Ревизор: возвращение в СССР 40

Глава 12

Москва

Только проводили генерала и няню, как снова раздался стук в дверь. Неужто забыли что-то и вернулись? Открыл. На пороге стоял Ахмад.

– Паша, я за гостями поехал на вокзал, решил на всякий случай тебе напомнить. А то мало ли ты позабудешь, и мы тебе свалимся, как снег на голову.

– Да нет, что ты, мы помним! Сейчас начнём с Галией матрасы раскладывать да постели готовить. Так, а сколько человек ты у нас планируешь разместить?

– Пятерых, – сказал Ахмат.

– А всего сколько приедет? Напомни.

– Восемь человек.

– Так, а как ты их на своей машине один планируешь везти? – удивился я.

– Не один повезу, конечно, как их всех в одну машину запихнешь? Я хотел потом ещё такси прихватить.

– Слушай, зачем такси? Сейчас я оденусь, вместе поедем.

– Ну, у тебя ж там друзья какие-то сидели?

– Сидели, было дело, но я же не пил, так, чайком баловался. Всё, тогда встречаемся внизу, через пару минут подойду. Справишься тут без меня? – спросил я Галию.

– Конечно! В чём проблема-то? – удивилась жена.

Мы сразу решили, что раскатаем те матрасы, которые у нас в связанном виде лежали в качестве бортиков импровизированного манежа. Удачно выйдет! Можно гостей раскладывать и побольше, чем пятеро, тем более никого это не удивит и не покоробит спать на матрасах на полу – старая советская традиция, освящённая временем. Ну и знающий человек скажет, что на матрасе на полу спится совсем неплохо, гораздо хуже спится на сложенном в несколько раз ковре, что тоже время от времени случалось… И это ещё и определённое ностальгическое воспоминание о больших гулянках, когда куча народу с разных мест огромного Союза собирается в одном доме. Так что с чем с чем, а со спальными местами у нас было все в порядке.

Приехали с Ахмадом на вокзал. Дождались поезда. В вагон заходить не пришлось: приехала-то в основном куча мужиков и только две женщины. Так что они и все чемоданы вытащили, и тётю Халиму вывели аккуратно под ручки, и сами дальше свои чемоданы понесли. Никакой помощи от нас в этом плане и не требовалось. Ахмад со всеми обнялся, я со всеми обнялся. Всех вспомнил – все меня вспомнили. В очень дружеской атмосфере пообщались минутку на перроне и пошли к нашим машинам.

Со мной в машине поехали сестра Ахмада Зарета, её муж Джамал и двоюродный брат Иса с племянником Умаром. И всю дорогу они меня пытали, как Умару лучше в следующем году готовиться к поступлению в Москве в университет. Оказалось, что его в армию не взяли по здоровью во время осеннего призыва, как он планировал, а поступление в этом году он уже, понятное дело, упустил. Причем по взглядам, которые кидали на меня во время рассказа, что его в армию не взяли, я понял, что лучше не расспрашивать подробнее. Стыдно, что в армию не попал, было и Умару, и всем родичам… Вот такие времена – парень хотел в армию, не попал туда, и ему стыдно, и родственникам. С другой стороны, сейчас многих не брали по тем диагнозам, которые в будущем препятствием являться не будут. Молодежь сейчас поздоровее в целом, чем в двадцать первом веке, и в армию отбирают самых здоровых.

Тема поступления в вуз мне была хорошо знакома, так что я им кучу советов по этому поводу надавал. Между делом полюбопытствовал, как у него с оценками. Оказалось, что он с серебряной медалью закончил. Меня очень приятно это удивило. На вид этот Умар шалопай шалопаем, а надо же оно как... Тогда есть все шансы, что и поступит в следующем году с первого раза.

Всех четверых к нам на постой разместили, прислав дополнительно дядю Ахмада Малика. Спросил Ахмада, не нужен ли ему лишний матрас из тех, что Галия приготовила на всякий случай. У нас же ещё и диван есть в гостиной, на который можно положить двух человек. Ахмад сказал, что нет нужды, все у него в этом плане уже подготовлено.

Посидели полчаса на кухне с гостями, как раз и оленина от Ахмада пригодилась, да и пельмени сварили, налепленные у нас совсем недавно. Той порции, что осталось у нас, хватит теперь недели на три вперёд, наверное, весь морозильник забили плотно. Половину отдали с собой Брагиным, но все равно осталось еще много. Покушали, поговорили немного, да и спать пошли, потому что гости сильно уставшие были с дороги.

Встал с утра тихонечко, чтобы никого не разбудить, вывел Тузика погулять, побегали с ним, физкультурой позанимался. Вернулся домой и у себя в кабинете часик тихонечко поработал, а потом слышу, уже шуметь стали гости, видимо, просыпаться начали. Пошёл снова на кухню, чаек поставил. Оказалось, что Иса и Умар встали первыми, и по новой начались расспросы про поступление в Москве и про учёбу в московском университете. Они мои ответы вчерашние хорошо обдумали и у них дополнительные вопросы появились. В том числе и нужно ли Умару после поступления квартиру снимать, или лучше, чтобы в общежитии жил? Меня порадовало, что нет версии подселить его к Ахмаду лет на пять пожить в его квартире. Вот это нормальные родственники, а то всякое бывает…

Посоветовал все же жить в общежитии, сказав, что так он заведомо больше друзей заведет во время обучения. А это очень важно для будущей карьеры. Почему важно – говорить не пришлось, чеченцы, у которых все завязано на родственные и дружеские отношения, прекрасно это сами понимали.

Потихоньку и все остальные гости подтянулись вместе с Галией. Ну а затем стали готовиться уже к самому празднику. Как оказалось, Ахмад вместе с Вахой и Мухсином с самого утра на базар поехали, и продукты они оттуда, естественно, к нам привезли, потому что у нас праздновать будем. Жизнь на кухне закипела, хотя Галию особо не подпускали помогать, Халима вместе с Заретой сами готовкой занялись. И что-то наверху, конечно, и мама тоже готовила.

Через два часа и столы уже накрыли, собрались все вместе у нас в гостиной и начали праздновать рождение Рината. По старшинству первым выступил дядя Ахмада Малик:

– Да будет счастлива его жизнь, да будет благословенно его будущее, – сказал он, посмотрев на втыкающего в потолок Рината и широко улыбнувшись. – Желаю здоровья и отцу его Ахмаду. И матери Аполлинарии тоже. Большое дело, конечно, когда сын родится, и большая ответственность, но вы к этой ответственности полностью готовы.

Короткий и емкий тост, чем мне очень понравился, как раз в моём стиле – то, что я люблю. Также он тут же вручил подарок Ахмаду по случаю рождения сына – серебряный портсигар. Я его мельком только увидел, но такое впечатление, что он трофейный, со второй мировой войны остался. С какого-нибудь убитого немецкого офицера сняли, небось. Для нашей страны, по-моему, один из самых лучших подарков! По назначению же его использовать вовсе не обязательно, а с идеологической точки зрения просто превосходный подарок!

Дальше Ваха выступил, тоже коротко и сугубо по делу – подарил серебряную цепочку для новорождённого. Насколько увидел, было в ней граммов так двадцать, не меньше – так что в ближайшие годы на ребенка точно такое надевать нельзя.

Пошли и дальше тосты. После каждого что-то дарили, либо для ребёнка, либо для Ахмада с женой. Учитывая, что это был второй праздник подряд на этих выходных, я немножко уже утомился, поэтому дальше всё как-то проходило в основном мимо меня. Да и праздник вышел более традиционный, чем вчера. Песен не пели, пельмени не лепили, вели себя за столом все достаточно строго, но в целом все же посидели неплохо.

Застолье закончилось, и я смог пойти поработать к себе в кабинет, а Ахмад с гостями пошёл на метро показывать им город. Ну и, конечно, я уверен, проведёт их по ГУМу и по другим полезным магазинам, где всякие интересные вещи, которые в провинции достать нельзя, в открытой продаже в Москве лежат.

***

Италия, Больцано

На прошлых заказах Тарека Адриано Ринальди заработал много денег. Наверное, не будь их, он и не решился бы затеять ремонт и расширить свое агентство. Теперь на него работало уже четыре человека, и он гордо именовал себя главой детективного агентства, а не представлялся, как раньше, детективом.

Терять такого важного клиента, как Тарек, было никак нельзя, поэтому глава агентства был очень заинтересован в том, чтобы этот заказ выполнить быстро и качественно. В то же время он прекрасно понимал, что простым он отнюдь не был, поскольку те, кто изготавливает и продают подделки, прекрасно знают, что они нарушают закон, и не стоит полагать, что они не способны замаскировать свои следы.

Первые шаги уже были предприняты. Один из его детективов, Франко, посетил тот самый цветочный магазин, где для реализации выставили поддельные чемоданы на колёсиках, и завязал длинный разговор с владелицей магазина, синьорой Гравано, которая сама же была там и продавцом. Он наплёл ей с три короба про себя, сказав, что он якобы является владельцем небольшого магазина в ста километрах отсюда и тоже заинтересован продавать такие же чемоданы, поэтому очень бы хотел узнать, куда можно обратиться за тем, чтобы получить возможность тоже продавать такие чудесные, хорошо востребованные изделия. Судя по реакции продавщицы и владелицы, она понятия не имела о том, что эти чемоданы подделка, потому что тут же рекомендовала ему обратиться на фабрику Тарека, про которую все в Больцано знают. Детектив спросил её, там ли она взяла эти чемоданы. Но и ответ на этот вопрос никак не помог продвинуться в расследовании. Она сказала, что эти чемоданы впервые полторы недели назад привез какой-то неместный коммивояжёр, который предложил ей продавать их на постоянной основе. Она сказала, что он не появится здесь раньше, чем недели через полторы, поскольку он дал ей на реализацию этого товара три недели. И не смогла и как-то внятно описать его, сказала только, что это был мужчина в теле, лет сорока, а лицо и вовсе якобы не запомнила.

Ждать полторы недели, чтобы поймать продавца фальшивых чемоданов, и попытаться выйти через него на производителя, Адриано Ринальди готов никак не был. Если он не даст никаких результатов уже в ближайшие дни, Тарек, скорее всего, отправит его агентство в отставку и найдёт кого-то другого, и в принципе, злиться на него будет не за что. Такого рода вопросы надо решать оперативно, у Тарека серьезный бизнес, и конкуренты ему не нужны.

Поэтому Андриано также поднял свои связи в криминальном мире Больцано, выйдя на лидера самой крупной местной преступной группировки, Винченцо Грава, но время, потраченное на общение с ним, было спущено в унитаз. Тот понятия не имел ни о каких чемоданах, ни о настоящих, ни о фальшивых, правда, владельца детективного агентства впечатлило то, что тот о Тареке отзывался сугубо положительно, если не сказать восторженно. При этом так и не пожелал пояснить, почему вдруг у него к тому такое отношение.

Но в целом у директора детективного агентства сложилось представление, что Грава ни в чем не замешан.

Раз остальные варианты не сработали, у Андриано остался последний вариант, подкуп должностного лица при исполнении. Его знакомый полицейский получил взятку в 20000 лир, после чего охотно отправился в его компании к владелице того самого цветочного магазина, чтобы запугать ее, раз у Франко не получилось выведать у неё правду посредством простой болтовни. Может быть, если как следует надавить на неё при помощи полиции, синьора Гравано все же сможет помочь ему найти преступников?

Владелица магазина перепугалась, когда вошедший к ней полицейский сказал, что будет вынужден закрыть её магазин в связи с тем, что она связалась с преступным миром города.

– Что вы имеете в виду, господин полицейский? – выпучила она на него глаза.

Вошедший вслед за полицейским детектив отошёл немножко в сторонку, чтобы, прислушиваясь к разговору, не мешать работать нанятому полицейскому.

– Вот эти вот чемоданы, – сказал полицейский, – показав толстым указательным пальцем на четыре чемодана на колесиках, стоявших непосредственно у витрины, – откуда они у вас взялись? По имеющейся у нас информации, они были украдены с завода. Признавайтесь, вы сами их ночью утащили со склада?

– Что вы, что вы. Нет, конечно! – залепетала синьора Гравано. – Как вы могли такое даже и подумать!

– Но если чемоданы не ворованные, покажите мне документы на них, где вы их приобрели? За какую цену? У кого? – продолжал давить на нее полицейский.

– У меня нет документов, – расстроенно сказала владелица магазина. – Единственный документ, который был, увёз с собой владелец этих чемоданов…

– Что это был за документ? Вы помните его содержание? – спросил полицейский, и владелец агентства тоже с надеждой подошел поближе.

– Я дала расписку, что беру их на реализацию, и уплатила ему 30% от их стоимости вперёд, а ещё 70% должна буду заплатить, когда они все будут проданы. Но если они украдены, то получается, я ему ничего не должна. Ведь верно?

Полицейский тяжело вздохнул, как из-за того, что этот документ оказался банальной распиской, так и от наивности синьоры Гравано. Начальник детективного агентства вздохнул вслед за ним. Похоже, она не соврала его сотруднику и действительно не могла ничего рассказать дельного по поводу того, кто сбывает эти поддельные чемоданы...

Но когда он уже думал, что этот тупик, и ему придется срочно придумывать что-то новое, может быть, отправлять сотрудников в другие итальянские города, в надежде, что они там наткнутся на такие же поддельные чемоданы в одном из магазинов, владелица магазина неожиданно сказала:

– Но вы же полиция! Может быть, вы сможете найти этого человека по номеру его машины?

– Вы записали номер его машины? – лица и полицейского, и детектива озарились надеждой.

– Нет, конечно, – фыркнула пожилая итальянка, – это я имена и лица людей не в состоянии запомнить, а на цифры у меня всегда была память отличная, мне их записывать нет нужды. Если я какие цифры хоть раз увидела, я их и через полгода назову, а уж про полторы недели и говорить нечего. Но сначала скажите, так ли уж необходимо закрывать мой магазин?

И разумеется, они тут же пришли к компромиссу!

***

Москва, Посольство ГДР

Идя на встречу с куратором, Луиза очень нервничала. Она впервые в своей жизни должна была докладывать о том, что выполнить задание пока не получается. Никогда раньше она не сталкивалась с такими очевидными трудностями и не чувствовала себя такой беспомощной. Луиза, конечно, понимала, что неудачи – естественная часть любой деятельности, но на себя эту роль ей примерить довелось впервые. Раньше все, что от нее зависело, она выполняла или в срок, или даже раньше.

Но я ведь не собираюсь отказываться от задания, – мысленно подбадривала себя она, – просто доложу, что это займет больше времени, чем планировалось. Должен же куратор войти в мое положение. Не всякое задание получается выполнить сразу…

Однако куратор входить ни в чье положение не захотел. Выслушав немного сбивчивые и многословные объяснения Луизы, Йохам Баум очень недовольно произнес:

– Я разочарован, Луиза. Мне вас рекомендовали как очень перспективного агента, а что я слышу? Вместо сообщений о прогрессе выполнения задания – жалкие оправдания. Вместо плана дальнейших действий – невнятный лепет о том, что вы не собираетесь отступать. Что это за подход? Зачем мне нужен длинный рассказ про ваши трудности и про то, какая красивая у объекта жена? Я хочу слышать о том, что уже сделано и какие шаги будут предприняты в ближайшее время. Только такая конкретная информация позволит мне оценить, насколько вы продвинулись к цели и насколько правильно действуете. Я понятно излагаю?

– Да, камрад Баум, – кивнула Луиза, стушевавшись. Собравшись, она решила отчитаться так, как было велено, – на данный момент мне удалось сблизиться с Мартином Нойлером и с его помощью познакомиться с объектом и его женой, – начала докладывать она, взяв себя в руки. – Мы ходили в кинотеатр. Общение там было затруднено. Планирую убедить Нойлера устроить встречу с объектом на территории, где будет удобнее общаться с ним, например, дома.

– Вот так уже лучше! Когда планируете следующую встречу с объектом? – одобрительно кивнув, спросил куратор.

– Скорее всего, уже в октябре, – снова смутившись, ответила Луиза.

– Почему так поздно? – куратор поднял брови и недоуменно посмотрел на девушку.

– Я уезжаю на картошку с однокурсниками в среду, – пояснила Луиза. – До отъезда осталось два дня, за это время точно не выйдет договориться о новой встрече с объектом.

– Не понимаю, – куратор смотрел на Луизу неодобрительно, – вы же освобождены от участия в поездках на картошку…

– Я сама попросилась, – ответила Луиза.

– Но зачем?

– Хочу наладить связи с сокурсниками, завести друзей, – пояснила Луиза куратору. – Тетя учила, что налаживание большого числа тесных контактов имеет принципиальное значение для агента, так как помогает войти в доверие к широкому кругу лиц, что впоследствии можно будет использовать.

– В целом в обычных обстоятельствах это так, – кивнул куратор, скривившись, – но ведь надо понимать все применительно к конкретной ситуации. Если бы вы просто приехали сюда учиться, я бы слова не сказал на такую инициативу и всячески ее поддерживал. Но у вас есть задание, Луиза. Вполне конкретное задание. Вы же должны понимать, что оно в приоритете. А вы отодвигаете его выполнение, чтобы завязать личные знакомства с совершенно посторонними людьми. Я не понимаю, чем вы руководствовались, давая согласие на эту поездку на картошку. Надеюсь, что это просто глупость и неопытность, а не целенаправленное откладывание выполнения задания.

– Нет, конечно, камрад Баум, – заверила куратора Луиза, совершенно не ожидавшая таких выводов от начальника и довольно сильно испугавшаяся. – Я совершенно не собиралась затягивать выполнение своей миссии. Я предполагала, что к этому моменту уже войду в контакт с объектом…

– Все равно не понимаю, – куратор был непреклонен, – даже если бы вам уже удалось войти в тесный контакт с объектом, вы бы все равно сейчас уехали почти на месяц. Объект работает и учится. Он бы точно не смог поехать следом за вами. И за это время вполне мог бы о вас и позабыть. О чем вы думали вообще?!

– Я не подумала, простите, – совсем сникла Луиза. – Я могу отказаться от поездки.

– Нет. Этим вы дискредитируете себя, покажете слабость, – покачал головой куратор. – Это может создать препятствия в дальнейшем. Раз согласились, надо ехать. Но на будущее надеюсь, вы сделаете правильные выводы из этого просчета и больше таких ошибок не будет.

– Конечно. Не сомневайтесь, камрад Баум, я не подведу, – закивала Луиза.

Куратор сухо попрощался с ней, давая понять, что встреча закончена. Выйдя из кабинета и отойдя на несколько шагов, Луиза прислонилась к стене, пытаясь прийти в себя. Такого разноса она совершенно не ожидала. Тетя часто учила ее, как достигать успеха, но ни разу не говорила о том, что делать и как вести себя, если облажалась. Это было очень неприятное чувство, и Луиза не хотела его испытывать впредь.

Надо съездить на эту треклятую картошку, а потом заняться Ивлевым всерьез, – упрямо тряхнула она головой. – Рано раскисать, никуда он от меня не денется…

***

Москва, квартира Ивлевых

Жена с утра была очень взбудоражена, хваталась то за одно, то за другое, явно нервничая. Я знал в чем дело – у них сегодня та самая неформальная часть по работе с чехословацкой делегацией, которую так непросто с их председателем согласовывали…

– Не переживай ты так, – обнял ее, стараясь успокоить, – все хорошо пройдет с этими вашими чехами, вот увидишь.

– Тебе легко говорить, – откликнулась Галия, – а я вот переживаю. Вдруг что-то пойдет не так, или не понравится им задумка наша…

– Ты на это сейчас уже никак не повлияешь, – спокойно рассудил я, – значит и нервничать толку нет. А вот если будешь себя накручивать, вполне можешь что-то важное из виду упустить. Так что давай, расслабься и настройся на успех. Вечером расскажешь, как все прошло.

– Хорошо, – кивнула Галия, улыбнувшись, – только я поздно сегодня приду.

– Ничего, я дождусь, – поцеловал жену. – Удачи вам сегодня!

Родственники Ахмада уехали поездом в 14:05. Ахмад был на работе, и у него не было и шанса отпроситься, чтобы их проводить. Конечно, он же только что вернулся из командировки и должен был идти к министру докладывать о поездке. Так что он попросил меня проводить гостей. Я вызвал такси к половине первого по своему особому номеру, и сам повез половину пассажиров, так что вскоре мы вдвоём с таксистом доставили всех восьмерых на вокзал.

Прощались со мной очень тепло, приглашали в Чечню приезжать всей семьей.

– Как дети подрастут, обязательно приедем, – пообещал я неоднократно. И на самом деле собирался приехать. Ну а почему бы и нет? Воздух чистый, вокруг горы, стада овечек, пасущихся на зеленых лугах. Пастораль просто! Ну и знаменитое кавказское гостеприимство... Шашлык-башлык и все такое. Единственное – надо как-то заранее твердо договориться, чтобы не пытались меня напоить до поросячьего визга. Если это удастся согласовать, то обязательно приедем.