Сансара. Оборот третий. Яйца Нимиры

Глава 4

Давненько я так не нервничал на первом свидании с девушкой. Собственно, вообще почти никогда. Как-то мимо меня прошли всякие возвышенные переживания и прочие прелести. Но оказывается, мне просто девушки не те попадались. Стоило встретить яйцо, и — пожалуйста! Как быть, что делать? А если она захочет, чтобы я её поцеловал? Как это вообще у них?.. А если она чего поинтереснее захочет — вот это вообще как?! А оно есть? А я зачем интересуюсь? Я что, правда собираюсь с яйцом — вот это вот самое, как бы оно ни было?!

Выручили два разных воспоминания, одновременно пришедшие с разных сторон. Первое — от агента, который вербовал меня на Планете Невест. Как он там хорошо заметил: «Сначала голова — потом член». И второе, из родного мира: женщина любит ушами. Ушей на яйце, конечно же, не было, но это мне не помешает. Вижу цель — не вижу преград.

— Расскажи о себе, — попросил я. — Чем занимаешься?

— Я изучаю яичность в институте яйца.

— О, яичность, — кивнул я с умным видом. — Ту самую, которую отрицают яйцекраты, да?

— Ну, яичность у каждого своя, — робко засмеялась Яйцерина. — Однако принципы, по которым она работает, общие.

А, дошло! Она ж психологию изучает. Ну ясно-понятно, плавали, знаем.

— Так вот почему ты так хорошо разбираешься в яйцах! — воскликнул я.

Вот если попросит пример привести — я немножечко подвисну. Однако, насколько я знаю всяких психологинь, ей такой вопрос и в голову прийти не должен. Так, собственно, и получилось. Только что бледно-розовая, Яйцерина сделалась багровой, как вываренная в яичной шелухе.

— Ты заметил?..

— Ну конечно! Да только слепой бы не заметил.

Смит Гладкое Яйцо, наверное, не замечал. Что ж, и таких я тоже знаю. Думают, что если они — мажоры, то им уже просто по определению все девки должны на шею вешаться. Не, ну они вешаются, конечно, хоть и не все. А потом им скучно становится, и они легко находят того, который за бокалом палёной водки внимательно выслушает жалобы на жизнь нелёгкую.

— А ты чем занимаешься? — спросила Яйцерина.

Я-то? А хрен бы знал, чем я занимаюсь… Последнее время — буквально всем.

— Я — пилот космического яйца, — сказал я, вспомнив, как взлетал и садился под Шарлево нытьё.

— Правда? — ахнула Яйцерина.

— Угу… Истинная. Просто так сложилось, что в данный момент у меня нет космического яйца. Поэтому я временно безработный, рассматриваю различные вакансии…

Яйцерина захихикала:

— Костя, ты такой смешной!

Это ты, дорогая, меня ещё пьяным не видела. О, сколько нам открытий чудных готовит этанола дух!

Тем временем мы, кажется, пришли. Яйцерина остановилась возле одного из спящих домов с сонными окнами и постучала в дверь. Без рук постучала. Просто вдруг раздался «тук-тук», а потом дверь открылась, и на крыльцо вышло яйцо.

— Смит Гладкое Яйцо будет недоволен, — буркнуло оно.

— Ну и что? — дёрнулась Яйцерина. — Я не принадлежу ему. Я — свободное яйцо, у меня есть яичность!

Яйцо сомневалось.

— Проблемы, командир? — слегка угрожающим тоном спросил я.

— Не вмешивайся, пожалуйста, Костя Старательное Яйцо, — тихо сказала Яйцерина.

Услышав имя, яйцо вздрогнуло и решилось.

— Следуйте за мной. — Яйцо скатилось с крыльца и, переваливаясь, покатилось к сараю. Мы с Яйцериной послушно шли следом.

Яйцо открыло двери сарая, вошло внутрь и впустило нас. Сарай изнутри был как сарай. Инструменты всякие на стенах. Вилы, там, грабли висят. Топор… Я уже не задавался вслух вопросами, ну его на фиг, мозги одни на всю жизнь.

— Посторонитесь, — буркнуло яйцо.

Мы посторонились влево. Яйцо подобрало с пола цепь и потащило к выходу. Я, раскрыв рот, следил за этим действом. Нет, руки из яйца не вылезли. Цепь, по сути, просто приподнялась и закрепилась где-то возле яйца. Нет, я, пожалуй, всё-таки задамся ещё вопросами. Погодя немного.

Цепь крепилась к крышке, закрывающей люк в полу. Яйцо стащило эту крышку. Из пола потёк слабый оранжевый свет и послышались звуки музыки.

— Они уже играют! — воскликнула Яйцерина.

— Только начали, — сказало яйцо. — Давайте быстро.

Яйцерина полетела вниз. Я сначала обернулся, и мне почудилось шевеление двух теней в темноте. Диана и Фиона туда за мной явно не пойдут… Ну ладно, пусть на улице поскучают.

Я пошёл за Яйцериной. Когда за спиной у меня с громким звуком захлопнулась крышка, стало немножечко не по себе. Деревянные ступеньки уводили глубоко под землю, воздух становился всё более спёртым, а музыка — всё более громкой. Я робко подумал, что яйца-то, небось, вообще не дышат. Ну, вернее, через поры в скорлупе, может, что-то и просачивается, но лёгких-то у них ведь нет. А что если я сдохну к чертям в этом погребе? То-то будет номер. Так и вижу некролог: «Задохнулся между яйцами на дискотеке…»

— Костя, скорее! — позвала снизу Яйцерина.

Я проскочил последние ступеньки и увидел, что у входа в собственно зал стоят два суровых сторожевых яйца.

— Вечеринка только для своих, — сказало одно при виде меня.

— Не вопрос, дружище, — кивнул я. — Меня зовут — Костя Старательное Яйцо.

Яйца переглянулись.

— Смиту Гладкое Яйцо это не понравится, — буркнуло то яйцо, что справа.

— Да ему, как я посмотрю, вообще ничего в этой жизни не нравится, — фыркнул я. — Может, проблемы нужно искать в своей яичности?

— Проходите, — сказало второе яйцо.

Я, приобняв парящую Яйцерину, вошёл внутрь.

Внутри было… Ну, уровнем повыше, чем обычный сельский клубешник. Полы и стены отделаны камнем, да неплохо так отделаны. Немного напомнило кабак из «От заката до рассвета», но я придушил ассоциацию. Яйца-вампиры — это уже было бы совсем за гранью.

Яиц было полно. Они радостно качались на полу под ритмичную гитарную музыку. Поскольку влюблённая Яйцерина летала, а я был как минимум на полметра выше самого высокого яйца в зале, мы легко могли разглядеть выступающую на сцене группу.

— Охрене-е-еть, — только и сказал я, увидев, как всё это происходит.

На сцене находилось пять яиц. У троих были гитары — они просто висели поперёк яиц и издавали звуки гитар. Четвёртый сидел за барабанной установкой. Барабанные палочки летали перед ним, усердно стуча. Пятый пел в микрофон:

Припев весь зал орал хором. Я тоже немного подпел, даже похлопал. Очень уж прочувствованно исполняли.

— Здорово, правда? — прокричала мне на ухо Яйцерина. — Они — первая из популярных рок-групп, которая взялась за такие остросоциальные темы, как заболевания, передающиеся половым яйцом!

— Круто! — крикнул я в ответ и показал большой палец. — А где тут бухают? Я не для себя, мне кошку покормить.

Яйцерина провела меня в угол, где обнаружилась барная стойка. Барное яйцо уставилось на меня вопросительно.

— Выпить бы, — попросил я.

Яйцо осуждающе покачалось и сказало:

— Смиту Гладкое Яйцо это не понравится.

— Главное, чтоб мне понравилось, — сказал я.

Передо мной очутилась стопочка не больше напёрстка.

— С вас десять микрояичек.

Я поднял пустую стопку, посмотрел на просвет. Грустно вздохнул, выпил ничего, поставил обратно. Да, Фионе тут ловить нечего, надо срочно менять мир…

— Костя, ты сразу всё выпил? — ужаснулась Яйцерина.

— Именно так поступает настоящий мужчина, — сказал я.

И вдруг заметил, что вокруг меня становится тихо.

Яйца как-то подозрительно на меня косились, даже группа, доиграв одну песню, не спешила начинать вторую. Яйцерина почувствовала себя неуютно.

— Знаю, ребята, — бодро воскликнул я, — Смиту Гладкое Яйцо это не понравится. Но почему вас так заботят его чувства? Неужели вы всю свою жизнь будете подлизываться к Смиту Гладкое Яйцо, отрицая собственную неповторимую яичность? Да тогда лучше уже присоединиться к яйцекратам и поклониться Королю Яйцо!

Яйца зароптали. Я, поняв, что наступил на больное, сменил пластинку:

— Яйцо, ребята, — это товар с повышенным содержанием бренда. Яйцо на сто процентов гарантирует хороший вечер и утро. В нашей жизни яйцо всегда торжествует. Вы способны подстроиться под яйца, вы стремитесь быть совершенством в глазах других, вы воплощаете чьи-то мечты. Не пора ли остановиться и посмотреть на яйцо? Я никогда не думал, что яйцо придёт ко мне и скажет: «Я — Яйцо». Не забивайте яйцо. Я конечно понимаю, что, когда проблемы с яйцом, то всякое яйцо и лезет в голову, но всё-таки… Яйцо — это не порок, а состояние души. Жаль, что современные бизнес-леди не могут тратить слишком много времени на яйцо. Яйцо как горчица, требует осторожности и знания меры. А вот «Оцйя» — это Яйцо наоборот. А неплохо забирает эта ваша невидимая хрень!

Яйца разразились аплодисментами. Мне хлопали сотни невидимых рук. Я кланялся. Рядом со мной вертелась в воздухе гордая Яйцерина.

— Кто ты, отважный чужеземец? — спросил в микрофон вокалист.

— Это — Костя Старательное Яйцо! — отозвалась Яйцерина.

— Следующая песня — в твою честь, Костя Старательное Яйцо!

— Выпивка — за счёт заведения, — подхватило барное яйцо и подвинуло мне ещё один напёрсток.

— Ура! — обрадовался я. — Да здравствует!!!

Третий напёрсток точно был лишним. Во всяком случае, связь с реальностью я утратил полностью. Ужас! Никогда такого не пил. В животе как было пусто, так и осталось, а в голове зато…

Это немного напомнило, как мы в детстве на советских качелях развлекались. Ну, такие, где колесо от КАМАЗа на четырёх цепях висит. Мы его закручивали по часовой стрелке, а иногда — против, как настроение. Один держал, а двое забирались. Колесо стремительно раскручивалось, вызывая штормовое головокружение.

Потом мы подвели под процесс научную базу и начали играть в бар. Закручивал бармен. Закажешь бутылку водки — он тебе по самое не могу закрутит. Кружка пива — два-три оборота. Эх, детство-детство, ты куда ушло…

В себя я пришёл на улице, в каком-то тёмном укромном уголке между двумя сараями. Мои руки как раз сдёрнули с алеющей Яйцерины занавеску, и тут я замер. Ну, пока связь с реальность отсутствовала, я, кажется, был вполне уверен, знал, что делать, и даже не сильно переживал из-за сальмонеллы. Но вот теперь я резко озадачился происходящим.

— Не останавливайся, Костя, — прошептала Яйцерина.

Блин, да я бы рад не останавливаться! Или не рад?.. Господи, что я вообще делаю со своей жизнью?!

Из затруднительного положения меня выдернул знакомый мерзкий голос:

— Какого яйца тут происходит?!

Я повернул голову и увидел, что единственный выход из нашего закутка заслонили трое яиц.

— А! — Я хихикнул. — Смит Гладкое Яйцо? Да ты крутой. А эти, по бокам — твои яйца?

— Стойте! — заметалась Яйцерина. — Не надо! Я всё объясню.

— Да чё там объяснять, и так всё понятно, — пожал я плечами и отважно шагнул к Смиту.

И тут спину пронзила резкая боль, заставив меня вскрикнуть и упасть на одно колено.

— Так-так-так, — вальяжно произнёс Смит, подкатываясь ко мне. — Похоже, тут переживать не о чем, да?

В невидимой руке рядом с ним появилась металлическая цепь.