли. Едва заметное крохотное пятнышко света пристроилось на траве совсем рядом; стоило на него встать и нажать кнопку дистанционного управления, как силовой конус моментально прикрыл бы их, оградив от любых внешних воздействий. Ладвин помнил, что защита "бублика" способна была отразить прямой удар пресловутой "Лауры-4", и впервые почувствовал себя очень уверенно, хотя как раз сейчас ему ничто не угрожало.

Заверив Нину в безопасности их положения и с трудом удерживаясь от соблазна как-нибудь продемонстрировать самоуверенным витязям-нахалам мощь современной техники, Иоганн в двух словах обрисовал ситуацию и сказал, что нужно сделать. Нина все внимательно выслушала, не сводя с мужа радостных глаз, потом кивнула и направилась обратно к гравилету. Ладвин обернулся и хотел было позвать Мстислава, однако тот уже стоял рядом. Подтянутый, бодрый и свежий.

- Забирайте обещанное, - сказал ему Иоганн. - Сорок упаковок по двадцать штук в каждой. Стандартная расфасовка для разведотряда.

Он кивнул в сторону машины, из грузового люка которой начали спускаться по гравитранспортеру аккуратного вида чемоданчики из прочной термостойкой пластмассы. Мстислав добродушно улыбнулся, подмигнул начальнику Базы и неспешно двинулся к "товару", издав на ходу короткий сильный свист. Поднявшиеся витязи гуськом потянулись за ним. Последним шел Герберт. Проходя мимо Ладвина, он в последнюю секунду задержался.

- Счастливо оставаться, приятель, - (голос у него был таким же ленивым, как и в начале знакомства, а следов усталости на лице не отмечалось). - По мне так век бы вас не видеть, но кое у кого тут другое мнение...

- А ты, красавчик, наверное, думаешь, что я всю жизнь мечтал лицезреть твою миловидную небритую рожу? - громко поинтересовался Ладвин.

Сейчас он не боялся ничего. Контрольное пятно света уже трепетало возле его ног, в ладони удобно лежал пультик дистанционного управления, незаметно переданный Ниной, а палец ласково поглаживал круглую кнопку. Иоганн полагал, что как бы скоро бородач не нанес свой удар, его собственное движение окажется быстрее, и тогда точно рассчитанный силовой выпад отбросит этого наглеца на хорошее расстояние. Ну что же, впредь ему будет наука...

В ответ витязь смачно плюнул прямо под ноги начальника Станции, а затем впервые улыбнулся, исказив свое лицо хорошим волчьим оскалом.

- Неудачный у тебя выдался денек, любезный! - сквозь зубы процедил он. - А возиться-то и не стоило: твоего глупого дружка, я думаю, давно уже не было в живых!

Ах, вот как...

Прошли минуты. Герберт уже находился у планетолета и снисходительно слушал Мстислава ("...это, приятель, новая модель и, похоже, лучше наших!"), а Иоганн все стоял неподвижно, сжимая в потной ладони бесполезную коробочку "ДУ". Только сейчас он понял, что измучен окончательно. Внезапно в груди появилась вяжущая тупая боль. Пришлось присесть и сделать несколько осторожных массирующих движений, что немного помогло. Ладвин передохнул и вознамерился повторить массаж, но его остановило деликатное прикосновение к плечу.

- Вам плохо?

Двигаясь всем корпусом, Иоганн обернулся. Прямо перед ним на корточках сидела Малинка, которая одна из всех не проявила к "товару" интереса. Сейчас на ее лице было если и не сострадание, то, во всяком случае, готовность к нему. Светло-голубые глаза смотрели серьезно и сочувственно.

- Нездоровится немного... - пробормотал Ладвин и медленно попытался привстать. При этом он пошатнулся и был тотчас подхвачен под локоть. Едва ему удалось выпрямиться, как Малинка отстранилась естественным движением человека, чьей поддержки больше не требовалась. В уголках ее губ снова наметились признаки улыбки, которая моментально вспыхнула, едва Ладвин неловко попытался улыбнуться сам. Он протянул руку, которая тут же встретилась с маленькой ладонью Малинки, и поразился ее крепчайшему, как сталь, короткому рукопожатию. Словно зная, как нужно себя вести в подобной ситуации, девушка высказала просьбу, тем самым отвлекая начальника Станции от его боли.

- Я очень хотела бы посетить Базу и познакомиться со всеми ее обитателями, - объявила она. - Это возможно?

- Мстислав пообещал прибыть к нам вместе с вами через несколько дней... - осторожно начал Ладвин. Малинка покачала головой:

- Нет, я намерена погостить у вас чуть раньше и... и без него. Правда, это будет сделать непросто, потому что меня постоянно охраняют.

- Неудивительно! - согласился Ладвин. Его спазм уже полностью прошел, и возвратилось нормальное самочувствие. - Вы же самая настоящая Королевна и по внешности, и по сути! Я чужой здесь, но понял это сразу. Простите за откровенность, но вы заслуживаете и охраны, и уважения, и поклонения!

Иоганн очень надеялся на действенность этого простого мужского комплимента и с удовлетворением заметил, как щеки у Малинки заметно порозовели. Она собралась что-то ответить, но тут раздался раскатистый хриплый хохот Герберта, которому Мстислав рассказывал, очевидно, что-то очень смешное. Витязи направлялись к коням, неся в руках стопкой сложенные чемоданчики, и не обращали на Ладвина и его собеседницу никакого внимания. Это полное безразличие дьявольски взбесило начальника Станции, подтолкнув его к решению сделать свой рискованный ход. Он пододвинулся к девушке почти вплотную.

- Разумеется, я буду ждать вас, Младшая Королевна, в любое время, когда пожелаете, - понизив голос и тщательно выбирая слова, начал Ладвин, однако позвольте задать вам один несколько неожиданный вопрос... Скажите, кто такой Серж?

- О, Серж! - оживилась Малинка. - Это очень интересный человек! Можно сказать, он мой учитель. Я была бы просто рада, если вы встретитесь и с ним. Ему тоже разрешается быть вашим гостем. Я полностью за него ручаюсь, хотя он не витязь.

- Кто же он? - переспросил Ладвин. - И с кем?

- Сам с собой, - улыбнулась Малинка, - и... и со мною, если я ему не слишком надоедаю. Серж один постоянно живет в заброшенных городах, хотя ночами там хозяйничает смерть. Но он ее не боится да и вообще ничего не боится - не так, как Герберт, а по-другому... с достоинством. Все, что мне известно о здешнем мире и об иных мирах - это его заслуга. Серж очень много знает, наверное, больше всех на этой планете. Сам он себя называет "рыцарем", но, как мне кажется, только для того, чтобы подчеркнуть свою личность, потому что из одного разговора с ним я поняла - звания "витязь" и "рыцарь" тождественны. А вот "богатыри" - это совсем другое...

- Ясно... - задумчиво проговорил Ладвин. - Очевидно, ваш учитель ярко выраженный индивидуалист, что не всем нравится, а?

- Да-да, - с готовностью подтвердила девушка, полностью раскрываясь на провокационный характер последнего вопросительного звука. - Вот Герберт его прямо-таки ненавидит... хотя, по-моему, он всех ненавидит.

- Угу, это очень прискорбно, - поддакнул Ладвин и быстро оглянулся. Разумеется, я очень хотел бы увидеть рыцаря Сержа и побеседовать с ним. Будет просто чудесно, если вы приедете вместе! Я приготовлю для вас отличные подарки... Вот, например, вы не отказались бы от нашего индивидуального оружия - мы его называем "бластер", а?

- Ну, я не знаю... - Малинка очень мило пожала плечами. - Вы же сами видите, Иоганн, что от технически сложных вещей пользы в наших условиях немного.

- Да? - удивился Ладвин. - Странно! А вот Герберт буквально-таки выпросил у меня мой собственный излучатель! Для охоты на кого-то, как он сказал Мстиславу... Уж вы, при случае, узнайте, скоро ли он собирается его вернуть...

Тут Иоганн осекся. Девушка, стоявшая перед ним, была уже другой, она стремительно и болезненно менялась. Начальник Станции увидел, как застыло ее лицо. Замерли и погасли, сделавшись пустыми, глаза. Тонкие губы побелели и сжались в бесцветную полоску... Закаменела, а потом, словно по частям, пропала ее лучистая улыбка... Очень медленно, как завороженная, Младшая Королевна повернула голову и долго смотрела в сторону Герберта, который заканчивал погрузку ящичков на лошадей. Затем она вновь перевела невидящий взгляд на Ладвина, и тому стало очень не по себе. Он пожалел, что впутался в это дело, но отступать было поздно, а язык никак не поворачивался произнести фальшивое: "Что с вами?", хотя такой вопрос удачно подводил итог проведенной комбинации. Приказав себе в очередной раз собраться, Ладвин улучил момент, когда лицо Малинки стало понемногу приобретать некоторые оттенки живых красок, и открыл рот, чтобы добавить заключительные слова, однако вместо них почему-то невнятно пробормотал совсем другое.

- "Извинить"... за что? - не сразу переспросила девушка, все еще смотря как бы сквозь него. Ладвин откашлялся.

- Я... мне кажется... вы огорчены, - совсем растерялся он. Малинка прикусила губу и резко повела подбородком справа налево и обратно.

- Это не так, это - другое, - тихо промолвила она, а затем, помолчав, добавила: - Извините, Иоганн, но в ближайшие дни я не смогу посетить вас, как хотела. Наверное, теперь мы увидимся только на официальной встрече, если... если она вообще состоится. А пока прощайте, и всего вам хорошего.

С этими словами Младшая Королевна отошла в сторонку, постояла несколько минут неподвижно, вздохнула глубоко и побежала к своему коню, оставив расстроенного начальника Станции в весьма скверном расположении духа, хотя ему и удалось сделать то, что хотелось...

3. Из прошлого в настоящее

- Прекрасно! - воскликнул Роман и даже захлопал в ладоши, когда Ладвин в очередной раз прервал свое повествование, чтобы передохнуть и выпить глоток вина. - Замечательно, господин офицер! Это в нашем стиле: и в самом трудном положении воспользоваться первой же возможностью и залепить противнику хорошую оплеуху! А вот резкая смена настроения в отрицательную сторону мне не совсем понятна...

- Вы, стало быть, не колебались бы, - вяло уточнил Ладвин. - Значит, изложив факты, я не смог передать всю необычность психологического фона, который сильно влиял на события. Жаль, я так старался!

- Да нет, Иоганн, - поспешил успокоить его Командор, - рассказ удался на славу! Конечно же, вы расстроились, решив, что удар пришелся совсем не по тому, кому надо!

- Вот именно, - последовало усталое подтверждение. - Я чувствовал, что толкнул с горы снежный ком, не зная, в какую сторону он покатится...

- Да-аа... - протянула молчавшая все это время Эльза, - поскольку вы поручились за точность картины, то у меня просто нет слов! Так все непривычно... Значит, здешние жители неимоверно сильны?

- Не все, - сказал Ладвин, - а только те, кто входит в обе враждующие группировки. Воины, одним словом. Так вот, и витязи, и богатыри - это люди... ну, как бы получше выразиться... двойного темперамента, что ли. Внешне ничем не отличающиеся от нас, они в моменты наибольшей эмоциональной концентрации увеличивают свою физическую силу в сотни раз. Но счет тут идет на минуты - слишком долго без расслабления поддерживать в себе эдакую мощь никто из них не в состоянии.

- А как же тогда они вас тащили?

- Я догадываюсь, - перебил сына Командор. - Выходит, что "товар", который они запросили, был им по-настоящему нужен!

- Точно, - подтвердил Ладвин. - Без двойных биостимуляторов на обеих руках Герберт с Мстиславом полностью выдохлись бы максимум через треть часа, и это при том, что их природная "сверхсила" невероятно велика! Четырех "би-браслетов" мне хватило бы для ежедневной физической работы в течение недели - без еды и практически без сна. А они их полностью истощили за пару часов!

- "Старая модель"? - прищурился Роман.

- Да, у них имелись кое-какие запасы. Хотя что новая модель, что старая - особой разницы нет. Защелкиваешь на руке и прижимаешь так, чтобы присосался к коже - всего-то и делов! Как посветлеет до полной белизны, значит, пора менять. Стоит заметить, что здешние воины редко надевают эти браслетики в минуты активных действий, а предпочитают восстанавливаться ими. Что-то вроде нашего усиленного питания...

- Таким образом, - довольно заулыбался Командор, - вы стали представлять для этой братии значительный интерес. Неплохо, господин начальник Станции, совсем неплохо! Интересно, откуда у них взялись эти самые "запасы"? По инструкции, как истечет срок годности, полагается все списать и...

- Ну, особой загадки нет, - сказал Иоганн. - Поскольку кустарного производства биостимуляторов на планете точно не существует, не говоря уже о промышленном, остается одно: тут как раз инструкцию и нарушали. Не уничтожали "би-браслеты", как положено, а прятали на секретных складах. Или к чему-то готовились, или просто воровали, коль была возможность. Серж говорил, что эта планетишка в прошлом била все рекорды по индивидуально-массовому жлобству - жители боялись расстаться с распоследним барахлом... Биостимуляторы изготовляются так давно, что и не вспомнить, кто и когда их изобрел. Так что до нас здесь пользовались запасами прошлых лет. Они главным образом были сосредоточены в руках главы Династии Рэчери Старшей Королевны или ее распорядителей. Только прошу: не делайте из данной информации скоропалительных выводов.

- Не буду, хотя, честно говоря, выводы напрашиваются сами собой, заметил Командор. - А эти... "богатыри"? Как обстоят дела у них?

- Очень даже неплохо, - усмехнулся Ладвин, - так как они в биостимуляторах не нуждаются вообще. Но этими скудными сведениями я и вынужден, к сожалению, ограничиться. За все годы у нас с богатырями не было ни одного серьезного контакта! Они ведь обитают южнее нашей Станции, возле "Спорных Территорий", куда упорно не допускают витязей, хотя и сами туда доступа не имеют. А кроме того, у меня сложилось впечатление, что их группировка нас немного презирает - это отражается в некоторых хулиганских поступках.

- Неужели мы для них тоже неполноценные, "недочеловеки", как выразился этот... Герберт? - осведомилась Эльза, брезгливо поджав губы. Ладвин помахал рукой.

- Ничего подобного! - энергично запротестовал он. - Я вас прошу не придавать большого значения мнению обычного двуногого животного! Остальные витязи все время относили к нам вполне корректно. А что касается богатырей... Понимаете, уступая своим противникам в численности, они несколько превосходят их в своей "сверхсиле" (будем называть ее так). Почему - лично мне непонятно, как непонятно и то, чем богатыри восстанавливаются. Говорят, им хватает обычной еды... Мутация? Мутация здесь, безусловно, одного типа. Теперь что получается: если у витязей такой силач, как Мстислав, - большая редкость, то у богатырей это норма. Встречаются парни и покруче! И вот, представьте, выезжает эдакий красавец во чисто поле, где-нибудь за полкилометра до нашей Базы, чтобы удаль свою показать молодецкую; хватает какой-нибудь камушек весом под центнер, подкидывает его в голубое небушко несколько раз, ловит одной рукой, а потом швыряет в сторону Станции. Точнее сказать, в саму Станцию, так как пятьсот метров для этого сокола ясного - ерунда, пустяк... Скажу вам, господа, это очень неприятное зрелище: ты стоишь на пороге, наслаждаешься вечерней прохладой и вдруг видишь, что прямо на тебя летит весьма приличный валун! И хотя знаешь, что датчики безопасности вовремя его засекут, а силовая защита примет на себя, погасит инерцию и отбросит назад - все равно неуютно... И подобная, с позволения сказать, забава по плечу многим богатырям, а для витязей (предположи я, что они стали бы этим заниматься) требовался бы и груз полегче, и расстояние поменьше.

- Постойте! - запротестовал Роман. - Ведь при таком соотношении "сверхсил" в рукопашной схватке да еще холодным оружием богатыри просто обязаны одерживать победы! Если, конечно...

- Вот именно, "если", - отмечая эту немаловажную тонкость, Ладвин назидательно поднял палец. - Чтобы вызвать в себе "сверхсилу", нужно какое-то минимальное, но время. Так вот, витязи эмоционально концентрируются чуть быстрее богатырей. Во время упорного продолжительного боя и тем, и другим приходится пару-тройку раз расслабляться (что происходит мгновенно) и вновь собирать "сверхсилу". И здесь лишняя секунда уже играет колоссальную роль! Представляете: ваш враг, скажем, взрослый мужчина, а вы еще какие-то мгновения остаетесь с возможностями десятилетнего ребенка! Тут один удачный удар может все решить - его ведь не отбить да и увернуться удается не всегда. Поэтому так велико значение лидеров обеих групп, чьи способности являются уникальными и для их сверхуровня. Как можно было пренебрегать Гербертом с его, прямо скажем, мерзким характером, если он концентрировал невероятную силу за две секунды и при этом в те годы был одним из самых могучих воинов? Сейчас подобную мощь имеет и Мстислав, но ему для ее вызова требуется сосчитать уже до четырех. Как и Вахтангу - самому быстрому атаману у богатырей...

- Скажите, Иоганн, а ваша Малинка - тоже мутант? - вмешалась Эльза. И вообще, что вы нам скажете о здешних красавицах?

- Знаете, этот вопрос и меня очень занимал, - немного смущенно признался Ладвин. - Но все воины берегут своих девушек и стараются не подвергать их опасностям. Говорят, женщины богатырей находятся в большой зависимости от мужчин, как в "Элите". Унизительное неравенство полов, когда главой семейного клана и хозяином бывает только мужчина - независимо от его физических и умственных способностей! А у витязей - естественное равноправие, подобное тому, которое существует в нашем обществе. Но, повторюсь, и те, и другие бережно заботятся о своих подругах и не позволяют им принимать участие в сражениях. Такое внимание легко объяснимо, а не то вскоре и воевать будет некому... Что же касается Малинки, то она несомненный мутант, причем способная "усиливаться" в мгновение ока. Ее "сверхсила" вполне подходящая, чтобы поразить наше с вами воображение, но, очевидно, недостаточна для противостояния серьезному противнику. Поэтому Младшую Королевну стараются не оставлять без присмотра, хотя это и хлопотное дело... Понимаете, она воспитывалась в строгих семейных традициях, интересы старшей сестры, а стало быть, Династии для нее превыше всего. С другой стороны, у девушки от природы откровенный, независимый характер, и любая опека всегда ее тяготила. А тут еще в четырнадцать лет встреча с Сержем, странным одиноким воином с энциклопедическими знаниями кабинетного ученого и готовностью подробно ответить на все вопросы юного симпатичного существа противоположного пола. Да все витязи, я думаю, прокляли тот день, когда это знакомство состоялось! Начались частые отлучки Младшей Королевны в неизвестных направлениях, длительные прогулки вечерами и среди ночи, и вот результат: послушная кукла с куском золота на голове стала превращаться в Личность, впитывая, как губка, самостоятельность и, в определенной мере, индивидуализм своего наставника. Кое у кого эти встречи вызвали особое неудовольствие еще и потому, что таили в себе зародыш возможной чувственной близости. Наш брат, мужчина, знаете ли, всегда преувеличивает подобную опасность... Вряд ли молоденькая девчонка смогла бы увлечься всерьез толстым воином, годным ей в отцы, да отнюдь не красавцем к тому же!

- Напрасно вы так считаете, - бесстрастно проронила Эльза, - это вполне возможно. И наличие рядом хорошеньких мальчиков для такой любви не помеха.

Несколько секунд Ладвин удивленно смотрел на дочь Командора, словно услышал от нее нечто совершенно новое о женской психологии. Затем он покрутил головой:

- Нет-нет, я уверен, что между ними ничего не было! Иначе Сержа непременно уничтожили бы любой ценой. В Замке Рэчери слишком сильна кастовая спесь! Ни мимолетную связь, ни тем более такой брак Династия не допустила бы, даже если этот так называемый рыцарь однозначно перешел бы на ее сторону. Он для них, как и для всех остальных, чужой.

- Вот мы и дошли до еще одного персонажа здешней драмы, - промолвил Командор. - В которой вы, Иоганн, приняли определенное участие.

- Да, это правда, - тяжело вздохнул Ладвин и двинулся всем корпусом так, что шезлонг под ним затрещал. - Действительно, к моменту встречи, о которой я вам поведал, антипатия между верхушкой витязей и Сержем достигла предела. Герберт неоднократно вызывал его на поединок и не получал ответа. Бородача это страшно бесило - он же знал, что противник не трус! А Серж вообще прекратил все контакты с представителями Династии и даже неизвестно, встречался ли он с Малинкой в то время. Вот тут-то я и подвернулся со своим бластером. Испепеляющий луч - это вам, извините, не сабельки. И события закрутились...

Прошла назначенная Мстиславом неделя, но обещанная делегация к нам так и не прибыла. На Станции по этому поводу особо не беспокоились. Всех вполне удовлетворило мое сообщение, что контакт с местной управленческой структурой в общем и целом установлен, и что нас тревожить не будут. Как говорится, и на том спасибо, ведь в те дни важной работы было много, не то, что сейчас.

Почти незаметно пробежал месяц. Острота впечатлений от случившегося только-только начала сглаживаться, как вдруг однажды рано утром на территорию Базы вступил целый отряд из двадцати витязей во главе с озабоченным Мстиславом. Самой последней тащилась Малинка. Время от времени она низко опускала голову и прятала нос под круговой воротник своего свитера, выглядя при этом бледной и нездоровой.

Стало ясно, что произошли неприятные события и потребовалась срочная встреча с нами. И правда - обменявшись короткими приветствиями и даже не взглянув на мою охрану, Мстислав сразу приступил к делу. Он поинтересовался, нет ли у нас каких-нибудь "умных" приборов, умеющих расшифровывать прошлое.

Конечно, у меня имелся сканирующий разведкомплект, который, увы, не помог нам в поисках Андриса. Я так и сказал витязю, добавив, что для успешной работы нужны хоть какие-то оставленные следы. На это он ответил, что следы есть, следов сколько угодно, и предложил мне в порядке дружеской помощи принять участие в некоем расследовании, обеспечив его техническую сторону. Немного подумав для приличия, я, разумеется, согласился и вскоре уже плавно покачивался в знакомом двойном седле у Мстислава за спиной. Точно так же путешествовал и Эрик Шедуэлл - мой специалист, обслуживавший поисковую аппаратуру.

На сей раз она действовала отменно - материала, и впрямь, было достаточно. События развернулись на довольно большой территории, поэтому пришлось проработать без отдыха около трех дней. Как и предполагалось, мы расхлебывали ту самую кашу, которую ваш покорный слуга если и не заварил, то уж маслица точно добавил. Правда, об этом никто не знал, кроме Младшей Королевны, но она все время молчала и ни во что не вмешивалась. Встречаясь случайным взглядом со мной, девушка ни разу не улыбнулась.

По мере расследования мне становилось ясно: Малинка успела-таки предупредить Сержа о том, что с ним готовится разборка на несколько ином уровне цивилизации. Когда Герберт, наконец, нашел своего врага, то плотно "сел ему на хвост", но сблизиться никак не мог. Пользуясь своим преимуществом в знании местности, Серж долго таскал за собой злобного силача по лесным завалам и оврагам, изматывая его и заставляя постоянно опасаться возможной засады. В самом деле, рыцарь легко мог затаиться в густой чаще, и тогда один мощный бросок копья с убийственно короткой дистанции в спину был столь же смертелен, как и лучевой удар бластера, который Герберт все время держал наготове. Никогда не знавший страха (да и теперь всего лишь раздраженный осторожной тактикой соперника), он, я думаю, здорово удивился, когда, преодолев очередной бурелом, встретился с ним лицом к лицу. Это произошло там, на северо-востоке от Базы, рядом с третьим "цветком", - (Ладвин вытянул в указанном направлении правую руку). Конечно, мою характеристику их встречи нельзя понимать буквально, - добавил он. - На самом деле противников разделяло не меньше полусотни метров, причем Серж занимал очень выгодную позицию среди огромных полукамней-полускал. Несомненно, он знал, чем вооружен его недруг, и все же рискнул так себя обнаружить.

Перемолвились ли они хоть словом, прокричали нечто оскорбительное или молча смотрели друг на друга пустыми глазами? Я не знаю. Просто через очень короткий промежуток времени после встречи Герберт открыл из бластера прямой огонь на поражение. Я был там и видел эти оплавленные валуны и выжженную полосу черной земли...

Ладвин замолчал и несколько минут сидел неподвижно, слегка наклонившись вперед и всматриваясь в темноту, словно пытался как можно отчетливее вспомнить подробности событий восьмилетней давности. Разведчики тоже сидели тихо и не отвлекали его. Каждый из них по-своему видел оттенки нарисованной воображением картины, но главное угадали все.

- Стрельба из нашего оружия - дело несложное, но сноровка требуется везде, - подтвердил начальник Станции. - Если бы сей хам поставил регулятор в положение "конус", то эта история, скорее всего, там бы и закончилась, однако Герберт бил узким лучом. Отклонение от цели было совсем незначительным, но Серж уцелел.

Он продолжил отступление, а витязь упорно гнался за ним, стреляя еще несколько раз и промахиваясь вновь и вновь. Так прошли сутки, а на следующий день погода начала основательно портиться. Небо зловеще потемнело, заметно усилился ветер, тревожное предгрозовое состояние передалось и земной природе. Лес пришел в движение и стал сильно затруднять дальнейшие перемещения всадников, однако озлобленный бородач и не думал прекращать преследования. Не знаю, нарушился ли из-за применения чужого оружия их воинский кодекс чести или просто дело зашло слишком далеко - его решение раз и навсегда покончить с рыцарем было окончательным. Герберт еще не догадывался, что сам уже стал объектом очень серьезной игры. Задумайся он хоть на мгновение, почему Серж непрерывно дразнит его, а не уходит в отрыв, и все могло пойти по-другому. Но витязем к этому времени полностью овладел азарт игрока в кошки-мышки, считавшего кошкой, естественно, себя. Он дважды поменял мои биостимуляторы на руках (мы нашли их прозрачными, полностью истощенными) и беспрестанно направлял больше половины своей "сверхсилы" в коня. Конечно, то же самое делал и Серж, но у него от природы конь был гораздо более мощного сложения. Повинуясь приказам хозяина, легко преодолевая препятствия, здоровый и полный энергии, он точно шел хитрым, продуманным маршрутом, заводя преследователя в глубь опасных восточных лесов. Скорее всего, Герберт не обращал на это внимания и считал отступление своего врага хаотичным и бестолковым. Когда же Серж внезапно вынырнул прямо перед ним из чащи, оказавшись на двадцати метрах, и с такого расстояния, фактически в упор, что было силы метнул дротик, то витязь принял эту контратаку за жест отчаяния. Успев вскинуть левой рукою щит, он отбил стальное жало, а указательным пальцем правой торжествующе нажал на курок. Нажал, очевидно, раз и другой, и третий, но тщетно - лучевое оружие не действовало.

- "Техническая мертвая зона"? - выдохнул Роман, следивший с неослабевающим интересом за рассказом начальника Станции. Тот выразительно прищелкнул пальцами:

- Разумеется! Это был очень неприятный сюрприз и наверняка заготовленный заранее. Теперь витязю требовалось остановиться и дать себе хоть минутку отдыха, чтобы сориентироваться в качественно новой ситуации. Быстро вечерело, а ведь границы "технической мертвой зоны" и "зоны ночной смерти" в этих лесах могли и совпадать! Но... нам сейчас рассуждать легко. А тогда, в горячке утомительной погони, да еще заметив, что рыцарь упорно не желает идти на прямое столкновение и снова поворачивает коня... Короче, действия Герберта понять можно.

Убедившись в бесполезности бластера, он выхватил свой меч и ринулся вперед длинным могучим прыжком - то же самое сделал и Серж. Он снова опередил витязя, но на этот раз его собственное положение стало тревожным Герберт буквально дышал ему в затылок. С треском и грохотом, ломая и круша все на своем пути, всадники неслись по лесу дальше. Решающим оказались минуты, когда деревья внезапно расступились, обозначив впереди длинную ровную лощину с пологим спуском. Здесь оба коня понеслись диким аллюром, и все козыри сразу оказались у догоняющего. Серж один раз рискнул оглянуться и понял, что переиграл, и что смерть подступила совсем близко. Это был воистину роковой поступок, так как даже мимолетный поворот корпуса при такой гонке всегда ломает ритм движения. Герберт выиграл еще немного, и теперь у него была короткая, но стопроцентная возможность блестяще закончить партию. Я до сих пор не понимаю, почему он не решился метнуть меч в незащищенную спину рыцаря, куда попасть мог и плевком... А уже в следующую секунду Серж совершил отчаянный рывок и на полном скаку стал вольтижировать с удивительной легкостью для своего грузного тела. Поняв цену промедления, Герберт дважды бросал неловко выхваченные дротики - и оба раза не попал. При этом он тоже сбился с хода и потерял важную часть своего преимущества. Серж вновь увеличил разрыв, а затем рискнул внезапно направить коня вверх по очень крутому склону. Это ему успешно удалось, и вскоре противники опять оказались в густом лесу.

Тем временем началась самая настоящая гроза, типичная для здешнего климата, - почти без дождя, но при сильном порывистом ветре, который дул, казалось, со всех сторон. Под тяжелый громовой раскат извилистая молния рассекла на несколько частей низкое иссиня-черное небо, и сразу похолодало. Страшные тучи понеслись вскачь, сталкиваясь, соединяясь и разрываясь одновременно; иногда они приходили в веретенообразное движение, как при зарождающемся смерче. Свирепая хаотичность их перемещений угрожала превратить бурную непогоду в стихийное бедствие, вполне под стать тому, что творилось на земле. Конечно, такое нужно было видеть, воображение тут слишком ограничено! Два самовлюбленный маньяка лезли друг за другом напролом, валя, как тростинки, вековые деревья, выдирая и разбрасывая в разные стороны гибкий молодняк. Многослойный хруст и скрежет рушащегося леса жутко аккомпанировал атмосферному урагану. И очень трудно было поверить, что весь этот дьявольский шабаш организован парой копошащихся фигурок, чьи физические возможности слишком уж превосходили их реальные размеры...

- Карлики, возомнившие себя гигантами, и поэтому... - начала Эльза. Ладвин немного замялся, подыскивая ответ, который наиболее удачно выражал бы его чувства.

- Не совсем так, - наконец, проговорил он. - Понимаете, тогда мне было столь же трудно осмыслить происшедшее, как и вам сейчас. Разум настойчиво требовал приемлемых объяснений, обнаруживая, кстати сказать, удивительную уступчивость в отношении их качества и такое архаичное восприятие мира, что оставалось только поражаться, из каких глубин и закоулков подсознания оно вылезло. Смешно сказать, но, глядя на длинную гладкую сосну, разрубленную почти посередине, мне было гораздо легче согласиться с тем, что это дело рук, скажем, мифического великана Святогора, чем представить истинную картину: на одной из полян крепыш Серж, не покидая седла, сломал громадное дерево, затем легко поднял на вытянутой ладони и бросил в Герберта - а тот, не сбавляя хода, поднялся на стременах и на лету рассек узловатый ствол одним ударом клинка! Кстати, после этого эпизода окончательно выявилось превосходство коня рыцаря. Незаметно, шаг за шагом наращивая темп, он все дальше уносил от неприятеля своего хозяина и скоро полностью растворился в непроглядной чащобе. Теперь Герберт мог двигаться только по следу, который становился все менее отчетливым; витязь лихорадочно спешил, не обращая внимания на сгустившуюся темноту, словно его и впрямь не пугали призраки, таившиеся в ней и готовые пробудиться с наступлением настоящей ночи. В конце концов, он потерял все ориентиры и полностью запутался, а кругом сплошной стеной стоял бесконечный лес.

Тогда Герберт стал просто направлять своего коня в более-менее значительные просветы между стволами, наверное, думая, что подобный путь должен был выбрать и Серж. Какое-то время в этом беспорядочном движении ничего не менялось, и вдруг корявые объятия кустарников и деревьев точно по приказу разжались, открывая впереди короткий крутой обрыв. Это произошло столь неожиданно, что витязь еле успел осадить коня буквально на самом краю и в отблеске двух косых молний с ужасом увидел в нескольких метрах от себя страшные тяжелые воды Сафат-реки. Здесь начинался "многогранник смерти", здесь в своем глубоком логове и жила сама смерть - быстрая, беспощадная, неизвестной природы и способа действия. Этот комплекс необъяснимой угрозы, возникшей из иного, отвратительного мира, подействовал даже на толстокожего Герберта - он оцепенел и непроизвольно расслабился, чего делать как раз и не следовало. Витязь тупо глядел на совершенно спокойную поверхность реки, на которой резкие порывы ветра не вызывали ни волнения, ни даже обычной ряби; на ровную линию противоположного берега, закованного в мрачные скалы, - и внезапно понял всю неизбежность своего появления здесь, в этих гибельных местах, куда его с коварной смелостью заманили, чтобы расправиться с ним чужими, нечеловеческими руками. Медленно, словно еще на что-то надеясь, Герберт обернулся, и в этот миг весь край неба над лесом за его спиной полыхнул мертвенным белым огнем, высветив, как на ладони, хищную фигуру конника с обнаженной саблей.

Теперь у витязя оставались лишь считанные секунды, чтобы вновь сконцентрироваться и попытаться хоть как-то улучшить свою позицию. Ему удалось сделать первое, но не второе: едва он начал разворачивать коня, как тут же был стремительно атакован Сержем. Бой длился очень недолго. Очевидно, полная невозможность даже малейшего отступления назад сыграла свою роковую роль, и не помогли Герберту ни его превосходство в "сверхсиле", ни коронный, почти без замаха, удар мечом справа...

Он был тяжело ранен в грудь и в руку, причем именно в такой очередности - укол в предплечье последовал во время мучительного падения на землю. Я до мельчайших подробностей восстановил всю картину схватки, однако не стал воспроизводить ее ход с помощью светового экрана сканера и силуэт-фигурок перед Мстиславом. Дело было вот в чем: при сползании раненого Герберта с лошади, положение его тела оказалось таковым, что Серж мог элементарно нанести второй и смертельный выпад в голову - и никаких вопросов к нему не последовало бы. Действительно, в горячке сражения всякое бывает, и доказать, что такой-то удар был фактически добивающим, просто невозможно! Но рыцарь сделал нечто совсем другое, а для этого ему пришлось перебросить клинок из правой руки в левую. Мстислав же с товарищами, не зная упомянутой мною детали, сочли двойное ранение Герберта естественным следствием бешеного поединка.

Однако хладнокровно приканчивать выведенного из строя бойца - дело совсем уж позорное, а к чести Сержа стоит заметить, что он сохраняет свое достоинство и тогда, когда его никто не видит. Итак, рыцарь просто покинул поле боя, не оказав врагу помощи и предоставив его судьбу воле случая такое отнюдь не возбраняется! О том, что это было сделано намерено, я решил витязям пока не сообщать...

- Ну, знаете! - Командор ухмыльнулся и звучно ударил ладонью о ладонь, высоко оценив профессиональную двусмысленность поступка начальника Станции. - Ей-ей, вы не в то ведомство пошли служить, дружище! Вы же прирожденный контрразведчик, Иоганн! Как жаль, что я не познакомился с вами раньше!

- В самом деле, - признался и Роман, - в подобной нервной обстановке я, честно говоря, проморгал бы такую возможность. А ведь порой аккуратный шантаж - весьма действенный способ давления!

- Да, именно так я предполагал поступить, - (все-таки от почти искренней лести Командора на лице Ладвина отразилось явное удовольствие, хотя он и пытался его скрыть). - Однако наш герой сумел довольно-таки изящно нейтрализовать мою сильную карту. При знакомстве первое, что он сделал, - это небрежно возвратил тот самый злополучный бластер, вынудив меня рассыпаться в благодарностях, а затем в разговоре за пять минут четко и лаконично выдал важную информацию, которую я из Мстислава вытягивал неделями по ниточке. На мои же акцентированные намеки рыцарь просто не реагировал, давая понять, что привык беседовать открыто и не любит ломать голову над разными загадками, даже если они касаются его лично. Под конец я не выдержал и задал прямой вопрос - не помню, в какой форме - и получил исчерпывающий ответ. "Видите ли, господин Ладвин, - со своей обычной полуулыбкой сказал Серж, - я придерживаюсь мнения, что любой мерзавец по убеждению (да и по рождению тоже) должен хоть раз в жизни вдоволь наглотаться того самого дерьма, которое он так щедро вываливал на других. А чтобы это потом не привело к еще более худшим последствиям, то после такого "обеда" данная особь должна быстро скончаться". - "А как вы думаете, резонно заметил я, - неужели Герберт перед смертью и в самом деле что-то осознал? Мне кажется, он полз по лесу к заветной опушке с единственной мыслью о выживании! Как раз от рождения он и был начисто лишен определенных эмоций, и вы напрасно продлили его агонию, рискуя, - добавил я, - своей репутацией!" - "Ну что же, - охотно согласился рыцарь, - может быть, вы и не ошибаетесь. Тогда мои действия нужно расценивать как чистой воды месть, на которую я имел законное право".

Что и говорить, этот сомнительный закон он реализовал безукоризненно! Для начала Серж оставил поверженному врагу оружие, но забрал коня, а затем любезно сообщил, что границы "зоны ночной смерти" кончаются через пару миль - там-то и там-то. При этом он забыл сказать раненому, сколько времени осталось до захода солнца. Да, стоит заметить, что тот самый второй удар по какой-то случайности продырявил Герберту не только предплечье, но и рассек механические часы на запястье...

Теперь обреченному витязю почти не на что было надеяться, однако мужество его не покинуло. До самого последнего вздоха он тяжело тащился по черному растрепанному лесу, зажимая ладонью кровоточащую рану и опираясь на меч, который то и дело глубоко проваливался во влажную землю. Скоро он мог уже только ползти, судорожно отталкиваясь ногами и лишь изредка пуская в ход здоровую руку. Ему удалось сделать невозможное и почти достичь цели; Герберт уже видел при очередных вспышках атмосферного электричества густые заросли шиповника, добравшись до которых он получал хороший шанс уцелеть, но... но ему не хватило буквально каких-то минут. Мы нашли его бездыханное тело возле опушки, указанной Сержем, и смерть витязя была очень мучительной: все черты лица оказались искажены и смяты гримасой непереносимых страданий. Отчасти это подтвердило и вскрытие, которое с разрешения Мстислава сделал наш врач. Причиной гибели стала остановка сердца - скорее всего, от болевого шока. Правда, и потеря крови была велика, но никаких иных ран, кроме полученных в поединке, да многочисленных неопасных царапин на теле Герберта не оказалось. Я обратил на это внимание Мстислава. Он хмуро кивнул и негромко бросил: "Трупыри...", а потом добавил: "Так здесь убивают только они. И чем ближе к этой проклятой реке, тем страшнее их лютость..."

- Ну вот и познакомились... Хорошенькое словечко! - воскликнул Командор. - "Трупыри, мертвяки, покойники, утопленники и удавленники"... надо же, какой гибкий язык! Комментариев, как я догадываюсь, не будет?

- Почти никаких, - подтвердил Ладвин. - Они действительно невидимы, или что-то в этом роде... Темнота здесь абсолютно ни при чем, ведь самая завернутая оптика не в состоянии что-либо прояснить. Конечно, такая пугающая неизвестность меня тяготила, и, в конце концов, взяв грех на душу, я воспользовался предложением Мстислава и провел эксперимент с животным. Получилась очень качественная запись "пляски смерти". Я вам потом ее продемонстрирую, но сомневаюсь, что зрелище жуткой длительной агонии поможет вашим специалистам сделать открытие...

Неопределенное молчание, последовавшее сразу за этой фразой, подтвердило правоту начальника Станции. Он не без некоторого злорадства принялся украдкой рассматривать напряженные лица гостей, и отраженная на них усиленная работа мысли что-то не говорила об очень высоком уровне интеллекта. Тогда, сжалившись, он решил их несколько подбодрить. И в самом деле, одного небрежного напоминания о здешней "языковой гибкости" с лихвой хватило, чтобы дать волю накопившимся чувствам. Заговорили сразу все и очень громко. Ладвин морщился, стараясь особо не вслушиваться в перебивающие друг друга баритон, баритон и контральто, давая возможность обладателям этих голосов как следует разрядиться. Ничего толкового из словесной суматохи выудить было нельзя. То, что в память каждого человека с раннего детства закладываются с помощью гипнообучения девять основных языков Цивилизации, являлось столь же естественным, как и необходимость воздуха для дыхания. То, что народы, входившие в "Союз-Содружество Звездных Систем", говорили лишь на трех из них (хотя по численности чуть ли не в пять раз превосходили обитателей "Элиты") тоже имело давно известное научное обоснование. А все прочие говоры, наречия, диалекты и слэнги были скрупулезно зарегистрированы, освоены и открыты для любого изучения, что исключало выпадение даже самой малочисленной общины из поля зрения всего остального человечества. Причем основные языки вполне могли звучать и на отдаленных окраинах, тогда как на редчайшем и сверхэкзотическом цыганском наречии велись беседы чуть ли не в самом центре Галактики. Неожиданным и неприятным было другое: в частности, Командор еще не помнил случая, чтобы планета постоянно говорила на языке одного сообщества, а входила в противоположное.

- Что поделать! - вздохнул Ладвин, когда возгласы удивления по этому поводу начали несколько стихать. - Так уж разложился здесь лингвистический пасьянс! Представители здешней фауны, владеющие членораздельной речью, изъясняются лишь на одном языке. И, к сожалению, это третий основной язык планет "Элиты".

- Так-с... Намечается довольно опасный прецедент, - процедила Эльза, многозначительно взглянув на брата. Тот в свою очередь поинтересовался:

- Исключений не имеется?

- Только три, - уточнил Ладвин. - Если вы захотите, то сможете услышать в этих лесах и нашу родную немецкую речь. Вторым основным языком "Союза-Содружества" здесь владеют Серж и... и обе Королевны. Кстати, как звать-величать Старшую мы и ведать не ведаем. А вот информацию о том, что сей дуэт Королевен находится в сложных отношениях с витязями, опорой своего трона, имеем, а как ее интерпретировать - не знаем...

- Так, пока достаточно! - рявкнул Командор. - Этак мы по уши увязнем в интересных, но второстепенных проблемах. Вернемся к первостепенным - как нам нормально передвигаться и как выжить ночью?

- Ускоренным марш-броском вы доберетесь до четвертого "цветка", где будете в безопасности...

- Покорно благодарю вас, Иоганн! Искренне признателен! Всю жизнь, знаете, мечтал оказаться на вашем "цветке"! Спал и во сне видел! И непременно, чтоб в безопасности!

- Не нервничай так, папа...

- Я не нервничаю, Эльза.

- Да, это, скорее, болезненная самоирония, - вздохнул Ладвин. - Я очень хорошо вас понимаю, у самого было... Рассчитывать здесь не на кого, разве что витязи помогут. Через несколько дней сюда должна прибыть Младшая Королевна собственной персоной...

- Малинка?

- ...а стало быть, и Мстислав. Он все такой же красивый, самоуверенный и любознательный, так что вы, может быть, его чем-нибудь и заинтересуете. Об этом еще будет время подумать. Хотелось бы, конечно, купить красавчика с потрохами, только я пока не представляю, как сие сделать, - Ладвин озабоченно потер виски.

- Его не купишь, папа. Я на вашем месте попробовал бы другой путь...

Эта фраза, вылетевшая откуда-то из-за спин, была произнесена спокойным негромким голосом, однако от неожиданности все, кроме Эльзы, вздрогнули и под треск и скрип шезлонгов быстро обернулись назад. Первым облегченно вздохнул начальник Станции, затем Командор, который негромко выругался и обратился к дочери с возмущенным: "А ты, лапочка, ноль внимания!"

- А чего дергаться-то? - огрызнулась Эльза. - Этот тип стоит тут уже минут десять и никакой агрессивности не проявляет, только подслушивает...

- Ничего себе - "только"! - хмыкнул Роман, тщетно стараясь разглядеть незнакомца, скрытого тенью "лепестка", к основанию которого он прислонялся плечом. - И какой тогда смысл в супертехнологической защите, если все можно разузнать, подойдя поближе, выставив вперед ухо и оттопырив ладонь!

- Не стоит беспокоиться, господа, - быстро проговорил Ладвин, незаметно показывая непрошеному гостю кулак, - это мой сынок - как всегда без приглашения. И, судя по его самоуверенному заявлению, немного под шафе...

"Сынок" несколько церемонно прищелкнул каблуками, представившись при этом: "Станислав Ладвин. Без образования. Без работы. Без перспектив", и подошел ближе вполне твердой походкой. Был он высок и даже долговяз, что подчеркивалось его определенной сухощавостью, которая могла скрывать и болезненность, и выносливость. Вел себя Ладвин-младший очень естественно, без тени смущения - как старый знакомый. Пряча заметную улыбку, он сообщил "папеньке", что его долго и терпеливо ожидала их постоянная компания, надеясь услышать хотя бы начальственный голос в переговорном устройстве с пожеланием всяческих благ, тем более, что он сам, судя по просочившимся слухам, активно выпивал и закусывал - причем исключительно заморскими яствами! Не дождавшись и вконец разобидевшись, расстроенное общество уничтожило путем принятия внутрь помимо всего прочего и ту порцию яблочного самогона, которая предназначалась лично для главы здешней администрации. После чего он, Стас, был послан томно вздыхавшей Кларой Фоген с поручением подробно ознакомиться с состоянием здоровья означенной главы...

- Ну и молодежь пошла, - проворчал Ладвин, бросая яростные взгляды на своего отпрыска. - Не верьте ему, господа, в этой наглой брехне нет и половины правды!

Гости сразу повеселели. Энергично потирая руки, Командор заявил, что, поскольку фантазии старшего поколения исчерпали себя, а весьма кстати объявившееся талантливое юношество открывает перед ними новые горизонты, то ему, стало быть, и вера. Ему и слово...

Сокрушенно качая головой, Ладвин, тем не менее, внимательно выслушал короткое предложение сына и вынужден был согласиться: план, разработанный на его основе, почти наверняка может быть осуществим.

- Плохо лишь то, - добавил он ворчливым тоном, - что чем дальше на юг, тем ближе к зоне здешнего многовекового конфликта. А поскольку понятия "нейтралитет", тут не существует, то вам неизбежно придется либо заручиться поддержкой одной стороны, либо договариваться с другой...

- ...либо опереться на третью силу, - спокойно докончил Станислав. На Сержа.

- Вы хотите сказать, - Командор с напряженным вниманием подался вперед, - что этот парень представляет собой в военном отношении нечто такое, с чем считаются обе враждующие организации? Неужели сей одиночка настолько страшен?

- Видите ли, - очень медленно произнес Станислав, - дело в том, что Сержа, в общем-то, не боятся. С ним просто не хотят связываться.

- Но подобная реакция как раз и основывается...

- Нет, поверьте - витязи и богатыри страха не ведают! По сути, они несложные личности, без комплексов. Их же отношение к рыцарю можно сравнить с крепким коктейлем, в котором главными частями будут безусловное уважение и не менее безусловная неприязнь.

- Но ведь авторитет силы как раз на этом и базируется, - хитро улыбнулась Эльза, - а раз так...

- Да в том-то и изюминка, что "авторитета силы" у Сержа вовсе нет! Настоящие силачи - это Аггей, Иннокентий, Тит... пожалуй, еще Вахтанг и "Малыш" у богатырей, а у витязей - Мстислав и "Ястреб". В демонстрации своей сверхмощи рыцарь никогда тягаться с ними не будет, а вот если придется скрестить меч с мечом, булаву с булавой да на горячих конях, да во чистом поле... Тут любая из местных знаменитостей еще трижды подумает, прежде чем вязаться в такое дело!

- Серж - лучший поединщик, лучший наездник, - подытожил Ладвин, - да вдобавок единственный, кто имел безрассудство устроить свою личную базу прямо в "зоне ночной смерти"! Отсюда, стало быть, и уважение. А в остальном у него с вояками всех мастей какая-то природная несовместимость...

- Очень интересный тип, - осторожно заметила Эльза, решив, что настала пора проверить Станислава и его сенсорные способности. Она сосредоточилась и легко почувствовала чужую "волну"; затем слегка нажала, но сразу же отступила и "закрылась", натолкнувшись на мгновенно поставленный психоблок. Все сразу стало ясно.

Станислав и не подумал хоть на секунду замолкнуть и окинуть собеседников подозрительным взглядом. Продолжая увлеченно рисовать психологический портрет своего протеже, он начисто отмел от Сержа подозрения в двуличии, и вскоре к основным компонентам напитка под названием "рыцарь из ниоткуда" добавились весьма любопытные ингредиенты...

- Да это не коктейль, а самое настоящее пойло! - воскликнул Роман. "Желчен, высокомерен, мстителен...", а если разозлить, то становится жестоким до беспощадности! И вы предлагаете нам поставить на такого человека?!

- Да! - твердо заявил Станислав. - Поверьте, с Сержем вполне реально договориться! Если позволите, это я возьму на себя. Я немного путешествовал с ним, и у нас сложились хорошие отношения. Думаю, что завтра утром... то есть, уже сегодня утром смогу доложить о результатах. Ну и познакомить вас...

- Как познакомить? - начал было Командор, но его тотчас перебил вырвавшийся почти одновременно из уст Романа и Эльзы возглас: "Серж здесь?!"

- Представьте себе, да, - небрежно изрек Иоганн. - Он появился примерно за час до вашего прибытия... можно сказать, даже притащился, так как был до крайности утомлен. Расседлал коня, вывесил свой флаг с родовым гербом и завалился спать в соседней с вами комнате, отказавшись и от ужина. Небось и сейчас дрыхнет без задних ног...

Последовала очередная и, пожалуй, самая эффектная за все время пауза, по завершении которой более многочисленная родственная группа набросилась на другую с шипением и упреками, а та лишь улыбчиво отмалчивалась, наслаждаясь произведенным впечатлением. Со словами: "Я только на него взгляну!" Эльза сорвалась с места, но была вовремя остановлена осторожным папой, успевшим крепко ухватить ее за мизинец левой руки. Одновременно он придавил бедро Романа, который тоже норовил подняться, очевидно, с похожими намерениями. Командору потребовалось не менее пяти минут и даже обращение к официозу, чтобы убедить несколько возбужденных своих "сотрудников" отказаться от немедленного визита.

- Только после Станислава! - подчеркнул он, коротко ударив того по плечу. - Я принимаю предложенный им план и помощь в его осуществлении. Иоганн, изложите вкратце содержание наших бесед сыну, а также передайте мое предложение. И если он согласится, то может приходить на планетолет за формой курсанта. А сейчас я предлагаю всем немного отдохнуть или... или как получится. Кстати, - обратился он к дочери, которая, наконец, высвободила палец и теперь рассматривала его с озабоченным видом, - как ты относишься к тому, чтобы начать говорить исключительно на местном языке? Ведь все равно придется!

- Отрицательно отношусь, - проворчала Эльза, показав отцу сначала надломленный ноготь, а потом кончик языка. - Предстоит привыкать к сложнейшей грамматике, к массе исключений из правил, дикому разнобою в ударениях, а уж что касается словообразования...

- Да будет тебе! Замечательная, разнообразная лексика, можно передать какие угодно оттенки...

- Угу... "И для чего ты мне белу рученьку искалечил, дорогой папуля?" И правда, убедительно звучит! Впрочем, для большего эффекта я сейчас повторю с подвывающими интонациями...

- Уймись, золотко, я приношу извинения, - рассмеялся Командор. - Лучше вспомни, какая народность этим языком владеет. Я-то, признаться, уверен лишь в том, что она относится к так называемой "славянской группе".

- Ну-у-у... светлокожие, как и мы... высокие, красивые... - Эльза неопределенно пожала плечами. - Особенно мужчины...

- Точно, - зевнул Роман, поднимаясь на ноги и крепко потягиваясь, как офицер Отдела Информации могу подтвердить: ты сказала ну самое существенное! От себя хочу добавить, что из всех обитателей "Элиты" они наименее предсказуемы в своих действиях и наименее психически устойчивы. Когда-то очень и очень давно такой тип личности назывался "русским"...

Блок событий No 3

1. Фройляйн Эльза собственной персоной

"...Возможно то, что я делаю сегодня, надиктовывая очередной фрагмент в свой секретный дневник, - необходимая мне разрядка. Возможно - просто глупость, ибо как еще можно назвать столь упорное собирание компромата на саму себя? Уж так получилось, что все мои записи имеют настолько сильный аромат распущенности, что это можно легко почувствовать и без повышенного сенсорного коэффициента, и с пониженным, и даже вообще без оного. Да-с, пространные откровения Эльзы фон Хетцен до безобразия похожи на ее деяния: капризный эгоизм сразу бросается в глаза, а вот добавочка здорового практицизма как-то не улавливается...

Но и милые родственнички тоже хороши! Заболели "куриной слепотой" да еще этим и гордятся! Противно видеть, как их нелепый энтузиазм растет прямо пропорционально количеству новых знакомств, тогда как мною все больше овладевает пессимизм, порой переходящий чуть ли не в страх. Но ведь мужчинам подавай доказательства и, желательно, такие, которые можно пощупать и взвесить, а не женские эмоции, пусть даже научно признанные и давшие в свое время решающую прибавку в тридцать с лишним пунктов к числу моих настоящих и далеко не выдающихся способностей. В последние месяцы мой родитель вспоминает об этом только тогда, когда сочтет нужным. Наверное, он и впрямь потерял голову от обилия свалившихся с неба ого-го-возможностей, а тут возникаю я со своим карканьем: "Мираж, мираж!"

Ладно, прекращаю ныть и перехожу к описанию фактов.

"Дело No 5 - "По следам Святогора". Фрагмент No 3"

Сразу оговорюсь, что это эффектное, в старинном духе название пришло мне в голову совсем недавно и здесь, а дома я надиктовывала информацию под обычными порядковыми номерами. Но и тут я не оригинальна: легендарное имя "Святогор" было упомянуто начальником здешней Станции в одном из своих поразительных рассказов. Я заинтересовалась - пришлось несколько раз подтолкнуть моего лопоухого братца, упустившего такую изюминку. А ведь это его работа, и он обязан их собирать по одной и даже по половиночке для нашего общего информационного пирога! Правда, Ромка поспешил исправить свою оплошность и вскоре явился от Ладвина с загадочным видом. Было ясно, что вся слава от находки должна принадлежать исключительно ему. Ну и на здоровьечко, ибо приволок он всего лишь псевдолегенду, причем словно специально состряпанную для ублажения трех доверчивых дурачков. Мой отказ войти в эту отнюдь не гипотетическую троицу и ехидные намеки были расценены - подумать только! - как обычная женская зависть и чрезмерная придирчивость, после чего мужской дуэт принялся увлеченно делать выводы и проводить параллели. При этом вовсю шло размахивание руками, перебивание друг друга и полное игнорирование моей молчаливой оппозиции. Поэтому мне пришлось показать им нос и усесться в сторонке с презрительно-скучающим видом. На самом же деле я усиленно размышляла: кто же это осмелился с первого дня так откровенно морочить нам головы? Проверить подлинность материалов библиотеки Станции было трудно, но я не сомневалась, что кое-какие из них сварганены наспех! Мне пришло на ум, что мы, почти ни в чем еще реально не разобравшись, уже охотно верим самым невероятным россказням. И такой вот пунктик: наше откровенное любование своим карьеризмом и до бесстыдства наглое пренебрежение к интересам государства могут быть здесь истолкованы иначе, нежели нам представляется. Ведь что, на самом деле, мы знаем - и не о таинственных обитателях планеты, а о наших же соотечественниках, вынужденных прозябать на этой ничтожной Станции? Да ничего! Они могут быть и глупы, и равнодушны, а могут и озлобленно ненавидеть любое постороннее начальство. Уж слишком доверчиво кивал головою в знак согласия Иоганн Ладвин, когда мы путали его всякими хитрыми недомолвками; слишком быстро изложил он концепцию своего жизненного пути, которая заключалась единственно в желании счастья любимому сыну и в надежде на скорую отставку с прилично обеспеченной старостью. Смех да и только! У него было бурное боевое прошлое, честолюбивые планы, несомненно, неуемные амбиции, из-за которых пострадали люди - что бы он сам не думал на этот счет. Он мог бы стать Личностью, а в результате - самая настоящая ссылка, полное отсутствие перспектив, трагическая гибель любимой жены... И неизвестно, кого он считает ответственным за все беды, выпавшие на его долю. Уж точно, что не себя самого.

Альтернативой моей мнительности могло быть частичное доверие к мифологическому рассказу, который изложил нам Роман с любезной подачи начальника Станции. Не удержавшись, я мысленно "толкнула" брата, надеясь прочесть его эмоциональное состояние. "Закрыться" он, конечно, не мог, поэтому вздрогнул и, обиженно покосившись в мою сторону, потребовал прекратить хулиганить. Этим он дополнительно подтвердил то, что я успела почувствовать - его излишнюю убежденность и столь же излишнюю простоватость.

Желая, однако, как-то извиниться за свой нетактичный поступок, я поспешно приняла смиренный вид, благо для этого никакой особой мимики не требовалось, и блеющим голосом послушной овцы попросила еще разок изложить образчик местного фольклора. Меня, чинно сложившую ручки на коленях и ритмично хлопающую ресницами, оглядели с некоторым подозрением, но, услышав поспешное: "...и не забудьте самые малюсенькие подробности!", сменили гнев на милость и бодро погнали рассказ по второму кругу.

Разумеется, ничем новым там и не запахло, однако плохонькое искусство выразительного чтения было старательно сохранено. Роман вещал, как на студенческой вечеринке, а меня, признаться, едва опять не разобрал обидный смех после первой же фразы: "Ровно сто тысяч лет назад на здешней благословенной земле обитало свободное племя мирных землепашцев, скотоводов, охотников..." И дело даже не в том, что полный возраст человеческой Цивилизации безбожно преувеличен; в конце концов, все известные предания полны самого разнообразного вранья, искать в них точные исторические факты - дело абсолютно безнадежное. Однако более лицемерного вступления я никогда еще не слышала! Впрочем, возможно, все дело в литературной традиции, насквозь фальшивой, как и прочее человеческое искусство.

Итак, далее из рассказа выяснилось, что постепенно "мирное и свободное племя" благополучно организовалось в настоящее государство, правда, очень примитивное. Несколько зависимых городов со своими жадными правителями неохотно подчинялись центру, во главе которого стоял типичный древний вождь, органично сочетавший в себе признаки сексуального маньяка, предателя, изобретательного палача и, естественно, мудрого политического деятеля и Отца Народа. Этот, последний, очевидно, в знак благодарности и дал ему прозвище "Ясное Солнышко". Подлинное имя сей достойной личности легенда не называла, сосредоточив основное внимание на его деяниях. Они были довольно заурядными: мелкие набеги на более слабых соседей и посылание щедрых знаков внимания более сильным; карательные экспедиции против городов, вздумавших объявить себя свободными, а также постоянные поиски новых наложниц, общее число которых порой переваливало за триста. Все это сопровождалось многочисленными пирами, длившимися неделями, в течение которых князь и его верная дружина успешно съедали, обгладывали и выпивали плоды трудов именно тех самых земледельцев, охотников и скотоводов, о ком уже упоминалось. Наиболее сильные воины "Ясного Солнышка" называли себя "витязи", что можно было рассматривать, проецируя на сегодняшний день, как удивительное совпадение...

Далее в легенде поспешно отмечалось, что жизнь правящего класса не всегда была сплошным праздником. Головную боль вызывала нестабильность северозападных границ, но особенно беспокоил юг и юго-восток. Там время от времени совершали свои опустошительные набеги страшные существа в человеческом обличье, которых простые люди окрестили "нахвальщиками", вкладывая в это слово прямой, но зловещий смысл. Их невероятная жестокость, сплошь и рядом доходившая до садизма, их самолюбование и упоение своей жуткой разрушительной силой даже тогда не воспринималась как патология. Это были плотоядные двуногие хищники, имевшие вполне современный мозг, который обеспечивал им все преимущества перед хищниками четвероногими. Из природных инстинктов только голод и жажда имели власть над нахвальщиками, а инстинкты самосохранения и продолжения рода почти полностью отсутствовали, заменяясь случайной осторожностью и чисто физиологической тягой к существам противоположного пола, причем не обязательно вида "хомо сапиенс". Это и сыграло с ними злую шутку, приведя к вырождению и постепенному исчезновению с лица земли. Но сначала были годы их полного дикого господства. Нахвальщики практически не знали поражений в рукопашных схватках и легко справлялись даже с лучшими из витязей. Только неорганизованность врагов спасала "Ясное Солнышко" и его семейство от плена и мучительной смерти.

Хуже всего приходилось простому люду, о котором господа заботились постольку-поскольку; между тем, проблема физического выживания в таких условиях постепенно стала главной. И вот тут произошли события, до некоторой степени выровнявшие ситуацию. Самые могучие представители трудящихся масс тоже взялись за оружие и стали профессиональными военными "...не за хлеб-соль и злато-серебро, но за честь и славу защитника родной земли!" Так, оказывается, и появились первые богатыри - нет нужды объяснять, как фальшиво для меня все это прозвучало. А когда Ромка принялся подробно излагать, каким образом лидеры обоих сословий совместными усилиями почти обезопасили свое государство, на моих губах зазмеилась противная ухмылочка. Она была замечена, но оставлена без желанного внимания. И лишь когда, вторично услышав донельзя напыщенную фразу о дальнейших трагических разногласиях витязей и богатырей ("...лучших сынов Отчизны!"), я не выдержала и издала громкое неприличное хихиканье, тогда меня в упор спросили, чем это я, зараза такая, недовольна.

На сей раз овечья шкура мне не помогла бы, и на очереди был очередной небольшой скандальчик. Однако едва я раскрыла рот, как мой па, бывающий иногда жутко проницательным, тихо попросил воздержаться от эмоциональных комментариев - он-де хочет еще раз прослушать финальную часть...

Этот дипломатический ход погасил в самом зародыше семейно-производственную ссору, но липовому желанию папеньки не суждено было осуществиться. Едва прозвучало первое упоминание о Святогоре и его диких горах, твердые камни которых одни и могли выдержать невероятную тяжесть этого великана; едва начался рассказ о некоем богатыре Илье Ивановиче, который странствовал со Святогором (и даже заслужил лестное прозвище "младшего брата"), и который был свидетелем его нелепой, страшной гибели - как в нашу комнату стремительно вошел Станислав Ладвин и с волнением в голосе сообщил, что рыцарь Серж готов с нами встретиться. При этом мимоходом было добавлено несколько слов о благополучном решении нашей проблемы.

Мужчины тотчас сорвались с места, словно им предложили свидание с трепетными девственницами, а не со здоровенным детиной неопределенного возраста и происхождения. Что же касается меня, то я проследовала за ними спокойно и с одним лишь желанием услышать, потому что уже видела означенного рыцаря и при довольно пикантных обстоятельствах

Так получилось, что я проснулась раньше всех, доплелась до центрального окна, включила его частичное освещение и выглянула наружу, сопровождая все свои действия продолжительными зеваниями и потягиваниями. И вот тут внизу, на земле, я увидела Его. Вообще-то, даже сверху он и приблизительно не тянул на парня моей Мечты, но, с другой стороны, я тоже вряд ли была девушкой в его вкусе. Хотя бы из-за более высокого роста.

Тем не менее, я белкой отскочила в сторону и заметалась по комнатке в поисках подходящих нарядов. Конечно, я догадалась, кто там занимается утренней гимнастикой, так как обычный человек не мог делать силовые упражнения в таком темпе с тяжеленной булавой. Я сразу загорелась понятным желанием познакомиться с местной знаменитостью и принялась лихорадочно сочинять мотивацию для этого. Таковая упорно не находилась, и поэтому я решила, что будет достаточно для начала пройтись мимо полуобнаженного атлета этакой вальсирующей походочкой и удалиться в направлении планетолета - а чего мне там понадобилось, я придумаю по дороге. Итак, я "легко проплыву белокрылой лебедушкой" (ух ты, ну и выраженьица в этом языке!), потом медленно обернусь и одарю молодого человека таким взглядом...

Для осуществления подобного плана мне пришлось как-то оттенить эту самую "белокрылость" с помощью голубого купального костюма, который прекрасно подчеркивал все достоинства моей действительно хорошей фигурки и притом удачно смягчал неестественную молочность кожи. Мой любимый черный цвет гораздо больше подходил для вечернего полумрака и искусственного освещения, а для солнечного утра куда выгоднее было задрапироваться в разбавленный синий. Схватив косметичку, я наспех соорудила себе изумрудные глаза, потом передумала и поменяла цвет зрачка на карий с сердоликовым переливом. Перекинув через плечо небольшое полотенце, я выбежала на лестницу, где мой энтузиазм отчего-то угас. В который уже раз пришло в голову, что мужики подобные мелочи вообще не способны заметить (им все едино - что сердоликовый, что янтарный...), и в лучшем случае внимание будет обращено на мои весьма соблазнительные ножки. Пришлось притопнуть пяткой и вспомнить, что я нахожусь здесь не с целью поиска жениха или любовника, а участвую в серьезном семейном бизнесе, и что от моих способностей зависит очень многое. Укротив свою не в меру разошедшуюся физиологию, я уже относительно спокойным шагом продолжала спускаться вниз. У входной двери все-таки потребовалось задержаться и подождать, пока моя грудь не перестала вздыматься подобно океанской волне. Справившись с этим, я ткнула пальцем в кнопку и выскользнула наружу.

К счастью, Серж еще не закончил разминку. Стоя поодаль, он высоко подбрасывал массивную палицу и после трех переворотов ловил ее другой рукой. На нем было еще меньше одежды, чем на мне - лишь короткие матерчатые шорты прикрывали его широченные бедра. Вообще он производил с первого взгляда не очень выгодное впечатление из-за массивного сложения, которое издали казалось обычной толстоватостью. И только подойдя ближе, я убедилась в своей ошибке. Серж был невероятно плотен, практически не имел жира и состоял из сплошных мускулов, правда, они не были так рельефно разработаны, как, скажем, у моего брата. Никакой скульптурности не было и в помине: там, где у Романа возле самого плеча бицепс и трицепс сходились в четком треугольнике, у рыцаря шла литая мышечная масса, плавно переходившая в такое же ровное предплечье. Не стоило упоминать и о талии, неразличимой на мощном округлом торсе, очень похожем на очищенный от коры ствол дерева, зато крупно выделялась грудь двумя выпуклыми мускулистыми плитами. Короткая крепкая шея, круглое, чисто выбритое лицо в обрамлении слегка вьющихся русых волос довершали эту своеобразную гармонию силы.

Меня вновь охватило прежнее волнение, и я с трудом заставила себя двигаться дальше. Кроме того, подумалось, что этот парень может взять да и проигнорировать незнакомую нахальную девицу, которая колыханием пышных бедер отвлекала его от тренировки. Скорее всего, он окинет ее равнодушным взглядом и отойдет в сторонку метров на двести...

Испугавшись, я еще больше замедлила шаг, но тут же споткнулась и выронила полотенце. От досады на собственную неуклюжесть у меня выступили слезы. Неловко выпрямившись, я сделала внутреннее усилие и собралась, надеясь, что мое лицо-маска не подведет. И как же я обрадовалась, когда увидела, что Серж прекратил швырять свою железяку и лишь чертит ею медленные круги вокруг своего корпуса. При этом он внимательно наблюдал за мною с живым, оценивающим интересом. Я приободрилась, храбро шагнула рыцарю навстречу и вдруг почувствовала, что начинаю медленно краснеть...

О, такого события давненько не наблюдалось!

Я не могла уловить причину подобной стыдливости и очень рассчитывала, что легкий румянец не ухудшит впечатления от - увы - не слишком выгодной наружности. Но в любом случае отступать было некуда - нас разделяло всего несколько шагов. Тогда, мысленно послав комплексы к черту, я в упор уставилась на рыцаря своими фальшивыми карими глазами с искусственной лучистой поволокой и принялась его разглядывать с откровенным женским любопытством. При этом я совершенно забыла, что планировала еще и пококетничать - даже не решилась ответить, когда Серж улыбнулся мне первым. Однако, опасаясь выглядеть воображалой и злюкой, я приветливо кивнула ему и наконец-то начала двигаться плавно и снова покачивать бедрами. Еще некоторое время я держала марку, а потом, не выдержав, обернулась и увидела, что рыцарь пристально глядит мне вслед. С трудом удержавшись от прощального взмаха рукой (сей легкомысленный жест был бы явно лишним), я, очень довольная, продолжила свой путь к планетолету. Что поделать, это был мой пунктик, моя самая большая слабость! Некоторым оправданием могло служить лишь то, что, желая постоянно красоваться в свете прожекторов, я никогда не прикладывала усилий для их включения. Вот если это происходило само собой...

Уже поднимаясь по трапу, я сообразила, что и сама не знаю, зачем пришла, вдобавок так и не сочинив никакого предлога для утреннего визита в полуголом виде. При этом я вновь основательно порозовела, как молочный поросеночек, вспомнив о стопроцентно мужском составе экипажа. Пришлось спрыгнуть вниз и бодрым шагом протопать десять-двенадцать минут вокруг шарообразного корпуса планетолета, пока я не вспомнила об одном неблаговидном поступке, который вчера наметила совершить. Отмахиваясь от упреков внезапно проснувшейся нравственности, я быстро поднялась на борт и бочком, бочком, строго по стеночке, проскользнула в радиорубку. Там я, естественно, сразу угодила в жаркие объятия Алика Волкова - весьма противного малого, имевшего, однако, значительное мнение о себе и значительную должность. Разумеется, согласиться можно было лишь с последним. Именно это и заставляло меня терпеливо переносить его пылкий восторг по поводу моей сексапильной внешности, вяло перехватывать волосатые руки, стремившиеся похлопать меня по обнаженным местам, а также отпихиваться от более серьезных приставаний. Для откровенных авансов не располагала обстановка, да и подобные вещи всегда нужно делать постепенно. Кроме того, это был первый случай в моей жизни, когда я собиралась использовать свои прелести для получения вполне определенной выгоды от мужчины. Как это называется на самом деле и какими словами - я хорошо знала, но легко могла бы себя оправдать. Ведь чтобы отправить втайне от отца межпланетное послание, которое не будет зафиксировано в бортовом журнале, нужно иметь ну о-очень близкие отношения с радистом, верно?

Итак, я с большой пользой провела это утро и поэтому шла на встречу с Сержем, лениво позевывая. Па, помнивший мою давешнюю взбудораженность, был прилично удивлен. Сам же он заметно нервничал, и тут мне впервые стало ясно, сколь большие надежды были у него связаны со всей этой затеей. Он даже не подумал приодеться и находился в самом что ни на есть затрапезном виде: в тренировочных брюках, цветной тенниске и тапочках на босу ногу. Примерно так же был одет и Роман, догадавшийся, правда, натянуть рубашку с погонами. Что касается меня, то длинное до пят синие шелковое платье и серебряные браслеты на полностью оголенных руках удачно развивали утреннюю тему, а изящные туфельки на каблучках были хороши при любой погоде. Возможно, не стоило надевать жемчужное ожерелье, однако я не удержалась.

Долгожданное свидание состоялось все в той же столовой, которой в этот момент предстояло стать конференц-залом. Нас давно ждали. За столиком перед стеклянным флаконом с не известным мне вином жуткого зеленого цвета сидели рядышком начальник Станции и рыцарь Серж де Пери, собственной персоной. Он, похоже, прочитал папины мысли, ибо оделся столь же незатейливо - кроме свободной белой рубашки, заправленной в темные брюки, пожалуй, нечего было и упомянуть. Его взгляд сразу же остановился на мне и задержался так надолго, что полностью удовлетворил все мое не слишком мелкое тщеславие. Хотя, возможно, рыцаря заинтересовала пропажа лучистости из моих глаз, которую я намеренно убрала, опасаясь ехидных подколов со стороны дорогих родственников. Теперь я об этом пожалела и поспешила скромно "потупить очи долу".

Наши переговоры начались довольно своеобразно. Па (то есть, уже Командор) выступил с импровизированной многоминутной речью, в которой сумел ловко соединить обычное любование собою с эффектными пассажами в сторону своего визави и с уверениями в совершеннейшем почтении и уважении. Серж воспринимал все это как нечто само собой разумеющееся, сопровождая жеманное многословие столь частыми одобрительными кивками, что у меня зародилась мысль, а не смеется ли он втайне над нами? Крайне осторожно настроившись на "волну" его мозга, я напружинилась и начала впитывать эмоциональное состояние рыцаря, стараясь избежать даже малейших толчков. Я отчего-то была уверена в его очень высоком сенсорном коэффициенте и страшно поразилась, когда он и не попытался "закрыться". Я рискнула чуть-чуть нажать (так, самую малость), желая лишь выявить первичную реакцию, и убедилась в своей ошибке. Передо мною сидел обычный человек, и он не умел защититься от моей психоатаки, а мог только заметить ее да и то, если затрагивались болевые точки. Хорошо помню, какой неприятный шок вызвали в свое время эти факты при моем медицинском обследовании и тестировании в разведцентре! Не будь я дочерью высокопоставленного чиновника секретной службы и не собирайся я на эту службу работать, - могли возникнуть разные нехорошие последствия... Тем более, уже было известно о существовании Медеи Темир, и делом современной "Горгоны" занимались сотни сотрудников всевозможных спецслужб. Меня помучили и оставили в покое, сойдясь не на способностях, а на безобидной патологии. Я и вправду не могла внушать, двигать предметы на расстоянии или читать мысли, а умение чего-то там чувствовать сочли делом неконкретным, типа гадания на картах. А кое-какие другие возможности я постаралась от проверяющих скрыть. Сейчас я применила одну из них и неожиданно легко Сержа "прочитала". Обычно при возникновении пси-контакта сразу ощущаешь сплошной хаос чувств высокой плотности, словно на одной волне работает бесчисленное число радиостанций. Продираться сквозь эти дебри мучительно трудно; приходится частенько отключаться, чтобы не повредить собственную психику, а потом по памяти восстанавливать картину. А вот у рыцаря внутреннее состояние было на удивление стабильным! Я сразу уловила его спокойствие, полную уверенность в своих силах и такую нервную прочность, что еле преодолела соблазн влиться в эту мощную структуру. Жаль, но подобное соединение не осталось бы незамеченным - ведь я появилась бы с диаметрально противоположным миром смятенных чувств, борьбой страстей и страстишек, внося полный дискомфорт. Да плюс еще с мигающей индексацией типа: "Я девочка, я - девушка, я - женщина..."

Раньше мне казалось, что такое соблазнительное растворение в мужском начале при любовной физической близости должно было принести необыкновенно красивое... впрочем, дальше не буду. Букет полевых цветов, поднесенных к лошадиной морде - что она сможет с ним сделать? Я не обольщалась на свой счет, и он, действительно, был очень скромным, этот букетик, но почему же с ним всегда поступали так безобразно одинаково? Нечленораздельные ритмические междометия да заливистое жеребячье ржание - вот и все, что я получала за свои эксперименты по соединению душ. Всегда в такие минуты меня особенно мучила беспощадная, как приговор, мысль о нашем чисто животном происхождении, а бесконечные уверения проповедников "Элиты" в обратном вызывали лишь горький смех...

В этот момент увлекшуюся сестрицу тихонько толкнул локотком братик и быстрым шепотом поинтересовался, что именно ее не устраивает в прекрасном папином спиче и почему она то и дело отрицательно покачивает головой с весьма скептическим видом? Тут я, наконец, спохватилась и отвлеклась от собственных дум, и от Сержа. Признавая справедливость упрека, я, тем не менее, не удержалась и подпустила шпильку в том смысле, что настоящий спич должен быть кратким и содержать поменьше восхвалений в собственный адрес. Боюсь, это прошипелось слишком громко, так как все головы повернулись в мою сторону, а сам оратор замолк на секунду, выразительно шевеля губами. Правда, после легкого замешательства он быстро закруглился. В самом конце небрежным тоном и была высказана просьба, на которую, если верить Станиславу, мы уже имели положительный ответ.

Серж это подтвердил. Мне очень понравился его мягкий, немного ироничный тембр голоса, неторопливая звучная речь, использовавшая все богатства языка. Безусловно, перед нами находился культурный человек именно нашего уровня - без предрассудков, но и без дикости. Рассеялись мои опасения по поводу того, что в разговоре начнут сквозить бесчисленные недомолвки, а из карманов будут попеременно высовываться хитрые несъедобные фиги. Безо всяких предварительных условий рыцарь пообещал вывести нашу экспедицию обходным путем к берегу океана, согласившись, что на данный момент другой возможности проникнуть в желаемый нами район нет.

Я сразу обратила внимание на это мимолетное уточнение. Немного подождав и убедившись, что мои размякшие коллеги вновь прозевали такую немаловажную деталь, я первый раз вступила в разговор с коротким проверяющим вопросом: "Скажите, Серж, а раньше?"

К моему стыду выяснилось, что горе-разведчики и тут не поняли, что имеется ввиду. Роман с забавно приоткрытым ртом уставился на меня, а великолепный Командор укоризненным тоном сделал тихое замечание: "Уважаемый Серж, дорогая Эльза!" Я коротко качнула волосами и растянула губы в насмешливую улыбочку, которую "уважаемый Серж" заметил и, к моей радости, ответил точно такой же своей. Мне очень хотелось, чтобы он сразу понял, кто здесь является настоящим профессионалом, а кто сбоку припека. Я надеялась, что в своем прекрасном платье и со вкусом подобранными украшениями буду выгодно отличаться от неряшливо одетых мужчин нашего клана, а продуманными репликами окончательно завоюю столь нужное мне внимание...

Пока все шло просто замечательно. Во взгляде Сержа, устремленном на меня, уже сквозило нечто гораздо более значительное, чем яркое любопытство при первом знакомстве. А его ответ... Глубоким бархатным голосом, без тени насмешки: "Совершенно верно, леди. Несколько лет назад в строго определенные дни и часы Сафат-реку можно было пересечь вплавь. Сейчас же увы..."

Ах, леди...

Я так разволновалась, что с трудом заставила себя воспринять суть сказанного. Никто еще не величал меня этим красивым старинным титулом, и я даже не предполагала, сколь приятно слышать подобное обращение! Серж, конечно, заметил произведенное им впечатление, однако не подал вида. Обратившись к Командору, он добавил, что никаких гарантий на успешный переход с востока через воды залива он опять же дать не может. "Но попробовать, конечно, стоит, - добавил он. - Я точно знаю, что этот участок берега океана полностью чист. Там нет вредных "зон", и вполне реально добраться на вездеходах - разумеется, не по прямой".

Тотчас перед ним была разложена походная автоматическая карта, и рыцарь уверенно нанес основные вехи предполагаемого маршрута. Вслед за первой светящейся стрелкой, направленной точно на запад, появилась метка с названием "заброшенный город", и от нее, но уже южнее, пошла вторая стрелка - через смешанный лес, холмы и овраги к извилистой береговой линии океана. Последовало пояснение, что перед нами только ориентиры, добираться до которых придется через узкие проходы между хаотично разбросанных островков "технических мертвых зон". "Некоторые коридоры знал и я, - сказал Серж, другие обнаружил Станислав, а остальные придется отыскивать по ходу дела!" - "А если не найдем и наглухо застрянем буквально у самой цели?" недоверчиво спросил Роман. - "Ну, это не страшно, - последовал небрежный ответ. - Десяток-другой миль по не слишком гористой местности я смогу протащить ваш вездеход своими силами. Нужно только снабдить его колесами". - "Чем-чем?" - заинтересовался мой невежественный па и, получив объяснение от своего более образованного сына, громогласно объявил, что это, мол, дело несложное, и что он вот прямо сейчас отдаст все необходимые распоряжения...

Я шумно вздохнула и, обратив на себя внимание, поинтересовалась, куда, собственно, думают устанавливать эти самые колеса, если нижняя часть любого из катеров представляет собою гравитационный двигатель? Однако от меня отмахнулись, как от назойливой осенней мухи, снизойдя, правда, до ответа, что специалисты, мол, свое дело знают да и вообще - это ерундовая инженерная задача! Я не успокоилась и поспешила напомнить, что у нас на корабле нет ни специалистов, ни инженеров, а имеются лишь бестолковые десантники, причем явно в избытке. На меня поглядели так, словно я выдала важную тайну, и демонстративно отвернулись. Нет нужды уточнять, кто именно.

Далее Сержу был устроен настоящий перекрестный допрос, и в течение часа он терпеливо отвечал на теребящие приставания папы и брата, с неизменной вежливостью поворачиваясь то к тому, то к другому. Старший и младший Ладвины, посидев немного, деликатно удалились, сославшись на неотложные дела (интересно, какие?), а я не принимала участия в беседе да и следила за ней не очень внимательно. Тот факт, что от сверхпримитивного приспособления мог зависеть успех сложнейшей операции, навел меня на грустные размышления о ненадежности нашей Цивилизации. Ее гигантская энергетическая конструкция, начиная от грандиозных фабрик в открытом Космосе, возле одиноких звезд, созданных для переработки "сырой" энергии и концентрации в сверхмалых объемах, и кончая сетью энергетических банков и личными энергометрами - все это, как мне стало казаться, таило в себе какой-то органический порок, который мог развиться в неизлечимую болезнь. Может быть, ее симптомы мы и видим сейчас на этой планете, и нет гарантии, что неведомая зараза не пристанет к нам и не начнет пожирать всю технологию Галактики. Человечество ведь никогда не подстраховывалось, а бездумно шло от одного научно-технического витка прогресса к другому, считая, что новая ступенька обязательно будет надежнее старой. А теперь вот извольте ставьте самую современную машину на дурацкие крутящиеся вертушки и тащите волоком...

...Весь остаток этого дня и долгий вечер я основательно проскучала в окружении вычислительных аппаратов Станции, сравнивая некоторые важные для нас данные. Сотрудники были весьма доброжелательны и охотно помогали мне, не догадываясь, что я занимаюсь их проверкой. Ввиду малочисленности персонала легко удалось составить предварительный список подозреваемых. Я не включила в него Уэнди Шедуэлл, постоянно работавшую по ночам в лаборатории слежения за околопланетным пространством, и Злату Йоркову, которая слишком часто в одиночестве несла дежурства на четвертом "цветке" и в свои, в чужие смены. Кроме этого на них больше ничего не было - довольно скучные досье с цветными плоскими фотографиями, послужные списки и никаких криминальных зацепок. Мне объяснили, что Йоркова - единственная незамужняя женщина на Станции, и сразу все вопросы были сняты. Не мешало бы при случае узнать, фригидна она или имеет с кем-нибудь связь, но вряд ли это было для нас столь существенно. Злата увлекалась звездной астрономией, составила несколько отличных небесных карт и сделала множество фотографий созвездий и галактик в них, видимых отсюда совершенно иначе, чем из нашего Сектора. Впоследствии она могла бы неплохо заработать на собранном за годы материале и даже приготовить солидную научную монографию. Кстати, именно этим и занималась Уэнди Шедуэлл, но ввиду закрытости темы, касавшейся некоторых особенностей действия дестабилизирующих волновых полей, ей могло заинтересоваться лишь военное ведомство, которое хоть и хорошо платит, но слишком стремится усложнить частную жизнь человека. Уэнди страдала хронической бессонницей, что подтверждалось и наблюдениями коллег, и личной медицинской картой.

Значительно больший интерес представлял ее муж Эрик Шедуэлл вместе со своим помощником по космической суперсвязи Феликсом Бартальски. Эта парочка была знакома очень давно, чуть ли не с детских лет. Потом их жизненные пути несколько раз пересекались да так уродливо, что приходилось вмешиваться полиции и вносить соответствующие исправления и коррективы. Имелись данные и на еще двоих в моем перечне - работников обслуги волнового генератора Дэвида Сача и Кирилла Инфантьева. Первый из них когда-то был замечен в мимолетных контактах с разведкой "Элиты", а второй владел приемами самообороны в таком совершенстве, что спецслужбы не раз предлагали использовать их для нападения или хотя бы для инструктажа. Всякий раз следовал равнодушный отказ, малообъяснимость которого невероятно злила доблестных мастеров "плаща и кинжала". В конце концов, придравшись к чему-то, они вынудили Инфантьева подписать контракт на эту многолетнюю работенку, что он и сделал с полнейшей невозмутимостью. Его жена Инга настолько соответствовала ему характером, что жизнь этой пары в других условиях казалась бы подозрительной, но здесь скрывать было нечего. Они добросовестно выполняли ежедневную работу, а в свои души старались никого не пускать.

Кирилл Инфантьев стоял в моем списочке под номером пятым, а на самом деле был первым, кем я собиралась заняться всерьез. Три года назад, во время страшной трагедии, разыгравшейся на третьем "цветке", из всей уничтоженной группы, в которой находились и жена Иоганна Ладвина, и два витязя, уцелел лишь он один..."

2. Интригующее знакомство

"Фрагмент No 4"

"...Вот интересно, что делает парень, когда его ужасно испугают? Не знаю, никогда не видела. Возможно, побледнеет, коленки задрожат или за сердце схватится. Но вот девчоночья реакция мне известна и вполне предсказуема: выпученные, как у лягушки, глаза и дикий ультразвуковой визг с последующим судорожным зажиманием рта рукою. Или все то же самое, но проделанное мысленно (если, конечно, выдержки хватит) и готовое в любой момент реализоваться на деле. Именно в таком состоянии я и находилась несколько часов назад. Первопричиной нервного срыва оказалось это отвратительное мероприятие, в которое меня впутали. Да, начав плутать "по следам Святогора", я, кажется, прилично рискую собственным здоровьем...

Нет, я не была слабонервной боякой типа моей младшей сестренки Роксаны, которая начинала пронзительно верещать при виде любого несчастного паука, собирая вокруг себя все мужское население с площади, размером в квадратную милю; не особенно цепенела я и при виде крови - безразлично, своей или чужой - но ничего не могла поделать, когда сталкивалась с невоспитанной особой по прозвищу "Госпожа Неожиданность". Даже от приятного сюрприза я на некоторое время терялась, а перед прочими ее фокусами была попросту беззащитна! Старик Бенедикт, мой личный психоаналитик, чьими услугами я пользовалась втайне от папы, много раз обещал полностью меня вылечить от приступов внезапного страха, однако его излюбленная терапия то есть, длительное поглаживание моего плеча - почему-то не давала положительных результатов... Может, я и сама виновата, так как наотрез отказалась от любых химических препаратов, а пихтовые ванны и прочие укрепляющие средства помогали ничуть не лучше нудных сеансов самовнушения, которые тоже были мне прописаны. Что поделать, я никогда не умела обманывать свой собственный организм - вот поэтому и пришлось восстанавливаться после знакомства с витязями аж до глубокой ночи. Заявились же они на Базу ранним солнечным утром - Мстислав, Младшая Королевна и ее мини-свита, состоявшая из девушки-секретарши и трех мрачных телохранителей-головорезов. Что и говорить, компания оказалась более чем интересной...