Ревизор: возвращение в СССР 40

Глава 16

Москва, квартира Ивлевых

С учётом военного переворота в Чили, звонок от Румянцева не стал для меня какой-то неожиданностью. Я, честно говоря, намного раньше его ждал, времени-то прилично уже прошло. Хотя я, конечно, предпочёл бы, чтобы он со мной связался попозже – все же неохота мне слишком часто читать лекции для комитета. Чем реже про меня вспоминают, тем лучше, на самом деле. Вот той прежней лекции по терроризму могло бы им и хватить на сентябрь, в идеале для меня.

Все эти мысли промелькнули в моей голове, когда я здоровался с Румянцевым, а он тут же сказал:

– Павел, про Чили ты, конечно же, знаешь...

– Да, знаю, как тут не заметить, когда и по телевидению, и по радио, и по всем крупным газетам про это, тем более я и сам на радио по этой теме уже успел выступить…Правда, еще не вышло, вроде бы. Не звонили по крайней мере с радио, не сообщали, когда будет эта передача...

– Ну, это хорошо, скажешь мне потом, когда выйдет. Но сейчас у меня другой вопрос, нетелефонный. Нужно ещё одну лекцию прочитать – можешь подъехать ко мне прямо сейчас, сразу и переговорим подробней. Очень срочно надо переговорить!

– Конечно, почему бы и нет – через час нормально?

– Да, договорились.

Положил трубку, вздохнул – да, как я и думал, очередная какая-то лекция предстоит, но авось потом уже долго дёргать не будут.

Румянцев встретил меня на входе в комитет, крепко пожал руку, и, когда мы пошли к его кабинету, а рядом никого не оказалось, сказал мне

– Ну, ты здорово тогда, как оказалось, по поводу Чили высказался! Не в бровь, а в глаз попал! Вот уже и Альенде мёртв, и нет больше никакого социализма в Чили. Наши враги там теперь очень крепко обосновались – не выцарапать больше, судя по всему, будет их оттуда.

– Да, однозначно, – – согласился я с ним, – во второй раз Чили нам американцы не отдадут. Теперь там у них будет повышенная бдительность по этой стране.

Больше мы ничего не обсуждали, потому что в коридорах стало людно, и продолжили уже беседу в кабинете Румянцева.

– Значит, так, Павел – поступила тут от руководства достаточно необычная задача для тебя. Надо тебе будет снова прочесть доклад – но в необычной форме… – начал он и замолк, пристально глядя на меня.

– Да ладно вам, Олег Петрович, меня интриговать! – рассмеялся я. – Говорите, что уж там такая за лекция нужна! – хотел был сказать – «Дальше Сибири не сошлют», но подумал, что это не то учреждение, где так шутить стоит. Так что тут же переиначил. – На борту парохода, что ли, читать ее нужно будет? Так это смотря куда плыть…

– Постарайся просто максимально серьезно отнестись к тому, что я сейчас скажу, – вздохнул Румянцев, не разделяя моего веселого настроения. – Лекцию эту будешь читать лично Андропову…

– Это который Юрий Владимирович, председатель КГБ? – удивился не на шутку я.

– Да, он самый. – кивнул Румянцев. – Теперь понимаешь?

– Ну да, мягко говоря, неожиданно! – сказал я.

А сам подумал – а почему вдруг неожиданно? Я же все сделал для того, чтобы напроситься вот на такой формат. Кто предрекал про Чили? Кто рассказал про агентов ФБР в верхушке компартии США? Так что кушайте, Ивлев – подано! Хотел что-то исправить в СССР, приобретя репутацию человека, к словам которого прислушиваются серьезные люди – вот он твой шанс на это…

Правда, репутация у Андропова непростая. Помню, некоторые его в будущем чуть ли не в агенты США записывали… Мол, Горбачева выпестовал лично своими руками… И со шпионами американскими в комитете лишь делал вид, что боролся.

Я экономист, поэтому только краем уха про все это слышал, особо не разбираясь, так это или не так. Да еще скептически думал при этом, что те, кто Андропова во всем этом обвиняют, тоже вряд ли больше меня разбираются… Ну да, конспирологи в свое время так быстро в вирусологов переквалифицировались, когда ковид наступил, что аж душа за них радовалась – какого великого интеллекта люди, раз практически во всем так глубоко разбираются! И за спиной Андропова со свечкой стояли, когда он родину продавал, и колбу лично помогали держали тому китайцу, что ковид придумал… Когда спать успевают, бедолаги…

Так что я без понятия, кто на самом деле Андропов, но личность его вышла в будущем на уровень мифа, что верно, то верно. Ну что же, теперь, получается, мне лично выпадет возможность с ним пообщаться, и убедиться, помогут ли мои предсказания и прогнозы хоть что-то к лучшему изменить через него…

Правда, тут и о себе надо не забыть позаботиться. Слишком точные прогнозы надо постараться избегать давать, а то можно оказаться в позолоченной клетке. Так, на всякий случай, чтобы кто-то еще не мог моими прогнозами пользоваться, в особенности геополитические противники СССР.

– Там, конечно, кроме самого председателя, будет еще человек пять-семь, кто в теме разбирается, – решил отвлечь меня от размышлений Румянцев. – Наверное, все же не он сам вопросы после лекции будет задавать.

– Наверное… Так, а тема-то какая вообще? – спохватился я.

– Виноват, не сказал. Ты ее слегка уже освещал раньше, – сказал Румянцев, словно специально затягивая с ответом, – в общем, прогноз твой нужен, как там на Ближнем Востоке события могут развиваться… Раз раньше эту тему затрагивал, значит, сможешь и отдельную лекцию по этой теме сделать, верно? – с надеждой спросил меня майор.

Мелькнула мысль подшутить над ним и сказать, покаянно покачав головой, что такую тему я не потяну. Уж больно сложная. Но жалко стало мужика. Если Андропов лично ждет эту лекцию, то майору не вариант идти к нему и сообщать, что «кина не будет»… Это я его на грань инфаркта поставлю… Не простит он мне такой шуточки, припомнит потом как-нибудь при удобном случае…

– Да справлюсь я, справлюсь! – улыбнулся я, и затаивший дыхание Румянцев выдохнул, – естественно, сделаю акцент на экономике, прежде всего, я же все же экономист…

– Так Маркс же сам говорил, что экономика в основе политики лежит, верно? – улыбнулся мне майор. – Базис и надстройка?

– Что есть, то есть, – согласился я с ним.

– Так, теперь по датам, – деловито продолжил Румянцев, – сам понимаешь, раз выступать надо перед Андроповым, то тянуть не стоит. Но и…

– Но и без полной готовности тоже не стоит к нему соваться, – улыбнувшись, закончил я за него фразу.

– Вот, с тобой приятно общаться, ты все понимаешь! – сказал Румянцев.

– Ну давайте тогда в понедельник. Так пойдет?

– Точно уверен, что в понедельник полностью будешь готов? – прищурился Румянцев, словно целясь из пистолета.

– Да я мог бы и в пятницу, но Андропов же человек наверняка занятой, вам легче будет график на понедельник для него сверстать. Это же времени займет от сорока минут и более… Ну и начальство ваше может решить, что я несерьезно к делу отношусь, раз вот так сразу готов перед таким высокопоставленным человеком выступать без подготовки. Верно же?

– Да, это идеальное решение. – согласился со мной майор. – Четыре дня на подготовку есть, никто не скажет, что слишком спешишь и недостаточно подготовлен.

– Так, а если в понедельник доклад, то когда сам текст приносить? В пятницу, субботу?

– Давай в субботе, хорошо? Я тебя сам наберу с утра, условимся о времени. И сам к тебе за докладом приеду, ладно? Выйдешь только во двор, мне у тебя дома светиться нельзя перед домашними.

Согласился, конечно. Всегда рад, когда не мне куда-то нужно ехать, а ко мне приедут. Ну, учитывая, что в дело теперь Андропов замешан, понятно, что Румянцев теперь на все готов, лишь бы все хорошо прошло…

Закончили разговор на этом, и я поехал домой.

Дети во дворе с няней играли. Она на скамейке сидела, а они в песочнице возились. Повозился с парнями минут десять, да домой пошел.

Пришел, чайник поставил, решив перекусить немного. Телефонный звонок.

– Алле! – поднял я трубку.

– Павел Тарасович? Это Фадеев из МГУ.

Вспоминаю, что за Фадеев? А! Это же парторг МГУ. Эх, явно что-то сейчас не очень радостное услышу…

– Здравствуйте, Анатолий Николаевич!

– Павел Тарасович! У нас завтра заседание партийное, ждем вас к 14.00 в зале для совещаний ректората.

– Да, я буду, Анатолий Николаевич!

Кладу трубку и вздыхаю. Ну вот как чувствовал… Часа два времени просто так улетит, в никуда. Ничего там интересного для меня быть не может…

Чайник засвистел, вернулся на кухню, только чаек хотел налить, как новый звонок. Да что такое-то?

В этот раз меня потревожила Эмма Эдуардовна.

– Павел, завтра в 14.00 партийное заседание, после него не убегай никуда, нам с тобой поговорить надо будет. Минут на десять так рассчитывай.

– А может, прямо на заседании переговорим?

– Может и так, если рядом сядем. Займи тогда для меня место, но не в первых рядах, а то Фадеев злиться будет, что мы разговариваем.

Интересно, замдекана-то от меня что нужно? Надеюсь, не планирует меня снова куда-нибудь отправить…

О! А завтра же в 16.00 у меня еще и лекция по линии «Знания»! Сразу радуюсь – будет железный повод пораньше с партийного заседания уйти, если затянут. Только нужно заранее подойти к Фадееву и предупредить, чтобы не злился, когда встану и уйду.

Занялся дальше статьями для «Труда» да очередным докладом для Межуева. Так углубился в работу, что просидел до самого прихода Галии, не вставая. Поболтали с ней немного, отпустила она няню, и минут через пять раздался звонок в дверь. Мы никого не ждали. Может, мама или Ахмад прибежали по какому-то вопросу или Загиту что-то понадобилось? Хотя нет, наши же все стучат, значит, вообще непонятно, кто пришёл. Впрочем, открыв дверь, я обрадовался: Иван вернулся из своей Монголии!

Правда, смотрю, стоит немножко какой-то такой смурной, насторожённый. Может быть, ждёт от меня каких-то нравоучений по поводу Ксюши. Не, не дождётся. Пусть сам решает все эти свои вопросы с женщинами, уж больно они у него сильно замороченные, на мой взгляд.

Пригласил его войти внутрь, пожал крепко руку, чтобы не через порог.

– Ну как твой Улан-Батор? – спросил я его бодро.

– Да стоит на месте! – пожал он плечами, немножко оттаяв от моей искренней радости при его виде. – Я там всего-то несколько часов был. Когда прилетели, то сразу на раскопки отправились, а когда обратно ехали, то в основном в аэропорту время и провёл. Так что особенно в этом городе я и не разбираюсь.

– Ну, ты уже всё, насовсем вернулся, в Монголию обратно не поедешь?

– Да, всё уже, с концами. Свернули экспедицию на неделю раньше, чем планировали. Там, по прогнозу, песчаные бури должны были начаться мощные, чуть ли не каждый день причем. Так что работать два дня в неделю, из которых один день просто откапывать то, что песком занесло – никакого смысла нету. Вот руководитель экспедиции и принял решение, посмотрев прогноз, что надо сворачиваться.

– Надеюсь, пока никуда еще не едешь? – спросил я его. – Хоть месячишко-то в Москве побудешь?

– Да, это точно, – заверил он меня. – Меня, скорее всего, и не отправят никуда так быстро.

– Ладно, что мы в коридоре-то всё это дело обсуждаем? Пошли на кухню. Там у нас как раз макароны по-флотски свежие.

Тут и Галия дверь приоткрыла из гостиной, где с малышами сидела. Увидев Ивана, тоже вроде бы как бы и обрадовалась, но взгляд, конечно, на него не совсем однозначный кинула: вот она уже точно в первую очередь о Ксюше думает, а не о нём. Думаю, он тоже понял это по её взгляду.

– Ну я так буквально на полчасика к тебе зашел, прилетел же вот только сегодня днём, – сказал он мне.

– Да пошли, пошли! Покушаешь, потом чаек погоняем, расскажешь о своей Монголии! Нашли-то там хоть что-нибудь?

– Нашли, конечно же, иначе бы так долго там не возились. Это мы совместно с Монгольской академией наук проект затеяли, они очень энергично с Советским Союзом сотрудничают. Часть проектов сугубо по их инициативе реализована, там такие бодрые академики, что у нас в Академии наук некоторые боятся трубку снимать, когда они звонят, так настырно уговаривают их совместные проекты организовывать, что отказать им просто невозможно. По моему личному впечатлению таких же вот энергичных учёных, которые рвутся с Советским Союзом сотрудничать в других социалистических странах – ещё поискать надо. И отношение к нам у монголов очень хорошее, надо сказать: очень дружелюбно принимают. Никаких проблем никогда нету. А копали мы около озера Хубсугул. Нашли там могилы X-XI веков.

– О! Интересно! И что получилось из них добыть?

– Остатки сёдел нашли, бронзовое зеркальце, бусины – не сказать, если честно, чтобы очень богатые находки. – вздохнул Иван, – собственно говоря, мы туда приехали не за тем, а в поисках стойбищ каменного века, но, с другой стороны, их-то мы не нашли; а так хоть что-то удалось раскопать. Хуже всего, когда экспедиция полностью проваливается. Роешь-роешь пару месяцев и с пустыми руками обратно домой возвращаешься.

– А много таких экспедиций у вас бывает? – искренне заинтересовался я.

– Ну, к счастью, не так и много. Если про мой личный опыт говорить, то мне как-то везло с экспедициями: практически всегда что-то да привозили с собой.

Хотел подколоть его по поводу того кувшина с сокровищами, который ребята случайно нашли, когда он уже в Москву вернулся почти что с пустыми руками – но не стал: мало ли обидится! Не в том он сейчас психоэмоциональном состоянии, чтобы его подкалывать…

Посидели, конечно, не полчаса, а больше часа. Иван, подсев на любимую археологическую тему, вполне мог бы ещё час рассказывать, так много у него впечатлений было от этой экспедиции. Но тут в дверь раздался новый звонок. Меня сразу же и догадка осенила, кто это может быть… Судя по глазам Ивана, он тоже понял, что скорее всего мать за ним пришла. Не было в них особой радости. Она там и оказалась. Когда я дверь открыл, Ирина Леонидовна мрачно на меня посмотрела и сказала громко:

– Иван, пошли домой.

– Ирина Леонидовна так с нами и не хочет нормально общаться, – вздохнула Галия, когда дверь за Иваном закрылась.

– Ну, с этим мы ничего поделать не можем, – пожал плечами, – вообразила она себе невесть что о нас. Мы уже ума ей не вставим на склоне лет. Ты не забывай ещё о том, что она может обижаться не только из-за тех странных претензий, что мы Ивана с Ксюшей познакомили, а из-за того, что мы её заменили на Валентину Никаноровну. Так-то она в тот момент из-за этого не расстраивалась, планировала с внуком возиться. Но возиться-то не с кем теперь, а деньги, что она зарабатывала, потеряны. Так что вполне может быть, что вся эта ерунда, что она наговорила про то, что мы Ивана с Ксюшей познакомили, это чисто так, напускное. А истинная причина в том, что она жалеет о потерянной подработке. Хотя чужая душа потёмки, может и так быть, и не так.

– Надо же. А я и не подумала о том, что это может быть тоже причиной наших разногласий. – покачала головой Галия.

– К сожалению, именно деньги часто являются главной причиной для многих неприятностей, – вздохнул я. – Плохо, конечно, но и без денег никуда. Вписались они уже тесно в отношения между людьми и ничего с этим не поделать…

– Почему не поделать, – удивилась Галия. – Когда мы построим коммунизм, там же не будет никаких денег, правильно?

Я нисколько не посчитал вопрос жены наивным. Сейчас все это на полном серьёзе обсуждается. И взрослые с полной уверенностью, и дети тоже об это говорят. Я знаю, сам в прошлой жизни об этом слышал от отца. Мне тогда лет шесть было, когда он мне рассказал про то, что при коммунизме денег уже не будет и каждый будет брать по потребностям. Правда, он так и не смог мне тогда ответить на вопрос – а что будет, если я захочу взять пять легковых машин лично себе? Помню, скомкал он тогда всю эту ситуацию и так и не дал мне никакого ответа.

Ну а сейчас разводить полноценную дискуссию об этом не с руки. В том числе и про прослушку забывать ни в коем случае нельзя, мало ли я неправильно понял, что её сняли, а она на месте…

Так что постарался ответить ей максимально обтекаемо:

– Ну, это когда ещё будет! Наступит коммунизм, тогда и будем с этим вопросом разбираться, а пока мы живём в настоящем. И в нём деньги очень важны для людей и на взаимоотношения сильно влияют.

– Слушай, Паша, – быстро перешла от темы коммунизма к новой теме Галия, – а мне вот в голову пришло… У Ксюши же на днях день рождения был. А не может ли быть так, что Иван специально приехал поближе к этой дате? Может, он хочет с ней восстановить отношения, посидел в своей этой дикой Монголии, да и передумал…

– Ой, милая, если честно, даже не хочу все это обсуждать, – махнул я рукой. Но Галия так просто сдаваться не хотела, смотрела на меня умоляюще, желая узнать, что я по поводу ее гипотезы думаю, и пришлось пересилить себя и продолжить. – Мне все больше и больше кажется, что они точно не пара. Ксюша очень эмоциональна, очень замкнута, очень обидчива. Иван в целом хороший парень. Но такое впечатление, что до конца ещё не вырос. Ориентируется не на свою собственную точку зрения, а на мнение окружающих. Ну и мать его накачивает постоянно… Так что, может быть, и так, конечно, как ты думаешь, у него есть какие-то планы на Ксюшу еще, но мне кажется, что даже если они начнут снова жить вместе, ничем хорошим это не закончится. Даже сейчас если они не разведутся, то потом все равно расстанутся.

– Жалко, если так, – тихо сказала Галия, и больше мы эту тему не поднимали, что меня весьма порадовало.

***

Москва, Московский государственный историко-архивный институт

У Женьки Брагиной всё не выходила из головы эта история с Мишей и его новой девушкой Наташей, с которой он пришёл в гости к Пашке с Галиёй.

Её мучил вопрос: что же произошло у них с Кариной? Они же вроде встречались и были такой красивой парой?

На занятиях Карина выглядела как обычно, шутила и смеялась с однокурсниками. Ничего про Мишу она не рассказывала, даже не поднимала этот вопрос ни разу. Словно все было в порядке… Женька не могла понять, а знает ли Карина вообще о том, что Миша встречается ещё и с другой девушкой?

А вдруг он встречается и с Кариной, и с Наташей? – мелькнула вдруг у нее неприятная мысль. Она прямо почувствовала, как закипает внутри от возмущения.

Миша вроде нормальный парень, по крайней мере казался таким. Возможно ли, что он на самом деле не такой, каким кажется при общении? Ну, если это действительно так, и он оказался двуличным подлецом, я ему устрою тогда, – подумала Женя.

Улучив момент, когда они на большой перемене общались после пар, она прямо спросила Карину:

– А как у вас с Мишей дела? Что-то давно не видела вас вместе?

– Да, дела не очень, – мрачно ответила Карина. – Мы решили… Я решила больше с ним не встречаться.

– Как это? – опешила Женька. – У вас же всё вроде было так хорошо?

– Ну, поначалу да, – сказала Карина. – Но как-то у меня открылись глаза, когда мы начали общаться более близко этим летом. Я думала, что Миша ответственный, заботливый, настоящий мужчина, а он оказался размазнёй какой-то, вокруг которого нужно прыгать, а сам он ничего делать не хочет.

– А что случилось-то? – с удивлением спросила Женька.

– Да мы в поход пошли летом, – начала объяснять Карина. – И оказалось, что он сам ничего делать не хочет, а ждёт, как барин, что я буду вокруг него прыгать, его обслуживать. Мне это очень сильно не понравилось. Я считаю, что неправильно так относиться к девушке.

– Ну, тогда это многое проясняет, – кивнула Женька. – А то я удивлялась, что это он уже с другой девушкой встречается.

– С какой другой девушкой? – оцепенев, посмотрела Карина на Женьку.

Женька тут же пожалела о своём длинном языке, поняв, что Карина не в курсе Мишиных похождений и похоже, сильно распереживалась из-за этой новости. Но деваться было некуда, ведь она уже проболталась.

– Ну, я не хотела тебе ничего рассказывать, но мы недавно просто собирали гостей на пельмени. – поделилась Женька с Кариной. – Делали в итоге всё у Паши Ивлева, так как у них места в квартире больше для гостей. Паша позвал Мишу, а тот пришёл вместе с девушкой, какой-то Наташей. Я еще так удивилась…

– Что за Наташа? – напряженно спросила Карина. – Опиши-ка мне её.

– Ну, красивая, рыжеволосая, эффектная девушка, – начала описывать Женька Мишину спутницу, – очень общительная, из Калинина сама, в Москву учиться перевелась, как я поняла из ее рассказов. И видно было, что они с Мишей очень тепло друг с другом общаются, давно уже знакомы явно, – добавила Женька смущенно. Впрочем, она привыкла говорить правду и не собиралась специально ничего придумывать, считая, что лучше знать все как есть, чем питаться иллюзиями.

– Так это та девка, похоже, что всё приставала к нему во время похода? – злобно сказала Карина. – Мы там в походе познакомились с компанией, когда после Калинина на водохранилище решили остановиться отдохнуть. Начали общаться вместе, так эта Наташа сразу же на Мишку глаз положила, хотя знала, что мы с ним встречаемся. Такая наглая она оказалась. Сразу начала глазки ему строить и кокетничать. И всё время втихаря про меня всякие гадости говорила и ему, и всем остальным. Это я позже уже узнала…

Женька аж поперхнулась от возмущения.

– И что, Миша поверил ей?

– Ну да, – всплеснула руками Карина, входя в роль, – это и стало последней каплей для меня, после которой я решила порвать с ним. Мало того, что не хочет заботиться и вести себя, как настоящий мужчина, так еще и верит первой попавшейся юбке и волочится за ней у меня на глазах. Зачем мне такое нужно? Он ведь с первой встречи как телёнок смотрел ей в рот. Меня это тоже разочаровало в нём очень сильно, – добавила Карина. – Что за парень будет слушать какую-то деревенскую наглую простушку из Калинина, которая способна любые гадости про людей рассказывать, а на свою девушку внимания не будет обращать? А мы ведь с ним уже к тому времени встречались несколько месяцев…

Карина ещё довольно долго и в красках расписывала Женьке те ужасы, что творила Наташа. Та была возмущена до глубины души и осуждала поведение и Наташи, и Миши.

– Вот уж никогда бы не сказала по виду, такой хорошей она мне показалась на первый взгляд, – сообщила Женька разочарованно,

– Ты смотри, если еще будете общаться, с ней ухо востро держи, – посоветовала под конец Карина. – Неизвестно вообще, что у неё в голове. А вдруг она позарится на твоего Костю? Узнает, что у твоего мужа отец генерал… Она очень расчетливая и способна на что угодно, – предупредила она Женьку Брагину.