Сансара. Оборот третий. Яйца Нимиры

Глава 1

— Никуда не годится, — вздохнуло яйцо, сидящее в соседнем со мной кресле. — Ты не готов.

— Да ладно! Я готов, честно. Давай ещё раз, я сконцентрируюсь.

Яйцо с сомнением посмотрело на меня. Жуткое ощущение, учитывая, что глаз у яйца не было. Вообще лица не было. Было только яйцо. А учитывая то, что одежды они не носили, я вообще оказался в невероятно сложной ситуации. Ну, все мы, втроём.

— Ладно, давай ещё раз, — сказало яйцо. — Я перемешаю снимки. Начали!

Я вцепился взглядом в яйцеобразный монитор, вмонтированный в стену передо мной. Появилась первая фотография, изображающая белое яйцо, снятое на белом фоне.

— Яичный Джо! — с уверенностью сказал я.

— Билли Суровое Яйцо, — поправило яйцо.

Следующий кадр. Белое яйцо на белом фоне.

— Эм… Яйцессандра Великолепная?

Яйцо покачало яйцом и силой своей яичной мысли погасило экран.

— Бесполезно, Костя. Ты даже не понимаешь, что это мужчина. Как ты сможешь определить, кто из нас кто?

— Слушай, зачем усложнять? — простонал я. — Давайте просто их покрасим!

Яйцо спрыгнуло с кресла.

— Об этом я даже говорить не стану, — гордо заявило оно и покатилось к выходу.

— Яйцерик, — позвал я. — Ну прости, я больше так не буду.

Яйцерик остановился в дверях и вздохнул. Обернулся.

— Ты хорошее яйцо, Костя. И твои спутницы — тоже. Но чтобы получить наше оружие и поддержку, тебе нужно научиться чувствовать яйца.

— Господи…

— Чтобы распознать яйцо, ты сам должен стать яйцом!

— Мама! — завыл тихонько я.

— Помни древнюю мудрость: яйцо — всему голова. Учись, Костя, и да прольёт на тебя свет Высшая Яичница!

Оставшись один, я схватился руками за голову и долго-долго раскачивался из стороны в сторону. К такому меня жизнь не готовила. Вот совсем! Оказаться бы сейчас в своей старой школе — я б биологичке в глаз заехал. И сказал бы: «Почему, ради всего святого, почему вы научили нас всяким вакуолям и цитоплазмам, но ни одного занятия не посвятили тому, как отличить одно яйцо от другого?! Вот прикиньте, это единственные сведения из биологии, которые мне понадобятся в жизни! Нет, согласен, была у нас пара занятий про то, чем мальчик отличается от девочки, и как эти отличия продуктивно совмещать, но я на тот момент уже посмотрел познавательный документальный немецкий фильм на эту тему, так что Америку вы мне, мягко говоря, не открыли».

Прошла уже неделя нашего пребывания в этом сдвинутом мире. Кстати, на здешней мове неделю правильно называть — яйцо. И месяц. И год. И день. И мир. Не спрашивайте, как они это различают. Возможно, просто переводчик у меня в голове не справляется с нагрузкой и сильно упрощает. Но тут, блин, практически всё — яйцо.

Началось всё с того, что мы выпали из портала, и я разбил Короля Яйцо. То есть — огромное яйцо, в два моих роста. Остальные яйца, стоящие на той плантации, взбеленились, собрались в яичного голема и попытались жестоко отомстить. Однако двигался голем не очень быстро (наверное, из боязни при перемещении повредить яйца), и мы сумели убежать.

Бежали к порталу, который обещала Диана, однако когда на трети пути остановились на краю обрыва, стало ясно, что всё будет не так-то просто. Внизу были тысячи яиц, окруживших этот самый портал.

«Давайте мыслить рационально, — предложила дрожащим голосом Фиона. — Ну что могут сделать нам яйца?»

Вместо ответа в затылок ей влетело яйцо. С такой силой, что пришлось экстренно хватать Фиону за ноги, иначе она бы свалилась с обрыва. Она даже сознание потеряла на минуту. Яичный голем нас настиг и начал стрелять яйцами. Как он это делал, а главное почему, мы разбираться не стали, предпочли в панике бежать вдоль края обрыва, потом свернуть по накатанной яйцами дороге, и через пятнадцать минут остановиться у яичной формы холма, с дверью в форме яйца. Дверь открылась, и наружу высунулось яйцо.

«Скорее!» — воскликнуло оно.

Так я впервые встретил Яйцерика. Он был главой общины яйцеверов, которые проповедовали извечные яичные ценности. Такие, например, как непротивление яйцу насилием, яйцо к ближнему своему и свободное яйцо. Они укрыли нас от злых яиц, яйцекратов, которые проповедовали совсем другие ценности. Яйцелизацию, развитие яйца и отказ от яичности.

Последнее выражалось в том, что яйцекраты могли собираться в големов. Сначала я думал, что «отказ от яичности» подразумевает человекообразную форму голема, но потом до меня допёрло, что яичность — это личность, от которой отказались яйцекраты. Личностью у них обладал только Король Яйцо, а я его по недоразумению раскокал, вот они все и психанули.

«Как нам пробраться к порталу?» — спросила Диана, едва отдышавшись в яичном жилище.

«Вы имеете в виду яйцо для перемещения между яйцами? — спросил Яйцерик. — Это очень опасно для яиц. Ни одно яйцо, ушедшее через яйцо в другое яйцо, ещё не вернулось».

«Но мы не яйца!» — проскулила Фиона, держась за кровоточащий, залитый яйцом затылок.

«Отрицаете яичность?» — насторожился Яйцерик.

В общем, на достижение взаимопонимания ушли сутки. Трудился я один. Фиона почувствовала себя хреново из-за яичного выстрела, и её уложили спать трезвой. Диана не выдержала тупизны аборигенов и отправилась принимать солнечные ванны на вершину холма. Ворон к ней присоединился.

— Ку-ку! — сказал я, взбираясь на холм.

— Кар-кар, — отозвался ворон.

— Богиню по башке долбани, — попросил я, карабкаясь. — Пусть прикроется, если что. А то я не в настроении звездюлей получать сегодня.

— Ладно, выдам завтра, — подала голос Диана.

Я закончил восхождение на вершину холма (а по совместительству — на крышу дома Яйцерика) и увидел Диану. Она была в том же платье, в котором сбежала из плена Амадея. Лежала на спине, заведя руки за голову, щурилась на яичницу и держала во рту травинку. Да, кстати, это принципиальный момент: вместо солнца здесь светила яичница-глазунья.

Диана валялась тут ежедневно.

— Тебе ещё не задолбалось ничего не делать? — спросил я, усевшись рядом.

— Я экономлю энергию, — сообщила Диана без тени раскаяния. — А заодно подзаряжаюсь. Солнечной энергией. Со жратвой-то тут хреново.

Со жратвой было не просто хреново, с ней было никак. Яйца не ели. Вообще. Хорошо, хоть вода была в деревне Яичных Холмов, так что мы могли пить и даже мыться.

А вот чтобы не сдохнуть с голоду, пришлось заставлять Фиону охотиться на кроликов. Она смотрела на нас такими огромными жалобными глазами, что я чувствовал себя последней скотиной. Но Фиона была среди нас самой ловкой хищницей, если отключала режим Филеаса, поэтому чрезмерным выбором мы не страдали.

Решение полностью себя оправдало — в первую же охоту Фиона умудрилась поймать в лесу трёх кроликов и одну крысу. Крысу мы выкинули, но потом об этом пожалели. Уже на следующий день кролики стали в десять раз осторожней. Слух о непонятном хрен-победи-чём, что открыло на них охоту, разлетелся по лесу. Пришлось сильно экономить кроличье мясо.

Вчера мы с Дианой под покровом Ночного Яйца (это луну так называли, она была в форме яйца) прокрались в стан яиц, отрицающих яичность, и, тюкнув камнем по маковке, выкрали здоровенное яйцо. Кое-как пожарили на кусках скорлупы и сожрали, поделившись, разумеется, с Фионой.

А утром к холму опять подваливал голем и пытался качать права Яйцерику, который всё отрицал. Кроме яичности, разумеется.

В общем, жить было можно, но нафиг такую жизнь.

— Мы в заднице, — вздохнул я, поглядывая на висящую в небе яичницу. — Я уже вообще не знаю, как к ним подступиться.

— Не объяснишь, в чём вообще состоит твой гениальный план? — Диана выплюнула травинку и внимательно посмотрела на меня. — Чем вы там постоянно занимаетесь в тайной комнате с этим Яйцехреном?

— Его зовут Яйцерик! — обиделся я. — Я учусь отличать яйца друг от друга.

— Нахрена?

Нахрена, нахрена! Потому что я очень любознательный, блин!

— У яйцеверов есть оружие, — пояснил я.

— Стоп-стоп. У кого? — Диана приподнялась на локтях, глядя на меня, как на больного на всю голову.

— Ты что, вообще ничего не поняла? — взвыл я. — Мы в посёлке, принадлежащем общине яйцеверов! Они не противятся яйцу насилием, но яйцекраты, отрицающие яичность, перешли уже все границы, и поэтому яйцеверы собираются начать войну. И у них есть оружие для уничтожения яиц. Они могут дать его мне, чтобы мы сумели сбежать, но есть одна проблема. Среди яйцекратов есть внедрённые яйцеверы, которые занимаются разведкой. Никто из них не должен пострадать. Пока что я… пока что я даже не научился отличать их друг от друга. Яйцерик говорит, что я должен открыть в себе силу яйца, или типа того, но я пока не совсем понимаю, что это вообще значит.

— Н-да, — изрекла Диана спустя минуту молчания. — Вот теперь я понимаю Фиону.

— Что, тоже захотелось за кроликами по лесу побегать? — фыркнул я.

Фиона и вправду увлеклась охотой. Целыми днями пропадала в лесу. Правда, добычи приносила всё меньше, но выглядела крайне довольной.

— Не, нажраться захотелось. Да так, чтоб в хлам. Значит, говоришь, есть оружие, да?

— Есть, — буркнул я. — Только нам его не дадут.

— Это уже другой вопрос, — усмехнулась Диана. — Решаемый…

— Рррррешать! — каркнул сидящий рядом ворон и помахал крыльями.

Диана пощекотала его под клювом, и ворон довольно заклекотал.

Снизу послышался стук и нежный певучий голос:

— Папа? Папа, это я!

Мы с Дианой переглянулись и, не сговариваясь, поползли вниз. Держась за крепкую зелёную траву, чтоб не упасть (хватило нам уже падений в яйца, спасибо большое), вытянули шеи и увидели перед дверью аккуратное яичко высотой мне до пояса. Стройненькое такое, женственное.

Яичко отклонилось назад, посмотрело на нас и ойкнуло от неожиданности.

— Привет! — Диана помахала одной рукой.

— Привет! — отозвалось яйцо. — Я — дочка Яйцерика, меня зовут Яйцерина! А вы, наверное, те самые яйца, про которые рассказывал папа? Диана и Фиона?

— Почти, — согласилась Диана. — Только это — Костя, он парень. А Фиона в лесу.

— Херррррнёй стрррррадает, — подтвердил ворон.

— Ко-о-о-остя, — как-то странно повторило яичко моё имя. Я содрогнулся.

— Вот тебе и подземный ход, — уголком рта произнесла Диана.

— Чего? — удивился я. — Погоди… Она что, покраснела?

Яйцерина и вправду налилась багровым цветом, будто пасху почуяла.

— Я тебе говорю — она твоя! — Диана толкнула меня локтем в бок. — Путь к оружию одинокого мужчины лежит через его симпатичную дочурку. Или как там на местном наречии: путь к яйцу одинокого яйца…

— Да в каком месте она симпатичная?! — перебил я.

— Костя… Тебе нужно пробудить внутри себя яйцо, иначе ничего не получится.

— Тррррррррахни! — подключился к агитации ворон. — Крррррррушить! Порррррртал! Грррррримуэль!

Да, он скучал по Гримуэлю и до сих пор не терял надежды встретиться со старым волшебником. Я тоже надеялся. В конце-то концов, хотя мир стремительно исчезал, но там были агенты. А уж они-то умеют перемещаться между мирами. Вдруг и Гримуэля с собой забрали? Не совсем же они звери. Может, сидит в тюрьме где-нибудь в Альянсе, грустит…

Внизу открылась дверь. Яйцерик ахнул, увидев красную Яйцерину:

— Яйцерина! Ты шла по улице в таком виде? Как тебе не стыдно!

— Прости, папа, я не хотела!

— Позор, позор! Немедленно заходи в дом, развратное яйцо!

Яйцерина исчезла. Дверь захлопнулась.

— Ну вот, — подытожила Диана. — Теперь ты, как честное яйцо, обязан жениться.