Развестись и попасть - это я умею. Путь львицы (СИ)

Глава 17. Самая короткая ночь в году

Бальный зал был круглым, просторным, с высоким куполом, оформленным как раскрытый бутон лотоса. Лепестки свода светились мягким, переливающимся светом, создавая внутри теплое, вечернее сияние. Пол – светлый, глянцевый, украшенный узором в виде переплетенных стеблей и лупоглазых стрекоз. По краю зала – стройные колонны, стилизованные под стволы деревьев. Между колоннами – живые перегородки из плотной зелени с цветами.

Вместо люстр – крупные подвесные светильники в форме мотыльковых коконов. Внутри каждого плавали светлячки, давая мягкий, рассеянный свет. Вдоль стен располагались закруглённые балконы, с которых свисали водопадами вьющиеся растения. Внизу, по периметру, стояли диваны и кресла на тонких ножках, обтянутые тканью с живым рисунком: при каждом изменении музыки ткань меняла цвет. В центре зала – ровный круг под танцы, без декора, только зеркало отполированного камня.

Эльфийки и эльфы явились сюда в своих лучших нарядах. Дамы походили на живые цветы, усыпанные каплями росы, а мужчины – на вьющихся вокруг них пчел и жуков. Мы с Истаром, держась за руки, смело шагнули во все это великолепие.

Главными мотивами наших парных нарядов стала ночная бабочка волнянка. Я была ночью. Для меня сшили платье глубокого темно-синего цвета, расшитое кристаллами-звездами. Юбка была многослойной, газовой, и на каждом слое – бабочки. бабочки, бабочки. Белые пушистики с усиками-веерами и круглыми черными глазками. Милые, словно котята.

Истар же был бабочкой. Он был весь в белом, но чуть в голубоватый оттенок – узкие белые брюки, пышная белая рубашка с пеной кружев на рукавах и высоким воротником, белые сапоги по колено со стальными набойками. На спине – плащ плотный, но почти прозрачный, стилизованный под крылья волнянки. Поверх простой одежды с минимумом украшений – тугие ремешки и провисшие цепочки портупеи. На шее – брошка с луной, мой подарок.

За нами следовали еще две бабочки. Помельче.

Когда я сказала Лисохвосту и Лилии, что они будут сопровождать меня как фрейлины на балу в честь самой короткой ночи в году, они совершенно неизящно повисли на мне и все щеки исцеловали. Теперь юные маргаритки были в милейших белых платьицах с меховыми воротниками, у каждой в волосах по подаренной мной заколки в виде бабочки-волнянки. Горделиво вздернув носы, эти малышки красовались перед остальными фрейлинами, которым посчастливилось попасть на бал.

Мы с Истаром и девочками прибыли позже прочих, специально опоздав. Связано это было с тем, что из-за узкого наряда вампиру негде было спрятать массивный амулет, нейтрализующий действие солнца. Так что мы прибыли сразу после заката. Все равно именно тогда бал начинался официально и длился, в общей сложности, четыре часа, до рассвета. Такова была продолжительность самой короткой ночи этого мира.

Эльфы расступались перед нами, уступая дорогу. Я пересекла зал по диагонали и прошла туда, где меня уже ждали – к королевскому трону.

Королева нашего клана – Мелуария Тиар'Мелин – походила на прекрасную куколку. Круглое личико, пухлые, еще и густо накрашенные красным губы, похожие на лепесток розы, глазищи круглые, большие, и по цвету – как лесной орех. Облачена она была в платье из листиков, лепестков и крыльев бабочек. Выглядела обманчиво молодо, моей ровесницей, но на деле королеве было полторы тысячи лет от роду. Для нее даже моя матушка была девчонкой.

Перед балом я спросила маму – а, собственно, зачем этой даме тогда советница? Оказалось, что королева весьма устала от мирской суеты и живет уединенно, не особо сближаясь с высшим светом. А советница служила мостом между ней и обществом. В общем, Мелуария была головой, а моя матушка – шеей.

Когда мы подошли к трону и поклонились в соответствии с этикетом, королева одарила нас доброй и милой улыбкой. За спинкой кресла, будто сделанного из переливающегося хрусталя или алмаза, стоял высокий красивый мужчина – местная грязная политическая шутка. Мелуария раз в сто лет меняла мужчину, в этот раз завела себе дракона. От него у нее было целых четыре сына.

Грязная шутка заключалась в том, что, по слухам, достоинство у дракона было толщиной с руку. Те, кто королевну не любили, поговаривали, что только что-то такое может удовлетворить эту похотливую куколку.

Впрочем, мне дядька показался на вид довольно приятным – широкоплечий шкаф с каштановыми волнами волос и добрыми глазами ящерицы. Их сыновья тоже были симпатичными – двое из них уже достигли зрелости и были высокими, рослыми и плечистыми. Еще двое были детьми, вроде моих фрейлин. Лисохвостик и Лилия на принцев только что не облизывались. Я посочувствовала мальчишкам – эти маленькие хищницы ведь не упустят возможности, возьмут их в оборот и до косточек обглодают глазами.

– Илли, – повернулась к стоящей рядом с троном матушке, позвала Мелуария, – я не помню, я говорила тебе уже, что у тебя потрясающая дочка?

– Обычно, ваше величество, вы говорили, что ей следовало бы повзрослеть до того, как она состарится, – с улыбкой отозвалась моя матушка.

Почтения в их голосах не было, несмотря на титулы. Ясно, здесь – две закадычные подруги, а не начальница и подчиненная.

– Не помню, – отмахнулась Мелуария, а потом повернулась ко мне. – Добро пожаловать на родину, Аэ, милая. Рада, что ты вернулась. Впрочем, ты ли? С обновлением души тебя.

– Спасибо, – кивнула я, понимая, что она завуалировано поздравила меня с окончательным переселением в этот мир.

– Говорят, ты изменилась, – кокетливо подмигнула мне Мелуария. – Деточка, умоляю, может, хоть теперь ты избавишь меня от одного из этих оболтусов, а? Очень уж хочется породниться со своей любимой советницей.

И она махнула ручкой на парочку взрослых принцев. Те посмотрели на меня затравленным взглядом. Матушка говорила мне, что Аэ из этих двоих всю кровь выпила в детстве. И все равно Мелуария со дня моего совершеннолетия старательно мне своих сыновей подсовывала.

– Простите, моя госпожа, – я кивнула на Истара, который тут же улыбнулся. – На данный момент я целиком и полностью занята. Мое сердечко так переполнено любовью, что не сможет вместить еще одного мужчину.

– Ладно, ладно, – расстроилась Мелуария. – Но ты все же подумай, милая. Они очень хорошие. Честно. Моя ведь работа.

– Не сомневаюсь в качественности принцев, – хихикнула я, одарив хитрым взглядом озадаченных парней, – да только они меня все еще бояться, бедолаги. Я согласна с ними встретиться и посидеть за чашкой чая, чтобы, как минимум, извиниться за былое. Но на этом пока все.

– Чудно! – обрадовалась Мелуария. – А теперь развлекайся, душа моя. Там парочка подружек невероятно хочет с тобой поздороваться. Иди, а то они того и гляди восстание против меня поднимут, чтобы до тебя добраться.

Подруги и правда ждали.

Стоило мне отойти от трона, как в меня почти врезалась Лив. Она была вся в зеленом и походила не на человека, а на ровно подстриженную живую скульптуру. За ней следовали два красивых жука – ее рыжие партнеры. Один повыше, другой пониже, но на щеках одинаковые конопушки. Видно, что братья. За ней, облаченная в черное платье и юбку со шлейфом, следовала Сэй. И последним подошел к нам партнер Сэйнарель, ее любимый подкаблучник – парень в серой рубашке, жилете и очках на цепочке – Каэрис.

– О боже, Аэ, выглядишь чудесно! – запищала возбужденно Лив. – Представишь нам своего вампирчика? Силы земные, и не верится, что это тот самый бедолага, что сидел у казарм привязанным к столбу.

– А ведь в этом что-то было, – чуть хищно дернула бровями Сэй. – Я тогда даже заинтересовалась, Аэ. Если бы ты его вышвырнула, я бы себе забрала. Даже дала денег одной девочке в миграционной канцелярии чтобы в случае чего она мне маякнула.

– Перебьешься, – почти рассмеялась я, и мы с Сэй обнялись как старые подруги. – Мой, никому не отдам.

Некоторое время ушло на то, чтобы перезнакомить наших парней. Потом мы переместились к столу с напитками, и я попробовала местное шампанское. Весьма недурно, только пахло оно странно, как густые цветочные духи. А в голову дало как надо, довольно быстро.

Вслед за Лив и Сэй ко мне принялись по очереди подтягиваться другие знакомые Аэлрии. О многих из них я знала от матушки – она нагрузила меня рассказами о дочери, чтобы мне было легче и дальше ей притворяться. В общем, многих я опознала, и они тоже опознали меня как свою и заметили, что я изменилась в лучшую сторону. Других я беспардонно спрашивала, кто они такие – дерзкая репутация Аэлрии мне позволяла так себя вести, хотя я все же старалась не злоупотреблять и действовать помягче.

После знакомых, которые подходили здороваться и уходили, подтянулись поздороваться еще две незнакомки. Правда пришли они не только ко мне. Сначала Лисохвост с радостной улыбкой повисла на своей матери, и мы с данной особой очень мило побеседовали. Потом Лилии навешали подзатыльников за то, что она сутулилась, и велели мне быть с ней построже.

И вот, наконец, издалека я заметила приближающуюся ко мне высокую фигуру в нежно-голубом костюме. Брюки, жакет, рубашка – если убрать с одежды драгоценности и снять плащ, наряд бывшего мужа Аэлрии можно было принять за деловой костюм. Лаурэант оказался высоким, изящным и довольно красивым парнем. К моему удивлению, его лицо не было злым или ядовитым. Холодные голубые глаза смотрели чуть хмуро, а волосы, брови и ресницы буквально светились белизной на фоне смуглой кожи. За ним следовали еще два довольно похожих мужчины, видимо, его свита.

Эльфов Тиар’Эльна, насколько я знала, в народе называли снежными. В отличие от Тиар’Мэлин, с радостью мешавших свою кровь с другими расами и кланами, эти блюли чистоту рода. Все они были беловолосые и голубоглазые, а если нет – жилось им несладко. А Лаурэант был из всех этих чистокровных сосулек самой, видно, чистокровной.

Каково же ему, наверное, было от того, что он женился на чужачке! Неудивительно, что с детьми они решили никуда не торопиться.

Неожиданно для себя я зависла, глядя на бывшего мужа Аэлрии. Однако… какой красавчик. Я всегда была неравнодушна к мужчинам с длинными волосами, а тут – до самых лопаток. Еще и прямые словно отрез белого шелка. Ясно стало, что в нем Аэлрия нашла. Жалко, не местный, а то я бы даже задумалась, а не сохранить ли какие-нибудь отношения. Хотя бы дружеские.

Но потом осадила саму себя – ага, дружеские отношения! Двух людей убил и не поморщился. Не надо нам таких!

– Добрый вечер, Аэ, – подойдя, он протянул руку, намереваясь, видно, поцеловать мои пальчики. – Давно не виделись.

– А, господин Лаурэант, – с улыбкой поздоровалась я, руку из принципа не подавая. – К кому это вы обращаетесь? Разве вам не пристало называть меня теперь госпожа Аэлрией?

– Прошу прощения, – чуть закатил глаза Лаурэант. – Как вам будет угодно.

– Рада видеть вас в добром здравии, – продолжала я. – Как вы? Справляетесь с нашей разлукой?

– Как видите, – холодно сказал эльф. – Я в полном порядке. Пожалуй, мой цвет лица даже улучшился и сон стал крепче. Видите ли, когда из дома уползает ядовитая змея, жить в нем сразу становится куда спокойнее.

– Ой, как вовремя я уехала от вас, – состроила я из себя дурочку. – Вам стоит дать нагоняй слугам, чтобы они не пускали на порог живность с улицы. Со змеей и мне было бы неприятно жить. Впрочем, вас змея вряд ли бы даже заметила. Я слышала, что они распознают тепло, а в вас его столько же, сколько в сугробе.

– Кстати, о змеях, – хмыкнул эльф. – Гадюка пропала сразу после вашего отъезда. Вы не забрали ее, часом, с собой?

– О чем вы, право слово? – хихикнула я. – У вас очень богатая фантазия.

Лаурэант нахмурился.

– Вы не имели права забирать мои личные вещи, – чуть ли не прошипел он, что та змея. – Верните и я, так и быть, перестану досаждать вам.

– Хорошо, все верну, – пожала я плечами. – Все равно уже все прочитала, больше не интересно.

Эльф стремительно побледнел. Видно, он не ожидал, что его знакомая Аэлрия сохранит письма, а не сожжет их на месте. И он вообще не ожидал, что его жена-скандалистка будет ядовито пререкаться с ним вместо того, чтобы закатить скандал сразу после того, как он сравнит ее со змеей.

– Слухи не врут, – сказал он озадаченно. – Две недели изоляции в своей комнате сделали из вас будто другую эльфийку. Занятно.

– Что, теперь жалеете, что сами меня не заперли? – поддела его я. – Или что не убили еще дома, как одну милую рыжую вампиршу?

Лаурэант стремительно побледнел, его щеки пошли белыми пятнами. Он глянул на Истара с опаской. Тот оскалился в обманчиво доброй улыбке, показав зубы.

– Помните меня, сэр? – спросил он. – Я вот вас прекрасно помню. Не ходите-ка вы один по ночам, сэр. Нет слаще пищи для вампира, чем кровь злейшего врага.

– Я не убивал ее, – неожиданно гордо и серьезно отрезал Лаурэант. – Я фигурировал по делу об её убийстве как свидетель, но не убивал. Да и какой мне был смысл это делать?

А потом он видно вспомнил про письмо и тут же заткнулся.

– И моего возлюбленного, совершеннолетие которого я ждала несколько лет, вы тоже не убивали? – усмехнулась я. – Да-да, конечно, сэр. Все это были роковые случайности, произошедшие рядом с вами. Наши горести, послужившие вам на благо.

– Я понимаю, как это выглядит, – скрестил руки на груди Лаурэант, откровенно начиная злиться, – но это не я. Проведите расследование прежде, чем кидаться беспочвенными обвинениями.

– Хорошо-хорошо, – подняла руки я. – Прекрасно. Я вас поняла, больше не буду. Письма вам вернуть?

– Нет, – гордо отмахнулся Лаурэант. – Оставьте себе на память, мне они ни к чему. Я не хочу вспоминать женщину, которая пила кровь из меня на протяжении пяти лет.

Он неожиданно со смешком хлопнул себя по красивому белому лбу.

– А, до меня наконец дошло, почему вы сбежали с этим безродным ничтожеством, – усмехнулся он. – Просто нашли в нем родственную душу? Он ведь тоже – кровопийца.

– Да, а что такого? – ловко парировала его нападку я. – Или вас задевает, что вы оказались абсолютно во всем хуже парня с улицы? Ох, простите. Я не хотела задеть вашу гордость, но дело тут не в моем плохом вкусе. Просто я предпочитаю горячие угли могильному холоду. С ним в одной постели я, по крайней мере, не чувствую себя, словно с покойником в гробу.

У Лаурэанта даже плечи задрожали от напряжения и гнева.

– Ах ты… – трясясь, начал он. – Ты… любительница всяких ублюдков…

– Ну я хотя бы не уродливое дитя инцеста, – отмахнулась я, припомнив одно из оскорблений, которые применяли к снежным эльфам местные.

Лаурэант вскипел… но неожиданно успокоился. Поняв, видно, что меня вывести из себя нереально, он повернулся к Истару.

– Раз он такой хороший, – сказал он со знанием дела, – то почему его горло закрыто воротником? Право слово, леди Аэлрия, вы всех дурите только ради того, чтобы позлить меня в который раз. Вы и сама брезгуете этим ублюдком, хоть и разодели его в дорогущее платье.

Неожиданно шустро для столь степенного эльфа, Лаурэант схватился за брошь на воротнике Истара и с силой ее дернул. Пуговицы с лунным камнем горохом посыпались на пол. Глаза Истара тут же вспыхнули красным. Всем стало видно, что шея у него запечатана по всем правилам, да еще и украшена кучей засосов.

Эх, моя работа. Припомнив, как он постанывал в процессе, я даже рукой на себя помахала – жарко стало.

Не ожидав такого и испугавшись горящих глаз, Лаурэант сделал два шага назад… и попал в ловушку. Малышка Лилия мастерски поставила ему подножку, и этот придурок, не удержавшись, шлепнулся на задницу. Пытаясь устоять на ногах, он схватился за скатерть стоящего рядом стола с напитками, и весь алкоголь осыпался на него вперемежку с осколками тонкого стекла.

– Он… он толкнул меня! – в панике, пытаясь спасти свою репутацию, указал пальцем на Истара эльф.

– Ага, сейчас, – фыркнула Сэй. – Мы все видели. Вы, господин посол, первый к нему полезли, а потом поджали хвост как последний трус и запутались в своих же ногах.

– Я тоже видела. – раздалось из толпы.

– И я, и я, – крикнула еще одна из глазевших в нашу сторону матрон.

Что до Истара, он в два шага приблизился к Лаурэанту. Тот трусливо сжался, думая, что сейчас его ударят. Но вампир просто шлепнул его по руке и, отобрав брошь, приколол ее вместо шеи на сердце. А потом…

А потом он протянул мне руку.

– Госпожа, – попросил он. – Мне надоело это терпеть. Он пришел и оскорблял вас, не скрываясь, перед вашими подругами. Испортил мою одежду. Да еще и сорвал с шеи ваш драгоценный подарок. Дайте шпагу, умоляю. Я отстою вашу честь как подобает.

Вокруг нас тут же принялись толпиться эльфы. Еще бы, такое зрелище – дуэль на королевском приеме! Гвоздь программы можно сказать!

– Пускай Аэрия сама дерется, – выплюнул Лаурэант. – Я не буду скрещивать клинки с кем-то столь грязным, как ты.

– Ой, – я прикрыла рот рукой. – Сэр Лаурэант, вы так хотите опозориться? Вы ведь за пять лет меня ни разу так и не победили.

И, о ужас, я в своем вранье попала не просто в точку, но и в самое больное его место.

Лаурэант вскочил, выхватывая длинный узкий меч из ножен, и кинулся на меня. Я еле успела отстегнуть застежку на пышной юбке и извлечь из-под нее шпагу, что откровенно мешалась, но была нужна для дела. Истар оружие поймал и принял на шпагу удар меча, ограждая меня от Лаурэанта.

Кто бы мог подумать, что быть защищенной так приятно.

Бой закончился неожиданно быстро. Не скакали они друг за другом, как в фильмах, не звенели мечами, не танцевали. Истар сработал грубо, но действенно. Острием шпаги поддел эфес меча Лаурэанта и больно кольнул его в ладонь. Разумеется, эльф тут же выпустил клинок, и тот, отлетев назад, застыл на полу у ног шарахнувшейся толпы. А Истар напоследок с силой съездил гаду кованым сапогом в живот, отчего посол отлетел и опрокинул со стола остатки напитков прямо на себя.

Я полюбовалась нашей работой.

Эльф был весь грязным и расцарапанным, и, что самое важное, в драку полез именно он. Видно, и сам Лаурэант это понимал. Он вскочил, вытер выступившую на уголке губ кровь. Посмотрел на нас с Истаром злющей, бешеной псиной.

– Я это вам так не оставлю! – выплюнул он.

– Довольно!

Эльфы расступились, склонив головы, пропуская ее величество королеву. Мы с Истаром тоже отступили, даже Лаурэант стушевался.

– Я достаточно увидела, – сказала Мелуария. – Сэр Лаурэант.

– Да, моя госпожа? – поклонился тот, прислонив руку к груди.

– Если ты еще раз решишь досаждать мне, Аэлрии Тир'Фаэль или ее матери своими глупостями – я поспособствую, чтобы тебя перестали отправлять на дипломатические миссии в Тиар’Мелин, – отрезала королева. – Помни свое место и веди себя подобающе.

Эльф открыл рот, подумав возразить, но потом закрыл его. Видно, вспомнил, что у нас есть на него то письмо с признанием, что он женился на мне ради дела и убил вампиршу исключительно ради того, чтобы спустить пар.

– Истар? – позвала неожиданно Мелуария.

– Да, ваше величество? – вздрогнул вампир.

– По законам бога луны, за убийство родственника платят смертью, – сказала она. – Если он еще хоть раз оскорбит тебя или Аэлрию, я разрешаю тебе вгрызться ему в горло, но только после победы в дуэли. На территории моей страны победа в дуэли наделяет тебя властью над проигравшим. Сегодня убить его нельзя, но я свершу над ним любое наказание. Что мне сделать?

– Я получил от него два десятка ударов кнутом, госпожа, – пожал плечами Истар. – Думаю, этого будет достаточно.

– Стража, – позвала королева.

По сверкнувшим глазам Мелуарии я поняла, что ей идея понравилась. И правда, стоило прийти стражникам и подхватить шатающегося посла под руки, как она поспешила за ними, чуть ли не промурлыкав.

– Пожалуй, я присмотрю.

“Вот ведь старая извращенка, – мысленно то ли ужаснулась, то ли пришла в восторг я. – Того и гляди сейчас сама пороть его пойдет”.

Впрочем, все было кончено. Я отдала Аэлрии должок, расквитавшись с ее бывшим холодным мужем. Теперь его репутация сильно подпортилась, и от меня он, если не дурак, должен был отвязаться. Письмо я решила придержать пока у себя, благоразумно сделав магией копию. На случай, если опять полезет, пригрозим отправить его на родину. Пусть там все им полюбуются.

Вздохнув с облечением, я повернулась к Истару. Поправила брошь на его груди, огладила чуть порванный воротник.

– Ну вот, такую красивую рубашку испортил, – протянула Лив со смешком. – Кажется, придется Лаурэанту еще и компенсацию выплатить. За порчу имущества.

– Надо будет послать ему чек, – хихикнула Сэй. – Аэлрия, разреши сделать это от твоего имени. И деньги отправим одному из приютов, где содержат детей не эльфийского происхождения. Думаю, это будет мощно.

– У тебя всегда самые лучшие идеи, Сэй, – улыбнулась ей я. – Так и сделай. Пожалуйста.

Мы отошли к другому столу с напитками и взяли по фужеру шампанского, радуясь, что все закончилось в первый час, и у нас еще целых три до конца бала.

– За самую короткую ночь в году, – пропела Лив.

– За новую, хитрую Аэлрию, с которой так приятно строить козни врагам, – поддержала ее Сэй.

– За моих драгоценных подруг, – хихикнула я. – И наших не менее драгоценных мужчин.

А дальше было только веселье, танцы и общение с эльфами, что стали для меня семьей за этот месяц здесь, в клане Тиар’Мэлин. И я была уверена – со временем я заведу здесь еще больше хороших знакомых. Женщины нашего клана жили до пяти сотен лет, исключая благословенную богиней королеву. И за это время я хотела попробовать как можно больше.

В конце концов, я теперь была частью этого места. И собиралась целиком и полностью играть по его правилам!