Рик: Прогулка в небесах

Глава 4.

В провожатые набился Чернявый. Что ни говори, а потрещать он любил, лихо закручивая сюжеты своих похождений, то бишь выкручивая руки женщинам и прочим лицам противоположного пола одним только взглядом. Глазёнки так масляно и посвёркивали, точно керосиновая лампа, когда отрубили свет, а молодёжь наконец-то дождалась "своего лучшего друга", но в темноте не зная, как "это" делать, поспешно ощупывает близлежащее пространство языками... Это ж надо. Перепутать большой палец ноги с носом... В общем, от щекотки ступня рефлекторно дёргается и... появляется тот самый "керосиновый взгляд". Хоть немного, но всё-таки свет.

- ... глупышка, говорю, любовь - это когда от одного моего вида начинается икота и хочется сходить по маленькой, не сходя с места. Постой, постой! - кричу поспешно - она ж верит каждому моему слову... Вот ты бы поверил?

Забегает вперёд, кладёт доверительно руку на плечо, заглядывает в глаза, как в том анекдоте про Ленина, жующего бутерброд с икрой и голодного ребёнка. Я согласен с ним, особенно с тем местом, где нужно "писать, не сходя с места", предварительно наподдав хорошенько и сбив с "крана" резьбу. Мы продолжаем двигаться дальше коридором.

- О, этот незабываемый запах конфуза! Вот он кайф! - блаженно возводит очи вверх. - А она смотрит ожидающе - естественно, налицо признание в любви в своём самом что ни на есть неприкрытом виде. И ждёт ответной реакции. Я как заржу! А что мне оставалось делать? - вопросительно заглядывает в глаза; я неопределённо пожимаю плечами - действительно, делать больше нечего. - Лицо её морщится в попытке изобразить плач, делает шаг назад и... - наступила драматическая пауза, - цепляется за всё то добро, что было навешано на ней - помнишь, я просил обратить внимание на то, как его много. Как на единственной вешалке в гардеробе оперного театра во время очередной презентации. И падает! Ножки очаровательно проносятся у моего лица, значительно поднимаясь над уровнем моря, разлетаются в стороны, открывая мокрые прелести. А после следует звучный шлепок, как кульминационная точка падения. Она ошалело вертит по сторонам головой и произносит... "Ик!" - Чернявый заливается смехом, очередь "Максима" времён гражданской войны по сравнению с которым - неуклюжий танец лебедей. - Ну, как я мог не удовлетворить столь преданную любовь? Разрешил облобызать мне руку...

У меня непроизвольно морщится лицо, как от кислого яблока с располовиненным червячком. Слуховые рецепторы на грани истерики, а кулаки так и чешутся убавить звук самым радикальным способом - вырыванием розетки.

Но... но приходится терпеть. Я ведь в гостях, и не где-нибудь, а в Замке! Что бы это ни значило. Может законы гостеприимства этого места требуют наличия рядом с гостем сопровождающего с веником вместо языка. Этакого гида - или гада (как правильно?) - гореизвестного своими пересоленными шуточками и непроходимым лабиринтом мозгов, где Минотавр уже давно скопытился вместе с Тесеем и прочими Ариаднами.

Я постарался отвлечься и думать о чём-нибудь приятном, например, о белокурой проводнице. Но в таком виде, чтобы это не мешало идти. А параллельно приспосабливал походку под Чернявого с этаким регулярным неопределённым покачиванием головой - на случай вопросительной интонации - мол, и да, и нет, и согласен, и не очень, "не то сына, не то дочь, а неведому зверушку..." А что делать?

На ум стали приходить разные глупости, типа попросить у местного завхоза безразмерную лестницу, чтобы влезть на неё и снять парочку звёздочек для Фиалки (это я так окрестил свою провожатую за её глаза). М -да, садовод - любитель. Или представлял себя этаким пчёлом (или шмелем?), летающим, жужжащим и опыляющим известные цветы... Это уже из энтомологии.

Мы наконец-то упёрлись в цель нашего путешествия, так как Чернявый резко перестал сорить словами и с довольной ухмылочкой сделал приглашающий жест. "Ваши апартаменты, вам и открывать".

Я толкнул дверь, но этого оказалось недостаточно, пришлось приложиться плечом и немного покряхтеть. Возможно прозвучал необходимый звуковой сигнал, так как массивные: полтора метра в ширину и два с половиной метра в высоту створки жалобно попискивая (что значит, голосок не соответствует масштабам, кастрированные, что ли?), стали проваливаться внутрь помещения...

В носу защипало, глаза стали слезиться, я судорожно ухватился за обонятельный орган, пытаясь остановить необратимые процессы. Не хватало ещё расплакаться перед этим наглым самоуверенным дюлем! Щёки раздулись, лаза зажмурились и... Как чихнул!

Словно осколочная граната, взорвалась носоглотка, показалось даже, что перед глазами мелькнули верхние зубы, отдача аж стрельнула в позвоночник. Немного отдышавшись, ослепший и оглохший, стал проверять, всё ли нормально, нет ли разрывов. И только уж хотел с облегчением вздохнуть, как сзади хрястнула как минимум авиабомба.

Барабанные перепонки испуганно дёрнулись. Поздно. Взрывная волна внесла в помещение - и так, удачно, в лузу, не задев борта, приземлился на все четыре конечности, как раз для устойчивости (говорят, наши предки так и передвигались, изредка приземляясь на пятую). В голове звон, подташнивает... Контузило, блин.

Сколько времени прошло, затрудняюсь ответить, но я начал кое-что различать, увидел, как в дверной проём проникло то, что осталось от Чернявого: безумные глаза, какой-то сумасшедший карнавальный грим из соплей, слюней и крови - он пытался остановить её, максимально погружая фаланги пальцев правой руки в ноздри, волосы будто покрыты инеем и разметённые в таком жутком беспорядке, словно голову Чернявого использовали вместо метлы. Он поколдовал у дверей, и в помещении зажёгся свет. И тут снова началось щекотание в носу.

Одного только бреющего взгляда по окружающим "прелестям" хватило, чтобы понять, в чём дело. Маскировочная паутина, туман из пыли, и пространство, будто присыпанное снегом. Вот тебе и первый день зимы... Да, давненько сюда не ступала нога человека.

Не дожидаясь, пока носоглотку разорвёт очередной "чих", я дал задний ход. Задний бампер врезался во что-то мягкое, и тяжело дышащая масса, проверяя крепость моего позвоночника, шмякнулась сверху, панически шаря суетливыми руками по моим ушам и волосам, продолжая наводить беспорядок в моей причёске.

Чистенький коридор уютно встретил нас, и я, и Чернявый, сползший с меня, как какая-то бескостная масса, без стука, прилипнув к полу, продували ноздри и прочие вытяжки, в которые могла набиться пыль. Взгляд, в котором мы с Чернявым соединились как некие родственные души можно было охарактеризовать коротко: депрессивно-метеоритный. Как у людей тяжко отпахавших, когда резервные силы уходят на удержание стакана, а прочие процессы контролируются постольку - поскольку.

- Сейчас придут твои люди, сам разбирайся, что к чему, - Чернявый поднялся и похромал по коридору прочь, лёгким похлопыванием по одежде тщетно пытаясь избавиться от пыли.

Я уныло смотрел ему вслед, пока он шёл, потом просто смотрел вдоль коридора, но всё также уныло, пока сказанное на прощание Чернявым предложение не заняло своё конкретное положение у меня в голове. "Твои люди..." Круто. Мои? С какой это радости? То есть, горести, то есть... Тьфу! В смысле, кто их закрепил за мной? Это же огромная ответственность! Надо закончить какое-нибудь высшее учебное заведение, типа Ускоренных Курсов Моисея или Магистратуру Ваньки Сусанина, чтобы иметь право на права вождения. Это целая наука! Мужчин отправлять на промысел, за добычей, типа "забивания козла", учить продлевать род человеческий и присадить на что-нибудь вроде футбола. Женщин отправлять "в лес за ягодами и орехами" (а что, проблема пропитания наипервейшая у нас в обществе, да и витамины ещё никому не мешали; нечего без дела шляться, оберегая домашний очаг - для этого достаточно и меня), отогревать их собственным вниманием и дыханием, следить, чтобы косметика не убывала (они без неё чахнут), ну, опять же, учить продлевать род человеческий... Вот с детьми и стариками посложнее. Какой фронт работ на них навесить? Знаю, что у детей нельзя отнимать конфеты, так как у них от этого срабатывает сигнализация. А старикам необходимо вовремя доставлять какие-то "судна", иначе при опоздании можно потерять стиральную машину... На этом мои познания заканчивались.

Но тут новая интересная мысль посетила меня: как мне себя наречь? Вождь, командир, руководитель? А может не мелочиться, кто тут из дюлей что-либо знает о земной истории? Например, Царь... По-моему звучит: Царь Рик первый! Или, Его Высочество, Король Рик, допустим, Остроумный... Рик Бесстрашный, Рик Внушительный...Или ограничиться должностью Президента? Так ещё какой-нибудь импичмент организуют. Да и нет большей волокиты, чем голосование. Вот хорошая работка у Диктатора. Не пыльная, сиди себе, общайся с диктофоном. А массы уже в курсе, что плёночку нужно проштудировать внимательно. И никаких кривотолков, ни-ни, а то слуховые аппараты такие придумаю, понацепливаю, вроде противогазов на уши, что и дышать получится через слово и слышать через вздох. Есть ещё классная должность Хозяина. Это навроде Лернейской Гидры - существо о многих головах и с таким убийственным взглядом, что как посмотрит, так сразу и убивает... Работа такая. Нечего лодырничать и карты в штанах тасовать. Каждому кирпичику - своя голова. Туалет по расписанию, жене положенный резус, иначе опала, ссылка, урановые рудники и съёмный краник, чтобы сходить "по маленькой". Есть ещё профессия Императора, но на неё долго учиться. Как только встал с горшка, так тебя начинают пичкать всякой всячиной до следующего посещения "по большому" (и отдохнуть можно только тужась). Можно в Политики податься, да дабы ускорить познание искусства общения с массами, придётся регулярно проходить сеансы электрошока и лоботомии, а мне, мыслится, это немного скажется на здоровье - ведь во время сеанса кушать нельзя.

- Кхм.

Странный звук заставил меня оторваться от блаженной сиськи фантазии и вторично разомкнуть уже открытые глаза. Надо мной робко нависали дюжины две лиц разного пола. После посещения своих "апартаментов" я ведь так и остался в позе "кентавр на стрёме". Но насколько я понимаю, эта поза не очень приличествует моему имиджу, поэтому я, максимально стараясь сохранить достоинство (чтобы это ни значило), постарался перевести кобчик в положение перпендикулярное земле. Труха, сыпавшаяся с меня, совсем не помогала держать осанку, тем не менее у партии прибывших "моих людей" (!) это не вызвало смеха. Одна только Фиалка, которую выпихнули вперёд, пыталась робко улыбнуться. Но тоже как-то странно, вроде к этой растяжке на лице должны приставить мундштук какого-нибудь медного духового инструмента - и польётся очень грустная мелодия с массой вибрато и астматическими вздохами.

- Ну что, дети мои, - я благосклонно окинул взглядом их неранжирные ряды, - будем знакомиться. Я - Рик. Просто Рик, - совершенно вылетели из головы махинации с титулами; да и зачем мне нужна эта шелуха из золотых орешков - пусть белочка с ними мается, а мне мои зубы дороже. - Ну а с вами я надеюсь познакомиться в процессе, так сказать, трудовых будней, - я увидел, что они совсем приуныли. - Добро пожаловать в рай! Тряпки в зубы - и айда наперегонки. Победителю ничего не будет...

Головы испуганно стали втягиваться в плечи, словно антенны в радиоприёмнике - типа, не, радио слушать не будем. Видно, я это, "перегнул палку" или "прыгнул выше головы" - в общем, что-то около этого. С юмором у них явно туго. Некоторые незаметно зыркают по сторонам, явно пытаясь сообразить, что относится к этому собирательному слову - тряпка. Естественно, чтобы с максимально аккуратным прикусом делать какую-то "айду". Конечно же, ведь бить не будут исключительно одного победителя!

- Эх вы, дети подземелий, - вырвалось у меня в сердцах. - Это была шутка, - ясное дело, это их совсем не успокоило, даже более насторожило. - Пережитки цивилизации, идём за мной, покажу вам фронт работ. Будем драить наш белый корабль, так сказать, сдирать с него обои времени...

Я много ещё чего нёс, но дело сдвинулось с мёртвой точки благодаря Фиалке - видимо, предыдущее общение со мной не прошло для неё бесследно - она сообразила, что требуется от народа, и выступила в качестве толмача.

Тряпок я надёргал как обычно из ближайшей портьеры, и люди наконец поняли, что они не кусаются, а держать их в зубах совеем неудобно. Воду мы брали прямо из фонтанчиков, бивших прямо посреди помещения. А в качестве вёдер и мусорных ящиков использовали всякие подручные средства: пустующие горшки из-под цветов, перевёрнутые кресла, абажуры для ламп и так далее. Пока что я инициативу не наказывал. Она просто не проявлялась.

Пересчитать цыпляток никак не удавалось - уж очень шустро они проводили рокировки и ходили конём. Зато я заметил белобрысого парня, пристроившегося хвостиком к Фиалке. К моей Фиалке! Следовал за ней след в след, преданно заглядывая в вырез майки при виде сверху, либо изображая облизывающегося кота, внимающего оттопыренной попке, при нахождении оной параллельно земле.

Меня взбесила подобная наглость. Прочь лапы от сладкого! Но пасаран!

Я подозвал его к себе.

- Как зовут?

- Отвёртка, - в серых прищуренных глазах мне почудилась ехидца.

Он был не намного старше меня, но фигура: поджарое тело, тугие шарики, перекатывающиеся под кожей шли не в мою пользу при сравнении. Вот только нос, заметно выдвинутый вперёд, мог быть неким подобием недостатка. Хотя при близком общении с женщиной, это может быть записано в актив.

- Странное имя... Хорошо хоть, не гаечный ключ, - пробормотал я про себя в раздумье. - Это что-то означает? - спросил на всякий случай.

- Меня так назвал один землянин. А объяснил так: это инструмент, который всегда находится в кармане штанов, и там, где рук не достаточно, помогает он. Мне это объяснение понравилось.

Я попытался покраснеть, представляя себе занятие, при котором "уже не хватает рук", и при этом сообразил, что данное занятие, как правило, происходит при полном отсутствии штанов, а соответственно и карманов. Поэтому...

Теперь я побледнел, и от злости чуть не посоветовал этому дальнему родственнику Буратино, когда не хватает рук, помогать себе обонятельным органом. Но вздохнул глубоко, расправляя закипевшие мозги при созерцании моющей пол Фиалки, которая подтянулась поближе к нам (ко мне или моему оппоненту?).Незачем начинать знакомство с разноса. Тем более, по такому... пустячному делу, как отсутствие у себя длинного носа.

- Отвёртка, будешь этим, Пятницей. Знаешь, что это такое?

- Пятница - это день недели, - он белозубо улыбнулся. Я проследил за его взглядом - на другой стороне стояла довольная Фиалка, навострившая ушки... И совершенно не занимаясь уборкой! - Значит мы будем встречаться по пятницам, - он уже откровенно смеялся надо мной. - Но так как в нашем календаре вообще нет таких дней, то получается, что вы меня совсем не хотите видеть, - состроил грустную мину.

Я в растерянности развёл руками, и сказал, как бы с сожалением:

- Где тут представитель отдела кадров?.. - И объяснил замершему настороженно Отвёртке: - Если мы не будем пересекаться, то... - сделал драматическую паузу (хотя и не до конца был уверен в действенности своих слов, но проверить их имело смысл), - зачем мне такой работничек? - Отвёртка начал понемногу синеть, словно подавился чем-то (да, шутки имеют способность попадать не в то горло, они ведь состоят на семьдесят процентов из слов, а слова - это такая штука, которая мгновенно может менять кристаллическую решётку - из газообразного, к примеру, состояния - в твёрдую основу), а глаза стали зеленеть, наливаться таким коктейлем чувств, что испуг, злость и мольбу, как основные составляющие, можно было даже не проверять на детекторе лжи. - Не, такой работник мне не нужен, - чётко проговаривая слова, злорадно отчеканил я, не сводя взгляда с провинившегося.

Следующий же момент можно смело сбрасывать в мусорную корзину памяти - воспоминание о нём отзывается неимоверным жаром ушей. А это такая часть головы, без которой истинные эстеты, вроде меня, жить не могут. Я конечно не Нарцисс, пускающий слюни на себя, но окончательно избавиться от общения с зеркалом представляется весьма сомнительным. Ну как одна безухая образина сможет общаться с другой через стекло, когда не слышно ни одной приятственой вещи? Голая небритая мимика.

Отвёртка бухнулся на колени, и в таком положении проелозил в моём направлении, упёрся мокрыми глазами в ноги, и что-то жалобно залепетал, отравляя сыростью из носоглотки мою одежду, а руками оглаживая спину и...чуть ниже.

Когда прошёл первый шок (Отвёртка уже порядком охрип), я первым делом с пониманием посмотрел на Фиалку: ну разве можно такому отказать? Но тут спохватился и стал суетливо отдирать "кающегося" от своих обмякших коленей.

- Ты чё, охренел, блин?! Перекрыли доступ к тормозной жидкости? Так я тебя заправлю! Накатаю в книгу жалоб письмецо - пусть Папа Карло краснеет. Вместе с Мальвиной и прочими Карабасами - Барабасами... Ишь, привычку взяли - коленки ломать и спину щупать. Хорошо, у меня позвоночник крепкий, а то растаял бы, как свечка против ветра, да причесал канделябром скальп - любой индеец побрезговал бы с тобой общаться, не то что первые американские пионеры - комсомольцы, шут их, скауты беспризорные...

Я ещё долго слагал ассоциативную лесенку, потихоньку, помаленьку спускаясь с небес сюда, к людям, точнее, дюлям, выпуская пар, параллельно окидывая взглядом публику и оценивая реакцию.

М-да. Слушали меня внимательно. Даже на галёрке не отпускали ироничных комментариев. На лицо проблемы с чувством юмора. Один Отвёртка не безнадёжен, да и тот выглядит, как недокормленный гусь после морозильной камеры.

Тут руку вверх потянул угрюмый бородатый мужик, жёсткая, спутанная шевелюра которого выглядела, словно моток проволоки. Типаж ещё тот. Времён Сеньки Разина. Был он к тому же высок, и явно вываливался из общей, отутюженной образцово-плакатной массы. Взгляд с победитовым сверлом и чернильными зрачками мог смело идти на таран с танковой бронёй, не то что с моими, ещё не заякорившимися глазёнками. Впрочем, нисколько не испуганными. Я поощрительно ему кивнул.

Мужик откашлялся, отвёл на мгновение взгляд (мне даже почудился намёк на смущение), отчего на душе моментально полегчало, будто с плеч сняли стокилограммовую штангу, почесал затылок плоскогубцами правой руки и изрёк:

- Ваше Главенство, скажите слово, и я забью эту глупую головешку, - кивок на съёжившегося Отвёртку, - в трусы.

Чую, скоро накроет...Моя ненаглядная истерика уже запрягла тройку вороных, и по моим следам, по следам, по запаху... Ух, нагонит скоро... Спокойно! Всё по порядку.

- Какие трусы? - Что значит выдержка, систематические баталии с "буйными", ренегатами, "случайными" и изменниками нашего благородного питейного дела - голос даже не дрогнул.

А Мурло (так окрестил я нового знакомца; надеюсь, он не сильно обидится, когда какой-нибудь залётный землянин объяснит значение его имени - чур, это буду не я) доверительно так наклонившись, ответствует:

- Его же.

Отвёртка к этому времени уже разобрался, что на должность Пятницы претендует ещё какой-то "плинтус" и начал жечь это "восходящее солнце" прищуренным взглядом, как паяльником, словно не понимая, что градусы-то не те, да и не в градусах, собственно, дело. Тут тоньше нужно действовать. Ускорить, к примеру, наступление ледникового периода. Ладно, это не мои проблемы, это мне не грозит, у меня шкура такая противоударная, что куда там той химзащите: и огонь выдержит, и воду, и медной трубой хоть трижды на ухо наступай - не отвалится. Шутка.

На чём я остановился? Ах, да, любуюсь, как мои соколики - опричники комнатные молниями фехтуют. Пожару бы не наделали. Кстати, как тут у них с "01"? Проверять не будем.

- Стоп - стоп! - Захлопал в ладоши, привлекая уползающее за кулисы внимание. - А что это за звание такое: Ваше Главенство?

- О, это очень...

Махнул рукой, не давая Отвёртке реабилитироваться и навешать на мои уши медалей из спагетти, пусть они и в кетчупе и впаянными кусочками пиццы, и прочими атрибутами итальянской кухни - аппетит пропал. Зато я понял главное.

- Так это что ж выходит? Я над вами главный?

И хитренько так прищурился, мол, попались, цыплятки, во взрослом курятнике, будете теперь яйца изображать и петуха ублажать. А они все смотрят на меня так недоумённо, а Фиалка ещё и жалостливо, будто ёж бы пробегал, у тому было бы понятно. А мне до этого серого шпагоглотателя, оказывается, столько сладкого нужно сожрать, чтоб голова работала, что не грех и пургеном запастись...

- Слушай меня! - Только не злится, только не злится!

Вот, что власть над людьми делает. Другая б ситуация, бегал бы я по стенам вот от этого Мурла, а подначки Отвёртки конспектировал, как нечто вечное и нетленное. А так, наоборот.

Народ, и так давно бросивший горбатиться и подтягивающийся к эпицентру разговоров, окончательно разогнулся.

- А ну стройся по ранжиру! - Загнал я их этим "ранжиром" в краску: кто побледнел, кто покраснел. Плюнул в сердцах. - В линию хоть выстройтесь, чебуреки неотёсанные, чемоданы тревожные... - всё равно пришлось чуть ли не каждого брать за руку и ставить в шеренгу. - А теперь расчитайсь! - даже такое простое действие грозило загнать меня в жуткую депрессию с элементами склероза, психоза и отсутствием глюкозы.

Но даже первые сто лет когда-нибудь заканчиваются. Назрело время Речи.

- Значит так, Ваше Главенство и прочую хрень выбросить из головы, - я прохаживался вдоль шеренги, иногда поднимая перископ, чтобы не терять визуальный контакт, заложив для солидности руки за спину. - Для вас я - Рик, просто Рик, без всяких Вы, Вам и Вась. Второе, рукоприкладство без моего ведома и моего на то согласия, - ну так, на всякий случай, бросил многозначительный взгляд на Мурло, - запрещаю. Виновные будут наказываться жёстко, вплоть до увольнения без выходного пособия, - ужасная формулировка; а что делать? где живёшь, там и дети. - Третье... - я вдруг запнулся - а что дальше? Махнул рукой. - Сейчас разойдись. Заканчиваем уборку, затем это помещение нужно разбить на мужскую половину, на женскую и... по интересам. Потом постараемся придумать, чем заняться. Будем ждать ответа на вопрос, какого рожна вас начислили мне, - мой словарный понос иссяк, я без всякого энтузиазма, физически ощущая, почувствовал, как на лицо налазит кислая мина. Но не в силах этому помешать. - Знакомиться поближе будем в ходе трудовых будней. - Дюли стали расходиться. - Фиалка, Отвёртка и Мурло, останьтесь. Присядем.

Я устало повалился на ближайший предмет мебели и хмуро посмотрел на Мурло, в отличие от двух других так и не присевшего. Странно, я даже не удивился тому, что Мурло понял, что Мурло - это он.

- Садись, в ногах правды нет... - прислушался к себе заинтересованно. - Выходит, если чуть выше, то в заднице? - но в этой задачке мои молчаливые подчинённые помочь мне не могли - этот вопрос нужно решать самому. - Зачисляю вас в штаб этого... этой богадельни. Будете разъяснять политику партии, нести в массы доброе, вечное, а из масс...гм... потом определимся... Я же не знаю, как у вас тут строятся отношения... - начал оправдываться, а потом понял, что это лишнее и заткнулся. - В общем, будете мне помогать, и я надеюсь, у нас получится хорошая команда.

Как ни странно, последнее предложение они восприняли с энтузиазмом. Взгляд Мурло потеплел (это когда металл краснеет), Отвёртка чинно кивнул головой (шлагбаум поднят - проезд открыт), а Фиалка так обнадёживающе улыбнулась, что не будь рядом сдерживающих и внимающих факторов, то могло бы произойти насилие. Возможно.

- Теперь рассказывайте, что это за заведение, и каким боком вас сюда распределили.

Всё оказалось просто. Замок - это место аттракционов, такой себе парк развлечений, реалити - шоу дюлей. Заправлял здесь Дрол, этакий средневеково - космический феодал, пожелавший свою недвижимость использовать таким макаром. На что соседи и прочие загребущие "князьки" ответили троекратным "ура!", ибо опасный противник Дрол превратил свою крепость в клоунский балаган, хотя и приносящий хорошую выгоду благодаря участию различных команд плюс тотализатор - дюли жуть какие азартные. А уж о волшебном слове "игра" уж и говорить нечего. Короче, чистый тебе спорт.

Находящиеся здесь дюли были в основном тем игровым сырьём, за которое болелось, но которое не очень-то жалелось - "игра" - это не значит не больно. Это был проштрафившийся чем-то где-то народец, вместо "сибирских руд" сосланный сюда, судя по всему, на разные сроки. Но с минимальной надеждой покидания этого Диснейленда. Текучесть кадров здесь была жуткая. Благодаря летальным исходам.

К слову, слушал я этот трёхглоточный рассказ в некоем ступоре. Меня-то за что? Каким - таким кнутом - пряником заманили? Спонсор, сволочь!..

Башка превратилась в калейдоскоп - с каждым новым поворотом ручки выпадал свежий узор и добавлялись вопросы. Зачем смерть? Как совместить благородное занятие игрой с белыми тапочками и блеющим на издохе Шопеном (кстати, Фредерик, небось, сам в ужасе ворочается каждый раз). Кто додумался наделить меня такой ответственностью?! Шуты гороховые, скипетродержатели, полководца нашли, трижды набекрень через колоду красную шапочку, волчья носоглотка мехом наружу! Наполеон без кепки, выбить два глаза, как у двух Кутузовых, отправить ракоходом через Альпы, посадить на Буцефала и наподдать хорошенько - вот вам и я, доморощенный генералиссимус.

Каким боком меня сюда подсунули без граммульки политинформации? Гады, уже, небось, конвертируемую деребанят. Я вам устрою камикадзе! Или это грузинская фамилия? Ничего, если следят, пусть извилины поразматывают - авось леска запутается.

Но я!.. Искусить, оторвать от наиглавнейшего процесса - добывания огня внутриутробным путём. Я же как этот, как его?.. Прометей! Хранитель домашнего огня. На меня же не одного орла нужно было потратить... А сейчас... Трёхмерная увеличенная голограмма мышки, страдающей поносом... Кстати о столе - пожрать бы... Ага, кота запеченного... Ну и так далее.

Все мои подопечные, в том числе Отвёртка, Мурло, Фиалка оказались наказуемыми Замком развлечений. И попали под моё начало. То - то взбодрились при словах о команде - жизнь впрямую зависела от того, насколько слажено и качественно работает коллектив.

Кстати, с представителями высшего командного состава я, судя по всему, уже познакомился - это были Чернявый и компания. Можно представить их подборку кадров. Мне, скорее всего, сливали из общего крана. Побаловаться хотят?! Раскудрявые вдоль по питерской, поперёк тверской, эх ухнем!..

Занялся я личными делами вверенных моей опеке (как бы не опечься) лиц.

Мурло, которого я назначил на должность "выкручивателя рук", то бишь начальника охраны и секьюрити по совместительству, в бытность свою вольного дюля имел-таки специальность (воспроизвести дословно такую заумь невозможно), напрямую связанную с членовредительством. То ли это была бандитская группировка, то ли официальная силовая структура, Мурло не стал уточнять, но анатомию человеческого организма, и все виды оружия и транспорта (брешет?) он знал. На что я свысока поцокал языком - мне-то похвастаться было нечем.

Отвёртка, опять же опуская официальное название, являлся этаким клоуно - дипломатом, на наш манер приблизительно: представитель администрации для общения с прессой, с той разницей, что всё гораздо серьёзней. Как в цирке: и детей смешить, и льва развлекать, сидя задом наперёд на галопирующей зебре, ловя на скаку её какашки так, чтобы белые перчатки не измазались, а то отпилят по самую голову... Отвёртка торжественно обещался впредь не подкалывать, на что я почему-то брякнул, что иногда всё-таки можно...

Мы долго занимались словесным пинг-понгом, пока Мурло, исполнявший обязанности старосты класса (кстати, дежурная должность - на завтра вымпел передавался Отвёртке), не кашлянул деликатно, да так, что у меня гайморит в лобных паузах встряхнуло, и не сообщил глас народа: порядок наведен, помещение поделено, и если Рик - тра-ля-ля-ля де пожелает полюбопытствовать, где его апартаменты...

Я почувствовал, как наливаются глаза, и решил, что "полюбопытствовать" - это ещё мягко сказано. Дабы это не вошло в привычку, пожурил старосту на предмет дифирамбов и прочих рюшечек, навешиваемых на моё честное имя. Затем вспомнил, что своей биографией не поделилась Фиалка, поэтому в путь тронулись мы втроём: я, Фиалка и Гермес - парень лет двадцати, общительный, но боязливый.

По ходу движения я попытался отыскать в карманах белый платочек - дабы окончательно удостовериться в качестве уборки, внимание моё было рассеяно, поэтому я не очень следил за рассказом Фиалки. Но постепенно мне стал доходить смысл...

- Массаж чего с чем? - я словно врезался в стену, причём в бетонную и на всём скаку.

Короче, в её обязанности входил полновесный эротический массаж с последующим... извержением куда хочешь... Ну, работа у неё была такая - разряжать мужиков...

Убранство своего кабинета - спальни я не смог оценить сходу по достоинству, и отложил это на потом...Да какая, лампа в розетку, абажуром её наперекосяк, разница!

Гермес вовремя испарился, а за своей спиной, оплавленной, будто свеча (не зря я отвернулся), я ощущал Её присутствие. То ли это была её инициатива, то ли сработали профессиональные качества, но Фиалка осталась...

Кровь долбила в виски, как штормовой прибой. Хотелось что-то сокрушить, разорвать, затащить в нору по частям, склеить по новой, зализывая ранки, выхаживать, словно новорожденного, кормить, поить молоком... От непередаваемости чувства проторить дорогу к ухмыляющейся луне и выть, выть, выть...

- Рик! Рик, всё нормально?! Рик!..

Я смог кивнуть головой и обернулся. Чернявый. Что он здесь делает, бутафорский член? Как он без стука...

Видно на лице было что-то такое, что Чернявый предусмотрительно отступил и миролюбиво поднял руки. А в глазах мелькнул интерес.

- К тебе разве докричишься, земляной монстр! Что ты тут делал?

Я оглянулся - Фиалки и след простыл, и неопределённо хмыкнул - мол, не твоё дело, но что-то делал интересное.

- А что это вы тут ползали, а теперь нагородили? - спросил он с любопытством.

- Убирали, - нехотя протянул, глядя мимо этого хлыща, мучительно пытаясь вспомнить что-то важное. - А потом разделили помещение на всех.

- Ну ты даёшь! - восхищённо растопырил зенки Чернявый, не хватало, чтоб слюна стала капать от удовольствия, а челюсть отвалилась со звуком игрального автомата. - Вот что значит свежая струя! Молодец Дрол. А мы не верили, - он рассматривал, улыбаясь, как какое-то экзотическое насекомое, вроде мухи це-це. - Проигнорировать автомусорщиков для того, чтобы заставить пешек убирать. Классно! Надо у себя такое попробовать...

Как бы чудесно смотрелась эта физиономия, придавленная вот этим шкафом. Думаю, трафарет, что после этого останется, имеет смысл вывесить на дверях с внешней стороны.

- ...в общем, Дрол сказал, чтоб я провёл для тебя небольшую экскурсию.