Ревизор: возвращение в СССР 42

Глава 14

Москва

На Ленинградский рынок меня отправили читать лекцию по космонавтике… Где логика, казалось бы? Но все же логика была. СССР сейчас заслуженно гордился своими достижениями в космонавтике, и каждый нормальный советский человек, независимо от места своей работы, тоже был горд за страну. Так что я был уверен, что лекцию мою примут очень даже хорошо, тем более не в первый же раз мне читать про космос…

Прибыть мне надлежало к профоргу, в административную часть рынка. Ловко лавируя между тележками, поднялся на второй этаж, и нашел его кабинет. Профоргом оказался огромный мужик метра два ростом, по телосложению явно бывший мясник. Руку, впрочем, мне пожал бережно, не пытаясь все пальцы переломать.

– Павел Тарасович, журналист, про космос? – спросил он меня явно на всякий случай.

– Он самый, – признался я.

– Коновалов Петр Борисович.

– Очень приятно.

Дальше мы, конечно, начали разговор про мою журналистскую деятельность. Затем, опять же, как я уже привык, переключились на внешнюю политику, а именно арабо-израильскую войну. От продолжения меня спасла только необходимость для профорга вести меня на лекцию. С досадой взглянув на часы, на которых было видно, что мы уже опаздываем на пять минут, он проворчал:

– Вот в кои-то веки с интересным человеком была возможность на умные темы поговорить… А то бабам нашим все это неинтересно…

Зал, в который меня привели, был крошечным в сравнении с размерами рынка. В нем мест было всего полтора десятка, а занято было и того меньше, всего десяток. Как он и намекал, все работники, что пришли на лекцию, были женщинами. С сидевшей впереди властного вида женщиной, меня тут же познакомили. Оказалось, это директор рынка, Владислава Тимофеевна Барсукова.

– Не удивляйтесь, Павел Тарасович, у нас своя специфика. Торговля. Эти сотрудницы потом остальным перескажут. – сказала она мне, увидев мое явное удивление.

Ну как бы я читал уже лекции в торговых объектах, и немало, но чтобы на таком огромном рынке всего десять сотрудников собрать на лекцию… Посмотрел на директора с интересом. Какие же у нее связи, чтобы так откровенно на идеологическое просвещение в СССР забивать… Впрочем, она же директор крупного рынка в Москве – конечно, у нее хорошие связи…

Отчитал все на ура, ответил на вопросы, в конце директор с довольным видом кивнула профоргу, и он повел меня к себе в кабинет.

– Спасибо, Павел Тарасович, директору очень лекция понравилась, как и мне. Может, посидим еще у меня, я чайку организую и не только чайку?

– Увы, у меня встреча через сорок минут… Никак уже…

Вручил он мне подарок, и на том и расстались. Был удивлен, что подарок не булькал – как-то неожиданно для рынка… Впрочем, уже дома буду разбираться, надо ехать в «Прагу».

Времени было достаточно, чтобы никуда не спешить, нравится мне ездить по Москве 1973 года. Как запланировал, так примерно и приедешь… Очень жаль, что сейчас в СССР при градостроительстве и представить себе не могут, что вскоре настанет время, когда не просто у каждой семьи появится свой автомобиль, а будет полно семей, у которых будет и по два, и по три автомобиля… Несмотря на то, что официально мы идем к коммунизму, где каждый по теории сможет взять себе машину, расчёты по дорогам и площадкам для машин делаются на основании совсем других ожиданий…

Мелькнула даже мысль по этому поводу статью в «Труде» написать – мол, нормы менять срочно надо, машин у населения будет в разы больше, чем вы ожидаете, товарищи архитекторы, но дело это опасное. Профильного образования у меня нет, а доказать обилие машин на городских улицах уже через три десятка лет я никак не в состоянии. И никто из местных не поверит моим прогнозам, еще и за сумасшедшего примут… Такую статью могут и в «Труде» завернуть, несмотря на всю нынешнюю лояльность ко мне из-за Межуева и Захарова. Так что так и продолжат строить так, что в двадцать первом веке ехать придется от пробки к пробке. Разве что в Минске будет попроще – его в годы войны разрушили почти полностью, так что дороги на развалинах проложили и в старой части города не скупясь, широкие… А им уже подражая, и в новых частях города широкие дороги стали прокладывать.

Или все же рискнуть и написать такую статью? Мало ли пропустят в печать… И мало ли архитекторы всерьез ее воспримут… Как жизнь в будущем людям облегчу… Надо думать, короче…

Прибыв к «Праге» на десять минут раньше времени, неспешно прогулялся по дороге в ожидании 17.30. Заодно поразмышлял, что от меня может хотеть этот Артем Николаевич… Не избалован я до этого был вниманием высоких чиновников от комсомола, вот и удивился, что совершенно незнакомый мне человек в ресторан зовет. Неужто и в самом деле среди комсомольских бюрократов чистой воды нашелся кто-то, кому интересны те предложения, что я сделал по «Бессмертному полку» и поисковым отрядам? Здорово, если так, конечно, вот только слабо в это верится…

Ну а что еще может стать причиной нашего разговора?

В голову так ничего и не пришло больше толкового, да и время подошло выдвигаться, так что отправился в ресторан. Назвал фамилию на входе, мне сразу показали, куда двигаться. Значит, Артем Николаевич тут завсегдатай. Хороший это признак или нет? Я вот по ресторанам не торчу, так, чтобы меня официанты по фамилии узнавали, работаю вместо этого… Но кто его знает, может, это часть работы комсомольских функционеров, по ресторанам встречи проводить… Мне трудно сказать, я в СССР когда жил в прошлой жизни, был очень далек от всего такого. Учился, работал на невысоких позициях в силу возраста, так что по ресторанам не был особо, и кто там чем занимался, понятия не имею… В общем, решил не быть предвзятым, и по разговору составить мнение о собеседнике…

Артем Николаевич привстал и помахал мне рукой, когда я подошел поближе, весь излучая сердечную радость. Ну, неплохо, что не пытается из себя строить высокого функционера, ведет себя как равный мне…

– Как, Павел Тарасович, награждение прошло грамотой от КПК? – спросил он меня, пока рукой подзывал официанта к нашему столику.

Я в таких случаях всегда на всякий случай считаю, что такой вопрос может быть с подвохом. Может, он проверить меня просто хочет, не болтун ли я. Кто угодно по телефону может сказать, что ему грамоту будут от КПК вручать. Потому что, опять же, вряд ли кто-то рванет в КПК проверять, так это или нет. Не та организация, куда побежишь с такими вопросами… Побаиваются ее очень. Так что сразу же полез в портфель, достал папочку, в которую грамоту положил, ту самую папочку, в которой у меня доклад готовый для Румянцева лежал, и аккуратно грамоту достал, следя за тем, чтобы даже страничку доклада случайно не прихватить. После чего молча передал ее в руки комсомольского функционера.

– Ого! – сказал он, – честно говоря, впервые и вижу у кого-то грамоту от КПК. Редкие они. И за что дали? Тоже за идеи «Бессмертного полка» и поисковых отрядов?

– Нет, за работу с молодежью на радио и в газете «Труд».

– Да, это тоже очень важное направление работы.

Подошел официант, и мы сделали заказ. Артем Николаевич выглядел немного разочарованным, что я спиртного не заказал. Сам он сто грамм водки взял.

– Не пьете в целом или только сегодня? – поинтересовался он.

– Никогда не пью, когда за рулем. – ответил ему.

– Так я тоже за рулем, – удивился он, – пока посидим здесь, уже и выветрится…

– И все же раз по правилам запрещено употреблять за рулем, я считаю, что медицинские основания для этого имеются, – возразил я. – Даже небольшое употребление алкоголя резко снижает скорость реакции водителя. Не готов, знаете, взять грех на душу, задавив кого-то, только из-за того, что мне водочки захотелось…

– Я уважаю вашу точку зрения, – сказал Артем Николаевич, – жаль, что свою водку мне уже не отменить. Не выливать же ее теперь.

– А я не инквизиция, чтобы свои правила всем навязывать, – пожал я плечами, – пейте свою стопку и не обращайте на меня внимания.

– Кстати, предлагаю на «ты» перейти и без отчеств, – неожиданно предложил мой собеседник, – не так и сильно мы по возрасту отличаемся…

– Почему бы и нет, Артем! – согласился я.

Следующий час он мне очень много вопросов задал про «Бессмертный полк» и поисковые отряды. И все бы ничего, но только к концу этого часа я осознал одну странность – вопросы были такими, какие я мог бы сам задавать кому-то, если бы статью собирался на эту тему в газету писать или готовил материл для радиопередачи… Ну зачем ему знать, когда и как эти идеи пришли мне в голову? Ну или нам с Сатчаном, поскольку я стойко придерживался официальной версии, что мы с ним оба авторы этих прогрессивных идей…

Если все это так и есть, то вполне возможно, что его кто-то просто попросил обо мне информацию собрать. И он со мной беседует сейчас, чтобы потом кого-то по-настоящему высокопоставленного порадовать этой информацией. Кому я там глянулся? Какие цели у этого человека? Просто присматривается ко мне, или что-то предложить потом захочет, если услышит что-то важное для себя от Артема?

Эх, а я-то надеялся, что вот может и найдется человек на верхах комсомола, что эти мои идеи в широкое использование потащит… До этого на Сатчана надеялся, вроде бы он очень серьезно настроен был на поисковые отряды, но что-то уже с год ни слова от него на эту тему не слышал… Перегорел, или какое-то препятствие возникло? Надо будет при встрече спросить его.

А потом начались снова расспросы, но уже про мою семью. Очень настойчивые. Не выдержав, я сам перешел в атаку и начал про его семью расспрашивать. И вот это ему не очень понравилось. Как-то смущенно рассказал, что отец замминистра легкой промышленности СССР, воевал, мама в инязе завкафедрой, жена у него, дочка. Потом начал намекать, что надо бы семьями посидеть как-нибудь.

Не было бы этих постоянных расспросов, я бы сразу ему предложил в нашу баню поехать на выходных. Связи хорошие мне завсегда пригодятся. А так сделал вид, что намеки не понимаю, весь в делах, не до отдыха мне коллективного. Да, при такой манере общения странной, что у него, лучше обождать – может, выйдет на контакт тот человек, что ко мне его на расспросы подослал? И тогда уже посмотрим, для кого он информацию сегодня добывал…

***

Квартира Кожемякина

Вернувшись домой, Артем сразу решил обдумать как следует состоявшуюся встречу с Ивлевым, как его Губин и учил делать. Что было в ней интересного? Когда заказ Ивлев делал, то никакого стеснения не испытывал, словно очень часто в ресторанах бывает. Не похоже на парня, недавно приехавшего из провинции. Впрочем, у этого Ивлева все непохоже ни на что… Пить он с ним отказался… Язык легко развязывается из-за алкоголя, и он этого опасается? И что же Ивлев тогда так старается скрыть? Или и в самом деле такой правильный, и за рулем не пьет? А почему – в самом деле боится задавить кого-то, или боится скандала, который из-за этого случится и карьеру ему испортит? Вроде бы есть у него кому его отмазать, тот же Межуев…

Да, Ивлев не человек, а сплошная загадка… Впрочем, теперь понятно, что КГБ в нем так заинтересовало. Чувствуется в нем сильная личность, зрелая и самостоятельная. Отец мой на него похож. Правда, как может такой характер цельный у человека уже в восемнадцать лет быть? Отец и войну прошел, и карьеру долго и непросто делал, пока до замминистра поднялся. Тут уже поневоле появится и личность цельная, и характер жесткий. Что там в этом Святославле творится, что оттуда таким парнем выпускник школы может приехать? Прямо хоть едь туда и лично проверяй…

Но плохо, конечно, что не получилось развить контакт во время сегодняшней встречи. Он же хотел уже и с женами посидеть, чтобы еще и жену его послушать, мало ли что интересное о своем загадочном муже ляпнет… Кто его знает, может, нелюдимый этот Ивлев, и так бывает. Но ничего страшного, надо всего лишь обождать, а потом снова его набрать. Пригласить к себе на дачу, к примеру, семьями посидеть, пообщаться… С ночевкой, чтобы от выпивки не отнекивался… Он же не сказал, что вообще не пьет…

И грамота Ивлеву от КПК, которую он сегодня лично в руках подержал, конечно, заставляет иначе посмотреть на Межуева. Кожемякин знал про Межуева, как и многие наверху, даже и не будучи с ним лично знаком. Надо знать человека, что может однажды появиться на твоем пороге, проводя расследование. Но бытовало мнение, что он из-за своей принципиальности непопулярен и в своем КПК. Поговаривали, что они там и сами были бы рады его выпереть, потому что его расследования создавали проблемы и для КПК тоже. Но если это так, то как он тогда смог грамоту для своего протеже раздобыть? А не может ли так быть, внезапно осенило Кожемякина, что КПК специально такие слухи о неудобстве Межуева для себя распускает? Чтобы его не так серьезно воспринимали, как нужно? А на самом деле он там вполне себя уютно чувствует…

Получается, что надо сказать спасибо Губину, что на Ивлева его навел. Сколько всего интересного он уже узнал про Межуева… Если этими мыслями поделиться с нужными людьми, то они очень благодарны будут за новое понимание Межуева в важных раскладах столицы…

***

Москва, квартира Ивлевых

Вернулся домой, и мне сразу же Галия говорит:

– Паша, приходил Мартин недавно, сказал, ты их с Луизой в гости пригласил, спросил, удобно ли будет вечером в воскресенье…

– И что ты сказала?

– Пригласила их, конечно, на 18.00 в воскресенье.

– Не сказал он, они вдвоём придут или с Альфредо?

– Я так поняла, что вдвоем. Ну и хорошо, а то Альфредо твой столько болтает, что никто больше ни слова вставить не может.

– Ну есть у него такая особенность, это верно, – улыбнулся я.

– Жалко Луизу его, конечно, такая молодая девчонка, а с пневмонией отлежала больше двух недель. – покачала головой Галия.

– Ну бывает, не рассчитала свои силы. Она же городская, а рванула эту свеклу под дождем собирать… Небось еще и оделась неправильно, не как наши.

– Или просто здоровье у нее хрупкое. Натерпится тогда с ней Мартин!

Тут я подарок достал с рынка, и Галия сразу интерес потеряла к теме здоровья немки.

– Что там тебе такое подарили? – спросила она.

Начал доставать. Три банки красной икры. Балык на килограмм. Ветчина польская.

– Ого, какой серьезный подарок… – сказала уважительно жена. – Может, тебе туда каждый день ходить лекции читать?

Отвечать не стал, не каждую шутку нужно комментировать…

Заметил на холодильнике записку. Написана рукой Валентины Никаноровны. Ага, от Захарова звонили, наша встреча переносится на понедельник на то же время. Ясно, человек он занятой, видимо, завтра его дернули куда-то, куда он не может не сходить…

***

Редакция журнала «Спутник»

– Дмитрий Иванович, посмотрите, какая тут интересная статья появилась про Ирландию, словно как раз под нас написана! Надо брать обязательно, я считаю! – сказал редактор главному редактору, заявившись к нему прямо с утра в пятницу.

Тот взял у сотрудника свежий номер «Труда» и с интересом ознакомился со статьей.

– Ну что же, согласен! Тут и британцев приложили, и американцев. И про угнетение ирландского народа очень хорошо сказано. Да, это наш профиль.

– Отлично! Отдаю на перевод.

***

Москва, квартира Ивлевых

Снимаю трубку телефона после четвертого звонка. Дети уже проснулись, играют с няней, так что спешить к телефону нет никакой нужды. И до того, как выезжать к Румянцеву, минут десять еще есть…

– Здравствуйте, могу я переговорить с Ивлевым Павлом Тарасовичем?

– Да, это я. Здравствуйте!

– К вам обращается Александр Семёнович Петров, я работаю в «Спутнике». Вы знаете про «Спутник»?

Хороший он задал мне вопрос, – знаю ли я про «Спутник». Помню, что в XXI веке что-то такое в России точно было, но что это сейчас, в Советском Союзе?

– К сожалению, несколько затрудняюсь с ответом, – сказал я Петрову.

– Ну, честно говоря, мы к этому привыкли. Работаем мы всё же для зарубежного читателя, так что позвольте я расскажу вам о нас подробнее. Мы собираем самые лучшие статьи по тематике, что может быть интересна зарубежной аудитории, и публикуем в нашем журнале «Спутник» с переводом на девять иностранных языков. Тираж – полмиллиона экземпляров. Так что мы распространяем журнал за рубежом, и поэтому о нас не многие и знают в самом СССР… И почему я вам звоню… Ваша статья по Ирландии попалась мне во вчерашнем номере «Труда», и мы с главным редактором сочли её достойной для перевода и опубликования в нашем альманахе.

– Понятно, – сказал я. – Приятно слышать. От меня что-то требуется по этому поводу?

– От вас нужно только ваше согласие на использование вашей статьи по Ирландии, ну и потом, впоследствии, мы вам позвоним, вы придёте к нам, и мы выплатим вам гонорар прямо из нашей кассы.

– Ну что же, звучит всё очень неплохо, – сказал я. – Даю вам своё согласие.

– Прекрасно, – сказал собеседник. – Рад был познакомиться с вами, Павел Тарасович. Надеюсь, ещё не раз мы с вами будем иметь повод продолжить сотрудничество в том же самом русле.

– Почему бы и нет, – ответил я ему.

Положив трубку, задумался. Да уж, неплохой тираж – полмиллиона по нынешним-то временам. Даже интересно стало, какой у них будет гонорар по сравнению с «Трудом». По идее, раз идёт на внешний вектор, да ещё с переводом, может, побольше оказаться, хотя по тиражу «Труд», конечно, превосходит этот «Спутник» в пятнадцать с лишним раз. У нас в СССР ко всему зарубежному большой пиетет имеется, так что не удивлюсь, если так оно и окажется.

Надо, наверное, мне, когда буду в спецхране в очередной раз, запросить их ближайшие выпуски. Даже интересно стало, какие именно статьи они там публикуют…

Приехал к Румянцеву. Молча добрались до его кабинета, он в нем начал доклад мой листать.

– Не очень большой по объему… Меньше, чем по американцам в прошлый раз. – сказал и посмотрел на меня этак оценивающе.

– Так я уже схожий доклад по ОВД делал год назад. А было сказано то же самое не писать.

– А, и верно, был у тебя такой, помню. Тогда да, правильно. Впрочем, какая разница, если тебя, скорее всего, снова вопросами долбать будут… Там тогда все и расскажешь… Да, серьезно они за тебя взялись в прошлый раз…

– Да пожалуйста, мне самому полезно. Иногда только когда какой-то вопрос зададут, и понимаешь, что какой-то важный аспект забыл осветить в докладе. Так что это даже к лучшему.

От Румянцева поехал сразу на полигон. Пострелял всласть. Затем в спецхран, где заодно попросил и этот самый «Спутник» глянуть. Ничего такое издание оказалось, интересное. Он и цветной оказался, и иллюстрированный. Удивило, что он платный оказался, на первой странице цена для нескольких десятков стран указывалась. В США, в частности, за выпуск просили полдоллара. По нынешним ценам, когда зарплата там в шестьсот баксов хорошей считается, недешево, однако… Надо действительно любить читать прессу, чтобы столько за номер отдать…

Вечером, едва успел зайти домой, как раздался телефонный звонок. Взяв трубку, услышал голос Фирдауса:

– Павел, привет!

– Здорово! Ты уже в Москве, что ли? – удивился я столь оперативному его приезду.

– Да, днем прилетел, – подтвердил Фирдаус. – Хочу заехать к вам. Диана подарки передала. Когда удобно?

– Я уже дома, так что приезжай в любое время, – ответил ему. – А Галия сегодня поздно будет, у нее выставка очередная…

– Отлично! Тогда через полчаса жди.

Успел переодеться и быстренько перекусить, пока ждал ливанца. Иллюзий не питал, чаи мы с ним гонять явно не будем. Раз вернулся в Москву срочно, значит что-то случилось. А значит, подарки вручит и пойдем мы с ним по двору гулять подальше от лишних ушей. Так что лучше поесть, а то желудок уже ворчит недовольно, мол, что за фигня, почему на переработку ничего не поступает.

Кстати, о подарках… Тяжелые могут быть. Надо заранее выйти и встретить его у подъезда. Да и мало ли что сразу сказать захочет, лучше там с ним переговорить, а то еще забудет о том, что в моей квартире лучше не болтать…

Фирдаус, подъехав на своей «Волге», обрадовался, увидев меня у подъезда. Выскочил, приобнял даже. А затем открыл багажник и выгрузил из него два новеньких чемодана на колёсиках…

– Это все нам, что ли? – изумился я. – Партии подарков все растут и растут. Не знал, что я столько всего заказал…

– Да ты столько не заказал, конечно, – махнул рукой Фирдаус. – Просто Диану в этот раз не удержать было вообще. Накупила столько всего. Ты еще не видел, что у нас в квартире творится. Еще же и Аиша список заказов передала. Так что мини-склад какой-то. Носильщиков двое пришлось в аэропорту нанимать. При том еще и сам два чемодана этих катил…

– Повезло, что чемоданы сами едут, да, – усмехнулся я.

– Павел, вот честно, я каждый раз в поездках тебя теперь добрым словом поминаю, – рассмеялся Фирдаус. – Это такая нужная идея у тебя тогда возникла – приделать колесики к чемоданам. Так облегчает жизнь.

И это говорит мне богатый ливанец, которому чаще всего багаж носильщики таскают, – мысленно хмыкнул я. – Что уж говорить про обычных людей. Скорей бы уже развернулось производство, чтобы такие чемоданы стали доступны большинству граждан…

Закатили чемоданы в квартиру, быстренько распаковали. Фирдаусу хотелось лично показать, что там у него и вручить подарки, так что не стал лишать его этого удовольствия. Сам люблю на реакцию людей смотреть, когда дарю им что-нибудь, что уж говорить про уроженца южных широт, для которого вручение подарков – это вообще часть культуры.

Навез он, конечно, в этот раз нам реально всего много. Упаковки колготок, модные журналы, кофе, сыры, оливки – невероятное богатство по советским временам. Кому показать эту выставку достижений итальянского народного хозяйства – в обморок от счастья упадет. Диана еще и детям снова одежек прикупила, и Галие белья итальянского, вот это уже вызвало у меня вполне одобрительный интерес…

Сыры сразу оттащил в холодильник. Остальное, вежливо рассмотрев и поблагодарив Фирдауса, оставил на диване разложенным. Пусть Галия разбирается, как придет. Тоже удовольствие получит.

Вручил только сразу Валентине Никаноровне пачку кофе и колготки предложил выбрать, чтоб размер нужный был. Та расцвела и рассыпалась в благодарностях, тут же весьма уверенно выбрав себе упаковку с колготками, сверившись с этикеткой. Видно сразу бывалую генеральскую жену, прекрасно в вопросе разбирающуюся.

Застегнул пустые чемоданы, чтобы Фирдаусу вернуть, подкатил к нему, а он тут же рукой замахал:

– Не надо, чемоданы тоже вам. Если не пригодятся, подарите кому из друзей.

– Тоже дело, – не стал я упрямиться. Все же частично мой завод их и делает… Возьму, как в девяностых, часть того, что мне с завода причитается, продукцией…

Разобравшись с приятной частью, переглянулись с Фирдаусом многозначительно, после чего я накинул куртку и кликнул Тузика гулять. Недавно вернувшийся с прогулки с мальчишками пес уже вполне привычно вздохнул, взглянув на шебутного хозяина, и пошел безропотно к двери. Взгляд у него при этом был такой выразительный, что меня аж смех разобрал.

– Не удивлюсь, если твой пес, Паша, скоро плечами пожимать научится, – со смехом сказал Фирдаус, когда мы вышли в подъезд.

– Главное, чтоб говорить не начал, – усмехнулся я в ответ.