Санька-умник 3

Глава 27

Глава 27 Вот такая она, наука…

На следующий день погулять мне по Томску не получилось.

Уже утром, едва проснувшись и даже не позавтракав, я ехал в лабораторию, где исследовали мою бабочковую настойку.

— Собирайтесь скорее. Вас ждут.

Так, вместо пожелания мне здравствовать, поторопил меня мой вчерашний местный сопровождающий.

Что там такое срочное?

Чаю выпить не дали…

— Перекусите там. — словно прочитал мои мысли куратор.

Ну, хоть так…

Кстати, вчерашние мандарины оказались вполне себе ничего. Не сравнишь с тем зеленоватым заморышем, что я до войны в Кирове отпробовал. Ну, а что я хотел получить тогда за десять копеек? Яство чудеснейшее?

Академик, хоть кашлял и грудь потирал, был уже в царстве колб и пробирок. Зачем он на работу приперся? Болен ведь, это даже невооруженным глазом видно. Немного он пободрее чем вчера, но до выздоровления ох как далек…

— Доброе утро. Проходите, Александр Ильич. — Николай Васильевич протянул мне руку.

Ага, уже не капитаном назвал. Прогресс, однако.

— Тут у меня возникли некоторые вопросы…

«Некоторые вопросы» мы обсуждали с Вершининым почти до полудня. О завтраке, само-собой никто и не вспомнил.

— Интересно получается, интересно… — только и повторял время от времени академик.

Ну, а как? Само-собой — интересно. Для армии, страны и всего прогрессивного человечества. На страх врагам и прочим империалистам.

— Я тут, с вашего разрешения, позволил себе два раза по пять капель принять. Знаете, гораздо легче стало… — уже перед самым обедом повинился мне академик.

С моего разрешения? Не помню такого…

Ну, принял и принял. Вреда никакого от этого не должно быть.

Забегая чуть вперёд в ещё не произошедшее, надо сказать, что в прежнем мире профессора-лепидоптеролога академик Вершинин умер от тромбоэмболии легочной артерии в начале весны пятьдесят первого года. Тут же, после приема бабочковой настойки, он ещё много лет будет работать, поднимая до самых небес знамя советской фармацевтической науки.

— На здоровье, Николай Васильевич, — с некоторой задержкой прозвучал мой ответ.

Вот, ещё один на себе опыты проводит…

Да, ещё один. Это, если в отношении бабочковой настойки меня первым считать. Лейтенант НКВД в счёт не идёт.

Если три литра в капельки перевести, то, вроде, и много-много получается. Но! Для исследования на животных настойки требовалось гораздо больше. Больше-то, однако, её пока не из чего сделать. Зимой в Томске нужные бабочки в воздухе не порхают.

Ещё и тётя Тася, старенькая лаборантка, клетки с мышами перепутала…

Академик Вершинин работал в настоящее время над перспективным противоопухолевым препаратом, обгоняю всю мировую фармацевтическую науку на много шагов вперёд.

Мыши, как известно, раком болеют. Опухоли развиваются у большинства престарелых животных. На таких препарат Вершинина и апробировали.

Вот одним прекрасным утром им моя бабочковая настойка вместо противоопухолевого лекарства и досталась.

Николай Васильевич рвал и метал. Сейчас он как молодой конь с моей настойки по лаборатории бегал, его хронологический возраст словно на половину убавился.

Вершининская серия опытов в мусорное ведро летела, да и настойки убавилось. Пусть немного, но у нас каждая капелька была на счету.

— Уволю!!! — орал он на лаборантку.

Та, носом сопела и пол глазами буравила.

Мышей, по ошибке попотчеванных бабочковой настойкой, решили пока не утилизировать, а через неделю они и начали выздоравливать!

Научные открытия, они… непредсказуемы. В начале девяностых фармацевтическая компания Pfizer разрабатывала препарат, который должен был расширять кровеносные сосуды, улучшая кровоток и снижая симптомы стенокардии. В 1992 году в ходе клинических испытаний препарата под кодовым названием UK-92480 ученые данной фармкомпании заметили неожиданный побочный эффект: у пациентов, принимавших новое лекарство, возникала стойкая эрекция. В ответ на этот чудесный результат компания переключила внимание на возможное использование препарата для лечения эректильной дисфункции. Впоследствии, они на «Виагре» и озолотились.

У нас дело до людей не дошло, а вот мыши — выздоровели. От препарата Вершинина или бабочковой настойки — теперь надо смотреть…

Военные, тем временем, торопили. Приоритеты-то были уже расставлены. Противораковое направление исследований бабочковой настойки было заморожено, а в первых числах апреля пятьдесят первого года я летел обратно в Китай, прижимая к груди оставшиеся пол литра настойки. Было решено испробовать её уже на лётчиках. Сколько в лабораториях не колдуй, а нет ничего лучше, чем проверить препарат на практике. Причем, во время военных действий.