Сантехник 2

Глава 7

Ветрил остается бдить за комнатой, пока меня нет, на ужин опять не пойдет, ну и ладно, мне больше достанется.

У него кувшин с водой имеется, ведро для всех остальных проблем и немного хлеба с мясом.

Абсолютно все, что для лечения здесь требуется, имеется, даже с определенным излишеством в виде мяса.

Ладно, оставлю пока здесь мешок, в таверну с ним спускаться — совсем привлекать лишнее внимание к тому, что везде таскаю его с собой. Задумается народ бедовый на свою голову насчет богатства моего великого, а куда мне их всех складывать потом?

Кота беру тоже с собой, он уже давно просит еды и призывно помявкивает.

На ужин Мурзик занимает место, как всегда, около моей правой ноги, где получает свою законную порцию мяса и объедков. Кот после голодной жизни около кургана никак не может наесться впрок, поэтому молотит все, что видит рядом, пока лапки не расползутся в стороны от обжорства. Наголодался и испереживался без привычной миски корма на несколько лет вперед, бедолага, ничего, скоро снова станет круглым шаром.

Уже кило восемь весит, пора его на диету сажать, пока желудок не растянулся в край. Приедем в горы, начну выдавать только половину дневной порции, пусть снова птичек и мышей ловит, как тогда около кургана.

Посетители таверны, все поголовно солидные мастеровые и дородные купцы, рассматривают интересное животное с явным интересом, но к хмурому воину с дурацкими вопросами не лезут. Видят, что балую питомца, значит, могу себе это позволить, да еще у меня меч типа палаш на боку висит.

Смотрят только с удивлением на зверя и на меня, откуда это у отставного воина в совсем простой одежде взялись деньги на проживание в довольно дорогом постоялом дворе. И на еду здесь тоже.

Такие парни за пяток медяшек покупают пирожок с потрошками у уличных торговок и только так радуются жизни.

А никак серебром и золотом не разбрасываются у всех на виду.

Смотрят, и пусть смотрят, есть не просят. Сам понимаю, что вызываю такую удивленную реакцию, но надеюсь, что скоро мой статус изменится. Правда, и посещать прежние места, вроде этого же постоялого двора с таверной, придется перестать надолго. Вообще лучше потом в Ликвор из Баронств долго не приезжать, чтобы позабыли мое лицо.

Потом я поднимаю кота на скамью рядом с собой, чтобы не наступили в суете сильно популярного места, народу вокруг все прибавляется. Срубал порцию очень вкусной мясной запеканки за двоих, раз моему слуге не до еды совсем, теперь с довольным видом потягиваю заказанное пиво, смотрю на суету вокруг меня и привыкаю к новому заведению.

Хоть и похоже в общем на такие же таверны Датума, но и отличается оно во многом от них. Наверно тем, что крепостной стражи тут вообще нет, да и откровенно дороговато место для служивых, они, наверняка, где сильно подешевле обретаются. Пиво хлебают мутное и разбавленное, да те же потрошки в жареном виде употребляют.

Готовить самому в средневековом городе дорого и трудно, поэтому почти все, даже бедняки, таким уличным общепитом пробавляются. Да и негде вообще готовить, в съемных комнатенках и подвалах очаг не предусмотрен, дай бог один на целый дом и там хозяева тебе не подпустят к нему.

Пиво здесь уже неплохое, можно пить с неким удовольствием. Ну, пару глиняных кружек влезает как-то, но не больше.

Уголовных рож вообще не видно, крепкая охрана на входе бдит. Зато есть стол с дворянами, мимо них все осторожно проходят, чтобы не толкнуть и не запнуться за далеко и по-хозяйски расставленные ноги в сапогах с широкими голенищами.

Да, такие же сапоги, в которых французские мушкетеры хаживали, или как их советское телевидение себе представляло, можно их гораздо выше поднять в любой момент и на поясе подвязать.

Остерегается народ знатных гостей таверны задевать, это хорошо заметно, обходят сильно подальше. Я за знатными немного подсматриваю, но ничего особо интересного не вижу, о чем-то своем разговаривают довольно негромко.

Не гулять пришли, а качественно поужинать неплохой здешней едой и что-то обсудить между собой.

Выпил я пару кружек, сходил в сильно вонючий общий туалет и только подумал отправился в номер, где меня ждет настоящая кровать с периной, как Мурзик своей суетой на скамье все же привлек внимание дворян, а своим протяжным воем быстро выдернул меня из туалета.

Не всех дворян, конечно, как я вижу, но один подошел к моему столу и пробует настойчиво мою животину поднять за шкирку, как привык, наверно, своих кобелей таскать.

Как по мне — это борзость, так чужих животных хватать, но благородный, молодой такой парень, так точно не думает.

Кот к настолько грубому обхождению, конечно, не привык, но схваченный уверенной и сильной рукой за загривок не может вырваться, только угрожающе воет низким голосом и лапами с выпущенными когтями воздух рассекает.

А благородный, молодой парень невысокого роста и совсем не впечатляющей конституции, только заразительно радостно хохочет.

Поэтому я быстро возвращаюсь из туалета, вижу эту картину и тут же перехватываю руку молодого дворянина, надавливаю на нее, опускаю кота на скамью.

От удивления благородный даже кота выпустил и тот успел его царапнуть по ладони лапой, пока я придавил с силой его кисть. Царапнул и остался угрожающе шипеть на скамье, прижавшись к ней и нервно размахивая хвостом.

А дворянин с удивлением рассматривает мою лицо, а потом переводит взгляд на руку, которую я по-прежнему прижимаю к столу. Искры гнева зарождаются в его глазах, но видно, что он просто поражен таким моим поступком.

— Давно, наверно, по голове не получал, вот и поразился так, — понимаю я и отпускаю наконец руку.

Да, даванул нечеловеческой силой сначала, но потом опомнился. Теперь ждем продолжения представления, вон как все зрители замерли в предвкушении развязки. Наверно, что и кровавой даже.

Что-то теперь будет? Зря кота сюда принес, покормился бы он и в номере, но, когда уже случилась опасная ситуация, нужно было сделать выбор в моменте.

Не захотел я терпеть муки своего единственного близкого существа на этой земле и упрашивать отпустить животное обратно на скамью просительным голосом. Как, в принципе, и положено общаться к дворянам простому народу, но заслуженным воинам выделено побольше равноправия, тем более, это мой личный кот, особа неприкосновенная для всех.

Гляжу на потрясенное таким отношением лицо молодого парня с манерными усиками и бородкой, похожей на нашу эспаньолку и первым говорю:

— Не продается! Ваша милость! Очень дорого стоит!

Сразу показываю, что кот дорог именно для меня, а я, как бывалый воин, не собираюсь праздновать труса перед благородным. И поэтому поступил, как уверенный в себе и смелый мужчина.

Друзья, или кто они ему, вскочили тут же, готовые вступаться за своего приятеля, но пока ждут окончания нашего разговора. Хотя по спокойным лицам видно, что за него они не переживают совсем. Наверно, что не простой паренек мне подвернулся под руку.

А тот таким спокойным тоном отвечает мне, без криков и истерики всякой:

— Ты меня схватил, смерд! Посмел меня схватить! Теперь будь готов рассчитаться за свою дерзость!

Ничего, я тоже отвечаю так же спокойно и на «вы», чтобы дальше не усложнять ситуацию:

— Разрешения спрашивать нужно, когда благородное животное трогаете! Только ошибка у вас вышла, ваша милость! Я не смерд, а заслуженный воин! И отрезал уши не одному десятку зверолюдов! А сколько вы, ваша милость, видели зверолюдов, хотя бы, вблизи? Так что рассчитаться я всегда готов!

Серьезная такая заявка на десятки убитых зверолюдов, которыми в Империи непослушных детей пугают. Но парень не обращает внимания на мои понтоватые слова, как в принципе и должен, когда чувствует себя по настоящему оскорбленным.

— Готов? К поединку готов, воин?

В таверне стоит гробовая тишина, все слушают во все уши, чем закончится спор бывшего воина с благородным господином.

А, так он специально к коту прикопался, чтобы со мной зацепиться! Поэтому не ругается, а сразу на поединок зовет!

Как-то слишком быстро это случилось, но я чувствую удовлетворение сейчас в голове дворянина, что все вышло, как он и хотел. Значит, чем-то я ему не приглянулся, а может еще заметил он мои короткие взгляды в сторону его компании и решил выяснить что-то. Поэтому к Мурзику и прицепился, как самый простой вариант устроить ссору.

Я прикидываю на секунду, что можно в такой ситуации сделать, и понимаю, что в любом случае меня ждет серьезное унижение, побои или схватка, поэтому сразу выбираю схватку.

— И к поединку готов! Ваша милость меня вызывает на поединок?

Ну, теперь деваться дворянину некуда, раз он вызывает, снизошел до такого с простым воином, то тогда оружие выбираю я. Он это понимает, что я могу и копье выбрать или даже боевой топор, которыми наверняка не хуже его самого владею. Этого задира не знает, но может подозревать. Но так рисковать он не согласен, потому что собирается уделать меня по легкому.

Поэтому я слышу:

— Вызываю! Но только на мечах! Никаких споров не потерплю! Только благородное оружие!

Друзья сразу же его поддерживают криками одобрения и подходят поближе.

Этим он думает испугать меня, но еще хочет показать, что я буду сражаться на выбранном им оружии или получу сильную трепку всем, что попадется его компании под руку.

Я равнодушно пожимаю плечами, а что мне еще остается делать:

— Да мне все равно, ваша милость! Хоть на вязальных спицах! Главное, напишите сначала завещание!

Тут уже вся таверна грохнула хохотом, за меня народ болеет, как за своего истинного представителя, да еще особо смелого воина. Поведение благородного и правда, сильно вызывающее, но народ привык терпеть и не такое, конечно.

Да уж придется сражаться всерьез, обязательно уделать самоуверенного сопляка, поэтому ни о какой желательной тайне моей личности лучше и не вспоминать. Как я не хотел отбыть необходимое время в городе тишком да тайком, ничего такого уже не получится.

Ну, не проигрывать же из-за этого, посмотрим, что еще выставит в качестве награды за мою победу этот дворянин.

Как загнет сейчас про поединок до чьей-то смерти, так и подпишет себе смертный приговор. Или может мне.

Дворянин не стал все равно истерить и ругаться, вполне себя контролирующий молодой мужчина, только сказал:

— Меч у тебя при себе! Так что ничего не мешает нам прогулять на внутренний двор прям сейчас. Ты без доспехов, и я тоже!

— Как будет угодно вашей милости! — отвечаю я и прошу прислугу присмотреть за моим благородным другом.

Пошедший уже было на выход во двор забияка даже обернулся, решив, что это я про него говорю, но я имею в виду только своего кота.

Злая ухмылка скользнула по его лицу, но он ничего не сказал и вскоре мы с ним, его приятели и все зрители очутились на заднем дворе постоялого двора, плотно заставленным телегами и повозками.

Место для схватки удалось найти не сразу, такой кусок свободного пространства метра два на шесть, как раз помахать мечами один на один. Прислуга потащила масляные лампы из самой таверны и неплохо так подсветила место будущей схватки. Во всяком случае соперника видно хорошо, а вот как можно будет разглядеть острие его меча — еще не понятно.

Зато зрители полезли на повозки, выглядывают во все окна и ждут, когда мне обрежут уши, как тем же зверолюдам, как теперь наконец-то пообещал мой противник.

Это тут такое ритуальное действо, обмен красивыми и грозными обещаниями, кто кому что отрежет и отрубит.

— Свои берегите, ваша милость! — тут же ответил я и даже задумался, чего это я так нарываюсь.

Наверно, словил звезду, что я тоже почти дворянин и поэтому веду себя соответственно. Ну и просто не боюсь схватки на мечах, собираясь действовать примерно так же, как в поединке с норром Вельтерилом.

А ведь тогда я здорово рисковал, Таблицы в голове у меня еще не было, и он мог меня уделать без проблем, если бы не мое быстрое и неожиданное движение из кендо. Тогда мне сильно повезло, а вот теперь я просто обязан победить в поединке с новыми способностями.

Могу еще ошеломить дворянина ударом по сознанию, тогда совсем легко с ним справлюсь, но придется уже его убивать наповал. Чтобы он ничего не успел рассказать приятелям о такой подлой тактике противника.

Это в том случае, если он потребует моей смерти, чтобы смыть оскорбление действием.

Такого исхода поединка я точно не хочу. Потом придется постоянно ждать удара со спины от его друзей и родни, да и не наговорил он пока ничего такого на свою смерть. Так, легкое недоразумение у нас случилось из-за моего Мурзика, что явно не тянет на хладнокровное убийство.

Да и у него, вроде, таких планов нет. Пока нет.

— Я, норр Итригил, вызываю тебя… — тут благородный ждет моего имени.

— Сергил, сын Кирилла, ваша милость, — называюсь я так, как записано в моих документах.

— Сергил, сын Кирилла, на поединок до первой серьезной раны, после которой ты уже не сможешь продолжать поединок. Убивать я тебя не хочу. Когда ты будешь ранен, тогда в качестве возмещения за нанесенное мне оскорбление я смою его твоей кровью и заберу себе твоего диковинного зверя, — заканчивает он выставление условий.

Ага, теперь можно поторговаться. Но получать серьезную рану в местных условиях — это выжить пятьдесят на пятьдесят потом. Значит, все же решил забрать моего друга любой ценой этот дворянчик и подарить какой-нибудь дворянке, за которой ухлестывает этот щеголь. Из-за кота все и случилось. Буду помнить про это и поменьше его народу показывать, пусть в Баронствах живет спокойно.

И еще так уверенно говорит про свою победу, не простой это дворянин, наверно, мечом владеет на очень высоком уровне.

— Мой зверь стоит двести золотых монет, ваша милость! — издевательски поднимаю я ставку, — есть у вас что-то на эту сумму взамен? То, что я смогу забрать, когда раню вас?

Бояться мне уже нечего, а вот на поединке можно хорошо заработать, чтобы засветиться на весь город уже хотя бы не бесплатно.

— Чего, какие двести золотых? Ты чего, мужик, совсем ополоумел? — вмешивается приятель поединщика, но тот просит его не лезть пока.

— Дорого ты ценишь своего зверя. Слишком дорого. Двести золотых — это четыре боевых рыцарских коня столько стоят, — говорит мне норр Итригил, примеряясь к своему мечу. — Я бы дал за него десять золотых и хватит!

Принимает он такое решение, и я вижу, что дальше торговаться он не намерен. Немного подниму ставку и все, пожалуй.

— Такова его цена, ваша милость. Боевых рыцарских коней вокруг нас сотни скачут, а мой зверь тут один такой, — справедливо замечаю я. — Но я согласен на двадцать золотых с вашей стороны после моей победы.

Не факт, что получится забрать эти деньги, но такая сумма меня вполне устроит, тем более, что победитель по местным правилам забирает меч проигравшего, чтобы не беспокоиться о выплате оговоренной суммы.

Меч может и подешевле стоить, конечно, если он имперский и для простых воинов выкован, но выкупить свое оружие — это долг чести для каждого дворянина.

Только оно, это условие, конечно, насчет дворян точно так все обстоит, а вот у простого, пусть даже заслуженного, воина могут возникнуть определенные проблемы.

У этого самого заслуженного воина проблемы, конечно. Ничего, с ними я разберусь, хотя и не хотел никак светиться в Ликворе больше положенного.

Да и мне тогда свою серьезную репутацию в том же постоялом дворе хорошо бы обозначить, как непобедимого воина, даже против дворян. Ну и деньги опять же солидные заработаю своими умениями и мечом тоже.

Тут все дворяне начинают весело и издевательски ржать над моими словами, а мой противник легко соглашается с этой суммой, ни на йоту не веря, что придется ее все-таки отдавать.

А ведь придется, куда он денется с подводной лодки.

Хотя, он, похоже, считается тут крутым бойцом среди своих приятелей, они за него вообще не беспокоятся и только радуются новому поводу загулять после легкой и неминуемой победы.

Мой меч тоже в руке, в Физическую силу вброшено двенадцать единиц, и я готов проверить свою удачу.

Его тот же приятель разрубает воздух между нами своим мечом, и мы начинаем сходиться.

Я пока решил не бросаться, как в кендо, так смело навстречу, потому что опасаюсь соперника.

Пара осторожных, проверочных ударов от противника вдруг заканчиваются его неуловимым движением и кончик меча легким движением бьет меня по запястью. Все же мы не на ярком светиле фехтуем, лампы все равно дают такой полумрак и вот из этого полумрака меня легко достают невидимым мне ударом.

— Есть одно касание! — громко замечает противник и подняв меч, салютует мне и своим друзьям, они ожидаемо взрываются криками восторга.

— Черт, больно то как! — понимаю я и чувствую, что рукав начал мокреть, это кровь из небольшой раны полилась на него. — Да он настоящий мастер меча, так меня коснулся и очень точно ранил! Мог бы и совсем кисть отрубить! Уже не до шуток получается!

Надо менять тактику! Или оглушать его ментально и сразу же убивать! Хоть и не договорено у нас про такой исход, но это поединок и тут все всегда может случиться с любой стороны!

Лучше его убить, чем самому помереть от его вообще невидимых, очень искусных ударов!

Мы снова сходимся и через пять секунд после еще нескольких его быстрых финтов я получаю новый разрез уже в районе локтя. Мне никак не удается приложиться по мечу противника, чтобы отбить его далеко в сторону, а он пользуется своим мастерством без проблем и снова отмечает голосом второе касание:

— Еще одно! Теперь локоть, господа!

Его болельщики снова шумно радуются, а мои угрюмо молчат, ведь все идет, как и должно быть. Настоящий благородный умелец меча разделывает обычного вояку, который почему-то слишком много о себе возомнил, под орех.

Как оно всегда случается и вскоре произойдет окончательно.

— Последнее, третье касание будет последним! — громко извещает зрителей молодой дворянин с торжеством в голове.

— Это будет твое плечо! На той же правой руке!