Сантехник 2

Глава 13

Гости размещаются и ставят шатры почти до самого вечера, то есть их прислуга ставит, пока хозяева общаются и немного выпивают. А потом уже зажгли костры и начали веселый маскарад в масках вокруг них, что меня немало удивило.

Такое современное почти веселье, все инкогнито друг друга немного щупают и очень при этом веселятся.

Не ожидал я такое карнавальное оживление здесь увидеть, явно, что религия и церковь не имеют такого влияния в Вольных Баронствах. Да, священники часовенок точно ничего такого не могут требовать от местных хозяев жизни, сидят тут пока на птичьих правах.

Меня хозяин не представляет никому, даже сам попросил под надуманным предлогом не появляться и не смешиваться с веселящимися гостями, объяснив это, конечно, по-своему:

— Норр Рауль, у нас тут близко знакомые люди, все всех хорошо знают и ваше появление не обговорено. Прошу меня понять.

И ведь врет же, даже не краснеет. Это я чувствую определенно, но лицо никак не выдает ложь своего хозяина, очень опытного в таком деле человека. И это мне нужно на будущее хорошо осознавать.

Впрочем, я его самого отлично понимаю, допускать до всеобщего веселья и танцев-обжиманцев с исконными дворянками человека с все еще неопределенным положением в обществе — сильно такой сомнительный вариант.

За это любой гость может мне и хозяину серьезно предъявить, что какой-то еще все-таки простолюдин своими грязными лапами коснулся божественного локтя или даже прихватил нежный зад его супруги.

Норру Истримилу самому необходимо время на переговоры с другими норрами насчет меня, ведь именно его рекомендация среди мужского населения дворян и рассказ его достаточно влиятельной супруги обо мне среди женщин, вот что должно подвинуть общественное мнение в мою пользу.

Сам он, конечно, точно не станет в одиночку провозглашать меня благородным пришельцем, тут нужна консолидированная точка зрения какой-то влиятельной группы норров и их семей.

Если у него есть интерес толкать меня на дворянскую позицию, а не оставить своим безродным компаньоном навсегда.

Такое тоже может оказаться, лучше это тоже правильно понимать. Да на самом деле ему бы и проще было тогда со мной, так что приходится Внушением и своими словами подталкивать хозяина к такому решению

Интерес к моим знаниям у него явно присутствует, но я ему четко высказал свою позицию — если меня не признают благородным товарищем остальные бароны-норры, то я, естественно, здесь жить и работать не останусь.

— Это уже будет совсем дурной тон — получить такой отказ от близких по духу людей чести, чтобы потом остаться жить и работать в Баронствах каким-то обычным мужиком.

Ну, норр посмотрел на меня с нарочито заметным удивлением, типа, а я кто сейчас есть такой, но дипломатично понял меня и обещал приложить все усилия.

— Для меня вы, норр Рауль, самый настоящий человек чести!

Так я ему и намекнул позавчера вечером после совместного ужина, чтобы не думал, что буду развивать его мастерские за просто какую-то долю и плату. Мои знания — это реально решающее преимущество в такое время, ведь люди на Земле, по прикидкам некоторых ученых, целых десять веков шли к технологии уверенного получения железа крепче бронзы.

Как говорится: «Когда варвар, продвигаясь вперед шаг за шагом, открыл самородные металлы и научился плавить их в тигле и отливать в формы; когда он сплавил самородную медь с оловом и создал бронзу; и наконец, когда еще большим напряжением мысли он изобрел горн и добыл из руды железо, — девять десятых борьбы за цивилизацию было выиграно».

Как раз открыл вчера своим слушательницам тайну Миледи и ее интересной татуировки на плече, которую очень некстати узнал наш бедовый мушкетер. Поразил их прямо в сердца таким поворотом сюжета, что заклейменная преступница может прикинуться невинной овечкой и еще выскочить замуж за породистого графа-красавчика.

Конечно, сам автор произведения не стал открывать, как такое непотребство могло случиться, но шороху и повышенного интереса нагнал. Не может ниоткуда в аристократической прослойке взяться никому не известная красотка, чтобы никто не знал ее родителей и ее саму.

Думаю, что специально создал интригу, которую и сам бы не смог объяснить толком.

— У вас разве такое возможно, Рауль? — сразу же потребовала ответа норресса, а дочки только взволнованно дышат во всю грудь.

— Оказалось, что возможно, норресса. Франция — очень большая страна и никто не знает, что творится на ее другой стороне, — я не собираюсь признаваться, что это только книга, конечно.

— Нет, у нас абсолютно невозможно! А вот в Империи вполне-вполне! — не упустила возможность лишний раз ущипнуть соседей норресса.

Ну да, в Империи и я теперь могу прикинуться бароном с Вольных Баронств, особенно если уехать совсем на другую сторону огромной страны. Узнал уже довольно-таки достаточно про местную жизнь, про соседей и если проживу тут с пару лет, то меня точно никто не сможет разоблачить, кроме самих местных норров.

А вероятность повстречать таких товарищей где-то за три тысячи километров отсюда — ну где-то примерно на уровне нуля. Местные норры вообще от родных гор стараются далеко не удаляться, максимум Ликвор или Кворум посещают.

Так что и норр, и норреса с норреситами заряжены на то, чтобы отрекламировать меня, как реально благородного товарища с отличными манерами. Норру, конечно, на это немного наплевать, отличные у меня манеры или не очень, но интерес к моим знаниям у него явно прослеживается.

К тем, на которых можно хорошо заработать. Или даже просто фантастически.

— Вилка нужна все же с четырьмя зубцами или хотя бы с тремя, — заявляю я ему позавчера.

— Но зачем усложнять производство? Она и так хорошо все накалывает! — не понимает норр Истримил.

— Да, накалывает хорошо, а вот что-то подцепить двумя зубцами с тарелки уже гораздо сложнее. Тот же лист салата или тонко нарезанное мясо.

— Благородные люди и не доедают свои блюда, виконт, всегда оставляют что-то на дне, это же хороший тон, Рауль!

— Благородных людей хорошо, если один из двадцати есть! А вилки станут покупать все! Если они будут дешево продаваться.

Мы же не только для благородного сословия продукцию собираемся делать, а для простого народа тоже. Сильно дешевле и не такие красивые, но обычные люди все с блюда, кто побогаче, или той миски доедают, у них никогда ничего лишнего там не остается. Вот что я пытаюсь донести до хозяина.

Хотя сейчас пока и одними ложками спокойно обходятся.

Норр Истримил задумывается на секунду и снова пробует спорить со мной.

— Уважаемый норр, нет смысла препираться!. Это же не я придумал лично сейчас, а развитие прогресса мне помогает определиться с тем, что можно улучшить.

Так мы с ним время от времени решаем производственные вопросы на местах.

Дизайн вилок, ложек, столовых ножей, тех же штопоров и шумовок с поварешками рисую я сам на память и получается у меня неплохо. Новую форму топора и молотка тоже, но с местными ценами на обработанное железо все они тоже стремятся в космос по продажной стоимости в виде изделий.

Так что первый вечер праздника, преходящий в ночь, я тихо и спокойно сплю в домике, иногда просыпаясь от общего веселья где-то в сотне метров от меня. Фелизии мне сейчас явно не хватает для полноты счастья.

Зато уже с утра норр прислал посыльного за мной, чтобы я срочно пришел к нему в замок.

Пройтись пришлось вдоль шатров, выставленных кругом, из некоторых слышится могучий храп нагулявшихся норров, кое-где уже выглядывают через дверные занавеси проснувшиеся дети и матери благородного сословия, они же подгоняют слуг.

Слуги уже разделывают на общей кухне под большим навесом птицу и животных, растапливают огонь и я подумал, что хорошо бы им сделать разборный такой мангал и правильные шампура, а то все на палочках и ножах мясо слуги и благородные господа жарят.

Отрепетировал с утра пару приветствий различным попавшимся по пути дворянкам и получил удивленные взгляды с последующими ответами. Видно, не все гости знают о том, что в замке хозяина появился новый гость.

В замке меня сразу провожают в обеденный зал, где я вижу норра Истримила и еще троих знатных мужчин рядом с ним. Все они взрослые, прилично и дорого одетые, с довольно умными лицами, пока просто внимательно рассматривают меня.

Ага, тут и будет решаться моя судьба, поэтому начинаю первым:

— Доброе утро, судари! Не удивляйтесь, это обращение к благородным мужам в моей стране!

И я привычно исполняю приветственный ритуал перед дворянами.

Норр тут же подрывается и по очереди знакомит меня с норрами Тендерилом, Альфонсилом и Мегарилом.

Вот как, значит, зовут его и теперь моих союзников на будущее.

Теперь уже они отдают мне ритуальный долг по очереди, как их представляют, но в сокращенном, более коротком варианте.

— Предлагаю присесть, господа. Разговор у нас может получиться весьма долгий! — предлагает хозяин замка, и мы все рассаживаемся по правильно заранее расставленным креслам.

Я оказался один напротив всех, чтобы каждому новому норру можно было разговаривать со мной и смотреть на мою реакцию поближе.

И тут же они все приступают к расспросам про мою прежнюю и новую жизни, не откладывая это дело в долгий ящик.

— В каком месте ваши владения? На равнине или в горах? Что растят крестьяне? Какие овощи и фрукты имеются? Какова урожайность? Как делают вино? А пиво? Какие законы? Как выбирают короля? Или у вас правит династия?

Я отвечаю, как могу, естественно про знакомые мне вещи, только все более упрощенно, а сам уже включил Внушение на троечку, благо оно расходится по нескольким собеседникам.

Хорошо, что я уже предупредил хозяина владения, что сам являюсь воином, а не торговцем или производителем, поэтому на многие вопросы не могу дать прямо точно ответа. Немного в курсе всего, но без особых подробностей.

Про урожайность или график посадки того же гороха и бобов.

Но настойчиво создаю общее впечатление перед дворянами, что моя цивилизация обгоняет местную на пару веков по развитию, поэтому мои знания, пусть они сами довольно усеченные, весьма важны именно для них.

Чтобы побеждать в торговле и производстве, стать сильно богаче и знатнее, и в конце концов скупить или захватить все остальные баронства. Чтобы создать настоящие герцогства или даже горные королевства. Беспощадная конкуренция с ближайшими соседями налицо у компании норра Истримила, что вполне понятно.

Часто слышу от него рассказы о том, что его серьезно волнует, кто что привез нового на продажу или очень хорошо на чем-то заработал. Не только о пирах и воинских победах мечтает мой покровитель. То есть, что совсем не о них.

Об этом никто открыто не говорит, но лейтмотивом звучит постоянно одна и та же мысль — что из моих знаний может помочь опередить конкурентов и занять доминирующее положение в Баронствах?

Это я слышу среди строк и читаю в головах всех присутствующих дворян. Понятное такое очень желание, здесь много разных рудников и производств в горах, можно внезапно здорово разбогатеть, купить четверку баснословно дорогих лошадей шалтайской породы в соседнем королевстве и постоянно утирать нос соседям.

Ну, примерно, как у нас свежий мерс или бумер парковать перед подъездом стандартной пятиэтажки в начале девяностых годов.

Становится понятно, что эти трое дворян — ближайшие естественные союзники хозяина моего места жительства, и их норрства или баронства в основном расположены через одного из соседей. Которые, наверняка, в свою очередь создают такие же союзы и по итогу на этой стороне гор имеется несколько конкурирующих сообщества, каждое примерно по три-четыре-пять владений.

Наверно, кто-то и в одиночестве остался, но это явно не мой случай.

Ну, мне группа поддержки тоже нужна, они точно меня признают, а с остальными это уже будет не так важно, по гостям к соседям я и не собираюсь разъезжать. Жениться на чье-то дочке со всеми условностями не собираюсь, пока серьезно не разбогатею, чтобы уже самому выбирать претенденток.

Пора приоткрыть границы возможного, а то на одних модных вилках и штопорах из технологий будущего далеко не уедешь. То есть сильно за меня переживать не заставишь, и поэтому безоговорочно признать меня равным себе дворянином особо никого не заманишь.

Норрам, местным производителям железа, меди, олова, свинца и изделий из всего этого добра, самое главное — требуется прогресс в части металлообработки в сыродутных печах. Они пока максимум тридцать процентов железа извлекают из руды и тут мне есть куда возможный и очень крутой прогресс направить.

— У норра Тендерила медные рудники, у норра Альфонсила — оловянные и свинцовые, у норра Мегарила есть железные и серебряные, но выход благородного серебра не высок. Что вы знаете про эти металлы и какие есть возможности?

Пришлось сделать умный вид, что я серьезно напрягаю свои извилины и вспоминаю свой мир с его технологиями.

— Да много чего знаю, господа. Не прямо так, чтобы, как добытчик или производитель продукции, более приблизительно, но знаю.

И тут я выкладываю основной козырь, давно уже продуманный и проверенный расспросами на рынках Ликвора:

— Например, уважаемые норры, в выплавке железа вы можете достичь серьезного преимущества перед всеми остальными местными производителями. Я знаю, как построить так называемую у нас каталонскую печь, чтобы процесс обогащения металла шел непрерывно и не нужно было каждый раз разламывать плавильную печь. Так процесс можно вообще держать практически непрерывным, лишь бы руды и древесного угля хватало. И еще нужна быстро текущая с гор река, чтобы почти без людской помощи вращать лопасти водяных колес и постоянно надувать меха. Можно, конечно, и работников к такому делу приставить, но с рекой поблизости все гораздо лучше получится. Работы с устройством таких колес будет побольше, но зато потом с непрерывной доставкой воздуха в печь легко будет справляться естественное течение воды.

Вот это предложение пробрало присутствующих здесь норров всерьез, до самых печенок. Они между собой очень так значительно переглянулись, и я услышал негромкие слова:

— Ну все одно к одному! Значит — решено!

Не знаю пока, к чему это сказано, но видно, что мои слова легли на благодатную почву.

Не то, чтобы я досконально знаю весь процесс, но принципы работы именно такого типа печи помню. Главное — обеспечить поддув воздуха мехами за счет использования течения реки, а таких горнов можно ставить десятки в ряд на подходящем месте на берегу. Они сами по себе очень невысокие, с помощью пары ломов крица выталкивается наружу.

Теперь самое главное — у кого из них имеется подходящая по наполнению водой река во владениях, чтобы залежи железной руды было недалеко возить. Лишняя перевозка, она же логистика, здесь большую роль играет, раз в ходу не многотонные самосвалы, а всего-то подводы. Леса в здешних горах пока вообще не уничтоженные под получение древесного угля, так что с этим делом тоже проблем не ожидается. Ну, насколько я мог изучить вопрос по дороге сюда.

Можно еще до коксующегося угля дойти, для него даже тысячу триста-тысячу четыреста градусов не требуется, а потом можно до настоящей домны добраться. Вот с коксом все пойдет гораздо веселее, уголь здесь тоже добывают.

Но это уже фантазии, нам бы для начала просто построить один сыродутный каталонский горн, то есть сразу несколько горнов запустить. При правильно налаженном процессе, который случится со временем, до семидесяти процентов железа из руды попадает в крицу и получается низкоуглеродистый металл, содержащий до половины процента углерода.

Это уже настоящая сталь получается, самая простая и не слишком крепкая.

Норры еще обменялись между собой довольными взглядами, явно это именно то, что они хотели услышать от меня.

— Только, господа, сам я воспитывался, как настоящий воин, поэтому при плавке руды почти не присутствовал и сам процесс знаю только в общих чертах. Тут уже придется нам всем не спеша двигаться в этом вопросе, вместе с вашими мастерами-кузнецами и плавильщиками металла.

— Вот это нам очень интересно, виконт Рауль, — вдруг замечает один из норров. — А еще к вам важный вопрос, насколько вы хороши на дворянском мече?

— Хорош, уважаемый норр, весьма хорош. В своих землях я всегда получал призы за первое или второе места на турнирах, — ловко сочиняю я, вспоминая свои схватки в зале кендо.

А скажите, что это неправда, нет, самая настоящая и бескомпромиссная правда! До финала всегда доходил.

Да, рубиться, как это делают местные, так замысловато и с любовью к искусству, я не смогу, все эти вызубренные атаки и защиты с целым ритуалом разных движений мне и близко не известны. Но, мои техники с секции, когда нужно коснуться соперника первым и плюс еще невероятная физическая сила — это слагаемые победы в любом случае.

Если влить все тридцать шесть единиц Физической силы в себя, то ни один противник просто не удержит в руке свой меч после моего одного удара. Да и после двенадцати не каждый удержит.

Да просто невозможно окажется устоять, тем более на все у меня есть объяснение — в моей стране сражаются именно так, без долгих обменов ударами и всяких финтов за гранью возможного.

Максимально эффективная тактика из очень далекого будущего.

— А почему вы интересуетесь, уважаемый норр? — решаю спросить я.

Они все помолчали и потом хозяин прямо сказал мне, что сегодня у меня, вполне возможно, может состояться такой поединок.

И даже божьей воли, чтобы было бы совсем желательно.

— Даже не собираюсь ни с кем сражаться, — удивился я внешне, но на самом деле что-то такое, какой-то еще интерес чувствую к себе от собеседников.

Нужно им еще что-то, они эту тему уже обговорили между собой и сейчас начнут меня вводить в курс дела.

— Вы не собираетесь, а вот кто-то сейчас едет сюда именно с такой целью, — с явно притворным сожалением проговорил норр Тендерил.

Делает вид, что сожалеет, а внутри явное удовлетворение от ловко запущенного процесса.

Тот, у кого медные рудники и его владение находится справа от баронства, где находимся сейчас мы. Но, не прямо сразу справа, а через еще одно владение, в этом и заключается определенная проблема.

Проблема, но она обещает новые возможности, ведь это владение того самого норра, чьи арбалеты у меня сейчас в трофеях.

Я молча жду от него пояснения своих слов и вскоре узнаю, что сегодня днем сюда должен явиться тот самый норр, с беглой дружиной которого я уже успел повстречаться, с кого собрал трофеи, и в том числе два очень дорогих арбалета.

— Он уже как-то узнал про ваши трофеи, наверно, что от кого-то из моих стражников. Сами понимаете, владения у нас соседские, стража регулярно общается между собой, а на каждый роток не накинешь узду, — так это здесь звучит в устах норра Истримила.

— Так, хорошо. Он узнал, что у меня в трофеях есть арбалеты, которые забрали с собой взбунтовавшиеся стражники. И что это значит? Ведь трофеи мои по праву, я их лично добыл, а этот норр может принести мне только свою искреннюю благодарность за то, что я участвовал в разгроме этой шайки и лично добил троих последних бунтарей.

Добил я, можно сказать, вообще семерых, только лично сам всего троих, двоих принес в жертву Падшему Богу своей немало при этом дрогнувшей рукой и еще одного раненого добил на самой стоянке.

Так что сейчас даже и не вру ни капли благородным норрам.

— Все так, и мы это понимаем. Норр Вистенил должен быть сильно благодарен вам, виконт Рауль. Однако, он совсем не такой человек и наверняка потребует от вас вернуть ему арбалеты, и может даже повозку с лошадью.

Ага, зовут его Вистенил. Очень у них тут все фамилии похожие на самом деле. Истримил и Вистенил.

— А их-то почему? — не понял я. — Повозка и лошадь как раз никакого отношения к бывшим стражникам не имеют!

— У нас есть основания так думать, уважаемый виконт! — вступает в разговор уже норр Альфонсил.

— Норр Вистенил — сын нашего старого друга и товарища, с его отцом мы вместе пережили немало трудых лет, поэтому питаем почти отцовские чувства к самому молодому норру. Но, к нашему большому сожалению, сам он относится ко всем нам совсем не так хорошо. Да и чего скрывать, ко всем вокруг он питает только недружелюбные чувства и ведет себя откровенно неучтиво. Он вырос довольно надменным и неприветливым мужчиной, поэтому не станет прислушиваться к нашему общему, именно нас и всех остальных норров, мнению, — чувствую я, что сейчас вокруг меня закручивается какая-то интрига незаурядная.

К чему-то меня готовят, хотя почему к чему-то? Явно, что мне придется сразиться с этим самым норром Вистенилом за те же арбалеты.

— Тем более, что после бегства большей части его дружины у него осталось всего пять далеко не самых хороших воинов, хозяйство его разорено полностью и еще разнообразных долгов на нем висит около пятисот золотых, — получаю я интересные расклады от как бы друзей его отца. — Долгов в основном перед бывшими друзьями его славного отца.

Через примерно еще минут пятнадцать я оказываюсь полностью в курсе, почему уважаемые норры так настойчиво интересуются моей воинской доблестью.

Потому что меня ждет суд божьей воли. Ну, то есть не обязательно именно божьей воли, но сразиться с бедолагой-норром придется обязательно.

Так что лучше это сделать именно по суду божьей воли, там открываются всякие интересные возможности для меня.

И естественно, что для самих заговорщиков-норров, потому что это самый настоящий заговор против молодого и крайне дерзкого соседа.

Или мне придется отдать по его наглому наезду арбалеты и заодно мою повозку с лошадью, про которых он тоже почему-то думает, что они его бывшее имущество. Ну, я все правильно понимаю, мои новые компаньоны такую новость сами донесли через своих воинов до оставшихся воинов соседа. Тогда благородным господином-товарищем здесь точно не станешь, если готов так прогибаться и свое уже законное добро наглому норру отдавать без поединка.

Нетрудно догадаться, что информацию о моих трофеях и прочем добре соседнему сынку-оболтусу передали именно мои собеседники. Поэтому я сразу понял, что у них есть очень серьезный интерес к моей победе в поединке.

И организации самого поединка.