Сабатон. Системный приручитель 3

Глава 27 Проблемы сегодня не только у нас

В сознание Юля вернулась мгновенно. Так она часто просыпалась: сон вроде бы ещё не растворился и держит в своих объятиях, но мозг вдруг молнией прошибает мысль — опоздала!

Будильники Юлю не брали совершенно, так что опаздывала она часто.

Сейчас было в разы хуже. Едва сознание вышло из черноты небытия, девушка похолодела от ужаса. В голове было только: монстры! бой! ребята!

С криком она рванулась и, превозмогая болезненный шум в голове, села и зашарила вокруг себя в поисках оружия. Оружия не было. По крайней мере, такого, с которым от неё будет толк. Остался только системный кинжал на поясе — и девушка выдернула из ножен его.

Осмотрелась только после этого — и тут же взгляд наткнулся на Лену, сидящую над бледным Мишей неподалёку от неё.

Лена что-то говорила, но мозг будто встал на паузу и отказывался осмыслять слова. Речь просто сливалась в однообразный шум — совершенно бестолковый, как хрип радио, не настроившегося на волну.

Взгляд сам собой зашарил дальше — нервно, будто рыскающий зверь. Раз! — Илья. Возится над лежащим на земле лицом вниз Олегом. Что делает, не ясно — то ли связывает, то ли перевязывает, то ли вообще за задницу щупает.

Два! — новенькая, Марина. Эта просто валяется в траве, раскинув руки. Три! — Мэй. Она там же, где и была — на крыше. Четыре! — дохлый зомби.

Фьюх, ребята справились.

Мгновенно стало легче, пальцы сами собой расслабились — и кинжал вывалился в траву. Юля снова развернулась к Лене — и сквозь туман в голове наконец-то сумел пробиться смысл её слов:

— Юля! Ты как⁈

Юля встряхнулась и кое-как выдавила:

— Н-нормально я.

И только сейчас осознала, что во рту пересохло. Язык еле ворочался, сил не было, в горле стоял комок — так что слова прозвучали очень глухо.

— Что?

Девушка сглотнула, провела сухим языком по сухим губам. Помогло это едва ли, но в этот раз она произнесла гораздо чётче:

— Я нормально, Лен. Как ребята?

— Потом, Юль. Тебя тошнит? Голова кружится?

Туман в голове был определённо. Головокружение — тоже. Так иногда бывает, когда зачитаешься и пару часов проваляешься на диване, а потом резко вскакиваешь — и привет.

Плюсом ещё — боль.

Юля пощупала лоб и нашла справа огромную шишку. Ещё чуть-чуть, и в висок бы прилетело. В общем, повезло, могло быть хуже.

— Не тошнит, вроде. Голова кружится.

Лена кивнула каким-то своим мыслям, спросила:

— Можешь помочь? Мне нужны эски на выносливость — тащи штук десять, чтобы наверняка. Ещё одну можешь сама съесть. Навык возьми — пожирание, он один остался. Воды побольше и мою сумку с настойками захвати. Справишься?

— Да.

На самом деле, Юля ответила бы также, даже если бы истекала кровью. А шишка и головокружение — ерунда.

— С-щас… Я быстро, Лен.

Поднялась Юля неуклюже, но быстро. Предварительно не забыла подобрать выпавший из руки кинжал и сунуть в ножны — совсем без оружия нельзя. А пока шла к дому, ей стало легче. От дяди Никиты и Александра Семёновича, бизнес-партнёра дяди Никиты и тоже бывшего военного, она про какие только травмы не наслушалась.

Раз она потеряла от удара в голову сознание — скорее всего, мозг ударился об стенку черепа. По крайней мере, это вроде бы так работает. А раз она может нормально ходить — более того, с каждым шагом ей будто становится легче, — раз её не тошнит, нет проблем с ориентацией в пространстве, значит, сотрясения мозга нет. Видимо, надо сказать спасибо Системе и прокачанной выносливости.

По ступенькам Юля уже уверенно взлетела, встряхнула рыжими кудрями, окончательно прогоняя из головы мерзкий туман — и дёрнула за ручку дверь, войдя внутрь.

В запасах она навела лютый бардак, зато быстро перебрала немногочисленные навыки и нашла нужный. Шустро отсчитала эссенции выносливости, одну сунув в рот. От сладости сморщилась — слишком приторно, просто ад диабетика.

На миг задержалась, увидев, как из под полатей выглянул сонный Умка. Буркнула беззлобно:

— Ну и где ты раньше был? Там, вообще-то, жопа.

Медвежонок удивлённо распахнул глаза, будто понял её, Юля фыркнула и рванула наружу.

Только сейчас поняла, что погода изменилась, пока она валялась без сознания. Жары как не бывало — небо затянуло тучами. Разве что, мерзкая духота никуда не делась, будто они сидят в огромном перегретом парнике.

Это она так долго была в отключке? Хотя, вряд ли. Тут рядом «белки» — горы с вечно заснеженными вершинами. Да та же Будачиха рядом совсем. Облака цепляются за них, так что погода может измениться очень быстро.

— Вот, — Юля передала Лене всё, что нужно. Внимательнее посмотрела на Мишу и похолодела — он выглядел совсем плохо. Бледный, с тёмными кругами под глазами. Сегодня свитера не было даже на нём, но даже в такую лютую жару он поверх футболки надел лёгкую рубашку.

Рубашка была распахнута, пуговиц не было — её просто разодрали. Весь низ футболки оказался оборван — и этот кусок валялся рядом и был насквозь пропитан кровью. Кровью был залит весь бок парня, ею пропитались штаны.

Безумно хотелось выдать какую-нибудь благоглупость типа «а он в порядке?», но Юля прикусила язык. На боку Миши белела заплатка из свёрнутой в множество слоёв марли, значит, Лена колдует над ним. Скорее всего, уже применила свою настойку от кровотечения.

Всё под контролем.

— Я заканчиваю, — Лена только подтвердила её мысли. — Возьми аптечку, помоги Илье обработать раны Олегу. Ему сильно досталось. И вот это возьми, — она сунула Юле две бутылочки из своей сумки. — Из первой выпейте все понемногу, это восстанавливает силы. Концентрат, специально на такой случай делала. Сразу говорю — вкус мерзкий. Вторая — кровоостанавливающее, для Олега. Просто полить на раны и бинтовать сверху.

— Угу, — Юля кивнула. — Зашивать будешь?

— Пока нет. Сначала перевяжемся, переберёмся все вместе в дом — а там уже посмотрим.

— Поняла.

Чтобы не терять время, Юля сразу глотнула настойку. О чём мгновенно пожалела — её чуть не вывернуло. Вкус был омерзительным, просто до невероятного горьким.

В детстве она не умела глотать таблетки, поэтому разжёвывала их. Как правило, это было не страшно — для детей их делали с приятными вкусами. Мятные, клубничные…

Но, однажды она сильно траванулась, и пришлось пить левомицетин. Ну, точнее — жевать и глотать. Вот он был примерно таким же омерзительным.

Выдохнув, Юля заставила себя сделать ещё два глотка — и ломанулась к Илье и Олегу.

Настойка, как не странно, подействовала мгновенно. В желудке она зажгла, как крепкий алкоголь. По телу прокатилась волна тепла, окончательно убрав из мышц вату. Мысли вдруг обрели ясность — будто в голове был шестерёнчатый механизм, с которого сдули мешающий вращению шестерёнок песок.

Мда, такого эффекта не добиться, даже если вылить в банку энергетика шот эспрессо и выпить залпом. Всё-таки, Лена волшебница, и класс у неё офигенный.

Да и горечь с языка ушла почти мгновенно — не как с левомицетином, который конфетами заедать приходилось. И взамен пришло реально приятное травяное послевкусие — как после глотка егермейстера.

— Что с ним? — Юля бухнулась рядом с Ильёй на колени, быстро развернула аптечку.

— Задница, — пискнул парень, болезненно поморщившись. Он тоже сбледнул, на лбу блестели капли пота. К шее у него присохло окровавленное кухонное полотенце. — Олегу опять крышу сорвало. Сам искалечился и нас чуть не прибил. Вон, смотри.

Олег тоже получил по голове, но шишкой не отделался: у него целый шмат кожи практически содрало, он замялся и так и присох. Всё лицо парня было залито почерневшей кровью. Ещё и из щеки торчал розовый накладной ноготь. Явно Маринин. Это как вообще так вышло?

Было интересно, конечно, но Юля пока что решила придержать вопросы не по делу.

Илья ремнём связал Олегу руки, правое предплечье перевязал наскоро куском Олеговой же футболки.

— Там дырка. Сквозная, — пояснил он. — Слава богу, между костей прошло. Вены вроде тоже не зацепило. По крайней мере, кровь на венозную не похожа, но я и не шарю. И ты Олега ещё спереди не видела — его шипами, как ежа, утыкало. Штук десять точно торчит.

— Может, перевернём?

— Поздно уже, надо руки нормально обработать сначала. А развязывать я его не рискну.

Руки… Олег ещё и ладони обжёг — кожа местами сошла лоскутами, местами вспухла волдырями, местами вовсе запеклась до корочки и растрескалась. Всё это слабо сочилось кровью и сукровицей.

Даже если ему дать пожирание или регенерацию (которой у них вовсе нет), на ближайшие дни он всё равно не боец. Пока что Система им способов мгновенной регенерации не выдала.

Был один у лобача, конечно, но дядя Никита сказал, выглядит он слишком мутным. После такого исцеления можно превратиться в корявого Квазимодо.

Да и сам навык всё равно из мутанта не выпал.

— Ладно, погнали, — Юля выдохнула, достала кинжал из ножен — чтобы срезать повязку с предплечья. Надо промыть рану, обработать кровоостанавливающим — и перевязать по новой.

Стягивающий руки ремень мешал, так что пришлось повозиться, но они справились. В этот момент как раз подошла Лена, коротко бросила:

— Всё, ребят, я сама дальше. Приглядывайте за нами, я развяжу Олега. Лечение сейчас важнее непонятных рисков. Юль, пока Илье шею перевяжи нормально, хорошо? И настойку выпейте. Илюш — возьми эски, помогут восстановиться. Тебе три штуки.

— Да, спасибо, — парень принял эссенции выносливости, одну за другой сунул в рот. Когда проглотил — едва заметно сморщился от боли. — Лен, ты понимаешь, что будет дальше? Зомби видел Марину.

Лена молча кивнула.

— Нужно собрать вещи, всё самое необходимое. Не знаю, что решит дядь Никита, но мы должны быть готовы валить в любой момент.

— Согласна.

Юля перевела удивлённый взгляд с Лены на Илью, оглянулась на упомянутую Марину. Та сидела на траве, широко раскинув вытянутые ноги. Ссутулилась, так что лица её из-за свалившихся волос не было видно. Кажется, она смотрела на свои запястья — они налились чернющими гематомами, в которых угадывались отпечатки ладоней.

— Что я пропустила?

— Ещё одну задницу, — вздохнул Илья. — Здоровенную. Лечи меня, короче, а я расскажу.

Это был разгром.

Да, они победили — только какой ценой?

Юля отделалась легко — шишкой на лбу. Марина примерно так же, у неё ушибы и синяки. Не пострадала Маша, хоть это хорошо.

Илья ослаблен кровопотерей, активно двигаться не может — есть риск, что раскроется рана. Олег собрал кучу ранений, пусть серьёзное только одно — в предплечье. Хотя, обожжённые руки — тоже та ещё жесть. Он так и не очнулся, а лезть с нашатырём к нему не стали. Что хуже — у парня поднялась температура, он будто огнём изнутри полыхнул.

Измерили — тридцать девять и девять.

Юля видела, как из ран зомби лезут стрёмные белые черви. Илья сказал, Олег с ними контактировал голыми руками, и от этого у бедняги, цитата: «на глазах опухала кожа». Юля даже не нашла сил обстебать Илью за эту оговорку. Зато, с воображением у неё всё было в порядке, сцену она представила мгновенно — аж передёрнуло. Чем эти раны грозили, уже не выяснить толком — Олег словил поверх ожоги.

Это не говоря о насквозь пробитом предплечье и десятке ранений от шипов. Какую инфекцию зомби мог нанести — чёрт его знает. Повезло ещё, у остальных таких симптомов нет.

Вывод: скорее всего, лихорадка Олега из-за этих самых червей. По крайней мере, такой вариант кажется самым логичным.

В парня с водой влили эски выносливости, антибиотики и жаропонижающее. Его развязали — вряд ли он снова впадёт в ярость, когда очнётся. Раздели до трусов, уложили в кровать и обтёрли водой с уксусом. Лена, по крайней мере, сказала, что это поможет сбросить жар. Укутывать его она запретила.

Зато Миша пришёл в сознание — позже, когда они уже перебрались в дом. Маша, ругаясь на китайском, полезла к нему обниматься. Юля внезапно для себя осознала, что понимает половину слов. Хотя, чего там понимать? Девушка на чём свет стоит полоскала своего брата — и поливала его слезами.

Система, видимо, решила, что Юля слышала уже достаточно слов на китайском, и начала их частично переводить.

Миша смущённо улыбался и вяло пытался гладить сестру по спине.

Очнулся он, к слову, в самый неподходящий момент. Хотя, на фоне всего остального — это ерунда.

Лена только закончила обрабатывать многочисленные раны Олега. Смазала кровоостанавливающим, выдернула все шипы. Обожжённые ладони намазала регенерирующей мазью (по факту, больше похожей на кашицу).

Как раз тогда они все перебрались в дом и заперлись изнутри. Олега уложили в кровать, лёгкого Мишу подняли на печь. Маша уселась рядом с братом, всё ещё не выпуская из рук арбалет.

И Юля заметила, что Лена и сама вся в крови, вообще-то. И нифига не в чужой — дырки в одежде об этом яростно намекали.

Стало стыдно. Как она сразу не заметила?

— Так ты сама ранена! Давай я тебя обработаю!

Лена вдруг смутилась:

— Да тут фигня в сравнении с остальными. И кровь уже не бежит…

Юля разозлилась. Да, понятно, что их уже бывшая преподавательница заботится о них, но забывать о себе самой — это глупо и опасно не только для неё, но и для всей группы.

Но сказать об этом Юля не успела — её опередила новенькая.

— Монашка, не выделывайся, — устало хмыкнула она. — Если сляжешь из-за такой фигни, сама же поиспсихуешься, что стала бесполезной.

Лена бросила на неё раздражённый взгляд, но уже через секунду вздохнула и сказала:

— Хорошо, Юль. Давай.

Начали с ног. На правой икре у неё было три параллельных раны от когтей. Ослабили ремни ботфорта, стащили его — и тут же пошла кровь. Видимо, рана стягивалась тугой обувью, а теперь раскрылась.

— Вот видишь, — буркнула Юля. Достала кинжал и без жалости распорола штанину, чтобы быстрее добраться до ран.

— Виновата, — бесцветным голосом отозвалась Лена. — Исправлюсь.

Икру перевязали, как и маленькую рану на колене левой ноги. Та кровила слабо, но края у неё были неровными. Скорее всего, без кровоостанавливающего с ней они неслабо так намучились бы.

— Илья, отвернись.

Остальные раны были на плече и груди справа, так что пришлось Лену раздевать по пояс. Ну и, раз пошла такая пьянка — стянули заодно и штаны, всё равно их переодевать нужно.

Как оказалось, в грудь и плечо Лене когтями вцепился зомби. Неприятно, да — но хоть не опасно.

Юля быстренько промыла и обработала ранки хлоргексидином, залепила пластырем. Хитро улыбнувшись, поймала Лену за левую грудь — ран на ней не было — и пару раз встряхнула.

— Боньк. Боньк.

— Юля!

— Что Юля? Я, может, тоже такие хочу.

Сзади прыснула Марина, а Илья мгновенно напрягся так, что даже со спины было видно, что он весь обратился в слух. А сверху вдруг раздалось слабое:

— Прошу прощения, что не вовремя, но я обязательно оставлю этот момент в своём сердце.

Миша очнулся, да. Лена пискнула и прикрылась, мгновенно покраснев, как девчонка. Да и Юля покраснела, чего уж. В её планы точно не входило, что какой-то парень увидит, как она по приколу лапает старшую подругу.

Впрочем, Миша уже отвернулся. Он и Лену в одних трусах застал не специально, так что винить его за это трудно. Вот был бы Илья — можно было бы выдать живительного пендаля.

Ну, потому что — а чего он?

Мише, впрочем, всё выговорила сестра. И за Лену, и за то, как он подставился. Парень безропотно её выслушал. Ну и гладил по спине, пока она плакала, да.

Ему и отдали последнее пожирание. Лена понадеялась, что оно ускорит выработку крови в костном мозге, и парень быстро встанет на ноги. Олегу ускорять регенерацию нецелесообразно — Миша уже сейчас сможет держать оружие, а вот их берсерк с в хлам обожжёнными руками — нет.

Вся надежда на дядю Никиту — возможно, он принесёт с охоты новые полезные навыки.

Правда, как ему после такой пирровой победы в глаза смотреть, не понятно. Он наконец-то решился оставить их одних, а они оказались нифига не готовы. Больше всех по этому поводу убивался Илья: что не приказал держать всё оружие под рукой и понадеялся на одну только Машу.

Усвоение навыка прошло тяжело, хотя его сдобрили ещё и тремя эссенциями выносливости. Мишу пришлось держать, чтобы он в корчах не раскрыл рану.

В погреб за мясом для Миши ходили целой группой, вооружившись по максимуму: Юля, Лена, Марина и Маша. Даже Умка пошёл с ними. Он обнюхал поле боя, но хотя бы новых опасностей вроде бы не нашёл.

Дядь Никита прав — самых агрессивных тварей в своём осколке они выбили, остались только животные, которые на пустом месте нападать не станут.

Ну и, зомби некроманта ещё. Если всё пойдёт совсем плохо, их повторного визита стоит ждать уже часов через пять. Благо, дядя Никита к тому времени тоже уже вернётся.

Илья хоть и спорил, но всё же согласился, что в доме тоже должен быть кто-то боеспособный. Буркнул только пискляво:

— Ладно, идите сами. Валькирии, блин, боевые.

Мише досталась замороженная на леднике зайчатина. Сестра нарезала её для него на тонкие ломтики, посыпала солью и перцем. Парень, как ни странно, сырое мясо ел без особых эмоций.

— Тебе правда нормально? — не удержалась Юля от вопроса.

Миша просто пожал плечами.

— Не то, чтобы по вкусу вкусно… Странно, конечно, но отвращения нет.

— Может, навык на вкусовые рецепторы повлиял? — хмыкнула Лена. — Это же Система, что угодно может быть.

— Или это просто не страшно после китайской кухни, — усмехнулся Илья. — После кузнечиков и летучих мышей.

Маша молча метнула в Илью кусочек заячьей шкуры, попав ему точно за шиворот. Пока Илья с ворчанием его вытаскивал, Миша без всякой обиды ответил:

— Такое только туристы едят, Илья. Ну, по большей части. Смотрел бы меня в тик-токе — не был бы жертвой стереотипов. Я и китайцам рассказывал, что русские не только борщом и водкой питаются.

— В смысле! — фальшиво возмутился Илья и погладил Умку — медвежонок как раз сидел рядом. — Мы с нашими медведями только такое и едим. Щас, балалайку достану — спою песню про матрёшку.

Миша предпочёл не отвечать. Шутка бы повисла в воздухе, но Юля засмеялась, а Илья покраснел и спрятал глаза. Стесняшка, блин. А когда она перевязывала ему шею — таким суровым бруталом был, пусть и писклявым.

Лицо зверское и окровавленное, от боли только немного позволяет себе морщиться — а сам рассказывает про прошедший бой, разбирает ошибки и рассуждает о том, что ждёт их дальше. Прогнозы вышли неприятные, но Юля поймала себя на том, что ей просто приятно наблюдать за Ильёй.

Как он хмурится, как серьёзно смотрит ей в глаза. Недавно был просто прикольным одногруппником с необычным голосом, с которым весело было переругиваться. Сейчас — мужик. Деловой такой…

Типа — как дядя Никита. Только пока на минималках.

В этот момент в дверь кто-то заскрёбся. Когтями.

Подорвались они с оружием в руках мгновенно, но тут же раздался лай. Не узнать его Юля не могла:

— Буран!

Дядя Никита вернулся!

Юля первой рванулась к двери, увидев краем глаза, как на напряжённых лицах ребят появляются улыбки. Даже у Маши, от которой эмоций обычно фиг дождёшься. И у Ильи, который, вообще-то, выволочку ждёт.

Вот только на крылечке сидел один только Буран. Почему-то — с рюкзаком на спине. Ни дяди Никиты, ни котов. Какого?..

Юля, ещё не веря в это, выскочила наружу и оббежала по кругу дом.

— Дядь Никит! Дядь Никита-а-а!

Глухо. Никто не отозвался.

— Внутрь! Быстро! — пискнул Илья злобно. — Куда полезла, блин, Кузнецова? Не паникуй, поняла меня⁈ Сейчас разберёмся.

Буран был возбуждён. Он безропотно позволил снять с себя рюкзак. От содержимого все офигели — там были волчата. Три штуки. В любой другой ситуации Юля затискала бы их, но сейчас было не до того.

Новых питомцев отгрузили к Умке, дали им мяса и воды. Они от толпы народа вокруг прифигели и спрятались где-то за печкой, забив на угощение. Любопытный Умка пихал к ним морду — они в ответ тявкали и рычали на него.

— Может, Никита отправил их к нам, чтобы не мешались? — пробормотала Лена задумчиво. Буран в ответ фыркнул, будто всё понял. Дёрнул её за штанину — и тут же подбежал к двери. Заскрёб когтями доски, тут же оглянулся на них.

— Нам нужно с тобой? — спросила Юля.

Буран — завилял хвостом и радостно гавкнул.

— У вас это всё за норму, да? — протянула Марина. Она пыталась выглядеть высокомерно и независимо, но выходило не очень. Её дружно проигнорировали.

Илья встал, заглянул в глаза каждому. Юля неожиданно для себя самой потупилась и залилась краской. И чего она вообще?

— На сборы полчаса. Миша — отъедаешься, тебе надо хоть немного восстановиться. Лена, помоги Марине. Выбора нифига нет, подтянем ей все характеристики. Оставлять тут никого нельзя. Олега я попробую поднять сам. Толку от него не будет, пусть волчат тащит и оберегает. Не знаю, что случилось, но просто так дядь Никита за помощью бы не послал. Будет нихрена не просто, ребят. Но мы обязаны справиться. Походу, проблемы сегодня не только у нас.