Сентиментальные разведчики (По следам Святогора - 1 или Авантюрное танго - 1)

Михаил Огарев

Сентиментальные разведчики

По следам Святогора (книга 1)

(авантюрное танго)

Во всей Вселенной, в самых дальних уголках Космоса - нигде нет планеты, лучше и прекраснее, чем эта. Но она управляется безумной расой, которая постепенно уничтожает наше сокровище, нашу волшебную звездочку, имя которой - .......... И посреди этого хаоса, зла и варварства стою я, "Серебряный Офицер" - последняя и никому не нужная надежда.

К. Карсон, Д. МакБрайд. "На последнем дыхании"

За пурпурным островом заката, за страной забвения - глубины аида. Под аидом - тартар. Под тартаром - Великая Бездна, где корни земли и морской пучины, и звездного неба, все концы и начала Вселенной. Там бушуют и мечутся свирепые Вихри в вечной свалке друг с другом. Там жилище сумрачной ночи в черном тумане. Там ужасом веет. Даже боги трепещут перед Великой Бездной Вихрей.

Меж корней, свисающих в Великую Бездну, живет Эрида-Распря.

Я. Голосовкер. Сказания о титанах

Однажды, в далекой-далекой Галактике...

Д. Лукас. "Звездные войны"

ПРЕЛЮДИЯ: Приглашение к танцам - капризные партнеры...

Эта массивная дверь в самом конце коридора выглядела просто шикарно. Обитая дорогим материалом из блестящего кожзаменителя и украшенная по краям золотой вышивкой, она сразу привлекала к себе внимание любого посетителя. А стоило приблизиться к ней на расстояние в один метр, как в самом центре готическими зелеными буквами вспыхивала внушительная надпись:

Никомед-Иероним Коревич

Заместитель начальника Разведки

Второго Сектора Галактики "Союза-Содружества Звездных Систем"

Казалось, что после такого уведомления требовалось почтительным голосом доложить через переговорную панель о своем прибытии или даже, как в старину, осторожненько постучать, однако рослая девица, вразвалочку появившаяся из бокового перехода, распахнула дверь небрежным толчком ноги. Пыльный след от сапожка отпечатался на черном весьма отчетливо.

- Со свиданьицем, Никки! - развязным тоном сообщила гостья и бесцеремонно плюхнулась в хозяйское кресло. - Налил бы рюмочку ликера, что ли! Желательно "Дикорастущая Слива", то бишь, "Мэйхуа"...

Хозяин кабинета - подвижный низкорослый мужчина субтильного телосложения лет тридцати пяти - укоризненно покачал головой, но послушно направился к бару. Выполняя нахальную просьбу, он все же заметил:

- Ах, как мы любим безобразничать! А еще аристократка!

- А это чтобы ты много о себе не вообража-а-ал, - протянули с иронией. - А то очень уж выпендриваешься! У всех-прочих дверочки, как и положено, в стенки вдвигаются, а твоя, видите ли, нараспашку!

- Зато стильно! В "Элите", например, высшее начальство только такого дизайна и требует.

- Ого! Да мы, никак, себя на самую верхотуру поместили? И подзабыли, что пока являемся всего лишь восьмым замом у моего папочки?

- Зато самым необходимым! - (передавая рюмку с ликером, Коревич угодливо хихикнул). - И ведь ценят! Сплошные благодарности в приказах...

- ...и матерные разносы при личных контактах! - с усмешкой дополнили из кресла, принимая золотистый напиток. - А уж слава-то какая про тебя идет! Дурная и напрочь отвратная!

- Послушайте, фройляйн, а вы в курсе реформаторских взглядов на роль отцов-основателей религии "Космического Крестианства"? - игриво спросил Коревич, присаживаясь на краешек своего стола. - Сейчас очень модна точка зрения, что принесенная жертва Второго Пророка Иуды Отверженного вполне сопоставима с жертвой Высшего Пророка Джошуа-Искупителя! Ведь согласиться отдать свое имя на тысячелетнее поругание - это, знаете ли, поступок не для всякого!

- Ах, ах! Какие смелые параллели!

- Напротив, всего лишь логичные. Твой батюшка ежемесячно красуется на конференциях и не слишком задумывается над тем, кто и как именно пачкается, чтобы его отчеты выглядели чистейшими и свежайшими... Однако ты дегустируй, дегустируй!

Девица с презрительным хмыканьем отхлебнула из рюмки, и на ее лице вдруг проступило выражение безмерного удивления:

- Ого! Да это, и вправду, призовой крем-ликер! А я-то думала, что предел твоих возможностей - угощение тривиальным "Анянясным"! Как же ты решился выбросить чуть ли не треть энергозарплаты на безделицу? Сам-то ведь предпочитаешь греться дешевыми наливками!

- Справедливое замечание. Однако чего не сделаешь ради экстравагантной женщины! А кроме того, таким образом я ненавязчиво подчеркиваю свои эгоистические интересы...

При этих словах гостья столь заливисто расхохоталась, что не оставалось сомнений: она уже была основательно пьяна.

- Стало быть, все-таки разнюхал о нашем тайном отъезде? И зазвал меня в надежде выведать подробности? А вот фигушки! Впрочем, если решишься поцеловать мою обувку...

Она не успела закончить, как мужчина немедленно повалился рядом с ней на пол и буквально-таки впился губами в запыленный сапожок. На его тощем лице появилось выражение неземного блаженства.

- Да с превеликим удовольствием! - радостно возопил он. - Больше того, готов продолжить! С одновременным продвижением и выше, и... о-ох!

Завершить рассказ о своих фривольных планах ему не удалось: пораженный резкой прострельной болью в области висков, он не смог удержаться от мучительного стона под очередной снисходительный смешок.

- Это чтобы не слишком-то увлекался, - небрежно поведали сверху. - И не путал меня со своими податливыми секретаршами. Или со сверхподатливой Нинет из диспетчерской...

- Ах ты, моя пепельноволосая хулиганочка! Проказница, шалунья... выдохнул Коревич, блаженный вид которого, однако, сменился на самый восторженный. Приняв сидячую позу и пригладив волосы, он продолжил: Демонстрируешь свои сенсорные способности направо и налево! Надеешься только на них! А напрасно. В далеком-далеком созвездии, куда ваше семейство собирается втихую отбыть, могут возникнуть такие ситуации, когда потребуется конкретная поддержка волевого и - заметь! - преданного лично вам профессионала! Командир же десантников Гуннар Озолс на такового и близко не тянет. Может быть, есть смысл его заменить мною?

- Ну ты и проныра! Столько сумел выведать... А не боишься ненароком угодить в транспортную катастрофу?

- Не особенно. Хотя бы потому, что "катастрофы" и прочие кошмарики это моя специальность. Квалифицированно убирать неугодных вы не умеете. Как говаривал один очень умный человек: "Техника - удел техников, а не политиков"!

- Да ты еще и льстец к тому же! Догадался, что мой па спит и видит себя Председателем Совета Систем, но...

- ...но пока его и в рядовые члены Совета не избирают, - хладнокровно докончил Коревич. - Какая фантастическая несправедливость! Какая политическая близорукость!

- Ладно, не разливайся соловьем, тут не та публика, не оценят... А что еще тебе известно?

- Так, по мелочам... Например, сколько наших людей погибло в "Фонде Истины". Или какую активность начали параллельно проявлять разведбосс "Элиты" Ференц Луве и глава одной из Ассистенций "Святого Ордена Езуитов" преподобный отец Флавий. Кстати, говорят, что это одно и то же лицо...

Девица в кресле выразительно покачала головой и весьма откровенно выругалась. Затем встала и не совсем твердой походкой направилась к выходу. Не оборачиваясь, сказала:

- Я свяжусь с тобою, жди. А пока что умерь свою страсть к подслушиванию - отец сильно нервничает. Ясно?

- Да мы завсегда готовы подчиниться! - с энтузиазмом воскликнули за спиной. - Не сомневайся! Кстати, как продвигается по инстанциям мое прошение насчет дворянского звания - в качестве награды за заслуги перед Отечеством? Я уже и герб придумал! С подписью готической вязью: "Никомед-Иероним фон Коревич"! Ась?

Звучный лязг захлопнувшейся двери, похожий на щелканье челюстей, был ему ответом. Пожав плечами, разведчик встал, отряхнул дорогой, с искрой костюм, довольно потянулся и нажал кнопку селектора.

- Дежурный, не спи! - изрек он неожиданно густым баритоном. - Передай: пусть готовят на допрос заключенного No 12. Нет, я сегодня в настроении, так что начнем с пристрастием, но без устрашающих штучек. А там посмотрим...

ТУР ПЕРВЫЙ: Планета "Д-312/ХХ" из "Созвездия Швали"

Блок событий No 1

1. Неожиданный визит

Когда один из сотрудников, работавший в этот вечер в охране, вошел в гостиную, Иоганн Ладвин - начальник базовой Станции - стоял у окна и быстро постукивал пальцами по стеклу. Выслушав сообщение, он коротко вздохнул и с неохотой обернулся.

- Значит, у них все нормально, - повторил он. - А вот у нас, кажется, появились проблемы.

- Да неужели? Я так испуган! - с иронией протянул охранник и поинтересовался: - Стало быть, вечеринки не будет?

- Интересно, Дэвид, а какой ответ ты ожидаешь услышать? прищурившись, осведомился Ладвин. - Или насмехаешься, что ли? Прекрасно ведь сам понимаешь, что теперь нас ожидает довольно скучное время!

- А я лично не собираюсь печалиться по поводу этого визита да и тебе не советую, - спокойно ответил Дэвид. - Кто сказал, что мы здесь работали спустя рукава? Где этот презренный клеветник? Не вижу! И они не увидят... Поэтому если ты все-таки надумаешь прийти - потом, попозже - то скажи мне, а я предупрежу остальных, чтобы без начальства не начинали. Благополучие коллектива должно быть на первом месте, а?

- Заботишься о товарищах, значит...

- А как же! Довольно им надираться в одиночку в своих каютах на сон грядущий - давно уже пора надираться всем вместе. Да и тебе после первого разговора с этими господами не помешает смыть осадочек, верно?

Ладвин снова вздохнул и некоторое время молчал. Потом сказал:

- Ладно, иди, встречай... гостей. Там видно будет...

Дэвид Сач понимающе кивнул и, обернувшись на пороге, с одобрением оглядел мощную, коренастую фигуру своего шефа, затянутую в строгий комбинезон; чуть задержал взгляд на его загорелом, рубленом лице, обрамленном аккуратной седой бородкой, пригладил свою более пышную бороду и вышел. Подождав, пока за ним закроется дверь, Ладвин достал передатчик и набрал код. Услышав четкое, металлического тембра: "Я слушаю, говорите", сказал:

- Станислав, сынок, свяжись-ка с четвертым "цветком", запроси Злату, все ли у нее хорошо, ну и вообще... Нет-нет, ничего особенного, просто так, на всякий случай. Пусть наведет небольшой порядок - идеальный не обязательно, даже не нужно. И пусть будет постоянно на связи. Эти? Да, на подходе...

Резкий щелчок замочка отодвигавшейся двери заставил Ладвина прервать разговор, однако он сделал это весьма неторопливо. Бросив холодный взгляд на вошедших, Иоганн аккуратно пристегнул передатчик к поясу, поправил ремень и только потом обернулся. Перед ним на пороге стояли треугольником двое мужчин и одна женщина, одетые в одинаковые камуфлированные костюмы военного покроя. Находившийся чуть впереди босс улыбался широкой улыбкой. Был он примерно одного возраста с Ладвиным, то есть, около пятидесяти лет, но казался явно моложе из-за идеально выбритого лица и полного отсутствия седины в коротких, тщательно причесанных волосах. Его холеная, без единой морщинки кожа говорила о постоянном уходе, а ровные, словно выточенные кисти рук - о высоком профессиональном мастерстве личного косметолога. А два искусственных пальца на левой руке мог распознать лишь очень внимательный взгляд. Ладвин на секунду заострил на них свое внимание, потом перевел взор на высокого парня, стоявшего справа, и невольно залюбовался им. Как и его Станислав, это был настоящий атлет, явно из кадровых военных - подтянутый, с отличной выправкой. Классические пропорции: широченные плечи, тонкая талия, узкие крепкие бедра... Вот только лицо у него слишком ухоженное и спокойное, словно у командира с многолетним стажем, а это странно, он еще очень молод. И еще - он сильно похож на этого... с искусственными пальцами, и девушка, вроде бы, похожа... Но девушку Иоганн рассмотреть как следует не успел, потому что старший из мужчин улыбнулся еще более широко и заговорил:

- Я вас приветствую, господин Ладвин! Вы получили расшифровку данных на мою персону? - последнее слово он произнес шутливо, с легким прононсом. Иоганн насупился и мрачно кивнул:

- Да, персона у вас значительная...

- Вот-вот, именно: на этой станции она соответствует только вашей и ничьей другой, поэтому мою фамилию никто, кроме вас, не должен здесь знать. Ну а звать-величать извольте Командором - в общем-то, так меня называют везде, даже там, - Командор ткнул пальцем в потолок и снова улыбнулся, но на этот раз едва заметно, одними губами. - Прозвище, конечно, служебное, но довольно точное. Я ведь когда-то плавал, - пояснил он.

Несколько секунд Ладвин пристально глядел на говорившего, чуть прикусив губу. Затем он медленно ответил, что принимает сказанное к сведению и хотел бы уточнить планы гостей на сегодняшний вечер...

- ...и если вы не намечали его исключительно деловым, то можно было бы отметить ваш приезд хорошим ужином, - небрежно добавил он. Командор проявил полное понимание.

- Именно так! Сначала ужин - настоящий, основательный ужин, а потом все остальное! - с энтузиазмом подхватил он. - Вот мы сейчас только переоденемся...

- Вам показали ваши комнаты? - спросил Ладвин и на всякий случай потянулся за передатчиком. Командор остановил его жестом руки:

- Да, разумеется - второй этаж, угловые... Кстати, багаж должен быть уже там. А вот столовая... ага, по коридору и налево. Спасибо, Иоганн, мы скоро будем.

На второй этаж вела прозрачная стеклопластиковая лестница. Она выглядела не настоящей, а приставной и плохо сочеталась с капитальной прочностью стен и массивными дверями комнат. В остальном Станция оказалась стандартным трехэтажным сооружением с кольцевыми коридорами и отсек-каютами. Три зала - прихожая на первом этаже, столовая на втором и рабочий зал на третьем - были самыми большими помещениями, а вокруг них лепились лаборатории и жилые комнаты. Две угловые оставались, очевидно, в резерве - в них никто не жил, и содержались они в полном порядке. Обстановка была такой же стандартной: по два мягких дивана возле больших окон-иллюминаторов и по два рабочих стола. Все остальное - от библиотеки до гардероба - удобно размещалось во встроенных стенных шкафах.

- Ну что же, дети мои, - сказал Командор, окинув обстановку беглым взглядом, - делить комнаты, я думаю, мы не станем, поскольку долго засиживаться в них не придется. Боюсь, что и спать предстоит попоходному, не раздеваясь... Да, хлопот, чувствую, будет много и, между прочим, твоя работа, Эльза, уже началась!

Высокая эффектная девица, которой предназначались последние слова, состроила легкую гримаску.

- Ну, разумеется! - передразнила она, точно скопировав чужую интонацию. - А мой очаровательный братец, как всегда, будет востребован лишь в самые ответственные моменты! Или в самые торжественные... Роман, обратилась она к атлету, возившемуся с оконным механизмом, - оставь, пожалуйста, окно в покое. Пора бы уже знать, что стекла в угловых комнатах открываются только автоматически и только в аварийных ситуациях.

Роман оторвался от своего занятия, посмотрел в потолок и развел руками с выражением привычно разочарованного человека.

- Хотел бы я знать, - сказал он, - кто и зачем все это придумал? Отчего в любых зданиях я могу свободно открывать любые окна, а на станциях только центральные? В чем тут логика, а? И отчего лишь во время глобальной аварии мне предоставляется возможность выглянуть наружу и подышать свежим воздухом? Так сказать, напоследок, что ли?

- Дружок, ты можешь задать еще массу подобных риторических вопросов, проговорил Командор, быстро и ловко распаковывая свои вещи. - Ну, скажем, почему я не был награжден соответственно пять, семь и двенадцать лет назад? Или из-за чьих происков (уж не "Ордена" ли?) нашу организацию официально не допускают в большую политику, вследствие чего моя кандидатура на выборах...

- Па, а если отвлечься на секунду от твоей незаурядной личности и...

- Но ты признаешь, что она по-настоящему незаурядная? - немедленно уточнил Командор, резко вскинув вверх палец. Роман энергично покивал головой в знак полного согласия:

- Разумеется, не сомневаюсь, так оно и есть! Но все же хотелось бы услышать более отвлеченный и, честно говоря, менее приевшийся пример...

- Да сколько угодно! Эльза, девочка моя, ау-у! Не выпадай из совещания!

- Я тут, я тут и готова прийти к тебе на помощь, - отозвалась Эльза (она уже разложила свои наряды на диване и напряженно их оценивала). Значит, вам нужен пример... Вот, пожалуйста: по какой причине наше правительство не проявило в свое время к этой планете ни малейшего интереса? Или почему мне уставом запрещено носить в походах форменную юбку - нет, не обязательно "мини", но я бы в юбке смотрелась куда лучше, чем в комбинезончике, правда?

- Иногда мне кажется, - ехидно заметил Роман, - что твоя слава одного из лучших аналитиков разведки Сектора распространилась исключительно из-за высоких родственных связей! Твои мысли скачут абсолютно бессистемно!

- Нет-нет, послушай: если к парадной или форменной юбке добавить еще походный ремень - знаешь, с такой толстой пряжкой... Ой, да в этой комнате, похоже, нет зеркала!

Роман выразительно посмотрел на сестру и, безнадежно махнув рукою, повернулся к Командору:

- Давай все-таки послушаем тебя, ибо это теперь надолго... Так что ты хотел нам сказать? Мы тут заболтались, прости, пожалуйста.

Командор глянул на сына, и его лицо стало серьезным и неожиданно жестким, вся мягкость и добродушие исчезли.

- Если о деле и если иметь ввиду последние данные, - значительно начал он, - то мне совершенно не понятно, почему Станиславу Ладвину было категорически отказано в праве получить образование в метрополии. Я не говорю, конечно, о Столице или даже о нашей планетной системе, но гденибудь в развитом Секторе, где идет нормальная жизнь!

- А... а тебе это кажется важным? - осторожно спросила Эльза, подходя ближе к отцу. Тот некоторое время молчал, потом точно так же, как Роман, выразительно развел руками:

- Не знаю, право, не знаю... Но такая чрезмерная жестокость уже не по отношению к самому Иоганну Ладвину, а к члену его семьи не может не удивить. Что-то тут не так! Кстати, что ты о нем скажешь? Смогла его "прочитать"?

Эльза медленно провела рукой по лбу, потом плавно ее опустила. Прошлась по комнате. Мужчины внимательно смотрели на нее. Когда девушка заговорила, то имела такое выражение на лице, словно всматривалась в чьето отражение на воде и при этом старалась угадать его прошлое.

- Начальник Станции сильно обеспокоен, - сказала она, - и еле-еле держит себя в руках, хотя ему кажется, что он контролирует ситуацию. В таком состоянии можно сорваться в любую минуту... Кстати, если бы я не видела его внешности и не знала о его прошлом всю правду, то вполне могла предположить, что передо мною истеричка... истерик. Наш приезд для него даже не просто неприятность, а серьезная угроза!

- Угроза чему? - откровенно изумился Роман. - Нет, ты подумай: чем еще здесь можно испугать? Что еще можно отнять, куда отправить еще дальше? Это же фактически край Галактики!

- Ну, мой дорогой, как говаривали древние, не бывает ничего настолько плохого, что нельзя было бы сделать еще хуже, - возразил Командор. - Итак, чисто интуитивная затея с ужином приобретает вполне определенный подтекст!

- А что, вначале ты хотел просто перекусить с ним и все? - с любопытством спросила Эльза. Отец воззрился на нее с удивлением:

- Конечно! За недели перелета мне до чертиков надоело это ваше спецпитание, эти таблетки от ускорения... то есть, для снятия побочных эффектов... Я желаю, наконец, поесть в спокойной обстановке, за правильно сервированным столом, в компании толковых собеседников. И хорошая кухня, а не походное меню! Я хочу и вина выпить! Да и вам, ребятки, лишь по молодости лет кажется, что все нипочем. Поверьте мне - небольшой отдых иногда бывает необходим даже в самый разгар сражения! А ведь в нечто похожее мы и ввязались. Хотя я еще толком не представляю, во что именно по степени риска. Тем более, что точной информации у нас, действительно, "кот наплакал".

- Все понятно, - кивнул Роман. - Кстати, насчет "деток" - ты собираешься открыть им наше родство или будем держаться строго официально?

Командор встал, подошел к окну и несколько минут стоял, постукивая пальцами по толстому стеклу почти так же, как это делал полчаса назад Ладвин. Затем резко обернулся.

- Посмотрим по обстановке, - ответил он. - Расшифровку данных они получили только обо мне - да это и естественно, иначе бы нас сюда и не пустили! Хотя, вообще-то, и тогда могли не пустить... Однако, почему бы и не сказать? Тоже есть свои плюсы! Одним словом, проверим, как будет протекать процесс пищеварения, и если хорошо, то...

- ...то ты забудешь обо всем на свете, - кольнула Эльза и на всякий случай резво отодвинулась в сторонку. Командор осклабился.

- У всех свои недостатки, - отпарировал он, - и моя любовь к жареной ветчине не страшнее твоего помешательства на юбках с пряжками и рюмках с фляжками.

- Этот выпад не совсем удачен, - быстро вставил Роман, - и к тому же ниже пояса.

- Ничего-ничего, - успокоил его Командор, - для женщины сие не так страшно, как для мужчины... Кстати, я могу перейти сейчас к твоей ну просто ужасающей привычке постоянно опаздывать! Давно пора идти, а ты еще и не думал разбираться с личными вещами и...

- ...и так далее, и тому подобное! - почти хором произнесли брат и сестра, иронично переглянувшись. Командор рассмеялся и сделал очередной широкий жест руками, словно закрывая представление.

- Будем считать нашу пикировку небольшой запланированной разрядкой, заключил он. - А теперь за дело. Эльза, бегом в соседнюю комнату переодеваться... не знаю, во что хочешь - сама сообрази. Роман, помоги перетащить ее наряды да не помни! Сам же оставайся в комбинезоне. Он военного образца, может, пригодится...

2. За встречу!

Столовая встретила их ярким холодным светом, струившимся с потолка, и неуютной пустотой - лишь в уголке, возле кухни, стояли несколько легких столиков. Увидев их, Командор недовольно поморщился, но ничего не сказал. Кресел не было совсем, отсутствовало и привычное для прибывших цветовое меню, зато все стены оказались расписанными всевозможной мерцающей рекламой. Наиболее выразительной выглядела фигура огромной огненнокрасной лисицы, вокруг которой медленно кружились и посверкивали разноцветными искорками очень заманчивые вещи - от миниатюрных дамских украшений и до многоместных яхт-планетолетов. Вверху гигантские электронно-неоновые буквы последовательно повторяли на девяти основных языках довольно расплывчатую информацию: "Крупнейший государственный энергетический банк - к вашим услугам!" Маленький кубик здания самого банка вращался у лисы между передних лап. При виде знакомой панорамы Роман криво усмехнулся.

- Приятно знать, - саркастически произнес он, - что рыжая особа, - (он потыкал пальцем в нос лисе), - "к моим услугам"! А что мне, скажите, делать, если энергометры никто, кроме этой лавочки, не выпускает? А стоят они, между прочим, довольно дорого, а выходят они из строя, между прочим, стабильно каждые два года, и у меня...

- ..."между прочим"? - влезла Эльза и хихикнула. Ей погрозили пальцем:

- Не перебивай умного! Так вот, у меня есть предположение, что такими непрочными их делают специально, что можно и должно рассматривать как хитро замаскированный дополнительный налог на жалованье!

- Нет, сынок, ты не прав, - заметил Командор, с некоторым разочарованием рассматривая кухонный агрегат, - энергометры большего запаса прочности можно создать лишь за счет увеличения размеров и веса, а это, сам понимаешь, нежелательно. Вспомни, что импортные ничуть не долговечнее.

- Ну, них хоть три модификации!

- А толку? То, что тебя волнует, а именно - надежность - примерно, та же, как и у нас. А если говорить о форме, то здесь тот случай, когда главный интерес представляет содержание!

- Главный интерес, - раздельно произнесла Эльза, - сейчас заключается в продолжительном и обильном ужине! Я это очень быстро начинаю понимать...

- Согласен, но мое настроение заметно ухудшилось после знакомства с вот этим, - Командор брезгливо толкнул ногою ближайший столик, и тот с противным скрежетом отодвинулся к стене. - Где я нахожусь, в конце концов? В наспех собранной временной харчевне трехсотлетней давности или все-таки в стационарной столовой, на правительственной Станции Защиты и Контроля?

- А на ссыльных поселениях вам не приходилось бывать? - послышался язвительный вопрос.

Гости обернулись. Иоганн Ладвин только что вошел и теперь направлялся к ним, тяжело ступая по упругому полу. В одной руке он нес несколько небольших, почти невесомых стульев. Одет он был в форменный костюм со всеми офицерскими знаками различий, только на боку, кроме передатчика, находилась и стандартная армейская кобура.

- Таких поселений не существует, - осторожно произнес Роман. - К вашему сведению, закон пока не изменился, и реальными мерами наказания остаются "болевая камера" и смертная казнь.

- В самом деле? А вот я, прожив здесь долгие годы, пришел к выводу, что перечисленное вами есть лишь юридически утвержденные меры, а что касается действительно реальных... - Ладвин подошел к гостям почти вплотную и посмотрел на них насмешливо, но в то же время и с какой-то печалью. Одним словом, перед вами именно то, что я упомянул вначале.

- А я уверен, что вы излишне драматизируете обстановку, - Командор небрежно отодвинул Романа плечом и встал на его место, медленно раскачиваясь на носках, словно пытаясь этим компенсировать разницу в росте; надменный взгляд из-под полуприкрытых век равномерно, в такт движениям, скользил с лица начальника Станции до его груди и обратно. Руки он сцепил за спиной.

- Неужели?

- Ну да. Пока что я вижу обыкновенную станцию, которая, если судить по состоянию столовой, содержится... э-э... не в лучшем созерцательном виде, скажем так. Заранее приношу свои извинения, если во всем остальном у вас полный порядок, хотя, честно говоря, не уверен.

- Мужчины, а может быть, вы отложите стандартные наскоки двух раздраженных руководителей на потом? - громко сказала Эльза, с тревогой наблюдая, как стремительно мрачнеет загорелое лицо Ладвина. - А еще будет лучше, если вы вообще перестанете налетать друг на друга, как... как боевые петухи, и перейдете к обсуждению деталей давно обещанного ужина. Между прочим, я действительно голодна, - закончила она уже тоном пониже, но с заметной ноткой обиды в голосе.

Командор и Ладвин одновременно посмотрели на Эльзу, после чего первый из них неопределенно пожал плечами и отвернулся, а Иоганн задержал свой взгляд на лице девушки. Сначала у него возникло впечатление, что перед ним - мраморная овальная маска в обрамлении длинных, спадающих на плечи волос то ли белого, то ли грязно-пепельного цвета. Потом он понял, что появлению этого театрализованного образа способствовала постоянная неподвижность лицевых мускулов Эльзы. Абсолютная неестественная белизна кожи, говорившая о серьезной пластической операции, придавала лицу не очень приятную статичность выражения - например, последние слова сопровождались недовольной гримаской, которая выглядела так, как если бы скокетничала кукла. Но зато фигурка была у девочки... Затянутая в донельзя узкое, короткое, тончайшей фиолетовой ткани платье, которое не имело ни выреза вверху, ни шлицы внизу и поэтому грозило лопнуть при первом же резком движении (особенно бедер), - Эльза, несомненно, не должна была жаловаться на равнодушие со стороны мужчин. Ладвин поспешил перевести свой взгляд на Командора, что сразу помогло собраться, однако Командор был уже снова прежним - улыбчивым и незлым, как и при первом знакомстве.

- Прошу меня извинить, - вздохнул он, - сказывается некоторая моя избалованность постоянным комфортом. Я уже свыше двадцати лет существую как чисто кабинетный деятель! Подобные экспедиции для меня - большая редкость, и это вынужденное путешествие по делам службы неожиданно подействовало мне на нервы. Так без обид?

Ладвин хотел было ответить ледяной бесстрастностью взгляда, но передумал и махнул рукою.

- Вас почему-то задела моя реплика о ссыльных, - проворчал он, подходя к столикам и составляя их вместе, - словно вы ревнивый чиновник из Управления Эксплуатации и Обслуживания, а не глава разведки Сектора... А ведь она соответствуют истине, вы сами убедитесь! Кстати, столовой, как таковой, у нас давно не пользуются, предпочитая завтракать, обедать и ужинать отдельно, каждый в своей комнате.

- Но ведь это запре... нежелательно! - удивленно воскликнул Роман. Хотя бы один раз в день... общение за едой... По-моему, коммуникативные трудности вам обеспечены!

- Это важно для больших коллективов, - отмахнулся Ладвин, - а у нас, к вашему сведению, всего двенадцать человек.

Услышав такое, гости не смогли сдержать изумленных возгласов. Со словами: "Не может быть!", "Это втрое меньше минимального комплекта!" и снова: "Не может быть...", Роман и Эльза пристали к начальнику Станции, требуя объяснений, но, услышав в ответ, что "и этим порой делать нечего...", потеряли дар речи. Между тем, Ладвин застелил столы толстым куском плотной материи и заметил Командору:

- Обычно хозяин потчует гостя, а не наоборот, но на сей раз я охотно уступаю инициативу вам, а сам лучше подожду - и ваших угощений, и разъяснений, - (он устало опустился на стул). - Однако, господин Командор, у ваших подчиненных, на мой взгляд, весьма странное представление о дисциплине и субординации!

- А у меня демократия, - живо отозвался Командор, не переставая набирать кодовые данные блюд. - Я, знаете, отношусь к ним как к своим детям... Что, у тебя насморк? - обратился он к Эльзе, которая тихонько фыркнула. - Ничего, сейчас подлечишься - ведь мы будем пить целебную настойку на горных травах нашей планеты! Это одно из лучших вин на свете, и его номер известен весьма немногим...

С этими словами он закончил набор, достал энергометр - небольшой сверхпрочный цилиндр, конечная часть которого была выполнена в форме лисьей морды, соединил его со счетчиком оплаты кухонного синтезатора и включил подачу энергии. На несколько секунд голова "лисы" стала такой же ярко-красной, как на рекламе напротив, послышалось легкое жужжание, а затем свечение погасло, и все стихло. Почти бесшумно панель пищевого агрегата отошла в сторону, и из отверстия стали появляться всевозможные яства на прозрачных пластмассовых тарелочках. Командор передавал их Эльзе, а она быстро и ловко расставляла на столе. Роман немного подумал, а затем переставил свой стул и сел рядом с Ладвиным - оставшиеся места оказались как раз перед ними. Вместо расстановки "один против трех" стало "два на два". Ладвин царапнул своего самостоятельного соседа быстрым настороженным взглядом, неопределенно покачал головой и принялся рассматривать появлявшиеся перед ним закуски. Там были толстые сочные ломти ветчины, свежая зелень не известных ему растений, остро пахнущие соленья и маринады из хорошо знакомых томатов и огурцов, а также основное блюдо - жареные золотистые грибы его родной планеты с картофельным гарниром. Точно такая же еда была и у остальных. Напоследок на столе важно разместился объемистый графин с темным вином, которое Командор тотчас разлил по высоким стеклянным бокалам.

- Итак, - сказал он, занимая свое место рядом с Эльзой, - давайте-ка начнем с этого, утолим немножко голод и жажду, ну а потом закажем десерт и побеседуем спокойно на сытый желудок. Но сначала... - он поднял свой бокал привычным изящным движением: - За встречу!

- С приездом, - хмуро ответил Ладвин, снова пытаясь найти второй смысл, который мог скрываться за многозначительным "спокойно". Свой бокал он опорожнил в два глотка. Брат и сестра изумленно посмотрели на него, переглянулись и попытались сделать то же самое. Это получилось плохо; правда, им удалось не закашляться, что Роман расценил как достижение, вспомнив о крепости напитка. Затем он энергично набросился на закуску. Некоторое время все ели молча, почти не отвлекаясь, и лишь Командор не сводил с присутствующих за столом живых, внимательных глаз. Разумеется, из гостей никто не верил, что удастся дождаться десерта в полном молчании, но Иоганн тоже ничем не выдавал своей заинтересованности в предстоящей беседе. Он посерьезнел и не подливал себе спиртного, а лишь украдкой следил, чтобы на его собственной тарелке и на тарелке Командора еды оставалось примерно одинаково. Разведчик это все-таки заметил и улыбнулся. Затем он наклонился вперед и сделал рукою изысканный жест. Ладвин незамедлительно ответил отдаленно похожим движением ладони и понимающе крякнул, после чего мужчины выпили очередную порцию вина почти одновременно. Правда, начальник Станции вновь остался непроницаем, словно пил простую воду; Командор же прилично побагровел и опять несколько раз прижал платок к губам.

- Интересно, такая... такая винная выдержка - это результат природного здоровья или продолжительной практики? - с ехидцей в голосе осведомился он, обращаясь к Ладвину. - Ведь моя настоечка лишь немного уступает в крепости столичным коньякам!

- Все, что слабее, идет легче привычного, - невозмутимо отозвался Иоганн и привстал, собирая грязную посуду для отправки ее в распылитель кухонного агрегата. - Но я бы не рискнул угощать вас тем, что мы собирались пить сегодня с моими ребятами. Вещь совершенно убойной силы, хотя и довольно скверного качества.

- Да? Я и не знал, что этот старенький синтезатор способен на такое! Предположить, будто со временем он начал увеличивать крепость за счет ухудшения вкуса, я не могу - ужин был вполне хорош, - лениво заметил Командор, доставая зубочистку.

Ладвин прищурился и, впервые открыто улыбнувшись, объявил:

- Синтезатор к нашему напитку не имеет никакого отношения. Он изготовляется из натуральных продуктов здешней флоры.

- Вы что - делаете вино из плодов местных растений? - Роман удивленно округлил глаза. - Во имя чего такой риск?

- Не только вино, - небрежно бросил Ладвин, - плоды мы тоже употребляем в пищу, да и не только их...

- Но зачем?! - уже откровенно изумился молодой человек. - Вы ведь не узнаете, действительно ли приспособился ваш организм к такому переходу! Здоровьем же рискуете! Сейчас даже в экстремальных ситуациях так не поступают - абсолютно все предпочитают держаться исключительно на биостимуляторах-браслетах... Вы, что же, личную энергию экономите?

Вздрогнув от бестактного вопроса, Эльза попыталась туфелькой незаметно стукнуть брата по ноге, но промахнулась и лишь неловко дернулась на стуле. Командор шумно вздохнул и деликатно отвернулся. Однако Ладвин не стал развивать эту немую сцену в своих интересах.

- Не всегда, - ответил он и, словно в доказательство этих слов, неторопливо набрал коды десертных блюд, а затем достал из кармана энергометр - точно такой же, как и у Командора, - и расплатился за заказанные угощения. - Как видите, экономим не всегда. Чаю хотите?

- Хочу... - немного смешавшись, сказал Роман, а затем махнул рукой и торопливо закончил: - Но я не понимаю! База обеспечена хорошим питанием не самым современным, но, безусловно, полноценным. И тем не менее... Почему?

- Все понимать отнюдь не обязательно, - вполне корректно заметил Командор, - В данном случае одно понимание будет, если отказ от синтезированной пищи - временный, и совсем другое - если постоянный.

- Конечно же, временный, - усмехнулся Ладвин, обводя рукою разнообразные сладости, - разве можно от такого отказаться навсегда! А что касается опасений моего юного соседа, то они понятны, но беспочвенны. От естественных продуктов нет никакого вреда, нужно только привыкнуть.

- Очень любопытно! А нельзя ли рассказать нам об этом подробнее?

- Думаете, пригодится в жизни? - насмешливо протянул Ладвин и отпил глоток холодного ароматного чая. - Вряд ли...

- Ну почему же? - Командор поднял на собеседника задумчивые глаза. Очень даже вероятно, что за время посещения планеты могут возникнуть такие ситуации, когда мы будем лишены возможности пользоваться не только любимой кухней, но и походной - скажем, в вездеходах...

- О-о-о, - понимающе протянул Ладвин, - если вы всерьез намерены здесь погулять, тогда, действительно, ваши предположения оправдаются на сто процентов!

- Правда? - несколько отстраненный взгляд Командора сразу же превратился в заинтересованный. - А вы не могли бы расшифровать свой намек?

Иоганн нахмурился и откинулся на спинку стула, чтобы иметь возможность видеть всех гостей одновременно. Стул нервно скрипнул ножками по полу и отодвинулся чуть назад.

- Послушайте, господа, - процедил начальник Станции, - вот что я вам скажу. Собирать информацию понемногу и вслепую - это, конечно, очень интересно, все мои сотрудники к вашим услугам. Однако я - и только один раз! - предлагаю вам приватно, лично мне сообщить цель вашего прибытия. Можете ставить любой гриф секретности... Вы не дали с корабля ни одного из условных сигналов, разрешающих здесь посадку, и, тем не менее, ее получили. Причина этому, как вы понимаете, одна - ваша должность, - (Ладвин тяжело двинул пальцем в сторону Командора), - поэтому мое недоумение было слишком велико. Итак? только не убеждайте меня, что прибыли сюда по чисто профессиональному интересу!

- Видите ли, господин Ладвин, - негромко заметил Роман, - мы отлично понимаем, что любое появление здесь лиц, не имеющих отношения к нуждам Базы, сильно вас раздражает - тем более, если серьезно отнестись к вашим недавним словам о "ссыльных". Однако, если вы хотите настоящей определенности, то, пожалуйста, примите как факт чисто рабочую необходимость нашего визита! Согласитесь с этим - и все объяснения будут исчерпывающими, а иначе...

- ...а иначе и разговора никакого не получится, - докончил Командор. Мы станем с пеной у рта что-то доказывать, а вы с каждой новой фразой будете все больше и больше подозревать нас в изворотливости и лукавстве! Прошу для начала принять абсолютность следующего утверждения: я - кадровый разведчик, а ваша планета отнюдь не курорт. Знаете, наверное, как это созвездие неофициально называют? Да-да, именно так - пренебрежительно, но верно! Какая глушь, какая невероятная даль! Какие затраты энергии, и для чего? Чтобы просто путаться под ногами? Мы не чиновнички в отпуске, и пусть вас не вводит в заблуждение внешний вид моего корабля!

- Кстати, и к проверяющим инстанциям мы никакого отношения не имеем, быстро вставила Эльза.

- Спасибо и на этом, - хмыкнул Ладвин. - Чудеса да и только! Годами никого не было - и вдруг зачастили! То неизвестный грузовой корабль пронесся мимо, как ошалелый; то шикарная прогулочная "бригантина" соизволила пролететь, а теперь один из столпов разведки нашего государства появляется здесь, на окраине Галактики, в комфортабельной "яхте" (ведь это очень дорогая "яхта", не так ли?), и с ним двое молодых людей, похожих на... И все это совершенно неофициально, без предварительного согласования, а у нас здесь, и в самом деле, настолько не курорт... А уж после этого ужина я, того и гляди, могу услышать просьбу или приказ выделить вам экскурсовода!

Зацепившись за неловкое упоминание о приказе, Эльза в секунду просчитала ситуацию и нашла отличный ответ, однако едва заметным жестом отец предупредил, что сейчас его очередь.

- Послушайте, Иоганн, ну зачем вы так? - проникновенно начал он. - В конце концов, не наша вина, что вы проводите свою жизнь здесь, верно? А что касается моего корабля, то и тут раздражение помешало вам заметить куда более интересную деталь, нежели его внешняя и внутренняя отделка - я имею ввиду экипаж. Занимательно получается - роскошная, почти увеселительная "яхта", а команда состоит из одних десантников!

- Возможно, вам полагается по чину, - проворчал Ладвин.

- Все дело в том, Иоганн, что это мой личный корабль, и энергия, которую я затратил, чтобы оказаться здесь, это моя личная энергия. И вся экспедиция, обошедшаяся уже в состояние, это тоже исключительно моя затея, о которой никто из начальства не поставлен в известность!

- Да о каком начальстве идет речь?! Вы же сами из крупнейших боссов и обладаете бо-о-льшой свободой выбора в своих действиях!

- Разумеется, - спокойно подтвердил Командор, - чем мы и воспользовались, хотя о своем отсутствии я обязан был поставить в известность некоторых лиц. Однако, - (он глянул Ладвину прямо в глаза, многозначительно улыбнувшись), - даже если вы мне не верите, я все же попросил бы воздержаться от связи типа "Ахтунг" с вашим непосредственным руководством, чтобы запросить совета, как поступить. В этом случае не только будут абсолютно впустую потрачены государственные средства, но и серьезно нарушатся мои тайные планы. Как вы, наверное, уже догадались, мне совершенно безразлично первое, но я никак не могу согласиться со вторым...

Выслушав сей пассаж, Ладвин покачал головой и коротко выругался - как ему показалось, про себя. Затем он недовольно пробурчал, что если сказано все...

- Нет, не все, господин офицер, - сделав ответный знак отцу, в разговор вступила Эльза. - Нам без вашей помощи не справиться!

Мысленно похвалив себя за выдержку, Ладвин категорически возразил:

- Нет-нет, извините, но в дела разведки я не вмешиваюсь.

- И не надо, - Эльза мягко улыбнулась, обозвав про себя начальника Станции растяпой. - Уговаривать не будем. От вас требуется лишь самая общая информация о планете: климат, животный и растительный мир, сведения о населении... Ну и некоторые конкретные детали. Короче говоря, нам нужен весь ваш опыт - надеюсь, понимаете?

- Я понимаю, - автоматически повторил Ладвин, - однако тогда я невольно оказываюсь причастным к выполнению вами не известного мне задания, на что не имею ни малейшего желания, ни законного права!

- От-лич-но! - чеканно произнесла Эльза. - Тогда побеседуем иначе. Будьте так любезны, сообщите мне: при каких обстоятельствах здесь появлялся галактический звездолет типа, как вы изволили выразиться, "прогулочная бригантина"?

Несколько минут Ладвин озадаченно смотрел на девушку, а затем, вполне реально махнув на все рукой, решил детально информировать.

- Звездолет-"бригантина" появился здесь за неделю до вашего прибытия, - скучным голосом доложил он. - Шел по обычному галактическому каналу, прыжок был один, точно рассчитанный заранее. Точка выхода почти идентична вашей. Затем подход на приличной скорости к планете, после чего наша Станция приняла их запрос или сообщение, или черт знает что, ибо текст не читался ни по одному из принятых кодов. Сплошная абракадабра! Мы им ответили на наших позывных, потом на всех известных нам позывных планетных систем "Элиты" - ни малейшего понимания... Дали три варианта сигналов бедствия, запросили подтверждение - и получили в подарок новую порцию непонятных знаков. Ничего не оставалось, как прервать связь и выдать стандартное предупреждение космического маяка. Вот, в общем-то, и все.

- А что это за предупреждение? - с любопытством спросил Роман.

- Обычное, я же говорю, - Ладвин пожал плечами. - Ах, ну да... Вот: "Впереди неисследованные области пространства, поселения отсутствуют, информацию предоставить не можем". И добавочное: "Движение по курсам "004-Х" и "017-Х-2" опасно, большие области высокой и сверхвысокой гравитации; возможно, полный коллапс звезд". Текст был передан универсальным слэнгом, так что не понять его они не могли - кто бы ни были.

- Ну и как же они поступили? - нетерпеливо спросила Эльза.

- Рванули прямым ходом по курсу "017-Х-2", - сообщил Ладвин. - Как раз точнехонько в район предполагаемой "черной дыры".

Командор и Роман обменялись напряженными, но не совсем понимающими взглядами. Эльза же, напротив, казалась совершенно удовлетворенной.

- Рискну предположить, - вкрадчиво заметила она, еще ближе наклоняясь к Ладвину, - что именно в этом направлении исчез так же упоминавшийся вами беспилотный звездолет-"грузовик"?

- Почему "беспилотный"?

- Потому, что догадаться нетрудно.

- Но мы не определили его тип... - озадаченно пробормотал Ладвин. Хотя это вполне возможно - ни один капитан не включит такую огромную скорость сразу после выхода из галактического канала и без какого бы то ни было сообщения. Не знаю, не знаю... Но маршрут вы угадали. И о чем это говорит?

Девушка встала и подошла к Иоганну вплотную.

- Все говорит о том, - сказала она, пристально глядя ему в глаза, что на вашей Базе находится наш враг. Разъяснить?

- Рискните...

- Да запросто! - Эльза решительно наставила на Ладвина указательный палец. - Совершенно очевидно, что любой администратор правительственной Станции после происшедших бестолковых событий должен сделать вывод, что второй корабль - в нашем случае "бригантина" - просто догоняет, допустим, потерявший верный курс космотанкер. А якобы не удавшиеся попытки связи вполне можно объяснить поломкой трансляторов - не правда ли?

- Ничем это объяснить нельзя! - хмуро бросил Ладвин. - И даже самому далекому от техники человеку надо бы помнить, что выход из строя приемо-передающих устройств означает полную аварию всего корабля. И ни о каком продолжении полета не может идти и речи!

- Да поймите вы, что это неважно! - горячо возразила Эльза. - Им нужно было предоставить для вас хоть какое-то толкование своих загадочных действий - пусть и самое нелепое, если ничего другого нет! Тут одна чистая психология на примитивном, а, значит, действенном уровне! Был подсказан даже не ответ, а лишь некий намек на ответ - и все для того, чтобы неизвестный руководитель не предпринял ряд опасных для них шагов!

- Каких? - осведомился Ладвин и, наконец, сел. - Конечно, если бы моя Станция находилась не в "Созвездии Швали", а на любой планете в центре Галактики - ну, тогда, действительно, я мог бы послать сигнал "Ахтунг" или даже "Бумеранг" и вызвать корабли Охраны, а что я могу сделать здесь?

Эльза быстро перетащила свой стул к стулу Ладвина и села так, чтобы их колени соприкоснулись.

- А вдруг в вашем распоряжении имеются "звездные энергометы"? прищурившись, спросила она.

- "ЗВЭНЕРы"... - Ладвин горько усмехнулся и покачал головою, стараясь не отвлекаться. - Да, находясь на таком удалении от всех родных поселений, нам не мешало бы иметь подобное оружие! А на самом деле, я и мои люди полностью беззащитны!

- Но ведь те, кто на орбите, находятся в неведении на этот счет! (ответ последовал моментально). - И они решили на всякий случай охладить возможные воинственные наклонности поселенцев, запустив "дурочку"! Вдруг у командира гарнизона есть полномочия вступать в боевые действия в экстремальных ситуациях - спросить-то, и правда, не у кого! Вот вам и дали понять, что они - вполне мирные люди и ужасно торопятся перехватить свой грузовой корабль, терпящий аварию...

- ...а на самом деле, удалившись за пределы досягаемости лучей нашего маяка, коварные "они" готовят нападение на эту восхитительную, богатую планету, - с издевкой произнес нараспев Ладвин. - В таком уж случае естественней просто запросить якобы нужную им информацию по официальному коду, а не гнать в течение получаса откровенную галиматью, не находите?

- Нет, не нахожу, - так же нараспев и с торжеством в голосе заявила Эльза, - ибо то, что вы сейчас назвали "галиматьей", на самом деле было зашифрованным посланием для кого-то, кто на этой планете представляет их интересы!

Начальник Станции был озадачен.

- "Их интересы"? - тупо повторил он и к большой радости присутствующих начал сам подбирать всевозможные версии. - Чьи? Военных? Разведки? Корпораций? "Синдиката" или даже "Ордена"? Да помилуйте, чем же здесь можно интересоваться?! Планета старая, много раз расселявшаяся, полностью использованная, зараженная и загаженная более чем на две трети своей поверхности, включая океаны! Полезных ископаемых нет, населения практически тоже нет, ценности не представляет никакой, как и ее звезда, порядком истощенная и не годная даже для производства третьесортной энергии... О ней-то и вспомнили почти случайно только в этом столетии, а Станцию поставили самую что ни на есть примитивнейшую - как опознавательный знак для правителей систем "Элита", что это место занято. Нам ни к чему, но и не ваше... А мы, несущие службу, получили многолетние контракты без прав их пересмотра! И никто не сидит здесь ради заработка - он обычный, без особых льгот. Поверьте, почти все мои работники - это люди с подпорченным в той или иной степени прошлым. Можете судить по мне, вы ведь наверняка в курсе, как я получил столь заманчивое назначение...

- Да, конечно, - серьезно, но с сочувствием сказал Командор. - Это нам известно. За совершенный девять лет назад служебный... э-э... проступок трибунал приговорил вас к тюремному заключению, которое через полгода заменили отправкой сюда на не выездную службу до выхода в отставку по возрасту. Вам было поручено доставить и смонтировать Станцию Контроля с Маяком и принять командование ими. Однако я также знаю, что остальные сотрудники подписали свои контракты добровольно, а оплата их труда (не такая уж и маленькая, стоит заметить), вынуждено сэкономленная за долгие годы, позволит покинуть службу вполне обеспеченными людьми задолго до официальной пенсии!

- И вы полагаете, что этой сомнительной компенсации достаточно для добровольного вычеркивания лучших лет жизни? - Ладвин презрительно усмехнулся. - Нет, господа! Когда вы окажетесь у себя дома, то возьмите досье на моих людей (и на живых, и на сгинувших здесь, в этих проклятых местах), - и у каждого найдется некое темное пятно, заставившее их приехать сюда и жить тупой растительной жизнью тихо, не высовываясь и лишний раз не напоминая о себе. Нечего было скрывать, наверное, лишь моей жене и сыну, который попал сюда подростком. Об их добропорядочности в Службе Безопасности знали отлично, но там же мыслят глобально, оперируют созвездиями и туманностями и плюют на конкретную живую единицу... И моему Станиславу не позволили покинуть эту планету хотя бы для учебы и точного определения сенсорного коэффициента. А он, если верить нашим грубым подсчетам, выше ста!

- И если бы по окончании трехмесячных спецкурсов стало ясно, что его "эС-Ка" достигает 101-105 условных единиц, - подхватил Роман, - то, значит, ваш сын является официальным "сверхсотником" и ему по закону должно быть предоставлено полное всестороннее образование за государственный счет плюс частично оплачиваемая специализация! И в случае успехов - привилегированная работа в любом Секторе контролируемой нами Галактики...

- ...а в дальнейшем - право на служебный звездолет-катер с последующей возможностью его выкупа за полцены, - с горечью закончил Ладвин. - Но что теперь говорить!

- Но ведь насчет коэффициента - это еще не точно, - осторожно заметил Командор, - хотя, когда мы познакомимся со Станиславом поближе, ваши предположения, думаю, можно будет подтвердить. У Эльзы "эС-Ка" равен ста двадцати одному и, разумеется, она почувствует ровню себе.

Девушка вспыхнула и неодобрительно посмотрела на отца, ибо такие вещи было не принято рассказывать посторонним. Однако начальник Станции думал лишь о своем.

- А! Это ничего не изменит! - он яростно махнул ладонью. - Все равно моему сыну еще много лет придется находиться возле меня, а кто знает, что может случиться за долгие годы? Здесь не лучшее место для службы, господа, и уж совсем плохое для развития и совершенствования интеллекта!

Командор оценил эту невольно вырвавшуюся жалобу, и у него от волнения заблестели глаза - более удобного момента предложить сделку за весь вечер еще не было.

- Послушайте, Иоганн, - сказал он, вставая и подходя к нему, - давайте сделаем так: вы помогаете нам в упоминавшихся уже пределах, а я гарантирую обеспечение отличного образования вашему Станиславу. Причем вне зависимости от того, добьемся мы успеха или нет.

Ладвин слегка отодвинулся от разведчика и смерил его долгим настороженным взглядом.

- Поразительно! - произнес он наконец. - Значит, моя помощь, действительно, столь необходима, что вы готовы так хорошо ее оплатить?

- А разве я похож на человека, занимающегося благотворительностью? весело спросил Командор, предчувствуя удачу. - Поверьте, взаимные услуги уравновешены! Ведь нам кое-что известно о неприятных аномалиях на планете, наслышаны... Своих людей терять по-глупому я не хочу, поэтому ваш восьмилетний опыт работы исключительно важен. Понимаете, мы намерены совершить небольшое - или как получится - путешествие, - закончил он.

- Ах, вот оно что! - Ладвин пригладил бородку с видом человека, узнавшего, наконец, свою истинную цену. - Тогда, и правда, вам без меня не обойтись!

Это было сказано просто и весомо. Роман забеспокоился, не собирается ли начальник Станции диктовать условия, однако Командор так же просто кивнул:

- Разумеется, не обойтись. Во имя чего же мы обхаживаем вас со всех сторон? И еще запомните: та плата за содействие, которую я обещал - это всего лишь минимум, задаток, если хотите. В случае хотя бы частичного успеха я приоткрою для вас куда более значительные перспективы!

- Но мой сын... ведь отрицательный ответ уже был, а вы намерены...

- Меня сие не касается, - голос Командора стал барственным и надменным. - Я всяким мелким управлениям не подотчетен. Ваш сын нормален, анкетно чист и не состоит на государственной службе?

- Откуда...

- А, стало быть, я могу его взять в свое ведомство без каких бы то ни было консультаций. Разностороннего образования Станиславу не обещаю, но специальное, дающее право на офицерские звезды, устрою. И вдобавок интересную работу в моем Секторе с быстрым продвижением по службе. Вы были армейским офицером, ваш сын станет офицером разведки, что, на мой взгляд, не хуже. Ну, а все остальное зависит только от его способностей и трудолюбия. Насчет же наших дел... Суть в том, дорогой Иоганн, - (на мгновение Командор по-приятельски положил руку ему на плечо), - что не так давно ко мне почти случайно попала информация, из которой следовало: вашу планету сильно недооценили! Подтверждение этих данных стоило нам превеликих трудов и большой крови - была полностью провалена целая разведсеть. Почти кощунственно так говорить, но материалы котировались еще дороже. Противник забеспокоился и стал предпринимать ответные ходы - вот почему здесь стали появляться "случайные" и "заблудившиеся" корабли. Кое-кому (а, скорее всего, Ференцу Луве из разведки "Элиты") захотелось форсировать события, и теперь на планете "Д-312/ХХ" из "Созвездия Швали" завязывается целый узел проблем, которыми я и хотел бы заняться.

- Я понимаю... Но отчего в таком таинственном оформлении?

- Я отвечу. Но давайте сначала все-таки договоримся принципиально. Мои гарантии: я могу прямо сейчас отправить вашего сына вместе с моим кораблем в свою планетную систему и за свой счет. Хотя, честно говоря, будет опрометчиво лишаться прикрытия с орбиты - как-никак, а у меня "энергометы" имеются!

- Гарантий не требуется, я вам верю, - решительно сказал Ладвин и осторожно пожал мгновенно протянутую ему руку.

- Прекрасно! - Командор снова улыбнулся, что называется, "от души". Все идет просто прекрасно! Ну а теперь настала пора отбросить прочь главное препятствие, так раздражавшее вас. Видите ли, задачка, которую мы вознамерились решить, может оказаться столь сложна, что ни мне лично, ни моей группе, ни даже всем спецслужбам моего Сектора с ней справиться не удастся и потребуется помощь Столицы и Центра...

Командор сделал эффектную паузу.

- ...а возможно, что и мы втроем отлично с ней разберемся!

- Вы хотите сказать...

- Совершенно верно! Если проходит второй вариант, то на кой черт тогда делить с кем-то успех? Это дело начал я, ну так именно я и попробую его закончить. Получится - великолепно, все сливки от победы достанутся нам! А не выйдет - что ж, пускай работают более мощные структуры. Как видите, все просто, и в основе большинства наших действий лежат чисто карьерные и исключительно шкурные интересы.

- Сильно сказано... Значит, возможные выгоды от этого предприятия могут быть настолько велики, что покроют расходы на перелет? Ну вот, теперь мне все ясно!

- И на перелет, и на самовольное оставление мною служебного поста (я не в отпуске), и на многое другое. Вы совершенно правильно разобрались в ситуации, уважаемый Иоганн. Вот почему это предприятие еще и семейное. Позвольте, наконец, представить главных его участников: Роман, мой сын, офицер Отдела Информации, две звезды... и Эльза, моя старшая дочь, боевой офицер разведки, три звезды, профиль универсальный. Почти "прима"!

- Я догадывался о вашем родстве, - вздохнул Ладвин, когда лаконичная церемония представления закончилась, - вы здорово похожи... все трое.

- Есть такой грех, - рассмеялся Командор. - Ну что же, друзья мои, очевидно, в эту ночь никому из нас спать не придется. Как, Иоганн, не возражаете? Не предстоит ли вам завтра трудный день? Если да, то...

- Не предстоит, - небрежно ответил Ладвин. - Я же говорил: работы сейчас, как таковой, нет. Конечно, люди сидят у приборов, несут вахты, но это не служба. Так что не перенапрягусь, не беспокойтесь...

3. Первые сложности

...Время перевалило далеко за полночь, когда в ответ на просьбу выйти на свежий воздух, Иоганн предложил подняться на крышу Станции. Ее пять огромных генераторов-"лепестков" находились в полуоткрытом положении готовности, а между ними, на одном из небольших выступов, стояли пять шезлонгов. Неказистые на вид, они оказались очень удобными в действии и мягко пружинили, позволяя принимать классические расслабленные позы отдыха. Командор первым устроился в одном из них, и его примеру последовали остальные. Прохладительные напитки и сухое вино были поставлены тут же рядом на удивительно чистый пол, после чего гости стали с интересом обозревать окрестности. Небольшой желтый спутник планеты был на ущербе, но в такую ясную ночь давал достаточно света для получения самых характерных представлений о здешних местах - тем более, наблюдая с высоты последнего этажа Базы.

Ее куполообразная громада, увенчанная рабочим органом в виде колоссального "цветка", была построена на невысоком обширном холме и занимала половину его поверхности. На оставшейся площади ровными спиралевидными рядами размещались базовые локаторы маяка-автомата, корпус которого находился на орбите. Других творений человеческих рук не было видно. По всему периметру холма росли лиственные деревья, местами собиравшиеся в редкие рощицы, а за ними на все стороны света кусками лежала равнина вперемежку с крупными каменистыми образованиями, ложбинами и озерками. Бинокли ночного видения легко позволяли различить на севере и на юго-востоке неровную кромку лесов - их царство простиралось далее на многие десятки миль. К такому пейзажу можно было относиться по-разному: считать его угрюмым (особенно в темное время суток) или вполне нормальным растительным миром - однако все это даже отдаленно не напоминало последствия исторических катаклизмов, о чем говорил мимоходом Ладвин.

- А вы хотите катаклизмы лицезреть в натуре? Для удовлетворения чистого любопытства? - не без ехидства отмахнулся он в ответ на естественный вопрос Романа. - Прошу поверить: отвратных мест на планетке хватает! Вы, небось, даже и не облетели ее, а сразу устремились на сигналы маяка и благополучно десантировались на планетолете; я же в свое время перед тем, как сесть, не один виток сделал, прежде чем обнаружил вот этот болееменее приличный участок суши. Внешне приличный, - уточнил он. - С первого взгляда казалось, что перед нами восхитительный оазис, особенно, если ранее совершить вынужденную посадку на полностью выжженное черное пятно диаметром в день перелета... И климат здесь удивительный! Вроде бы обычный четырехвременной цикл, но если дальше, на севере, все идет по накатанному кругу - жара, дожди, снег, слякоть - то у нас в течение года имеется лишь ясное лето и пасмурное лето плюс небольшие погодные нюансы. А расстояние между упоминавшейся северной точкой и нашим местонахождением не более четырехсот миль, что никак не вяжется с такой резкой контрастностью. Да и вообще на данной широте одинаково стабильной погоды просто не должно быть!

- Стало быть, вы хотите сказать, - забеспокоился Командор, - что эта планета высшей категории опасности со всеми вытекающими отсюда последствиями?

- Разумеется. Но кого это интересует?

- Понятно... - пробормотала Эльза. - Только не наших чиновников...

- Еще на подходе капитан звездолета почувствовал, что здесь не все хорошо, - внушительно начал Ладвин. - Постоянно прерывалась связь с грузовым кораблем, приборы вели себя по-странному... На сравнительно небольшом расстоянии от земли на всех четырех лайнерах начали вспыхивать сигналы: "Тревога!", а механизмы стали давать почти непрерывные сбои. Ну, тем, кто руководил экспедицией, вникать в дополнительные проблемы особо не хотелось, да и мало ли какие странности встречаются в незнакомых звездных системах? Поэтому решение приняли самое что ни на есть дурацкое, зато простое: выполнили стандартные расчеты, дали задание автоматам, и они, руководствуясь голой теорией, швырнули грузовик с блоками Базы и все пять малых станций ("цветки", как мы их называем) почти наугад - лишь бы не в воду... Короче говоря, смонтировали наши специалисты вот эту Станцию (а "цветки" выпускаются уже в собранном виде, включаются автоматически - чего о них беспокоиться!) врубили - ага, работает! Баста, остальное не их дело. Дали мне планетолет, пять вездеходов и благополучно отбыли, а я и двадцать пять человек, подписавшие контракты, остались.

- Значит, вас просто бросили в неизвестность? Не может быть!

- Может, папа, - тихо сказал Роман. - просто лет десять назад кто-то на этом мирке хорошо нажился. Представь себе, что обнаруживается древняя незарегистрированная планета - пусть на краю Галактики, но в районе, который официально принадлежит нам, согласно последнему договору о ненападении. На самом деле, разумеется, этот район никому не принадлежит, ибо с таким же успехом можно предъявлять права на соседнюю галактику "Магеллановы Облака"... Однако, хотя глобальные межзвездные столкновения закончились 600 лет назад, картографическая дележка все еще продолжается. И уж если на местных экспедициях умные люди сколачивают целые энергетические состояния, то про дальние маршруты и говорить не приходится! Можно лепить любую смету, списывать все направо и налево - не забывай только делиться с нужными ребятами...

- Очень похоже, - процедил Ладвин, - тем более, если учесть, что со мною, как с осужденным, вообще не считались. Я в качестве говорящего приложения к транспортным и специальным механизмам был просто поставлен перед фактами здешней действительности с полным правом самостоятельно во всем разобраться. Ведь после сообщения об успешном создании самой дальней планетной системы Защиты и Контроля ни сама эта система, ни планета вообще больше не представляла для правительственных функционеров интереса. И уже первое мое экстренное сообщение о многочисленных "технических мертвых зонах" было кем-то препарировано до скромного упоминания о неких аномалиях, которые встречаются на каждом шагу при работах во внешнем Космосе. Никакой реакции не последовало, и мне самому пришлось решать веселый вопрос, как жить и работать, если почти на семидесяти процентах здешней территории полностью перестает действовать любая мало-мальски сложная техника.

Здесь рассказ пришлось прервать и после короткой мертвой паузы выслушать от ошеломленных гостей кучу вопросов. Командор в первую очередь старался выяснить расположение самих "зон"; Эльзу интересовали все подробности того, как это происходит, а Роман просто теребил начальника Базы за рукав: "А суперсвязь? А лучеметы? А гравитаторы? А защита, энергозащита тоже не работает?"

- Не работает, - подтвердил Ладвин и, помедлив, добавил: - Как и вся юго-западная линия системы Контроля и Защиты. Две из пяти малых станций угодили в такие вот зоны-провалы сразу при десантировании.

- То есть, как это? - очень тихо, но явственно произнес Командор, и лицо его неприятно заострилось. - Объяснитесь, пожалуйста...

- Извольте! Вон там, - Ладвин махнул рукой влево, - на расстоянии примерно ста миль отсюда находится "цветок" No 1, а еще на сто двадцать миль дальше - "цветок" No 2. Ни один из них на сигналы не отвечал и, естественно, в работе не участвовал. В свое время мы с большим трудом добрались до первого "цветка" - на лошадях и пешком - чтобы формально подтвердить причину его молчания (которая была и так ясна). Убедившись, что он надежно врос в эту самую "техническую мертвую зону", мы вернулись назад, ибо ко второй малой станции вообще не было подхода - перед ней оказалась так называемая "Паутина"...

- "Паутина"? - недоуменно переспросил Роман. Ладвин проникновенно кивнул:

- Да-да. Что это такое, я, к сожалению, не знаю, но пройти совершенно невозможно.

- Очень мило...

- Ну да куда уж там! Кстати, она тут не в единственном числе, и если маршрут вашей прогулки случайно ляжет через любую из "паутинок", то можете оставить свою затею раз и навсегда.

- Чудесно... - вякнул Роман и кисло посмотрел на отца. Тот задумчиво прикусил губу, а затем достал автоматическую карту и некоторое время изучал ее.

- А что с восточной линией? - спросил он наконец.

- Немногим лучше, - (Иоганн попытался краем глаза заглянуть в карту). - Третий, четвертый и пятый "цветки" на восточном направлении попали в относительно нормальные места - во всяком случае, они могут работать не только в аварийном режиме. Но малая станция No 3 (ближайшая от нас, всего восемьдесят миль) вот уже как три года не действует по особым причинам, а к пятому номеру, как и ко второму, добраться нельзя, правда, не из-за "Паутины"... Таким образом, все это время нормально функционируют лишь сама Станция-База и "цветок" No 4 - вахты постоянно несутся только на них. Пять лет шли дежурства и на малой станции No 3 - вплоть до катастрофы...

- Прекрасно, - подытожил Командор. - А вывод из сказанного мне сделать или сами попробуете?

- Давайте, я уж вас послушаю...

- "Извольте!" - передразнил Командор. - Это означает, что ваша База не выполняет своего прямого назначения! Как вам, может быть, известно, она главным образом должна служить защитой от десанта кораблей противника! А так как большинство малых станций-"цветков" не работает, то мощности дестабилизирующих волновых полей у вас явно недостаточно, чтобы контролировать все околопланетное пространство. Эх, Иоганн, Иоганн! Да если бы я захотел, то мог сесть и без вашего разрешения... И наши враги тоже!

- Прямо здесь не смогли бы, - Ладвин откинулся в шезлонге и забросил руки за голову, - а где-нибудь еще, скажем, на "черном пятне", посадка получится, это верно... Ну и что?

- Ваше спокойствие поразительно! - всплеснула руками Эльза. - А вы хоть понимаете, что все восемь лет не служили, а фактически совершали новое преступление? Это... это просто цинично!

- Ни в коей мере, - Иоганн слегка зевнул. - Грустные итоги, подводившиеся вами в таких повышенных тонах, давно известны в Управлении, которому я подчинен. В первый же год я, видите ли, поставил его в известность - по наивности, что ли... И, как вы, наверное, догадываетесь, на мое сообщение там спокойно наплевали! Я не удосужился даже получить ответ, не говоря уже о ремонтной бригаде, если вы это имели в виду.

- Оправдание не принимается! Вы могли подать сигнал бедствия, объявить чрезвычайное положение, предпринять самые крайние шаги...

- Да зачем, милая барышня? - (спокойствие начальника Станции постепенно переходило в нагловатую фамильярность). - Я что - вечно обязан с хрипом и храпом выказывать служебное рвение? В сокрытии фактов меня обвинить нельзя, а вот почему мне должно быть больше всех надо, не подскажете? Или я обречен на сто лет вперед благодарить родное правительство за то, как оно со мною поступило?

- Ну, знаете! - настал черед возмутиться и Романа. - Да вы вообще помните, что натворили? Да, в те дни очередного локального конфликта из-за кучки астероидов, гори они синим пламенем! Самонадеянно решили справиться с противником по собственному плану, ошиблись и погубили и корабль прикрытия, и людей! Скажите спасибо, что военный трибунал не усмотрел в ваших действиях амбициозных или карьерных интересов, а не то вместо перевода сюда вы получили бы "болевую камеру" в тюрьме! Хоть этото понятно?

- Догадывался, - по-прежнему лениво произнес Ладвин. - Господин Командор, мне кажется, ваши дети несколько эмоциональны для разведдеятельности, им в самый раз будет по судейской части... Может, мы лучше поймем друг друга?

- А мы уже поняли, Иоганн, - Командор перегнулся через подлокотник и похлопал начальника Базы по плечу. - Все наши договоренности остаются в силе. Однако вы тоже не судите моих сотрудников чересчур строго! Им ведь почти не известна стратегия и тактика боя в открытом пространстве, но...

- Так негоже и рассуждать об этом! - фыркнул Ладвин. - Да будет вам известно, что успеху моей атаки помешало...

- ...но они очень явственно представили себя на месте тех младших офицеров, которые погибли в результате чужой неудачи, - невозмутимо закончил свою мысль Командор. - Закроем тему - все равно истинную степень вашей вины знает, как говорят в "Элите", только Всевышний... Кстати, о птичках: вы убеждены, что залетная "бригантинка" лишь передала на планету свой загадочный текст? Или же нечто подобное ей послали и в ответ?

- Исключено, - Ладвин рывком выправил корпус, принимая нормальную позу. - Никакие неведомые сообщения отсюда в Космос не уходили. Если хотите - можете проверить, архивные записи всех переговоров к вашим услугам.

- Ну, это потом, - Командор небрежно отмахнулся, - а сейчас, Иоганн, сделаем так... Вы помните примерное расположение "технических мертвых зон", обнаруженных вашим сыном? Да? Тогда вот вам моя карта, добавьте все, что на ней не указано.

Ладвин разложил карту на коленях, с интересом всмотрелся, увеличил яркость подсветки и медленно взялся за регулятор индексации. Его колебания Роман истолковал по-своему и поспешил с разъяснениями:

- Да, модель новая, однако не сложнее старых. На ней отражены ваши же данные из первых донесений. Большой "ромб" - это сама Станция, где мы сейчас и находимся. Так, юго-запад нас не интересует... а вот этими звездочками обозначены "цветки" на восточной линии. Вот четвертый "цветок", за ним неизвестная река; здесь она впадает в океан, а...

- ...а зеленая точка прямо за рекою, надо полагать, и является целью намеченной экспедиции?

- Именно! Все-таки нет худа без добра: место, куда мы стремимся попасть, находится совсем неподалеку от малой станции No 4, которая, как вы сказали, в полном порядке и работает. С вашей помощью мы туда доберемся, ну а там до цели рукой подать! Дотащимся и пешком, если нельзя будет подругому, так?

- Так! - бодро подтвердил Ладвин и, вздохнув, добавил уже совсем другим тоном: - А иного объекта для посещения у вас, случайно, не намечено?

Весь энтузиазм Романа как рукой сняло, Воцарилось тяжелое молчание. Командор несколько раз открывал рот, собираясь задать вопрос, но впервые не решался этого сделать. Наконец, не выдержала Эльза.

- "Паутина"? - почти безнадежно спросила она и, увидев отрицательный жест начальника Станции, встрепенулась: - Тогда, значит... Но сами же говорили, что "мертвую зону" можно преодолеть!

- Вы еще недостаточно хорошо знакомы с унылым однообразием нашей отрицательной терминологии, - с неподдельной горечью ответил Ладвин. - Да, "техническую мертвую зону" удается пересечь своим ходом или на ручных животных, однако "зону ночной смерти" таким способом миновать уже затруднительно, ну а "многогранники смерти" пройти вообще невозможно. Понимаете, здесь имеются и такие места, где человек живет только днем, а после захода солнца он неминуемо погибает. Почему - толком не установлено. Я не стану забивать вам головы местными мифами и страшными сказками - все равно никакого научного или любого доказательного объяснения у меня не найдется. В "зоне ночной смерти" после полуночи можно уцелеть лишь запершись в боевом вездеходе или в убежище с непрерывно генерируемой энергозащитой. Наконец, попадаются участки, где человеку нельзя находиться ни секунды в любое время суток! Из-за строгой ограниченности идеально прямыми линиями и наличия только тупых углов их и прозвали "многогранниками". Достаточно одному волоску с вашей головы оказаться хоть в сантиметре за роковой чертой - и вас уже не спасти. К счастью, этих "многогранников" немного, а к несчастью - на них всегда дублируются еще и неведомые физические законы "технической мертвой зоны". Вот почему там не воспользуешься защитой и на своих-двоих не погуляешь. Вдобавок ко всему эта смертельная геометрия собственные вкусы имеет: в одних случаях уничтожаются только люди, в других - существа с высшей нервной деятельностью, а в третьих - вообще все живое, включая и насекомых. Но - парадокс! растительный мир везде сохраняется, что фактически сводит на "нет" любые серьезные попытки разобраться.

- Бред какой-то... - растерянно произнес Роман и потер ладонями щеки, его лицо покрылось мелкими морщинками. Эльза с уродливо прикушенной нижней губой и бегающими по сторонам глазами находилась не в лучшем состоянии. Определенное самообладание сохранял лишь глава семейства, но и в полутьме было заметно, как нелегко это ему дается.

- Значит, насколько я понимаю, в нашей ситуации имеется полный букет... - он не договорил и закашлялся. Ладвин фатальным жестом подтверждения уронил голову.

- Увы! - его пальцы легли на регулятор, и на карте вспыхнула голубая извилистая линия. - Вот здесь, примерно, в двух милях от четвертого "цветка", начинается очередная "техническая мертвая зона"; вот отсюда, (зазмеилась вторая тонкая линия, но красного цвета), - отсюда и до самой Сафат-реки идет "зона ночной смерти", а дальше, - (черный пунктир отсек почти целый край карты), - дальше начинается невидимая платформа "многогранника смерти". Как видите, его границы идут четко вдоль линии берега вплоть до океана, ну а насколько далеко они уходят на восток - кто знает? Мы не имеем данных, из каких краев течет эта река, и какова ее протяженность. Есть предположение, что она естественным природным барьером отрезает от материка огромный участок суши, замыкая его между собой и водами залива. Там нет ничего особенного - сплошное хаотичное нагромождение невысоких скал и ущелий - но именно туда вам почему-то и требуется попасть... А пересечь Сафат-реку, я повторяю, невозможно. Даже по воздуху, например, на спортивных дельтапланах.

Несколько минут Командор тупо смотрел на собственную карту. Потом начал энергично выражаться:

- ........! И вы говорите, что знаний, накопленных военными за тысячелетия, не хватит, чтобы форсировать одну-единственную водную преграду?! Не верю! Я от своего плана не откажусь! Я прибуду на четвертый "цветок", и тогда посмотрим! В крайнем случае, будет использована вся мощь моего корабля! - с пафосом закончил он.

- Радикальное средство... - безразлично протянул Ладвин. - Скорее всего, получится еще одно "черное пятно" чуть поменьше уже имеющегося...

- Я имел ввиду не лучевой удар...

- Ну? Так-таки и не его? Неужели хотите посадить свою "яхту" на поверхность земли, как простой планетолет? Ага, вижу, что такая мыслишка мелькала... Ну что же, имеется здесь одно "окошко" неподалеку от Сафатреки - там один раз в полгода "техническая мертвая зона" почему-то перестает действовать, и на целых два часа восстанавливаются нормальные природные законы. Но и только! По истечении этого срока ваш красавец корабль превратится в сплошную глыбу металла, и вы даже люки открыть-закрыть больше не сможете! Не верите - извольте попробовать, такой день наступит через несколько недель.

Этот справедливый выпад оказался весьма болезненным - Командор скрипнул зубами и отвернулся. Роман все еще пребывал в состоянии некоторого оцепенения, зато его сестра уже достаточно овладела собой.

- Неужели так и ничего нельзя предпринять? - невыразительным голосом спросила она, стараясь не глядеть на начальника Станции. Тот понимающе прикрыл веки.

- Технические средства нашей эпохи здесь, и правда, бессильны, - почти извиняюще произнес он. - Единственное, что я могу сделать - это связаться кое с кем из местных, кто достаточно хорошо к нам относится, скажем так. Например, с рыцарем Сержем де Пери. Но понимаете... Тут ситуация тоже настолько щекотливая, что надо быть очень осторожными. Видите ли, обычного населения здесь, как такового, нет. Имеются две немногочисленные группировки, ведущие между собой упорнейшую войну, корни которой уходят в далекое прошлое этой планеты. Одни называют себя витязями, другие богатырями. Но дело в том... как бы это сказать...

Замявшись, Ладвин оборвал себя, словно никак не мог подобрать нужных слов, и молчал так долго, что Эльза не выдержала и произнесла ободряющее восклицание: "Да продолжайте же!" Иоганн криво усмехнулся.

- Ну, если вы относительно спокойно перенесли мое сообщение о здешних природный странностях... Хорошо, попробую. Однако, с чего же начать?

- Наверное, с самого первого знакомства, - сказал Командор.

Блок событий No 2

1. Расстановка фигур

...и скорость, с которой он вел вездеходный катер в этих незнакомых дурных местах, и высота, на которой находился - все таило в себе серьезный риск, но выбора не было. Слишком внезапно и резко заработал на приборной панели "датчик личности" пропавшего Андриса, и эта яркая пульсирующая полоска лишь до половины была жизненно-зеленой. Вторая ее часть терялась в тревожных багровых переливах, что означало, скорее всего, тяжелое ранение. Более точного диагноза аппаратура не давала, но теперь появилась хоть слабая надежда после двух суток бесплодных поисков, когда Иоганн, отчаявшись, отдал приказ остальным группам возвращаться, а сам все никак не мог этого сделать, продолжая бросать машину то вправо, то влево, словно надеясь на чудо. И когда в момент облета двух толстых сросшихся деревьев это чудо произошло, он сначала не поверил своим глазам, но пронзительное верещание зуммера, подтвердившего точность светового сигнала, развеяло его сомнения. Ладвин рывком поднял вездеход до уровня древесных крон, зафиксировал направление импульсов бедствия, продублировал автоматическое управление ручным и ринулся вперед. Почти сразу же аппарат вздрогнул и затрясся, индикаторы погасли, а механизмы отключились, но затем все пришло в норму. Это продолжалось лишь несколько мгновений и даже не отразилось на высоте полета, но Иоганн понял, что он на полном ходу по инерции пересек какой-то маленький участок, где господствовала совсем иная физика. Ему приходилось сталкиваться с этим невероятным явлением и в дни строительства Станции, и при вынужденной частичной разведке близлежащих территорий. Привыкнуть к такому парадоксу еще не позволяла кратковременность пребывания на планете, но опыта уже накопилось достаточно, чтобы не впадать в преждевременную панику. Правда, сейчас он находился (если судить по продолжительности полета) слишком далеко от Базы и в полном одиночестве, но...

Отступать было нельзя.

Прошла всего одна неделя, как пропал без вести один из двух врачей группы - исчез, растворился в воздухе, словно и не было никогда такого человека в их коллективе - и вот в непонятной беде оказался Андрис Лайко, его непосредственный заместитель. Не поддавалось объяснению, как он, лично издавший приказ, запрещающий покидать Станцию без специального разрешения, сам оказался на таком расстоянии от нее - безо всяких средств передвижения и связи, с одним хронометром-датчиком, вживленным в кожу запястья левой руки. Это являлось обязательным для всех межпланетников - точно такой же прибор украшал руку и самого Ладвина, только его "полоска жизни" была сплошь изумрудного колера и светила ровно. Узкое окошко электронных часов показывало полдень по местному времени.

...Вездеход снова слегка вздрогнул, но спасительная инерция помогла ему и на сей раз преодолеть еще один "мертвый" участок. Пейзаж, менявшийся за прозрачным колпаком кабины пилота, был угрюм и спокоен. Небо было затянуто сплошной тонкой облачностью молочного цвета, сквозь которую изредка и тускло, как сквозь мутное стекло, просвечивало солнце. Внизу шло редколесье по холмистой, исключительно неровной местности, раздробленной на части глубокими оврагами, в заросших провалах которых чернела гнилая вода. Порой автопилот прокладывал свой курс над ними, и тогда вездеход, снижаясь, совершал стремительный нырок и некоторое время мчался в непосредственной близости от крутых осыпающихся берегов настолько резких изгибов, что успешное лавирование между ними было нелегким делом и для человека с отличной врожденной реакцией. А Ладвин к таковым не принадлежал - в эти минуты он судорожно стискивал в руках штурвал, более всего страшась очередной "технической мертвой зоны", внезапное появление которой могло закончить его рискованный полет полной катастрофой. Один раз он не выдержал и снизил скорость, когда на пути катера в недрах особенно извилистой балки стали внушительно вырастать рослые колючие кустарники, а потом стеной пошли деревья. Но автоматы не подвели, и машина, ловко обогнув корявые стволы, вновь прыгнула на приличную высоту.

Волнение Ладвина немного улеглось. Он снова вернулся к первоначально заданному темпу движения, потому что зловещий красный наплыв начал уже заметно теснить ломкие зеленые тона датчика Андриса. Помощь явно запаздывала... Очень беспокоило полное отсутствие данных на указателе расстояния до запеленгованного сигнала - не было даже самых приблизительных мигающих цифр, а вместо них шли сплошные молниеобразные зигзаги, как при сильных наведенных помехах. Иоганн рискнул чуть отвлечься, потребовал от "расчетчика" показать полностью проделанный путь - и через секунду тихо охнул, увидев, что около получаса летел, как пьяный, по совершенно немыслимой слоистой траектории, словно преследовал постоянно петляющего невидимого зверя на какой-то фантастической охоте. Он попытался поразмыслить над этим, но сосредоточиться было трудно, особенно при частых волновых колебаниях вездехода, то и дело самостоятельно регулировавшего высоту и огибавшего препятствия. Слева проплыл очередной холм, величиной с добрую гору; затем внизу возник и быстро удалился неизвестно как оказавшийся здесь клочок выжженной пустыни с песчаными барханами; снова замелькали невзрачные, растрепанные деревья... и вдруг в который уже раз отказала вся электроника, автоматика и механика машины, но потом больше не включилась - ни через десять секунд, ни через сто.

Аварийное питание не срабатывало, и Ладвин медленно потянул на себя упругий рычаг установки сжатого воздуха, впервые порадовавшись, что в его распоряжении оказался вездеход далеко не новой конструкции. На современных аппаратах это почти мускульное защитное приспособление не предусматривалось, что гарантировало бы начальнику Станции немедленное падение на весьма неприятные камни и верную гибель. Сейчас же корпус катера охватили легкие прочные крылья особой конфигурации, позволявшие уверенно планировать и даже сохранять нужную дистанцию от земли. Но это было единственным утешением в возникшей критической ситуации - всей остальной сложной техники вездехода словно бы и не существовало.

Пришлось поработать штурвалом, и Ладвин сразу убедился, каким неуклюжим и неудобным в управлении стал его гравилет. При еще сохранившейся приличной скорости требовался максимум сосредоточенности, чтобы вовремя уклоняться, менять направления и делать вынужденные повороты. Никакого приемлемого места для посадки не находилось, и оставалось продолжать опасный полет в никуда, лихорадочно выискивая глазами хоть какую-нибудь площадку. Однако под ногами, на расстоянии в несколько десятков метров, однообразно чередовались мощные кустарники и скалоподобные валуны с такими устрашающими гранями, один вид которых заставлял отбрасывать всякую мысль о приземлении. Несколько раз боковой порыв ветра перекашивал машину, приближая ее неминуемую агонию, и Ладвину приходилось все ближе и ближе подтягивать к себе спасительный рычаг. В один из таких моментов он не успел среагировать и уйти от столкновения с тяжелой ветвью; катер от удара развернуло и бросило куда-то в сторону и вниз... Все вокруг закувыркалось, заплясало, пошло ходуном - и вдруг сильнейший рывок вдавил Иоганна в кресло. Одновременно перед его глазами вспыхнула радужным многоцветием гирлянда приборных огней, и едва слышно запел гравитационный двигатель. Снова каким-то образом попавший в нормальное пространство, вездеход резко восстановил все первоначальные функции и условия полета.

Сейчас этот полет необходимо было срочно прервать: зависнуть в воздухе и, переведя все управление на ручное, сделать классическую вертикальную посадку. Однако Иоганн ощутимо растерялся, тем более, что сразу увидел отчаянно пищавший датчик Андриса, где среди сплошного алого поля бессильно трепетали последние всплески зелени. Сердце резко кольнуло, как тогда, давно, во время той злосчастной самовольной атаки; потребовались минуты, чтобы прийти в себя, и удобнейший момент для остановки был упущен. Потом рука Ладвина сама собою потянулась к кнопке проверки режима запасного блока питания, и новым потрясением стал тот факт, что аккумуляторы оказались в полной исправности, только вместо положенных двадцати часов непрерывной работы в аварийных условиях они почему-то разрядились в мгновение ока. Иоганн машинально поставил их на подзарядку и потратил еще несколько драгоценных секунд на совершенно излишний осмотр остального оборудования. А после этого принимать какие-либо решения было уже поздно: кабина вездехода вновь утратила свою миниатюрную иллюминацию, и отличный шанс избежать катастрофы исчез вместе с легким световым бликом...

Ладвин до упора выжал на себя рычаг пневмоустановки, бросая в помятые крылья ничтожный запас сжатого воздуха, что помогло продлить отчаянный полет. Но долго так продолжаться не могло, а земля внизу по-прежнему была неприветлива. Несколько скоротечных мгновений прошли в мучительной борьбе со штурвалом, но отвернуть вправо не удалось из-за ветра, а впереди и слева полукругом приближался уже настоящий густой лес, не оставлявший никаких шансов на продолжение неверной игры.

Спасение пришло внезапно в виде невзрачного водоема: полуболотаполуозерка с дальним пологим песчаным берегом. Здесь уже Иоганн не зевал и решительно направил гравикатер вниз, изо всех сил стараясь его держать в относительном равновесии. Прикидывать шансы было некогда грязная рябь воды неотвратимо приближалась, и лишь самое обыкновенное везение помогло бы более-менее удачно приводниться. Мощным нажимом руля Ладвин сумел приподнять заостренный нос вездехода как раз в тот момент, когда его пирамидальный корпус прочертил по колышущейся поверхности глубокую брызжущую борозду. И спасительного инерционного запаса еле-еле хватило: когда все закончилось, и катер, вздрогнув в последний раз, зарылся правым бортом в песок, обломки его хвостового псевдокрыла были полностью покрыты водой...

Ладвин очухался не сразу, хотя и не получил серьезных повреждений, за исключением сильно ушибленного плеча. Оставалось воздать должное еще одному анахронизму машины - крепкому пристяжному ремню, полезность которого только что подтвердилась, и выбраться наружу. Сделать это, однако, было очень непросто, так как открыть замок защитной полусферы над кабиной пилота не представлялось возможным. Во всяком случае, нормальным образом, посредством нажатия кнопки.

Иоганн понял, что придется еще немного попотеть, однако прошло не менее полутора часов, прежде чем с помощью ножа и других мало приспособленных для этого дела инструментов ему удалось буквально разворотить внутреннюю бортовую обшивку и выломать части запора. После этого он обессилено расплылся в кресле, тяжело пытаясь сообразить, что же делать дальше.

Думалось плохо. Легкий теплый ветерок приятно обдувал разгоряченное лицо начальника Станции, его стало клонить ко сну. С большим усилием он оторвался от этого опасного сейчас занятия и решительно защелкнул на правой руке браслет-биостимулятор. Очень скоро всю усталость словно рукой сняло. Теперь больше суток о питании и отдыхе не стоило беспокоиться, а до Базы, наверное, было недалеко. Вся загвоздка только в направлении...

Похоже, что в здешних местах господствовал своеобразный полный штиль. Ничего не действовало - на руке у Иоганна погасли даже часы и собственный индикатор личности, а ведь и у мертвых он продолжал источать свой красный, постепенно темнеющий свет в течение пяти часов после биологической гибели организма! Ладвин поежился и перевел взгляд на "абсолютный компас", который при любых условиях обязан был показывать местонахождение Станции или север, юг и так далее. Увы - он не показывал ни того, ни другого. Но наибольшей неприятностью стал выход из строя бластера. Ладвин проверил обойму, пару раз поменял в ней энергетические заряды, долго щелкал затвором, но безуспешно. Вместо грозного оружия в его руках покоился холодный бездействующий предмет из сложного сплава "г"-образной формы, который пришлось со вздохом спрятать обратно в кобуру. Теперь единственным средством защиты оставался короткий широкий нож. Иоганн прицепил его к поясу, поднялся и вышел наружу - больше в вездеходе делать было нечего.

На пригорке он остановился и в замешательстве огляделся по сторонам. Ничто не указывало нужное направление, и База могла находиться, где угодно, в том числе, и за тем самым мрачным бором, который преградил ему путь. Но туда идти инстинктивно не хотелось, а три остальные неустановленные части света выглядели в бинокль совершенно равноценно в качестве возможной дороги домой. Вдобавок, сложная оптика тоже потеряла все свои уникальные спецэффекты и теперь давала лишь простое увеличение. Однако и без ее помощи удалось разглядеть слева от бора мрачные черные скалы и на некотором удалении от них - две высокие сосны, словно бы вросшие в скользкие зеленые валуны. Представлялось вполне логичным дойти до этих деревьев и, взобравшись на одно из них, определить собственную диспозицию. Во всяком случае, воображаемая дорога хорошо просматривалась и выглядела вроде бы нормальной, за исключением многочисленных подъемов и спусков.

С сожалением посмотрев в последний раз на брошенный вездеход, Иоганн быстро двинулся вперед. Очень скоро тоскливая безжизненность окружающего мира стала все сильнее портить и без того скверное настроение. Вокруг не было ни птиц, ни насекомых, не встречались цветы и ягодные растения, а невысокая пожелтевшая трава и почти безлистные кустарники, напоминавшие отвратительный пустынный саксаул, угнетали своим примитивным однообразием. Потом стали попадаться и такие места, где почва рассыпалась в прах под подошвой сапога, как будто здесь месяцами не выпадали осадки. Совсем рядом воды хватало, а тут сам воздух был суше и горчил, словно состоял из одних пылевых частичек. Дальше пошло еще хуже, ибо те самые подъемы и спуски, которые с легкостью преодолевались в начале пути, неожиданно принялись удлиняться, превращаясь из обычных равнинных неровностей в глубокие котловины. С немалым трудом преодолев две из них, Ладвин замер на краю третьей, внезапно сообразив, что отсюда, сверху, его глаза не фиксируют никакой особенной крутизны! Он обернулся назад и был потрясен, увидев небольшую ложбинку, хотя только что полчаса вылезал именно из нее - из пыльной огромной ямы...

Иоганн встал, как вкопанный, пытаясь справиться с резким приступом необъяснимого страха, от которого длинной медленной судорогой сводило живот, и начали подрагивать колени. Немного совладав с собою, начальник Станции бросил долгий взгляд в сторону оставленного гравикатера - да, он был далеко; потом посмотрел вперед - ага, деревья оказались значительно ближе! Это же подтвердила и бесстрастная оптика, едва он поднес бинокль к лицу. Но ожидаемое облегчение не наступило. Ладвин вдруг понял, что не может и приблизительно определить, сколько времени прошло с того момента, когда он покинул место своей аварии. Часы не работали, солнца не было видно, а дневной свет, вроде бы, не стал ни ярче, ни слабее. Его же собственная усталость вполне могла быть и куда большей, не воспользуйся он биостимулятором. Очевидно, в этом физически не постоянном мире человеческие органы чувств не успевали схватывать часть происходящего или, наоборот, воспринимали слишком много в единицу времени, заставляя аналитический отдел мозга давать сбои...

С большим усилием удалось взять себя в руки и снова двинуться вперед, на сей раз избегая новых спусков в странные впадины. При этом путь заметно удлинялся, зато на душе стало спокойнее. Словно войдя в положение заблудившегося человека, местность пошла значительно ровнее. Так Иоганн прошел без приключений еще примерно милю, однако все время испытывая странный дискомфорт. Пытаясь уловить его суть, он рискнул отвлечься от слишком педантичного ритма движения, что сразу улучшило восприятие окружающего мира. Боковым зрением Ладвин внезапно зафиксировал слева от себя какой-то плывущий темный силуэт. По мере того, как он медленно поворачивал голову, силуэт становился четче, обретал размеры и форму и, наконец, принял облик всадника на крепком черном коне. Бросив на него быстрый взгляд, Ладвин тут же отвел глаза, заботясь, в первую очередь, о сохранении собственного невозмутимого вида. Трудно сказать, как долго неизвестный ехал невдалеке от начальника Станции, но не вызывало сомнения, что возник он здесь не из небытия, а, скорее, из-за соседних кустистых деревьев, которые служили весьма посредственной маскировкой.

Иоганн шепотом выругал себя за неосторожность и постарался не сбавлять темпа, надеясь, что его растерянность не слишком заметна. Поручиться за это он не мог, хотя незнакомец не проявлял к нему интереса и даже не смотрел в его сторону. Подобное поведение выглядело очень подозрительным, тем более, что хищный профиль всадника отнюдь не внушал доверия. Тонкий заостренный нос, курчавая борода и длинные густые волосы придавали ему большое сходство с мрачными фанатиками одной дальней планетной системы, чье сверхмистическое видение мира было не по душе даже правящим функционерам "Элиты". Вооружен он был стандартно, имея при себе саблю, короткую булаву с массивными шипами и стальные дротики; у колена висел небольшой треугольный щит и остроконечный шлем - как и у большинства из тех конников, что частенько появлялись и кружили около Базы. Порой они подъезжали к самому краю силового защитного поля, которое всегда включалось в такие минуты; долго всматривались в сверкающую громаду здания, а потом безмолвно удалялись, исчезая в соседних рощах и за холмами. Они не проявляли ни малейшего желания вступать в какие-либо контакты, как, впрочем, и работники самой Станции, ибо местные обитатели никому не нравились. От них исходили даже не враждебность или некая абстрактная угроза, а просто что-то "атавистически неприемлемое" - так или очень похоже выразилась однажды технолог Элен Сач. Дистанционно-антропологический анализ тогда подтвердил, что перед ними обыкновенные люди; скорее всего, потомки колонистов, работавших некогда на этой планете, или древних упрямцев, отказавшихся ее покинуть. Такие дикие личности встречались во множестве звездных систем Галактики, заселявшихся на протяжении тысячелетий хаотично и бестолково. Правда, их оружие и способ передвижения поначалу показались безобразно анахроничными, но объяснение этому скоро нашлось, когда кто-то из сотрудников Станции (кажется, Кирилл Инфантьев из обслуги волнового генератора) вляпался на вездеходе в обширное грязное болотце, где у него все перестало работать. Хорошо еще, что это случилось при ясной видимости и в двух шагах от Базы - помощь была оказана немедленно, хотя и пришлось изрядно повозиться. Здесь по-настоящему и состоялось знакомство с феноменом, который назвали "технической мертвой зоной"...

Конечно, никто не сомневался, что рано или поздно встреча с аборигенами состоится, и это, как всегда, породит целый комплекс проблем. Главным образом беспокоился сам начальник Станции, так как по инструкции сделать первый шаг в данном направлении предстояло именно ему. А заниматься этим делом очень не хотелось, учитывая немалый риск - неизбежный спутник любого контакта. Ладвин помнил, что в отчетах экспедиций, с которыми он познакомился при гипнообучении, прямо или косвенно обязательно ставился вопрос: а не лучше ли, высадившись на планету и немного обустроившись, вообще не совать нос в местные дела и выполнять одну свою работу? Однако ответ приходил только отрицательный, ибо почти всегда, за редкими и даже редчайшими исключениями, созданий Станций Защиты и Контроля было лишь пробным шагом, за которыми рано или поздно следовали другие хорошо рассчитанные шаги, конечная цель которых легко угадывалась. Факторов, влиявших на сей процесс возвращения заблудшей галактической овцы в объятия той или иной цивилизации, было множество; порой события принимали драматический оборот, особенно при столкновении глобальных интересов разных космополитических конгломератов.

Ладвин, однако, считал, что подобная беда ему не грозит. Удаленность пресловутой "Д-312/ХХ" практически от всех систем и поселений оказалась, и в самом деле, столь невообразимо огромной, что стала своеобразной гарантией от взрыва политических страстей в честь очередного ее открытия. Из всех "точек" это была самая захолустная "точка", невесть когда впервые обнаруженная и освоенная - одинокий и никому не нужный форпост человечества посреди пустого и мертвого Космоса. И спокойная служба явилась бы для новой команды весьма существенной компенсацией за все неудобства, так или иначе связанные с этим назначением. Оставалось только поладить с местными, но...

Иоганн вновь покосился на своего спутника и поморщился: действительно, на редкость противный тип, а почему - и самому непонятно. Пахнет, что ли, он плохо... или движения делает какие-то очень уж развязные: ерзает в седле то вправо, то влево, словно под хмельком, а плечами так подергивает, будто хочет почесаться, но руку поднять ему лень... Однако этот раздраженный ход мыслей не получил дальнейшего развития и моментально сник, потому что из-за пригорка вдруг появилась группа новых всадников, загородивших собою дорогу.

Профессиональная реакция бывшего армейского офицера опередила все - и самообладание, и элементарную осторожность, и даже простой здравый смысл. Ладвин и моргнуть не успел, как уже стоял на полусогнутых ногах, выдвинув левую немного вперед, и держал прямо перед собой обеими руками бластер. Мощный, большой разрушительной силы излучатель с полной энергетической обоймой и спущенным предохранителем. Вот только...

На появившихся людей его молниеносные движения не произвели никакого впечатления, словно стоять под прицелом чужого оружия было для них делом привычным. Их оказалось четверо - трое мужчин, одетых с головы до ног в костюмы, изготовленные из вполне современного защитного кожзаменителя, и совсем еще юная девушка с ясным и спокойным не по возрасту лицом. Цвет ее глаз разобрать не удавалось, но, видимо, они были такими же светлыми, как и ее короткие прямые волосы, которых редко касалась расческа. Впрочем, небольшая лохматость отнюдь не портила впечатления, а симпатичная челочка на лбу придавала девушке вполне домашний вид, если бы не маленькая резная корона на голове, очень искусно сделанная из золотистого металла с точечными алмазными вкраплениями. Ладвин довольно быстро вспомнил, что это - символ и знак власти, распространенный в далеком прошлом и почти не встречающийся сейчас. Он внимательно вгляделся в загадочную всадницу и с некоторым чисто мужским разочарованием обнаружил, что красивой назвать ее трудно. Черты лица были хоть и пропорциональны, но несколько маловыразительны, а слегка вздернутый носик и глубокая ямочка на подбородке позволяла их хозяйке претендовать лишь на миловидность. Она уставилась на Ладвина и вдруг лучисто заулыбалась. Улыбка сразу добавила ей привлекательности, и начальник Станции поспешил отвести раструб бластера немного в сторону. Ему удалось заметить несколько любопытных мелочей - в частности, брюки и сапожки девушки были изготовлены из мягкого коричневого материала, очень похожего на тот, что идет на спецкостюмы. В отличии от мужчин на ней не было куртки, а ее пушистый свитер, отложной круговой воротник которого полностью закрывал шею, казался весьма поношенным. Из оружия у незнакомки были только дротики, тогда как у ее кавалеров всего хватало - полный боевой комплект плюс массивные цепи, свисавшие с седельных крюков черными маслянистыми кольцами.

Попутчик Ладвина явно был из этой же компании, ибо немедленно подъехал к ней и занял крайнюю позицию. Анфас он выглядел так же угрюмо, как и в профиль. Примерно с минуту бородач лениво разглядывал человека, стоявшего перед ним в напряженной позе, а затем столь же лениво задал вопрос.

Красивый выразительный язык показался Ладвину знакомым. Правда, поначалу он не понял ни слова, однако таинственные механизмы памяти уже включились в работу, очень скоро выдав ответ, который оказался неожиданным. И хотя мозг уже владел достаточной информацией, начиная с фонетики и кончая акцентом, Иоганн все еще не мог как следует оценить возникшую ситуацию и затянул молчание настолько, что тот же самый вопрос был задан ему вторично. Звучал он так:

- И что это у вас в руках, любезный?

Нагловатой интонации вполне хватило, чтобы привести начальника Станции в чувство. Повеяло чем-то очень знакомым - возникло то обычное положение, когда отвечать стоило не по сути, а на манеру. Ладвин медленно поднял ствол бластера вверх, к плечу, и прищурился.

- Надеюсь, вы угадаете, - ответил он, немного растягивая непривычные слова. - Если принять во внимание, что один выстрел из этой штуки способен устроить здесь хороший пожар...

- Понятно, портативный огнемет, - всадник скучающе зевнул и добавил: Так вы его спрячьте, он ведь все равно не действует...

"Однако!"

Намек не слишком скрывал пока еще расплывчатые контуры приказа, но Ладвин вовсе не собирался безропотно капитулировать. Поэтому он с минутку постоял, глядя в небо и как бы размышляя, а затем неопределенно пожал плечами и, не спеша, убрал оружие в кобуру.

- Прекрасно! - донеслось до Иоганна. - Перед нами вполне разумный человек. Мне кажется, с ним можно иметь дело!

Воин, давший столь лестную оценку Ладвину, находился ближе всех к девушке и если и походил на нее, то лишь своей молодостью да еще некоей общей властностью лица, когда одного взгляда достаточно, чтобы понять, как важно считаться с этим человеком. Он был среднего роста, строен и вообще хорош собою - белозубый ухоженный шатен с красивым четким пробором справа. Единственный из всех мужчин чисто выбритый и без усов.

- Надеюсь, что можно, - меланхолически отозвался угрюмый всадник и, повернувшись снова к Ладвину, заметил:

- Судя по нашивкам на вашем костюме, вы, вроде бы, из начальства...

- Именно так. Если говорить официально, то я - глава временной администрации Станции и Маяка, построенного здесь по распоряжению нашего правительства. Зовут меня Иоганн Ладвин, в прошлом кадровый офицер.

- Понятненько... Я - Герберт, а он, - (кивок в сторону франтоватого молодого человека), - Мстислав. Мы витязи.

- Очень приятно...

- Насчет приятности пока погодим. Начнем с того, что вы слишком уж беспечно разгуливаете в этих не очень веселых местах!

- Не разгуливаю, а ищу! - возразил Иоганн. - Мой заместитель попал в беду; я же летел на выручку, не разбирая дороги, и вот... потерпел аварию. Хотел воспользоваться вон теми деревьями, чтобы...

- Нет, к ним как раз идти не стоит, - в разговор неожиданно вступила девушка. - Там опасно, а вы совсем не защищены.

- И вы, и ваши подчиненные, и вообще вся Станция, - спокойно подтвердил Герберт.

- Ну, это как сказать, - Ладвин упер руки в бедра и решил улыбнуться. - Ведь на Станции да и на планетолетах установлены не карманные огнеметики, а солидные боевые комплексы "Лаура-4", которые в пятисекундном круговом ударе накроют любые цели в радиусе до двух миль! Так что подобраться к Базе против нашей воли абсолютно невозможно - и практически, и теоретически.

- Ну, это как посмотреть, - (похоже, Герберт долго не спал, ибо его очередной зевок получился откровенным до неприличия). - Вы здесь, говоря с юмором, без году неделя, а мы - без недели год! Кроме того, мне отчего-то кажется, что девушка по имени "Лаура", да всего лишь четвертая по счету, дальше одной мили не заглянет...

- Это весьма распространенное заблуждение! - нагло отпарировал Ладвин, внутренне, однако, похолодев, так как он не только врал в частностях, но и блефовал в целом. - Хотя какая разница? Хватит и сотни метров...

- Скажите, а нет ли у вас аннигиляторов? - невыразительным голосом поинтересовался Мстислав.

- Чего-чего-чего?

- Значит, нет... жаль! Ну, хорошо, оставим военные темы и перейдем к нашему делу.

- У нас есть общие дела? - удивился Ладвин.

- Есть, - Мстислав значительно кивнул, - и сейчас появился удобный случай, чтобы с ними определиться.

- Для начала хотелось бы знать, в чьем подчинении вы состоите и против кого построили ваш оборонительный комплекс, - заметил Герберт. - Объясните кратко, а лекций по истории человечества можете нам не читать.

- Пожалуйста, здесь нет секретов, - Ладвин снова пожал плечами. - Я подчиняюсь правительству "Союза-Содружества Звездных Систем", куда входит более половины всех заселенных планет Галактики, в том числе, и эта. Остальные объединены в так называемую "Элиту", с которой у нас были и остаются серьезные разногласия по ряду ключевых вопросов космических масштабов. Поскольку вы не спрашиваете подробностей, я их опускаю... Скажу лишь, что дело доходило до многочисленных столкновений, которые едва не переросли во всеобщую галактическую войну без правил. Но все это в прошлом. Сейчас у нас вооруженное до зубов перемирие, и Станция - очередное звено нашей обороны, правда, очень маленькое.

- Следовательно, запущена программа, - задумчиво произнес Мстислав и обменялся с остальными быстрыми взглядами. - И она предусматривает дальнейшую колонизацию?

- Честно говоря, не думаю, - сказал Ладвин и решил немножко нажать: Разве что военные могут вмешаться, если появится какой-нибудь повод, на это они мастера... А так вряд ли. Вы слишком далеко!

- Ах, военные... - процедил Герберт, поднимаясь на стременах. Его рука тряхнула уздой, на мгновение осветившись странным внутренним сиянием темного оттенка; конь дернулся вперед таким рывком, словно получил пронзительный электрический удар, - и тотчас замер, почти не стронувшись с места, лишь все четыре копыта бешено взрыли землю. Послышался гул, почва под ногами у Ладвина содрогнулась. Он не удержался и повалился на бок, не понимая, что происходит. Сразу подняться ему не удалось, а пришлось сначала встать на оба колена и уж потом выпрямиться. Сделав это, Иоганн быстро окинул взглядом всадников, ожидая увидеть презрительные усмешки на их лицах, однако ошибся - они были по-прежнему невозмутимы. Лишь девушка недовольно поморщилась, но и это относилось явно не к нему. Приободрившись, Ладвин повернулся к Герберту и открыл в изумлении рот, увидев растерзанную свежую землю под его конем, словно там дико буксовали строительные машины. И кругом - осколки раздробленных камней. И глубокую трещину на вывороченном и отброшенном далеко вперед продолговатом валуне... Гранитный излом отчетливо пестрел сквозь напластования перегноя и мха.

- Как это понимать? - тихо спросил Иоганн. Герберт слегка усмехнулся, неприятно перекосив рот:

- А мелкие эмоции... нервы, знаете ли. Или намек на возможность так встряхнуть вашу Базу, что там все полетит вверх тормашками!

- Не уверен, что в подобном развлечении будет необходимость, - изрек Мстислав столь степенно, словно они обсуждали нечто обыденное. - А пока попробуем договориться, иначе жизненный путь бывшего офицера и нынешнего главы временной администрации здесь и закончится. Не обессудьте, Иоганн, но так уж получилось, что вы забрели туда, куда не следовало, и времени у вас осталось лишь до захода солнца! Выбраться пешком не успеете, а у нас, к сожалению, намечены очень срочные дела...

- Постойте, - Ладвин тыльной стороной ладони вытер внезапно выступивший пот, поняв, что с ним не шутят. - Что мне грозит?

- Смерть, - спокойно произнес Мстислав, - и еще хорошо, если легкая и быстрая. Здесь ночью не живут.

Ладвин недоверчиво посмотрел на него и тут вспомнил, как во время его полета болезненно дергался "индикатор жизни" Андриса, словно пытался передать тяжелую агонию своего хозяина. Он вздохнул, обтер лоб другой рукой и все же заметил:

- Поступайте, как знаете... Хотя совсем недавно вы считали меня достаточно разумным для решения известных вам проблем.

- А нечего было хорохориться! - Герберт презрительно сплюнул. - И зарубите себе на носу раз и навсегда: какую и сколь угодно сильную организацию вы бы не представляли, хозяева здесь мы!

- Именно так, - подтвердил Мстислав, выезжая вперед и становясь рядом с Гербертом, - и нам глубоко плевать на смехотворные права на эту планету всяких там политических объединений. Вы удобно расположились во Внешнем Космосе - ну и ладненько, а сюда лезть не советуем!

- А знаете, - осторожно начал Ладвин, - сколько подобных заявлений было сделано в аналогичных ситуациях за последнюю тысячу лет? И каковы были итоги?

- Любезный Иоганн, - (на этот раз рот Герберта скривился в другую сторону), - решающим аргументом в любом споре является Сила. Так вот, в данном случае она на нашей стороне, и мы готовы это доказать!

- Кто-то из нас сошел с ума, - вздохнул Ладвин. - О чем говорите? Вы хоть представляете, что останется от этой несчастной планеты, если по ней ударят с орбиты боевые энергометы? Все равно, что уронить сюда кусочек Солнца! Или поставят "вибраторы пространства" - это же вообще будет полный кошмар...

- О! Допустить подобный финал - значит, расписаться в собственном бессилии!

- Вы правы, но прецедент такого рода, к сожалению, имеется. По-моему, пару раз местных упрямцев так и не смогли убедить подчиниться, - заявил Ладвин. - Разумеется, карательные действия никто не санкционировал; в отчете сослались на провокацию со стороны аборигенов - пришлось, мол, нанести ответный удар... Официальная же версия расследования гласила: "Планета за номером таким-то пришла в негодность из-за столкновения с ядром кометы..." Выводы делаете сами!

- "Пришла в негодность"... какое шикарное словосочетание! - усмехнулся Мстислав. - Значит, ничто не изменилось, и миром опять правят амбиции? Что ж, ваше сообщение достаточно эффектно, но не сенсационно. Если это и есть ваша главная карта, то у нас нет причины отказываться от игры, ставкой в которой оказалась наша независимость. Я еще раз повторяю, если вы не поверили своим ушам: у вас нет козырей, мы сильнее!