Ревизор: возвращение в СССР 39

Глава 20

Москва, квартира Ивлевых

Вася уехал домой в начале девятого. Мы его никуда не торопили, но он пробормотал что-то, что в такой день нам не до праздных посиделок, собрался и уехал.

А минут через пять к нам Гриша с Родькой зашли. Притащили большого серого плюшевого медведя.

— Один на двоих, правда, но с другой стороны, он один будет побольше, чем оба твоих пацана! — сказал Гриша, вручая мне подарок для моих детей. — Пусть побыстрее его перерастают!

— Эх, припоздали вы немного! Вася только ушел, вместе бы посидели хорошо! — сказал я гостям.

— Вася-негр? Это жаль, действительно! — огорчился Гриша.

Родька зато ни о чем не жалел. Проскользнул на кухню уже и оба домашних тортика уже с интересом изучал. Рассмеялся, отрезал ему по куску каждого, усадил за стол. И сам рядом пристроился с Галией, Гришу напротив посадив.

— Как у тебя там дела на работе? — спросил я друга.

— Ну как дела? Набрали абитуриентов, теперь их учим. Студенты, сам знаешь, у нас необычные, возрастные. Не безусая молодежь…

Зазвенел телефон. Я развел руками и поспешил к аппарату, пока детей не разбудили. Подняв трубку, услышал голос телефонистки:

— Со Святославлем будете разговаривать?

— Будем! — ответил я, всей душой надеясь, что это не Оксана, а Руслан. И мне повезло — точно, Руслан оказался.

Поздоровался с ним, поблагодарил за поздравления, и пообещав Галию прислать к телефону, вернулся на кухню:

— Галия, там тебя брат поздравить хочет!

Галия умчалась, а мы с Гришей продолжили общаться.

А минут через пять уже и звонок в дверь, там уже Галия открыла. Марат пришел детей поздравлять. А за ним минуты через две — и Загит с Анной. У всех подарков полные руки. Тут же перебрались в гостиную с кухни, на ней стало слишком мало места для всех. Затем Отец с Кирой позвонили поздравили…

Хорошо вечер провели, в общем. Правда, поработать над планом дачи так и не сумел больше. Ничего, на выходных, авось, получится.

Москва, Лубянка

Андропов, пригласив с утра пораньше аналитиков и начальника первого главного управления, отвечавшего за разведку, генерала Комлина Артема Александровича, прежде всего решил лично высказаться по поводу причины такого неожиданного для его участников собрания.

— Итак, товарищи, что же у нас получается? Вот здесь передо мной лежат три доклада, сделанных за последние полгода по поводу того, что мы можем ожидать в Чили, как со стороны внутренних врагов, так и со стороны поддерживающих этих врагов социализма американских империалистов. — сказав это, он оглядел поникших офицеров, уже догадавшихся, что их вызвали к председателю вовсе не для того, чтобы хвалить.

— И что же я вижу, товарищи, во всех этих трех докладах, на каждом из которых стоит по три, а иногда и по четыре подписи? А вижу я, извините, прямое безобразие. Вот берём, к примеру, первый доклад, сделанный в январе этого года. Зачитываю резюме: «Таким образом, в течение 1973−74 годов мы можем ожидать стабильную ситуацию в Чили, несмотря на серьёзную нехватку ресурсов у президента Альенде». Ладно, с этим первым докладом все понятно. Берём второй доклад за март сего года. Товарищи, и в нём примерно то же самое звучит, несмотря на то, что уже появились, как мы понимаем, по последующим событиям, достаточно тревожные известия с территории этой латиноамериканской страны! Теперь берём следующий доклад за июнь 1973-го года, самый свежий из трех, в нём уже нет вот этих красивых слов о том, что в 1974 году все будет хорошо, но есть твёрдая уверенность наших аналитиков, что уж в этом 1973 году Альенде точно получится удержать власть в своих руках… Ну и как, получилось?

Сделав драматическую паузу, Андропов неспешно оглядел собравшихся.

— Да, товарищи, это именно ваши подписи стоят под всеми этими докладами по поводу Чили. — счел нужным отметить председатель КГБ на случай, если офицеры запамятовали. — А теперь берём четвертый доклад, и он тоже сделан в стенах нашего комитета, в июле 1973 года, но содержит в себе совершенно другую точку зрения. Практически цитируя, отмечу, что в этом докладе молодой студент Московского государственного университета, только что перевёдшийся на 3 курс по факультету экономики, совершенно чётко предрекает, что в ближайшие месяцы Альенде утратит свою власть в Чили в результате военного переворота и, более того, скорее всего, при этом и сам погибнет.

Андропов сделал очередную паузу, и по лицам минимум двух офицеров сделал вывод, что они в курсе, о чем он им говорит. А вот остальные трое аналитиков явно недоумевали…

— И что же мы видим с вами, товарищи, спустя всего полтора месяца? Вы тут все не ниже подполковника, и всё, что вы написали в своих докладах, полная ерунда. Восемнадцатилетний парень обскакал вас, как стоячих! Поэтому у меня к вам один единственный вопрос — как это возможно? Почему мои профессионалы выглядят настолько бледно по сравнению со студентом? Может быть, мне стоит отправить просто вас всех на пенсию? Похоже, что если мне что-то понадобится узнать о том, чего можно ожидать от американцев в будущем, надо всего лишь просто пригласить этого молодого человека прочитать нам об этом лекцию, только и всего. Чем мы ему там платим? Пожалуйста, товарищ генерал, расскажите нам…

Комлин, конечно, выглядел расстроенным от всего услышанного, но тут же встав, доложил:

— Товарищ Ивлев устроен на полставки в один из научных институтов города Москва.

— Вот, товарищи, — снова обратился Андропов к аналитикам. — Сколько это, наверное, выходит, рублей 60–70 в месяц? А сколько каждый из вас обошёлся советскому государству и обходится прямо сейчас? Заработная плата, доплаты за звание, пайковые и так далее. Стыдно, товарищи, думаю, вы и сами понимаете, что так дальше работать нельзя. Поэтому предлагаю вам серьёзно поднять качество своей работы на благо советского государства. Все, пожалуйста, вы свободны, товарищи офицеры.

Аналитики тут же поднялись и пошли на выход. По их виду было понятно, что они были бы рады очень покинуть помещение несколькими минутами ранее.

— А вы, товарищ генерал, останьтесь, ещё нужно кое-что обсудить, — велел Андропов.

Когда расстроенные аналитики вышли, оставшись вдвоём с генералом, Андропов сказал ему:

— Ну так что, прав я или не прав, Артем Александрович? Что вы мне скажете?

— Конечно, вы правы, товарищ председатель, — ответил Комлин. — Качество аналитической работы, безусловно, необходимо повышать. Никуда не годится, что пацан ещё без высшего образования даёт такие детальные и, главное, оправдывающиеся прогнозы.

— Вот-вот, — сказал Андропов. — Тем более ещё учти один интересный момент. Это не самый первый его сбывшийся прогноз. Состоявшееся два года назад разоблачение лидеров американской компартии тоже его заслуга…

Генерал изумленно поднял брови.

— Вот-вот, — кивнул Андропов, — думай там, короче, над задачей. С Вавиловым я еще переговорю, когда он из командировки вернется. Если что ещё в голову придёт по этому поводу, он уже тебе и передаст…

Москва, квартира Ивлевых

Встал пораньше, с Тузиком побегал, и после душа, отправив Галию на работу, сел было снова план дачи рисовать, пока на полигон не пришла пора выезжать. Как вспомнил вдруг, что у меня еще с июля папочка лежит, что забрал у комсомолок в МГУ, которые письма от читателей анализируют. В любом случае скоро с Эльдаром пересечёмся в Комитете по миру — поэтому надо бы что-то подобрать для него, чтобы мог снова какое-то дело расследовать, да и парням нашим на пользу, что у него там работают, пусть знакомятся с реальной советской жизнью. Пригодится, чтобы лучше потом могли делать карьеру, а то нет ничего хуже, чем молодой человек с кучей иллюзий о том, как жизнь устроена, — пока он глаза откроет и поймёт, как оно все реально работает, остальные его без проблем на виражах обойдут.

Читал одно письмо за другим. Так, это не то, и это не то, все какая-то ерунда… Скамейки старые у подъездов заменить просят, как будто я к исполкому имею какое-то отношение, фонтан починить в парке надо, карусель во дворе покосилась… Надо будет девчонкам гусевским как-то постараться объяснить, что именно мне нужно, чтобы на все это время не тратить в будущем.

А вот это письмо меня заинтересовало…

— Здравствуйте, дорогой Павел Ивлев! С огромным интересом читаю ваши разоблачительные статьи по поводу тех последних неурядиц, которые остались у нас в стране от былого проклятого капитализма, который сковывал граждан кровавыми цепями по рукам и ногам до социалистической революции! Подавляющее большинство жителей Советского Союза хотят для страны самого лучшего, но, к сожалению, все ещё существуют отпетые негодяи, которые пытаются руководствоваться теми античеловеческими принципами, которые были в ходу у капиталистов-поработителей трудового народа до победы Октябрьской революции. А именно я имею в ввиду нашего директора Зеленоградского рынка товарища Ракунова — хотя какой он нам товарищ на фоне того, что он делает? Вымогает он бессовестно взятки за предоставление киосков по продаже домашнего вина, в то время как партия даёт возможность гражданам помогать государству с ликвидацией дефицита. Этот Ракунов препятствует гражданам по реализации их законного права помочь удовлетворить интерес граждан к приобретению домашнего вина — при этом он совсем ничего не стесняется, все знают тарифы, которые ему приходится платить сверх ставки. А именно — десять рублей за неделю аренды киоска, или тридцать рублей за месяц — это сверх официального тарифа, утверждённого Советским государством. Скажите, разве это не возмутительно, что в стране, где гражданами востребовано домашнее вино, государственный директор, нарушая те полномочия, которые даны ему государством, лично обогащается на таком важном для населения деле? Взываю к вам о справедливости и очень прошу помочь с тем, чтобы этот «вороватый Корейко» был передан в руки советской милиции. Кстати, о милиции — мы уже неоднократно обращались с жалобами в районное отделение милиции. Но там ничего не делается — подозреваю, что это связано с тем, что начальник нашей зеленоградской милиции находится в очень хороших отношениях с директором городского рынка. Его жена по выходным всегда выходит из рынка с большими авоськами, набитыми всякими деликатесами — но никто ещё ни разу не видел, чтобы она платила какие-то деньги за эти деликатесы продавцам! Вот такие у нас нехорошие дела, товарищ Ивлев происходят в нашем городе-саде, Зеленограде. С коммунистическим приветом и надеждой на помощь от вас бухгалтер Пугачев Василий Степанович.

Так, ну вот уже кое-что имеется. Бухгалтер, видимо, живет в частном секторе, и пытается заработать на этом самом домашнем вине. Посмотрел обратный адрес — точно, квартиры не указано, значит частный дом. Итак, директор-хапуга, установивший связи с местным начальством милиции и вымогающий взятки у советских граждан… Мелковато, конечно, вроде бы выглядит, по суммам, но, с другой стороны — почём я знаю, сколько на этом рынке этих самых киосков для торговли домашним вином находится? Может, они там десятками в ряд стоят? Ну и в целом, учитывая, что будет твориться после так называемых реформ Горбачёва — не хотелось бы каким-то образом, чтобы тем, кто хоть какую-то рыночную инициативу проявляет, вот такие вот мелкие чинуши чинили препятствия. Люди, я так понимаю, домашнее вино делают и пытаются его продавать населению. И вряд ли цены там такие гнут, чтобы с учетом взяток директору это могло отбиться, так что запросто часть этих киосков может стоять и вовсе пустыми. С моей стороны, эти люди с хоть какими-то рыночными навыками будут на вес золота в конце восьмидесятых и девяностых, чтобы помочь стране перестроиться на рыночный лад. Так что мне и самому захотелось им каким-то образом помочь.

Так, прекрасно, что-то уже есть для Комитета по миру. Ну-ка, поищу я дальше, может быть что-то ещё удастся сегодня выловить.

Следующие полчаса ничего интересного не попадалось от слова совсем. Я уже почти отчаялся, да и подустал, конечно же, учитывая, что почерк у некоторых читателей совершенно страшный. Как ни странно, легче всего было читать письма от людей малограмотных. Там, конечно, немерено было грамматических ошибок, но они все-таки очень старательно выводили буквы и в силу этого читать было гораздо легче. Но все же попалось письмо, которое меня тоже чрезвычайно заинтересовало. В нем была жалоба в адрес 37-го магазина Мосмебельторга.

— Уважаемый товарищ Ивлев! С большим интересом знакомлюсь каждый раз, когда появляется такая возможность, с вашими статьями, как патриотического плана, так и теми, что адресованы для показа всего нехорошего, что ещё осталось у нас в качестве пережитков. В своём письме призываю вас помочь добиться справедливости московским жителям в отношение 37-го магазина Мосмебельторга. Дело в том, что его директор и ближайшие его приспешники от продавцов до грузчиков сформировали фактически преступную группу самого откровенного криминального пошиба. Они ведут себя так, как будто являются владельцами этого магазина, а не всего лишь советскими служащими, которым государство поручило удовлетворять законные нужды советских граждан. В этом магазине никакого нет смысла оставлять заявки на приобретение дефицитной мебели, потому что очередь никогда не доходит. А все почему? Потому что вся эта дефицитная мебель, которая исправно поступает на склад при этом самом 37-м магазине, тут же уходит налево. В торговом зале нет ничего, что могло бы заинтересовать честного советского гражданина. Но в то же время регулярно на грузовиках уезжает дефицитная мебель: финские мебельные гарнитуры, эстонские, югославские спальни, шкафы с антресолями лакированные и прочий дефицит, который востребован обычными советскими гражданами. Уверен, что вы не отнесётесь равнодушно к этой моей просьбе и поможете как корреспондент газеты «Труд» восстановить престиж советской власти на данном торговом объекте, приструнив данный коллектив, всецело погрязший во взяточничестве. Заранее признателен за помощь, пенсионер с двадцатилетним стажем работы в горячем цехе Петрункин Борис Семёнович.

Ну что, тоже чрезвычайно интересное письмо. Если все так оно и есть, то группа нахальных взяточников оседлала крайне привлекательную точку и стрижёт купоны с советских граждан, ничего не производя и не принося никакой пользы для них, то есть они занимаются именно тем, чем я лично абсолютно не готов заниматься. Типичные действия в стиле Вагановича, не приносящие абсолютно никакой пользы ни экономике, ни гражданам, ни стране, попытка наживаться за чужой счёт. Что ещё хорошо, так это то, что происходит это прямо в Москве. Зеленоград, конечно, уже тоже имеет статус района Москвы, но все-таки туда ещё ехать надо прилично, а тут прямо в городской черте все злоупотребления происходят.

Писем осталось не так и много, решил уже последние десять штук досмотреть для порядка, чтобы потом отложить эту папочку с теми письмами, что меня не заинтересовали из-за отсутствия актуальной для меня тематики в сторону и забыть уже про них. Быстренько прошерстил почти все, как вдруг телефон зазвонил. С досадой положил последнее непрочитанное письмо на место и поспешил к телефону.

Оказалось, что Латышева звонит…

— Павел Тарасович? — спросила она меня, и затараторила. — Все темы приняты, в понедельник вас в десять утра устроит запись?

— Да, вполне. Устроит.

— Очень хорошо, ждем тогда.

Положив трубку, кинул взгляд на часы. Так, уже пора выезжать на полигон. Не успел письмо одно дочитать, но что уж, потом уже прочту. Да и какие шансы, что что-то еще интересное попадется…