Роковое пари или Героев здесь нет

Глава 15

На обратном пути мы почти не разговаривали. Стас пытался выведать, удалось ли мне найти что-нибудь любопытное. Но откровенничать с ним я не собиралась. Чем ближе мы подходили к академии, тем сильнее натягивалась струна, в которую превратились мои нервы. Я не знаю почему, но была уверена — моя находка прольет свет на события того времени, когда мои родители учились магии. И не факт, что мне понравится новая информация о близких. Больше всего волновала мама. А что, если там написано что-нибудь про нее? Зачем она стравила двух магов? Верны ли мои предположения на этот счет? Или моя родительница, наоборот, жертва обстоятельств? И. что толкнуло их поспешно покинуть этот мир. И вообще, как им это удалось? Насколько я поняла, сие подвластно не всем. Стас вон. легко может разгуливать туда-сюда, а я нет. И большинство магов не может.

— Все в порядке? — остановившись возле ворот, что вели на территорию академии, спросил Минаев, придерживая меня под локоть. Развернул к себе, чтобы я не вздумала прятать взгляд.

— Нормально, — мой голос не дрогнул. Внешне я оставалась спокойна. Пусть внутри переживала настоящую бурю, которая медленно уничтожала мое самообладание и нашептывала, чтобы я как можно быстрее осталась одна и прочитала эту злосчастную четырехсотую страницу. Эйшер тоже выказывал свое нетерпение, слегка сдавливая тельцем мое запястье.

— Скрытничаешь?

— Как и ты, — едко заметила, вырывая свою руку. Отошла от него подальше, чтобы не вздумал снова хватать. — Мне нужно все обдумать. Не иди за мной.

Отвернулась от парня и поспешила к академии. Сейчас здание не казалось мне таким необычным и красивым, как в день поступления. И парк, расположенный перед главными входами в корпуса тоже. Про фонтан промолчу. Все мои мысли крутились вокруг чертовой бумажки.

Станислав не пошел за мной. Продолжал ли стоять у ворот или направился по своим делам, не знаю. Я ни разу не обернулась.

В комнате никого не оказалось. Заперев дверь, пошла в ванную комнату. Решила, что на всякий случай лучше затаиться там. Вдруг соседки внезапно вернутся и начнут расспрашивать, что я там читаю. Еще и кошка Карлиты могла появиться в любой момент. Благо она на дух не переносила Эйша. Поэтому не высовывала свой черный любопытный нос, когда он был рядом. После того раза, когда мой дракон таки смог ее подловить, если я и замечала присутствие усатой в комнате, то по шорохам и тихому ворчанию.

Заперев еще и дверь ванной, устроилась на скамье и достала из кармана бумажку.

Кристалл ауры трогать пока не собиралась. Эйшер соскользнул с руки и, плюхнувшись на пол, принял нормальный облик. Ворчать и язвить не стал. Обхватил хвостом задние лапы и замер в нетерпении.

— Давай, читай, — поторопил. Его черные глаза заблестели. Словно у нарисованного мультяшного персонажа, который вот-вот заплачет. Еще и ус на палец накручивать стал. Тоже переживал.

Развернув листок, жадно стала вчитываться в неровный почерк папы. Он нервничал. Некоторые слова было сложно разобрать. Где-то окончания отсутствовали. Отец сокращал слова, чтобы успеть донести главную мысль.

Моя мать убила человека. Мага. Именно это заставило родителей бежать из мира королей. Маме грозил приличный срок. Если не сказать больше — за убийство магически одаренного человека ее могли казнить. Все зависело от причины, которая толкнула ее на этот ужасный поступок. Моя родительница оказалась трусихой. Она попросила папу взять вину на себя, в случае если их поймают. И он согласился. Переживал за жизнь любимой и их еще не родившегося ребенка. И даже не это было самым мерзким. По воспоминаниям отца, ночь, что они провели вместе, была ошибкой. По словам мамы, конечно же. Она говорила, что не хочет ребенка. Но папа сказал, что, если она посмеет что-нибудь со мной сделать, он не будет прикрывать ту, что убила родное дитя. Несмотря на воздействие приворота (я теперь в этом не сомневалась вообще), он защитил меня.

На лист бумаги упала капля. Моргнула, когда перед глазами стало все расплываться. Моя мать желала от меня избавиться. Пусть случайно, но убила человека и так же хотела поступить с беззащитным ребенком, что носила под своим сердцем. Вытерла слезы рукавом платья. Подумаешь, истинные леди так не поступают. А я не истинная. Я попаданка с ворохом проблем.

— Эй, — встрепенулся дракон, вскакивая на скамью и суя свой нос в записи отца, которые я продолжала держать в руках. — Чего ревем? Подожди, сейчас прочитаю и…

На какое-то время в ванной повисло тягостное молчание. Если не считать моих тихих всхлипов. Сложно было взять себя в руки и перестать лить слезы из-за той, что хотела так со мной обойтись. Если я смогу вернуться домой, как смотреть ей после этого в глаза? И это я еще половину не прочитала. Что ждет меня дальше? Какое потрясение?

— Можно я выругаюсь? — перестав сверлить взглядом бумагу, спросил Эйш. — Уши заткни.

Покачала головой, прикрывая глаза. Было настолько паршиво, что появилось малодушное желание порвать это послание отца на мелкие клочки. Превратить в пепел. Не знать того, про что написано дальше..

— Переворачивай.

И я, медленно выдохнув, открыла заплаканные глаза и, с трудом фокусируя взгляд на листке, сделала так, как сказал дракон.

Перед тем, как продолжить чтение, пришлось потратить пару минут на то, чтобы прийти в себя. Собраться и перестать глотать горькие слезы. Проглотить ком, образовавшийся в горле, и закончить то, что я начала. Сама пошла в дом отца. Сама хотела узнать правду. Меня не заставляли. Это было мое желание. И теперь, чтобы окончательно во всем разобраться и понять, нужно перестать сокрушаться из-за своей наивности. Чувствовала же, нутром, душой, что мать не тянется ко мне. Отец больше интересовался моей судьбой. Именно он писал письма, он обещал найти способ вернуться. Как? Без магии и поддержки магов. Стас не мог перенести его в родной мир. Папа стал нежеланным «гостем» здесь. Зачем этому миру тот, кто добровольно отказался от своей силы.

— Я таки выругаюсь, — выдохнул Эйш, выгибая спину, подобно обозлившейся кошке, и зашипел.

Вынырнув из нерадостных дум, нехотя продолжила чтение.

На третьей строчке вновь пыталась прогнать с глаз пелену. Это слишком жестоко. Слишком невыносимо.

Отец писал о мыслях матери насчет того, что они будут со мной делать, когда я появлюсь на свет. Она мечтала «накачать» меня силой, раз у нее не получилось и «вылепить» из своего ребенка марионетку. Сильную, наполненную магией под завязку. И именно я должна была помочь ей вернуться сюда. И продолжить управлять мной. Но Стас решил иначе. Он перенес меня в этот мир из института. Мама не знала об этом. Если бы все происходило под ее руководством.

Заскулила, как побитая собака. Руки ослабли, и бумажка упала на пол. Я прикрыла глаза руками, пытаясь приглушить всхлипы, что рвались из груди. Как мне жить с этим знанием? Почему отец, если приворот перестал действовать, остался с ней? Оставил меня рядом с ней! Той, которая так умело притворялась, когда я была ребенком. И которая начала сбрасывать маску лишь, когда я выросла и поступила в институт. Именно тогда она стала более жесткой и требовательной ко мне. Ожидала, что магия пробудится. Для этого нужно было сильное потрясение. Слава богине Эште, она не знала и об этом. Считая, что магическая энергия пробудится сама по себе.

Хотелось вернуться в свой мир и посмотреть ей в глаза. Услышать ее слова. Окончательно убедиться, что папа пишет правду. И мои догадки вновь верны. Я была ей не нужна. Потом она хотела меня использовать. И… она убийца. Моя мать убила человека.

— Злата. — обеспокоенно позвал дракон.

Я не ответила ему. Подняла с пола листок и продолжила читать. Раз уж начала, надо закончить. Я не собираюсь становиться марионеткой. Моя магия принадлежит только мне. Ну и отцу. Если у него получится вернуться, я охотно отдам ему половину. Если не больше. Чего там. потребует, передам все, до последней капли.

Сначала я не поверила своим глазам. Перечитала внимательнее последние строчки, не веря в удачу. Ушли на второй план обида, злость, боль. Их место заняла решимость. Вот он. мой выход.

В последних словах, написанных папой, скрывалась сила заклинания. Того самого, благодаря которому он вместе с матерью смог перенестись в ее мир. Если я все правильно поняла, то и у меня появился шанс вернуться. И прихватить с собой Эйша. К черту бессмысленные послания, на которые я чаще всего не получала ответа. Плевать, что возможно не смогу вернуться и потеряю магию. Я хотела видеть близких, услышать их голоса. Понять, зачем они так поступили. Расспросить женщину, которая нехотя подарила мне жизнь, о планах, что она скрывала от своего единственного ребенка. И как смогла убить человека. Скинуть груз этого греха на находящегося под приворотом отца и жить дальше спокойно, не мучаясь угрызениями совести. А в том, что она знать не знает, что это такое, я тоже теперь не сомневалась.

— Эйшер, — вставая со скамьи и убирая лист бумаги в карман платья, заговорила, — я возвращаюсь. Ты со мной?

— Чего? — черные глаза стали больше. Нос нервно задергался. — Куда?

— Домой.

— Какое домой?! — взвизгнул дракон. — Ты о чем? И не вздумай даже! Не хватало еще при переходе угодить в какой-нибудь неизведанный мир. Если тебе жить надоело, это не значит, что я еще пожить не хочу.

— Так ты со мной или как?

— Ладно, — понуро опустил голову дракоша. — Но может ты еще подумаешь? Зачем так торопиться? Впереди соревнования. А там, я тебе точно говорю, Турнир королей не за горами. Ты станешь звездой факультета Синего пламени. А что ждет тебя там?

— Вопросы, — выходя из ванной комнаты, направилась к шкафу, в котором лежала моя сумка, с которой я прибыла в этот мир. Одежды, к сожалению, подходящей не было. Если только. надеть шаровары, в которых я тренировалась, и тунику. Сойдет за наряд ролевика. — Я не знаю, как поступить. Но сидеть здесь, терзаясь сомнениями, тоже не могу. Это душит уже сейчас. Что же будет потом?

Достала свою форму, схватила сумку и пошла обратно в ванную. Если буду медлить, могу струсить в последний момент. Пока во мне не умерла решимость и в крови бурлит злость, надо действовать. Рискнуть. Чтобы узнать… зачем все это нужно было.

— Ты искришь, — проговорил дракон, продолжая восседать на скамье.

— Вижу, — откликнулась, смотря на маленькие синие искорки, что срывались с кончиков пальцев. — Магия требует выхода. Она придает мне уверенности. Хочет направить.

— Лишь бы не убила при переносе, — всхлипнул Эйш, спрыгивая на пол и подходя к натягивающей форму мне.

— Не убьет, — всхлипнув, оправила тунику, убеждаясь, что полностью готова. Сумку из своего мира перекинула через плечо, опасаясь, что если меня вышвырнет в незнакомом месте, могу не устоять на ногах и выронить ее.

— Подумай еще раз, — продолжал уговаривать дракоша. — Ну, что тебя там ждет? Кто будет обучать магии? А мать? Как она встретит дочь, которая знает о ее тайне? И как поведет себя Руперт?

— Лучше жить в неведении? — сжав в руке бумажку, выпалила я. — Одной, в мире, который никогда не станет мне родным? Что меня здесь держит? Ничего.

— А Стэйс? — Эйшер посмотрел на меня округлившимися глазищами. — О нем ты подумала? Ты не дура, поняла, что он не просто из-за спора вокруг тебя как преданная собачонка крутится.

— Найдет себе другой объект для симпатии, — скрипя сердце, промолвила.

Я могла долго стоять и выслушивать возмущенную речь дракона. Вполне вероятно, кто-то посчитал бы такой поступок импульсивным, глупым. Надо было все как следует обдумать, взвесить за и против, спросить совета у того, кому я всецело доверяла. Так сложилось, что доверять было особо некому. Ближе всех я подпустила двоих: Стаса и Эйшера. Если к первому я не собиралась обращаться по ряду причин, связанных с нашими странными и сложными взаимоотношениями, то позиция второго была прозрачна и понятна — дракон не хотел, чтобы я возвращалась.

— Хватайся за меня. Или еще лучше — превратись в браслет и веди себя смирно.

— Раскомандовалась, — высунув раздвоенный язык из пасти, прошипел Эйш. Однако, сделал, как сказала, и устроился на запястье. Сдавил конечность сильнее обычного. Боится, что брошу? Напрасно. Я не собиралась оставлять его здесь. Кто в случае чего будет подпитывать его магией? Я единственная представительница рода Маэр, которая оказалась в мире Королей за последние лет десять это точно. Что случилось со всеми моими родственниками, страшно подумать.

Внимательно смотря на заковыристые слова заклинания, осторожно стала проговаривать их вслух. Тихо, не повышая голоса, стараясь сосредоточиться на магии, что, осыпаясь на пол синими искорками, собиралась в одном месте, прямо передо мной, и постепенно разрастаясь, образуя проход овальной формы. И когда последнее слово было произнесено, а нити энергии стали истончаться, меня невидимой силой потянуло к созданному мной порталу. Сопротивляться не стала. Смотрела на синюю светящуюся воронку и мысленно молила всех известных мне богов, чтобы они забросили куда-нибудь поближе к дому. А еще лучше — в мою комнату. Тогда не придется расхаживать по городу в костюме ролевика.

Свечение стало нестерпимо ярким, и я прикрыла глаза. В ушах раздался противный свист, который, к слову сказать, почти сразу прекратился.

Меня не швыряло из стороны в сторону. Я не оказалась в неизвестности, не чувствуя под ногами твердую опору. Все было совсем наоборот. Последний шаг и я ступила на мягкий ковер. Проморгавшись, смогла разглядеть до боли знакомый узор. Не веря в удачу, подняла взор на стену напротив. Шкаф… обычный, высокий, почти до самого потолка. В нем лежали мои вещи. Я оказалась дома. В момент переноса, когда магия окутала мое тело, я мечтала оказаться здесь. И сила подчинилась, исполнила мою волю.

Несмотря на ожидания, я не была рада вернуться. К кому? К отцу, который не мог нормально ответить на волнующие меня вопросы. К матери, которая оказалась убийцей и темной лошадкой? Что она может сделать со мной? Остались ли в ней крупицы магии универсального мага? Кстати.

Проверив нити, выдохнула с облегчением. Я не потеряла ее, как в свое время мой отец. Она по-прежнему со мной. Получается, богиня Эште не разгневалась, когда я покинула ее мир.

Идти проверять, если ли кто дома, было боязно. Как родители отреагируют на мое неожиданное появление? С папой все более-менее понятно, а вот мама. В общем, я повторялась. Вечно стоять и бояться неизвестности невозможно. Необходимо во всем разобраться раз и навсегда.

Подойдя к двери, открыла ее и пошла в спальню родных. Двуспальная кровать застелена бежевым покрывалом, на кресле в тон валяется смятая мужская одежда. Носки на своем привычном месте, у ножки постели. Все как всегда и с другой стороны — по-другому. На комоде лежит стакан с водой. Рядом с ним коробка из-под таблеток от давления. Пол никто не пылесосил. Это было видно по сору, что тут и там был заметен на ковре. Шторы плотно задернуты.

Со стороны прихожей раздался тихий щелчок, и я заторопилась в сторону входной двери. Только подошла к обувнице, в которой стояла обувь, как дверь распахнулась, являя моему хмурому взгляду встревоженных родителей.

— Злата?

Глупый вопрос. Кого они еще ожидали здесь увидеть? Или за прошедшее время, я так сильно изменилась?

— Нашла четырехсотую страницу, пап, — не стала ходить вокруг да около, с ходу сообщая, что знаю о «маленьком» секрете мамы. Или лучше сказать — о нескольких таких секретиках?

— Ты была в доме? — И этот вопрос со стороны оцта прозвучал странно. Если я обнаружила тайник, в котором оказался этот треклятый листок бумаги, логично предположить, что таки да, до дома папы я добралась.

Они переступили порог и вошли в квартиру. Мама сразу закрыла дверь на замок и приступила к раздеванию. В смысле, быстро разулась и пошла в ванную комнату. Такая, мягко сказать, прохладная встреча, ножом полоснула по сердцу. Не ожидала снова меня увидеть? Надеется избежать разговора, с которым я не собираюсь тянуть? Жаль, что я не могу залезть к ней в голову, и сразу все узнать. Где гарантии, что все, сказанное ей, окажется правдой?

— Неужели… — выдохнул родитель, подходя ко мне и заключая в объятия. Уткнулся носом в мою макушку, провел ладонью по напряженной спине, пытаясь успокоить.

Напряжение не исчезало. Я была в таком состоянии, что в пору идти и бить посуду. Еще лучше, разнести половину квартиры. Выпустить пар, так сказать. Достаточно сосредоточиться на восстановлении нитей и уже через каких-то минут десять тут будет царить настоящий хаос.

Останавливало то, что мне здесь еще жить. Я понятия не имела, вернусь ли в мир Королей. По-хорошему, необходимо продолжить обучение. Да и соревнования не за горами. Страшно подумать, как рассвирепеет Пронто, когда узнает, что один член его команды пропал. Там тренировки, зачеты, экзамены. Из земного ВУЗа меня, скорее всего, уже отчислили.

— Пап, — приобняла его, на несколько секунд прижимаясь теснее к сильному телу отца. — Все хорошо. Я вернулась.

— Ты лишилась силы? — меня отстранили от себя и заглянули в глаза.

— Нет, — мотнула головой. — Но у меня к вам возникли вопросы. И только попробуйте на них не ответить!

Со стороны ванной послышались тихие шаги. Мы с папой одновременно повернули в сторону прохода голову и увидели мать, которая сразу же застыла, как только наши взоры приковались к ней.

— Пройдем на кухню. По всему выходит, ты не намерена ждать.

В этом она оказалась права. Тратить время на пустые разговоры не собиралась. Да и привести себя в порядок я смогу потом. Если пожелаю остаться после разговора в этом доме. Захочет ли мама поднять на меня руку? Нападет исподтишка или в открытую? Не верю, что за то время, что меня здесь не было, она изменилась.

Устроившись за столом, какое-то время мы сверлили друг друга тяжелыми взглядами. И даже они чем-то отличались. У отца глаза добрые, пронзительные серые. У мамы — два ледяных осколка, готовые в любой момент пронзить сердце и уничтожить своим льдом. Мои. Если судить по эмоциям, бушующим внутри, я была готова на отчаянный шаг. Значит, в моих глазах плескалась обреченность.

— Ты убила человека? — нарушила тягостное молчание.

— Да, — подтвердила мама, облокачиваясь на спинку стула. Одну руку она устроила на столешнице и барабанила костяшками по оной. Нервные и резкие движения говорили о многом. Она не хотела откровенничать. И нужно быть предельно внимательной, чтобы не пропустить ложь.

— Зачем?

— Это была случайность, — мать передернула плечами. — Маг нагнал меня в коридоре и, грубо схватив за руку, повел в сторону свободной от занятий аудитории. Поблизости никого не было. Закричать и позвать на помощь не смогла. У него был особенный дар — лишать человека голоса. Физически он был сильнее меня. Про магию вообще молчу. Тем не менее я смогла собрать в себе всю силу. Вложить ее в заклинание. Он тоже произнес заклинание. Сила слилась воедино и ударила его. Такое случается. Крайне редко, но, вполне возможно. Я оказалась той, кому это удалось, — на меня посмотрели прямо. Она гордилась этим. Не испытывала угрызений совести, а, наоборот, ликовала. Как же, какая-то слабая универсантка умудрилась убить мага. Причем, у этой самой универсантки магической энергии было очень мало. — Потом в аудитории появился твой отец. Пришлось действовать быстро. Он наложил поверх моего заклинания, что оставило след на теле убитого, свое, скрыв тем самым нити, по которым можно было вычислить мою ауру. — Я зло посмотрела на папу, который пока не торопился вмешиваться в разговор жены. — На тот момент я уже была беременна тобой…

— Ты хотела меня убить! — не сдержавшись, выпалила. Сжала под столом руки в кулаки и волком воззрилась на ту, что подарила мне жизнь. Пусть и не хотела этого.

— Я не желала тебя, — холодный голос вонзил в сердце острую ледяную иглу, от которой в груди стало больно. — Я была молода. У меня были свои планы, в которых не было место ребенку.

— Елена. — тут отец не сдержался, — следи за словами. Что ты несешь!

— Я говорю правду, — мать посмотрела на папу с ненавистью. — Именно этого она и хотела.

— Отец был под приворотом? — продолжила расспросы. Какого ответа я от нее ждала? Что она полюбила меня? Нет. О ее планах на мой счет я уже была осведомлена. Спасибо записям отца. Все, что там было написано, совпадало с моими подозрениями и догадками.

— Был.

— Зачем?

— Большой потенциал. Я надеялась заполучить часть его магии. Для этого необходимо было провести ритуал передачи силы. А будучи влюбленным в меня, он был готов пойти на многое. В том числе и на это.

— А Нилсон? — спросила, уже зная ответ.

— То же самое. Забрав магию у двух боевых магов, я становилась одной из самых одаренных адепток академии. И могла просить у декана разрешение о переводе.

— И никто бы не обратил на это внимание?

— Бывает так, что сила сама по себе уходит. Это называют проклятием Эште, — пояснил папа. Он провел рукой по лицу, желая сбросить напряжение, что охватило его тело. — Это случилось с нами, когда мы покинули мир Королей. Тебе повезло, что богиня не стала гневаться и сохранила силу, не затронув нити.

— Я не знаю, — решила тоже быть искренней, — радоваться этому или огорчаться.

— В любом случае, — хмыкнула мать, — вернуться просто так обратно ты не можешь. Стэйс переместил тебя туда в прошлый раз. Снова оказаться в том мире ты не сможешь без помощи мага, у которого есть такой дар. Заклинания тоже навряд ли помогут. Ты не могла этого не знать. Чем думала, возвращаясь?

— Мной руководил гнев, — прямо посмотрела на маму. — Как я могла продолжать спокойно жить там, постоянно мучаясь неизвестностью? Вы не отвечали на мои вопросы.

— Я пытался уберечь тебя от правды, — папа на пару секунд прикрыл глаза. — Боялся навредить тебе своими словами. Ты у меня догадливая девочка, и так сама поняла, что к чему. Зачем супруг Эризы передал тебе дневник, вот чего понять не могу.

— Его отдала мне леди Эйтен лично. Ее муж умер, она стала вдовой.

Либо от усталости мне померещилось, либо отец на самом деле испытал облегчение от этой новости. Он рад, что Эриза потеряла мужа?

— Печально, — пробормотал родитель. Опять же, печали в голосе не было. Даже отголосков.

— Чем ты думала, — переключила все свое внимание на притихшую маму, — когда пыталась провернуть все это? Другая на твоем месте желала бы вернуться домой. А ты возжелала стать одной из сильнейших магов мира Королей.

— Я мыслила не так узко, — процедила она. — Я хотела для себя лучшей доли. Лучшей! А что ждало меня здесь? Родители предпочитали тратить время на себя, расслабляясь со спиртным и забывая о единственной дочери. Я боялась скатиться до их уровня. Я должна была выкарабкаться!

Последние слова она прокричала, с силой ударяя кулаком по столу.

— Ты не в праве меня осуждать! Я не хотела становиться матерью. Ты уничтожила мои планы. Ты…

— Что я? — глухо спросила, пытаясь прогнать из глаз слезы, что вот-вот должны были покатиться по щекам. — Ты убила человека. Хотела убить меня. Ты.

— Дочка, — мягко проговорил отец, — что сделано, то сделано. Я взял вину на себя. Будь на моем месте другой, тот же Уорен, он поступил бы точно так же. Мы не могли противиться привороту. Оказавшись здесь, сила заклинания ослабла. Вскоре исчезла совсем. Мы пришли в этот мир не бедняками, а состоятельными людьми. Я взял небольшую часть своего наследства. Алмазы, кристаллы, золото. Ты не узнала, что такое нищета.

— Я с лихвой прочувствовала, что такое нехватка материнской любви, ложь, предательство и жестокость. Лучше бы я жила беднее, но в счастливой любящей семье.

Слезы таки вырвались на свободу и солеными дорожками побежали по щекам. Я сидела, понурив голову и старалась не смотреть на мать. А если так подумать, могу ли после всего ее так называть?

— Ты хотела использовать меня. С помощью своего родного ребенка достигнуть цели, — продолжила выплескивать на эту женщину все, что долгое время таилось внутри, в душе. Сколько я молчала? Как и они, делала вид, что все нормально. Так и должно быть. Ни черта не должно, если быть честной перед самой собой. — Я не буду спрашивать, каково тебе было, играть роль заботливой матери…

— Я на самом деле о тебе заботилась! — возмутилась ма.

— Ты возилась со мной, лелея мечты о сильном потенциале! Ты мечтала играть мной, как марионеткой. Так поступает настоящая мать?!

— Злата, — папа встал со своего места, — хватит. Я не собираюсь оправдывать твою мать. И защищать ее не стану. В мир Королей она никогда не вернется. И сейчас она здесь для того, чтобы собрать последние вещи и уехать. Мы развелись месяц назад. Отныне нас ничего, кроме тебя не связывает. Но. — он зло посмотрел на маму сверху вниз. Она сгорбилась, потупила взгляд и притихла. Неужели боится отца? — Прости, не могу позволить тебе и дальше с ней общаться. Мы, если все получится, вернемся в мой мир.

— Хочешь вернуться к этой бездушной твари? — прошипела мама, набравшись смелости. Запрокинула голову, смотря прямо в глаза родителю. — К этой глупой влюбленной дуре. Думаешь, она будет любить ее? — в мою сторону тыкнули пальцем. Рука женщины (как после всего называть ее матерью?) дрожала.

— Она учила меня, — стало обидно за наставницу. Она, конечно, не идеальна, но кто из нас пример для подражания? — Помогала перед поступлением в академию. Наняла для меня замечательного преподавателя по боевой магии. Если бы не они, я бы не смогла поступить.

— Она специально настраивала тебя против меня! — встрепенулась та, что чуть не стала моим убийцей. — Что она рассказывала? Отвечай!

— Собирай вещи, — отрезал папа. — И не смей повышать голос в моем доме. Все поняла?

Никогда не видела его таким. жестким. Чаще отец старался казаться умиротворенным и довольным жизнью. Он пытался создать видимость семьи. Пытался огородить меня от суровой правды. Теперь можно было не играть. Я узнала если не все, то большее из того, на что могла рассчитывать.

— Поняла, — выдавила из себя родительница, вставая из-за стола и, не глядя на нас, скрылась в коридоре. А уже оттуда прошла в спальню.

Вытерла рукавом слезы, шмыгнула носом. Надо бы что-нибудь сказать. А губы не шевелились. Дышать было трудно, глаза болели. Больше всего я хотела забиться в какой-нибудь угол, отгородиться от всех высоким забором с колючей проволокой и забыться.

Не заметила, когда ко мне подошел отец и, опустившись на соседний стул, обнял за плечи и притянул к себе, позволяя удобно устроить заплаканное лицо на его широкой груди.

Сколько я так просидела, уткнувшись носом в рубашку отца, понятия не имела. Мама, по-быстрому собрав последние вещи, не прощаясь, покинула квартиру. Я не пошла ее провожать. Не могла смотреть ей в глаза. Чего там, было невыносимо о ней думать. Сколько должно пройти времени перед тем, как я забуду об этой женщине? Сколько еще я буду вспоминать немногочисленные радостные моменты детства, когда она просто играла роль заботливой матери, год за годом вынашивая план по возвращению в мир Королей. Я, будучи наивным ребенком, сначала не понимала, почему у мамы такое странное поведение. То она срывалась на мне по любому поводу, то проявляла заботу. Теперь, спустя столько лет, мне открылась правда. И от этой правды настолько паршиво, что хочется волком выть и рвать на себе волосы.

— Тише, дочка…

Папа погладил меня по растрепавшимся волосам, неуверенно провел ладонью вдоль позвоночника. Как бы он не старался привести меня в чувство, истерика накрыла с головой. Меня трясло, я громко всхлипывала, кусала губы. Пыталась самостоятельно прийти в себя, но ничего не получалось. Тогда отец встал из-за стола, лишая своего тепла дрожащую меня, и прошел к одному из шкафчиков. Достал оттуда аптечку. Я не спрашивала, что он собирается делать. Продолжала плакать, тщетно пытаясь вернуть контроль над телом.

Стук тяжелого стакана по столешнице на несколько секунд привел в себя. Настолько неожиданным это оказалось. Посмотрела на прозрачную резко пахнущую жидкость, потом на родителя.

— Пей, — сказал отец, снова устраиваясь рядом со мной. — Будешь упрямиться, волью силой. Тебе необходимо успокоиться.

Дрожащей рукой потянулась к стакану, сжала его пальцами и попыталась отпить немного. Получилось раза с третьего. От того, что конечности тряслись, я неуклюже стукалась зубами о край гладкого стекла, а вот отпить хоть немного лекарства не получалось.

— Не торопись, — проговорил папа, когда я таки смогла сделать первый глоток.

Минуты через три я смогла допить горькую гадость. Отставила подальше от себя стакан, который продолжал источать резкий запах, и прикрыла глаза. В голове медленно образовывалась пустота. Мысли исчезали, освобождая место отрешенности и безразличию.

Зевнув, посмотрела на родителя. И что он мне подсунул?

— Сильное успокоительное, — пояснил, легко догадавшись, о чем я думаю. — Лучше тебе переодеться и лечь спать. В противном случае рискуешь заснуть прямо за столом.

Нехотя поднялась и направилась к себе. Спать, так спать. Я не возражала. Во-первых, потому что не было сил. Во-вторых. а смысл? Я хотела забыться. Вот и забудусь.

С трудом разделась, натянула на себя первую попавшуюся пижаму, которую нашла в шкафу и, забравшись под одеяло, прикрыла глаза. Постельное белье было чистым. Пахло лавандой и свежестью. Хорошо.

Проснулась от громкого хлопка и последовавшей за этим отборной ругани. Перепугавшись, что это мать решила неожиданно вернуться, внезапно воспылав ко мне материнскими чувствами, села в кровати и подтянула одеяло до самого подбородка. Г олова была мутной, и ни одно подходящее заклинание в нее не лезло. Я просто сидела и смотрела на закрытую дверь, ожидая явление незваного гостя или гостьи.

— Молодой человек! — возмутился отец. — Подождите!

Сглотнула, легко поняв, кто решил явиться по мою душу. Как быстро он, оказывается, узнал, что я сбежала.

— Отойдите, — процедил за дверью маг.

Послышались возня и тихий шепот. Не сложно догадаться, кто из двоих мужчин произносил заклинание. У отца магии остались крупицы. Передать ему я пока ничего не успела.

Минаев вошел в комнату, быстро осмотрел ее, зацепился взглядом за восседающую на постели меня и помрачнел еще больше. Я напряглась и приподняла одеяло повыше, скрывая за краем часть лица.

— Минаев, какими судьбами? — прокашлявшись, спросила, косясь в сторону входа, в котором было видно застывшую фигуру отца. — И что ты сделал с папой?

— Обездвижил, — передернув плечами, ответил парень. — И что ты тут забыла, Золотая? — Сложив руки на груди, он подошел ближе к кровати. Сразу захотелось сжаться в комочек и попросить пощады. Или и того лучше — исчезнуть. — Отвечай.

— Я… — Было невыносимо видеть холод в его глазах. Как нашла в себе силы говорить дальше, ума не приложу. — Я вернулась, чтобы узнать правду. Нашла заклинание переноса в доме отца и.

— И где оно? — перебил маг.

Посмотрела на сложенную на стуле, что стоял у компьютерного стола, форму и задумалась, в какой карман положила бумажку. Родители сразу же после моего возвращения появились дома, и я не обратила внимание, куда спрятала страницу из дневника отца.

— В форме. — неуверенно ответила. — Наверное.

Подойдя к стулу, Стас пошарил по карманам, безжалостно комкая вещи, и вскоре нашел искомое. Сжал ее в ладони, произнес очередное короткое заклинание, и в следующую секунду его кисть окутало синее пламя. Секунды три оно уничтожало мою находку. Стэйс разжал ладонь тогда, когда магический огонь окончательно потух. На пол ссыпался пепел. Совсем немного. Если бы я не смотрела в это время на руку мага, и не заметила бы.

— Ты что сделал?! — встрепенулась я и вскочила с кровати, наплевав на свой внешний вид. Подумаешь, пижама короткая. Маечка да шортики. Сейчас это мало волновало. А вот уничтоженное заклинание, которое я не успела запомнить.

— Уничтожил заклинание, разве непонятно? — невозмутимо спросил маг, подходя ближе.

Сглотнула и сделала шаг назад. Минаев был не просто зол, он был на взводе. В том плане, что сейчас к нему лучше с расспросами не лезть. Спрашивается, чего бесится? Из-за моего наследства или действительно испугался, когда я исчезла? И если бы не его особенный дар, перемещаться между мирами, не факт, что он смог бы здесь оказаться так же, как и я. Откуда отец взял это заклинание? Где нашел?

— Стас я. — Почему захотела оправдаться? Чего добивалась? До него невозможно достучаться. Надо было смирно сидеть под одеялом и не высовываться. — Послушай.

Нет, никто не собирался меня слушать. Преодолев разделяющее нас расстояние, Стэйс обхватил мое тело за талию одной рукой, второй запутываясь во вконец растрепавшихся волосах. Отстраниться и не пыталась. Все, что успела сделать, это глубоко вдохнуть, чтобы возмутиться. Желание послать нахала на все четыре стороны улетучилось сразу, как только его губы коснулись моих.

Папа недовольно заворчал, видя такое безобразие. По громкому хлопку поняла, что Минаев магией захлопнул дверь, чтобы за нами не вздумали подглядывать. Когда я успела по нему так соскучиться? Иначе чем объяснить мои собственные действия? Я сама потянулась к нему, обвила шею руками, отвечая на поцелуй, посылая к черту все сомнения и страхи, от которых уже сносило крышу и кружило голову. Я могла сколько угодно упрямиться и делать вид, что его внимание мне неприятно и рассчитывать будущему герцогу не на что. Тем самым обманывая и себя, и Минаева. Актриса из меня все-таки была никудышная. Он всегда знал, что я к нему испытывала. И легко играл моими эмоциями. А мне было слишком больно, чтобы так просто забыть о глупом споре.

Бессовестная рука, еще недавно касающаяся спины, заскользила выше, задирая край майки. И все бы ничего, но она стала медленно перемещаться на живот. Напряглась, ожидая, что он будет делать дальше. И маг бы с радостью продолжил исследовать мое тело, если бы не грозный выкрик отца, который продолжал стоять за дверью:

— Только попробуй ее тронуть! Я с тебя шкуру спущу!

— Сомневаюсь, — отрываясь от моих губ, выдохнул Стас и снова поцеловал. Легко слегка касаясь. Этого было достаточно, чтобы голова немного закружилась, и я опять сама потянулась за лаской.

— Стэйс! — грозный рык родителя.

Дверь открылась и в комнату влетел взбешенный отец. Не выпуская меня из объятий, Эйтен перестал меня целовать и посмотрел на недовольного папу. Я, к слову сказать, тоже на него смотрела. Сразу появилось желание закутаться в одеяло по самую макушку и замереть, пока эти двое будут разбираться.

— Пап, я… — потупив взгляд, пробормотала. Надо же было так забыться. Пока он там обездвиженный стоит, мы тут. непотребством занимаемся. А как еще назвать то, что этот бессовестный боевой маг таки добрался до моей груди? Так бы и стукнула. Если бы он, при появлении отца не соизволил убрать конечность. Стыд-то какой. — Прости.

— Отойди от нее, — потребовал отец, приближаясь к нам. — Что ты себе позволяешь, щенок?

— Соскучился, — просто ответил Минаев, пожав плечами. С явной неохотой отпустив меня, сунул руки в карманы брюк и продолжил: — Как-никак она моя невеста.

— У нее уже есть жених! — возмутился мой родственник.

— Вообще-то, — решила рискнуть и подать голос, — я случайно сожгла договор, что лежал на твоем столе. И.

— Как сожгла? — папа перевел взор с Минаева на меня. По его лицу было понятно, что такого он никак не ожидал услышать. — Ты хоть понимаешь, что натворила?

— Нет. — Стащив с кровати покрывало, стала быстро в него закутываться. — Если бы ты более охотно шел на контакт, я бы знала больше. Ты предпочел отмалчиваться. Так что будь добр, объясни, что я натворила. И что, черт побери, случилось с Лораном, что ему позарез нужна попаданка.

— Оденься для начала, — потребовал отец, направляясь на выход. — Потом поговорим. А ты,

— на пороге он остановился и тыкнул пальцем в сторону продолжающего стоять на одном месте Стэйса, — за мной. Разговор есть.

Хмыкнув, маг направился за моим родителем, не удостоив меня и взглядом. Что за разговор? О чем они будут говорить? Не то чтобы я собиралась подслушивать, предпочитала спрашивать напрямую. Наподслушивалась уже. Сильнее боль испытала лишь вчера, когда мама подтверждала все мои догадки.

Часы на стене показывали десять часов утра. Если учесть, что прибыла я сюда днем, то проспала будь здоров. И что за успокоительное мне родитель дал?

Переодевшись в серый спортивный костюм, состоящий из простых штанов и толстовки, собрала волосы в хвост и направилась на выход из комнаты. Сразу заходить на кухню не стала. Первым делом посетила ванную комнату. И уже после этого, полностью приведя себя в порядок, явила свой не очень светлый лик мужчинам, которые заседали на кухне и разговаривали. Причем я видела, что у них открываются рты, но слов не слышала. Снова Минаев заклинание использует. Судя по напряженному родителю и не менее напряженному адепту факультета Синего пламени, разговор у них был малоприятный.

Заметив меня, Станислав взмахнул рукой, и магия растаяла. Я смогла заметить, как тонкие разноцветные нити, которые являлись частью прозрачного купола, развеиваются.

— О чем говорили? — задала вопрос. Присаживаться за стол не стала. Прошла к столу, на котором стоял чайник и нажала на кнопку, предварительно проверив наличие воды. Есть хотелось зверски.

— О тебе, само собой, — не стал скрывать папа. — Этот молодой человек утверждает, что у вас взаимное чувство. А я в свою очередь пытаюсь открыть ему глаза на то, что ты бы никогда не просмотрела в сторону такого, как он.

Я стояла, подпирая копчиком край столешницы, ожидая, когда закипит чайник и внимательно изучала потолок. Что я могла на это ответить? Увы, я посмотрела в сторону Минаева еще два года назад. И с тех пор не могла смотреть в другую. Если так можно выразиться.

— Злата? — насторожился папа.

Что он надеется от меня услышать? Что его непутевая дочь не могла положить глаз на такого, как Минаев? К сожалению, могла. Еще как могла. И именно из-за этого вляпалась по самое не балуй.

— Возможно, я вас разочарую, — заговорил Станислав, — но она меня любит. Как и я ее. И я вам об этом уже сказал.

— Я могу не дать своего благос…

— Мало волнует, — совсем обнаглел этот… кошмар мой короче. — Как не волнует ее наследство. Это ведь ты нашла ту записку, да Золотая? И накрутила себя еще больше.

— Ну. — И как догадался? — Не то, чтобы я узнала что-нибудь новое.

— Ты, вместо того, чтобы спокойно поговорить, продолжала от меня бегать. Не надоело? — Маг опять стал заводиться.

Чайник щелкнул. Я повернулась к мужчинам спиной и стала заваривать чай. На троих. Мало ли попить захотят. Хозяйка из меня та еще. Но. Обычно вокруг гостей крутилась мама. Сейчас ее рядом не было. И, судя по всему, не будет больше никогда.

Плечи опустились, спина сгорбилась. Когда я о ней не думала, было проще. Стоило на краткий миг вспомнить о матери, как невидимая рука начинала сдавливать горло. Дышать становилось сложнее. А глаза подозрительно увлажнялись.

Послышались скрип и тихие шаги. Я не смотрела на того, кто ко мне подошел. Просто позволила себе спрятать лицо на груди того, кого еще какой-то месяц назад не собиралась подпускать к себе и на пушечный выстрел. Вцепилась трясущимися руками в рубашку и всхлипнула. Стас обнял меня крепко-крепко и уткнулся носом в макушку. Я замерла. Дрожи, которая била тело вчера, не было. Я стояла, цеплялась пальцами за плотную ткань, боясь упасть. Потому что ноги не держали, а нервы снова были на пределе. Никакую боль нельзя сравнить с той, которую вызывает предательство близкого человека. Она разъедает сердце, убивает душу, заставляя ее мучиться. Сгорать в агонии. И если рядом не окажется того, кто поддержит и не даст упасть, разбившись на осколки, человека не станет. Меня не станет, если рядом не будет отца и. Стаса.

— Злата, — позвал родитель, — я понимаю, ты устала. Тебе больно, но.

— Ее мать должна понести наказание, — отрезал Эйтен, переставая греть мою макушку своим дыханием. — Если это на самом деле она убила того мага, ее должны судить.

— Это была случайность, — попытался защитить бывшую жену папа. — Теперь она не может никому навредить. Силы в ней нет. Возможности вернуться в мир Королей тоже. Если для суда нужно перенести ее в наш мир, то что произойдет, если она сбежит? Или вернется к нереализованному плану спустя время? После того, как пробудет в тюрьме Лазурного града положенный срок?

— Необходимо оправдать вас. Однако, оставлять убийцу в этом мире.

— Она собиралась уехать к дальним родственникам. Оставить Злату в покое.

— Вы ей верите?

— Елена не идеальна. Наделала в свое время много ошибок. Она не хотела убивать мага. Это произошло случайно. Сам подумай, что она может сделать, оставаясь в этом мире? Злата вернется в академию и.

— С чего ты взял, что я хочу вернуться? — встрепенулась, отстраняясь от мага. Насколько это было возможно, если учесть, что он продолжал удерживать меня за талию. — Я родилась в этом мире. Кто ждет меня там? Жаждущие заполучить наследство рода Маэр женихи? Ладно, один конкретный, — хмуро посмотрела на Стэйса.

— Нужно оно мне, — поморщился тот. — Если об этом мечтают мои родители, то сие не значит, что это нужно мне. Достаточно подписать соответствующий договор. И ты сможешь не волноваться о сохранности своего имущества и состояния.

— Тебе на самом деле ничего от меня не нужно? — недоверчиво покосилась на Эйтена.

— Почему же, — не оправдал моих хрупких ожиданий парень. — Кое-что нужно. Точнее, кое-кто. Но не суть. Поэтому смирись и больше не рыпайся.

Сказав это, он крепче сжал меня в объятиях.

И как тут сопротивляться? Когда душа, израненная предательством, так и рвется к тому, кто в любую секунду может предать. А верить ему хочется, очень сильно хочется. И противиться этому желанию практически невозможно.

— И что ты планируешь делать, Эйтен? — подходя к нам, задал очередной вопрос отец.

— Жениться, что же еще, — охотно пояснил молодой человек и потерся носом о мою макушку.

Прикрыла глаза, окончательно смиряясь с неизбежным. Никуда я от него не денусь. Действительно не смогу больше сопротивляться. Он пришел за мной. Не потому, что мечтает пополнить счет своей семьи в банке. И не потому, что поспорил, что я влюблюсь в него. Я на самом деле была ему дорога. А иначе почему его сердце под моей ладонью так сильно бьется? И объятия не становятся слабей. Отец тоже, видя, что происходит между нами, больше не стал ворчать. Постоял еще немного, окончательно убеждаясь, что с Минаевым я чувствую себя гораздо лучше и не так дрожу от мыслей, продолжающих медленно отравлять мое тело. Пока отравлять. Пройдет время, и я смогу принять правду. Самое главное, чтобы ОН был рядом.

А спустя примерно час, когда я была облачена в спортивную форму Академии Магических Искусств, отец тоже извлек откуда-то старый камзол, брюки и удобные на вид ботинки на плоской подошве и теперь красовался во всем этом, топча ковер в моей комнате. Стас стоял рядом, в простой белой рубашке, черных брюках и полусапогах из тонкой кожи.

Стало неуютно. Мы словно были не на своем месте. Этот мир был не наш. И пора было возвращаться. Впереди учеба, соревнование, которое наша команда, я уверена в этом, пройдет с блеском, Турнир Королей, экзамены. И свадьба, о которой Минаев за прошедший час намекнул раз пять не меньше. И еще три раза сказал, что благословение моего отца ему побоку. Лишь бы я согласилась. А я не собиралась больше от него бегать. Потому, когда его пальцы нашли мои и я сделала шаг ближе, позволяя в который раз, приобнять себя за талию, я тихо, чтобы отец не услышал, дала свое согласие. В конце концов, папе еще с Эризой объясняться. И может статься так, что ему просто некогда будет следить за по уши влюбленной дочерью.

Рука отца легла на плечо Стэйса. В следующую секунду нас окутало серебристым свечением. Прикрыла глаза, боясь ослепнуть от столь яркого света. А открыв их, обнаружила себя стоящей возле фонтана, что располагался неподалеку от входа в главный корпус академии.

— С возвращением, Золотая, — улыбнулся Стас и потянулся ко мне, намереваясь поцеловать.

Отец сделал вид, что его заинтересовал шедевр местной архитектуры, и отвернулся. А я, улыбнувшись в ответ, встала на цыпочки, и сама поцеловала своего жениха.