Сделка с вечностью

4.3 Миссолен

— Я найду тебя. Обязательно найду.

С тех пор, как голос покинул ее, Десари практиковалась в своих «полетах» каждую ночь. Порой ей удавалось быстро сосредоточиться и войти в поток, чтобы попасть в нужное время и место, но чаще ее кидало совершенно не туда. Сложность была и в том, что Десари съедало любопытство, интересно было все. А потому контролировать себя оказывалось трудно. Задумывая попасть в Древнюю империю, она оказывалась в Латандале или Гацоне наших дней, видела незнакомых людей и не могла заставить себя уйти: слишком долго она пробыла взаперти в Эннии, и теперь неосознанно старалась наверстать упущенные знания.

— Ладно. Нужно сосредоточиться. — Десари упала на кровать, закрыла глаза и приблизилась к потоку, который за время тренировок стал почти осязаемым. — Я хочу увидеть обладателя голоса. Или того, кто может вывести меня на него.

Под ложечкой засосало так, словно она прыгнула с высокой скалы. Казалось, внутренности закрутило, твердая поверхность ушла из-под спины, и Десари провалилась в жидкую живую тьму.

Открыв глаза, она не сразу поняла, что снова очутилась в теле человека, смотрела на мир его глазами. И мир этот был почти лишен света.

— Нам нужно больше людей, — проговорил резкий женский голос за ее спиной. — Мы не справляемся, Мезур. Я уже не уверена, что стоит продолжать.

Десари понимала, что говорили по-вагранийски, хотя не знала этого языка. Почему-то дар понимать любое наречие открывался у нее лишь тогда, когда она применяла свои способности. Мезур, глазами которого она смотрела, молчал. Десари чувствовала его скорбь, отчаяние и невыносимую усталость.

— Мы будем разбирать завалы до тех пор, пока не откопаем подземный храм, — наконец ответил ваграниец. — Таков приказ Шано.

— Три десятка крепких мужей нужны мне наверху!

— Приказ Шано, — глухо повторил Мезур. — Когда вернется Шано Толл или Шано Ройтш, поговори с ними. Но до той поры мы будем разбирать завалы.

Мезур развернулся и зашагал вглубь пещеры. Он не особенно смотрел по сторонам, но Десари смогла разглядеть его глазами руины древнего и некогда величественного сооружения. Свет исходил лишь от факелов да масляных ламп — рабочие как могли прилаживали светильники к острым краям камней.

— Мы должны спасти барельефы, — шепотом сказал сам себе Мезур. — Наша история, наша память. Это единственное, что у нас осталось.

Десари быстро сопоставила увиденное. Руины, вагранийцы — ее занесло в современный Рантай-Толл, разрушенный после землетрясения. Но как это могло быть связано с обладателем голоса? Неужели он был вагранийцем?

Держать контакт с Мезуром почему-то оказалось очень сложно. Десари еще немного побыла в его голове, убедилась, что ваграниец снова приступил к разбору завалов. Больше ничего интересного она не обнаружила и ушла. Поток подхватил ее — возвращаться всегда было немного проще — и она распахнула глаза в своей комнате.

В окно заглядывал узкий серп луны, горизонт оставался темным. Лишь слуги, поднимавшиеся на раннюю смену, тихо переговаривались под окнами. Десари потянулась к столику и отпила глоток воды из заготовленной чаши, затем снова упала на кровать. У нее было время на еще одну попытку.

— Почему мне показали руины? Что было разрушено? Я хочу увидеть причину. Прошу, покажи мне ее, кем бы ты ни был, прошу, покажи…

Она не успела договорить и даже закрыть глаза: на этот раз не Десари привычно вошла в поток, а поток влился в нее, выбив весь дух. Она вскрикнула, когда перед глазами завертелась комната, внутренности вновь подпрыгнули и, казалось, перемешались у нее в теле. На перестала чувствовать руки и ноги, а голова отяжелела настолько, что девушка выгнула спину от внезапного напряжения.

— Ох боги…

— Ты еще кто?!

Она вздрогнула, услышав голос. Чужой голос — совсем не тот мягкий, вкрадчивый и по-отечески заботливый. Нет, этот голос был груб и скрежетал, как несмазанные петли калитки на ветру.

— Ну? Чего тебе?

Десари изо всех сил напряглась, пытаясь сфокусировать зрение. Смотреть было тяжело — помещение, в котором она оказалась, заливал плотный молочный свет.

— В третий раз повторять не буду, — проскрипели сквозь пелену света. — Покажись и назовись.

— Меня зовут Десария. Я кое-кого ищу.

— Ты кое-кого нашла.

— И кого же? Покажись — и я покажусь.

— А ты нахалка, я погляжу, — скрипуче усмехнулся незнакомец. — Нечасто мне попадаются нахалы. Ладно.

Свет ослаб, и Десари заметила, что он исходил от какого-то предмета, расположенного в центре помещения. Она огляделась и поняла, что находилась не то в храме, не то в гробнице. Потолок был высоким, но ниже, чем во дворце дяди Демоса. Пол покрыт бронзовыми плитами с рисунками, стершимися за многие годы. Стены из красного камня с золотистыми прожилками отражали свет загадочной сияющей сферы.

— Покажись-покажись, дева. Дай на тебя взглянуть.

Десари шагнула вперед. Из-за сферы вышел старец — древний, как предание. Некогда высокий и статный, он горбился, словно все прожитые годы навалились на него всем скопом и тянули к земле. Длинные седые волосы спутались и не знали гребня очень давно. Глаза впали, под ними пролегли глубокие морщины, да и весь этот старик скорее походил на сушеную сливу.

— Где же я оказалась? В храме?

— Можно и так сказать. Я Кайран, Хранитель Сердца Эннии.

— Сердца?

Старик указал на сияющую сферу и, казалось, удивился.

— Раз ты смогла до меня достучаться, я думал, ты знаешь, во что лезешь.

— Я оказалась здесь случайно.

— Ой ли? — хохотнул старик. — Провидцы вроде тебя нигде не оказываются случайно. Зачем пришла? Или это ты теперь меня сменишь? Согласен, я затянул с поиском преемника, но сейчас не до этого…

— Я не понимаю…

Старец внезапно выпрямился и навис над Десари. От испуга она отпрянула.

— Слушай, девица, у меня не так много времени и еще меньше сил. Прекращай мекать и бекать. Говори по делу.

Десари начала закипать, но лишь страх и любопытство заставили ее сдержаться.

— Некоторое время назад, уже после того, как у меня открылся дар, ко мне стал приходить голос. Я никогда не видела его обладателя — только слушала. Он научил меня использовать дар и путешествовать… По времени и странам, не знаю, как это правильно назвать. Но я могу видеть мир чужими глазами и могу бывать в прошлом. Или видеть о нем видения — пока плохо получается это контролировать.

— Голос? Какой голос?

— Приятный, — раздраженно бросила Десари. — Говорю же вам, я его не видела.

— И зачем он с тобой связался?

— Не сказал. Точнее, сказал, что я все пойму и узнаю в свое время. Но мне не сиделось…

— Это я уже понял. Как ты меня нашла?

— Сама не знаю. Я хотела найти обладателя голоса, загадала это желание перед тем, как применить дар… И оказалась в Ваг Ране, в руинах храма, где сейчас разбирают завалы. Ничего не поняла и загадала узнать причину…

— И очутилась здесь. — Старец снова сник и сгорбился. — Я уже почувствовал, что Сердце Ваг Рана разрушено. Вот почему ты пришла сюда. Тебе показали Сердце.

— Что оно делает?

— Хранит силу и знания этой земли. Всей земли. А ты, видимо, кандидатка в Хранители, раз можешь добраться до таких знаний.

— Мне никто никогда ничего не говорил…

— Еще бы они сказали. Ты же не латанийка — вижу, что не латанийка. Эти знания хранят только островитяне. Высокомерные спесивцы, прикрывающие своей бездействие духовностью и мудростью предков. Паразиты на руинах истинных правителей мира. Тьфу!

— Теперь я точно ничего не понимаю.

— Мала еще, чтоб понять, — рявкнул Кайран, отвернулся и принялся расхаживать вокруг сферы. — Но это знак… Точно знак. Руфалий шарик, значит, кокнулся. Глядишь, и сам помер. Нет… Может и не помер. Не вижу… Слаб.

— Я могу вам как-то помочь?

— Толку от тебя, пигалицы?

— Это было обидно, почтенный Хранитель.

— А ты научись не обижаться.

— И то правда. Так я могу помочь?

Старик резко развернулся, доковылял до Десари и протянул к ней руку. Она отшатнулась.

— Да не бойся ты, не обижу.

— Простите. Я не особенно привыкла к людям.

— И не нужно. Если ты — то, что я думаю, общение с ними тебе не понадобится.

Она почувствовала, как холодная рука дотронулась до ее лба.

— Дочь двух колдовских кровей… Ну еще бы. И правда дар в себе носишь. Но проснулся он недавно. А силища… Ух. — Кайран опустил руку. — Подходишь. Не сейчас, но подойдешь.

— Для чего?

Старик кивнул на сферу.

— Сердцу нужен новый Хранитель. Обычно мы сами выбираем преемников и долго обучаем их. Но я состарился прежде, чем успел подобрать нужного. В тяжкое время мы живем, слишком я ушел в познание и забыл о бренном теле. Здесь, в покинутом городе посреди пустыни, искать сложно, а покинуть Сердце надолго я не могу. Когда через это место пролегали дороги, когда по ним ходили тысячи людей, а караваны растягивались до самого горизонта… Тогда я пришел сюда и принял посвящение от предыдущего Хранителя. Но то было очень давно, тогда еще Сифарес был плевком на карте…

— Значит, голос — это не вы.

— Нет, тебя я не звал. Но появилась ты удачно. Слишком удачно. И это, дорогуша, слишком подозрительно.

Старик выбросил вперед обе руки — одна вновь коснулась лба Десари, вторая ударила в грудь. Девушка охнула от боли — словно в нее вонзили ледяное копья. Перед глазами снова потемнело, она вывалилась обратно в поток, а через несколько мгновений очнулась в своей комнате. Брезжил рассвет.

— Ох проклятье…

Она с трудом дотянулась до чаши с водой, сделала несколько маленьких глотков и развалилась на подушках. Все тело болело, а голова была готова взорваться, но Десари заставила себя подняться.

— Древний город на территории Эннии, где раньше бывало множество караванов, — задумчиво произнесла она. — Красная земля, подземные храмы… Мне нужна карта Древней империи.

Публичная часть императорского дворца Фештана не впечатлила. Новодел ни в какое сравнение не шел с древними стенами Валг дун Шано: не тот масштаб, не тот дух. Всюду сновали ряженые по последней моде вельможи — напудренные мужчины и нарумяненные дамы в одеяниях с длинными неудобными шлейфами. Видимо, в этом сезоне в особом почете были особенно высокие головные уборы. Похожие на колпаки шапки едва проходили в дверные проемы. Феш, до того видевший и величие эннийского Сифареса, и захватывающее великолепие родного Рантай-Толла ожидал от имперской столицы большего. Да, обилие белого камня и витражей придавали дворцу легкости, если не игривости. Да, обращались с вагранийцами здесь в высшей степени почтительно. Но Фештана не покидало ощущение фальши и бессмысленной суеты. Война была рядом, и это чувствовалось в воздухе.

Шано с небольшой свитой проводили в отдельную залу, избавив от необходимости вести светские беседы с местной знатью. В другие времена и при иных обстоятельствах он был бы не прочь наладить связи с бельтерианскими и рикенаарскими землевладельцами. Быть может, даже полюбезничал бы с дамами — вопреки дурацким нарядам, при дворе было немало красоток. Но сейчас все зависело от Демоса. И, судя по слухам, что о нем ходили, переговоры с императором обещали быть непростыми.

Часть дворца, куда их проводили, судя по всему, предназначалась для ближайшего окружения императора, а также для приема особо важных гостей. Феш на своем опыте знал, что важнейшие решения принимались вовсе не в золоченых тронных залах. Нет, самые серьезные обсуждения, самые тяжелые думы завязывались во время прогулок по дальним тропам садов, в темных закоулках галерей, душных рабочих кабинетах. Даже в будуарах о делах говорили чаще, чем в специально выстроенных залах для заседаний. И что-то подсказывало Фешу, что этот странная закономерность работала и в Ваг Ране, и в империи.

А поэтому то, что император Демос пригласил вагранийцев на личную аудиенцию, уже можно было считать важным шагом в переговорах.

Фештан оставил свиту у стола с закусками и напитками — почему-то в империи было принято кормить гостей в любой ситуации и в любых обстоятельствах. Всякое мероприятие — от бала до заседания совета превращалось в обед. Молодой Шано настолько нервничал, что не мог протолкнуть кусок в горло с самого рассвета, а между тем день уже клонился к вечеру. До аудиенции оставалось еще пара часов. Феш прошагал до конца вытянутой залы, не особенно обращая внимание на роскошное убранство, и остановился у стеклянных дверей, что выходили в небольшой атриум.

В центре дворика располагался фонтан в виде девы с двумя кувшинами. Скульптура была окружена несколькими фруктовыми деревьями, в тени которых прятались мраморные скамейки. На одной из них, уткнувшись в книгу так, что виделась только каштановая макушка, сидела девушка. Словно почувствовав на себе взгляд, она опустила книгу, подняла глаза и уставилась прямиком на Фештана. Он смущенно отпрянул, но было поздно. Девица оставила книгу на скамье, поднялась, аккуратно расправила складки платья и направилась прямиком к вагранийцу.

— Черт.

Он не был уверен, что мог оскорбить даму одним взглядом, но не особенно смыслил в имперском этикете, и потому на всякий случай приготовился просить прощения. Однако же девушка улыбалась, и улыбалась искренне. Ее лицо казалось Фешу смутно знакомым.

Подойдя к дверям, она распахнула створки и ни слова не говоря, уставилась на Фештана.

— Неужели это и правда вы? — Наконец спросила она. — Фештан нар Толл, сын леди Рошаны?

Шано растерянно уставился на девушку.

— Да, это я.

— Вы совсем не помните, как я выгляжу? — Она улыбнулась еще шире и протянула руку. — Десария Флавиес, внучка Магистра Эсмия. Мы с вами порой встречались в Сифаресе, но почти не общались. Когда от вас перестали приходить письма, я расстроилась и начала беспокоиться. А затем узнала, что случилось в Рантай-Толле. Но я очень рада, что вы живы. И счастлива снова увидеться.

Феш застыл, ошарашенно пялясь на эннийку. И действительно, это была она. Он помнил Десарию совсем маленькой болезненной девчонкой, которую почти не выпускали из покоев. Но невероятно сообразительной для своих лет. Сейчас же перед ним стояла вполне здоровая, изрядно выросшая и невероятно похорошевшая девица — хоть завтра шли сватов. Они действительно обменялись несколькими невинными письмами, и сейчас Феш чувствовал смущение: тогда он отвечал ей из уважения к Дому Флавиес, ибо был в неоплатном долгу перед ее дедом. Быть может, стоило отвечать Десарии чаще. Впрочем, тогда его могли превратно понять.

— О, вы, вероятно, не так хорошо говорите по-имперски, — спохватилась Десария. — Можем перейти на эннийское наречие…

— Нет-нет, я просто не ожидал такой встречи, — отозвался Феш. — Вас совсем не узнать.

Внучка Магистра, казалось, смутилась.

— Я и сама порой себя не узнаю. Слишком многое изменилось за последние годы.

Феш спохватился, взял протянутую руку девицы в свою ладонь. Она вздрогнула, но быстро вернула самообладание.

— Вы ведь тоже фхетуш, как Артанна? — сказала она. — Я это чувствую. Артанна очень помогала мне, когда я еще не научилась обращаться со своим даром. Не оскорбляйтесь, но лучше мне сейчас вас не касаться. Иначе перестану слышать. Хотя порой мне очень не хватает рядом человека с вашими способностями. Иногда… Иногда я вижу и слышу невпопад. Иногда слышу и вижу слишком много…

Десария говорила сбивчиво и быстро, словно мысли в ее голове скакали. Фештану подумалось, что девица была немного не в себе.

— Значит, вы действительно колдунья? — Попытался он сменить тему. — Как многие Флавиесы?

Десария отмахнулась.

— Я ничего не смогу вам наколдовать, если вы об этом. Просто… Просто я умею заглядывать в дальние уголки мира, скажем так. Сложно объяснить, что именно я могу. Но сейчас это не важно. — Ее взгляд прояснился, и она уставилась в глаза гостю. — Вы же воспитывались в доме моего деда, Фештан. Хорошо помните географию Древней империи?

Шано растерялся во второй раз за встречу.

— Боюсь, это не самая сильная моя сторона.

— Жаль. — Десария задумчиво отвернулась и взглянула на фонтан. — Очень, очень жаль.

— Но кое в чем смогу быть полезен. Что именно вас интересует?

— Ищу кое-что. И кое-кого. И мне нужны карты некогда великих, но утраченных эннийских городов. Это очень важно. Быть может, важнее, чем война, что идет на Миссолен. Идемте со мной.

Она жестом пригласила его в атриум. Феш с удовольствием вдохнул влажный прохладный воздух и подставил лицо под брызги фонтана. Десари подбежала к книге, жестом отмахнулась от вопросительного взгляда дуэньи и быстро сказала ей что-то на имперском — Феш не расслышал из-за шума воды.

— Вот, глядите. — Она раскрыла книгу на странице с очень приблизительными очертаниями территорий Древней империи в период ее рассвета. — У меня есть только такая схема. Масштаб совсем не тот…

— Что вы ищете?

— Город, который располагался в нынешней Великой пустыне. Этот город, вероятно, был важным торговым узлом. И там были подземные пещеры. Возможно, рукотворные, но этого я точно не знаю. — Она ткнула пальцем в область, где теперь располагалась пустыня. — Вы не находили в книгах деда упоминаний?

Феш задумался.

— Вы же знаете, что пустыня там была не всегда?

— Нет… Не знала. Увы, у меня не самое лучшее образование. Дед боялся перегружать мня знаниями из-за слабого здоровья.

— Я читал одну книгу, ее привезли из Даджирата. Кажется, авторства Эрукия Младшего. Труд о ранних годах Древней империи. Там говорилось, что несколько тысяч лет назад Великая пустыня была зеленой равниной. А затем то ли река изменила русло, то ли воды ушли из тех мест… Словом, земля стала непригодна для жизни. Но это было очень-очень давно.

Десария просияла.

— Мне нужна эта книга! Все сходится. Я должна изучить этот труд. Эрукий Младший… Я даже не слыхала о таком. Быть может, в императорской библиотеке остались копии? Нужно проверить…

Феш видел, что она полностью погрузилась в раздумья и не решился прерывать размышления странной девицы. Голос ее утихал, Десария перешла на шепот, а затем и вовсе застыла, словно статуя — ваграниец видел лишь то, как бегали ее глаза под сомкнутыми веками. Лишь когда он легко поклонился, чтобы вернуться в зал, Десари встрепенулась и распахнула глаза, словно сбросила дремоту.

— Простите меня, я слишком увлеклась, — виновато улыбнулась она. — Смотрела кое-что. Вы ведь прибыли в Миссолен для переговоров с дядей Демосом?

— Верно.

— И вы прибыли прямиком из Рантай-Толла?

— Да. Столица разрушена, и я хочу попытаться договориться…

Десари жестом прервала его.

— Вы знаете женщину по имени Айша ан Ройтш?

— Откуда вы…

— Знаете или нет?

— Это моя добрая подруга. Она Шано, то есть советница, как и я.

— Отлично! Я ее видела. — Десари нарисовала в воздухе пальцем спираль у виска, поясняя, что у нее было видение. — Мне нужно встретиться с ней лично. Обязательно. Она в Латандале. Она знает, что нужно мне…

— Откуда ты… вы это знаете?

— Говорю же, я могу видеть и знать то, что нельзя увидеть глазами. Это и есть мой дар! И Айша… Она мне нужна. — Десари схватила Феша за руку — от него не укрылось, что она болезненно поморщилась, словно его ладонь жгла Десарию огнем. — Я все придумала! Вы идете со мной. И я отведу вас к императору. Сейчас же!

— Но…

— За мной, я сказала! Мне нужно присутствовать на ваших переговорах.

— Вы очень странная, Десария Флавиес.

— О, я знаю, — торопливо ответила девушка, таща его через сад. — Потом постараюсь объяснить. Но сейчас просто идите за мной. Вы, Фештан нар Толл, даже не представляете, насколько вовремя здесь оказались.

— Господин, здесь леди Десария.

Голос Ихраза отвлек Демоса от чтения доносов из Бельтеры. Помощник явно был раздражен, если не разозлен.

— Я занят, — ответил император. — Пусть ждет ужина.

— Она говорит, что это срочно и важнее войны. И с ней ваграниец. Шано Фештан нар Толл.

«Ну почему моя дражайшая юная родственница никак не может научиться ждать? Эсмий разбаловал ее».

— Аудиенция с вагранийцами на закате.

— Я сказал ей то же самое, — пожал плечами Ихраз. — Но она говорит, что это безотлагательно.

«Начинаю понимать, почему Десари так приглянулась Виттории. Обе совершенно лишены терпения и плюют на правила, когда считают дело срочным. Но обе, как ни странно, обычно оказываются правы».

— Ладно. — Демос тяжело вздохнул, свернул послание и кивнул Ихразу. — Впусти. Обоих.

«Надеюсь, она оправдается важным видением. Но на кой ей тогда сдался ваграниец?»

Десари вошла первой, таща за край рукава высокого вагранийца. Впрочем, Демос на своей памяти ни разу не встречал вагранийцев низкорослых. Этот был очень молод, но уже поседел. Одет скромно. И, судя по выражению лица гостя, он сам не особенно понимал причину спешки Десарии.

— Ваше величество. — Десари присела в безупречном реверансе.

«Начинается. Она всегда держится в строгом соответствии с этикетом, если знает, что провинилась. Ну хоть что-то».

— Это Шано Фештан нар Толл, — представила она вагранийца, и тот низко поклонился. — Мой хороший друг. Мы, можно сказать, выросли в одном доме.

— Мне это известно. — Демос кивком отпустил Ихраза и подошел к парочке. — Десария, что случилось?

— Я прошу позволения отправиться в Ваг Ран с Фештаном, — выпалила воспитанница. — Мне было видение. Кажется, я знаю, почему случилось землетрясение в Ваг Ране. Но я должна все проверить.

Демос и ваграниец удивленно уставились на девушку.

— И это все?

— Еще я хотела попросить вас быть снисходительным к просьбам Фештана. Я видела… Вы знаете, как именно я видела… Там действительно все очень плохо. Ваг Рану нужна помощь.

— Дорогая, у нас идет война.

— Знаю. Беда в том, что это не единственная опасность. Я видела кое-что еще.

— Раз ты все равно отвлекла меня, да еще украла время Шано… — Демос указал посетителям на диван. — Присаживайтесь. А ты, — он сурово посмотрел на Десари. — Рассказывай все, что знаешь. И постарайся убедить меня, что весь тот кавардак, что ты учинила, действительно того стоит.

Десари с готовностью кивнула, отпустила рукав Фештана и засеменила к креслу.

«Она к нему привязалась, к этому вагранийцу. Он ей нравится. Ничего удивительного. Сначала Эсмий прятал ее от всего мира, опасаясь ее гибели. Затем я пошел по его стопам — чтобы уберечь ее от вынюхиваний церковников. Десария слишком могущественная и одновременно слишком хрупка. И вместо того, чтобы научить ее жить в этом мире я допустил ту же ошибку. Просто закрыл ее от людей. Ничего удивительного, что она готова вцепиться в каждого, кто обрадует ее добрым словом и отношением».

Десари говорила долго. Она рассказала о таинственном голосе, который обучил ее пользоваться даром. О путешествии в эннийскую пустыню и знакомстве с Хранителем, о Сердце. О поисках, которые привели ее в голову Айши ан Ройтш и о тайне латанийцев. Демос и Фештан слушали ее, не задавая вопросов: рассказ по порядку давался Десарии с трудом.

— Значит, эти Сердца как-то влияют на колдовскую силу? — уточнил Демос, наливая вина себе и Фештану. Десари пить еще не дозволялось. Виттория утверждала, что благородным девам положено пробовать вино в шестнадцать.

— Вагранийское Сердце разрушено, но его можно восстановить — это я точно могу утверждать. И я должна найти эннийское. Но сначала нужно добраться до Рантай-Толла. Там я смогу расспросить Айшу и попробую выяснить что-то в руинах. Вы же знаете, дядюшка, что порой мне достаточно прикоснуться к предмету… И я начинаю думать, что с эннийским Сердцем тоже не все гладко. Мне кажется, что оно тоже умирает.

— Рантай-Толл пал, когда мы разрушили Сердце. Быть может и пустыня в Эннии образовалась не просто так? — Предположил Фештан. — Раньше та земля была обитаема.

— И ты хочешь, чтобы я разрешил тебе заняться этим? — Демос уставился на Десарию, игнорируя присутствие вагранийца. — Хочешь лазать по руинам, рискуя жизнью?

Девушка смущенно пожала плечами.

— А какой толк от меня здесь? Я не умею сражаться, не знаю ни стратегии, ни тактики…

— То, что тебе нечего делать в Миссолене, не обсуждается, — отрезал император. — Я хотел отправить тебя в спокойное место, где ты будешь в безопасности. Но ты сама понятия не имеешь, во что решила влезть.

— В Ваг Ране мне ничто не будет угрожать.

— Это я гарантирую, — вмешался Толл. — Готов поклясться, что буду оберегать леди Десарию ценой собственной жизни.

«И какой мне толк от двух покойников, если что-то пойдет не так?»

— Вот мы плавно и пришли к обсуждению изначальной повестки, — усмехнулся Демос и отпил глоток. — Обычно Десария видит верные вещи, и у меня нет причин сомневаться в ее словах. И я даже готов позволить ей отправиться в Ваг Ран — при условии, что с ней будут обращаться как с будущей Магистрессой. Более того, я даже рад, что сопровождать ее будет человек, которого Десария называет другом. Надеюсь, вы действительно друг ей, Шано Толл?

— Конечно…

— И вы не сделаете ничего, что поставило бы под угрозу ее честь?

— Дядюшка!

— Молчи, Десари. — Демос всем корпусом повернулся к Фештану. — Моя родственница — необычная девушка. Необычная во всех отношениях. Ей нужна особая защита. И я поклялся оберегать ее во имя наших общих предков. Если у вас есть на нее планы, Фештан нар Толл, просите ее руки по всем правилам. Если этот интерес сугубо праздный, отступитесь сейчас. Ибо если я узнаю, что вы причинили ей вред, Ваг Ран лишится не только Сердца.

— Ваше величество, я и помыслить не мог… Я просто хочу помочь Десарии в поисках. В конце концов у меня тоже осталось немного друзей. Клянусь кровью Толла Необоримого!

«Юнец. Впрочем, по вагранийским меркам он юнец и есть. И этого человека отправили в Миссолен мне на съедение. Если это и есть последняя надежда Ваг Рана, то, видимо, все стало совсем скверно».

Демос исподлобья взглянул на Десари. Девчонка покраснела до самых ушей и испуганно вжалась в кресло.

— Я вам верю. — Реакция Толла забавляла императора, но он не подал виду. — Хорошо, я позволю Десарии уехать в Ваг Ран. Я также знаю, что вы прибыли просить меня о помощи вашей стране, и вот мои условия.

Фештан отставил свою чашу и подался вперед.

— Я готов слушать.

— Надеюсь, вы понимаете, что империя в моем лице мало чем сможет вам помочь, если мы проиграем Волдхарду?

— Конечно.

— Мне нужны войска. Все войска, которые Ваг Ран готов предоставить. Сколькими вы располагаете?

Фештан задумался.

— Думаю, тысяч пять наберем.

— Пять тысяч ваших воинов сейчас в обмен на десять тысяч моих людей, которые помогут вам в восстановлении страны по окончании войны. Мы подпишем соглашение.

— Но помощь нам нужна уже сейчас, ваше величество.

— Айша договорилась с латанийцами, — вмешалась Десари. — Я видела это. Помощь у вас будет.

«Значит, собирают с мира по крупице. Хотя что еще им остается делать?»

Фештан вновь удивленно взглянул на девушку.

— Привыкайте, Шано, — улыбнулся император. — И советую никогда не обманывать эту девушку. Все равно узнает.

— Полезный дар, — отозвался ваграниец. — Нам нужны деньги, ваше величество. Мы втрое урежем пошлины на проход через Тоннели для имперских купцов. И примем у себя всех, кто захочет обосноваться в наших землях. Ладная торговля будет полезна и нам, и вам. Однако я хочу, чтобы вы не препятствовали беженцам, если они захотят покинуть империю. Мы со своей стороны предоставим землю и работу. Нам нужны люди, именно люди — главная наша ценность. Вагранийцев осталось немного.

— Люди нужны и нам.

— Вам нужны солдаты, — на удивление жестко ответил ваграниец. — И солдаты у вас будут. От вас требуется не забыть своего обещания. Мне нужны гарантии.

Десари откашлялась, привлекая внимание.

— Я буду гарантией, — сказала она. — Сделайте меня ценной заложницей. Буду в Ваг Ране до тех пор, пока стороны не выполнят договоренности.

Демос мрачно взглянул на воспитанницу.

— Ты даже не моя подданная. Я твой опекун, но ты, Десария, Магистресса Эннии. Как я могу распоряжаться судьбой человека, который принадлежит другой стране?

— Но пока я не достигла совершеннолетия, то должна делать все, что прикажет мой опекун, так?

— Верно.

«Лиса! Пойдет на что угодно, лишь бы оказаться в Ваг Ране».

— Значит, решено. Надеюсь, война надолго не затянется. А затянется — обязуюсь по своей воле остаться заложницей до самого конца.

— Сами видите, что вас ждет, Шано Толл, — проговорил Демос, косясь на Десарию. — Такое условие вас устроит?

— У меня есть условие, — вмешалась Десария. — Не заставляйте меня применять дар. Это не всегда бывает возможно. И помогите мне в поисках.

Фештан кивнул.

— Обещаю.

Демос поднялся, давая понять, что аудиенция была закончена. Фештан и Десари последовали его примеру.

— Займи наших гостей до ужина, — приказал он воспитаннице. — И пока никому ни слова о том, что выяснила.

— Поняла.

— Я распоряжусь, чтобы тебя начали сбирать в дорогу.

Он отпустил их и еще долго смотрел на дверь после того, как за ними закрылись створки.

«Что скажет ее отец, когда узнает о моем решении?»