Рубежи

Глава 12. Гончие смерти

Ян положил руки на руну и потянулся к Изначальному Пламени. Огонь лизнул фантомные пальцы и вытолкал парня обратно. Руна, напитавшись выплеснутой силой, сыто мигнула.

— Десятая полная! — крикнул довольный Майки Феллоуз.

Майки прибыл на Внешний Рубеж утром вместе с большой группой творцов, среди которых Ян узнал заговорщиков. Например, отца Майки — Финна Феллоуза. Всех их представили добровольцами от Конклава Огня, все они были сильными творцами. Всех, естественно, распределили по Рубежу и сразу же поставили дежурить рядом с рунами, но вчерашний подвиг Яна никто не торопился повторять. Зато Майки торжественно определили в группу к самой защищённой точке на всем Рубеже — к Яну и Сене.

Новичку столь же подробный ликбез, как Яну, Сеня проводить не стал, ограничившись короткой инструкцией.

— Как только наш переизбранный наиграется с Изначальным Огнем, ты сядешь до двенадцати ночи по местному времени следить за руной. Когда ее цвет начнет блекнуть — заряжай своим огнем, но не переусердствуй. Впрочем, если что, я тебе по рукам настучу. Если вдруг случится нападение или, не приведи ДМ, прорыв теней, стой рядом с руной и заряжай ее, тогда она в первую очередь защитит тебя. Вопросы?

— А если не наиграется?

— Радуйся, — усмехнулся Арсений и продолжил бренчать на гитаре.

Гитару он расчехлил два дня назад, когда Ян вернулся от дежурного со спальником и едой. И не то, чтобы он хотел есть, просто не до конца свыкся с происходящим и решил пока следовать советам Сени. И пока сам Сеня без зазрения совести уплетал за обе щеки чужую лапшу, Ян рассматривал его акустическую гитару.

Черный корпус, струны из посеребренной меди — ничего необычного. Но какой смысл был тащить на Рубеж гитару, если до сих пор она просто пылилась в чехле? Вряд ли Арсений верил, что будет здесь на ней играть, особенно если учесть прощальное видео. Ян взял гитару в руки и попытался вспомнить хотя бы один аккорд.

— На место положи, — погрозил ему пластиковой вилкой Сеня, — и никто не пострадает.

— Зачем тебе гитара на Рубеже? Я, конечно, понимаю, что ударный инструмент, но всё-таки.

Ответом было сытое чавканье. Ян отложил гитару и уставился вдаль. На горизонте высились горные вершины с шапками снега, а до плывущих над ними облаков, казалось, можно дотронуться рукой. Внешний Рубеж, в отличие от Внутреннего, который Яну тоже довелось увидеть, визуально почти незаметен. Двухцветная земля и расположенные на ней защитные руны — вот собственно и все. Возможно, при нападении что-нибудь проявится, но желать подобного, лишь бы посмотреть, глупо.

— Чтобы помнить, кто я есть.

Ян недоумевающе уставился на друга. Не то, чтобы он потерял нить разговора или ответ прозвучал неожиданно, просто показался совсем уж не в тему.

— Ты не на Рубеж смотри, ты на них смотри, — Сеня кивнул влево, где рядом со своими рунами отдыхали другие творцы. — Хоть Макс и приказал самых слабых вернуть домой, но по щелчку, к сожалению, этого сделать нельзя. Свободные от дежурств чистильщики уже занялись, но времени займет много, да и начали наверняка с северной дуги. Север из-за обвалившихся лабиринтов самый слабый, здесь же на Юге ты — сюда придут в последнюю очередь. Так вот, внимательнее всмотрись в ожидающих демобилизации творцов. Чувствуешь их радость по поводу избавления от тяжести службы?

Ажиотаж из-за очищенных рун утих, новых не поднималось. Успокоившиеся творцы разошлись по своим местам. Кто отдыхал или вовсе спал, завернувшись в пыльные спальники, но в большинстве своем они просто сидели прямо на земле и смотрели в чернеющую даль Рубежа. За едой и чистыми вещами сходили лишь те, чьи руны успел очистить Ян. В их потухших глаза не было больше ни голода, ни ярости, ни ненависти — все это выветрилось слишком быстро, как будто и не люди это все, а тени людей.

— Угасание похоже на выгорание, только гораздо медленнее и без черноты, а ещё при угасании можно восстановиться. Тут все зависит не от яркости и силы твоего огня, а от умения его воссоздавать. Здесь, с одной стороны, нет никакой хитрости — внутренний огонь питает наши чувства, желания, страсти. Вот только, с другой стороны, страсть страсти рознь. Ты, например, зачем по утрам просыпаешься?

Ян непонимающе уставился на друга. Вопрос Сени звучал как: «В чем смысл жизни?» А может, он именно это и спросил, но Ян никогда об этом не задумывался. Зачем он просыпается по утрам? В чем смысл его жизни? Неужели только чтобы доставлять другим неприятности?

— А ты зачем? — спросил он в свою очередь.

Арсений загадочно улыбнулся, с помощью вызванного на кончиках пальцев огня сжёг коробку из-под лапши и вилку и, потушив пламя, потянулся к гитаре. Как только она оказалась у Сени в руках, на ее корпусе проявились узоры сложных рун. Плотные рыжие линии из-за контраста с чернотой отдавали на полупрозрачных краях синевой. И как только заиграла музыка, руны вспыхнули еще ярче, заставляя светиться касающийся их вечерний воздух.

Мелодия была простой и грустной, но совершенно незнакомой Яну. Арсений не глядя перебирал струны и смотрел вдаль, где за горы на горизонте садилось солнце, подсвечивая облака алым. Долгий проигрыш сухие пальцы с поломанными ногтями зажимали аккорд за аккордом, и Ян все ждал, когда пойдет бой, чтобы музыкой разбить накатившую вдруг тоску.

Сеня запел: тихо, но отчетливо, усиливая голос на окончаниях строк, но вновь понижая тональность в начале. Его мягкий голос переплетался с мелодией, творя самое настоящее чудо — остальные творцы тоже слушали. Сначала те, кто поближе, потом и остальные стали поворачиваться в их сторону. Да и как тут не повернешься, когда что ни слово, то про Рубежи и творцов?

—…Мне кажется, что мы давно не живы, зажглись и потихоньку догорим, — пел Сеня, а Ян видел, как в обращенных к другу глазах отчетливо проступало понимание.

Вот уж и впрямь, песня строить и жить помогает. Если огонь Яна просто дал некоторым передышку, песня Арсения словно бы напомнила творцам, зачем раньше те просыпались по утрам. И они из тусклых теней превращались обратно в людей: уставших, голодных, злых, но все-таки людей. А песня летела вверх, и в такт мелодии светились руны на гитаре.

«Артефакт, — мысленно улыбнулся Ян. — Вот почему он притащил ее на Внешний Рубеж».

— Мы можем помолчать, мы можем петь,

Стоять или бежать, но всё равно гореть!

Огромный синий кит порвать не может сеть,

Сдаваться или нет, но всё равно гореть! — словами из песни возразил ему Сеня.

Бывает так, что песня, зацикленная на повтор, не приедается, потому что не только хороша сама по себе, но и пришлась как никогда в тему. Ян успел выучить ее текст наизусть и даже подпевал на припевах. Они все подпевали, каждый на своем языке, и руны, казалось, гудят в такт мелодии.

А потом Сеня отложил гитару, обвел всех хитрым взглядом, скомандовал отбой всем, кроме дежурных и завалился спать в отобранный у Яна спальник. Но возмутило Яна не это, а то, что он так и не успел спросить почему именно эта песня? Кто ее сочинил? Арсений? И почему Сеня решил сыграть ее прямо сейчас? А в голове вертелись последние строчки, зазывая разгадать заложенный в них смысл. «Гори, но не сжигай. Гори, чтобы светить». И раз вопросов лишь добавилось, а спать совершенно не хотелось, Ян, потеснив усталого незнакомого парня из их группы, уселся рядом с руной и, положив на нее руки, потянулся к Изначальному Огню.

Демон не отозвался, несмотря на очищенные за ночь двадцать рун. Наутро Сеня стукнул Яна по голове и велел идти спать, а чтобы спалось даже через «не могу», не поленился сходить за сонным зельем к дежурному. Из-за зелья Ян проспал до следующего утра, но его не только не стали будить, но и упрекать, когда проснулся, тоже. Нападений за это время все равно не случилось, очищенные руны успели усохнуть только до трёх, а совсем уставших творцов сменили члены Конклава Огня и их кланы.

На Южную дугу отправили кланы Феллоуз, Абэ и, вот неожиданность, Ниланов. Из-за имени последних Ян ждал от них неприятностей, но те не обратили на него никакого внимания. Сеня, заметив замешательство Яна, поспешил уточнить:

— Ниланов с Северной дуги перебросили. Макс за время, что носил их фамилию, умудрился с ними подружиться. Благодаря Ниланам и их реликвиям север удержали. Я, когда Дэна из водопада вытаскивал, решил дорогу до зоны телепортации сократить и поперся к Лабиринтам, а там… в общем, если бы Айзек с братьями меня не встретили, я бы тут с тобой не разговаривал.

«Святая наивность!» — воскликнул в голове Яна карикатурный Густаф.

Ян поморщился. Сеня, неверно истолковав гримасу, принялся отчитывать его за бесконтрольное использование силы.

— Да я в порядке, — отмахнулся Ян. — Смотри.

Он поднял правую руку с горевшей на тыльной стороне руной-блокировщиком, поставленной Густафом Маркони, мысленно потянулся к Изначальному Огню, захватил немного пламени и выплеснул его в чужой узор. Из-за огромной силы последнего плетение не выдержало, лопнуло сразу в нескольких местах, а в образовавшиеся трещины хлынуло пламя, исказив руну сначала в «Пятиглав», потом в божественное благословение.

— Да ты как Дэн! Даром что пламя рыжее, — восхитился Сеня.

— Чем дальше, тем темнее оно становится. Сейчас уже ближе к алому… В общем, не стоит за меня волноваться. Сам-то такой же безрассудный: Дэна из водопада вытащил и обратно на Рубеж вернулся. Взял гитару, оставил Чеширу бред про «Мы все умрем, так что не поминай лихом», Наташу расстроил, Ольга вообще злая как черт… Ты ведь не только из-за них здесь, да? Из-за Дэна тоже?

— Во всех смыслах из-за него, — усмехнулся Сеня. — Я ещё два года назад умереть должен был, а Дэн меня исцелил. Самое смешное, когда он Чешира за шкирку ко мне в палату приволок, я подумал, что до хосписа не дотяну — они так орали друг на друга, у меня чуть мозг не взорвался. Обидно, на итальянском орали — ничегошеньки не понял. А потом Дэн Чеширу по лбу ладонью треснул, обмякшее тело к стеночке усадил и ко мне обернулся. Вот вы писатели любите всякие фразочки вроде «препарировал взглядом», ну как-то так Дэн на меня и посмотрел. Подошёл, руны на лице порисовал, велел, чтобы я повторно анализы сдал, щёлкнул пальцами и был таков. Чешир, как очнулся, сам врачей привел — они-то и выяснили, что ваш покорный слуга здоров и жить будет. Знаешь, что в этом самое смешное?

— То, что Чешир итальянский знает? — предположил Ян.

Упоминание об Илье напомнило и о выданном тем брелке-артефакте, но ещё до начала разговора Сеня заставил сходить за едой, и теперь руки были заняты. Арсений же на предположение лишь покачал головой.

— Да он до восьми в Италии с родителями жил, потом только отдыхать туда ездили, а сами в Штаты перебрались. Отец с матерью в благотворительном фонде имени Элизабет Тернер работали, и Илюшеньку нашего ждало светлое и сытое будущее, если бы не дурной характер. Он на зло родителям решил в музыканты податься. Ну, знаешь, типа если к гомосексуализму душа не лежит, а родителей хочется разочаровать — займись искусством. А Чешир — тот ещё кот мартовский: и по девчонкам не дурак, и поет, и даже песни пишет. В общем, его оплаченный штраф оказался самым выгодным моим вложением. И группу если что есть на кого оставить, и Дэн тогда вылечил. Впрочем, он меня вылечил не просто так — повесил отвлекающую руну-маяк, чтобы следившая за ним векшская принцесса на меня переключилась. Ну она и… Ух как славно тогда Крещатик горел, жаль, что недолго. В общем, Дэн далеко не белый и пушистый, но факта, что, если бы не он, меня бы тут не было, не отменяет. Впрочем, я не только из-за него здесь, — Сеня обернулся на творцов, ждущих, когда их заменят на новоприбывших, и вздохнул. — Знаешь, наш глупый несовершенный мир мне действительно нравится. И если я могу хоть что-то сделать, чтобы его сохранить, прятаться за чужими спинами не буду.

Он говорил искренне, потому что верил в сказанное. Может, не все здесь добровольцы, может, некоторые почти сразу захотели покинуть Рубеж, но Сеня явно не из таких. И если бы ему суждено было погибнуть, в последние минуты жизни он ни о чем бы не пожалел.

— Не все герои носят плащи, — улыбнулся Ян.

— Герои вообще одеваются хрен знает как! Один Роршах нормальный. Ну и ты, если не сольешься и впрямь окажешься избранным, — на последних словах он постучал по огненной эмблеме DrugMetal на футболке Яна.

Абсолютно черной у Чешира в тот день не нашлось, да и это было не так уж принципиально. Про удачное сочетание букв Ян тогда не подумал, да и когда подумал, скоро забыл, пока Сеня снова не напомнил. Огненные DM в купе с лихвой зачерпнутой силой сделали Яна особенным в чужих глазах, а он самостоятельно даже про снятие ограничения догадался не сразу, хотя вон сколько Изначального через себя пропустил. И про полученный от белого и пушистого Чешира брелок постоянно забывал! Тот ещё рукожоп одним словом.

Он всё-таки отставил в сторону коробку с лапшой и принялся шарить по карманам. Брелок не находился. Вывалился, пока Ян спал? Сходить спросить у дежурного, не подбирал ли кто брелок в виде букв DM? А если тот выпал раньше? В поместье или доме заговорщиков? Или Мигель вытащил? В то, что перебежчик станет шарить по чужим карманам, отчего-то не верилось, в отличие от собственной рукожопости.

— Ты чего? — глядя на его судорожные поиски, настороженно спросил Сеня.

— Мне Чешир брелок, заряженный силой Дэна, отдал, а я посеял его по ходу.

— Да забей, — беспечно посоветовал друг, — ты и без него прекрасно обойдешься. Из Изначального зачерпнешь, например.

— Я тебе отдать собирался…

— У меня гитара есть — от нее заряжусь, если что. Не парься, бро.

Совет пришлось послушать, потому что лысый чистильщик в черном кимано подвёл к ним троих новобранцев из клана Феллоуз. Ольгерда и Джошуа, непотомственных творцов, бывших в группе с Яном и Сеней, это почему-то не обрадовало, и они отказались уходить с Рубежа. Чистильщику Крису пришлось уступить, потому что и Ольгерд, и Джошуа неожиданно хорошо себя чувствовали и могли полностью зарядить руну. И так как Яна и Сеню отправлять домой никто не собирался, то двоих Феллоузов увели дальше, оставив Сене в нагрузку только Майки.

Майки в имени явно не хватало прозвища в стиле бандитов из криминальных комедий Гая Ричи — Майки «Хрен заткнешь» Феллоуз. Майки интересовало все: от устройства системы Рубежей до истории, где был Ян до того, как попал сюда. В голосе паренька сквозили искренние наивность и восторг, а вопросы располагали к немедленным ответам. Ян бы и ответил, если бы Сеня не стукнул его по спине и не отправил заряжать руну. Сам он, достав гитару, выдал Майки короткую инструкцию и принялся бренчать давешнюю песню про «Гори, чтобы светить», пока только бренчал. Ольгерд и Джошуа отнеслись к новичку с неприязнью и, раз Сеня отпустил их отдыхать, улеглись спать. Ян, чтобы не слушать вопросы Майки «Хрен заткнешь» Феллоуза, продолжил попытки достучаться до демона Максвелла.

И вот он успел очистить уже семнадцать рун, а демон продолжал его игнорировать. Раньше можно было списать это на блокировку Густафа, хотя в последний раз видел демона Максвелла в поместье. Теперь на тыльной стороне правой ладони красовалось благословение, увеличивающее эффект рун. Но демон молчал, и это довольно красноречиво говорило о том, что Ян явно делает что-то не так. Вот только что? Разве не целью Агни было привести его к Рубежам? Он снова и снова черпал силу Изначального Огня и не собирался останавливаться, когда услышал от Майки восторженное:

— Двадцать семь!

Как будто намекнул на возраст Яна, и внутри наравне с Изначальным Огнем закипела бессильная ярость. Ему двадцать семь, а он как слепой котенок: ничего толком не умеет, ничего не знает, только восторг с возрастом сумел растерять. Ян, перестав отдавать огонь в руну, сжал кулак и со всей дури ударил по земле. Попытался ударить, но тело вдруг сковали теплые тиски, не давая пошевелиться. Длилось это недолго — запаниковать Ян не успел, зато ярость разом схлынула. Он поднял глаза, чтобы посмотреть, не заметил ли кто его слабость, и увидел ее.

Она стояла у границы черного с рыжим и беззвучно билась широким лбом о невидимую преграду. Кожа ее маслянисто-черного цвета расползалась аморфным пятном и собиралась обратно в вытянутую собачью морду без глаз и ушей, обозначая каждый удар, но в ее способностях видеть и слышать Ян не сомневался. Тень смотрела на него, пуская на землю похожую на нефть слюну, увеличивая выгоревшую зону.

— Ах ты сука! — возмутился парень и зачерпнул побольше Изначального Огня, собираясь влить его в руну.

— Стой! — крикнул Сеня.

Он вскочил на ноги и принялся рисовать в воздухе сигнальную руну. Тень оскалилась, вытянула морду вверх и беззвучно завыла — тоже звала подмогу.

— Солнце? — поднимаясь, спросил Ян.

— Она пятого уровня. Ей твое «Солнце», что слону дробина, — осадил его Арсений. — У нее внутри под чернотой кости или камни, если костей не нашла. Если камни, ты бы может и справился, но она ведь не одна.

Две другие размером поменьше шли слева по краю Рубежа, нюхая воздух перед собой, но пробить преграду не пытались. У одной из них из головы проступал кусок черепа, судя по всему, собачьего. Вторая щеголяла костяным ирокезом, спускающимся на холку и дальше по позвоночнику тянущиеся к хвосту, заканчивающемуся острым теневым шипом. Но при этом в походке тварей отчетливо просматривалась аморфная природа их тел, хлюпающая по выжженной земле, разгоняя отравление обратно к тревожно мигающим охранным рунам.

— Майки, — скомандовал Сеня, — живо в круг! Ян, ты тоже, — и бросился будить Ольгерда и Джошуа.

Остальные творцы так же будили своих товарищей и собирались внутри рун, не торопясь питать Рубеж силой, несмотря на горевший в их руках огонь. Они ждали, когда чернота подойдет вплотную к ним, и только тогда вступят в бой. Да, именно бой, потому что даже так творцы сражались с тварями — тени, выжигая очищенную землю, тратили на это свои силы.

Майки уже добежал со своего места, откуда наблюдал за распространением очищения, стоял, уперев руки в бока, и с живым интересом рассматривал продолжающую долбиться головой о невидимую преграду тень. Выть она больше не пыталась. Да и зачем, когда к ней уже шли две других тени, а вот чистильщики, наоборот, не торопились. Как и Ольгерд с Джошуа не спешили просыпаться. Сеня решил не тратить время на попытки их растолкать, схватил Ольгерда подмышки и потащил в сторону руны.

— Помоги ему, — Ян стукнул Майки по плечу и кивнул в сторону Сени, сам же побежал за Джошуа.

Хлипкий на вид творец оказался довольно тяжелым. Или дело было в спальном мешке? Не проверять же сейчас. Особенно потому, что позади него послышались одновременно удивленные и испуганные возгласы. Оборачиваться Ян тоже не стал, дабы не терять драгоценное время. Он и так знал, что там может быть — одна из тварей прорвалась за барьер и бежала к нему, ведь он для них как конфетка, потому что имеет доступ к Изначальному Пламени и даже пропускал его через себя. Оставалось порадоваться, что тварь, пройдя сквозь Рубеж, не побежала к простым людям, и ее не придется вылавливать.

Ян ускорился и машинально зачерпнул Изначального Пламени, за спиной что-то зашуршало, и ноша разом оказалась легче. Он сделал рывок, поднял Джошуа и буквально закинул его в спасительную руну, собираясь запрыгнуть следом, но почувствовал ощутимый толчок в правое плечо и отшатнулся назад. Успел увидеть, как Майки подхватил Джошуа, а Сеня протянул к самому Яну руку, чтобы ухватить за шкирку и втянуть обратно в руну, но в спину ударили тяжелые лапы, повалив на землю.

Недолго думая, он собрал побольше огня и прогнал его по всем потокам тела, вспыхнув как факел. Навалившаяся было тварь отскочила, не успев выпустить ни клыки, ни когти. Ян быстро перевернулся на спину и, вскинув обе руки вверх, ударил «Солнцем», потом откатился в сторону. Вовремя. Покрывшаяся белыми проплешинами там, куда попал Изначальный Огонь, тварь оскалившись приземлилась на землю, где только что лежал сам Ян. Тень совсем не волновало, что ее могут сжечь дотла, лишь бы ухватить кусочек перед смертью.

Творцы что-то кричали, но Ян не слышал и не слушал, понимая — стоит отвлечься и ему конец. Он перекатился еще раз и, поднявшись на ноги, зачерпнул Огня и выстрелил в тварь «Солнцем» с двух рук. В этот раз точно попал, и тень завертелась, закрутилась, откусывая от себя куски выжженной плоти. Надо было поторопиться и добить, но Ян спиной почувствовал упершийся в него взгляд и посмотрел себе под ноги. Пока он дрался, не заметил, что зашел за Рубеж, а значит, противников заметно прибавилось. Он снова потянулся к Изначальному Огню, хотя и понимал, что пылай как факел, все равно чьи-нибудь зубы до него доберутся, значит, стратегию боя нужно срочно менять. Вот только на что?

Никто не кричал ему «Возвращайся», никто не спешил на помощь. И секундной заминки хватило раненной твари, чтобы остановиться и прыгнуть ему на грудь. Ян успел перехватить челюсть и направил весь свой огонь внутрь нее, но в этот раз тень не спешила отскочить прочь, наоборот навалилась из последних сил. Несколько бесконечно долгих секунд они пытались каждый пробить защиту другого, а потом тварь взорвалась серым пеплом, который опал на Яна, покрыв с ног до головы. Глаза тут же нестерпимо защипало, пепел царапал горло изнутри и не давал дышать. Перевернувшись на бок и согнувшись пополам, Ян зашелся в приступе кашля. А ведь здесь были другие тени, которые не будут ждать, когда он придет в норму.

В воздухе над ним прошелестели крылья, и кто-то мягко приземлился рядом. Яна схватили за волосы и, задрав голову вверх, влили в горло вязкую теплую жидкость, от которой его сразу же затошнило. Проблевавшись, он поднял взгляд на стоящего к нему спиной Арсения. Друг двумя руками удерживал над ними переливающийся оттенками синего купол, возле которого кружили пять теней. Атаковать они отчего-то не решались, вертели головами, принюхивались, словно бы Ян исчез с их радаров, а Сеня и вовсе не появлялся.

— Ты — химера? — догадался Ян.

— Я такой же, как и ты, труп, если срочно не придумаем, как выбраться обратно за черту Рубежа. Видел, ты крылья разворачивал, когда Джошуа тащил. Взлететь сможешь?

— Нет… Я… После того, как меня мать в детстве из окна выбросила, с высотой не дружу, — принялся оправдываться Ян.

— Разве не бабушка? — удивился Сеня и тут же себя одернул: — Да без разницы. Стену с Максом пройти успели? — Ян покачал головой. — Твою ж!.. Вспоминай все, что умеешь, хоть бытовую, но чтоб сработало! Потому что меня надолго держать водный купол не хватит — мне воду восполнять нечем, в отличие от огня. Впрочем, огонь уже крылья сожрали…

«Хоть бытовую», как будто у него другой — вагон и маленькая тележка! С Максом они сначала по защитным и отражающим рунам прошлись, а потом встряли на создании двойника. Только сейчас защитные им с Сеней ничем не помогут, как и тот минимум, что показал Яну Мигель. Не ошеломлением же по теням бить! Хотя…

Ян попробовал потянуться к Изначальному Огню, тот послушно откликнулся на его зов, разливая по телу силу. За спиной сами собой распахнулись крылья. Ян мельком глянул на них и заметил, что они кажутся алыми из-за покрывающих их рун, чьего значения он не знал. Ладно, вряд ли там что-нибудь плохое, скорее наоборот, значит, о защите можно не думать — уже есть. Ян набрал в руки побольше огня и спросил:

— Можешь купол немного поднять выше?

Сеня болезненно поморщился, но кивнул и действительно увеличил купол. Ян начертил над ними «Ошеломление» примерно метр в диаметре и скомандовал:

— Убирай!

Щит исчез. Тени замерли, принюхались и довольно оскалились, успели сделать шаг по направлению парней, когда в них прилетело ошеломление. Прилетело прямо в раскрытые пасти, капающие черной слюной на землю, отчего эффект получился особенно сильный. Самое время было делать ноги, только эти самые ноги у Сени подкосились, и он, если бы Ян его не подхватил, повалился бы на землю.

— Прости, — пробормотал Арсений. — Кажется, я уже все.

Хорошо хоть бросить его здесь не попросил. Ян, чтобы потянуть время, ухватил еще пламени, но новое ошеломление начертить не успел.

— Лучше изгнание, — посоветовал Сеня. — Если прокатит, их к Внутреннему Рубежу выкинет. Не повезет — просто отбросит.

Ян кивнул, хотя он не помнил, как плести Изгнание, — видел это заклинание только один раз, когда его Дэн использовал все на том же Арсении. Но делать что-то надо было, поэтому попробовал нарисовать по памяти, потом активировал и бросил в самую крупную тварь, с торчащими из боков тонкими обломками костей. Тварь мотнула головой, дернулась в сторону, так, что руна задела ее только по касательной, после чего упала позади и взорвалась. Ян, понимая, что время уходит, бросил несколько «Солнц» вдогонку тваре, а потом еще несколько уже в остальных.

Увернулись не все. Двух задело, и они на манер первой убитой стали отрывать от себя покалеченные куски плоти. Тварь, задетая созданной наугад руной, выбыла из битвы совсем — от изначально тонкой раны тление очень быстро разошлось по всему телу, и тень, вспыхнув, каталась по земле, пытаясь сбить пламя. Воодушевленный этим Ян завертелся, раскидывая вокруг себя наугад руны, чередуя «Солнце» и псевдо-Изгнание. Крутился, пытаясь при этом удержать норовящего упасть Сеню, и стороннему наблюдателю могло показаться, что он прикрывается другом. Но ему было все равно, лишь бы продержаться и не дать тварям до них добраться и свалить с ног. Он черпал силу из бездонного источника Изначального Огня, совершенно не заботясь о последствиях, а по лицу крупными каплями скатывался пот…

— Ян, — Сеня уже с минуту пытался до него докричаться. — Ян! Да все уже, все! Ты всех убил — отбой.

Он не смог сразу остановиться, машинально выбросил еще два «Солнца», и те, не найдя жертвы, упали в рыжую землю, чтобы впитаться и вытеснить метрах в пяти впереди черноту на несколько сантиметров. Ян вздрогнул и, продолжая удерживать друга, завертел головой. Вокруг них лежала очищенная рыжая земля с десятью белыми кучками пепла. А позади стояли ошарашенные творцы клана Феллоуз и не могли осмелиться подойти.

— А… это…

— Ага, — подтвердил Арсений. — Именно это. Самое.

Ян посмотрел на смертельно бледного друга и вдруг понял, что нужно сделать. Он уже делился своим огнем. Нет, не так. Он уже делился Изначальным Огнем, потому что свой давно выгорел, когда на их семью напал Артур Грем. Делился с Ланой, когда та заложила свой собственный Яме. Правда, тогда Ян делал это неосознанно, теперь же знал, как осознанно подпитать и укрепить чужой огонь. Теперь он много чего знал.

Он усадил Сеню на землю прямо там, где они стояли, взял его праву руку в свои и положил ладонь на локтевой сгиб. Послушная сила, несмотря на усталость, соединилась с чужим потоком, наполняя его, устремилась к внутреннему пламени, чтобы укрепить и разжечь ярче.

— Эй, — позвал Сеня. — Ты в курсе, что делить огнем не с родственниками законом запрещено?

— Дэн рассказывал.

Арсений оглянулся на все еще пялящихся на них творцов и вздохнул. Ян проследил за его взглядом и нарочно громко сказал:

— А тот из них, кто без греха, пусть первый бросит в меня камень. Я им такую ответку захреначу — ловить замучаются.

Сеня улыбнулся и покачал головой. Творцы еще пару секнуд постояли и стали расходиться. Ян, убедившись, что друг в порядке, а его огонь стабилен, поднялся и протянул руку.

— Что произошло возле руны? — принимая помощь, спросил Сеня.

Ян пожал плечами. Он тогда не разобрался, да и некогда было разбираться.

— Наверное, о спальник Джошуа запнулся. Или о камень какой-нибудь.

— Ты бы тогда в круг упал, а не за пределы, — Сеня задумчиво обернулся к череде защищающих Внешний Рубеж рун. — Джошуа и Ольгерд не захотели уходить с Рубежа, потому что хорошо знают клан Феллоуз. Феллоузы контролировали полукровок, вернее их количество в сообществе. Чаще всего потенциальным творцам из непотомственных «перекрывают» огонь, чтобы дар не проснулся. Тем, кто прошел через череду вероятностей, огонь заблокировать нельзя, этих приходится не только терпеть, но и обучать. И если такие творцы оступаются, Феллоузы их наказывают. Например, тогда Макса арестовывал сам Финн Феллоуз. Ну, после смерти Артура Грема… В общем, я это к тому, что будь настороже с нашим Майки «Хрен заткнешь» Феллоузом, потому что и прорыв неслучаен, и то, что ты вывалился за пределы защитной руны, тоже…

В голове щелкнуло, и пазл сложился. Восторженный Майки «Хрен заткнешь» Феллоуз не просто так спрашивал на счет того, что будет, если Ян не наиграется. Его соклановцы стояли рядком, не мешаясь с другими творцами. Где-то в центре своей дуги, чтобы никто другой не заметил, они специально не стали заряжать руны, чтобы устроить прорыв. Они знали: рано или поздно на запах Изначального Огня начнут сбегаться тени, а им будет очень удобно скормить Яна. Потому что Ян не просто телепортировался тогда к заговорщикам — он, кажется, серьезно нарушил их планы, жаль только сам не понял, как именно. А потом еще и усугубил, когда очнувшись, ударил Густафа, а тот разозлился и приказал отправить его на Рубеж, куда Феллоузам было не добраться. Пришлось обещать Максу добровольцев и обещание затем выполнить. Этим Густаф сильно ослабил позицию Конклава Огня, потому что гончие смерти Яна не убили, а Феллоузам и другим кланам придется оставаться на Рубеже пока все не закончится. Впрочем, это было только первое нападение теней…

— Сеня, — позвал Ян, — тот, кто закроет Врата, умрет? Хотя, можешь не отвечать. Я и так знаю, что умрет. И знаю, что задумали эти твари, помимо геноцида полукровок, что здесь творился до моего появления…

Он решительно развернулся и пошел в сторону руны, к которой его приставили на Рубеже.

— Ты чего это делать собрался? — спросил бросившийся за ним следом Арсений.

— Стукнуть падальщиков по рукам.

— А? Ян, стой!

Но Ян, конечно же, не остановился, пока не дошел до руны, где и уселся в центре, бесцеремонно отодвинув в сторону все еще спящего Джошуа. Сел, положил руки на узор и, потянувшись к Изначальному Огню, позвал: «Эй, демон. В этот раз я не буду спрашивать — и так все понял. Правда оказалась очевидной, а мои вопросы, как обычно, риторическими. Не надо ответов — дай мне свою силу. Ты все равно не можешь ею воспользоваться, а я могу. И воспользуюсь так, как ты того хочешь. Давай же, помоги мне!»

Демон не отозвался, но Ян почувствовал, как поверх его рук легли еще одни, и Огонь Изначальный перемешался с бурлящей лавой демонического тела. Сила полилась по рукам Яна в руну и дальше. Парень не видел, но знал, что стремительный поток заполняет не только Южную дугу, но мчится дальше, что замкнуть круг далеко на севере. Знал, что на месте защищающих Внешний Рубеж рун вспыхивают костры, питающие огонь ослабевших творцов, оставшихся верными Лин Вею и Максу. Но также знал, что эта мера остановит гончих смерти только на время, потому что не убьет полностью. Остановить их мог бы активированный заново Внутренний Рубеж, но в этот раз не жертвой творцов-добровольцев, а призванным пламенем Демона Максвелла. Жаль, что про ритуал демон ничего не мог рассказать из-за клятвы, данной им однажды Калки…

— А ты оказался сильнее и умнее, чем я мог надеяться, — над ним склонился Макс и протянул руку, приглашая подняться обратно на ноги.

— Нет, — возразил Ян, — не оказался, — но помощь отца все-таки принял.