Сантехник 2

Глава 1

Через семь местных месяцев я уже так совсем не думаю. Иллюзии и надежды здорово так подразвеялись у не такого уже новичка в новом для себя мире.

Да, уже именно столько я прожил в этом мире и, можно сказать, вполне себе неплохо вжился в окружающую меня действительность. Ношу и, главное, умею это правильно делать, местную одежду с красивым кожаным поясом для всякого добра вместо карманов, вполне разбираюсь в кухне и выпивке в трактирах города.

А самое главное во всем этом, я могу разговаривать, пусть не бегло, однако с полным пониманием вопроса и даже немного шутить.

Что оказалось особенно непросто, с юмором в этом районе Дикого поля все не так хорошо обстоит, как на родной Земле. Только я его стремительно развиваю, это всем интересное направление разговорного жанра.

Могу даже выступать с представлениями, смешить народ простой и не очень.

Ну, это я немного загнул, еще всех нюансов языка я, конечно, для такого дела не освоил, могу промахнуться и попасть впросак, особенно с непростыми зрителями.

А попадать впросак в этой части знакомого мне мира очень не рекомендуется.

И еще имею для своего мнения о надежности крепости весомые основания. На своей лично шкуре все прочувствовал все: и надежность крепости, и проблемы с ней, и даже с ее командирами со своими приказами, часто просто дебильными.

И вообще немного изучил непростую местную жизнь в той самой Великой Империи, которая занимает почти треть континента. Если бы не серьезные горы, стоящие на пути расширения, наверно, она заняла бы весь материк, а так соседние королевства и даже Вольные баронства как-то еще держатся.

Находятся под влиянием, конечно, однако еще официально независимы.

Семь местных месяцев – около восьми с половиной на родной Земле, длиннее на одну пятую примерно. По тридцать шесть дней в каждом, здесь все делится и умножается на шесть, такая мера счета принята в Империи.

Зато и месяцев также двенадцать имеется, как на родной Земле.

Сама Земля вспоминается все реже и реже, только иногда приходят во снах отец и мать.

Эх, знали бы они, где их сыночек снова армейскую лямку тянет. Опять в армейских шмотках, включая кольчугу и даже шлем на голове.

Тогда бы хоть немного успокоились, что не в сырой земле лежать изволит, а еще довольно активно борется за выживание во время приступов нелюдей и боевых выходов им же в тыл.

Что сын не умер, не похитили его черные трансплантологи на органы за цветущий внешний вид и очень хорошие анализы, сданные недавно в поликлинике по месту жительства.

Просто оказался не в том месте и не в то время – вот и все, очень сильно не повезло ему в прошлой жизни.

А если увидели бы родители с каким оружием в руках служба несется, то очень удивились бы еще раз.

Зачем сынок, стоя на капитальной такой стене могучей крепости, опирается на двухметровое копье с широким наконечником и бдительно осматривает подступы к этой самой стене?

Да, только такое оружие можно использовать в имперской армии по уставу, все мои просьбы поменять его на трехметровое, которым мне удобнее с моими длинными руками и очень нерядовым ростом работать, которым безопаснее орудовать в бою, сурово отметаются на корню.

В армии Империи все очень формализовано, никаких отклонений в любую сторону не допускается и, кажется, что принятый единообразный вид – это самое главное условие победы в бою.

Для наших туповатых начальников несомненно все так и обстоит.

За этой однообразностью следят очень строго, да и вообще армия Империи – это именно то самое место, где спорить с начальством совсем не стоит. Опять же физические наказания очень приветствуются с выдачей плетей по шесть, двенадцать и двадцать четыре удара. Последнее наказание – это, конечно, за уже серьезные проступки.

Начальники когорт и прочих отрядов с дворянскими начальными титулами и приставками норр отличаются крайне повышенным и болезненным самомнением, еще исходят откровенно смешной любовью по громким и пышным ритуалам.

Ну, воюет армия достаточно неплохо по факту, учитывая, что противостоят ей совсем неорганизованные толпы дикарей, как тут называют орков-нелюдей. Что-то на вроде организации римских легионов в сильно упрощенном варианте, за счет какого-никакого порядка неплохо держит строй и теснит более сильных физически и гораздо более смелых нелюдей.

Орки и точно беззаветно отчаянны и прямо рвутся погибнуть в бою, особенно те, которые постарше.

Есть у них такое поверие, что нужно погибнуть именно в бою и уступать дорогу молодому поколению. Да и срок жизни у этих не очень мне понятных существ около тридцати- тридцати пяти лет всего. Зато уже в десять лет они набирают свои шестьдесят килограммов и могут справиться один на один с взрослым мужиком.

Если он совсем ничего не может в единоборствах с оружием.

Хочешь воевать, как тебе удобно – милости просим в егеря, совершающие вылазки на вражескую территорию, к ним никто не прикапывается за оружие и внешний вид. Только я туда вообще не хочу, смертники они конкретные, ведь воевать с нелюдями на гиеноконях безо всякой поддержки в чистом поле – это совсем гиблое дело. Снесут и растопчут на раз, да и убежать не получится от хищной лошади, а увернуться от тяжелой стрелы нереально.

При любой встрече в этих проклятых степях.

Поэтому и продолжаю стоять с определенным удовлетворением своей нынешней жизнью на все том же привычном посту, медленно обходя добрые триста метров стены каждые пять минут, как положено по местному уставу.

Сегодня как раз мой последний день на службе Империи, очень радующее меня в душе событие.

И тому радуюсь, что служба заканчивается, я выхожу на дембель окончательно и бесповоротно. То есть так решил для себя уже давно. И еще тому, что смог серьезно помочь себе в будущей жизни именно через военную службу.

Ведь кем я был всего семь месяцев без шести дней назад? Да просто никто и звать никак!

Не умеющий разговаривать подозрительный человечек без внятной истории, не знающий почти ничего про местную жизнь. Да еще оказавшийся в прифронтовой полосе наступающей огромной орды людоедов во время военного положения!

А теперь легальный гражданин Империи, уже с заслуженным статусом, пусть и на самом начальном уровне.

Ну, это уже в разговоре с другими опытными старослужащими мне могут указать на мой неполный статус воина, расспросив перед этим про службу. Остальным жителям Империи вполне хватит моей бирки на кожаном шнурке и бумаги с печатью в непромокаемом мешочке на груди.

И еще, конечно, копья в руках и палаша на поясе, это самая отличительная внешне статья. Раз воины в отставке должны смотреть за порядком вокруг, носить оружие им дозволено высочайшим повелением самого Всемилостивейшего Императора Плугина Шестого.

Это так на земном языке звучит его титул.

И никаких ограничений в этом самом оружии не определено, хоть заводи подводу и перевози на ней весь свой арсенал, если, конечно, захочешь и если деньги солидные имеются в кошеле.

Однако с деньгами в кошеле у рядового служаки всегда имеются определенные проблемы, плата от Империи ровно такая, что ноги не протянешь, но и сильно сыт не будешь.

Так получилось, что я отслужил первый положенный контракт на полгода и еще, пока не подошли новые части из центра страны, подписал новый контракт с возможностью его разрыва в любое время по желанию начальства.

Есть такое условие в этом договоре, все больше для коррупционной составляющей придумано.

В этот момент про новые войска еще не было ничего известно, а оставшиеся в подчинении командования силы в крепости оказались настолько минимальны, что подписывали абсолютно всех, кто может хоть как-то держать оружие в руках.

Тут без всем известного героя долгой осады крепости нелюдями никак не обойтись было.

Совсем на птичьих правах, конечно, подписал, однако с определенными всеми артикулами Империи условиями. С этим бумажно-бюрократическим делом здесь очень строго все обстоит, если понимаешь, как отстаивать свои права.

Ну, если башка варит и немного уже грамотный, а я на своей службе все азбуку учил местную и научился читать более-менее. Из своей когорты единственно грамотный, ну и еще ее заместитель командира, который выслужился не из дворян, а из своего простого брата. Правда, он совсем едва-едва пишет и читает, все меня зовет на помощь постоянно.

Отслужил два контракта – становись полноценным жителем сильной страны, наказать которого можно только по закону и решению суда, а не волевым решением проезжающего аристократа, которому внезапно не понравилась твоя довольная физиономия.

То есть такая дыра в законе: если не полностью отслужил полгода начального контракта и еще шесть лет уже профессионального, а только подписал такие контракты.

Первый контракт дает тебе положение воина первой ступени, однако со многими обидными оговорками, как еще ученика, зато после подписания второго ты уже получаешь все права сословия воинов.

Выходит так по моему виду и бумагам, будто я уже шесть лет оттянул не просто в казарме, а на самых опасных для жизни местах службы. На самом деле, отслужил всего полгода и еще меньше месяца, когда вышел в отставку хитрым способом, про который додумался раньше. Додумался, только им делиться ни с кем не стал.

Это, впрочем, никому из моих новых приятелей и так не нужно, все рады продолжить службу, раз уж выжили после суровой осады. Сословие воинов стоит гораздо выше по положению самых по жизни бесправных крестьян и ремесленников, где-то на уровне с купцами Империи.

А в таком месте, как очень далекая провинция Империи со всеми ее многочисленными параграфами, титулами и сословиями, оказаться по своему положению полноправным воином – это очень дорогого стоит.

Девятнадцать из двадцати жителей огромной страны свою руку отдадут, чтобы подняться на такой уровень и детям будущее полегче обеспечить. Если даже воин в отставке подался в землепашцы, так просто его уже не ограбишь волевым решением какого-то Норра, как крестьянина обычного.

Прошаренный по жизни ветеран может даже дворянина и его слуг прибить, и еще даже по суду правым оказаться. Если дворянин сам палку перегнул, конечно, и судью не подкупил за дорого.

И если хочешь путешествовать по всей территории Империи свободно и не возбраняемо, другого варианта не имеется абсолютно.

Если ты не дворянин, не купец с имперскими бумагами и не ремесленник высокого уровня, работающий на корону, тогда только бывшим воином ты можешь шагать по ухоженным дорогам и тропинкам огромной страны. Поддерживать порядок вокруг своим умением тоже твоя прямая обязанность, зато и проживание на постоялых дворах с питанием стоят гораздо меньше, чем остальному народу, а то и совсем бесплатно.

Основной части населения, то есть крестьянству, покидать места проживания без своего хозяина строго воспрещено, а после двадцати четырех плетей, неукоснительно выдаваемых палачами за такое преступление – выжить шансов очень мало.

Понятно, что имперских чиновников и остальной чиновной братии эти запреты тоже не касаются, однако это уже совсем малый такой процент грамотного населения.

Подписал контракт, когда сам тщательно прочитал стандартную форму и заверил настоящей подписью, как уже хорошо грамотный, на самом деле редчайший случай для рядового чина армии, мужчина. Редчайший среди рядового сословия, хотя и среди младших командиров народ едва-едва читать умеет, а уж пишут все, как курица лапой. В основном это просто выслужившиеся из рядовых и счастливо выжившие в боях взрослые и матерые мужики в железе.

Кому повезло остаться целым после многочисленных ранений во множестве боев.

В свою последнюю смену на службе собираюсь отстоять ее без всяких ненужных проблем и залетов, ибо моя негласная хитрость уже распознана начальством и очень их не радует, поэтому возможно явно предвзятое отношение именно ко мне. Осталось побыть часовым четыре часа, потом мы сменяемся с наряда по охране стен Датума, заканчивается день, а вместе с ним заканчивается моя недолгая служба в крепости.

В имперской армии залетом является все, даже короткий разговор со знакомым парнем на соседнем посту в наряде.

Поэтому, когда мы сходимся время от времени с одним из приятелей из соседней когорты, стариной Пальтрумом, только улыбаемся друг другу и жестами издалека показываем, что все нормально. Все нормально, а скоро пирушка с парнями, моя отвальная по случаю выхода на гражданку.

Мало ли, если начальство греет уши рядом, есть у них такая возможность подойти незаметно с проверкой на стены, и оно этим делом любит пользоваться.

Все выжившие приятели остаются служить в крепости, очень этим довольны и мне постоянно предлагают продлить стандартный контракт. Нравится народу мой веселый нрав и постоянная способность шутить и балагурить, особенно мои анекдоты про наших начальников из моей прежней жизни.

Получается их переводить в местную реальность без особой потери юмора.

С моей легкой руки несколько крылатых фраз гуляет по крепости, про "стражник спит-служба идет" и еще не одно такое.

Да и в бою я хорош, ни раз быстрыми ударами копья спасал жизнь и здоровье своим товарищам рядом, теперь еще больше опережаю нелюдей по скорости и реакции, почти не уступая им в силе.

Много пришлось тренироваться на учебном поле, с копьем у меня дело сразу хорошо пошло. Вот со стандартным армейским палашом уже не так быстро, очень уж мои навыки из кендо отличаются от здешней манеры работать с таким железом. Здесь никто не бьет на опережение, ну, если среди рядовой служивой скотинки, положено просто и тупо размахивать железом, чтобы выиграть немного времени, пока подойдет на помощь подмога и твоя родная когорта ощетинится копьями.

Командиры из дворян, наоборот, очень даже умело машут своими палашами и саблями, как можно назвать на земной манер их холодное оружие. Учились этому делу с детства, хорошо, что проводить схватки с рядовым составом даже не думают, считая всех нас почти навозными червями, сравнимыми с обычными крестьянами.

Работаю копьем в схватках, однако и местный палаш умело использую, очень он похож на тот же деревянный меч из кендо по принципу применения. Бью постоянно на опережение, и у меня это хорошо получается, правда, противники не так чувствительны к ранениям, как люди, так просто их не заставишь от одного ранения и вида крови бросить оружие.

Только я и так на не очень хорошем счету у моих обоих непосредственных начальников, много о себе понимаю по сравнению с простыми и очень простыми сослуживцами. Разница в уровне стала особо заметной, когда я уже нормально подучил местный язык и смог больше общаться.

Я эту разницу не особенно выпячиваю, наоборот маскирую, только все равно это заметно.

Выучил алфавит за пару занятий и уже через две местные недели смог нормально писать грифелем на покрытой каким-то лаком доске. Ну, не очень нормально, однако для местных мужиков даже это оказалось настоящим чудом.

И, главное, не стал коварно и наедине подсовывать своим непосредственным командирам положенную плату за три месяца службы, а это непременное условие, чтобы подписать контракт на следующие шесть лет без возможности расторжения. Без взятки в Империи не делается ничего, это основной двигатель прогресса, особенно в наших диких местах.

Впрочем, как и в столице Империи, великом городе Кташе, про это я знаю по достоверным рассказам сослуживцев, кто там успел побывать.

Я денег так и не заслал, так что вчера было объявлено на построении, что со мной контракт разрывается без объяснения причины.

Скрытая радость внутри моей личности так и осталась нераспознанной товарищами и командирами на фоне моего обиженного лица.

Вроде бы и можно остаться служить здесь в крепости на фронтире, всего-то требуется смазать ручку всем начальникам взяткой. Впереди спокойная служба, пусть и не очень сытая, но стабильная жизнь.

Ибо основная страшилка для нашего брата в этих западных землях – периодическое нашествие орды нелюдей.

Теперь орки соберут следующую такую орду не раньше, чем через десять-двенадцать лет. Сейчас в стойбищах остались подростки по десять лет максимум, чтобы в отсутствии взрослых нелюдей, отправившихся воевать за людские крепости, выпасать скот и присматривать за общинными пастбищами. Выжившие на стенах орки вернутся и возглавят свое племя, так у них заведено из далеких веков. Еще через такой же промежуток времени молодежи вырастет замена, а сегодняшние мальчишки отправятся сражаться с людьми и их армией.

Зачем они это делают, умирают сотнями под высокими стенами – есть этому несколько объяснений у меня и моих знакомых парней:

Во-первых, регулируют свою численность, довольно безводные степи не могут прокормить всех родившихся в стойбищах. Самки орков весьма плодовиты, приносят до четырех детенышей за один помет.

Во-вторых, борются с постоянным продвижением людей на свою законную территорию, посевы овощей и злаков все дальше врезаются в степи. Там, это понятно, где есть вода в большом количестве, около и вокруг великой реки Станы, несущей свои полноводные потоки от самых Синих гор до Великого океана.

В-третьих, мстят за своего бога, проигравшего войну с богом людей, пытаются снова вернуть его к жизни своими и людскими жертвами.

Про бога мне не очень понятно, народ истории подробной вокруг меня не знает, обычные воины из семей воинов. Немного читают, писать вообще не могут, дай бог закорючку могут поставить в ведомости по денежному довольствию.

И обязательно из семей воинов – это потому, что воинская служба достаточно почетна в Империи, выше кадровых военных только дворяне и чиновники по праву голоса, даже богатые купцы и обеспеченные ремесленники не выше уровнем и верой к словам. А все остальные мастеровые и крестьяне вообще где-то на уровне плинтуса против слова воина находятся.

Ну, про плинтус здесь еще ничего не знают, это уже я так ругаюсь иногда на своих приятелей, всем это слово очень нравится по звучанию, ибо смысла никакого не несет.

Однако не все так просто с воинской службой: хочешь сдать экзамен на зачисление в имперскую армию, тогда будь добр, покажи строгим экзаменаторам, чему научил тебя отец за последние восемнадцать лет твоей жизни. Ибо такая обязанность выучить основным умениям и знаниям военного дела лежит именно на родителе рекрута.

В армии Империи не желают заниматься с неготовыми сразу же к службе юнцами, тратить на таких свое время и деньги. Только владение оружием на хорошем уровне, еще качественное знание законов и уставов военной службы требуется от будущих воинов.

Иначе возвращайся обратно в родную деревню или город, паши землю или плавь металл, за просто, чтобы поесть.

Ладно, хоть оружием обеспечивает сама имперская армия, вместе с доспехами и обмундированием однотипным.

То есть первый шестилетний срок службы здесь пройдет без особых проблем, если я его подпишу и правильно оформлю, то есть денег в количестве шести золотых зашлю. А вот следующий набор очень даже может столкнуться с новым гигантским нашествием орков.

В этом году они серьезно удивили своим возросшим количеством и продуманностью действий наших не очень дальновидных военноначальников.

Причем взяли штурмом все четыре приграничных форта, один из них тот самый, откуда сбежал я. Обычно осады обходятся без такой жести, в основном получается людям отбиться, но только не в этом горестном для многих воинов и прислуги году.

Не только взяли, а еще и перебили полностью всех воинов в двух укреплениях, поэтому служивого народа оказалось в крепости на сто пятьдесят-двести человек меньше, чем ожидалось до этого в самом плохом случае. Это очень сказалось на осаде Датума, уже второй осаде в новой жизни, когда орда после захвата этих четырех крепостей-фортов не ушла в степи, зализывая раны.

А, наоборот, объединилась и пришла целыми шестью тысячами орков под стены столицы Дикого поля.

С полными арбами откуда-то взявшихся готовых стрел, и еще нелюди вырубили на много километров прибрежный кустарник, научившись его вытягивать грузами в ровное состояние и быстро сушить под лучами светила. Такие стрелы по качеству очень уступают сделанным, как положено на пастбищах, однако также исправно убивают и калечат воинов на стенах, пусть и летят в цель гораздо более непредсказуемо.

В самой основной крепости служило всего триста человек стражи, учитывая, что она находится согласно изогнутому руслу реки в некотором глубоком тылу, а все четыре малых форта прикрывают ее собой от набегов степи. В них тоже оказались готовы встретить орков по сто-сто двадцать воинов в каждом. Задача у мини-крепостей очень простая – измотать малые орды под стенами, уменьшить число живых и готовых воевать орков в два-три раза, чтобы от малой орды осталось всего триста-четыреста нелюдей. Задержать орков на три-пять дней, потратить все болты и камни, чтобы дождаться эвакуации скуфами, если уже совсем прижало и пошли большие потери.

По планам имперских военноначальников выживших и раненых должно остаться в каждом форте человек восемьдесят всего, как раз столько может взять на борт местная скуфа. Убрав паруса и закрывшись щитами, она может вечером или ночью на веслах подойти к осажденному форту, за пару часов забрать всех живых и раненых и уйти так же в ночи. Огненными стрелами орки могут пожечь паруса, однако поджечь само судно у них не выйдет, борьба с огнем отлажена хорошо у имперских моряков. Да и паруса убирают перед крепостью, весел вполне хватает для уверенного движения навстречу течению реки.

Даже загоревшийся такелаж тушат с помощью допотопных помп, заливая водой из подобий шлангов.

Так что в той жизни мне не повезло конкретно, зато в этой новой – это еще как глянуть.

Учитывая, что даже не ранен ни разу серьезно, на этой планете под названием Хурум удача еще ни разу сильно от меня не отвернулась.

Ну, побыл в рабстве трое суток, спустили немного шкуру, так ведь только немного.

Крепость захватили орки и всех пустили под нож, зато я умудрился убежать без особых проблем.

Держаться на воде и нырять надолго тут никто не способен, да и просто реки народ опасается.

Дознатчики местные отлупили здорово на допросе, так всего один раз и даже ничего не сломали.

В первый день побили, потом я уже отлежался спокойно и дождался понятного предложения сложить голову во славу Империи и императора Плугина Шестого.

Когда начальство крепости прижало совсем сильно непрерывными штурмами на стенах и огромными потерями среди никогда не воевавших именно с кочевниками гарнизонных солдат Датума.

В итоге из нашей когорты осталось всего шесть воинов служить, так я получается один из них – счастливчиков, которые выжили.

Ведь в когорте по-местному числится по списку тридцать шесть воинов, то есть удача идет за мной по пятам.

Шепчет в ухо неслышно, как стрелы летят и где стоять не стоит, где засада орочья нас ждет и как ее обойти можно.

Думаю, что очень обрадовались бы родители известию, что сын жив, еще даже здоров, учитывая, сколько рядом с ним погибло боевых товарищей за это время.

Даже неплохую бабенку в крепости нашел, живет у нее уже пять месяцев, когда нет приступов и когда не стоит на службе в наряде. Теперь свободных женщин и вдов в цитадели уже несколько сотен набирается, можно присмотреть и выбрать почти любую.

Тем более, отказывать мужикам насчет совместного проживания тут еще вообще не принято, не тот уровень развития в обществе. Мои приятели сразу по несколько вдов посещают, никак не могут нарадоваться своему козырному положению и имеющемуся разнообразию выбора.

Сколько воинов погибло, а сколько ранены и после долгого лечения стали инвалидами или просто отправились в Серые Пустоши.

Как учит местная религия – это места блаженного успокоения истинно верующих, которых в Империи все сто процентов населения. С описанием местного рая сильно не заморачиваются служители Храмов.

Да, это так на самом деле, ибо этот самый Бог Империи людей живет среди людей и творит чудеса у них на глазах.

Вот такая здесь жизнь, суровая и весьма примитивная, но с четкими имперскими законами и жесткой дисциплиной.