Род Корневых будет жить!

Глава 25

Время только-только перевалило за полдень.

Мы с Мо Сянем сели в карету, а Егор Казимирович на козлы. Он тронул поводья, и мы поехали.

Едва мы преодолели барьер, Егор Казимирович хлестнул лошадей. Те, естественно, прибавили скорости.

У меня создалось впечатление, что мой управляющий торопится побыстрее разделаться с неприятными но тем не менее необходимыми делами.

Ну что ж, я его понимал. Я с неприятными делами тоже всегда предпочитаю не затягивать.

Лошадки пробежали мимо частокола. Сверху из-за забора мне помахал вездесущий Микола. Прокричал:

— Барин! Приходите завтра бороться! Мне дед Радим тоже разрешил!

Я махнул ему шляпой в ответ.

Что это должно было означать — привет? да, приду? я рад за тебя? — я об этом не думал. Да и какая разница, если я по-любому собирался прийти на тренировку. Я вот всего разочек потренировался, и то мне это помогло, когда волковских прихвостней наказывал. Конечно, я там немного не так всё делал, как учил дед Радим, но тем не менее.

Когда частокол оказался позади, я вдруг осознал, что едем мы в лес. Во всяком случае в сторону леса. И сразу же стало как-то не по себе. Вспомнились волколаки и лютые мертвецы, а также волковские прихвостни — все они прибыли со стороны леса.

Получалось из леса в нашу сторону может прийти только что-то нехорошее.

Хотя, с другой стороны, деревенские ходили в лес за грибами, ягодами, охотились опять же…

Значит, не только плохое…

Но деревенские ходили с оружием или с охраной. А я ехал с Мо Сянем.

Ладно, Мо Сянь покруче будет деревенских воинов! Он вон на мече летать умеет!

С другой стороны, а вдруг нападут целым воинством, а он один. А я даже саблю не взял!

Конечно, можно будет залезть на дерево…

Но вдруг волколаки сожрут лошадей и не уйдут. И будут под деревом ждать, пока мы обессилим и свалимся. Или придётся сидеть нам на дереве до скончания века…

Вот такие мысли бродили в моей голове.

А китаец просто сидел в карете и с лёгкой улыбкой смотрел по сторонам.

А что там смотреть-то? На приближающийся лес?

Чтобы не зацикливаться на своём больном воображении, я решил поговорить с Мо Сянем, тем более что я сразу планировал провести дорогу за приятной беседой. Я ж не виноват, что моё воображение заставляет меня прислушиваться к каждому звуку и вглядываться в каждую тень.

— Мо Сянь, ты раньше ездил с моим отцом на завод или на рудник? — спросил я.

— Да, — коротко ответил китаец и снова замолчал.

— И как там? — спросил я.

— Красиво! — мечтательно ответил Мо Сянь.

— Что там красивого? — начал заводиться я.

— Природа красивая, — со счастливой улыбкой ответил Мо Сянь.

Я был в бешенстве. Ну что, из него что ли клещами информацию вытягивать нужно?

Однако моя злость пошла мне на пользу, я перестал оглядываться по сторонам.

— А там опасно? — напрямую спросил я то, что меня волновало больше всего.

Мо Сянь пожал плечами и ответил:

— Как везде.

Везде в этом мире с опасностью было очень даже! Во всяком случае, для меня пока всё было именно так.

— Мо Сянь, — позвал я китайца, который залюбовался неизвестно каким чудом живой бабочкой, по идее все они должны были давно уже отложить яйца и погибнуть. А эта гляди-ка — летает!

Китаец, не отводя взгляда от бабочки, спросил:

— Что, молодой господин?

— Ты меня научишь пользоваться мечом?

— Конечно! — согласился Мо Сянь.

— А летать на мече научишь?

Мо Сянь оставил в покое бабочку и повернулся ко мне.

— А это, молодой господин, будет зависеть только от вас, — и показал взглядом на Егора Казимировича.

— Что я должен сделать? — тихонько спросил я у Мо Сяня, так, чтобы управляющий не услышал.

— Тренироваться! — так же тихо ответил мне Мо Сянь.

Я чуть не ударил его! Я с ним о серьёзном говорю, а он или за бабочками наблюдает, или играет со мной как с ребёнком!

Но потом до меня дошло, что Мо Сянь не случайно показал взглядом на управляющего. Они явно не ладили. Или Мо Сянь тоже не доверял управляющему. Ну или не хотел открывать свои секреты при посторонних.

А ещё я вспомнил, как Егор Казимирович обрадовался, когда Мо Сянь вышел из гостиной — ещё в мой первый день пребывания в этом мире.

Получалось, эти двое недолюбливали друг друга. И я в принципе мог понять почему.

Взять того же Егора Казимировича. Вот был он управляющим, хозяева уважали его, прислушивались, доверяли. И тут приехал китаец, и у хозяев от управляющего появились секреты. Конечно, секреты и раньше были, но теперь был китаец, который к некоторым секретам имел допуск, а вот управляющий — нет. Может же на этом фоне развиться ревность? Конечно может!

А если взять Мо Сяня… Китаец находится в чужой стране, ему вообще тут не просто. Взять хотя бы как деревенские не пускали его ко мне.

Конечно, внешне не было заметно, но наверняка он особого комфорта тут не испытывал.

Я б на его месте слинял сразу же, как только человек, которому он давал слово, умер. Но нет, он остался! Не успел слинять? Или для него так важно исполнить свои обязательства?

И это я только смотрю то, что на поверхности. А ведь всё может быть совсем не так!

Тем временем мы въехали в лес.

Лошади сразу же сбавили шаг. Хоть Егор Казимирович и подгонял их, однако, лошади пошли медленнее. Более того, они больше не фыркали. Ступать старались мягче. И вообще у меня создалось впечатление, что они стараются производить как можно меньше шума. Что ж, я их понимал. Я сам старался меньше двигаться…

Постепенно и Егор Казимирович поддался общему настроению, и стал потише понукать лошадей.

Что меня тут удивило, это то, что дорога была наезженная. Не просто тропа, разбитая копытами лошадей, а именно накатанная колея.

На конные тропы я насмотрелся, когда вернулся домой после войны — пытался устроиться туристов водить. Мол, опыт походной жизни есть, так что устроить туристам быт смогу и о безопасности позаботиться тоже…

Но оказалось, что под словом «безопасность», мы с руководством турфирмы да и с самими туристами понимаем разные вещи.

В общем, меня хватило совсем ненадолго. Я туристов держал в такой жёсткой дисциплине, они у меня в туалет по расписанию ходили! В результате одну группу только и сводил. А потом туристы пожаловались и меня попросили освободить место инструктора. Попросили с неохотой, потому как в сезон инструкторов не хватает. И тем не менее, решили, что проще отказать мне, чем потом возвращать деньги за туры.

Ну не могу я в лесу без автомата! А автомат инструктору не положен.

Вот тогда я и видел конные тропы — грязь перемешена настолько, что пешком по конной тропе пройти невозможно, приходилось обходить. А лошадки там по колено в грязи ходят.

Вообще лошадок, которые возят туристов, жалко. Вот уж кого хозяева выжимают до основания! Вообще не щадят!

Но здесь дорога была плотная. Понятно, что не без луж. Особенно там, где на дороге ручьи разливались…

Ручьи брали сходу. Егор Казимирович не останавливался. Просто направлял лошадей в воду. А они пусть неохотно, но всё-таки шли.

Разговаривать с Мо Сянем я больше не пытался — пусть своих бабочек рассматривает. Всё равно ничего путного он мне сейчас не скажет.

С Егором Казимировичем я тоже не разговаривал. Как-то то, что он на козлах, а я позади него в карете, пусть и открытой… В любом случае это разговору не способствовало.

Да и вообще в лесу хотелось слушать лес. И даже не важно с какой целью: вслушиваться, чтобы не пропустить приближение врагов, наслаждаться тишиной, слушать шорохи, скрип веток, стрекотание, чириканье, стуки дятлов…

Постепенно я поддался медитативному состоянию, которое диктует дорога.

И только начал находить какое-то очарование в том, как проплывают деревья, как карета свернула на боковое ответвление.

Дальше дорога пошла немного каменистая, нас заметно начало потряхивать.

Как ни странно, Мо Сянь только сильнее расцвёл. Мне даже показалось, что он помолодел немного.

А потом дорога начала забирать в горку.

Я даже удивился. Вроде не видел, чтобы у нас в округе были горы. Видимо, горка была небольшая и поросшая лесом, возможно, поэтому её видно не было. А может, просто мы уже уехали достаточно далеко от дома, и горка была за горизонтом.

Вдруг впереди показался просвет, и вскоре мы выехали на широкую расчищенную площадку, после которой был частокол и закрытые ворота.

Но как только мы подъехали, ворота нам тут же открыли. Двое суровых бородатых мужиков в зипунах и в шапках с волчьими хвостами больше походили на разбойников, чем на охрану.

Лошади сами поспешили внутрь частокола, их даже подгонять было не нужно.

Если честно, когда ворота за нами закрылись, я облегчённо выдохнул. Красоты красотами, а фортификационные сооружения в лесу вселяют уверенность.

Мужики придержали коней и, скинув шапки, поклонились:

— Здравствуйте, молодой барин!

— Здравствуйте! — поздоровался я в ответ, понимая, что передо мной опытные воины.

Не успела карета остановиться, как Мо Сянь поспешил в контору.

Егор Казимирович проводил его взглядом и усмехнулся, но ничего не сказал, а я не стал ничего спрашивать — скоро сам всё узнаю.

Контора — это было отдельно стоящее двухэтажное деревянное здание. Довольно-таки крепкое. Окна в нём были скорее похожи на бойницы.

Сразу подумалось почему-то, что если не дай боги волколаки прорвутся через частокол, то вполне можно будет отстреливаться от них в конторе. И вполне можно будет пересидеть, пока они не уберутся. Этим здание конторы отличалось от большой избы в деревне — там даже мысли не допускалось, что твари прорвутся за частокол, а тут к этому были готовы.

Сам частокол тоже отличался. В деревне площадка для защитников вырастала магическим образом из строительных лесов, и вместе с площадкой появлялось какое-то количество магических защитников. А здесь такая площадка была построена — надёжно, крепко. Заодно эта площадка служила дополнительной опорой частоколу. Расшатать брёвна здесь было намного сложнее, чем в деревне.

Я сразу оценил качество построек. И спросил у мужиков:

— А что, частокол идёт по всему периметру?

— Как можно? — удивились мужики. — Там, где скала, там брёвна никак не вкопать. Но там мы сделали засечную полосу. Хотите посмотреть?

Я, конечно же хотел! Мне это было очень любопытно. Но глянув на Егора Казимировича, я ответил:

— Чуть позже покажете?

— А чё ж не показать? Конечно, покажем! — ответил старший.

И тут со смотровой площадки парнишка наблюдатель закричал:

— Едет ещё карета! Открывать ворота?

— Нет! — закричал Егор Казимирович. — Ни в коем случае!