Река – костяные берега

Глава 10. Последний шанс

А напомнил об этом телефонный звонок. Услышав мужской голос, Борис даже не сразу понял, кто говорит.

— Звоню сказать тебе, что сегодня — тот самый день, — заявил собеседник с ходу, видимо, посчитав приветствие не обязательным.

— Что? А, да… Артем! — спустя мгновение Борис узнал парня, с которым ввязался в конфликт из-за Леры. Теперь этот поступок казался ему смешным и глупым, а проблема — исчерпанной. Выяснять отношения в гоночном состязании уже не хотелось, и он, подумав, предложил: — Давай все отменим, ладно? Я погорячился и жалею об этом.

На другом конце раскатисто рассмеялись, а затем Артем ледяным тоном произнес:

— Мы же не малыши из детского сада. «Мирись, мирись, и больше не дерись» — это не по-мужски. У нас был уговор, мы сделали ставки. Другие люди сделали ставки. Серьезные люди, уважаемые. Я что им должен теперь сказать? Что мой соперник намочил штаны от страха и отказывается от поединка?!

— Что?! — Бориса от приступа гнева бросило в жар. Хорошо, что они с Сашкой уже вышли из квартиры, иначе Лада Николаевна заметила бы его реакцию и принялась бы выпытывать, в чем дело. Сашка тут же взъерепенился:

— Кто такой?! Что ему надо?!

Борис отмахнулся от друга и процедил в трубку, сдерживаясь, чтобы не сорваться в крик:

— Выражения выбирай! За своими штанами следи, а то мало ли что… Я расстался с Лерой и не вижу смысла затевать какие-то поединки из-за нее.

— А кто тебе сказал, что это из-за нее? Ты мне претензии предъявил при людях, но я тебя тогда пожалел — спас, можно сказать, от унижения. Предложил поединок, ты согласился. Я пригласил на него людей, они этого зрелища ждали, в клубе «стритрейсеров» для нас тачки приготовили. Тут уже Лера ни при чем. Если ты соскакиваешь с уговора, гони миллион в виде компенсации и учти: завтра весь город будет знать, что ты трус!

— Да ничего я не соскакиваю! Говори, где и во сколько.

— Миллион приготовил? Не забыл о наших ставках?

— Все при себе, на карте.

— Не на карте должно быть, а в кармане. — Артем диктовал условия. — При встрече отдашь миллион секунданту. Выиграешь гонку — получишь назад два. Проиграешь — деньги мои. В восемь вечера на заброшенном аэродроме. К нему ведет трасса, которой никто не пользуется, ну, и люди заграждение поставят на всякий случай. Обе тачки стоят в моем автосервисе. Выберешь любую, чтоб не думал, что в твоей что-то открутили. Ну, все понятно?

— В восемь буду на месте, — заверил Борис, и в тот же миг в трубке послышались короткие гудки.

— Ты согласился?! С ума сошел?! — Сашка, сообразивший, о чем велась речь, схватил его за плечи и отчаянно встряхнул. — Не вздумай! Не связывайся! Клуб «стритрейсеров» — это тоже его фирма, они подсунут тебе неисправную тачку!

— Он сказал, что обе тачки будут стоять в его сервисе и я могу сам выбрать!

— Они обе могут быть для тебя, а Артем приедет вообще на другой! Ты не подумал?!

Борис с силой отпихнул от себя орущего Сашку и возмущенно выпалил:

— Да что с тобой?! Чего взбесился? Мы же не стреляться собираемся!

— Вот увидишь, он тебя сделает! — заявил тот обиженно.

— И что? — усмехнулся Борис.

— Я слышал, как Артем говорил про ставки. Ты отдашь ему миллион!

— И что-о?! — повторил Борис, намеренно растягивая гласные. — Хоть десять! Сам знаешь: денег у меня прорва! А уговор, говорят, дороже денег.

— Все так, — согласился Сашка, немного успокоившись. — Просто… я, как услышал голос этого Артема, меня будто кольнуло что-то. Это называется плохое предчувствие.

— Говоришь, как девчонка. — Борис фыркнул, а потом со смехом хлопнул друга по плечу. — Это же прикольно, ну! Реальные гонки! Знатно повеселимся сегодня!

— На твоем месте я б лучше вообще из города свалил… — Сашка смотрел в никуда рассеянным взглядом. — Тем более, с деньгами нет проблем, можно хоть на край света улететь.

— Ну, ты даешь! Я тебя не узнаю! — Борис в недоумении мотнул головой. — Чего ты нагнетаешь? Все же нормально! Раз боишься — сиди дома, один поеду! — При этом он почувствовал, как Сашкино беспокойство все-таки передается ему. Веселое настроение стремительно угасало подобно солнечному лучу под набегающей тучей. Внутри вдруг что-то сжалось в болезненном спазме, и Борис вспомнил, что так ничего и не ел сегодня. Да и вчера, кажется, тоже! А позавчера? Он напряг память, но воспоминания будто потонули в тумане подобно дальнему берегу кудыкинской реки.

Чтобы набрать миллион, пришлось обойти несколько банкоматов. Из пластиковых прорезей послушно вылетали денежные купюры в ответ на введенный Борисом запрос. Вскоре нужная сумма была в кармане, и друзья направились в автосервис Артема, собираясь пересесть в автомобиль, приготовленный для участия в гонке.

Увидев эти машины, затюнингованные так, что каждая из них выглядела заветной мечтой любого «стритрейсера», Борис и Сашка не удержались от восторженных возгласов и несколько раз обошли вокруг сверкающих корпусов, прежде чем с благоговейным трепетом посмели дотронуться до дверных ручек и забраться внутрь одной из них. Единогласно выбрали машину синего цвета, оставив Артему красную. После высокого внедорожника Борису показалось, что он вот-вот утонет в сиденье гоночного автомобиля. В салоне, обтянутом синей и бежевой кожей, был какой-то совершенно космический запах. Приборная панель переливалась разноцветными огнями, усиливая ассоциации с космическим кораблем, а звук мотора, заурчавшего от поворота ключа, внушил уважение своим низким глубоким тембром.

Была уже половина восьмого вечера, когда друзья покинули автосервис «Железяка» на гоночном автомобиле, оставив внедорожник в одном из гаражных боксов. В первых бледных сумерках город казался каким-то оцепеневшим, будто притихшим перед наступающей темнотой. Что-то тревожное витало над крышами домов, мелькало в окнах, скользило по улицам. Бориса охватило неприятное чувство надвигающейся беды, и хотя непонятно было, откуда оно взялось, но по спине вдруг побежали мурашки.

Он понял, что очень скоро с ним случится что-то плохое. Не раз бывало, что Борис начинал испытывать эмоции немного раньше, чем в его жизни происходило событие, имеющее к ним отношение. Это был своеобразный дар предвидения, и проявлялся он только перед важными и судьбоносными происшествиями. Например, Борис всегда заранее знал, провалит или сдаст экзамен в школе: досада или радость возникали в его душе еще до объявления результатов. А пронзительную тоску, изматывавшую его в течение месяца перед смертью матери, Борис не мог забыть до сих пор, хотя тогда ему было всего пять лет.

Сейчас гнетущее чувство, усиливающееся с каждой минутой, подсказывало ему, что надо готовиться к худшему. «Неужели что-то случится с машиной во время гонки?» — гадал Борис, поглядывая на Сашку, сидевшего рядом, и испытывал угрызения совести за то, что втянул в это своего друга.

Но несмотря на сомнения, Борис продолжал давить на газ, зная, что все равно не повернет назад. Так уж он был устроен: в своем стремлении быть лучшим или, как сейчас, не желая ударить в грязь лицом, игнорировал голос разума, о чем, как правило, всегда потом жалел. Жалел, что провел школьный выпускной с первой красавицей школы — ведь обещал составить пару другой девушке, Маше. А потом, чтобы привередливая красотка Лера и дальше оставалась с ним, он пустил на биржевую торговлю родительские деньги, выделенные на покупку квартиры и оплату учебы, в чем тоже горько раскаивался: ведь знал заранее, что без опыта ему едва ли удастся приумножить вложенные средства. Еще он знал, что не бывает так, чтобы банковская карта выдавала бесчисленное количество денег, которых на ней нет. Прав был Сашка: наверняка это технический сбой, и вскоре придется за все заплатить! Ведь подобные случаи не редкость, и об этом совсем недавно говорили в новостях, правда, снятые суммы были гораздо меньше. Но какая-то часть его натуры не давала остановиться вовремя, подзуживая и дразня дерзкими мыслями: «Рискни. Вдруг получится? Если так, то будет уже не важно, правильно ты поступил или нет, ведь победителей не судят!»

Внезапно Борису захотелось услышать Машин голос. У него и раньше не раз возникало желание ей позвонить, но сейчас это было похоже на какое-то наваждение, с которым он уже не в силах был справиться. Это казалось ему настолько важным, будто от этого зависела вся его дальнейшая жизнь.

— Ты что? — Сашка встревоженно изучал приборную панель, когда Борис подрулил к обочине и резко затормозил. — Что-то с машиной?

— Нет. Позвонить надо.

— Артему? Ты решил отказаться от гонки? — Друг вопросительно уставился на него.

— Нет. Надо поговорить с одной девушкой.

— Я ее знаю?

Борис не ответил Сашке, потому что в трубке раздался голос Маши, настороженный и недоверчивый, какой бывает у людей, не ожидающих звонка.

— Привет! — воскликнул Борис так непринужденно, будто они болтали чуть ли не каждый день.

— Кто это? — Машин вопрос вначале ошарашил его, но потом он вспомнил, что звонит ей с незнакомого номера, потому что его телефон утонул в реке три дня назад и ему пришлось купить не только новый аппарат, но и оформить новую сим-карту. Хорошо, что номер Маши Борис знал наизусть. Он уже собирался назвать свое имя, но она вдруг произнесла неуверенно:

— Борис? Это ты?

— Да! Привет! — снова повторил он, и вышло как-то по-дурацки. Разве можно начинать так разговор с человеком, с которым не общался целый год? Понятно, что Маша потеряла дар речи и просто молчала, поэтому Борис заговорил снова, не дожидаясь ответного приветствия:

— Мне срочно нужно тебя увидеть. Я хочу кое-что сказать, только не по телефону. Мы можем встретиться?

В трубке раздался протяжный вздох, одновременно и радостный, и печальный, и даже чуть-чуть сердитый.

— Завтра я улетаю в другую страну. — Машин голос вибрировал от напряжения.

Борису показалось, что его сердце камнем рухнуло вниз.

— Надолго? — спросил он бесстрастно, стараясь не выдать разочарования.

— Да. Если повезет, то навсегда.

— Но… почему? Зачем? Как? Куда?

— Если хочешь, мы можем увидеться сегодня, раз тебе так нужно, — предложила Маша и сквозь поспешное и многократное «конечно» Бориса добавила: — Только недолго. У меня еще не все вещи собраны. Ты на машине?

— Да!

— Как подъедешь к дому, набери меня, и я выйду. Но сначала хорошо подумай, действительно ли тебе это нужно. Может быть, лучше оставишь свои слова при себе?

— Я приеду через час-полтора, — заверил Борис, боясь, что Маша передумает.

— Ну, тогда до встречи! — Она отключилась.

— Вообще-то мы опаздываем, — заявил Сашка, показывая на часы. — Что за необходимость была звонить именно сейчас?

Похоже, друг так и не понял, кому звонил Борис. Это даже к лучшему, иначе издевательских нравоучений было бы не избежать. Интересно, а он-то знает, что Маша собралась покинуть страну?

Город остался позади и вскоре исчез, лишь зарево его огней, смешанное с последними отблесками заката, разливалось в темно-фиолетовом небе. А впереди горел диск восходящей луны, невозможно огромный, желто-красный, как налившийся кровью глаз разъяренного хищника. Темнота нависала над дорогой непроницаемыми сводами, отчего казалось, что автомобиль мчится внутри тоннеля, упирающегося прямо в луну, и вот-вот в нее врежется. Вид гигантского светила завораживал так, что Борис чуть не проскочил поворот к аэродрому, успев резко затормозить в последний момент. Сразу за поворотом показалась красно-белая перекладина шлагбаума, поднятая вертикально вверх, — кто-то предусмотрительно освободил проезд, а значит, на аэродроме их уже ждали. Россыпь огоньков, видневшихся вдали, подтвердила это предположение: на просторном летном поле, куда привела их дорога, обнаружилось несколько автомобилей. Большинство из них стояло с зажженными фарами, но парочка спортивных машин дрифтовала в отдалении, иногда взрывая тишину протяжным визгом трущихся шинами о бетон колес, намертво зажатых в тисках тормозов.

Когда басовитый гул мотора смолк, Борис и Сашка не без труда выбрались из приземистой «стритрейсерской» тачки. Толпа незнакомых мужчин во главе с зачинщиком поединка неспешно двигалась к ним, вызывая мысли о стае хищников, загнавшей добычу в угол.

— Опаздываете! — бросил на ходу Артем, как обычно, не поздоровавшись.

— Договаривались брать по одному секунданту с каждой стороны, — заметил Сашка, покосившись на плечистых незнакомцев, выстроившихся за спиной их противника.

— Они не секунданты, а заинтересованные люди — спонсоры, так сказать, этого мероприятия, — пояснил тот. — Не кусаются, не бойтесь. Кстати, пора предъявить сумму ставки.

Борис достал конверт из внутреннего кармана спортивной куртки и протянул Артему, но вместо него деньги забрал шагнувший к ним человек, с ног до головы затянутый в черную кожу. Брюки и короткая куртка были ему явно узковаты, и внушительные мускулы буграми вздымались под одеждой. Наверное, он был кем-то вроде казначея. Артем отдал ему пачку купюр, тот прошелся по ним пальцами, пересчитывая, а затем повторил то же с пачкой денег, извлеченных из конверта Бориса. Удовлетворенно кивнув, громила сунул обе пачки за пазуху и отступил к ожидающей зрелища толпе.

— Стартуем от шлагбаума в начале дороги, остальные будут ждать нас здесь. Секунданты зафиксируют, кто из нас придет первым, — произнес Артем с таким видом, будто считал, что обе ставки уже у него в кармане.

— Я готов, — бесстрастно ответил Борис.

— Тогда по машинам! — нетерпеливо выкрикнул кто-то из «заинтересованных лиц», и Сашка дернулся, было, пойти за другом, но его остановили со словами:

— Во время гонки в тачке должен быть только водитель.

— Будь осторожен! — взволнованно предупредил Сашка друга и нехотя отошел в сторону.

Мимо Бориса с рокотом проплыл черный автомобиль; в очертаниях кузова угадывалось что-то агрессивное. За водительским стеклом белело лицо Артема — единственное светлое пятно на угольно-черном фоне. Вдруг послышался Сашкин крик:

— Черная тачка! Черная, а не красная! Смотри в оба, слышишь?!

И Борис вспомнил, что в автосервисе осталась машина красного цвета — на ней должен был приехать Артем! А это означало, что обе машины, из которых выбирал Борис, могли быть неисправны. Уровень риска в таких обстоятельствах просто зашкаливал, и он обругал себя за то, что был таким наивным.

Наверное, Артем услышал Сашкины вопли, потому что вдруг затормозил и, сдавая назад, подрулил к Борису.

— Что за паника?— спросил он, опуская стекло. — На красной тачке фара дальнего света перегорела, пришлось другую брать. Хочешь — пересядь сюда, а я — в твою, чтоб разговоров лишних не было! — предложил он Борису, убеждая, что никакого подвоха не кроется в том, что он сменил машину. — Только думай быстрей.

— Нет, все в порядке! — Борис отказался, опасаясь быть осмеянным. Предложение Артема немного успокоило его, хотя он и понимал, что это мог быть просто блеф — его противник наверняка на подобную реакцию и рассчитывал, ведь никому не хочется выглядеть трусом при таком количестве свидетелей.

Было еще не поздно отменить поединок, но Борис собрал волю в кулак и пошел к своей машине. Тело плавно погрузилось в бездну водительского кресла. Со звуком сработавшей мышеловки щелкнул замок ремня безопасности. Вместо ключа зажигания дрожащие пальцы повернули рычаг «дворников», и сухие щетки с противным скрипом заметались по лобовому стеклу. Ключ оказался чуть дальше на рулевой колонке. После одного поворота мотор угрожающе заклокотал, как проснувшийся вулкан. «Погибать, так с музыкой!» — Усмехнувшись, Борис включил стереосистему, и гулкий бас сабвуфера, установленного в багажнике, ворвался в салон с грохотом горного обвала. В коротких паузах между ритмичными ударами музыки слышались подбадривающие крики толпы, приготовившейся к зрелищу.

В считанные минуты Борис домчался до перекрестка, развернулся и остановился рядом со шлагбаумом, где уже стояли два автомобиля: гоночный — Артема, а чуть поодаль — чей-то объемный светлый «седан» представительского класса. Из «седана» выпорхнула длинноволосая девушка, облаченная в красную «кожу», начиная от бейсболки и заканчивая высокими сапогами на «тракторной» подошве. Следом вышли два парня: один держал наперевес гигантскую видеокамеру, а другой — пистолет. «Сигнальный», — понял Борис, успев, к своему стыду, испугаться.

Девушка встала в промежутке между синей и черной машинами и подняла руки с зажатыми в них флажками. Парень с камерой включил встроенное освещение, направив на нее луч света. Человек с пистолетом прошел чуть дальше и остановился на обочине перед автомобилем Артема, подняв руку для сигнального выстрела.

Выстрел грянул, девушка махнула флажками, взвизгнули шины.

Артем мгновенно вырвался вперед. Борис утопил педаль газа в пол, но мысленно уже попрощался с миллионом, понимая, что замешкался и дал фору противнику. Он и не стремился к победе в этом поединке, мечтая поскорее покинуть это нелепое шоу, и желательно — без серьезных травм. Но предчувствие, возникшее в тот миг, когда он сел за руль этой адской машины, усилилось и камнем давило на сердце. «Что-то случится. Что-то ужасное. Скоро. Сейчас!» — Непроизвольная мысль билась в голове тем быстрее, чем меньше оставалось до финиша, а кожа на ладонях горела, стертая о рулевую оплетку. Борис подозревал, что над его машиной все-таки «поработали», и боялся, что внезапно заклинит тормозные диски или сорвет колесо с оси, и тогда при такой скорости шансов выжить у него не будет. Понятно, что Артем не хочет расставаться с деньгами и, более того, настроен сорвать куш, но ведь для этого вовсе не обязательно убивать соперника! Есть множество более щадящих способов — например, ограничить доступ масла в двигатель, отчего на большой скорости он перегреется и заглохнет, или налить в бензобак какой-нибудь гадости, чтобы мощность упала. Даже слабо накачанные шины могут повлиять на исход поединка. «Хоть бы все ограничилось спущенными шинами», — подумал Борис, и в следующий миг это случилось.

Но совсем не так, как он предполагал.

Впереди раздался визг тормозов, и черную машину Артема закрутило на дороге. Через мгновение Борис стрелой пронесся рядом с ним, каким-то чудом разминувшись. Только потом заметил боковым зрением справа от себя чей-то силуэт, выделяющийся на фоне темного асфальта светлым пятном, и посмотрел туда. На дороге стояла… Нюра. Борис видел ее сотую долю секунды, но был уверен, что не ошибся: тот же острый нос, скошенный подбородок, длинные светлые волосы. Он даже успел поймать ее взгляд. Миг — и девушка исчезла из виду. Когда Борис переключил внимание на дорогу перед собой, на лобовом стекле трепетала порванная финишная лента, а его автомобиль на дикой скорости мчался к дальнему краю летного поля, прямо на решетчатое металлическое ограждение. От резкого торможения ремень безопасности врезался в плечо и грудь, машина развернулась, прокатилась по инерции в противоположную сторону и вскоре замерла.

Где-то поблизости громыхнуло, и Борис содрогнулся от ужаса, решив, что это взорвался бензобак в машине Артема: наверное, автомобиль слетел в овраг, и днище бензобака пробило о какую-то корягу или пень. Но все оказалось не так страшно — в небе полыхали огни фейерверка: гости, выигравшие пари, праздновали удачу. Борис удивился тому, что кто-то поставил на него. В толпе мелькнуло злое лицо Артема, его автомобиль уже стоял рядом с машинами гостей. Парень о чем-то спорил с человеком, собиравшим деньги перед началом гонки, — с тем, кого Борис окрестил про себя «казначеем». Проигравший соперник размахивал руками перед лицом здоровяка и, судя по отрывистым репликам, требовал не засчитывать его поражение. «Казначей», видно, не соглашался, отрицательно мотая головой, и удерживал парня, вытянув перед собой руки.

Борис, совершенно потрясенный появлением Нюры на дороге, выбрался из салона и направился к спорщикам, собираясь заявить о том, что отказывается от победы в гонке.

— Послушайте! — решительно начал он, приблизившись. — Надо аннулировать этот результат. Артему пришлось резко затормозить, поэтому он отстал. Я обошел его из-за случайности!

«Казначей» грубо перебил его:

— Мы это уже обсудили! Повторения не будет. Заранее было объявлено, что результат фиксируется один раз, несмотря на случайности. Неисправность машины или препятствие на дороге ничего не отменяют. Это фортуна, ребята, и не стоит спорить. Все случайности на самом деле не случайны — произошло то, что должно было произойти! Артем мог не тормозить и тогда пришел бы первым, но он сам сделал свой выбор.

— Что?! Лучше было бы сбить человека?! — Борис чуть не задохнулся от возмущения.

— Какого еще человека? — Артем повернулся и посмотрел на него, как на сумасшедшего.

— Ну, как… Девушка на дорогу выбежала, прямо тебе под колеса. Ты же видел! — напомнил он ему.

— Какая девушка? Это была долбаная птица! Здоровенная серая цапля! И, конечно, лучше бы я ее сбил, но у меня рефлекс сработал: дернулся, тормознул, а потом тачка «юзом» пошла.

Нахлынувшее чувство было похоже на удар под дых. Борис попятился в растерянности, испытывая приступ удушья. «Сашка был прав, у меня едет крыша, и уже давно», — подумал он и тут заметил друга, пробирающегося к нему сквозь толпу. Но широкая фигура «казначея» заслонила видимость. Подойдя к Борису, тот ободряюще похлопал его по плечу тяжеленной ручищей, а затем вынул из-за пазухи пачку денег и протянул со словами:

— Забирай выигрыш, везунчик!

Сил спорить больше не было, и Борис покорно взял банкноты, цепенея под обжигающе ледяным взглядом Артема, раздавленного несправедливым поражением. Парень смотрел, как проигранные деньги перекочевывают в карман соперника, потом нервно развернулся и быстрым шагом направился к своей машине.

— Поздравляю! — Наконец-то добравшийся до Бориса Сашка обнял друга одной рукой и, понизив голос, произнес в самое ухо: — Пора сваливать, пока неудачники тебя не растерзали! Там назревает скандал.

— Да не нужны мне эти деньги! — возмущенно воскликнул Борис и обратился к «казначею», на которого уже наседали другие недовольные. — Вот, отдай их Артему! — С этими словами он извлек только что спрятанную пачку денег, но «казначей» оттолкнул его протянутую руку, злобно возразив:

— Не лезь лучше со своим благородством! Отдашь выигрыш, и тебя здесь на части разорвут те, кто ставил на тебя, потому что им тоже придется с деньгами расстаться. Не наводи смуту! Победил, и радуйся, дурачок!

Борис хотел ответить на «дурачка», но Сашка потащил его в сторону и заставил вернуться в машину. Вскоре они покинули взлетное поле, оставив позади негодующую толпу, и, вырулив на трассу, помчались по направлению к городу.

Немного успокоившись, Борис подумал, что легко отделался: главное, что с машиной не произошло ничего ужасного и он не пострадал. Выигранные деньги, комом лежащие в кармане спортивных брюк, хотелось выбросить в окно: оттопыренный карман вызывал в памяти перекошенное злобой лицо Артема. Но пришлось сдержаться, чтобы не шокировать Сашку, который и без того считал, что у друга не все в порядке с головой.

По мере того, как адреналиновый шторм внутри утихал, к Борису возвращалась способность думать, и он вспомнил о назначенной встрече с Машей. Сейчас его состояние нельзя было назвать подходящим для серьезного разговора, но ведь другого раза не будет. От мысли о том, что Маша улетает в другую страну уже завтра, ему стало тошно. Почему он раньше не попытался? Теперь, наверное, ничего уже не изменить. Но и упускать возможность увидеть девушку он не собирался. Тем более что время встречи как раз подошло.

Сашка догадался, куда они едут, только когда Борис повернул в знакомый им обоим двор.

— Здесь же Машка живет, — объявил друг очевидный факт.

— Мне поговорить с ней надо, — пояснил Борис, и вышло как-то виновато.

— Так это с ней ты о встрече договаривался перед гонкой? И другого времени выбрать вы никак не могли?

— Завтра она улетает за границу.

— Да?! — Сашка выглядел потрясенным. Значит, он этого не знал.

— Так она сказала, — ответил Борис.

— Надолго?

— Может, и навсегда. Не знаю подробностей. Сам сейчас у нее спросишь. Только потом дай нам минут десять поговорить наедине, ладно?

— Я в шоке просто! Не Маша, а девушка-загадка! Ведь ни словом не обмолвилась! — негодовал друг.

Девичий силуэт маячил во дворе у подъезда. Несколько минут назад Борис отправил Маше эсэмэс, написав, что подъезжает, и она вышла навстречу. Маша никогда никого не приглашала к себе домой, стесняясь отца-грубияна, который не раз ее поколачивал. И хотя об этом она никому не рассказывала, но по школе пошли слухи после того, как учительница, увидев новые синяки на своей ученице, вызвала ее родителей. В школу пришел отец, и многие слышали его гневную речь — такую громкую, что ее не могли заглушить ни двери, ни стены.

На следующий день Борис, не дождавшись появления Маши к началу уроков, без предупреждения отправился к ней домой. Она открыла дверь и, охнув от неожиданности, тут же ее захлопнула перед ним, но Борис успел увидеть лиловый кровоподтек у нее под глазом и вздувшуюся синюю щеку, поэтому принялся трезвонить и настойчиво стучать. Продолжалось это довольно долго, но дверь все-таки открылась. На пороге стоял Машин отец с налитыми кровью глазами. Спиртным от него не пахло, но от этого было еще страшнее. Хотелось броситься бежать со всех ног, но Борис и шагу назад не сделал, хотя от страха у него затряслись поджилки. Угроза будто сама собой сорвалась с его языка:

— Еще раз Машу ударишь — больше ее не увидишь! — В тот момент он решил, что просто не пустит подругу домой, если она снова придет в школу с синяками, и попросит отца разрешить ей жить у них.

— Ты кто такой, сопля?! — взревел хозяин, но не сразу, а спустя мгновение, в течение которого переваривал услышанное.

Борис в это время был уже двумя этажами ниже и, перепрыгивая через последние ступени, приближался к выходу из подъезда. Отвечать он не собирался, на это духу уже не хватало. Тогда ему было пятнадцать, и эта дерзкая выходка казалась ему героическим подвигом. Сейчас, спустя четыре года, вспоминать об этом было смешно: разве мог взрослый мужик испугаться угрозы подростка? Но, как ни странно, с тех пор Борис больше не замечал на Маше синяков. Может быть, все-таки у этого тирана проснулась совесть, а может, вспыхнула искорка стыда, когда он увидел на пороге квартиры мальчишку, явившегося защищать его дочь от него самого.

Хлопнула задняя дверь, и за спиной раздался звонкий Машин голос:

— Привет! Милая машинка! Вижу, у Бориса кардинально изменились предпочтения: выбрал скорость в ущерб проходимости.

— Это не моя, вернуть надо. Мой джип в автосервисе. — Борис обернулся, пытаясь разглядеть Машу в темноте. Теперь, когда она была так близко, он отчетливо ощутил, как сильно ему ее не хватало в последнее время. Как воздуха. Даже показалось, что стало легче дышать с ее появлением.

— Что-то сломалось? — спросила она без особого интереса, просто, чтобы не молчать.

— Не важно, — ответил Борис, перебивая Сашку, явно собиравшегося выложить в подробностях последние события, произошедшие на заброшенном аэродроме. Времени было не так много, чтобы тратить его на подобные пустяки. — Почему ты улетаешь? И почему сказала, что, может быть, навсегда?

— Потому что навсегда — это мне так хочется. А как получится — неизвестно. Виза у меня туристическая, но мы с мамой собираемся остаться, если удастся оформить необходимые документы.

— Ничего себе! — вмешался Сашка. — И молчала! Куда собралась-то?

— В Швецию. Туда переехала подруга мамы, замуж вышла за богатого шведа, им нужны работники в сад. Мама, как узнала, так сразу решила ехать, но взяла с меня слово до последнего дня никому ничего не рассказывать. Сглазить боялась. Она суеверная.

— А отец что? — удивился Борис. — Он вас обеих отпускает или с вами летит?

— Мама развелась с ним. Но он все равно нам житья не дает. Приходит, вроде как мириться, но потом скандалить начинает. Мы, можно сказать, сбегаем от него.

— Ясно. — У Бориса непроизвольно вырвался тоскливый вздох. До этого еще была надежда, что Маша преувеличивает насчет «навсегда». — А как же твоя учеба? — попытался он ухватиться за соломинку.

— Меня отчислили из универа, так что нечего терять.

— Что? Ты не говорила. Почему не попросила помочь, если были трудности с зачетами и экзаменами?

— Трудности были с посещаемостью. Мне пришлось пойти работать после развода родителей. В Швеции мне высшее образование не понадобится, главное — пройти языковые курсы, тогда легче будет найти работу где-нибудь в обслуге.

— Да-а, невеселая перспектива! — произнес Сашка, вздыхая. — Ладно, вы меня извините, но мне родителям позвонить надо, пока они еще не спят, я выйду ненадолго.

Борис мысленно поблагодарил друга за то, что тот не забыл о его просьбе дать им с Машей поговорить наедине. Сашка открыл дверь и, выбравшись наружу, заглянул обратно в салон, обращаясь к нему:

— Борь, дай куртку, тут такая холодина! Что-то я не рассчитал, слишком легко оделся.

Они были одного роста и комплекции, поэтому куртка Бориса оказалась Сашке впору. Надев ее, он прошел вперед и остановился на углу дома. Видно было, как друг достает телефон и тычет пальцем в светящийся экран. И снова на Бориса нахлынуло тягостное чувство, в точности такое же, которое терзало его перед началом гонки с Артемом, только в этот раз еще явственнее. Но почему? Ведь все спокойно, в поле зрения нет совсем никакой опасности… Однако вместо того, чтобы повернуться к Маше и сказать то главное, что он давно хотел, Борис не мог отвести взгляд от Сашкиной фигуры. Экран телефона в руках друга уже не светился, но по силуэту, выделяющемуся на фоне стены, было видно, что тот разговаривает по мобильному, выставив локоть в сторону. Или, может быть, делает вид. «Все-таки с другом мне повезло», — подумал Борис, а в следующую секунду свет фар прорезал сумрак двора: какой-то автомобиль вывернул из-за угла дома как раз там, где спиной к нему стоял Сашка. Оказавшись в полосе света, он немного отступил в сторону, но это его не спасло.

Борис выскочил из машины за мгновение до того, как все произошло, уже понимая, что трагедия неизбежна. Страшный звук упавшего на асфальт тела Сашки заглушили тяжелые и частые удары собственного сердца, а потом пронзительный визг шин отъезжающего автомобиля слился с истошным Машиным криком.

Сашка лежал и не двигался. Подлетевшая Маша упала на колени рядом с ним, склонилась и приподняла его голову. Борис знал, что в таких случаях людей трогать нельзя, и хотел сказать ей об этом, но, спохватившись, достал телефон — ведь срочно нужно было вызвать «скорую»! Аппарат вдруг неожиданно зазвонил. На экране определился номер Артема. Как же он не вовремя! Борис хотел сбросить вызов, но промахнулся из-за дрожи в руках и вместо этого принял его. Из динамика вырвался знакомый голос, захлебывающийся истеричным хохотом:

— Эй, ты точно везунчик, ха-ха! Глазам своим не верю! Ха-ха! Ты должен был проиграть, но выиграл! Должен был сдохнуть, но выжил! Ха-ха!

— Ч-что?! — До Бориса не сразу дошло, о чем тот говорит. — Перезвони позже, моего друга машина сбила! Не до тебя сейчас!

— Ага! Ты друга-то не обидь, на похороны не поскупись, тем более, вон как разбогател сегодня! Теперь ты, считай, у него в должниках. Друг курточку твою нацепил, а скоро вместо тебя деревянный смокинг наденет!

Жуткая догадка озарила мозг: Артем все видел! А, может, и за рулем машины, сбившей Сашку, был он! И, наверное, находится где-то поблизости, наблюдает из укрытия прямо сейчас! Борис завертелся на месте, озираясь, но вокруг двора, освещенного фонарями, стеной стояла непроницаемая тьма.

Вдали послышался вой сирены, быстро нарастая, и вскоре машина «скорой помощи» подъехала к углу дома, где собралась толпа народа. Наверное, кто-то из жителей вызвал бригаду врачей. Вокруг тела Сашки тоже столпились люди. Рыдающая Маша так и сидела на земле рядом с ним. Фонарь, зажатый в чьей-то руке, осветил лицо друга, и Борис понял, что Сашка мертв. Показалось, что ледяная волна прошлась внутри его тела, сорвала с места и перевернула все внутренности. Горькое чувство вины вызвало приступ удушья, глаза обожгло, будто в них бросили горсть раскаленных углей, мысли стучали внутри головы отбойными молотками: «Ты виноват! Все из-за тебя! Он умер вместо тебя!» Борис опустился на корточки, будто его придавило сверху чем-то тяжелым. «Что делать? — спрашивал он у строгих обвиняющих голосов, звучавших внутри. — Как все исправить? Как сделать, чтобы этого не было?!»

Вспомнилась кудыкинская ведьма. Она могла помочь. Все желания его исполнила! Пусть исполнит еще одно… Как там она говорила? Загадано три желания, но каждое из них можно один раз поменять на другое. Два он уже поменял, но еще одно оставалось… Значит, есть надежда, что Сашку можно спасти!

Воодушевленный, Борис вскочил на ноги, протиснулся сквозь толпу к Маше. Над Сашкой склонились врачи, рядом на земле стояли носилки. Люди переговаривались, и по обрывкам фраз стало ясно, что вызвали «труповозку» и «ментов». Это означало, что реанимировать Сашку не собираются: решили, что шансов нет. Но Борис знал, что шанс есть! Для этого ему необходимо было срочно уснуть, чтобы попасть в Кудыкино. Только вот в таком состоянии, когда по жилам струится чистый адреналин, ни о каком сне не могло быть и речи. «В крупных кварталах всегда есть аптеки, — подсказал внутренний голос, едва Борис снова упал духом. — Посмотри в Яндекс. Карты, и, скорее всего, аптека найдется в двух шагах отсюда».

Так и вышло. Красная линия на экране смартфона, зажатого в трясущейся руке, огибала дом, рядом с которым он стоял, и упиралась в противоположный. Совсем близко. Открыто круглосуточно. Отлично.

Борис взял Машу за плечи и повернул к себе. Глаза у нее были стеклянные, слезы уже высохли, в рассеянном взгляде угадывался глубокий шок.

— Маша! Маша! — настойчиво позвал он ее. Взгляд девушки стал чуть более осмысленным — совсем немного. Бесполезно было ждать, когда она ему ответит.

— Маша! Я должен уйти сейчас. Помни, что я всегда любил тебя. Просто раньше я не знал об этом. Что бы ни случилось, помни: я любил тебя всегда, и буду любить до тех пор, пока жив.

Она кивнула с безразличным видом, как человек, не понимающий, что от него требуют, но готовый согласиться, лишь бы отстали. Борис отпустил ее и попятился, глядя на девушку так, будто хотел скопировать ее облик в свою память подобно компьютерной программе, потом повернулся и побежал. Расступающиеся люди провожали его удивленными взглядами.

Дверь аптеки с грохотом врезалась в стену, когда он ввалился внутрь и, двигаясь по инерции слишком быстро, едва не снес витрину вместе с аптекаршей, мгновенно побледневшей при виде такого прыткого посетителя.

— Снотворное. Самое быстродействующее! — С этими словами Борис вынул из кармана спортивных брюк разноцветный бумажный ком и вывалил в подставку для денег. Тот рассыпался по всей стойке отдельными купюрами.

Строгого вида дама в очках с идеально прилизанными волосами отступила в нерешительности, ошалев от такого количества крупных банкнот. Пришлось прикрикнуть на нее, чтобы поскорее получить такое необходимое в этот момент средство. Женщина вздрогнула, послушно кивнула и начала рыться на полках стеллажей, уставленных лекарственными упаковками. Отыскав нужную, с опаской протянула руку и положила ее перед покупателем прямо на пестрый бумажный ворох.

Борис схватил небольшую коробочку, вынул пластмассовую баночку, сорвал крышку и, высыпав ее содержимое на ладонь (не поместившиеся капсулы градом посыпались на пол, разлетаясь во все углы), потребовал:

— Воды!

Женщина мгновенно выставила на стойку бутылку минералки. Борис сделал большой глоток и начал одну за другой закидывать капсулы в рот. Когда было проглочено не меньше десяти штук, аптекарша, все это время в оцепенении наблюдавшая за процессом, вдруг вышла из ступора и закричала, чтобы он «убирался отсюда к чертям», или она вызовет полицию. Уходя, Борис заметил, как она лихорадочно сгребает деньги в пластиковый пакет с логотипом аптеки.

Подумав, что принял достаточную дозу снотворного и наверняка в ближайшее время уснет, он спустился с высокого крыльца и уселся на последнюю ступеньку, прислонившись к перилам. Лестница была поворотной, состоящей из трех пролетов, поэтому аптекарша не увидит его здесь, а возможные посетители едва ли обратят на него внимание и, скорее всего, просто пройдут мимо. Но даже если и вызовут полицию, к тому времени Борису будет уже все равно.

Он закрыл глаза. Сердцебиение постепенно замедлялось. Мысли становились тягучими, как остывающий кисель. Кудыкинские пейзажи поплыли перед глазами с неторопливостью баржи: речная гладь, укрытая белесой дымкой, бугристый берег, изрытый ямами, шеренги разномастных домов — ветхих и добротных; белый терем, упирающийся коньком крыши в низкие тучи; солнечный луч, нашедший в них прореху и падающий сквозь окно терема прямо на поблескивающую лысиной голову ведьмы.

«Ведьма Двузубова снова тебя провела! — ожил внутренний голос. — Исполнила желание, и ты разбогател, но только теперь тебе и денег никаких не надо. А ведь если б не было этих денег, то и гонок бы не было, и Сашка бы остался жив! Это ведь тебе Артем хотел отомстить за свой проигрыш, но перепутал тебя с твоим другом, потому что Сашка куртку твою надел. Получается, ничего хорошего от ведьмы ждать нельзя! И вот снова ты к ней на поклон идешь! Думаешь все исправить? Как бы не так!»

Но выбора не было. Пропитанный запахом рыбы влажный воздух уже обволакивал его и увлекал в другую реальность. Да, именно реальность — ведь трудно было назвать сном то, что с ним происходило. Может быть, это какое-то неизвестное науке явление, имеющее галлюциногенную природу, или даже заболевание мозга, вызывающее феноменально яркие ощущения? Борис почувствовал, что совсем скоро получит ответы на свои вопросы. Но его скромный дар предвидения, позволяющий испытывать эмоции еще до свершившегося события, подсказывал ему сейчас, что лучше было бы ответов этих не знать.

Борис открыл глаза, но от этого ничего не изменилось — вокруг была все та же непроницаемая темнота. Он шевельнулся и почувствовал прикосновение грубой ткани к своему лицу. Вздохнул с облегчением: все в порядке, такое уже было. Скоро придет знакомый сторож, снимет мешок с его головы и отведет в терем к ведьме.