Ревизор: возвращение в СССР 30

Глава 14

Москва. Завод имени Лихачёва.

Марат выбрал момент и подошёл ко мне, когда никого не было рядом.

— Завтра же лекция? — уточнил он.

— Да, как обычно, — подтвердил я.

— А можно перенести на час дня? У меня субботник завтра в училище. Неудобно филонить, они меня на очередь на жильё поставили, как своего полноценного сотрудника…

— Я-то не против, — сказал ему, понимая, что Марат не в курсе, что мне Фирдаус платит за эти занятия, поэтому его мнение решающее. — Главное, с остальными договорись. Если Фирдаус согласится, то я не против.

— Аишу повезу домой и договорюсь.

— Хорошо, не вопрос, — согласился я. — Позвони мне потом, скажи, получилось, или нет.

Позанимались с удовольствием. И нервная разрядка, и физическая. И посмеялись вдоволь.

На парных упражнениях Сатчан шепнул, что Захаров с Бортко согласились на вьетнамцев за наш счёт.

— Бригаду СМУ тоже будем использовать в собственных нуждах. Сначала к тебе, а потом, по очереди. Хоть и за деньги, а у всех что-то, хотя бы, по чуть-чуть делать да надо… Кстати, Захаров сказал, что раз ты этот проект придумал с нуля, то у тебя бригада СМУ пусть работает бесплатно.

— А остальные будут платить? — удивился я.

— Будут, но это ерунда. Денег у всех полно, надо же куда-то девать, — хмыкнул Сатчан.

Вот когда я пожалел, что нельзя построить что-нибудь на пару сотен квадратов. Ну, надеюсь, не последняя такая возможность подвернулась.

После тренировки Сатчан напомнил мне про рыбу.

— Не забудь забрать из моей машины, и с тебя полтинник.

— Рыба, это хорошо, — улыбнулся я в предвкушении. — Мы в прошлый раз за пару дней всё съели.

— Да, я матери отвёз в прошлый раз кусок, так она то же самое потом сказала, что за пару дней съели. Ночью поезд, опять в Ленинград поеду, — улыбаясь, сказал он.

— Да, ты говорил. Маме привет от меня передавай.

— Обязательно.

Сразу отдал ему пятьдесят рублей, пока оба помним. И ехал всю дорогу домой, наслаждаясь рыбным ароматом. Очень кстати рыбу Ригалёв сегодня привёз, завтра надо бы встретиться с Васей, будет, чем угостить… Мысли переключились на предстоящий разговор с другом. Надо как-то ему будет объяснить, почему надо вывести из-под удара псевдонумизмата Шестинского. Стоит ли ему говорить, что, если этого не сделать, угроза будет, в том числе, и для меня? Или сослаться на хороших друзей, которых неохота подводить?

Приехал домой озадаченный этой дилеммой. А тут жена с порога на шее повисла.

— Такая прелесть! Где ты это взял? Сколько же это стоит? — без каких-либо предисловий засыпала она меня вопросами. — Ирина Леонидовна сказала, ты ещё вчера его принёс и прятал от меня.

— О, дорогая, тебе понравилось? — рассмеялся я, поняв, что жена, придя домой, неожиданно увидела витраж, и сюрприз удался, как и был задуман. Ну а что Ирина Леонидовна вчера не рассказала ей заранее, то она молодец. Наш человек!

— Ты ещё спрашиваешь? Конечно! Такая красота!

— Очень рад, — обнял я её, — что тебе понравилось.

Положил кусок рыбы на стол. Она усадила меня ужинать, а сама набрала по игрушечному телефону Алироевых и пригласила маму делить рыбу. А затем принялась рассказывать, что у нее на работе происходит.

— Мне сегодня звонила Элла Родионовна из Министерства бытового обслуживания, с которой мы в Воронеже работали на выставке. Хочет благодарность мне официальную от их управления прислать, — похвасталась жена. — Спрашивала, кто у меня начальник. Моя начальница сказала, чтобы на председателя нашего Союза писали. Вот!

— Это просто чудесно. Может, премию дадут?

— Может быть, — игриво улыбнулась она.

— У вас завтра субботник устраивают? — поинтересовался я.

— Устраивают, — кивнула беззаботно Галия.

— Я только до полпервого могу с детьми посидеть, — сразу предупредил ее.

— А я уже отработала субботник, — состроила она хитрую рожицу. — Я окно у нас в кабинете вчера в обед вымыла.

— Вот молодец! Какая же ты у меня умница. И, главное, начальство разрешило, пошло тебе навстречу.

В дверь поскреблись и Галия впустила маму.

— А я сразу сказала, что в субботу не приду, детей оставить не с кем, — уже серьёзно ответила жена. — Им ничего и не оставалось, кроме как согласиться.

— Сынок, а ты только раз в месяц можешь привозить? — уточнила мама, смерив рыбу азартным взглядом.

Понятное дело, на солёненькое тянет.

— Чаще опасаются возить, — начал объяснять я. — Приестся быстро и люди брать перестанут… Отрежьте мне кусочек с полкило хотя бы, — попросил я, видя, как они лихо начали нарезать куски. — Мне надо к Васе завтра съездить…

О, чёрт! Васе не позвонил. Глянул на часы, ну, десяти нет, надеюсь, ещё не спит.

Он быстро подошёл к телефону, голос бодрый, явно, не из постели его вытащил. Но за поздний звонок, всё равно, извинился и спросил, будет ли возможность завтра встретиться.

— Случилось что? — обеспокоенно спросил он.

— Ничего срочного… Посоветоваться хочу, — ответил я.

Договорились с ним, что я подъеду к нему ближе к вечеру, часов в пять. С утра у него дела какие-то уже намечены были.

Остаток вечера писал фельетон. Давно уже родилось в голове название «Бег с препятствиями». Начал как спортивный репортаж с чемпионата страны по лёгкой атлетике. Как будто корреспондент берёт интервью у победителей и каждому задаёт один и тот же вопрос:

— Откуда вы? — спрашивает он золотого призёра.

— Москва, Чухлинка, — с гордостью отвечает он.

— А вы откуда? — спрашивает он серебряного призёра.

— Москва, Чухлинка.

— А вы откуда? Только не говорите, что вы тоже с Чухлинки, — озадаченно говорит корреспондент.

— Простите, — отвечает ему бронзовый призёр, — но здесь все, до десятого места включительно, наши, с Чухлинки.

— Но как это так? — не может понять корреспондент.

— А у нас весь район с раннего детства серьёзно спортом занимается, — наклонился к микрофону золотой призёр. — Мы все, как только в ясли ходить начинаем, так уже через рельсы с мамой за ручку прыгаем. Каждый день, туда и обратно, в любую погоду. И стимулы такие нешуточные для серьёзного отношения к тренировкам! Знаете, когда на тебя поезд на всей скорости несётся, гудит, прожектором светит, то и тот, кто не умеет ещё ходить, сразу бегать начинает!

Потом уже описал проблему этого района в свете многолетнего противостояния Министерства автодорог и МПС, а потом уже перешёл на то, что это системная проблема и имеет место быть по всей стране.

Закончил фельетон словами, что если наши чиновники не найдут выход из сложившегося положения, то и ничего страшного. Люди будут здоровее, занимаясь спортом принудительно. И ловчее, и сильнее, если, конечно, под поезд не попадут.

В субботу с утра поехали с Ахмадом и Иваном на рынок, закупились на неделю. Каждый со списком. Я-то уже сколько езжу, на автомате уже по рынку хожу от одного продавца к другому. У меня уже и маршрут выработался. А Ахмаду с Иваном ещё подсказывать надо…

К часу приехал на завод «Полёт», Марат вчера позвонил и подтвердил, что Фирдаус не против переноса. Там уже субботник закончился. О том, что здесь недавно был праздник труда, говорили только выметенные тротуары, програбленные газоны, побеленные деревья и бордюры.

В музее, чувствуется, тоже был субботник. С прошлого раза мебель расставлена немного не так. Окно вымыто. И экспонаты все стоят иначе. Кто-то пытался их группировать, но не по эпохам, а по размеру. Крупные экспонаты повыше и пониже, а мелкое на уровне глаз. Ну, по-своему логичный вариант, хотя, наверное, у профессионального историка глаз от такого варварства задергается…

Оценив обстановку, отправился за учениками. Сразу надо отдать рыбу Марату и Эль Хажжам, пока помню. И термос надо из машины забрать, а то положил на заднее сиденье и забыл про него.

Москва.

Главный инженер трикотажной фабрики «Луч» Юрий Степанович Головин всё думал, как же ему найти управу на секретаря комитета комсомола МГУ? Это серьёзный уровень, и в райкоме ему ничем не помогут. Хотя Некрасов и говорил, что у них есть какая-то поддержка в верхах. Но обратясь за такой поддержкой, без штанов остаться можно. И заплатишь, и, всё равно, должен будешь, не за саму поддержку, так Некрасову за то, что помог её получить… Не хотелось бы, конечно…

Можно было бы, конечно, обратиться к своему старому приятелю ещё со студенческих времён Лёшке Дятлову. Но он и так очень помог, когда Головин на «Луч» главным инженером устраивался. Если б не его помощь, не видать бы ему этой должности. Долг платежом красен, но с тех пор уже прошло сколько лет, а Лёха так ничего и не попросил.

Эх, — решился Головин, — лучше снова стать должником старого друга Дятлова, чем задолжать чужим людям, что неизвестно что могут попросить в ответ сделать. Да и скользкий парень этот Некрасов… Тем более, что я и так немножко должник перед Некрасовым — за то, что познакомил с Региной. И долг усугубляю — договаривались, что я ему рассказывать буду, что она мне говорит, а отношения у нас перешли на такой уровень, что я не могу за ней шпионить. Стыдно…

Головину очень не хотелось ударить в грязь лицом перед своей молодой любовницей, так что он позвонил старому приятелю. Выслушав его новости, а дела у того шли отлично, только что вернулся из заграничной командировку в Болгарию, в ответ на вопрос о своей жизни рассказал, какие бесчинства творятся в МГУ. Он задумал преподнести всё это не как свою личную просьбу, а как сигнал о возможном злоупотреблении Гусевым своим служебным положением.

— Представляешь, студентка, дочка хороших знакомых, за ним хвостом ходит, просит в какую-то там общественную группу по работе с письмами её взять, а он нос воротит. Ну, ладно, в первый набор не попала. Так сейчас второй идёт и опять то же самое. Откровенно ей на дверь вчера показал, мол, для тебя мест нет…

— Это в МГУ столько комсомольцев, желающих поработать на общественных началах? — удивился Алексей.

— Комсомолок, Лёх… Исключительно комсомолок. Мне вот даже самому интересно стало, а по какому принципу Гусев девчонок себе отбирает? Порядочных девушек принципиально, что ли, не берет, таких, как эта Регина Быстрова? Как бы на скандал какой не нарваться… Может, тебе этот вопрос на контроль взять? Ты же это можешь, пока всё это не приняло какие-то совсем уродливые формы?

— Не только могу, но и должен, — с досадой ответил ему друг. — Как ты сказал, фамилия этой студентки?

— Быстрова. Регина Быстрова.

— Спасибо, Юр, что предупредил. В понедельник узнаем, что Гусев там за конкурс комсомолок себе устроил. Там до него был кадр… Самедов, вылетел с треском, мне один из проректоров рассказывал, что он там творил. И ты вот теперь про нового сигнал дал. Какая-то, прям, должность заколдованная или это толпы молоденьких студенток на мужиков так влияют?..

Разбирали сегодня основы маркетинга. Что-то уже раньше давал, но тема же почти бесконечная… Непросто мне пришлось. Скажешь что-нибудь, глянешь в сторону Марата и Дианы — у обоих глаза квадратные. Начинаешь думать о себе, как о преподавателе, совсем плохо. Люди же меня не понимают, словно я матом пытаюсь высшую математику объяснять! А посмотришь на Фирдауса с Аишей, так те радостно кивают и просят продолжать — они все поняли, им все понравилось. А вся разница — одни в СССР выросли, и для них слово «маркетинг» как ругательство. А другие при рынке почти всю жизнь прожили, и для них проблем никаких нет с пониманием. Им дальнейшие детали нужны. Прямо хоть дели их на две разные группы, но где столько времени взять свободного? Семь потов сошло, пока пытался преподавать так, чтобы и Диана с Маратом что-то понимали, и для Фирдауса с Аишей не было слишком просто и скучно…

После лекции по рыночной экономике допили привезенный чай и поехали, кому куда надо. Мне надо было заехать к бате, завезти им рыбы. Позвонил из автомата, уточнить, дома ли они? Кира сказала, что он с мальчишками гуляет. Сказал, что подъеду в течении получаса.

Жена бати усадила меня обедать. Сначала борща налила огромную тарелку, потом мясные ёжики с рисом и подливкой выставила. Когда она пирог из духовки достала, я уже взмолился, что больше не могу. Так она мне тогда с собой пирог завернула…

— Кира, мне неудобно, — попытался я соскочить. — Отец с мальчишками придут, а пирога нет.

— Хватит дурака валять! — замахала она на меня руками. — Я ещё испеку!

Пришлось взять. Отца с пацанами так и не дождался, что-то загулялись они так, что и Кира начала удивляться. Вернулся домой с пирогом. Жена удивилась.

— Это откуда? Горячий ещё…

— Кира батина заставила взять. Отказался за рыбу деньги брать, так она настояла на пироге…

— Уум, — надломила Галия краешек. — С мясом… Ужин можно не готовить, — радостно заявила она и побежала звонить Кире, благодарить.

Посидел до четырёх с детьми. Потом мы их уложили спать, и я поехал к Васе на Речной вокзал, захватив кусок рыбы, что мне оставили для него вчера Галия с мамой. Там было значительно больше полкило. С таким куском и в гости заявиться не стыдно.

Матушка Васи накрыла нам стол, они оба думали, что мы выпивать будем, но я сослался на то, что за рулём, не могу. Надо было видеть, с каким уважением на меня посмотрела Татьяна Васильевна. Суббота, а я выпить отказываюсь…

— Ну, что у тебя стряслось? — спросил Вася, когда она вышла с едва заметной улыбкой.

Что поделаешь. Милиционеры пьют и это ни для кого не секрет…

— Несколько знакомых, занимающих очень неслабое положение, стали жертвами обмана.

— Какого рода? — тут же встал в охотничью стойку Вася.

— Искать никого уже не надо. Сами нашли, положение обязывает… А какого рода обман? Поддельные золотые монеты…

— Понятно. Червонцы?

— Нет. Два рубля восемнадцатого века.

— Это что-то новенькое, — усмехнулся он.

— Сделаны очень грамотно. С использованием оригинальных штемпелей.

— Как это?

— Вот, так. Изготавливают какой-то тираж. Продают. Опять изготавливают…

— Так… А матрицы где берут?

— Штемпели? В музее.

— А музей государственный…

— Естественно. Там это как экспонаты. А они договорились и выносят тихонько на несколько дней.

— Так! Да тут сразу несколько статей…

— Дело очень перспективное для тебя, сам понимаешь. Но есть одно «но».

— Какое?

— В этой банде есть человек, который лично продавал фальшивки моим знакомым, знает их в лицо, знает телефоны некоторых… Короче, если начинать с этой бандой работать, то нельзя допустить, чтобы он под следствием оказался.

Вася задумался внимательно, поглядывая на меня время от времени. Видимо, оценивал ситуацию и взвешивал «за» и «против».

— Всё, что я могу тебе гарантировать, это то, что попытаюсь вывести его из дела. Но от меня не всё зависит, понимаешь? Покажут на него подельники, как на организатора, и что мне делать? Придётся же начальство подключать, дело обещает быть громким… Или сдавать твоих людей или другие какие-то условия обговаривать. Но ты же хочешь, чтобы информация о твоих знакомых у продавца и осталась, дальше не ушла?

— Это идеальный вариант, — согласно кивнул я. — Для этого надо гарантировать ему неприкосновенность.

— Я не могу этого гарантировать, Паш, при всём желании, — огорчённо развёл он руками. — Это не мой уровень.

— Я понял, Вась. Не расстраивайся так. Если у меня получится найти такие гарантии, заниматься этим делом по-любому будешь ты.

— Спасибо!

— Да рано ещё, — улыбнулся я и засобирался, решив сразу зайти к Брагину.

Получается, без генерала здесь не обойтись… Мы попрощались с расстроенным, что не смог мне помочь, Васей и я уехал. Не заходя домой, сразу отправился к Брагиным. Настроение у них у обоих было приподнятое.

— Сразу видно, в семье ожидается прибавление, — оценил я новенькую детскую тахту и жёлтого мишку на ней.

— У меня руки от волнения начали трястись, — призналась Женька. — Мы документы все уже собрали, остались только медсправки и характеристики с наших работ. Все документы должна рассмотреть комиссия. Потом ещё одна комиссия придёт к нам домой… Хорошо, Александра Мироновна нам помогает!

— Это директор детского дома, — пояснил Костян.

— Сами бы мы ни в жизнь бы не справились, — подняла она глаза кверху.

— Я представляю, о чём идёт речь, — кивнул я.

— Она уже переговорила с кем-то насчёт нас. Ей подсказали, чтобы мы взяли у нас в кооперативе справку, что пай уже выплачен, — поделился Костя. — Представляешь? Разве бы мы сами до такого дотумкали?

— О, молодец какая… Ну, тогда нечего волноваться, Жень. С такой-то поддержкой!.. Просто наберись терпения.

— Чаю? — предложила она, улыбнувшись.

— Не откажусь, — ответил я, надо же мне как-то с Костяном о своих делах насущных перетереть.

— Я что хотел-то, — перешёл я к делу, как только Женя нас оставила, убежав на кухню. — Мне бы с отцом твоим переговорить. Это возможно устроить?

— Ну, хочешь, сходим к тебе и позвоним? — предложил он.

— Лучше из автомата. Не хочу домашних беспокоить.

— Ну давай, из автомата, — пожал плечами Костя, мол, мне без разницы.

Мы тут же оделись с ним и вышли на улицу. Предлагать пройтись к дальнему автомату пять минут не стал, он, просто, не понял бы. Костян набрал отцу, поинтересовался, как у того здоровье и спросил, может ли он встретиться со мной?

Генерал Брагин тоже обеспокоенно спросил, что у нас случилось? И Костян ничего лучше не придумал, как сунуть мне трубку. Тут же ответил, что мне совет нужен.

— Ну, если это не срочно, то давай уже завтра, — попросил генерал, — а то я уже рюмочку чаю принял…

Договорились, что я подъеду к нему часам к одиннадцати. Он как раз поведёт дочку в парк гулять. Дал ему свой телефон на случай, если что-то поменяется, поблагодарил заранее и попрощался.

— Спасибо, дружище, — протянул я руку Косте. — А за Женькой приглядывай. Ей бы успокоительные какие-то попить. А то доведёт себя до нервного срыва… Комиссия к вам придёт, а если у неё руки будут ходуном ходить и глаз дергаться, то вам откажут. Подумают, что нервнобольная, как такой ребенка отдавать?

— Что ты прав, то прав! — с чувством махнул рукой Костян. — Изводит и себя, и меня! Сто раз уж ей сказал, что это не дело так дёргаться…

— А ты ей скажи, или она возьмёт себя в руки и успокоится, или вам ребёнка не дадут.

— Точно, так и сделаю, — усмехнулся он.

— И в аптеке капельки ей купи, что уж там предложит аптекарша. А некоторые вообще смешивают капли валерианы с каплями пустырника и боярышника, в равных пропорциях. Капель тридцать этой смеси два раза в день, глядишь, немножко и успокоится…

— Я хочу как некоторые, — деловито сказал Костян, — повтори-ка еще раз, что там нужно смешивать?

Пошли потом по домам. Не знаю, как у них вечер прошёл, а я до полуночи оформлял записки для Межуева. До среды их уже надо будет отвезти.

В воскресенье часов в десять позвонил Брагин-старший и предложил встретиться у метро «Сокольники».

— Чего ты будешь идти от метро к нам, потом с нами возвращаться опять к метро? — спросил он. — Вчера что-то не сообразил сразу…

— Хорошо, Лев Борисович, — тут же согласился я. Мне же легче, не надо крутиться по району в поисках их дома.

Не стал ему говорить, что на машине приеду.

Сестрёнка Костяна по отцу Валя оказалась хорошенькой девчушкой одиннадцати лет.

— Пятый класс уже заканчивает, — сообщил мне Лев Борисович и я заметил, как его взгляд тут же потеплел.

Что тут скажешь, дочка — это здорово, — вспомнил я свою Иришку. — Когда рождается сын, мужчина становится отцом. А когда рождается дочь — папулей.