Река – костяные берега

Глава 4. «По щучьему веленью, по моему хотенью…»

Незадолго до того, как Звонарь проснулся на чердаке своего дома, неподалеку от этого места в гуще камышовых зарослей постепенно приходила в себя только что выловленная из болота старуха. Молодая девушка, сидя рядом, ласково поглаживала ее морщинистое лицо, убирая прилипшие к коже седые пряди.

Взгляду Бориса открылись неприглядные щучьи черты спасенной: широкий рот с сильно выступающей вперед толстой нижней губой, длинный плоский нос, заканчивающийся прямо у рта, круглые, выпуклые как у рыбы, глаза. Женщина заговорила, и в темной прорези между губами блеснули мелкие острые зубки, усилив ее сходство с хищной рыбой:

— Выручил ты меня, добрый человек! От смерти спас!

— Как же это с вами случилось? — спросил он, гадая, что заставило пожилую женщину и ее внучку оказаться ночью в таком глухом заболоченном месте.

— Злые люди сгубить меня задумали, но высшие силы тебя на подмогу прислали. — От такого ответа Бориса бросило в дрожь. «Убийство?!» — недоверчиво покосившись на старуху, он переспросил:

— Зачем же кому-то вас губить?!

— Спрашиваешь! — Она затряслась в беззвучном смехе, и рот ее растянулся едва ли не до ушей, обнажая два ряда желтых зубов, смахивающих на крошечные наконечники копий. — Люди в своих бедах всегда виноватого найдут!

— Так в полицию надо заявить, чтобы наказали убийц! Ведь они снова могут напасть!

— Вот напасть их и накажет! — Бабка продолжала хихикать, удивляя способностью веселиться после того, что с ней произошло. Она сидела, вытянув вперед босые ноги, облепленные мокрым цветастым халатом. Девушка поддерживала ее, устроившись рядом и обнимая за плечи одной рукой.

— А кто они? Вы их узнать сможете? — Борис размышлял, что делать с бабкой дальше. — Давайте, я провожу вас до дома. А потом пойду в полицию и сообщу обо всем. Они задержат злодеев, и вам нечего будет бояться.

— Мне и теперь нечего бояться! — Старуха вдруг подняла лицо, и веселое выражение его резко сменилось злобным. — Теперь их черед бояться пришел! Бояться да кланяться!

Борис скептически отнесся к этим ее последним словам, подумав, что женщина наверняка не в себе, но виду не подал. Притворившись, что не расслышал, спросил:

— Так где, вы говорите, дом ваш? Далеко отсюда?

— Бли-изко, — протянула старуха, растягивая губы. Между двумя рядами зубов показался вздрагивающий кончик языка. Борис отвел взгляд от неприятного зрелища. А та продолжила каким-то странно довольным тоном: — Давне-енько у меня гостей не бывало! Да еще таких вот пригожих! Идем, что ль? Помогите-ка подняться.

Женщина, кряхтя, заворочалась, опираясь с одной стороны на внучку и хватая протянутую Борисом руку так цепко, что тот едва не взвыл от боли: ну и силища у бабки! Втроем они двинулись вперед под громкий треск ломающихся стеблей камыша. Борис с тоской оглянулся на лодку: той не было видно в зарослях. Он вздохнул, успокаивая себя тем, что теперь она ему вряд ли понадобится: скорее всего, вынужденный круиз по сибирским рекам завершился. Как только он проводит бабку с внучкой домой, сразу же найдет кого-нибудь, кто мог бы отвезти его обратно в город. На худой конец, узнает, где находится остановка общественного транспорта, и уедет ближайшим рейсом.

Вскоре показались очертания изб, жутких в лунном свете. Все они были как одна черные, склонившиеся набок, окруженные низкими развалившимися заборами. Борису казалось, если заглянуть сквозь широкие щели в досках, можно увидеть под этими домами по паре курьих ножек.

— Что это за деревня, бабушка? — спросил Борис и заметил, как та недовольно зыркнула на него.

— Село Кудыкино. А меня зови Евдокия Павловна.

«Не понравилось, значит, что бабушкой назвал!» — догадался Борис.

Вмешалась внучка, молчавшая до этого:

— Да ладно тебе, бабуль! — и обратилась к Борису: — Баба Дуся она, все ее так зовут!

— Ну, пусть будет баба Дуся, — неохотно согласилась та и добавила загадочно: — Покамест.

Они вышли из зарослей камыша, чудом нигде не провалившись: под ногами все время чавкала грязь. Прошли по узкой улочке между домами. Ни в одном окне Борис не заметил света. На ближайшем заборе выгнулась дугой черная кошка, откуда-то снизу раздался хриплый лай разбуженного пса. Остановились у хлипкой серой калитки. Девушка щелкнула засовом и отворила ее, пропуская Бориса с бабкой во двор, затем, обогнав их, отперла дверь дома, узкую и низкую — Борис все равно стукнулся головой, хотя и нагнулся. Чиркнула спичка, и вспыхнул свет: внучка держала в руке фонарь с зажженной внутри свечой, освещая путь к следующей двери, ведущей из сеней в дом. Борис помог бабке переступить высокий порог и вошел следом. Внучка прикрыла дверь и, оставив фонарь на столе, отправилась в глубь дома. Баба Дуся опустилась на крепкую лавку у стола и тяжело выдохнула:

— Вот и ладно! Присаживайся, Боренька! Оголодал, поди? Сейчас Нюрка нам угощение подаст.

Борис вздрогнул от неожиданности: он был уверен, что не называл своего имени! Или называл? Наверное, забыл от усталости. А подкрепиться-то не помешает! Но прежде хотелось утолить невыносимую жажду.

— Мне б водички попить, бабуль… Баб Дусь… Э-э… простите, Евдокия Павловна! — попросил он, запутавшись и не зная, как лучше обратиться.

Нюра уже протягивала ему большую железную кружку, какие обычно туристы берут с собой в поход на природу. Вода оказалась прохладной и невероятно вкусной, почти сладкой.

— Хороша у вас водичка! — похвалил Борис, выпив все до последней капли.

— Теперь-то — да, не то что раньше, — ответила бабка. Она сидела, откинувшись спиной к бревенчатой стене, и выглядела совершенно обессиленной.

— Тебе бы прилечь, бабушка! — Внучка протянула к ней руки, собираясь помочь встать, но та отрицательно помотала головой:

— Сперва пускай гость наш слово молвит. — И, посмотрев на Бориса, сказала: — За то, что спас меня, исполню три твоих желания. Проси, чего хочешь! А уж после спать пойду.

Борис растерялся. Надо же, а бабка, оказывается, та еще шутница!

Тем временем Нюра со стуком поставила на деревянный стол две большие тарелки: в одной горкой лежал сваренный в кожуре картофель, в другой — порезанный кольцами лук. «Небогатое угощение, но сейчас сойдет не хуже говядины по-императорски!» — Борис поспешно подхватил картофелину и с жадностью откусил.

— Так чего желаешь, Боренька? — повторила вопрос старуха, и ему показалось, что она над ним насмехается. Что ж, раз бабуле так пошутить хочется, он пожелает — почему бы и нет? И, немного подумав, ответил:

— Первое: хочу оказаться дома не позднее, чем через час!

— Ладно! — Та кивнула, не переставая лыбиться своей страшной зубастой улыбкой.

— Второе: Хочу разбогатеть, как… Как… Ну, чтоб не заканчивались никогда деньги. Исполнишь такое желание?

— Не сомневайся, — кивнула бабка, и в ее хитрых глазах колыхнулось отражение пламени свечи.

— Ну, здорово! — Борис повеселел. Он доедал уже третью картофелину вприкуску с хрустящим луком. — Тогда… Э-э… Ну, третье-то исполнить непросто будет.

— Сказывай, не стесняйся, — ободряюще кивнула баба Дуся.

— Хочу, чтоб девушка одна полюбила меня больше жизни. Чтоб никого, кроме меня, видеть рядом с собой не желала. И чтоб не за деньги, а взаправду!

— А-а, вон оно что! — Старуха захихикала, и Борис чуть не подавился от возмущения: она издевается, что ли?! А он еще и подыгрывает! Но сдержал готовую сорваться с языка колкость и сказал: — Ну вот, так и знал, что это желание слишком трудное!

— Не трудное, — возразила бабка, — а только ты до того мне понравился, что я хотела внучку свою тебе в жены отдать.

Тут уж Борис действительно подавился и закашлялся до хрипоты. Куски картошки полетели изо рта во все стороны. Нюра с бабкой принялись колотить его по спине, и ему показалось, что его забьют до смерти быстрее, чем он задохнется. Но все-таки остался жив. Отдышавшись и утерев текущие по щекам слезы, Борис просипел:

— Прости, баб Дусь… Спасибо за внучку, но другую люблю, понимаешь?

— Да ты не смотри, что она страшненькая такая, просто еще время ее не пришло, — заворковала бабка и погладила Бориса по спине, слегка царапнув острыми ногтями, отчего у него вся кожа вмиг покрылась мурашками. — Вот увидишь, скоро глаз от Нюрки будет не отвести! Пожалее-ешь ведь… Соглашайся, ну? — Баба Дуся выжидающе заглянула ему в лицо.

— Нечестно так, Евдокия Пална, — произнес Борис сурово. — Вначале мои желания исполнить обещала, а теперь внучку сватаешь. Говорю, есть у меня невеста, и никто, кроме нее, мне на всем белом свете больше не нужен!

— Как зовут невесту-то? — Бабка прищурилась.

— Лера Красавина, — выдал Борис и тут же мысленно обозвал себя идиотом: ну какого черта?! Он же все равно в это не верит? Зачем имя назвал?

— А ты ничего не попутал, молодец? — Бабка склонилась к самому его уху и произнесла этот вопрос таким зловещим шепотом, что мурашки, исчезнувшие было, вновь забегали по его телу.

— Ладно, баб Дусь… Нюра… Ночь не спал. Постелите хоть коврик у порога, отдохну до утра и пойду, — попросил Борис, отстраняясь от бабки и решительно вставая из-за стола. — Спасибо, накормили, напоили!

Бабка откинулась на лавку и, по-прежнему улыбаясь, пристально смотрела на Бориса. «Ну что она такая довольная? — раздраженно думал он, ежась под ее взглядом. — Выжила из ума, наверное. А я, дурак, уши развесил, разоткровенничался! Да нет, не дурак я. Устал просто, сил больше нет! Никаких уже сил нет! Скорей бы утро, и домой».

Нюра постелила ему в крошечной комнатке, вместившей кроме кровати еще только небольшой комод и один стул. Двери не было: вход закрывался пестрыми пыльными шторами, и Борис расчихался после того, как задернул их. Радуясь, что его оставили в покое, он стянул сапоги, вылив из них воду прямо на пол, сбросил осточертевший костюм Грэя, мокрый и грязный, и рухнул в объятия пышной, старательно взбитой Нюрой перины. Даже обалдел от наслаждения: показалось, что упал в какое-то райское облако. В крошечное оконце заглядывал острый серебристый месяц, будто покачивающийся среди россыпи звезд. Но на самом деле это покачивалась панцирная сетка старой железной кровати, убаюкивая его плавными движениями и тихим скрипом, будто рассказывая сказку на ночь. Вспомнилось, как в детстве он засыпал под мамин голос, читающий очередную уютную историю так тихо, что слов было не разобрать, но ему это было и не нужно. В конце концов, самое главное в сказках — чтобы было кому их тебе прочитать. Так он считал тогда, в то счастливое время, когда мама была рядом. Он всегда вспоминал о ней перед сном.

Во сне Борис снова летал над рекой, но уже не под луной, а в первых, еще совсем робких утренних лучах. На этот раз он поднялся выше горы, откуда открылся вид на село Кудыкино, где жили бабка с внучкой. Склоны горы были голые, лишь кое-где поросли травой, да пара искривленных деревьев держалась каким-то чудом, низко склонившись и грозя вот-вот обрушиться. Борис отметил, что чего-то не хватает, и лишь потом понял, чего именно: на вершине горы не было ни звонницы, ни колокола, которые он видел в прошлом сне. Без них гора выглядела как-то жалко — будто королева, потерявшая свою корону, а вместе с ней и все былое величие. Борис вспомнил о седобородом старце в плаще с низко надвинутым на лицо капюшоном и сделал круг над горой, но того тоже нигде не оказалось. Пролетев над рекой вверх по течению, он попытался отыскать Машу, но не успел, потому что в этот миг сон закончился.

Борису показалось, что он проспал не больше часа, когда его разбудил запах жарящегося бекона. «Вот хитрая бабка! Мне, значит, картошку с луком, а сама давай мясо лопать!» Открыв глаза с этой мыслью, он подскочил, недоумевающе озираясь: его окружала знакомая обстановка съемной квартиры, в которой он жил последний год. «Но этого не может быть! А как же река, лодка, изба, бабка? Ведь не могло же все это мне присниться? Та-ак…» — Борис начал перебирать в уме последние события, чтобы найти что-то необычное, идущее вразрез с реальностью, но смог вспомнить лишь свои сны, в которых летал над рекой. Все остальное казалось вполне правдоподобным. Однако как бы там ни было, а главное, что он у себя дома и кто-то жарит на его кухне бекон!

Борис встал с постели, отметив, что под ним, как и положено, кровать с ортопедическим матрасом, а не скрипучая панцирная сетка, подхватил со спинки стула свой белый махровый халат, заодно исследовав взглядом пол — костюма Грэя не было видно, и, сунув ноги в мягкие домашние тапочки, прошлепал на кухню. У плиты хозяйничал Сашка Разгуляев. Увидев его, он выронил тяжелую сковороду, и та с грохотом подскочила на плите несколько раз, едва не исторгнув наружу шипящую яичницу.

— Ф-фу, напугал! Чего так рано? Я уж думал, ты до обеда проспишь после вчерашнего! — воскликнул друг, внимательно присматриваясь к нему. — Ты как, в порядке? Голова не болит?

— А что, должна? — переспросил Борис, пытаясь переварить словосочетание «после вчерашнего». То есть, как? Ведь с тех пор, как он покинул яхту, переплыв на проходящую мимо баржу, прошло больше суток!

— Ну, еще бы! — Разгуляев хохотнул. — Мало того, что все мы здорово перебрали, так ты еще и фокус учудил! Не помнишь, что ли?

— Я помню, что на баржу переплыл. В тишине побыть захотелось. А там на меня бревно упало.

— О, помнит, надо же! — Разгуляев округлил глаза и помотал головой, показывая крайнюю степень недоумения. — Вот нафига туда полез, спрашивается?! Да если б не Машка, ты бы запросто в ящик сыграл! Это она тебя увидела. Как еще узнала-то в темноте? В общем, на помощь позвала, и капитан наш сгонял за тобой и вытащил тебя с помощью спасательного круга как раз в тот момент, когда ты за борт этой баржи вывалился. Так что повезло тебе нереально. Должен будешь человеку. Хорошо, что тот сознательный попался — трезв был как стекло, хотя ребята наши весь вечер пытались его напоить.

— Говоришь, вчера, что ли, дело было? — недоверчиво уточнил Борис и ощупал голову: на лбу обнаружилось болезненное место.

— Ну, ты даешь! Только что сказал, что все помнишь, а теперь спрашиваешь! Наверное, стряс что-то все-таки. Вроде, башка твоя цела, мы тебя даже на МРТ скатали, представь! Все пьяные, еле языками ворочаем, как завалили толпой среди ночи в больницу «скорой помощи»… Едва упросили, чтоб тебя проверили. Ты в такой отключке был — мы думали, тебе крышка. Но выяснилось: ниче, нормально, просто ты крепко дрых, а в голове порядок. Ушиб не так чтоб серьезный. Доктор сказал дома пару дней отлежаться, и можно в строй. Ну и везунчик же ты!

Борис медленно опустился на круглый табурет рядом со столиком из закаленного стекла. Он не мог поверить, что последние сутки, проведенные на реке, ему просто приснились. Хотя… Ведь был ушиб головы! Может быть, это как-то повлияло, и поэтому ему приснился такой реалистичный сон? Настолько реалистичный, что он даже видел сон во сне. Главное — чтобы то, что происходит с ним сейчас, неожиданно сном не оказалось. Незаметно для Сашки Борис себя сильно ущипнул и даже зашипел от боли: точно, не сон!

— Что? Голова болит? — мгновенно встревожился Сашка, отвлекаясь от сковородки. — Давай еще раз к врачу сгоняем, а?

— Не, не надо. Пройдет. Тем более, МРТ сделали. Не о чем беспокоиться.

— Как скажешь. Я вот тут кое-чего сообразил к завтраку, как смог. Знаю, ты с утра любишь пашот и мягкий сыр, но тут уж, извини, придется давиться глазуньей с беконом.

— Издеваешься? Я даже без понятия, что за фигня твой пашот! Вилку дай! — Борис придвинул табурет поближе к столу, на который Сашка водрузил сковородку, подставив под нее разделочную доску.

От друга пахнуло свежим перегаром: значит, правда то, что вечеринка на яхте завершилась совсем недавно. «Что ж, — подумал Борис, подцепив вилкой прозрачный ломтик бекона, покрытый капельками жира, и посмотрел сквозь него на свет, — можно сказать, легко отделался! И все-таки до чего странный был сон!» Бабка с щучьим оскалом и ее остроносая внучка стояли перед его глазами, как живые.

Вдруг Борис спохватился, вспомнив о Лере:

— Не в курсе, где моя Ассоль? — спросил он с деланной непринужденностью.

— Лучше сам у нее спроси. — Отвечая, Сашка явно напрягся: перестал терзать яичницу вилкой и нахмурился.

— Она после вечеринки на такси уехала? Или с кем-то? — Борис понял, что друг знает больше, чем собирается сказать, но решил вытрясти правду немедленно.

— Нет, ну мне это надо, что ли?! Я не в свои дела не лезу! — Сашкина вилка со звоном упала в тарелку, сам он откинулся назад и схватился двумя пальцами за переносицу — всегда так делал, когда находился в глубоком замешательстве.

— Ты мне друг или нет? — Борис наседал с упорством быка.

— Не смешивай мухи с котлетами! — огрызнулся тот. Врать Сашка не любил и не умел, но говорить правду явно не собирался.

— С кем? Если видел — скажи. — Борис и так все уже понял, но не мог себя сдержать: хотелось подробностей.

— Да что говорить, ты и сам все видел! — снова попытался выкрутиться Сашка.

— Ничего я не видел! Что я должен был видеть? Выкладывай уже!

— Ну, как… Не видел, с кем она весь вечер отплясывала?

— Нет. Я на графики все время смотрел. Я ж тебе рассказывал.

— А, точно! Ну… ты и вляпался с этими акциями! Кто-то тогда подслушал наш разговор и разнес по всем. А Лерка, как узнала, что ты совсем на мели, начала перед одним парнем крутиться, который с другой девушкой был. Та девчонка истерику закатила, Лерке в волосы вцепилась, еле оттащили. Ну, и после этого Лерка твоя с тем парнем в каюте закрылись, а как только яхта к причалу подошла, они свалили самые первые. Я точно не знаю, но слышал, что отец этого парня держит сеть раскрученных автосервисов по городу. Парня Артемом зовут. Ну вот, не хотел говорить… Что? Легче тебе стало? — Выговорившись, Сашка шумно выдохнул.

Борис скрючился, как страдающий от обезвоживания дождевой червь. Аппетит пропал бесследно, как и желание продолжать разговор.

— Ничего, до свадьбы заживет! — От дружеского похлопывания по спине Борис согнулся еще ниже. — Ладно, ты, не раскисай! — подбадривал Сашка. Чтобы как-то разрядить обстановку, друг схватил пульт, лежавший на столе, и включил висевший на противоположной стене телевизор. Кухню заполнил приятный голос привлекательной дикторши канала РБК: с момента открытия брокерского счета Борис смотрел только эту программу.

— Предварительный ущерб от последствий аварии еще подсчитывается, но уже сейчас ясно, что это негативно отразится на стоимости акций металлургического гиганта: фьючерсы в Европе стремительно снижаются, и к началу торгов на российском рынке падение может достичь десяти процентов. Очевидно, что котировки акций «Норильского Никеля» откроются с серьезной просадкой.

— Что?! — Борис подскочил, мгновенно перевоплотившись из заморенного червяка в прыткого кузнечика. — Дай! Погромче надо! — Отобрав у растерявшегося Сашки пульт, он до максимума прибавил громкость, но опоздал: диктор перешла к чтению следующей новости.

— О-фи-геть! А-а! — Борис с воплями метнулся в гостиную, подлетел к компьютеру, стоявшему на столе возле окна, и утопил кнопку включения на системном блоке с таким рвением, будто от силы нажатия зависела его жизнь. Глянул на время, высветившееся на экране. До открытия торгов на московской бирже оставался ровно час. Целый час нечеловеческой пытки! Неужели еще не все потеряно? Ведь если акции просядут на десять процентов, то его счет, с учетом плеча, увеличится на… Борис принялся лихорадочно подсчитывать, но цифры путались в голове. Он метнулся к бюро, выхватил калькулятор и застучал по клавишам… Получалось, что на счет должно вернуться больше половины потерянных денег! Уже что-то! По крайней мере, можно будет купить хотя бы крошечную квартирку, а значит, не придется краснеть перед Ладой Николаевной и отцом.

Надежда, вспыхнувшая внутри, жгла огнем и грозила спалить Бориса задолго до наступления счастливой минуты. Он ходил взад и вперед по комнате, то и дело наступая на болтающийся под ногами пояс своего халата и не замечая сыплющего вопросами Сашку.

В без четверти десять Борис сел на стул перед компьютером, впился взглядом в монитор и так сидел, не шевелясь и почти не моргая. Сашка оставил попытки завести разговор и маячил сзади безмолвной тенью; на экране отражался его силуэт. Ровно в десять по Москве график акций «Норильского Никеля» ожил, и вниз устремились красные «свечи» невиданной прежде длины. Дрожащей рукой Борис щелкнул мышкой, открыв окно с данными своего портфеля, и тотчас издал радостный вопль, сравнимый по силе эмоций разве что с победоносным кличем индейца, снявшего скальп с заклятого врага.

Но в следующую секунду Борис опомнился, понимая, что радоваться рано: прежде нужно как можно скорее закрыть позицию, ведь стремительно падающий график может и отскочить назад — сколько раз так бывало! Стоит чуть замешкаться, и прибыль уже съежилась. Правда, прибыли не было и теперь, но счет по сравнению со вчерашним днем вырос в несколько раз, и Борис хотел спасти эти деньги во что бы то ни стало.

Обычно выставить заявку на покупку было секундным делом, но не сегодня, ведь закона подлости никто не отменял. Мало того что у Бориса тряслись руки, как у припадочного, так еще и пропало соединение с интернетом в самый ответственный момент! Оформленная, но не выставленная заявка так и зависла на экране над парализованным графиком. Разбираться времени не было. Борис обернулся к Сашке, неожиданно вспомнив о нем:

— Дай смартфон!

Наверное, Сашка понял, что лишние вопросы задавать не стоит, и безропотно отдал другу свой гаджет, а потом наблюдал, как тот скачивает и устанавливает из интернета программу для торговли. Всего через несколько минут на экране телефона появилась та же картинка, что и на компьютере: неактивная заявка висела над застывшим графиком, хотя, судя по значку в верхнем правом углу экрана, с интернетом в Сашкином телефоне было все в порядке.

Борис исступленно потряс гаджет, словно тот был устаревшим ртутным градусником, с которого надо стряхнуть набежавшую температуру, и вновь уткнулся в экран: конечно, энергичная встряска ничего не изменила. График не шевелился, заявка не выставилась.

— Что за глюки вообще? — завопил Борис и набрал в Сашкином телефоне номер брокерской компании, обслуживающей его счет: этот номер он знал наизусть. Как всегда, пришлось прослушать стандартный набор ненужных сообщений, прежде чем на том конце раздался живой голос девушки-менеджера. Она попросила назвать номер счета и фамилию, потом долго возилась с его идентификацией и лишь спустя целую вечность согласилась выслушать проблему. А потом заявила, что переводит звонок на техподдержку! Борис чуть не взвыл. Ну, нельзя было сразу, что ли, перевести?! Пришлось долго (тысячу лет!) слушать назойливую мелодию, потом вновь представляться, ждать, пока его идентифицируют, и рассказывать все с самого начала. А дальше посыпались дурацкие вопросы, ответы на которые и так были в его рассказе:

— Вы проверяли соединение с интернетом? — Менеджер.

— Да, я же сразу сказал. Проблемы у вас, не у меня!

— На другой сервер переключиться пробовали? Нет? Давайте все-таки попробуем.

Борис вернулся к компьютеру и, нервно щелкая мышкой, перебрал все возможные серверы, убив на это еще одно тысячелетие.

— Не помогло! Не работает программа ваша!

— Странно. Я запросил информацию о повреждениях, но с нашей стороны все в норме. Давайте проверим ваше интернет-соединение вместе. На нижней панели экрана в нижнем левом углу нажмите «Пуск».

— Да сколько можно-то! — взорвался Борис. — Сейчас моя цена уйдет, а, может, и уже… Мне срочно позицию закрыть надо!

— Нет проблем. Мы можем сделать это по телефону. Назовите реквизиты вашей заявки, и я выставлю ее для вас.

— Нет, ну вообще! Давно бы так!

Борис протараторил менеджеру, что и сколько он хочет купить, а также заявил цену «по рынку», чтобы заявка исполнилась мгновенно. Менеджер попросил подождать, и Борис какое-то время слушал в трубке пощелкивание мышкой. Потом заиграла музыка — та самая дурацкая мелодия, означающая, что звонок перевели в режим ожидания, — а потом… в трубке раздались короткие гудки! Связь прервалась!

С диким ревом «Помогите, кто-нибудь!» Борис помчался на кухню, где по-прежнему работал телевизор. В левом нижнем углу можно было посмотреть котировки акций: они менялись поочередно, и пришлось ждать, когда появится нужная. Зато, увидев цифры, Борис зашелся гомерическим хохотом: провал котировок был настолько сильным, что торги по этим акциям были приостановлены… до следующего торгового дня! С одной стороны, можно было немного расслабиться (пока цена стоит на месте), с другой, завтра акции могут открыться с повышением, что негативно отразится на счете Бориса. И, отсмеявшись, он начал вслух сыпать ругательства в адрес брокеров, поминая черта и прочих парнокопытных.

— Борь, может, «скорую», а? — Сашка возник на пороге кухни с трагическим видом. Он явно был убежден, что его друг спятил, и наверняка винил себя, что не настоял на более тщательном исследовании его черепно-мозговой травмы.

— Не поможет! — рявкнул Борис, повернувшись. — Нет, ты представь! Еще ни разу такого не было! Даже по телефону заявку выставить не смогли! Специально, что ли?! Не пойму, они меня что, за идиота держат?! Цена здорово ушла в мою сторону, можно половину денег вернуть, а тут, как назло, технический сбой! Тупо не смог закрыть позицию!

— Ладно, потом закроешь.

— Потом цена может отскочить!

— А может и еще сильнее упасть, так ведь? — Сашка подошел и дружески похлопал друга по плечу. — Остынь. Пойдем лучше прогуляемся.

Борис недовольно поморщился, что означало отказ.

— Ну, как хочешь. — Сашка обиженно отошел и добавил после паузы: — Знаешь, если тебе моя помощь больше не нужна, я пойду, наверное. Меня Маша ждет.

— Маша? — Борис даже встрепенулся от неожиданности. — Наша Маша?

— Наша, да не ваша. — От Сашкиной язвительной шутки Борису стало не по себе.

— Что ты хочешь этим сказать? — воскликнул он. — Вы что, встречаетесь?

— Вижу, ты не рад. — Сашка стоял рядом и смотрел на Бориса сверху вниз — может быть, поэтому его взгляд казался таким высокомерным и торжествующим. А может, так и было на самом деле.

— Как-то неожиданно, — буркнул Борис, не понимая, почему ему вдруг захотелось придушить друга детства. Ведь это же не ревность? Они с Машей просто друзья, и ничего больше. «Нравится ей встречаться с Сашкой — пусть встречается», — убеждал он себя, чувствуя, как в душе его поднимается волна негодования.

— Могу оставить тебе телефон, — миролюбиво предложил Сашка. — Ты же свой утопил.

— Да, если можно. — Борис кивнул, усилием воли справляясь с душившей его злостью. В конце концов, Сашка ни в чем не виноват, Маша — тем более. Каждый имеет право на личную жизнь, а дружба — это другое. Наверное, ему плохо из-за того, что Лера так быстро нашла ему замену. Как его… Артем! Борис вдруг понял, что должен срочно найти этого мерзавца. С Леркой все понятно, пусть живет, как хочет, но с этим ее новым избранником Борис должен кое-что обсудить.

— Знаешь, как называется сеть автосервисов того типа, который Лерку с яхты увез? — Борис вскочил и помчался в гостиную к компьютеру.

— Э-э… давай только сцены ревности не устраивай, Отелло! — встревоженно закричал Сашка ему в спину. — Ты же не собрался ехать туда и разборки устраивать?

— А, я уже без тебя все нашел. «Железяка» — самая крупная сеть автомастерских в городе. Она? Наверняка она! — Борис уже успел найти в интернете телефон единой справочной и набирал его на Сашкином аппарате.

— Прекращай! Сдурел, что ли? — Сашка выхватил телефон у него из рук. — Ты что, драться с ним собрался?

— Ну, не драться, а всего лишь раз дать в глаз. — Борису вдруг стало весело. Теперь он был уверен, что после выяснения отношений ему полегчает, даже если уйти небитым не получится.

— Слушай, не дури! — Сашка все еще не терял надежды образумить друга, хотя уже понял по его виду, что ничего не выйдет. — Это просто смешно — лезть в драку из-за девки!

— Не-ет, ты не понимаешь! Он меня унизил. Не стоило ему уводить мою девушку с моей яхты. Я должен ему это сказать.

— Яхта была не твоя, а арендованная, — поправил Сашка.

— Не важно. Он был как бы у меня в гостях. Ладно бы, они с Леркой в другом месте встретились… а так получается, что он меня за лузера посчитал. Типа, он такой крутой, чувствует себя везде как дома.

— Точно, у тебя с головой беда! — Сашка вздохнул, сдаваясь. — Мало тебе одной черепно-мозговой травмы — за добавкой собрался.

— Ну, это да, скорее всего, не избежать. Но и ему достанется, поверь. А Лерка мне больше не нужна. Это дело принципа.

— Вот уж не думал, что ты такой принципиальный! Обычно ты всегда был правильный. Вечно воспитывал всех.

— Наверное, ты просто плохо меня знал. — Произнеся это, Борис подумал, что то же самое мог бы сказать самому себе: он плохо понимал, что с ним творилось сегодня. Наверное, сказывался стресс от неудачной сделки с акциями, основательно истощивший запас прочности его нервной системы. Вряд ли в нормальном состоянии Борис горел бы желанием лезть в драку, и скорее всего, этот Артем был ни при чем.

— Ну да, с первого класса школы до первого курса в вузе — это, наверное, совсем не много по сравнению с вечностью. Короче, баламут, я еду с тобой! — заявил Сашка.

— Еще чего! — выпалил Борис, протестуя. — Иди, куда собирался! Там уже заждались тебя. Сам справлюсь как-нибудь!

Но все-таки из квартиры они вышли вместе. Для визита Борис решил надеть что-нибудь максимально удобное: выбрал трикотажный спортивный костюм и объемные кроссовки. Доставая одежду из шкафа, заметил вещи Леры. Девушка иногда бывала у него дома и каждый раз оставляла какую-то одежду, которая постепенно скапливалась, заполняя полки и вешалки. Значит, скоро Лера за ней явится.

У самого порога, завязывая на кроссовках шнурки, Борис вдруг заметил на полу зеленовато-серый комок чего-то непонятного. Найти мусор в его квартире было непросто: он с детства любил чистоту и уют. А этот был еще и какой-то странный, не похожий ни на что. Не пыль — слишком плотный, не грязь — слишком рыхлый и волокнистый. Разворошив комок пальцами, Борис понял, что он состоит из спутанных нитевидных водорослей, высохших и потемневших. Они рассыпались в руке темно-зелеными крошками, но не полностью — осталось что-то еще, другое. Присмотревшись, Борис вздрогнул: в его пальцах был зажат пучок седых волос. «Откуда седые волосы могли взяться в моей квартире? — думал Борис, цепенея. — Никто из пожилых людей ко мне не приходил. Наверное, я принес их в дом на себе с улицы, зацепив где-то, но почему… почему они мокрые?!»

Странные волосы неприятно холодили кожу. Он незаметно выбросил их в урну у подъезда. Вдвоем с Сашкой они уселись в его джип и покатили в город. Весенние лучи солнца то и дело норовили нырнуть под солнцезащитный «козырек», пришлось надеть темные очки. По дороге Борис как бы невзначай спросил у друга:

— Пока я спал, к нам никто не приходил?

— Вообще никто. Ты что, ждал кого-то?

— Да так, не важно. Вспомнил, что вчера сантехника вызывал на сегодня. В ванной что-то капало.

Они долго и медленно ехали в плотном потоке. Размеренный ритм движения в пробке успокоил нервы, и желание драться с Артемом сошло на нет, но не поворачивать же назад. Борис размышлял о том, что скажет сопернику. Хотелось придумать что-то умное, но, в конце концов, он решил, что попросит Артема передать Лере, чтобы та привезла ключи от его квартиры Сашке — будто ни говорить с ней, ни видеть ее Борис не хочет. Тем более что это было правдой. И вещи свои пусть у Сашки заберет: Борис решил, что сегодня же вечером соберет все ее барахло и отвезет к нему. Определившись с деталями предстоящей беседы, Борис почувствовал себя увереннее и поделился планами с другом. Тот его поддержал и сразу обрадовался:

— Ну, наконец-то узнаю рассудительного сына директора школы! Конечно, зачем устраивать мордобой, если девушка сама сделала свой выбор? — Заметив, как вспыхнули при этом глаза Бориса, Сашка смолк, хотя, похоже, собирался сказать что-то еще.

В молчании они подъехали к огромному яркому зданию с множеством въездов, закрытых темно-коричневыми «роллетами», кроме одного, у которого собралась уйма автомобилей, припаркованных в беспорядке. Их встретил работник в синей робе и, узнав, что им нужен «хозяин по важному делу», повел их внутрь необъятного ангара, сотрясающегося от дикого шума: вокруг множества автомобилей, стоящих на эстакадах и подъемниках, что-то непрерывно стучало, визжало и грохотало.

Предложив им подождать на мягком диванчике в зоне отдыха, рабочий поднялся вверх по металлической лестнице, ведущей на второй ярус, отведенный для руководства. Благодаря полностью прозрачным стеклянным стенам, кабинеты офисных сотрудников полностью просматривались, и видно было, как рабочий подошел к высокому черноволосому мужчине, расхаживающему между столов. Тот остановился, слушая его, потом что-то спросил и быстрым шагом направился к стеклянной стене. В следующий миг его взгляд встретился с взглядом Бориса: это, без сомнения, был Артем. Борис узнал его, хотя думал, что совсем не помнит, — может быть, потому, что тогда, на яхте, среди всех гостей он выделялся слишком серьезным выражением лица. Таким же, каким оно было и сейчас. Хотя нет — только что было, но уже изменилось. Его черты медленно искажались в недовольной гримасе. Похоже, визиту Бориса Артем не обрадовался. Он повернулся к стоявшему за спиной рабочему, сказал что-то и зачем-то полез в карман. Рабочий направился к выходу. Когда он приблизился к поджидавшим его посетителям, зазвонил телефон, зажатый в его руке. Рабочий протянул его Борису со словами:

— Поговорите.

Борис поднес аппарат к уху.

— Чем обязан? — Голос Артема оказался еще более колючим, чем взгляд, которым он сверлил его с высоты.

— Насчет Леры, — начал Борис без приветствия.

— Ты уверен, что она этого стоит? — Странная фраза повергла Бориса в замешательство: он ведь еще не успел озвучить свои намерения, а собеседник, похоже, уже поспешил сделать выводы.

— Ты не понял, мне она не нужна. Наоборот, хотел ее вещи отдать.

— Лоток и мисочку? — Артем хрипло расхохотался собственной шутке.

Борис вдруг оскорбился: да что этот тип себе позволяет?! Да, Лера — ветреная девушка, падкая на деньги, но она ЕГО бывшая девушка, да еще и бывшая одноклассница. Издевка мгновенно взбудоражила успокоившиеся было нервы.

— Не понимаю, о чем ты… — процедил Борис, еле сдерживая ругательство. Сашка положил ему руку на плечо, призывая к спокойствию: понял, что пахнет жареным.

— Ты зря суетился, — медленно и зло проговорил Артем. — Я бы купил все необходимое для этого животного, да только у меня не возникло желания оставить его себе насовсем. Не люблю кошек этой породы. Они всегда в поиске места, где лучше кормят!

Все! Это было чересчур! Такое вынести без боя было уже невозможно.

— Ты, самодовольная скотина! — Борис даже не знал, почему назвал Артема именно так, а не как-нибудь иначе, — просто ляпнул первое, что пришло в голову. Когда ярость била ему в мозг, тот отключался, и тело могло запросто вытворить что угодно. Например, в этот момент оно стремительно мчалось вверх по лестнице, обуреваемое жаждой растерзать обидчика в клочья. Вряд ли Борис понимал, что вообще происходит.

Выброшенный вперед и вверх кулак Бориса совсем чуть-чуть не достал до заросшей щетиной скулы Артема. Нападавшего остановили подлетевшие со всех сторон работники. Они показались Борису вспорхнувшей в воздух стаей ворон: полы их черных пиджаков затрепетали сразу всюду, а вслед за ними бумаги взметнулись со столов и посыпались веером по полу. Что-то загремело: не иначе, сбросили на пол принтер или монитор.

Всего через несколько секунд Борис стоял на коленях с заломленными за спину руками, удерживаемый сворой охранников, появившихся как из-под земли. Кто-то плеснул ему в лицо холодной водой. Потом к нему приблизилось ухмыляющееся лицо Артема.

— Не бойся. У нас семеро одного не бьют.

— Не ждут, — машинально поправил его Борис, не зная, зачем.

— У вас не ждут, у нас не бьют. Моя территория, мои правила. Тебе повезло, что я сегодня добрый. Но не радуйся: просто так не отпущу. Предлагаю поединок.

Борис насмешливо фыркнул:

— Надо же, я ведь ехал тебе рожу бить, а потом передумал! Но, видать, судьба у тебя такая: сегодня с битой рожей ходить!

— Смелый, уважаю! — невозмутимо произнес Артем, испепеляя его взглядом. — Только обойдемся без мордобоя. Цивилизованно.

— Дуэль, что ли? — Борис хохотнул.

— Да нет, вообще без членовредительства.

От этих слов прыснули охранники, Артем цыкнул на них и ответил на вопрос Бориса: «Это еще как?»

— Гонки устроим. Кто проиграл, тот денег отстегнет. Как насчет ляма?

— Еще один лям на моем счету не помешает, согласен, — не раздумывая, ответил Борис.

— Ну и отлично! Дергаться не будешь — отпущу.

— Поберегу силы для поединка, можешь не переживать за рожу.

— Ха! Приколист! — Артем отозвал охранников и перешел к изложению деталей предстоящего состязания.

Они договорились встретиться через три дня в назначенном месте — на заброшенной трассе, ведущей к прекратившему существование военному аэродрому. Артем дал Борису визитку с номером телефона, и тот обещал перезвонить ему, как только обзаведется средством связи. Чтобы состязание было максимально справедливым, договорились взять для этого специально подготовленные для гонок автомобили одной марки: их можно было арендовать в подпольном клубе «стритрейсеров». В качестве секундантов решено было пригласить по одному человеку с каждой стороны, которые будут встречать их у финиша и зафиксируют результат на видео. Скрепив договоренность рукопожатием, враждующие стороны, наконец, разошлись.

Борис вместе с Сашкой вернулся к машине и только тогда вспомнил саркастическую шутку Артема о кошках. Ясно, что речь шла о Лере, поэтому Борис и вспылил. Так, значит, она не осталась с ним? Может быть, все-таки она Бориса не бросала? «Не стоит тешить себя пустыми надеждами, — подумал он. — Разбитое не склеишь. Лучше заняться своими проблемами и для начала срочно купить телефон. Не могу же я все время пользоваться Сашкиным. К тому же, пора отпустить друга. У него наверняка полно своих дел. А у меня — своих, которые желательно утрясти до этого поединка», — размышлял Борис, выруливая на проспект. Тогда он не знал, что в ближайшие три дня произойдет гораздо больше событий, чем он запланировал.