Сабатон. Системный приручитель 3

Глава 30 Над головой

Марина была уверена, что в лес без истерики выйти не сможет. По крайней мере, без Никиты. В его способность защитить от любой угрозы всё-таки веришь, в отличии от остальных.

Наверное, с ним рядом даже оказаться перед Доброславом было бы не так страшно.

Чудо, однако, случилось — она смогла перейти мост и ступить под лесную сень. Мандраж был, да — но не более того. На поясе висел в ножнах меч. По правде сказать — больше мешался, она к этому дрыну у бедра пока так и не привыкла.

Илья, правда, пискляво потребовал от неё браться за меч только в крайнем случае и вручил ей копьё. Может, и к лучшему — с этой здоровенной оглоблей в руках и вправду чувствуешь себя уверенней.

Тем более — с поднятыми характеристиками копьё не кажется тяжёлым, да и двигаться теперь легко, как никогда. Тело — лёгкое, рюкзак на спине — невесомый.

Более того, Марина с удивлением узнала, что она теперь самая сильная в группе. Ну, после Никиты, у которого вообще все характеристики за двадцать, и негра, у которого по пятнадцать. У остальных верхняя планка тринадцать, и только у неё — четырнадцать. Бонус за то, что стартовала в локации уровнем выше.

Новые силы впечатляли. Шутка ли — они не шли, а бежали, пусть и в лёгком темпе.

Марина, конечно, следила за собой, а потому в тёплое время года начинала утро с пробежки в парке, без всяких усилий накручивая по дорожкам пять километров и наслаждаясь взглядами парней. Что сказать — она предпочитает коротенькие обтягивающие шортики. Зимой бегала в зале, на беговой дорожке.

Но то — в парке и на тренажёре, налегке, а тут — рюкзак с едой и предметами первой необходимости за спиной, снаряжение и дикое бездорожье. И — пофиг, дыхание даже при многочисленных подъёмах не сбивается.

Очень хорошо, что дневную жару сменила прохлада — небо затянуло тучами. На Марину надели «стёганку» — защиту, переделанную из фуфайки. А ещё системный широченный пояс и кожаную куртку с жёсткими нашивками, которые ей подарила Система в конце первых суток. Главное, чтобы грозы опять не было — ей один раз хватило, больше гулять по лесу под проливным дождём не хотелось.

Хотя, альтернативой сегодня было одной остаться в доме, про который известно Доброславу.

Первыми, сразу за псом, двигались Илья и Рэд Стар. Рэду реально помогло сырое мясо. Нет, его рана не зажила в одночасье, но выглядела так, будто ей уже несколько дней и даже зарубцевалась по краям. Нездоровая бледность тоже прошла, и даже чувствовал он себя хорошо.

Если не наврал, конечно. Мужики с их комплексами любят бодриться на пустом месте, так что — фиг его знает.

В центре их небольшой группы были сестра Рэда и рыжая язва. Обе — с арбалетами наперевес. Ну и, ещё между ними бежал здоровенный медвежонок-мутант. Ничего необычного, блин, у всех же так.

Хотя, чего она? Лучше пусть в отряде будут медведи, чем живые трупы.

Марина, мрачный побитый негр с волчатами в рюкзаке и монашка замыкали строй. Компашка ей досталась, конечно… Псих с дурацким именем, который чуть руки ей не сломал, и эта… М-да.

Дурой очкастой её уже не хочется называть. Лучше вообще никак не называть, после того, в каком она состоянии Марину застала. Кто же знал, что эссенция такой результат окажет…

Последняя проверка прошла неожиданно гладко. Ощущения были неприятные, но Марина проходила и не через такое. Зато, никаких побочек, всё просто и понятно.

Вывод её исследования — лучше уж поглощать эссенции орально и не выделываться. Разве что, теперь они точно знают, как прокачивать человека без рта, хе-хе. И стоило оно того, вообще?

Ещё и монашка косится так странно, блин.

Хорошо ещё, негр сейчас слишком поглощён самобичеванием и ничего вокруг не замечает. Иначе бы уже заинтересовался и выспрашивал, что между ними произошло.

Тоже, кстати — Олег. Назвали же парня. Мало того, что крышу рвёт — ещё и такое имя. И маникюр Марина об него доломала, оставив последние накладные ногти в лице парня…

По правде сказать, за это даже было немного совестно — он то психовал не специально, ей про его класс объяснили.

— Мари, — подала вдруг голос монашка. Илья пискляво строжился, чтобы «на марше» они друг к другу только по системным именам обращались. Точнее, по «позывным». Пришлось запоминать, кто тут Локи, кто Хар, и всякое такое.

— Да? — по правде сказать, отвечать не особо хотелось.

— Я… В общем, я поговорю с Никитой. До максимума вряд ли, конечно, но… В общем, мы тебе интеллект немного поднимем.

Она… Она издевается? Но смотрит-то, зараза, с таким сочувствием… Сучка очкастая! Ещё и негр таки обратил на них внимание. Конечно, афро-русский Олег, сейчас-то самое время! Чего нет-то?

Марина поняла, что наливается краской, но тут впереди раздался голос китаянки:

— Склон, на три часа!

Что там за часы, Марина тоже не поняла. Но за взглядами остальных проследила.

По склону холма (их тут все гривами почему-то называют) к ним вразвалочку спускался здоровенный барсук. Прям очень большой — в холке, наверное, Марине он будет чуть ли не по плечи. Или это так с перепугу просто кажется?

Зверь был очень мощный, под мохнатой шкурой с затаённой ленивой силой перекатывались мышцы, огромные когти взрывали лесную подстилку.

Шерсть его обратилась чешуйками, как и у их медвежонка, вдоль позвоночника белёсым гребнем торчали иглы, как у дикобраза. Хвосты у изменённых лис такие же, Марина вчера видела, как Никита разделывал двух.

Взгляд маленьких глаз из под массивных надбровных дуг смотрелся очень угрюмо и угрожающе. Эффект усиливало то, что вся морда у него была в бурой засохшей крови. Как раз по самые глаза, будто он кому-то в нутро полбашки засунул.

— Все — к нам с Рэдом за спину! — скомандовал Илья, встав с китайцем плечом к плечу и выставив перед собой копьё. — Буран, тебя тоже касается! Янь, уложишь?

— Попробую, — буркнула китаянка, спешно перезаряжая арбалет. — Глаза маленькие, надо поближе подпустить.

Марина вместе с остальными послушно переместилась под защиту парней. Во втором ряду встали рыжая, близняшка Рэда и Лена. Правда, Илья всерьёз рассчитывал почему-то только на близняшку.

Хотя — арбалет-то у неё самый большой. Да и по зомби она сегодня хорошо стреляла…

Позади всех неприкаянными остались она с копьём в руках и негр. Выглядел он болезненно, но сейчас явно порывался броситься в первый ряд. Даже покосился на копьё у Марины в руках, будто отобрать хотел.

Но — приказа он не нарушил.

— Здоровый, — буркнула рыжая впереди. — Может, это и есть босс локации?

— Не, — пискнул Илья, не оборачиваясь. — Даже Умкина мамка больше была. Босс, скорее всего, ещё жёстче. Но нам с ним сегодня встретиться вряд ли грозит. А этот — отожрался, может. Фиг его знает.

Барсук не спешил, и от этого было ещё страшнее. И Марина, хоть и выделывалась перед Леной, всё равно опять оказалась не у дел. Или…

— Я сейчас попробую кое-что! — она решительно шагнула в один ряд с арбалетчицами.

— Ты чего творишь? — зашипела Лена. — Жить надоело?

— Спокойно, — огрызаться Марина не стала. — Просто попробую свой навык. Если сработает — барсуку нужна буду только я. Вы его главное прикончите, ладно? А то…

Её аж передёрнуло, стоило представить, что может случиться.

— Это тот навык, про который я думаю? — спросил Илья впереди.

— А у меня других нет.

— Пробуй. Янь — готовься. Рэд, если что — расходимся и на копья принимаем. Меть в подмышку.

— Так точно! — близнецы ответили одновременно.

А Марина поймала взгляд жутких чёрных глаз зверя, установив с ним зрительный контакт.

Бесят!

И вовсе не барсучьи глаза.

Бесит монашка с её поучениями и вообще вся их группа с этой дурацкой магией дружбы. А больше всех, конечно же — Никита! Марина давно уже не восторженная школьница, она не то, что в любовь с первого взгляда не верит. Она в любовь не верит вообще, и интерес её к этому мужчине с нежными чувствами никак не связан.

Никита ничего такой, конечно, но заинтересовал он её в первую очередь одним: ОНА ЕГО НЕ СОБЛАЗНИЛА! Да как так то⁈ Это ж какой табуреткой бесчувственной надо быть, чтобы не хотеть её? ЕЁ⁈

Марина использовала навык. В висках кольнуло, и она послала барсуку ментальный посыл. Максимально простой.

Ты.

Меня.

Хочешь.

И — барсук подчинился. Неведомым шестым чувством, пришедшим вместе с навыком, она ощутила с его стороны тепло. Хотя, какой там — настоящий жар.

Зверь замер на миг, будто споткнувшись. Тряхнул головой — и уставился точно на неё, вывалив из окровавленной пасти язык.

— А я одна вижу, ну… — рыжая кашлянула. — Как, типа… Помада раскрывается?

— Угу, — отозвался Илья и нервно хихикнул. — Розовая.

Марина шагнула назад — ощущение ментального жара от зверя только усиливалось.

— Янь, — пропищала она не хуже Ильи. И даже позывной китаянки сходу вспомнила. — Не промахнись. Христа ради, Янь.

Та в ответ молча уселась на одно колено и вскинула арбалет. Барсук двинул вперёд, и двинул куда шустрее, чем до этого. Зато — даже не пытался вилять, да и на ребят внимания вообще не обращал. Он, похоже, видел перед собой только Марину.

Когда между зверем и первым рядом осталось не больше пары метров, а парни уже уткнули копья тупым концом в землю и ждали столкновения с мускулистой мохнатой тушей, внезапно зазвенела тетива. Марина от неожиданности вздрогнула и моргнула, а когда открыла глаза — из глазницы барсука уже торчала стрела.

Ну, точнее — болт.

Слава богу, не розовый…

Зверюга рухнул, будто ему ноги подрубили, и носом пропахал лесную подстилку. Между ним и наконечниками копий остались считанные сантиметры.

— Опыт — восемьдесят, — спокойно отчиталась китаянка. А Марина не выдержала и с восторженным писком бросилась её обнимать. Да, она справилась. Но это было даже страшнее нападения зомби.

Янь её бурные восторги не понравились — да и фиг с ней, пусть дуется.

— Мари, отставить! — пискнул Илья. Злобно так ещё. — А если ещё какая тварь выскочит? Быстро встала!

Марина зыркнула на него недовольно, но подчинилась, выпустив мелкую и офигенно меткую китаянку. Да она будто создана, чтобы её тискали!

Что такое вертикаль власти и структура подчинения, Марина знала хорошо. Илья как будто бы даже не плохой парень, пусть и пищит, но подчинялась она ему вовсе не из уважения. Она, в общем то, вообще мало кого уважала.

Но Илья зам Никиты — значит, берега с ним путать нельзя.

Марина была готова выслушать что похвалы, что упрёки. Покосилась на монашку и с досадой поняла, что та никакой досады не испытывает. А как же ревность, чувство соперничества? Как-то даже не интересно…

Голос, однако, подала рыжая. И говорила она вовсе не о Марине.

— Ребят, там дым. И на костёр это вообще нифига не похоже.

Марина взглянула туда, куда указала Юля. Над зелёными верхушками сосен вдали увидела чёрный столб дыма, поднимающийся к такому же чёрному небу.

Да, не костёр однозначно.

Пожар.

И, похоже, как раз в той стороне, куда Буран их и ведёт. Ребята по дороге обсуждали, где может быть Никита. Вроде как, там должен быть портал в осколок с котами.

Стало страшно.

Если не выручит новая гроза, огонь может разойтись очень далеко. Вроде, недели две назад были новости, что где-то тут, на Алтае, в горах лес горел. И речь там шла о площадях в сотни километров.

Сгореть Марина не хотела, и испуганно оглянулась назад. Да, про их дом очень скоро узнает Доброслав. Но он хотя бы от остального леса рекой отделён. Может, лучше вернуться?

— Ветер от нас дует, — пискнул Илья задумчиво. — Опасно, конечно, но надо хотя бы разведать ситуацию. Если повезёт — дядь Никита нам навстречу сам выйдет. Возражения есть?

Возражений не было.

А Марина… Она тоже промолчала.

«У нас так принято», значит… Надо идти. В конце концов — нельзя, чтобы Никита зажигал там без неё.

— Дядя приручитель, а можно нас ты понесешь? — бледный Дима умоляюще на меня уставился. Понимает ведь, что снаружи — монстры. И что мы прямо к ним сейчас полезем. А вот Анюта спокойна. Вряд ли она такая храбрая, скорее — слишком маленькая, чтобы осознавать опасность.

Я покачал головой:

— Прости, Дим. Тебя Мурзик понесёт. Вы же сбежите отсюда, а я останусь.

Мальчик только вздохнул, отведя взгляд.

— Меня, кстати, Никита зовут. Дядя Никита. Готовы у котов из гостей убегать?

— Готовы, дядь Никит, — Дима ответил сразу и за себя, и за сестру.

Когда дети оказались в мешках и ухватились руками за шеи мийю, рядом уже трещал подобравшийся вплотную пожар.

Сарай вот-вот полыхнёт.

Я осмотрел свой странный отряд, взгляд сам собой задержался на Анюте. У плеча под её футболкой что-то шевелилось. Раз — и из воротничка рядом с ключицей выглянула маленькая зелёно-коричневая ящерка.

Так…

— Анют, у тебя два питомца?

Девочка испытующе посмотрела на меня и, помедлив секунду, коротко кивнула. Буркнула:

— Гена.

— Как Крокодил Гена? — я не удержался от улыбки.

А она вдруг покраснела и спрятала глаза, а Дима тут же слил причину такой реакции:

— Так мальчика у неё в саду зовут. Анютка в него влюбилась.

Так тут высокие чувства замешаны… Даже думать не хочу, почему у девочки предмет её детской наивной любви ассоциируется с ящерицей. Женская логика сама по себе для мужчин непонятна, а тут у нас ещё и очень маленькая женщина.

Жаль, конечно, что слот питомца заняла маленькая ящерка. Судить сложно, но она в длину не больше ладони. Годится разве что для разведки. Правда, рассказать она ничего при этом не сможет. Тут нужен навык, как у Доброслава: ему зомби могут передавать свою память.

Вопрос в том, откуда у неё вторая ячейка под питомца, если у неё первый уровень. Какая-то уникальная награда от Системы? Как говаривала Алиса: всё страньше и страньше.

А интересно: у нас с ней навыки одинаковые? Она вообще умеет что-то, кроме приручения?

— Анют, а у тебя есть ещё питомцы?

Девочка отвлеклась от поглаживания Милиного рыжего меха и вздохнула:

— Нет. Я хотела приручить ещё птичку, а потом рыбку, но больше нельзя. И рыбку потом вообще съели! А она показывала красивое.

Анюта шмыгнула носом — хорошо хоть не заплакала. Ячеек под питомцев у неё, выходит, больше нет.

Чёрт его знает, почему, но я зацепился за это её «показывала красивое». Ведь, это могло быть чем угодно — яркая чешуя, прыжок в ведре (или где там девочка рыбу увидела). Возможно, флюоресценция какая-нибудь, в осколке другого мира может быть и такое.

Я спросил:

— Что рыбка тебе показывала?

Просто… А вдруг девочка может как-то общаться с животными? Вряд ли может говорить с ними, как доктор Дулиттл — скорее, может принимать какие-то образы. Мне такого Система не отсыпала. Но подробно обсудить эту её способность можно будет потом, сейчас я просто хочу понять, что это.

— Там, в прудике, свет. Такой, — она очертила в воздухе пальцем что-то, что при должной фантазии можно принять за шестиугольник. Или, конечно, пятиугольник или корявый круг, но вряд ли — система помешана именно на сотах. — Красивый, синий. Но там воды нет, и туда иногда приплывает тот, кто ест рыб. Страшный такой.

Светящийся шестиугольник… Вряд ли портал — что ему там делать? А вот параллель с Частицей мира, которую нашёл некромант, напрашивается сама собой. Охренительно интересно. Мой внутренний хомяк встал в стойку, как унюхавший след пёс.

Подземная пещера? Воды же нет, по её словам…

— Ты не знаешь, это глубоко?

Анюта мотнула головой.

— А кто ест рыб?

Снова мотнула, тихо добавив:

— Чёрный такой. Длинный, как змея. Большой.

Хранитель или типа того? Эдакий босс, который сторожит уникальный предмет? В целом, логично. Ту же Частицу мира охраняла рыба-переросток. Знать бы ещё, насколько он опасен для меня одного.

Правда, Анюта сказала, что приплывает он «иногда» — то есть, я могу его вовсе не встретить.

— Вы про это в курсе? — спросил я, оглядев Мурзика и Милу. В ответ оба просто кивнули. Не знают, значит… Забавно. Одна — дочь предыдущего правителя, второй — проживший тут не одно десятилетие старикан. Неужели даже завалящих сказок нет?

Мила дополнила, мяукнув:

— Мийю не любить вода. Детей пугать, в озеро — чудовище.

Ну, уже хоть что-то. Нас в детстве тоже пугали, что в пруду гигантский сом, чтобы мы с мелководья не уходили. Но — тут у страшилки для малышей есть реальная основа.

По крайней мере, если принять за истину слова маленькой девочки, да…

Стоит ли рисковать?

А вот это я посмотрю по обстоятельствам. Ни опыт, ни уникальный лут мне не пригодятся, если я сдохну. Быть задушенным или вообще проглоченным в воде огромной змеёй я не хочу. Сначала надо разобраться с котами и зомби.

Время как раз поджимает, так что:

— Дим, Анют — чтобы не случилось, не бойтесь. И не шумите.

Дети кивнули. Всё время мне молчание от них не нужно, главное — до начала замеса. А дальше…

— Теперь обещайте главное. Сейчас вы закроете глаза. И не будете открывать, даже если станет очень страшно. Мы договорились?

Можно, конечно, повязать повязки, но нет. Мало, как будут события разворачиваться. Если что-то случится с Милой или Мурзиком, ребята с завязанными глазами могут потерять лишние секунды и погибнуть.

— Это как челлендж? — Дима мгновенно нашёл себе удобный аналог.

— Да, — я улыбнулся. — Справитесь — получите подарки. Мы договорились?

— Хорошие? — недоверчиво спросила Анюта.

— Хорошие.

Знать бы ещё, что им подарить.

Главное — они снова кивнули, согласившись на игру. Челлендж «не смотри на резню» начался.

Из сарая мы вышли вовремя — ещё минута, и к нему подошло бы пламя. Если стена из сухих жердей раньше не полыхнёт от случайной искры. Посёлок мийю всё больше напоминал филиал ада: половина домов горела, вверх поднимался чёрный дым. Воняло пожарищем, видимость была вовсе никакущая. Что там в центре творится — совершенно не понятно.

И… твою мать!

Похоже, восходящие из-за пожара потоки воздуха подбросили в древесный купол над посёлком что-то горящее. Солому какую, может, или чёрт знает что ещё. Это уже и не важно, главное другое: местный переплетённый лес у нас над головами загорелся.

Пока что неуверенно, но вряд ли это надолго. Вниз уже валятся искры, веточки и угли, а скоро посыпятся и целые пылающие брёвна. Система дала нам полтора часа, но жизнь распорядилась иначе. Древесное небо кошачьего осколка скоро рухнет вниз, наверняка поубивав и мийю, и зомбей, и нас всех — если мы не успеем свалить.

Смерть теперь буквально у нас над головой.

Идея нырнуть в озеро за неизвестным лутом стала казаться ещё опаснее. Точнее — чем-то на грани безумия.

Мало того, что мне придётся в чёрт знает какой пещере, а то и вовсе в воде, столкнуться с огромной змеёй. Не говоря о том, что нырять я буду вслепую. Я ведь потом могу ещё и оказаться замурованным в этой пещере рухнувшей сверху древесной массой. Или, что ещё хуже — попасть под неё на пути к порталу.

Вопрос: стоит ли в перспективе уникальный лут типа Частицы мира (но это не точно) такого риска? Внутренний хомяк беснуется и говорит, что однозначно стоит. Только вот, хомяки, как известно, долго не живут и дохнут от любого случайного чиха. Такой себе пример для подражания. Я вообще-то планирую жить долго и помереть в роскошной постели с балдахином в окружении благодарных пра-пра-пра-правнуков.

Я что, много прошу?

— Бегом! — я прибавил шагу, увлекая за собой спутников, и перешёл на лёгкий бег. Бросил короткий взгляд на застывшего в луже крови кота — хорошо, что дети его не видят.

Пожар мы обогнули, сделав крюк. Мимо целых пока сараев и домиков-бунгало рванули вдоль одного из многочисленных ручейков вниз. Дыма здесь почти не было, пусть и воняло пожарищем. Зато, я сумел разглядеть замес в центре посёлка.

Воинов мийю осталось штук пятнадцать, наверное. Точнее не скажу — часть из них от меня закрывал огромный общинный дом, осталось только предполагать по звукам боя.

А дом, к слову, был единственной в посёлке монументальной постройкой из кривых местных бревён, не похожей на шалаш-переросток. Покрытая дранкой крыша в несколько ярусов, крепкие двери, маленькие окна-бойницы. Потому я его общинным и назвал, собственно.

Хотя, скорее уж — это дом вожака.

Учитывая, что оборона сосредоточилась именно здесь, мирняк явно спрятался внутри.

Сколько осталось зомби, оценить сложнее — твари мечутся туда-сюда, как блохи, пересчитать их просто нереально.

Вообще, стоит признать, что оборону мийю организовали неплохо. Но — они держатся уже исключительно на морально-волевых. Минута, две — и оборону прорвут.

Я заметил и озеро в центре — его чёрная гладь отразила багрянец пожарища над посёлком. Большое, метров тридцать в диаметре. А ещё — всюду валялись трупы. Очень много мёртвых мийю. Кроме воинов в обороне, выживших явно считанные единицы.

Бойцы разделились на небольшие группы и держались только за счёт грамотной работы копьями и ростовыми щитами. С крыши их прикрывали несколько лучников, выстрелы которых хоть как-то замедляли зомбаков. Многие уже походили на ежей, но дохнуть при этом не собирались.

Ещё бы — попробуй, перебей стрелой позвоночник.

Портал я тоже увидел — шестиугольник висел рядом с озером, практически вплотную к воде. Что плохо — с противоположной стороны от общинного дома.

Мила справа от меня тихо зашипела, передав этим звуком такую гамму чувств, что я прифигел. Тут были и ярость, и страх, и отчаяние, и даже — обещание отомстить.

Мурзик же невозмутимо призвал из биополя… Нет, не меч — длиннющую трубку с мундштуком из кости. Будь она чуть больше — сошла бы за трость.

— Не вовремя ты перекур решил устроить, — бросил я, пытаясь понять, что он вообще удумал. Безумец ведь, так что фиг его знает. Может, реально решил, что поздно рыпаться, и решил передохнуть.

— Этот мийю — обманщик, — напомнил он с хорошо знакомыми насмешливыми интонациями. — Этот мийю скрываться в дыму. Тихая смерть, Железный Сапог. Сладкая смерть — объятия Тёплой Матери.

Он на ходу ловко сыпанул что-то в трубку из мешочка, который жестом фокусника извлёк из под пончо. Щёлкнул когтями, выбив искру — и в одну затяжку раскурил трубку. Выдохнул целое облако — белое, невесомое. Ни один вейп на такое не способен, да — только дым-машина.

Облако обволокло нас, заглушило шаги и, став полностью прозрачным, вообще не потревожило ноздри. Надо же — никакой табачной вони, никакого духа курящихся благовоний — ничего. Спасибо, блин, хоть за это.

Хорошо бы ещё, чтобы ничего наркотического в кошачьей махорке не было, нам только старого усатого торчка в отряде не хватало.

— Тихая смерть, значит, — хмыкнул я себе под нос. Понятия не имею, как мы выглядим со стороны. Но, чует моё сердце — примерно как мороки с их невидимостью в духе «Хищника».

— Сладкая смерть, — промурчал Мурзик.

Мы спустились на центральную площадь в тот миг, когда на крышу общинного здания с грохотом рухнуло горящее бревно. Вверх взметнулись тысячи искр и стрелами разлетевшаяся дранка, группа из трёх мийю внизу растерялась — и миг промедления стоил им жизни.

Сначала атака зомби сломала их стену щитов, а после разделённых котов буквально разорвали. Мы трое уже неслись со всех ног к ним. Мила с её кинжалами, я с секирой наперевес и Мурзик с дымящейся трубкой в левой руке и огромным хопешем в правой.

Только вот, мы не успели. Зомби во всю воспользовались брешью в защите и ломанулись к зданию. Ни к прочным дверям, ни даже к маленьким окнам.

Вместо двери им отлично подошла дыра в крыше.