Глава 4.

Вечеринка со всеми вытекающими.

Вот она, моя берлога с метражом футбольного поля и бытом, организованным по моему разумению - по типу коммуналки: у каждого свой закуток, хоть и небольшой и общие туалет - душевая (правда, это было изначально, сейчас каждый может заказать удобства в номера).

Ошалевшие от внимания, притрушенные от усталости и вынырнувшие из дремотно - мигреневого путешествия, мы ввалились на базу.

- Вот это мои бойцы! - гордо воскликнул и повторил жест вождя в кепке, указывающего светлое будущее и лучезарно сверкнул зубами.

Мишаня, аккуратненько прикрыв рот, тихонько поехидствовал мне на ухо:

- Невидимого фронта?

Я поперхнулся, сквозь опавшие щёки выпуская так и не набранную в эфир речь.

- Что ты! - строго посмотрел, как нумизмат на фальшивомонетчика. - Самого, что ни на есть видимого! А с тех пор, как мы засветились неординарным мышлением, - естественно, в этом месте Мишаня должен был хмыкнуть, - так даже посещение туалета и полуденный сон передают по первому каналу.

- Да ты что! - задело Мишаню за живое. - Так что, расслабиться, почесать пузо и прочие интимные места нельзя без надзора?! - Возмущению не было предела. Я-то понимал, обо что он собирался чесать свои драгоценные места, но помочь никак не мог. Тем более, в Этом смысле. - А как же личная свобода каждого гражданина? Право на собственность, презумпция невиновности, не пойман - не вор?

Вот это уже Мишаня перебрал, и даже я со своим высшим алкоголическим понял, что в этом супе кусочки гарнира и винегрета и заржал. Так люди, владеющие, к примеру, русским языком, желая продемонстрировать знание немецкого, начинают трещать: "Шпрехен зи Дойч", "Хенде Хох", "Ахтунг, ахтунг, в небе Покрышкин" и "Гитлер капут".

- Ты случайно не на депутата метишь? Может тебе ещё и неприкосновенность предоставить? - я снисходительно покачал головой. - Телевизор надо чаще включать. Вечерком. Передачу "Спокойной ночи, малыши". Чтоб ложиться пораньше. А то в голове один сплошной демографический взрыв. И слова, как те обезумевшие сперматозоиды: "Мы точно в трусиках? А в чьих? Где же указатели? Куда бежать?"

Мишаня обиженно отвернулся, а я, увлёкшийся фантазией, вдруг тоже запнулся и... отвёл глаза, пожалев о своей отповеди дружбану. Да ещё при всём честном народе. Сомневаюсь, конечно, что они что-то поняли. Но рты пооткрывали, что птенцы. Запоминают, верно, ругательные слова: презумпция, депутат, демография, сперматозоид.

Просто нуждался Мишаня в такой профилактической встряске, чтобы раз и навсегда избавиться от иллюзии свободы и надежды на уединение... Личная свобода... Ха! Пусть научится вначале делать поступки вопреки сложившимся обстоятельствам, а не спихивать ответственность за свои действия на посторонних...

Н - да. Уж очень философски занесло. Но... но хорошо быть зрителем в амфитеатре и непринуждённо ворочать большим пальцем, советуя гладиатору, как проще прирезать хищника или покрасивше умереть. Не имею я права быть строгим диспетчером и отправлять людей на рельсы, на которых сам стою, как корова на льду!

- Извини, Мишаня, - пробурчал примирительно, коснувшись плеча. - Но уж поверь, если кто-то оттуда, - указал вверх, - захочет увидеть прыщик на твоей заднице, он его увидит. - Грустно вздохнул. - И ничего ты поделать с этим не сможешь, хоть бейся о стену головой - а они, между прочим, приветствуют такой способ решения проблем. Разве что принимай душ не раздеваясь, - улыбнулся. - Опять же, в этом есть свои минусы - сложно спину потереть.

Мишаня удручённо поджал губы.

- Но как же это так?

- Да вот так! Я тоже нервничал, об этом узнав. Мало того, мне об этом напомнили задним числом, то есть, опосля, - и непроизвольно покраснел.

Что не преминул заметить Мишаня. И его настроение заметно улучшилось.

- Тебя попалили прямо на десерте?

- Можно и так сказать, - подтвердил я его догадку. - Так что, друг мой любезный, советую не напрягаться. И получать удовольствие, - жизнерадостно хлопнул его по плечу.

Публика, притихшая на время нашего диалога, вновь весело загомонила. А что им, болезным дюлям, такие глобальные вопросы, как пресловутая свобода? Рубашку на груди порвать, в прорубь головой? Или такие хрестоматийные поступки Матросово - Мересьева? Достаточно хлеба и зрелищ. Хот-дог и бейсбол. Вот оно счастье!

Крошки на пузе, глаза слезятся от напряжённого внимания, горло першит от азартного крика, анальное отверстие попыхивает неконтролируемыми газами, пивная пена щекочет нёбо - и всё это переплетается рекламой спокойного, ненапряжённого сна... Поп корн и километровые сопли на лазурном побережье... Эх, страсти - мордасти!

Тьфу ты! Нашло на меня наваждение. Передо мной приветливые и дружелюбные лица. И, по-моему, достаточный повод для общения тот, что я - их, а они - меня рады видеть. И незачем обижать товарищей по несчастью. Это всё равно, что ругать колобка за круглые бока.

- Будем знакомиться, - постарался изобразить на лице солнце (изобилие морщин мне в этом помогло; а вот молодым это продемонстрировать сложнее). - Вот это, - тут одной рукой не обойдёшься, обоими нужно производить демонстрационный жест, - мой лепший друг Мишаня.

Мишаня, с сурово поджатыми губами и сошедшимися бровями, важно кивнул. Очень мужественно, молодец. Чуть выше б подбородок - и вылитый Самсон. Можно лепить заготовку для запугивания Далил. Или наоборот, для их пробуждения. Не помешала бы улыбка. Ничего, сейчас мы это дело поправим.

- Это Фиалка. Бальзам на душу любому усталому путнику, - подвёл её за руку. - Ты только посмотри в эти глаза - желательно не очень долго, - шутливо погрозил кулаком, и твоё сердце лягушкой выскочит из груди и, высунув язык, будет прыгать вслед, ластиться и исходить слизью.

- Я не против на время превратиться в земноводное, - учтиво ответствовал Мишаня и, не сводя с Фиалки пристального взгляда, наклонился, поцеловал ручку и изобразил улыбку усталого Терминатора.

Девушка зарделась и кокетливо захлопала ресницами, раздувая пожар в душе Мишани, а я ревниво следил, как тот пожирает её глазами. Как Волк Красную Шапочку, предварительно нацепив чепчик. Я так не умею. Я больше с тылу. И тщательно прожёвывая.

- Ну, всё, всё, - попытался я прекратить это таянье свечей. - Не надо делать вид, будто здесь кроме вас никого нет. Возможно ещё остались слабонервные, типа меня, хлопающиеся в обморок от одного воздушного поцелуя. Не на-до! - сказал твёрдо, стуча Мишаню по бедру, и тот наконец взял себя в руки.

Насчёт Фиалки сомневаюсь - её грудь надулась, как воздушный шарик, а пальцы уже мысленно перебирали чётки - но такие, не мелкие.

- Вот это, - выдернул из гомонливой массы лицо параллельного пола, - Стёпа, - Мурло удивлённо распушил брови, но промолчал. Благожелательно кивнул Мишане и зажал в тиски протянутую руку. - Младенцев ест на завтрак, а лица старшей возрастной группы вымачивает в маринаде, так как собственного сока у них, естественно, жидковато - так сказать, для мягкого употребления... - заметил неподдельный интерес на лице Мишани, и хмурые трещины, исполосовавшие и без того неясное чело Мурло, и поспешил уточнить: - Шутка. В общем, человек серьёзный, шуток не понимает.

Мурло отступил, а на его место ввинтился Отвёртка. А я продолжил тур знакомств, дабы отвлечь от собственной персоны очень двусмысленное внимание (на самом деле я наверное перестраховался, и у Мурло даже и в мыслях не было провести сеанс одновременных фофанов и саечек, выпытывая у меня подробности раннее озвученного рецепта).

- Познакомься: Отвёртка. Однобокий знаток Земли, на язык остёр - наше с ним первое свидание началось со словесного фехтования, в коем, естественно, победила... угадай, что? - вопросительно посмотрел на Мишаню. Тот нехотя двинул плечами, отрывая глазные присоски от Фиалки, так и гипнотизирующей его молочными железами. - Правильно, не дружба. А крепкая начальственная длань. - И понёс вдохновенно: - Ибо партия у нас одна. И верным путём идёте, товарищи, - процитировал всплывшие по случаю в голове, как нечто не тонущее (явно не пенопласт), крылатые фразы. - Правда, Отвёртка?

- Вот-вот, - радостно подтвердил тот, и нос его при этом вытянулся, как по команде "смирно" и порозовел. - И ещё хочу заметить, - поднял он пальчик, акцентируя на себе внимание, - что это была дуэль не на выбывание и не до первой крови, а игра доброй воли и взаимопонимания.

Я даже на минуту отвлекаясь от происходящего действа, пытаясь представить себе словесный поединок "до первой крови". Это какие буквы надо иметь, чтобы выбивать зубы и ставить фингалы? Помнится, кто-то уже предлагал "глаголом жечь". Но чтоб словами, да промеж глаз, чтоб аж искры посыпались!

А чё, в этом смысле существуют такие виртуозы, что и в обморок могут завалить. Наточат на станке у телевизора языки, а потом ходят по улицам и поливают, словно из огнемёта - вонь такая, что не отмоешься после. А потом ещё говорят, что рядовые алкоголики являются бичом общества. Да им до словесных озорников, фермеров грёбанных, разводящих уток, как до Камчатки пешком. На четвереньках. С листовкой на спине: "Не бейте, я закодировался". Вот она истина нашей жизни: уличный бомж, собирающий бутылки, хуже лощённого чиновника, вытирающего о подчинённых ноги.

Следующим на глаза мне попался Гермес, которого я тут же вытащил пред ясные очи Мишани.

- Это наш быстроногий факс, - сообщил громко, благожелательно поглядывая на скромно потупившегося Гермеса.

- Странно он выглядит, как для факса, - пробормотал Мишаня, подозрительно приглядываясь к молодому человеку. - Средство связи? - приподнял бровь. - Он что телепат?

Я видел, как смутился Гермес - больно уж слово непонятное - "телепат". Прозвучало, вроде, как "ущербный". Другое дело - теле - фон, теле - визор. А то - телепат. Лучше уж телемат, а объясни ему, что это люди, слышащие мысли других, так вообще б испугался. Вон у нас, к примеру, на Земле, таких содержат в определённых местах. Изолированных. И общаются они исключительно с человекоподобными существами, имеющими одну извилину. И та, как правило, в руке. Резиновая.

- Не, - подмигнул Мишане, будто оценил его шутку, но у того было такое серьёзное и задумчивое лицо, что поневоле встревожился, впрочем, угасающим голосом продолжая завершать предыдущую мысль. - Он просто столь быстр, как факс... Расстояние имеет значение чисто символическое... Что случилось, Мишаня?

- А переквалифицировать его в быстропечатный денежный станок можно?

- Чего? - изумился я несказанно. - И какие тугрики хочешь использовать в качестве обоев? Ностальгия по денежным знакам? Или это зависимость? Как у наркомана, при отсутствии шуршащих купюр сразу мандраж? - победно посмотрел на него сверху вниз, довольный заковыристым оборотом - мол, ничего себе я умный - как почтовая марка на заднице: пропечатали - и поехала.

- Глупый ты, - Мишаня укоризненно покачал головой, но не полностью разворачивая её в мою сторону, а так, поглядывая искоса - дабы публика, изумлённо затихшая, глотающая диковинное зрелище (двух разглагольствующих землян), как "птичье молоко" в колбасном обрамлении - угодить не сложно, но при смешивании бурда бурдой, смогла оценить мужественный, словно составленный из чёрствого и уже изрядно высыпавшегося хлеба, профиль. - А вообще, - он приблизил свои губы к моему слуховому аппарату, изображая яркую скульптурную композицию: что на ухо - то брехня, и зашелестел горячими словами, - Рик, в твоей общаге есть где уединиться? Надо посоветоваться. А так, на виду, не при делах я, как лучше рожу скорчить: то ли растечься киселём, то ли поправить кирпичом? От твоего ознакомительного марафона у меня уже одышка. Всё равно я всех не запомню. Да и из предложенных типажей только первый экземпляр, - нашёл глазами Фиалку и потеплел возбуждёнными глазами, и ослабил узлы в уголках губ, - внушает доверия... Я же тебе не ЭВМ какая-то - пичкаешь меня безразмерно. Сам ведь знаешь, выдам такой результат, что и вдвоём половниками не расхлебаем - поперёк горла станет. - Он доверительно положил мне на плечо горячую свою лапищу, отчего меня изрядно перекосило на ту сторону. - К тому же у меня есть конфиденциальная для тебя информация, - отстранился, заглядывая в глаза, как счастливый отец в окна роддома, а губы его при этом совершенно по-дурацки расползлись на недвусмысленное: "Агу, агушеньки".

Не, умилительная рожа товарища не введёт меня в заблуждение - явно хочет открыть фирму "Ножки и сиськи" и протестировать женское население на наявность оных и профпригодность.

- Ну ты и козлодоев, - неодобрительно скривился я.

- Да за кого ты меня принимаешь?! - ни капли не смутившись, возмутился Мишаня и продемонстрировал знакомый жест Шурика в определённом заведении, на который иначе, нежели невольные братья по несчастью не мог ответить:

- Грешно смеяться над больными...

- Вот-вот, - душевно подхватил Мишаня меня под руку. - Куда?

- Прямо. - Мы попёрли сквозь недоумённых дюлей. - Минуточку, товарищи, подождите. Нам с товарищем Троцким нужно продумать штурм Зимнего, - и уже я потащил Мишаню.

Дружбан вольготно расположился на заменителях табуреток и заговорщицки подмигнул.

- Ну что там полагается при объявлении приятного сюрприза? Закрывать глаза - открывать рот? Танцевать брейкданс? Или разворачивать избушку к лесу передом? - он внушительно почесал репу. - Сдаётся мне, это из другой оперы. Слышь, композитор, набросай либретто своих действий при сюрпризе.

Я подозрительно на него покосился и продолжил вышагивать по своей шикарной комнатке три на четыре. Сюрприз в понимании Мишани - это ведро воды на голову. А приятный - вода комнатной температуры.

Но не это меня сейчас, как ни странно, волновало. Что-то тревожно на душе... Взять хотя бы то, как мы с Мишаней сумели просочиться на базу серого отряда? И никому не попасться на глаза. То, что были пьяными, и само спиртное не является панацеей от всех проблем (это я вам, как специалист говорю), и уж точно не есть универсальным волшебным предметом (в жидком состоянии), типа шапки - невидимки, палочки - выручалочки, скатерти - самобранки, сапог - скороходов, а при изрядном употреблении и коньком - горбунком. Тут скорее подходит принцип: Красавица и Чудовище. Соответственно, "красавица" - это бутылка, ну а "чудовище", надеюсь, сами догадаетесь... Всё равно посоветую не пересекаться с зеркалами ни до, ни после "преображения".

- Эй, Рик, - подал голос недовольный Мишаня, - перестань мельтешить, как поплавок с глистом на крючке, страстно хотящим жить - укачало уже. Посмотри лучше на меня. - В его речь ввинтилась интонация заботливой матери, отваживающей сыночка конфеткой от косы девчонки.

И я остановился, организм среагировал на определённый сигнал из ушей, посмотрел и... оторопел (как ни банально это звучит в рифму).

- И в какой части организма находится твоя конвейерная лента? - поинтересовался я несколько ядовито и очень обрадовано - проблемы пока что отступали за некий эйфорически-синюшный барьер. Ибо...

... на столе красовалась фотомодель с выставки Кутюрье Спиртзавод, в свадебном наряде "Водка".

- К сожалению, о конвейере можно только мечтать, ибо предмет - или продукт? - весьма раритетный. Для особых гурманов! - воздел многозначительно палец.

- А гурманы - это не те, кто жрут червяков и жаб? - спросил подозрительно.

Озадачил-таки я эрудита.

- Что-то в этом роде, - ответил он уверенно.

Я скривился, но возможность отсрочить погружение в тягостные думы, типа "что делать?", "быть или не быть?" и "идиот", было столь соблазнительна, что я дал отмашку к началу старта и воскликнул:

- Отдать швартовы!

Мишаня козырнул и лёгким движением специалиста сдёрнул фату с этой невесты. Судя по разлившемуся кисловато - ацетоновому аромату и жирным отпечаткам загребущих лап на стенках, девственностью эта дама не страдала. Дружбан взвесил сосуд в руке и со словами: "За встречу" крановая стрела потащила груз в кузов... ЗИЛа. А меня посетила очень быстрая мысль, прямо, как мелькнувший в ночном небе болид, и я поспешно приостановил практически неостановимое движение его руки.

- Как ты относишься к тому, чтобы приобщить народ к... - скосил взгляд на бутылку.

Вот что значит, когда взгляд может убивать... У Мишани красноречиво задёргался кадык. Но взгляд у меня строгий. Я ведь апологет этого дела. Или где? Кто здесь в конце концов хозяин? Аз есмь.

С каких соображений я решил поделиться драгоценной влагой, сложно объяснить. Но постараюсь. Аргумент типа прикольно имеет здесь место. Но не в полном объёме. Также возможно усомнился в нашей с Мишаней стойкости. Но вряд ли. Скорее всего хотелось проверить реакцию дюлей на алкоголь, а заодно уменьшить дозу, которую пришлось бы употребить мне... Почему? Да потому, чтобы не быть совсем одурманенным... и почувствовать, когда придут брать тёпленькими. А в то, что за нами придут, я не сомневался.

- Как хочешь! - безрадостно махнул рукой Мишаня.

- Что значит, "как хочешь"? - деланно удивился я и решил "дожать" его. - Ты не хочешь разбавить наш тандем свежими лицами? Или стесняешься? Мол, "употребление" - такое интимное занятие, типа чистки зубов или похода в баню? - С моего лица сползла улыбка, её сменило выражение непередаваемого ужаса. - Неужели?! Мишаня, только не подтверди мои самые страшные предположения, будто ты... жлоб? - мой голос, взобравшись по лестнице довольно высоко, истончился и драматически замер.

Мишаня виновато потупился. Его благородно-крестьянское лицо стыдливо налилось кровью убитых помидоров.

- Нет! Не говори, что ты извращенец! Что какая-то огромная, зелёная, рыхлая жаба навалилась, душит тебя, целует в губы... - брезгливо скривился, - и... трахает? - страдальчески затих.

Взведённый, как арбалетная пружина, Мишаня наконец-то не выдержал и выстрелил:

- Хватит издеваться надо мной! Трезвенник тоже мне нашёлся! Аскет! - выплюнул слово, словно самое страшное ругательство. - Монах ордена Потрещать! - кислород закончился, и он заглотнул ещё пару кубометров возмущения. - Рик, что с тобой случилось?! Раньше ты с такой интенсивностью язык в стакане полоскал, а сейчас только воздух обольщаешь аки Эзоп! Как-то странно на тебя подействовала небесная командировка. Призванию изменяешь? - спросил ядовито.

Я восхищённо поцокал языком.

- И откуда в тебе эта прокурорская жилка?

- Ага, - буркнул Мишаня, сдувшись немного и отводя глаза в сторону, - жилы и мослы не пропьёшь... А что? - внезапно вскинулся. - Правда - как фонарь в руках следователя?

- Всё-всё, - примирительно поднял руки. - Не будем уточнять правды, которые, как ни странно, во множественном числе. Будем считать, что счёт у нас один - один. Но! - вновь многозначительно воздел вверх указующий перст. - На вопрос ты так и не ответил.

- Какой ещё вопрос?! Какое полотно ставить на гильотину? По металлу, по дереву или по камню? - Безнадёжно вздохнул, опустил плечи. - Зови уже своих бравых вояк.

Я просиял.

- Секундочку! - выглянул в так называемый коридор. - Гермес! - и тут же нарисовалось встревоженное лицо того. - Лицо попроще! - приказал я и удовлетворённо кивнул на расцветшую улыбку. - Значит так, найди Мурло, Отвёртку, Фиалку, - покосился на нахмуренного Мишаню, - пока хватит. Пусть мчат ко мне. - Почесал репу. - Стой! Погоди! Организуй чего-нибудь пожрать, и сам приходи, - ободряюще похлопал по плечу и вернулся в комнату.

Гости объявились споро и, нахохлившись, сидели с другой стороны импровизированного стола. С первой, собственно, мы с Мишаней. Потом появилась еда, по научному называемая - закуска: поднос куриных ножек зелёного цвета, оранжевые кругляшки со вкусом картошки, чёрные кляксы в жёлтую точку - яичница, коричневые дольки странного на вкус хлеба, и множество кругляшков разной формы и размеров - фрукты.

К слову, я сразу озадачил своих бойцов, чтобы они для эстетики употребления еды придавали пищевым брикетам, являвшимся в Замке единственным, но так и не сложившимся средством чревоугодия, соответствующие формы, которые и попытался объяснить на пальцах. Народные умельцы, воодушевлённые моей пламенной речью любителя хорошо пожрать, тут же попытались воплотить мечту в реальность. Но двуглавая зелёная курица и огромный чёрно-синий свиной окорок повергли меня в шок. Тут же высоким указанием я постановил институт начинающих скульпторов упразднить. Не хватало мне здесь Венеры Милосской со вкусом лимона или запеченного гуся в виде мыслителя а-ля Роден. Но более мелкие скульптурные произведения, типа рыбного филе, бараньих рёбрышек, шашлыка со съедобным шампуром и другие поставил на поток.

Мы с Мишаней подвинулись, давая место Гермесу, и я обратил внимание на настороженный взгляд друга, ткнул его локтём в бок. Мишаня поднял на меня глаза по железной гривне над отвисшей челюстью и кивнул на стол.

- Это что за фигня?

- Еда, - популярно разъяснил я. - Только не надо делать вид, что ты не голоден или постишься. Здесь всё съедобно и даже (!) - проакцентировал, - очень вкусно. - Тучи на Мишанином лице продолжили свой неспешный ход, не собираясь исчезать. - Конечно, нам бы конфетку, нам бы ириску! - покривлялся я, обиженный на то, что Мишаня не оценил поляну, организованную, кстати, благодаря моему участию.

А чего мне это стоило! Горы разновкусовой ерунды, от которой обычного среднестатистического землянина накрыла бы такая изжога, что и фарфор бы плавился! А художественные заморочки, так сказать, эстетическое оформление. Это же чистейшее искусство! Правда, с грязными руками.

Ну и что, что синее сало. Зато скорее всего в нём нету манки, сои, туалетной бумаги и прочей тырсы. Конечно, свинья тоже не имеет к этому продукту никакого отношения. Ничего, зато жива осталась. Мы же пацифисты в конце концов! Да ещё и вегетарианцы... М-да, жуткая смесь. У богатых свои причуды... Сдаётся, меня в этом словесном компоте столько, сколько и свиньи в синем брикете. Одно название.

- Ну и чего ты мосты разводишь над Невой? - укоризненно покачал головой. - Блокаду уже сняли, немца разбили, чтоб он хорошо жил, - пробуравил его глазными яблоками. - Чё ты перебираешь харчами, как флюгер ветром? Не замечал раньше за тобой подобного капризничанья. Наоборот, привыкал бы к местной писдче. - Наконец я выдохся, обвинительная речь вытащила хвост из моей глотки. - Как знаешь: ни хо - ни на.

Мишаня безнадёжно покачал головой.

- Ну ты и зануда, Рик. На публику работаешь? - кивнул на притихших гостей. Я чуть не задохнулся от возмущения и уже набрал полную грудь, чтобы выдуть гнев на него, но Мишаня значительно махнул рукой: мол, заткнись. Я и выдохнул потихонечку. - Своим насосом уже такую муху раздул, что покруче геликоптёра - можно использовать, как летающее средство. Заместо помело, которое у тебя во рту растёт. Ясно?! - навис надо мной аки хромая Вавилонская башня. - И в общем... это... как его?! - грохнул по столу кулаком. - Погнали!

И водрузил на серёдочку виновницу торжества.

- Друзья, - Мишаня вдохновенно развёл руки и горящими глазами обвёл лица внемлющей публики, - сейчас мы спаяем - или споим? - уточнил у меня; я недоумённо пожал плечами - не в курсе, что конкретно он имеет в виду, хотя оба слова в самый раз, - а, - махнул руками, - не важно. В общем, спаяем ряды и станем, как непробиваемая стенка на пенальти! Ух, - мечтательно воздел очи вверх, - мы такие зубы обломаем, что наши враги замахаются ходить к ветеринарному стоматологу и будут мечтать о вставных каучуковых челюстях!

- А, простите, - подал голос догадывающийся Мурло, - нам погано от этого не будет?

- Чего? - Мишаня недовольно опустил взгляд на пару этажей ниже. - Не сцы, дядя, мой добрый дружбан Гиппократ, когда впервые зачитывал мне свою клятву - на предмет проверки орфографических и пунктуационных ошибок - клятвенно - а, как каламбурчик? - обещал просторный дубовый гробик с отделением для мини бара. Так что всё пучком.

- А, - облегчённо вздохнул Мурло, тогда другое дело.

- Эту регату с вашего позволения начну я, дабы легче вам было по моей лыжне фигачить, - объяснил он, воздел стакан. - Ну, за крепкие ягодицы и мягкие цыцы, - и одним духом опрокинул в утробу жидкость. - Ху, - выдохнул и, не покривившись, соорудил бутерброд из оранжевого хлеба и синего сала. - Ничего, ничего, можно было больше просолить сальцо, а так хорошо хрюкает под зубами, - основательно заработал челюстями.

Дюли обалдело следили за Мишиными манипуляциями, а я только тихо посмеивался - для меня эта операция не в диковинку. Проза жизни.

- Рик, твой черёд.

Я принял в руку дозу и почувствовал, как жидкость за похожими на стекло тонкими стенками ластится ко мне, просится в ладонь, жаждет согреть нутро и навеки остаться во мне.

- Чтоб костюмчик сидел. Ведь если мне нехорошо, - объяснил я дюлям, - то сидеть у него не получится - будет лежать.

Обжигающая волна провалилась внутрь и разлилась благотворным теплом в организме... Прикрыв глаза, я расслабленно замер, ожидая результат... Очумелая лёгкость растаскивала, распихивала напряжение, скопившееся во мне, мышцы таяли, превращаясь в кисель, жилы, освобождённые у грифа, теряли настройку - и это было приятно, нервы, выпущенные из тюряги, порхали, словно бабочки...

- Эй, Рик, раз-раз! - кто-то пощёлкал пальцами у лица. Ясно кто - Мишаня. - Ты ещё не всё выполнил обещанное, чтобы покидать нас.

- Я что-то обещал? - вяло поинтересовался.

Вот это вломило! Как после бутылки. Водки. Ну и ну! Хорошо хоть голова соображает. Да и это - подтвердит вам любой алкоголик - может быть довольно иллюзорным. К примеру, кажется, что идешь домой, а на самом деле, отводишь козу... в гараж. Мишанин. Неужели я так охлял в Замке... Или это от нерегулярного употребления? Мишаня ведь держится...

Я поднял глаза.

Расплывшаяся в стороны физиономия моего дружбана могла быть блином, спущенной камерой, коровьей лепёшкой в конце концов, но никак не лицом, в классическом понимании этой части головы. Или мои зрительные рецепторы забрасывают, или передо мной картина неописуемого блаженства.

- Ик! Хорошо! - прокомментировал мои мысли объект наблюдения. - Ну чё, - шарахнул по плечу, аж зубы клацнули, - как там в нирване? Порядок? Передавай привет Будде. Или Кришне? - развернулся в сторону уменьшившихся в размерах дюлей. - Кто следующий? - вопросил требовательно, с трудом передвигая груз взгляда с одного на другого, с другого на третьего.

- Я! - отчаянно воскликнула Фиалка и подскочила, будто её ущипнули за ягодицу.

- Молоток, - одобрил порыв Мишаня, тщательно сдвигая брови для более качественного прицеливания в стакан и покачиваясь на несуществующем ветру. - Кушай! - выделил с барского плеча двадцать капель.

Фиалка собралась с духом, посмотрела на меня жалобно...

На что я её толкаю?! Взвыла сирена у меня внутри, тяжёлая рука пошла вверх, дабы остановить, успокоить, убаюкать... Поздно. Девушка неимоверно сморщилась, поперхнулась, пара капель вырвалась на волю.

- Опа, - заторможено прокомментировал Мишаня. - Юпитеру достаточно. - Похлопал по спине Фиалку - будто пыль выбивая. Естественно, та тут же пришла в норму. - Ну как? - осведомился испытующе.

Фиалка задумчиво покрутила прядку возле уха и жизнерадостно сообщила.

- А ничего так, - глазки её заблестели, язычок пробежал по губам, увлажняя их и добавляя алой краски. Мне отчего-то показалось, что грудь её при этом воинственно приподнялась. - Только, - засмущалась, - писать хочется.

- Никаких противопоказаний, - важно дал добро Мишаня.

- А ещё потом...

- А у детей часто соску меняют? - напористо осведомился Мишаня. Фиалка неопределённо качнула головой. - То-то же! Прожуй вначале первую. - Хотя мне показалось, что она имела в виду совсем другое. - Иди уже припудри носик, привяжи коня и возвращайся в нашу тесную дружественную компанию.

Фиалка удалилась на два метра, сообразила себе ширмочку для уединения. А её место в кабине лётчика - испытателя занял решительный Мурло.

Раз-два, положил в рот жёлтый овощ или фрукт и молча убрался на своё место.

- Уваж-жаю! - Мишаня выпятил нижнюю челюсть, побуксовал взглядом на невозмутимом лице Мурло и вернулся к основной на сегодняшний день миссии - наливанию.

Отвёртка с трудом пропихнул в себя волшебный напиток, а Гермес ничего - бодрячком, даже крякнул как-то так по взрослому.

Минут пять стояла тишина, нарушаемая ритмичным чавканьем и тщательным пережёвыванием. Вернувшаяся из ближнего зарубежья Фиалка окинула внимательным взглядом наши сосредоточенные лица, сморщила носик, взяла с подноса нечто оранжевое и продолговатое и принялась обрабатывать зубками этот овощ. Курточка на ней была кокетливо расстегнута и оттуда белело весьма приятно. Даже очень и очень.

- Па чуть - чуть? - произнёс Мишаня ни к кому конкретно не обращаясь. Почувствовав мой утвердительный кивок, занялся манипуляциями.

Бахнули ещё по одной. Действительно "па чуть-чуть". Я вычислил огурец прикольного сиреневого цвета и захрумтел. В голове собирались все туманы мира, а в теле появилась необыкновенная пластичность - при желании, думается, можно было бы забросить ноги за голову. Главное потом вернуться в исходное положение до наступления бодуна.

- Щас спою! - объявил Мишаня и затянул:

Ой, мороз, мороз,

не морозь меня...

Немного послушав, к нему присоединились дюли голосами, полными энтузиазма. Хор мартовских котов отдыхает. Благо в своё время мне на ухо наступил медведь, а в ушных раковинах плескался иллюзорный воск.

Я болезненно покривился, когда Фиалка вывела особо болезненную руладу на "ла-ла-ла", выходя на немыслимую ультразвуковую высоту. Она, бесцеремонно устроившись между Мурло и Отвёрткой, положила им на плечи руки, ритмично раскачивалась из стороны в сторону. Грудь её, кстати, вызывающе дублировала движения, чуть запаздывая при возвращении. При этом она не сводила с меня прищуренного взгляда - аж мороз по коже сыпанул, а нарождавшаяся в горле мелодия в поддержку: "Выйду ночью в поле с конём..." захлебнулась хриплым кашлем. Расторгуев бы порадовался моим мучениям - чтоб не издевался над музыкальным шедевром. Ну, в смысле, чтоб "ночкой тёмной" конь не хромал, не кашлял.

Я отжался от столешницы и встал, намереваясь как-нибудь незаметно слинять, приткнуться в тёмном уголке и покемарить, чтоб никто не компостировал дремотные мозги, не ставил макаронные резолюции и печати на мои усы, лапы и хвост... А что, я не человек? Я имею право расслабиться и уединиться сам с собой? Или только право напрячься?

- Стоять! - прозвучал грозно-вальяжный окрик над самым ухом. Вот блин! Я уже почти на выходе - у всех на виду прокрался на цыпочках. - Ты куда?

Странно, глаза у Мишани смотрели в разные стороны.

- Ну... это... как его...

- Точно! - воодушевлённо воскликнул он. - Давай устроим день открытых дверей! У нас ещё граммов двести осталось, - сообщил он по секрету, - и врезал кулаком по дверям, аж створки испуганно шарахнулись в стороны и страшным голосом объявил: - Никому не оставаться на своих местах! Пожар! Брандспойт у меня. Заходим, не стесняемся, в дверях не толкаемся, - зверское выражение лица перетекло в умилительное, он сделал приглашающий жест. - Просю!

Испуганные лица в дверном проёме пришли в движение, и с опаской, но целеустремлённо - как грызуны за Нильсом потянулись в мою комнату... Мой кабинет! Мою спальню!!! Мою уютную клетушечку...

Меня оттеснили от выхода, я отошёл в сторонку и наблюдал, как вокруг стал зарождаться стадионный галдёж, и всё действо вкручивается, вкручивается в горлышко бутылки.

Всё, - вздохнул безнадёжно, - Мишаню понесло. Теперь этот поезд даже Анна Каренина не остановит. Хотя может попытаться. Мне же на шпалах неудобно - рельсы бока мнут.

В какой-то момент заседатели поняли, что места стало мало, и вся орава (вместе со мной за компанию) покинула измочаленное радостным выхлопом помещение, вырвалась в некое общее фойе. Вскорости я наконец-то нашёл свой тёмный уголок и, удобно устроившись полулёжа, как бы со стороны следил за разворачивающимся праздником Зелёного Змия. Точнее, Змия детсадовского возраста: стакан водки на почти тридцать человек - это знаете ли... Тут без микроскопа не обойтись. Даже Мишаня, великодушно пожертвовавший своим пайком в пользу голодающих, вернее, страждущих, не больно выправил положение. Хотя, должен заметить, что даже те, кому не досталось "слёз" не сильно расстроились, подверженные тому же бескрышному настроению, что и "причащённые". Пошло всеобщее братание, в котором самое активное участие принимал Мишаня, добавив к ритуалу алкогольного единения момент лобызания с лицами женского пола.

В этом месте, не взирая на сумасшедший гвалт и откровенные зажимания (какой-то частичкой мозга я испугался, как бы не случилось римского застолья времён Калигулы), я умудрился отключиться. Веки совершенно незаметно опустились, таким образом отодвинув проблему будущего на неопределённый срок...

Очнулся оттого, что чей-то язык влажной губкой прошёлся по лицу (но так и не смыл сон), а затем проворные пальчики засуетились в районе груди... ну и так далее.

Ан нет! Я даже усмехнулся в полусне. Кольчужка, выданная мне Дролом была до сих пор на мне, и пробиться сквозь неё было делом непростым. Невозможным.

Приоткрыл один глаз. Фиалка. Напрасно старается. Мне и пошевелиться сил нет, а уж чтоб встать и скинуть защитную оболочку, вообще речи быть не может. А представив, как я остаюсь в чём мать родила в этом "сумасшедшем доме", у меня волосы стали дыбом по периметру всего тела. На том я снова уснул.

Копошение у моего плеча выдернуло меня из сна опять.

- Фиалка, ну сколько можно? Дай поспать! У тебя и так тут полно... с кем общаться, - пробурчал я недовольно и открыл глаза.

Вот блин! Сверкающие, обиженные глаза Розетты для меня долго будут серьёзным укором... Тепло сбоку исчезло - она отодвинулась и, гордо вздёрнув носик, покинула меня... Вот дурак!

Я расстроено заморгал и сел. Удивлённо посмотрел по сторонам: что происходит? Около тридцати (скажем так) взрослых человек водили хоровод по помещению, огибая некое подобие стола, на котором застыл, расставив руки в стороны и увешанный различными ленточками и прочей клептоманской ерундой, жутко довольный Отвёртка. При этом пританцовывающие скандировали нечто знакомое. Я настроил радары. "... теперь она нарядная..."

Ни фига себе! - я чуть не свалился со стула от неожиданности. Они что, уже Новый год празднуют? Помнится, я Землю покидал, была осень, точнее - сентябрь. Я что, в летаргическом сне благополучно отмахал три месяца? Да нет! - туго скрипнула извилина - это они балуются.

Я облегчённо вздохнул. И тут же про себя рассмеялся, уяснив наконец роль Отвёртки. Ёлочка. Ха-ха-ха! Мишаня и глухонемого уговорит танцевать польку, а уж изобразить загадочное дерево подвыпившего дюля - раз плюнуть.

Проспавшись, я почувствовал себя гораздо лучше, и теперь уже удивлялся, какая муха меня укусила, что я свалил с такого весёлого застолья? Открылось второе дыхание, хотелось "добавить" и присоединиться к резвящимся товарищам. И девушкам. В общем, хотелось сделать что-то светлое, доброе, вечное. Ой!..

Вспомнил о конфузах с Фиалкой и Розеттой. Так и прослывёшь импотентом! Ага, проснулся, а у тебя между ног - сушёный банан, на который даже макаки не позарятся...

Тьфу ты, ужас какой лезет в голову! Пойду-ка забудусь в танце, как говаривал один мой знакомый хромой чечёточник.

Встал и потянулся. Тут в комнату вбежал запыхавшийся Юла:

- У ворот стоят гвардейцы Дрола и ещё дюли в чёрно-золотом! - заорал он панически. - Требуют Рика и второго землянина! - и поник, виновато опустил глаза.

Вот она немая сцена: все замерли в позах, совершенно далёких от команды "смирно". И даже "вольно". И наступила, что называется, гробовая тишина. Гробовее не придумаешь, учитывая полное отсутствие насекомых. И я, совершенно не являясь поклонником комаров и тараканов, и то по ним соскучился.

Мишаня хмуро стал озираться, нашёл меня глазами и вопросительно дёрнул подбородком. Я в том же духе пожал плечами. А внутри разливалась такая обжигающая пустота, что впору соперничать с морозильной камерой.

- Рик и Мишаня, - раздался с потолка знакомый тембр Дрола, такой себе прохладный с ехидцей (мороженое с горчицей), - тут рядом со мной Бланд. Он так соскучился по вашему юмору, что не прочь пригласить к себе пообщаться, посмеяться. Мою скромную персону он согласен не выставлять за дверь, так что у меня будет чудесная возможность присутствовать при вашей беседе... И даже при желании могу подбросить парочку смешных идей.

У меня волосы в ужасе зашевелились, будто ожили, мелко-мелко завибрировали поджилки - пришлось пошире расставить ноги, дабы как-то угомонить этот африканский танец припадочного шамана, и задёргался левый глаз - ну тут проще - я будто подмаргивал всем подряд. Итак, мне удалось сохранить хладнокровный и невозмутимый вид. Такая себе фигура Наполеона среднего роста, страдающего поносом. Ничего, дюли ведь не сильно разбираются в земных исторических личностях. Да и стул у них - позавидует любая президентская администрация.

- Рикушка, - просквозили отеческие интонации, - будь хорошим мальчиком, сейчас подойдут квадратные дяди - ничего, что они квадратные - от заботы о ближнем плечи становятся широкими, бицепсы тугими, а улыбка - постоянной. Так что ты не пужайся, не дёргайся, не убегай - только в этом случае никто не пострадает. - Дрол так гладко уговаривал, что я аж заслушался. У меня, гад, научился. Сам, видно, еле смех сдерживает, юморист доморощенный, рассолом политый, укропом прикрытый. - И друга своего, Мишаню, предупреди, что артисты разговорного жанра шуток не понимают... Чего молчишь? - спросил участливо потолок. - Кивни хоть, что слышишь... - Я заторможено пошевелил башкой. - Уже лучше. А когда подойдут обещанные представители Красного Креста - я правильно употребил словосочетание? - ты совсем размякнешь. Так что держись, не энурезь - памперсы на подходе. - И заткнулся.

Я покраснел от подобного издевательства и обречённо уставился в пол. Зашевелился Мишаня, встряхнулся, сбрасывая оцепенение и сдавленно процедил:

- Что ж, вяжите, волки позорные. Станут вам наши косточки поперёк горла, кровушка хмелем ядовитым, а жилы - очаровашечкой - удавочкой...

- Вот-вот, - прошелестело под потолком.

Загупали тяжёлые шаги уверенных в себе дюлей, пискнул, бесцеремонно отодвинутый в сторону Юла, и на территорию серого отряда вдвинулись гвардейцы Дрола и Бланда. Если первые и отличались от вторых, то только краской, заправленной в ксерокс.

Двое дюлей (один - в чёрной форме, другой - в синей) обступили Мишаню, находившегося ближе к выходу, чем я. Ещё двое направились ко мне. Остальные непрошенные гости зависли у входа. Стеснялись, наверное.

И тут Мишаня сделал первую глупость:

- Слышьте, мужики, дайте закурить, - обратился он угрюмо к конвоирам. Естественно, те не в зуб ногой, им что "курить", что "козла забивать", что "зайцем проезжать", что "белугой орать". Единственно, боясь подвоха, они постарались вцепиться с двух сторон в Мишаню. - Чего это вы? Людям на эшафоте любое желание исполняют, будь то "переспать с принцессой" или "дайте калаш с тремя магазинами - застрелиться", - объяснил Мишаня, пока удачно увёртываясь от загребущих лап империализма. - Ты меня лапаешь?! - взревел вдруг возмущённо. - Голубой, что ли?! Рик, ко мне пристают! - пожаловался мне, я бы даже сказал обиженно, но в это время приблизилась вторая пара мордоворотов, тоже явно не желающая ничего знать о традиционном сексе. - Да какой ты голубой?! - продолжал разоряться Мишаня. Судя по профессии, ты - пи... Девушки, закройте уши!.. Щекотно! - заорал что есть мочи, после чего послышались звуки явно не пощёчин и болезненные ойканья (не Мишаниного тембра).

Вторую же глупость сотворил я: бросился в ноги ближайшему ко мне тёмно-синему. Как сейчас помню: на кирпичной (в смысле крепости и остроты) физии появляется удивлённое выражение, в принципе даже не предусмотренное родителями изначально, полёт ласточки мимо гнёздышка, в объятья такой же... гм, "ласточке". Полноценного обнимания не случилось - второй (чёрно-золотой) не удержал равновесие - в чём я ему помог, находясь на полу и совершенно случайно болтая ногами.

Скульптурная композиция из двух мешков мускулов и прочего мяса рухнула недалеко и настолько ощутимо, что взрывная волна отбросила назад на несколько сантиметров.

- Врагу не сдаётся наш гордый Варяг! - донеслось до меня разудалое и бесшабашное.

Я приподнялся посмотреть, как там дела у Мишани. Тот успешно оборонялся от единственного стоящего на ногах бойца, при этом умудряясь своими длиннющими ручищами с ковшеобразными окончаниями отвешивать оплеухи, отчего на злобном лице оппонента проступило выражение детского недоумения.

В комнату ворвались свежие действующие лица.

И тут началось. Мои дюли, напряжённо следившие за перипетиями нашего с Мишаней общения с конвойной командой, разом зашевелились. Причём, не безропотно уходя с линии движения квадратных молодцов, а наоборот, совсем наоборот.

В общем, "Коламбия Пикчарз" представляет свежий китайско-корейско-японский боевик с Джеками Чанами, Брюсами Ли, Стивенами Сигалами, Эддами Мёрфи и прочими драконами, с использованием школы Тигра, училища Кенгуру и университета Дикого Мустанга...

Какая-то девушка - опознать мне её из-за распущенных (мягко говоря) волос не удалось - вспрыгнула на спину дроловскому гвардейцу и, издав воинственный клич раненой самки павиана, запустила ногти в глаза... Капсюль, намертво повиснув на бландовце, удерживал того, пока его обрабатывал Гриша... Гриппа, размазывая красные сопли, пошипывала и, пригнувшись, бродила вокруг образовавшейся кучи малы в поисках представителя исполнительной власти, выискивая хоть какой-то эпизодик оного...

Наблюдая за дракой (а что делать, когда всех соперников разобрали, мало того, если без очереди - можно и по кумполу получить) я даже поёжился от ярости и неудержимости своей команды. И возможностям многих её членов качественно махать руками, ногами, лбом, и владением других полезных навыков в вырубании противника. Честно признаюсь, мне с ними, имея за спиной школу боксёрской груши, сложно было бы тягаться. Так что при случае меня "заламати и скрутити" им - раз плюнуть.

Слюни, сопли, красные брызги, крики, визг, удары, укусы, вытаращенные глаза... плоть врага столь привлекательна, столь сладостна... "Мне её, пожалуйста, на завтрак, обед и ужин. Только побольше специй - уж очень специфично воняет мясо. Недоброжелательством? Чем бы запить этот деликатес? Историей его мучений?.." Фу, какая кровожадность! Лучше уж быть вегетарианцем, и с такой беспощадностью разбираться с овощами. Хотя скажут: кишка тонка. Поэтому на унитазе долго мучаешься. Тогда отвечу, как истинный пацифист: будешь издеваться над моим миролюбием, ущемлять его - получишь по зубам. И хоть не стоматолог, до тридцати двух считать умею.

Ещё, что я заметил: мы одолеваем. Вернее, победа фактически в заднем кармане джинсов, которые остались на Земле... Так как в комнате появились новые действующие лица, назовём их кавалерия. В шлемах с прозрачными забралами и удивительными светящимися мечами. Что это мечи или сабли, в общем, длинные ножи, то есть предметы, предназначенные для нарезания, отрезания, расчленения. Бросившись на экипированного гвардейца Отвёртка истерично завизжал: правая рука, срезанная у локтя, обильно брызжа алым, отлетела на пол. В сумасшедшей эйфории потасовки, только некоторые заметили ужасное происшествие и обратили внимание. Следующее действие гвардейца заметили уже многие: красиво заведя за плечо обе руки с мечом, солдат легко вжикнул им и... располовиненный ровнёхонько поперёк груди Отвёртка... развалился на части...

Это было безумие... Пронзённый необыкновенной, невероятной яростью, я закричал с такой силой, что горло жалобно захрипело, раздулось и налилось дурной кровью, с трудом пропуская её в голову. Но ничего не слыша - в ушах застыл плотный, ватный туман. Разорвать! Разодрать на кусочки!!!

И я бросился вперёд...

Этот эпизод я смог восстановить и воссоздать в своей рыдающей голове лишь после... После всего. Ибо на тот момент лазерный прицел взгляда намертво вцепился в ненавистное забрало, которое я обязательно должен был втоптать в нечеловеческие мозги.

Моя потрясённая чудовищным злодеянием команда яростно последовала моему примеру. Или я за ней? Чёткая хронология - это уже не суть важно, кто на сотую долю секунды раньше правильно среагировал. В едином порыве светло-серые накатили, в прямом смысле теряя части тел и захлёбываясь кровью.

Солдаты, выстроившись в ряд, оттеснив и порезав зазевавшихся (зацепив даже конвоиров), на манер комбайна принялись выкашивать наши ряды, не взирая: ноги - руки, мужчины - женщины, юные - пожилые. Хладнокровные убийцы, они не знали сомнений. Но они не учли нашей безысходной целеустремлённости и жуткого напора. Дрогнули, немного отступив от рычащих. Бросающихся и уклоняющихся людей. Кто-то из них споткнулся. В образовавшуюся брешь вклинилось несколько серых, двое тут же свалились замертво (один из них - Мурло), третий... четвёртый подхватил меч и... перебросил его к нам, прежде чем глаза его безжизненно закрылись...

Меч оказался у меня, а я - на острие атаки, почему-то решив, что неуязвим (в пылу смертоубийства позабыл о кольчужке, которая в который раз выручала меня). Неловко орудуя мечом - на манер шпаги я умудрился собственной безнаказанностью ввести в замешательство гвардейца и поранить его. После чего участь его была решена. Ещё один меч перешёл кому-то из моих...

Я устал, дикая боль в голове, кровяные молотки, будто перфоратор, долбят черепушку. Руку не чувствую... Вокруг самый настоящий кровавый ужас, это просто бойня... Считанные мои люди на ногах. Солдат - меченосцев тоже немного. Мечей примерно одинаково. Не могу отдышаться. За красной пеленой не могу увидеть, жив ли Мишаня... Может он хотя бы потерял сознание и лежит... А Фиалка, Розетта, Гермес... Ни одной знакомой фигуры не могу узнать.

-У-у-у!!! - отчаянно взвыл, бросаясь на ближайшего солдата, замахиваясь и...

Всё. Скажу авансом: мне снесли ничем не защищённую голову.









Загрузка...