Санька-умник 3

Глава 30

Глава 30 Давай ещё!

— Много у тебя, этого самого? — Кожедуб, извиняюсь — Крылов, выглядел сейчас серьезней некуда.

Про бабочковую настойку он спрашивает? Ну, а про что же ещё?

— Никак нет, товарищ Крылов.

Это — чистая правда. Основной запас препарата был безвозвратно утрачен при падении нашего самолета. Сказать проще — разбились мои пузыречки-бутылечки когда мы весьма жестко приземлились. Вроде и упаковано всё было основательно, а вот произошла такая неприятность.

— Плохо, очень плохо… — гримаска недовольства мелькнула на лице лётчика.

Сам понимаю, что плохо.

— Вчера твои очень хорошо себя показали. Всем бы эти капельки давать.

Твои, это он о моем подопытном десятке пилотов?

— Рано ещё всем. Препарат до конца не исследован. Мы…

Договорить мне Иван Никитович не дал.

— Мы! Мы! Не увиливай! Сейчас нужен мне этот препарат! — Кожедуб был явно раздосадован. — Нужен! Понимаешь?

Понимаю. Но, отдаленные последствия воздействия бабочковой настойки на человеческий организм ещё не изучены. Это — раз. Даже не раз — а дело десятое или двадцатое. Много чего нужно ещё раньше проверить.

Я попытался что-то начать объяснять, но всё было как об стенку горох.

— Где живут твои бабочки?

Чего-чего, а я такого вопроса от Кожедуба не ожидал. Он, что, производство настойки желает возобновить? Опять, прямо здесь моим кустарным методом?

— Сейчас, пока нет их.

— Как, нет?

— Апрель ещё. Они позже появятся.

— Когда? — Кожедуб вцепился в меня как клещ.

— Не раньше начала июня.

— В июне… — выражение лица товарища Крылова свидетельствовало о его полном разочаровании моим ответом.

— В июне, поздно это… — наш диалог превратился в монолог. Иван Никитович говорил… сам с собой. Мне не давал и слова вставить.

— Сам знаешь, на земле сейчас не всё хорошо. Американцы войска Северной Кореи и китайских добровольцев остановили, а потом — «Охота на волков», «Гром», с марта — «Потрошитель»…

Допустим, что остановили, это мне известно. А «Охота на волков» и прочее, это название их военных операций? Избирательной тупостью товарищ Крылов страдать начал? Если ему по должности и роду деятельности это известно, то я-то откуда могу сие знать?

— Ханган форсирован, Сеул опять взяли… — между тем продолжал Кожедуб.

Ну, что Сеул мы потеряли, про это я в курсе.

— Контрнаступление северяне планируют, а нам тут самое время их поддержать.

На слове «поддержать» Иван Никитович понял, что сказал он лишнего. Какому-то медицинскому капитану такого знать не требуется. Даже майору медицинской службы или целому полковнику, у которого на погонах чашечки со змейками.

— Это я так, гипотетически… Предположение высказал. Понял? — в меня уперся палец пилота, совсем как на известном плакате. Том, где спрашивают, про то, что стал ты уже или нет добровольцем.

— Понял, понял. — я закивал головой.

— То-то. Я о чем. Хорошо бы снова собрать твоих бабочек и снова ещё средства этого приготовить. Скажем, пусть не для наших, а для китайских и корейских лётчиков. Они-то над территорией Кореи воевать могут. Большая от этого польза будет.

Этот вопрос, про ловлю бабочек, мы с академиком Вершининым уже обговаривали. Для производства препарата в промышленных масштабах их требовалось ой как много.

Кто может их столько наловить?

Привлечь китайское население?

Это моментально вызовет повышенное внимание нежелательных лиц.

А для чего китайцы бабочек ловят?

Что они из них собираются делать?

За океаном не дурачки сидят, клубочки тайн они хорошо умеют разматывать. Не только мы у них военные и прочие секреты выведываем, они тоже этим занимаются.

Утекут сведения о препарате к ним не успеешь и глазом моргнуть.

Надо сказать, что кроме Китая эта бабочка и в других местах над землей порхает. Не только здесь, вблизи границы с Кореей её можно наловить. Вот и потеряем мы монополию на чудо-препарат…

— Александр, ты в Китае пока делай, что мы запланировали, а я здесь со смежниками поработаю, — напутствовал меня академик Вершинин перед возвращением на место моей службы.

Всем знать это не положено, но в Томске военной медициной многие плотненько занимаются. Тссс… Вы ничего не об этом не ведаете!

— Мы тут попробуем над формулой твоего препарата поколдовать. — академик улыбнулся. Сейчас он часто улыбался — его здоровье пошло на поправку. А всего-то и нужно было — пять капель бабочковой настойки в день независимо от приема пищи.

Да, как тут не вспомнишь Михайлу нашего, Ломоносова… Его высказывание, что широко простирает химия руки свои в дела человеческие…

Везде простирает.

Каждую минуточку и в каждую щелочку.

Химик дает жизнь медикаменту… Это уже — Эрнест Фурно, но всё равно сказано верно.