Самая темная мука

Глава 28

— Мама! Папа! —

Слова раздались в голове Катарины, привлекая внимание к щенкам. Она все еще оставалась на заднем дворе, хотя думала прислушаться к просьбе Бадена и завести ее щенков внутрь. Взволнованный крик ее остановил.

- Где? - спросила она, развернувшись.

— За стеной! —

Серьезно? Она взобралась на дерево, чтобы посмотреть... ничего себе! Целая стая адских гончих смотрела на нее. Это точно были они. Огромные, размером с лошадь, и всех возможных окрасов. Некоторые одного цвета, другие пятнистые. У всех виднелись клыки... много клыков. Их хвосты были длинными, свернутыми, словно кнуты, и лежащими на их спинах, готовые к удару.

Может быть... оставалось только надеяться... что они впечатлены мужеством Катарины. В конце концов, она не наделала в штаны или не грохнулась в обморок. Пока.

Все гончие были явно старше Бисквита и Подливки... которых стоило называть Кровью и Щитом.

Дрожа Катарина спустилась вниз. Щенки вскочили на ноги. Если пара захочет вернуться к стае, она поймет. И заплачет. Сильно. Глаза вновь начало жечь, когда она присела, и в этот раз... да. Влага действительно стекала по ее щекам.

Она создала здесь семью. Какими бы безмуными не были отношения с Баденом, они построили здесь семью. И теперь их хотят разделить. Снова!

- Итак. - Катарина погладила их головы. - Там ваши мама и папа, так?

— Мама! Папа! —

- Они хорошо к вам относятся? Не делают больно?

— Любят! —

- Как вы оказались отдельно от них?

— Почуяли плохого мужчину. Ушли, хотя мама сказала остаться. —

Она поняла, что они почуяли Гадеса в Бадене. Стая никогда не простит Гадеса за его преступления... закономерно... значит, они никогда не примут Бадена... несправедливо... значит, они никогда не примут ее. Это удар под дых!

- Почему вы не рассказали мне раньше? Я могла помочь найти ваших родителей.

— Не хотели тебя бросать. Никогда не хотели тебя бросать. —

- Иногда мы нуждаемся совсем не в том, чего хотим.

Ее слезы потекли сильнее, когда она обняла свои собак. Прощальные объятия.

Частично ажиотаж собак спал.

— Не прощаемся! Пойдем! Пойдем! —

- Нет, малыши, - сказала она мягко. - Я не могу пойти с вами. Я должна остаться здесь.　

Нужно все исправить с Баденом, раз и навсегда. Он и зверь нуждались в ней, и она вроде как... любила их. Любила сильнее с каждым днем. С каждым часом. Каждой минутой. Они были центром ее вселенной. Единственной дорогой к счастью.

"Я должна дать моим парням еще один шанс, верно?"

- Я должна остаться здесь, - повторила она, и в этот раз имела это в виду каждой фиброй своей души. - Баден - мой мужчина, и я ему нужна.

Щенки отрицательно покачали головами, оставаясь непреклонными.

— Пойдем! Пойдем! —

Они уже сходили с ума.

Слезы текли по ее щекам.

"Будь сильной". Эти слова она вынуждена была говорить себе какждый раз, когда одну из ее собак забирали в новую семью.

- Ваши мама и папа очень по вам скучают. Вы будете с ними счастливы.

— Пойдем! Пойдем! —

Из горла вырвалось рыдание, и Катарина лицом уткнулась в мягкую, сладко пахнущую шерсть. Она плакала из-за того, что потеряет сегодня и что уже потеряла. Ее родителей и Питера, и мальчика, каким когда-то был ее брат. Она плакала, осознав, что жить хорошо. Чувствовать эмоции, которые не могли ощутить ее близкие.

Катарина икнула, когда успокоилась, и обратилась к щенкам.

- Я скучаю по своим маме и папе очень сильно, и если бы могла их вернуть, то так и сделала. Вам дали второй шанс быть вместе, начать совершенно новую жизнь. Я не стану мешать.

Когда она вытерла слезы, то чуть не сломалась.

- Ну и ну. Это же моя маленькая жена и ее новые питомцы.

От ненавистного голоса у нее подкосились ноги. Катарина увидела Александра. Он стоял в нескольких футах, одетые в черное охранники выстроились в линию позади него, блокируя вход в дом.

"Сохраняй спокойствие!" Катарина приказала себе и щенкам. Баден принял меры предосторожности, разместил камеры по всей реальности. Наверняка Гален и Фокс заметили... или заметят... вторжение и придут для уравнения шансов.

Бисквит и Подливка зарычали, и Катарина ответила тем же. Возможно, она разочаровалась в методах Бадена избавления от врагов, но две вещи в нем всегда ее восхищали: он защищался и никогда не отступал.

"Я больше не боюсь Алека и его угроз. Единственная власть, которую он обретет надо мной, это ту, что я сама дам.

Я сильная и теперь докажу это".

- Как ты меня нашел? - потребовала она ответа. - Как пробрался сюда?

- Найти тебя было непросто. Я знал, что у меня есть жена, но не мог вспомнить имя. Пока Люцифер не помог.

Ублюдок!

Алек сделал шаг вперед, только чтобы остановиться, когда щенки вновь угрожающе зарычали.

Каждый их охранников... которые не могли быть людьми, слишком большие и грозные... вытащили большие, зловещие пистолеты и направили на животных.

Она закрыла Бисквит одной ногой, а Подливу - другой. "Стоять".

- Не вреди им, - крикнула она Алеку. - Они не сделали ничего плохого.

Он холодной ей улыбнулся.

- Но ты сделала, так ведь, принцесса? - Алек не стал ждать ответа и продолжил: - Поскольку ты отказалась открыть замок или найти ключ, чтобы освободить меня, пришлось пообещать монету Люциферу. В обмен он даст мне армию и королевство, подчиняющееся ему. Я не буду королем, всего лишь принцем. Сегодня я только вкушу свою власть.

Или его обманули.

- Если Люцифер действительно такой могущественный, почему ты все еще не стал принцом?

В глубине его глаза вспыхнули красным.

- Я еще не рассказал о местонахождении монеты. Настоял на визите к тебе, прежде чем полностью его поддержать.

Нет, здесь крылось что-то еще. Люциферу не понравился отказ Катарины от сделки, и он не хотел рисковать, что она создаст союз с Гадесом. Но учитывая наручи Бадена, не было никакого способа обойти это. За исключением ее смерти.

Почему не послать Алека присматривать за ее действиями, пока он контролировал ее в прошлом, не давая гибриду человека и бессмертного желаемого?

"Сегодня мой конец?" Даже с новоприобретенной силой ей не справиться со всеми этими мужчинами. Не одной.

Ну. Если она умрет, то прихватит Алека с собой.

— Плохие люди. Плохие люди умрут. —

Голоса щенков раздались в ее голове, Катарину охватило желание атаковать. Ее десны и пальцы начало жечь.

Алек нахмурился, словно ощутил, что в ней что-то поменялось, но не мог определить, что именно.　

- Ты, - сказал Алек, делая еще один шаг в ее сторону, - станешь моей наложницей, а не женой. Я знаю, что ты отдалась рыжему...

- Ты же сказал мне это сделать! - она не могла не напомнить ему.

Он сжал кулаки, напомнив ей об акулах-молотах. Алек представляет как бьет ее?

- По этой причине ты больше не достойна носить мое имя. Настоящим я отказываюсь от своих прав на тебя. - Он протянул руку и поманил ее пальцем. - Теперь пошли.

Если она откажется, он убьет собак?

"Нельзя позволять его приемам влиять на меня. Не отступлю. Не снова".

У нее было достаточно сожалений о прошлом. Нет причин добавлять больше.

- Я не пойду с тобой, blázon. - Сумасшедший. Она бросила в него слова, словно кинжалы. - Ни сейчас, ни когда-либо. Я питала к тебе отвращение перед свадьбой и каждый день после. Ты - червь, которому суждено стать пищей других.

Его ноздри раздулись, когда он сделал еще один шаг вперед. Щенки рыли лапали землю.. и они были такими не единственными. Ее нога заскользила по траве сама по себе.

Рычание раздалось со всех сторон.

Ахнув, Катарина повернулась. Гончие сидели вдоль всей стены. Они забрались? Перепрыгнули? Шерсть на их спинах встала дыбом, превратившись в смертельные шипы. Волоски на задней части ее шеи тоже поднялись. Их хвосты раскрутились и торчали вертикально, плетеные шнуры свисали с кончиков.

От охранников стал исходить страх, их руки задрожали.

- Схватить, - рявкнул Алек.

В такой ситуации страх брал верх, по этой причине охранники ударят прежде, чем им отдадут приказ.

- Не смейте стрелять в животных, - сказала Катарина таким острым тоном, что могла пролить кровь.

Алек на нее посмотрел.

- Или что?

— Фас? —

- Или я скажу им разорвать тебя на кусочки.

"Ммм. На кусочки". Идеальный шведский стол. Она облизнула губы при этой мысли, только чтобы затем ужаснуться. Съесть врага никогда не было вариантом.

Бледный, как призрак, Алек закричал:

- Застрелите их. Застрелите их всех. Никого не щадите.

"Черт, нет!"

- Фас! - закричала Катарина, бросившись вперед. На полпути ее клыки и когти полностью выросли. Она хотела разорвать горло Алеку и не остановится, пока не сделает этого.

Ох, ништяк. Съесть врага стало вариантом.

Раздался первый выстрел, за котором последовало множество других. Слишком много, чтобы сосчитать. Но в нее не попали... нет, Катарина двигалась слишком быстро и наблюдала, как летели пули, чтобы увернуться. Скорее всего, также поступали и гончие, которые заполнили двор, защищая ее от мужчин.

Кровь. Так много крови. Целое море. Даже бесконечный океан.

Крики отдавались эхом в ушах Катарины, несмотря на тишину, накрывшую задний двор. Жажда крови схлынула всего несколько минут назад. Теперь она стояла посреди бойни, ее ноги налились тяжестью и дрожали.

Здесь, там, повсюду лежали оторванные конечности, головы и органы. Гончие все еще ели, чавкая над различными частями тел.

"Скольких мужчин она загрызла?"

Алек лежал перед ней. Он еще не умер, но его жизнь могла оборваться в любой момент. Или нет... у него же отросла рука, отрезанная Баденом. Алек не человек и никогда им не был. Когда она кусала его... снова и снова... ощутила на вкус силу в его крови. Темную силу.

Он протянул к ней дрожащую руку.

- Помоги.　

У него не было ноги, а его туловище разорвало, из-за чего кишечник валялся рядом.

- Монета. - Как она могла говорить с комком в горле, Катарина не знала. - Где она?

- Помоги, - повторил он. - Прошу.

- Ответь на мой вопрос, и я помогу.　

Только не так, как он надеялся.

Слеза стекла по его щеке.

- Моя мать была... падшим ангелом. Мой отец... человек... Я собирался умереть когда-нибудь... она вынудила меня ее убить... забрать монету и спрятать внутри моего... тела.

Его тело. Монета все еще была там, возможно даже выступала в роли системы жизнеобеспечения. Значит, если Катарина ее вытащит, он сразу потеряет свою жизнь, свой единственный туз в рукаве и новое королевство.

- Помоги. - Алек захлебывался кровью. - О-обещала.

- Ты прав. Я обещала. - Собравшись с силами, чтобы выполнить необходимое... другого выхода нет... она засунула руку в грудную полость, ища монету. - Не волнуйся. Твоя боль закончится.

Алек едва мог сопротивляться, сил почти не осталось. Слишком поздно.

В сердце Катарина наткнулась на что-то твердое, холодное и круглое. Ей пришлось приложить усилие, чтобы вытащить это, сломав несколько ребер, но его протесты затихли, а голова упала на бок.

Он был мертв. Раз и навсегда. Но она не ощутила облегчения.

Катарина посмотрела на свою окровавленную ладонь, кусочек золота размером с четвертак, ради которого Алек убил и умер. Как что-то настолько маленькое и милое может вызвать столько проблем?

Она не могла позволить кому-то еще найти или использовать монету и, возможно, помочь Люциферу. Или Гадесу. Даже Бадену. Он полюбил Гадеса, и ей пришлось признать, что Баден был меньшим из двух зол. Зверь был обучаем, Люцифер, который хотел, чтобы Баден принял тьму, нет.

Проблема заключалась в том, что Гадес когда-то уничтожал адских гончих. Нельзя позволить, чтобы он опять начал на них охоту.

Возможно... возможно, она могла использовать монету для защиты собак? Но если он накажет Бадена из-за ее желания?

Опять же, если она использует монету, чтобы спасти Бадена и разовать его связь с князем, Гадес может наказать гончих.

А если она пожелает бессмертия, то может стать достаточно сильной, чтобы защитить Бадена и гончих. А может и не стать.

Каждый вариант сопряжен с большим риском. Ей нужно время на раздумья, на обдумывание всех плюсов и минусов.

Лапа коснулась ее бедра. Одна из собак сидела перед ней, в его глазах, смотрящих на нее, читался разум. У пса были длинные, толстые шрамы на морде. Одно ухо отсутствовало. Его пятнистая шерсть была покрыта кровью и блохами.

— Я Рёв. —

- Я Катарина, - ответила она мягко.

— Щенки мои. Я их отец. Верга - мать. Мы... благодарим тебя. —

Благодарность оказалось неожиданной и излишней.

- Они удивительные... - если бы она сказала "собаки", он бы обиделся? - Щенки. - Так и он их назвал. - Я наслаждалась каждой минутой, проведенной с ними.

— Согласен, что они удивительные, но они совершили немыслимое. Выпили твое крови и поделились своей. —

Они... да, они это сделали. Она вспомнила вкус железа, когда проснулась после их укуса. Но... Чем это им грозит? Их накажут?

- Это моя вина. Я готова понести любое наказание.

— Они знали правила. Ты нет. Никаких связей. Убивать всех, кого пробуешь. Не оставлять живых. Не оставлять свидетелей. Никогда. — Рёв оскалился, обнажив клыки. Они были намного больше чем ее. — Вы трое связаны и останетесь такими... до смерти. —

- Моей смерти, полагаю.　

Ее сухой тон явно его удивил, но в последнее время ей часто угрожали расправой. Просто стало на одну угрозу больше.

— Нет, девочка. Ты не поняла. Твоя смерть повлечет за собой и их смерти. —

Что!

- Катарина! - Голос Бадена вибрировал от напряжения.

Она повернулась, когда поднялось рычание, ее сердце казалось взлетает и падает одновременно. Она прятала монету в карман.

- Не причиняйте ему вред, - закричала она. - Прошу. Он не сделает вам больно.

— Он твой? —

- Да.

— Он пахнет стаей. Стаей, которую мы считали давно вымершей. —

Бисквит и Подливка упоминали, что Баден пахнет как Гадес. И если Гадес пахнет как другая стая... Значит, Гадес связан с адскими гончими?

Возможно. Но если бы такая связь существовала, мужчина бы умер вместе с ними. Да? Разве что... он нашел способ разорвать связь?

К ее удивлению собаки остались на месте, просто наблюдая, как Баден пересекает это море крови, чтобы до нее добраться.

Его волосы торчали. Кожа поблекла, но глаза пылали ярче прежнего от сочетания ярости и беспокойства.

- Все в порядке? Ты в крови. Почему ты в крови? И ты плачешь? - Он вытер большими пальцами слезы с ее щек. - Что они сделали с тобой? - Баден обратил свое внимание на Рёва. - Я убью тебя такими способами, которых ты даже представить себе не можешь.

Обещание вызвало еще одну волну рычания.

Катарина схватила его за предплечья и вернула внимание к себе.

- Я в порядке. - На данный момент. - Эта кровь не моя. Алек мертв. - Она указала на место, где лежали останки тела ее мучителя. - Убедись лично.

Баден взглянул на неподвижную оболочку, замолчав на мгновение. Он вытащил кинжал, присел и стал резать шею Алека, пока голова не отвалилась.

- Теперь ублюдок не сможет регенерировать. - Он выпрямился. - Но из-за чего слезы?

- Из-за моей семьи, - ответила она ему и затем повернулась в Рёву. - Пощади моего мужчину. Он не участвовал в моих делах с щенками.

- Я пощажу. Но только если удостоверюсь, что гончие никогда не нападут на тебя.

Баден вышел вперед и закрыл ее собой, ее щит и меч, но ей этого совсем не требовалось. Катарина отодвинула его в сторону.

— Щенки не могут существовать без тебя. — Рёв хмуро посмотрел на нее. — Значит, вы застряли со всеми нами. Мы останемся с тобой и будем защищать. Твой мужчина в безопасности. —

Она ахнула, когда до нее дошел смысл его слов. Гончие перестали скрываться, и Гадес узнает об этом.

Ей придется что-то сделать. С монетой или без.

- Что случилось? - Баден не услышал речи Рёва и, скорее всего, подумал о зудшем, учитывая его реакцию. - Скажи, прежде чем я потеряю контроль.

- Гончие... они собираются... они мои, все. Моя семья. Навсегда.

Но они враги Гадеса, а Баден служил ему, и это не изменится в ближайшее время. Или даже никогда.

Должен быть способ существовать вместе. Просто должен быть.

Ее охватил собственнический инстинкт... жестокость... ее внутренний ад заявил о себе.

"Я буду защищать свое... до последнего вдоха".