Режиссер Советского Союза 4

Глава 12

Честно говоря, я совершенно не ожидал того ажиотажа, который вызовет обсуждение формата «Международной панорамы». Не помню из истории, чтобы в СССР утверждали передачу на столь высоком уровне. А я вообще целую неделю провёл за новым проектом и не подготовился к обсуждению, хотя Месяцев меня предупреждал.

Только что с гастролей вернулся Гена Ясный и буквально загорелся песней, которую я ему предложил. В итоге мы с Моисеичем не выползали из павильона, где располагались муляжи самолётов, два раза выезжали на аэродром, хотя погода сейчас не особо радует. Затем вообще зависли в монтажной. ВИА «Рассвет» тоже засела в студии, куда мне приходилось мотаться, чтобы мелодия не ушла, куда-то в сторону.

Закончилось всё тем, что в пятницу вечером на Горького приехала Анна, и самым натуральным образом вытащила меня из монтажной. Я ведь последние три дня спал в кабинете. Нет, она не скандалила и не закатывала истерик. Моя невеста просто так зыркнула на технарей, что те быстро покинули помещение. Пришлось так же, молча, с кряхтением подниматься со стула. Далее притягиваю к себе сопротивляющуюся девушку и просто стою так несколько секунд. Хорошая она! Потом мы поехали к ней домой, где меня сначала заставили нормально вымыться, а затем накормили обалденным ужином. Вместо благодарности я просто отключился и продрых, чуть ли не пятнадцать часов. На следующий день мы с Аней гуляли по ноябрьской Москве, заскочили в кафешку, где пили кофе со сливками и очень много разговаривали обо всём на свете.

Следующую ночь я провёл уже более активно, в чём меня полностью поддержала надежда советской науки. Давненько я не проводил два дня в абсолютном бездействии. Иногда нужно от всего переключиться, иначе с ума сойдёшь. И вот в понедельник, с утра пораньше, несусь как сумасшедший домой, чтобы переодеться в нормальный костюм и захватить блокнот с небольшим количеством моих мыслей по обсуждаемой теме.

То, что всё серьёзно, я почувствовал при входе в телецентр, где должно было состояться заседание. Уж очень много было чёрных «Волг» с персональными водителями, которые курили в сторонке и что-то бурно обсуждали. Мне ещё опоздать не хватало! Но всё обошлось.

Сажусь рядом с недовольно окинувшей меня взглядом Светочкой. Она сегодня опять в образе деловой стервы, который ей наверняка понравился, и очень к лицу. Впрочем, одень на неё даже хламиду, большая часть мужиков так же будет пялиться на «товарища Капитонову». Даже очки, явно с обычными стёклами, придавали ей определённый шарм. Жму руку Чаковскому — главреду «Литературной газеты», который расположился справа от нашей красавицы и явно засматривался на круглые коленки, обтянутые чёрными чулками. Тот ещё типок — редкостный лицемер и карьерист, хотя пока изображает из себя чуть ли не либерала. В принципе, его участие в совещании понятно, ведь он достаточно долго возглавлял «Иностранную литературу».

Успеваю раскланяться с парочкой знакомых, как в конференц-зал входят ответственные товарищи и рассаживаются в президиуме. Во главе стола садится Месяцев, справа от него руководитель ТАСС Лапин, слева Козловский — верный пёс Суслова. Рядом с ним расположился суховатый дядечка, в очках с роговой оправой и брезгливым выражением лица. Один из замов Русакова, подсказывает наша нимфа. С противоположной стороны от представителя международного отдела ЦК, скромно примостился человек в элегантном костюме, делегированный МИДом.

Ситуация перестаёт быть томной. С учётом того, что кроме Месяцева и МИДовца, остальные председательствующие — идеологи, то обосновать свою правоту будет фактически невозможно. Вот и думай теперь, стоит ли лезть в бутылку, или технично слиться? Смысла воевать с ветряными мельницами не вижу. У меня есть свой план, вот его и надо осуществлять. С другой стороны, прогнут сегодня — значит, начнут атаку на все мои проекты. Ещё и Фурцева ничего особо не сообщила, прислав этого дурня Пархоменко. Вот даже не знаешь, что здесь и думать. Скорее всего, это знак в мою сторону, и не самый приятный. Мадам опять пытается ставить меня на место? Это мы ещё посмотрим!

Промелькнула мысль, что само обсуждение — это очередной этап противостояния или войны, который начался в верхах. Фурцева как-то обмолвилась, что позиции «сусликов» изрядно пошатнулись, и генсек сделал им откровенный выговор. И надо заметить, что идеологическая работа на предприятиях усилилась. Это коснулось даже киностудии Горького и нашего ТО. Но, как это всегда бывает с ограниченными людьми, они не поняли главного. Если публичный дом перестаёт приносить доход, то надо менять девочек, а не переставлять кровати.

«Суслики» взялись за дело чуть ли не с революционным задором. В трудовых коллективах парторгов загрузили новыми методичками, периодически предприятия посещали пламенные ораторы, появилось гораздо больше наглядной агитации, а на «Мосфильме» даже заказали цикл документальных фильмов. И вроде темы выбрали правильные — борьба с алкоголизмом, нарушение трудовой дисциплины, пропаганда здорового образа жизни, очень осторожно стали критиковать тему увлечения западной культурой. Только на выходе вышел большой пшик. Народ у нас идиотизмом не страдает, и прекрасно может отличить формализм от душевного подхода. Говорят, идеологи даже завалили заказами Самсона, который сейчас считается чуть ли не иконой неосоветского агитационного плаката, как его прозвали на Западе. Ну-ну. Кстати, скоро у бывшего друга выставка в нескольких европейских галереях. И демонстрировать он будет новый вид портрета, который украл у товарища Мещерского, который, в свою очередь, сплагиатил его в будущем. Но сейчас речь не Серёге.

Идеологи — люди твердолобые, но не кретины. Они прекрасно понимают, что начатую ими же войну уже проиграли. Поэтому решили прибегнуть к старому доброму административному ресурсу. Ну и навязыванию исключительно своей точки зрения, совершенно не обращая внимания на чаяния народа. Наше ТО нанесло по ним недавно мощный удар, хотя «суслики» пока этого не поняли. Если быть честным, то там самая настоящая ковровая бомбардировка, под которую должны попасть и другие ведомства. Молодая поросль сняла ряд документальных фильмов, которые пока идут в ограниченном режиме в кинотеатре «Фитиль» и кинозале «Театра киноактёра». И надо сказать, что первый показ вызвал очень неоднозначную и даже бурную реакцию. Меня пока за эти новаторские идеи не пинали, но жду в ближайшее время вызов на ковёр.

Что касается сегодняшнего заседания, то вступительное слово было предоставлено Александру Бовину. Уже достаточно известный журналист, приближённый ко второму отделу ЦК, и усиленно рвущийся наверх. Я человек иного поколения, и все эти «Международные панорамы», «Кинопанорамы» и прочие «Утренние почты» смотрел в интернете исключительно из-за того, что мой батя был яростным адептом Союза. Даже спустя много лет после его развала, он мне всю плешь проел, как тогда было хорошо, в том числе на ТВ. Вот юному Алексею и хотелось понять, что же такое необыкновенное показывало советское телевидение, и чем так плохо нынешнее. Поэтому имею общее представление о большинстве культовых программ шестидесятых-восьмидесятых.

Если брать Бовина, то он фактически не изменился. Такой же толстый, лысый и патлатый, только лицо не обрюзгло, и энергия из человека прямо прёт. В этой же энергичной манере он делал доклад. Мол, обязанность советского ТВ донести до граждан реальную обстановку в мире. На «вражеские голоса» Александр не намекал, но понятно, что речь идёт об идеологическом ответе. Хотя, мучают меня сомнения, что сталевар из Челябинска или хлобкоробка из Бухары, ночью прилипают к приёмнику, дабы услышать последние слухи со сплетнями. Говорил оратор грамотно, практически не заглядывал в бумажку и, можно сказать, что завладел вниманием аудитории. Если бы не постоянные отсылки к цитатам основателей марксизма-ленинизма, то его речь я бы назвал шикарной. Только Лёша Мещерский — старый циник и ему прекрасно видно, что всё это действо больше напоминает хорошо срежиссированный спектакль.

После Бовина слово неожиданно взял руководитель ТАСС. Говорил он по бумажке, казёнными фразами и производил отталкивающее впечатление. Моя реакция, скорее всего, связана с тем, что я помню, как Лапин просто уничтожил карьеры отличных артистов — Мондус, Ведищевой, Ободзинского, Мулермана, Кристалинской, Круголовой, и много кого ещё. Кстати, большинство этих артистов сейчас безумно популярны, и при этом обучаемы. Думаю, именно они в состоянии вести советскую эстраду в правильном направлении. А данный товарищ продвигал Кобзона. Как говорится — делайте выводы. Смотрю на Светочку и понимаю, что она с трудом сдерживает гримасу раздражения. Далее, по закону жанра, слово предоставили мне.

— Я с интересом выслушал мнение уважаемых товарищей. Но я не понял главного — для чего СССР нужна новая программа? В газетах и так хватает информации, обличающей звериный оскал капитализма и империализма. Получается, мы только визуализируем жестокость американцев во Вьетнаме или борьбу народов Катанги против бельгийских наёмников. Кому интересно десять раз прочитать, а потом ещё раз посмотреть, как в США процветает безработица и расизм?

— И что вы нам посоветуете, товарищ Мещерский? — подал голос Бовин, явно иронизируя, — Показывать последний парижский показ мод, скачки в Дерби или какие-нибудь пафосные автогонки?

Грамотный он мужик, даже про главные скачки в мире знает. Но товарищ не учёл, что перед ним нестандартный оппонент.

— Я полностью согласен с Александром Евгеньевичем, что передача должна начинаться с обзора важнейших политических и экономических событий недели, — моя следующая фраза вмиг стёрла самодовольную улыбку с его лица, — Только всё остальное — это какой-то бред, совершенно далёкий от реалий советского человека.

— Прошу вас выбирать выражения, — произнёс Месяцев, не дав высказаться Лапину.

— Это я ещё мягко выразился. Какая безработица или расизм? К чему нашему человеку смотреть за борьбой каких-то папуасов, чьи вожди продадут социалистическую идею тому, кто даст больше франков или долларов? — вижу, что глава ТАСС наливается краской гнева, — Основная задача подобной передачи — донести до телезрителя правду о жизни простых людей, их культуру, чаяния, научные и технические достижения. И ещё, у меня вопрос — где наши военкоры на местах? Куда делась великая советская школа военного корреспондента? Не мне вам рассказывать, какие люди доносили новости с фронта для советских граждан. Вы же хотите превратить отличную затею в обычную агитку, а постепенно она трансформируется в стандартную критику Запада.

— Если критикуете — значит, предлагайте. И что плохого в критике капитализма? — это опять Бовин.

— Не надо врать своему народу и считать его глупее, чем он есть. Именно это постепенно отталкивает людей. И определитесь с форматом передачи. Мы открываем мир для простого советского человека? Или это очередной этап пропаганды? Если второе, то хотя бы подойдите к работе не топорно, а продумайте все детали. Простого рабочего или колхозника вполне себе устроит кинохроника, как очередные людоеды, простите — бойцы народно-освободительного фронта устанавливают социализм в джунглях Африки. Но ведь есть другая аудитория, которая ориентируется на «вражеские голоса». Вот ей картинки с раздельным туалетом для белых и чёрных не хватит. Люди хотят знать немного иное и задают вопросы — пока себе, и знакомым, на кухне.

— И что это за вопросы такие? Вы говорите, товарищ Мещерский, не стесняйтесь, — проскрипел Лапин.

— Обыкновенные. Почему на Западе кризис перепроизводства товаров, а у нас надо стоять в очереди три часа, чтобы купить колготки или туфли? А если наши дамы увидят репортаж с парижского дефиле, товарищ Бовин, то они возьмут штурмом телецентр, заставив вас показать кадры полностью. Мужики же, узнав технические характеристики самых обыкновенных «Рено» и «Фольксвагенов», доступных европейскому среднему классу, понесут топить в Москве реке инженеров АЗЛК.

— Это возмутительно! Кто пустил врага советской власти на заседание? — уже не выдержал Лапин и его прорвало.

Но неожиданно вмешался Месяцев. Он-то дипломат, и за границей пожил.

— Давайте перейдём к сути. Что вы конкретно предлагаете, Алексей?

— По моему мнению, подобная телепередача — это окно в мир для простого советского человека. Разного рода контру, особенно из интеллигенции, вы ни в чём не убедите. Им «Радио Свобода» и «Голос Америки» гораздо ближе. Моё предложение — не врать. Пусть дозировано, но показывать жизнь разных стран такой, какая она есть. По возможности — вообще убрать идеологический контекст. Не надо рассматривать иностранцев исключительно сквозь призму политического строя, установленного в их странах.

— А как тогда, по-вашему, рассматривать людей, и что показывать? — Месяцев поднял руку, не дав слова Бовину.

— После общего политического и экономического блока, а также материалов наших военкоров, надо показывать, как устроена жизнь на Западе. Это же наш главный идеологический противник. Дураку понятно, что если мы покажем внешнюю картинку, то большая часть советских граждан задумается, а точно это мы живём при социализме, а не наоборот. Те, кто был за рубежом, прекрасно знают, почему. Но кто мешает рассмотреть жизнь простого американского или французского обывателя со всех сторон? Зачем опять заводить речь об эксплуатации и превосходстве нашего строя? Покажите реальную жизнь. Что далеко не каждая семья в Европе может позволить себе купить товары, которыми завалены их полки. Расскажите про тотальную закредитованность населения, невозможность получения бесплатного жилья и образования, огромные налоги, колоссальные расходы, идущие за оплату электричества и отопления, цены на ГСМ. Кстати, будучи в Англии, я читал интересную статью, сколько местных детей умирает или получает хронические заболевания из-за того, что родители просто не в состоянии нормально отапливать свои дома. Преступность, наркомания и много разных извращений, тоже не красят этот самый Запад. Донесите и убедите людей, что всё западное благополучие зиждется на реальном ограблении всего мира. Но надо сделать всё это грамотно, я бы сказал хирургически, но не рубить топором. Только кому это поручить? Лицемерам с шорами на глазах?

У-у-у! Что тут началось… Балагана, конечно, не было. Всё-таки в зале собрались авторитетные и уважаемые товарищи. Но чихвостили меня знатно, красиво вплетая в свои словесные кружева, вызывающие у меня рвотные позывы, цитаты классиков. Особенно отличился пёсик Суслова — Козловский. Умный, гад, и образованный — дворянин как-никак. Этот потоптался на мне от души. Лапин тоже выдал весьма жёсткую, если не оскорбительную оценку подобных мне товарищей, которые, оказывается, совсем не товарищи. В мою защиту выступила только Светочка и главред «Иностранной литературы» Рюриков, которые предложили перевести обсуждение в конструктивное русло.

Я же сидел, наблюдал за этими павианами и получал истинное наслаждение. Надо было им ещё пару сравнений подкинуть, с разницей уровня жизни в Союзе и на Западе. Только, думаю, это было бы лишним. Мне изначально было понятно, что нашу программу не примут. Но хоть немного взболтнуть это болото не мешает. Нет, они не поменяют своего мнения, но немного задумаются. Приказ генсека об изменении идеологического подхода никто не отменял. Здесь вроде важнейшая передача государственного уровня, столь необходимая на ТВ. А вдруг они облажаются? Ведь они сами слушают все эти «вражеские голоса» и очень не любят, когда над ними издеваются и говорят правду. Я даже не удивлюсь, если кто-то уже завтра сольёт сам процесс обсуждения передачи, уж больно бурным он вышел. В итоге заседание закончилось ничем, и его решили продолжить через две недели.

Уходил я из телецентра просто в изумительном настроении. Пакость? Ребячество? Возможно. Но это именно тот случай, когда тему не замылишь. Понятно, что наше ТО будут держать подальше от «Международной панорамы», но она точно станет другой. Может, ещё и ведущего более адекватного найдут. Или Бовина к стоматологу отправят и заставят зарядку по утрам делать.

А ещё я отказался от встречи со Светочкой. Судя по её заледеневшим глазам, это было ошибкой. Но надо как-то прекращать весь этот ералаш со своей личной жизнью. Только мнится мне, что товарищ Капитонова ещё не сказала своего последнего слова.

Моё отличное настроение, проведённое в делах, было нарушено совершенно с другой стороны. Удара я оттуда ждал, но думал, что сначала меня пропесочат за провокационное поведение в телецентре. Но речь шла не о совещании, так как события начали развиваться гораздо быстрее, чем я ожидал.

Сегодня министр была в непонятном для меня образе. Вроде стандартная причёска с шифоном, строгий костюм и безмятежное лицо. Меня даже по привычке угостили чаем с пряниками. Но где-то в уголках глаз Екатерины Алексеевной затаилась самая настоящая злость. Даже когда Фурцева устраивала мне разнос, и достаточно серьёзно ругала, её глаза были другими. Наконец, хозяйка кабинета не выдержала и приступила к причине моего вызова. Хотя, он мне и так известен.

— Не буду спрашивать, зачем? Главный вопрос — почему не поставил меня в известность? Ты понимаешь, что все действия, произведённые твоим ТО «Прогресс», связывают со мной?

Я уже говорил, что решил взболтнуть советское болото с нескольких сторон? Вот и представился повод. План у меня был готов давно, вернее, несколько сценариев. Молодой поросли режиссёров и сценаристов была поставлена задача снять нестандартные и очень жёсткие документальные фильмы, но в рамках существующей парадигмы. То есть — не нарушить сложившуюся систему советского фельетона. Но ребята оказались увлекающимися, и малость переборщили даже по моим стандартам. В итоге получились не новые серии для «Фитиля», а самые настоящие детективные расследования с далеко идущими выводами.

В СССР сложилась достаточно странная ситуация. Даже в ставших культовыми фильмами вроде «Берегись автомобиля», в открытую говорили о воровстве работников торговли. То есть, уже в шестидесятые это уже никого не смущало. В том же «Крокодиле» каждая третья карикатура про «несунов» или разгильдяев, а по сути — преступников, наплевательски относившихся к социалистической собственности. Только Лёша Мещерский был немного из другого времени и нашёл способ, как заставить задуматься советского гражданина.

Мы подошли к процессу основательно. Договорились с МВД — там, кстати, недавно сменился начальник. Именно Щёлоков, год назад, сделал объёмный доклад о колоссальных хищениях, и ставил вопрос ребром о жёсткой борьбе с массовым воровством. Только даже милиционеры не ожидали выводов, которые мы сделаем в фильме. Они думали, что это обычный документальный фильм. У нас же получилось что-то вроде политического пасквиля, но при этом основанного на железобетонных фактах.

В общем, были кадры тёток, завёрнутых в целые гроздья сосисок, мужики, прячущие под пальто по двадцать килограммов окороков. Описание схем, как воровали экспедиторы при сдаче товара в магазин, махинации при приёме скота на комбинаты. Это касалось «несунов» и мясной продукции.

Вторая короткометражка посвящалась процессу перевозки и хранения продуктов на овощных базах. Горы гниющего картофеля, моркови и капусты, могли взбесить любую домохозяйку. Также описание разного рода махинаций, но уже с овощной продукцией.

Как вишенка на торте, был взят кадр с Волчек и Мироновым из «Берегись автомобиля». И далее шло описание афер в розничной торговле, в том числе знаменитое мошенничество с обёрточной бумагой. Немного коснулись парочки ресторанов — как искусственно создаётся дефицит мест, и людей пускают туда за деньги.

Особо глубоко не копали — опасное это занятие. Просто сделали три короткометражных фильма с описанием вполне известных всем преступлений, которые вроде уже стали считаться нормой. А теперь представьте себе, что первая часть небольшой картины озвучивается девушкой со звонким голосом, которая просто возмущённо перечисляет совершаемые махинации. Затем депрессивная музыка переходит в более агрессивную, и уже мужской голос в стиле Полянского из «Криминальной России», начинает нагнетать. После кадра с гниющей капустой, идёт пустая полка универсама с двумя вялыми кочанами и скуксившейся до размера ореха картошкой, которыми даже скотину кормить опасно. Тётка, обмотанная килограммами сосисок — и многометровая очередь за продуктами. И голос, доверительно сообщающий, сколько детей осталось без любимой еды на завтрак. То же самое, когда были показаны полки с отсутствующей бытовой техникой, которую можно получить за надбавку в карман продавца. Нам даже удалось с небольшой камерой провести операцию с визитом в ресторан за взятку, и снять разговор с продавщицей отдела холодильников. И всё это под гнетущий комментарий.

Даже меня пробрало — будто вернулся во времена своего детства. Чего уж говорить про местных! Сама творческая группа, когда смотрела финальную озвучку, которую я делал отдельно, была реально шокирована.

Но самым главным в фильмах было не это. В конце каждой мини-картины поднимался вопрос. Почему мы называем воров «несунами»? Почему граждане, из-за которых пустуют полки магазинов, могут получить только взыскание за халатность, даже не заплатив штраф? Почему работники торговли уже никого не стесняются и продают товары, произведённые советской промышленностью, с собственной наценкой? И ещё несколько таких «почему».

А затем в конце был небольшой вопрос, но очень важный. Почему власть бездействует? Мол, наша доблестная милиция не может наказать всех, так как воры отделываются штрафами. Где народный контроль, парторги и прочие первичные партийные ячейки? Почему самоустранились? Куда смотрят депутаты, которых избирал народ? Советский человек умеет читать между строк, поэтому прекрасно понял, что вопросы адресованы верховной власти.

И, как маленькая ремарка, чтобы окончательно шокировать непривыкшего к подобному формату зрителю, шла статистика. Мол, в 1966 году было украдено столько мясных продуктов, что можно было полностью покрыть их дефицит в таких городах, как Казань и Новосибирск одновременно. А если взять в расчёт сгнивший и неубранный урожай, а также катастрофические потери при перевозке и хранении — то хлеба и овощей хватило бы на Ленинград и область, а может, и больше. Но мы рассматривали только ситуацию в РСФСР. В других республиках ситуация может быть гораздо хуже. Цифры, на самом деле, просто ужасающие.

Каплан пил валериану, запивал ей водкой, закусывал мацой и просил меня не пускать фильмы даже в ограниченный показ. Молодёжь, впечатлённая конечным результатом, наоборот, была на моей стороне и требовала огласки. В общем, мы аккуратно обошли приёмную комиссию, и запустили фильмы под видом фельетона. Скандал разгорелся сразу, и по Москве поползли слухи. Удивительно, что Фурцева вызвала меня всего лишь на третий день, после начала показа, который, кстати, шёл до сих пор. Народ осаждал два небольших кинотеатра, но билетов просто не было. Пришлось даже увеличить количество сеансов, хотя это не принято.

А ларчик открывался просто. На премьерный показ к нам, в ТО, я пригласил Цуканова, который очень впечатлился фильмом. И уже через день плёнка поехала в Заречье к одному простому зрителю. Некоторое время «дорогой Ильич» переваривал увиденное, а мы пока запустили фильмы в народ, пусть и ограниченно. Как оказалось, Брежнев умеет рычать и быть весьма жёстким. Это мне позже по секрету сказал Георгий Эммануилович, пока я этого не знал. Хотя, уже после просмотра, он дал мне добро на дальнейшую демонстрацию картин. Что говорит о многом. Поэтому нельзя сказать, что на встречу с Фурцевой я приехал в полном неведении.

— Ты понимаешь, что фактически разрушил свою карьеру? Это хорошо, если за тобой завтра не придут! Но тебе не привыкать! — зло чеканила слова министр, — Одним махом обгадить половину министерств страны, ещё и задеть партию! Мещерский, ты понимаешь, что это чуть ли не пощёчина Косыгину? А «Минторг» и «Минсельхоз»? Зарубежные голоса уже второй день подряд смакуют подробности твоего гнусного пасквиля. А теперь представь — каково мне? Потратить столько лет на возвращение, и из-за какого-то провокатора — всё насмарку. Тебе же, вон, квартиру выделили, разного рода подарками осыпали. Любовниц куча, даже иностранок! Чего не жилось спокойно?

Возмущение Фурцевой понятно. Она-то влезла обратно в ЦК, наверняка вступила в какую-то группировку и далее думала паразитировать на моих идеях. Или вообще сделать из мальчика Алёши послушного слугу, выполняющего все прихоти хозяйки. Теперь же на неё ополчатся собственные соратники. Насколько можно верить одному источнику, она даже не дала ход моей просьбе на поездку в США. Я нужен был здесь. Для чего — сам не пойму. Может снимать агитационные фильмы? Но, кроме наглядных пособий, надо заниматься делом, а не только языком молоть.

Понятно, что мой демарш ничего в стране не изменит. Вот только он немного всколыхнёт народ, который просто обязан задуматься. И на встрече с парторгами и своими депутатами, люди начнут задавать неудобные вопросы, на которые у товарищей нет ответа. Потому что сама система уже прогнила. Надежда только на Ильича, которого пока не начали опаивать какой-то гадостью, и он вполне вменяем. Хороший пример — его наезд на идеологов. Может, сейчас хоть немного начнут решать назревшие проблемы? Хотя, верится в это с трудом. Посмотрим, чем всё это закончится, но с Екатериной Алексеевной мне больше не по пути.

— Знаете, чем мы с вами отличаемся? — задаю вопрос удивлённой Фурцевой и сам на него отвечаю, — Я забочусь о своей стране, а взобравшиеся высоко на вершину — хотят всеми силами сохранить личную власть и привилегии. И очень многие проблемы простого человека отходят на второй план.

— Вот как ты думаешь о советской власти?

Не дав министру произнести очередную пафосную чушь, перебиваю её.

— Почему власть имущие всегда считают советской властью именно себя? По нашей Конституции — власть принадлежит народу, а вы только его слуги, которым он доверил руководить страной. Просто вы об этом постоянно забываете, как и о пролетариате с крестьянством, считая его бессловесной скотинкой, — такого ответа Фурцева точно не ожидала и глотала воздух, как выброшенная на берег рыба.

Я же решаю её добить и окончательно расставить акценты.

— Что касается вашей подачки, в виде квартиры. На те, деньги, которые государство уже заработало и заработает в ближайшее время всего лишь на двух моих полнометражных картинах, можно построить новую высотку. Поэтому не надо попрекать меня заработанным.

Может, всё это и зря, но когда-нибудь я бы всё равно психанул. А сейчас просто поставил на зеро в выборе новой «крыши». Её в любом случае надо менять и переходить на более высокий уровень. Хреново, что если нолик не выпадет, то пострадают неплохие люди. С другой стороны, таких профессионалов пойди найди. Если не будет откровенных репрессий, то их расхватают, как горячие пирожки в базарный день. Да и не должно ничего особого случиться. Пошумят и успокоятся. Это я просто психанул, вообразив себя былинным героем. Сражаться с ветряными мельницами — дело глупое и неблагодарное. Ну не могу я просто так смотреть на эту ситуацию, и ничего не делать. Да и ситуация уж больно удачная, грех было не рискнуть. С одной стороны — события в Чехословакии, с другой — охлаждение Брежнева с идеологами. Власть сейчас явно растеряна и на перепутье, хотя внешне СССР могуч и нерушим.

Выйдя из «Минкульта», поднимаю воротник своего модного пальто и иду в сторону метро. Как мне надоел весь этот маразм! Да и сам я тот ещё балбес!