Ревизор: возвращение в СССР 39

Глава 14

Москва, «Ромэн»

А вот такого я, честно говоря, не ожидал. Ну что же делать, пришлось выходить и подниматься на сцену. Большой всё-таки в «Ромэне» зал. Никогда ещё у меня не было такого большого зала во время выступлений по линии «Знания» с таким количеством людей. И все они мне аплодировали. Ощущения, конечно, были приятные, а потом ещё и цветы понесли. Вручили мне аж три букета к моему огромному удивлению. Я-то рассчитывал, что только артистам их будут дарить. Мне, честно говоря, было как-то и неудобно самому цветы получать.

Но тем не менее выступил, конечно, что же молча стоять, как истукан. Поклонился, сказал зрителям огромное спасибо, что они пришли и им понравилась моя пьеса. Пару слов сказал, естественно, о том, какие талантливые актёры играли, и как мне это приятно, и ушёл со сцены, вернувшись обратно в зал. Дальше уже всё пошло как положено. Артисты вышли ещё раз на бис, раскланялись, после чего представление окончилось. Зрители начали расходиться. Ну а для меня наступила вторая часть, неформальная. Я подхватил авоськи, и тут к нам подбежал режиссёр.

— Павел Тарасович, я правильно понимаю, что все эти люди вокруг вас заняли места по контрамаркам? Это ваши родные, близкие?

— Да, всё верно, — ответил я ему.

— Так давайте пройдём все вместе за кулисы, там и посидим, пообщаемся, с актерами.

— А удобно так будет? — спросил я, поскольку первоначально предполагал, что за кулисы пустят максимум меня с Галией.

— Конечно! Михаил Алексеевич тоже будет очень рад. Мы, артисты, люди открытые, нам приятно общаться с нашими зрителями! И тем более это ваши друзья и родственники, мы всегда мы будем рады тепло их принимать в нашем театре.

Мои гости, конечно, такого тоже не ожидали. Так что с некоторыми сомнениями и волнениями восприняли это предложение. Но Вишневский всё-таки смог всех уговорить, и мы прошли за кулисы.

А там уже были приставлены один к другому четыре больших стола. Я, конечно, не ожидал, что приведу с собой за кулисы ещё почти два десятка человек, поэтому теперь лихорадочно прикидывал: хватит ли этих бутылок и закусок, что я с собой принёс? Но, к счастью, на столах, помимо того, что я сам выставил, быстро оказалось другое спиртное, и несколько тарелок с бутербродами. Так что повезло, каждому хватило червячка заморить.

Артисты, едва первый тост сказали в честь премьеры, тут же начали по очереди истории травить про другие премьеры. Слушать их было чрезвычайно интересно — все равно что еще на одном представлении побывать.

Приятно было отметить, что режиссёр жёстко контролировал ситуацию: едва заметив, что некоторые из артистов позволяют себе уже побольше, как тут же объявил о завершении нашего неформального вечера. Поблагодарил нас как гостей и попросил меня сказать прощальное слово. Я и сказал, конечно!

Приложив руку к сердцу, поклонился артистам, сказав:

— Невероятно счастлив, что именно таким талантливым людям, как вы, доверили постановку этой пьесы. Как глубоко и красиво вы раскрыли свои роли в сегодняшней постановке! Очень вам благодарен!

И на этом наша неформальная часть завершилась.

Прямо у театра со всеми попрощались, кто не с нами приехал. Костя Брагин с Женькой поехали подвезти кого-то из наших парней. Ну а мы всемером отправились домой.

Москва, у дома Ивлевых

До дома Ивлевых Регина добралась очень быстро, благо от метро идти было совсем недалеко. Войдя во двор, изумилась количеству детей, а потом рассмотрела детскую площадку. Регина аж отвлеклась на время от своих невеселых мыслей, с любопытством ее разглядывая. Такого она еще не видела. Целый городок для игр, и сделан очень качественно. Ничего себе, даже не знала, что в Москве такие площадки бывают, — рассматривала она разнообразные турники и горки. — Вот совершенно не удивлюсь, если и здесь Ивлев свои руки приложил… — мелькнула у нее вдруг мысль.

Вспомнив о цели своего прихода, Регина начала искать место, с которого было бы удобно наблюдать за Пашкиным подъездом, не привлекая к себе лишнего внимания. Суматоха и куча ребятишек во дворе делали ее задачу более простой. Среди такой толпы затеряться было легко. Примостившись на скамеечке, с которой хорошо просматривался нужный подъезд, Регина приготовилась ждать.

Надолго ожидание не затянулось. Буквально минут через двадцать после того, как Регина села на скамейку, к подъезду подошла нарядно одетая молодая пара и стала кого-то ждать. Через пару минут из подъезда вышла группа людей. Ивлев со своей Галией, какие-то пожилые женщины и мужчины в нарядных костюмах. Весело переговариваясь, они уселись в машины такси, подъехавшие к дому, и куда-то укатили.

Незаметно привлечь внимание Ивлева в такой ситуации у Регины никак бы не получилось, поэтому она просто осталась сидеть на скамейке, досадуя, что не смогла узнать о планах Пашки на вечер, пока они в ресторане общались. Вот что ей стоило спросить?

Сколько его не будет? Куда он уехал? Стоит ли ждать? Все эти вопросы роились у нее в голове, но ответов не было.

Буду ждать, — упрямо мотнула головой Регина. — Нельзя откладывать разговор. Вдруг уже завтра разболтает кому о ней?..

Следующие несколько часов растянулись неимоверно. Сидеть и ничего не делать было очень скучно. Никаких учебников у Регины с собой не было, прямо из ресторана сюда ведь рванула, и она впервые всерьез пожалела о том, что не носит с собой ничего по учебе, как многие сокурсники. Далеко уходить от дома Ивлева она боялась, чтобы не пропустить, когда тот вернется. Поэтому приходилось бродить неподалеку. Регина успела досконально изучить и детскую площадку, и всю прилегающую территорию, и даже запомнила имена некоторых детей и узнала, подслушав их ссоры и разговоры, что такая площадка в районе всего одна, и что смотреть на нее приезжали какие-то очень большие начальники. Пользы от этой информации не было никакой, но мозг надо было чем-то занимать.

Наконец, где-то ближе к десяти вечера, когда уже заметно стемнело и почти все дети со двора разбежались, а Регина начала откровенно подмерзать в легком платьице и кофточке, к нужному подъезду снова подъехали машины такси. Из машин вышла все та же компания во главе с Пашкой. Регина уже так сильно устала и замерзла, что просто стала под фонарем, чтобы ее было видно, и надеялась, что Ивлев ее заметит.

Пашка и вся компания с ним какое-то время постояли у подъезда, обсуждая что-то. По отдельным долетавшим до нее восклицаниям, Регина поняла, что Ивлева с чем-то поздравляют. Это хорошо, — подумала она, — авось добрый будет, согласится не топить ее. Лишь бы заметил…

Наконец, наговорившись, все стали расходиться. К большой радости Регины, Ивлев, прощаясь с родными, бросил взгляд в ее сторону и совершенно определенно узнал. Задержав взгляд буквально на мгновение, он отвернулся и зашел со всеми в подъезд.

Регина снова осталась во дворе одна. А что, если он не выйдет? — в отчаянии подумала она. — Что тогда делать? Всю ночь тут сидеть? А если милиция заметит? Ну и пусть, — упрямо мотнула она головой и села на скамейку. — Никуда я не уйду, пока не поговорю с ним.

Минут через десять хлопнула дверь подъезда, выпустив Ивлева с собакой и какой-то пожилой женщиной. Регина от отчаяния чуть зубами не заскрипела. Снова он не один, что за напасть такая! К счастью, буквально тут же женщина, попрощавшись с Пашкой, пошла себе по улице, а он, бросив взгляд в сторону Регины, развернулся и потихоньку пошел с собакой за дом. Регина тут же встала и последовала за ним.

Москва, возле дома Ивлевых

Фух, все же дело это непростое. Когда твою пьесу показывают на сцене такого известного театра, как Ромен, и приятно, конечно, но и переволновался как следует. Теперь была вся надежда на то, что за воскресенье как следует смогу отдохнуть.

Стоим и беседуем у подъезда, как вдруг вижу у соседнего подъезда Регину Быстрову. Так… Пошел пока что в дом с нашими женщинами, а потом, когда няня домой засобиралась, взял Тузика и пошел вместе с ней.

— Не надо, Паша! — удивилась Валентина Никаноровна, — твой пес с детьми нагулялся вечером, мы не так и давно, как домой зашли.

— Ничего страшного, мне самому после театра неплохо бы прогуляться, — сказал я. — Стряхнуть с себя все эти эмоции…

— Ну тогда ладно, — согласилась няня.

Валентина Никаноровна пошла домой, а я, кинув взгляд на Быстрову, пошел за угол дома. Не под окнами же нашей квартиры мне с ней разговаривать…

Не хватало еще, чтобы Галия случайно Регину у нас во дворе углядела. Взвесив еще раз все за и против, решил жене пока ничего о ней не говорить. По крайней мере, пока не поговорю с этой прохиндейкой. Надо узнать, как она настроена и чего хочет, а потом уже решения принимать. В ресторане она выглядела растерянной и даже напуганной, но так ли это на самом деле, большой вопрос, от ответа на который многое зависит…

Регина догнала меня буквально через пару минут и молча пошла рядом. Я первым разговор не стал начинать. Это она приехала к моему дому, так что пусть выкладывает, с чем пожаловала.

— Паша, я поговорить приехала, — нарушила молчание Регина почти сразу. — Хотела сказать, что сегодняшняя встреча в ресторане была чистой случайностью. Я понятия не имела, что ты друг Димы. Он просто позвал меня за компанию. Мы даже толком с ним не знакомы еще, только на занятиях виделись пару раз…

— Допустим, — я сдержанно кивнул. — А зачем ты пришла сюда, к моему дому?

— Я хотела все объяснить, — начала говорить Регина немного сбивчиво, — боялась, что ты решишь, что это не случайность, и я что-то замышляю. Но я ничего не замышляю. У меня учеба в новом месте, мне там очень нравится. Я решила начать все с чистого листа и сделала выводы из своих прежних ошибок. Теперь намерена только заниматься учебой и не влезать ни в какие неприятности…

Ага, мети метла, мети, — размышлял я, слушая Регинины сказки, — учебой ты может и займешься, но вот про неприятности я бы поспорил…

— Регина, ты можешь перейти к делу? — решил ускорить разговор, так как собеседница по второму кругу пошла убеждать меня в том, насколько она «исправилась и прониклась». — Мы с тобой не первый день знакомы, поэтому не трать мое время. Просто четко и конкретно объясни, чего ты хочешь? Я намеков не понимаю.

— Не говори никому о моих проблемах в МГУ, особенно Диме, — выпалила Регина после секундного замешательства.

Я скептически поднял бровь, взглянув на нее, мысленно облегченно вздохнув, но внешне никак этого не показывая. Все-таки встреча в ресторане, как я правильно почувствовал, — действительно случайность… Очень хорошо. Потому что, если бы оказалось наоборот, и у этой интриганки были бы какие-то планы в отношении меня, пришлось бы снова возиться с нейтрализацией этой угрозы, с учетом новых обстоятельств и ее внезапного «карьерного взлета». А так, все можно решить малой кровью. Но так легко она не отделается… Раз Дима, по ее словам, не ее парень, то и нечего ей около него ошиваться вообще.

— Дима неплохой парень и мой друг, — ответил я, — считаю, что предупредить его на твой счет было бы честно. Ты ему явно нравишься.

— У меня с ним ничего нет, — возразила Регина.

— Сейчас нет, завтра все может стать иначе, — покачал головой я.

— Не будет иначе. Хочешь, я пообещаю тебе, что у меня ничего не будет с твоим другом, — предложила Регина. — Даже общаться с ним буду по минимуму, только по учебе и все. Честно.

Да, слушаю и верю каждому слову, — мрачно размышлял я. Разговор меня сильно раздражал. Общение с этой девушкой вызывало у меня брезгливость, но и отказываться было нельзя. Как бы ни была неприятна мне Регина, нужно было с ней заключить какой-то договор, который мне даст хоть какие-то гарантии, что она не будет угрозой мне и моей семье. А для этого нужно убедить ее, что мне интересны ее предложения и я готов идти на сделку.

— Регина, ты натворила столько всего, что мне теперь довольно сложно верить твоим словам. Ты хоть понимаешь это?

— Да, понимаю, — энергично закивала Регина. — Прости, что я вела себя тогда так. Очень сожалею, правда. И я готова искупить свою вину. В МГИМО, где я сейчас учусь, много влиятельных людей работает и учится, ты ведь знаешь это, — начала она горячо говорить мне, увидев по моему лицу, что я сомневаюсь в ее искренности. — Если хочешь, я могу разузнать для тебя что-то полезное… Нам лучше с тобой взаимодействовать, а не враждовать. Вот увидишь, я могу быть очень полезной…

— Ладно, сделаем так, — сказал я, подумав немного, — пока что заключим с тобой договор. Может и правда из этого что-то выйдет. Я не стану ничего говорить о тебе и твоих похождениях в МГУ ни Диме, ни другим знакомым. Но у меня будет два условия.

Регина при этих моих словах облегченно выдохнула и энергично закивала.

— Во-первых, никаких шашней с Димой, — сказал я, — мы с ним друзья и будем частенько общаться, в том числе вот также, парами. Уверен, тебе совсем не нужно, чтобы моя жена однажды узнала, что это именно ты та девушка, которая ей анонимки на меня подкидывала. У Галии темперамент горячий. Без драки в этом случае точно не обойдется. Думаю, расцарапанное лицо и вырванные волосы — это меньшее, на что ты можешь рассчитывать, если она узнает.

Сказав это, заметил, что Регина аж побледнела немного и вздрогнула. Странно, чего это у нее такая реакция бурная. Вроде ж боевая девка. В МГУ даже ухом не вела, когда ее регулярно публично чехвостили. А тут так реагирует…

— Во-вторых, информация от тебя мне действительно может понадобиться, — сделал я вид, что заинтересован. — Мне нужны данные о твоих сокурсниках, в частности о том, из каких они семей, кто их родители. В общем, о том, какие у них есть связи и перспективы. Сама понимаешь, думаю, что я имею в виду.

— Да, я поняла, — воспряв духом, закивала Регина. По ее лицу было видно, что мои условия полностью вписались в ее картину мира, не вызвав никаких противоречий. — Я все сделаю, Паша. Ты не пожалеешь. Спасибо большое!

— Хорошо. Тогда договорились, — протянул я ей руку.

Регина с охотой пожала ее.

— Но учти один момент — Москва не такая большая, как кажется. — не стал спешить прощаться я с ней. — Я буду молчать, но сотни других студентов МГУ прекрасно тебя помнят. Будь готова к тому, что эта информация все же однажды всплывет у тебя в МГИМО. Это было бы возможно, даже если бы ты в какую-нибудь Якутию уехала учиться, а тут — ты просто оказалась в другом московском вузе. Уж слишком ты прогремела…

— Понимаю, — удручённо кивнула девушка.

— В общем, когда это случится, не вообрази сдуру, что это я виноват. Я свое слово держу. Ты бы хоть волосы, перекрасила, что ли…

— Может, мне еще и шрам на лице себе устроить? — неожиданно показала норов Регина. — Чтобы никто не узнал?

— А что, тоже вариант. Вот, можешь же, если захочешь! — сделал вид, что обрадовался я.

Девушка сжала кулаки, но тут же сообразила, что не в той позиции находится, чтобы со мной конфликтовать.

— А как мне тебе передавать информацию? — спросила она уже мирно. — По телефону, может быть?

— Нет, — покачал я головой. — Кто такие темы по телефону обсуждает? Будем встречаться периодически в безопасном месте, где нас даже если встретят, это вопросов не вызовет. Например, можем в кинотеатре встречаться, — предложил я. — Когда у тебя информация появится, звонишь мне. Выберем сеанс и кинотеатр. Ищи дневные сеансы, когда залы пустые, и фильмы поскучнее. А если встретим там кого из знакомых, скажем, что случайно в кино столкнулись. Такое сплошь и рядом происходит, никто не удивится.

— Хорошо, — согласилась Регина. — Тогда я позвоню тебе, когда что-то разузнаю, правильно?

— Да, — кивнул ей.

— Поняла. Тогда я пойду, — ответила Регина, засобиравшись. — Поздно уже. И спасибо тебе Паша большое еще раз! До встречи!

— До встречи, — ответил ей и пошел с собакой, заворачивая в сторону своего подъезда.

Верить я Регине, конечно же, не собирался, не настолько наивен. Но контролировать ее мне нужно, как и держать в поле зрения. Дамочка она ненадежная, как пролежавшая шесть десятков лет в земле авиабомба. Никогда не знаешь, в какой момент рванет… Так что иногда встречаться с ней буду, делая вид, что заинтересован в сведениях. А там видно будет.

Москва

Следующий день порадовал меня отсутствием каких бы то ни было серьезных новостей и событий. Прямо наслаждался возможностью просто побыть дома с семьей, позаниматься текущими делами. Ни с кем не встречаться, никуда не ехать, никаких интриг не плести… Идеальный выходной.

Проливной дождь лил весь день. Но меня это абсолютно не расстраивало. Возились с детьми, общались с женой. Галия подробно рассказала про отношение ее начальника к планам времяпровождения чехословаков. Дал ей еще пару советов по этому поводу.

К концу вечера я даже, устав бездельничать, сел дорабатывать вторую статью, а после даже начал писать третью статью для «Труда». В понедельник нужно будет закинуть готовую вторую статью Вере Ганиной, чтобы не было большой паузы между первой и второй, как говорится. Во второй статье про пищевые комбинаты расписал все те плюсы, которые появятся для московских детей: что никто больше не будет таскать их еду домой, это будут полноценные пайки, со всеми положенными калориями и витаминами, и что качество будет одинаково высоким для всех детских учреждений. Как и планировал, расписал также, что на этих комбинатах будут созданы общественные советы. Так что граждане с активной позицией, те же самые пенсионеры или родители, которые захотят поучаствовать в этом общественном контроле, смогут как контролировать качество изготавливаемой пищи на самих комбинатах, так и помогать с контролем готовых обедов, ужинов, завтраков, привезённых в детские учебные заведения.

Москва, квартира Андриянова

Антон сидел у телефонного аппарата и нервно набирал номер. Набрав первые пять цифр, передумал и бросил трубку на рычаг. Нельзя Кочетову звонить, — в отчаянии обхватил он голову руками. — Не поможет, когда узнает, что Рябко меня не прикрывает. Еще и хуже может сделать, подсуетится и поможет меня выпнуть, а своего кого на мое место пристроит…

Антон со злостью захлопнул записную книжку и снова начал метаться по квартире, как делал это уже второй день. Он в отчаянии искал выход из сложившейся ситуации и никак не находил его.

Все его связи и знакомства, которые он старательно формировал все эти годы, на поверку оказались в сложившейся ситуации совершенно бесполезными. Он сделал серьезную ошибку, а его окружение ошибок не прощало. Его знакомые с удовольствием оказывали услуги только успешным и перспективным людям, а от скандалов, способных навредить репутации, бежали, как от чумы.

Чистоплюи хреновы, — со злостью думал Антон. — У самих ведь тоже у большинства любовницы, а уж случайных интрижек и не счесть. А строят из себя святош. И не сделать ничего. Только рот открой, вообще заклюют… А все почему? Потому что не надо попадаться! Дернул же меня черт к Морозовой этой обратиться… Сам виноват теперь, что так все вышло. Поспешил, не продумал все как следует. А теперь непонятно, как вообще удержаться на месте.

Хоть бы не уволили правда, — снова всплыла в голове паническая мысль. Ну нет, не должны так сразу. Надо упирать на то, что это первый проступок. И вообще говорить, что это случайный эпизод, помутнение просто, — размышлял Антон. — Может отделаюсь предупреждением тогда… Главное, чтобы из партии не выгнали. Тогда все, конец. После этого ему ни на одной приличной должности будет уже не удержаться. Завтра все решится…

Антон снова подскочил и зашагал нервно из комнаты в кухню, не в силах заставить себя успокоиться.