Разочарование. Пятый пояс

Глава 5

Мирак стремительно опустился с неба, ловко остановил меч буквально в шаге от Лаи и тут же спрыгнул с него.

Мгновение и меч уже исчез в кисете, не тратя зря ни крупицы силы.

Я уважительно качнул головой, подмечая и это. Как по мне — крепкие ватажники. Немногословные, опытные, которые лишний раз пройдут ногами, чем будут тратить силы на полёт. Мне оставалось лишь запоминать тот опыт, который они вкладывали в каждое своё движение. Опыт долгих лет жизни здесь, на Внешнем Поле Биты. Жаль только, что это Поле не Великое.

Теперь я качал головой, давя в себе усмешку, не давая ей проступить на губах. Как забавно то, что на землях Итреи я был имперцем из далёкой-далёкой секты, а здесь, на землях семьи Ян ощущаю себя сектантом из далёкого-далёкого Ордена.

Главное, держать всё это в себе. Когда-то давно я выдал себя и своё происхождение, сказав «хорошая мена», теперь могу сделать это с Полем Битвы, неверно его назвав. Великим их, похоже, называют лишь сектанты, да и то, только тогда, когда сражаются там с имперцами. Во всяком случае, так называют их сектанты одной небольшой и скудной земли, названной в честь великой целительницы.

В который раз напомнил себе поискать карты Пятого и Шестого пояса. Очень уж мне хотелось знать, где находятся земли Итреи, Штормовое Плоскогорье и то Великое Поле Битвы, сияние которого я много недель видел на той стороне моря, которое так много мне дало.

Пока же мне стоит продолжить делать то, что я делаю в последние дни — перенимать опыт и поведение тех, кто давно живёт и зарабатывает на этом Поле Битвы. Я ведь тоже выдаю себя за одного из таких людей.

Мирак уже принялся чертить мечом на земле:

— Вот здесь стена сектора неожиданно загибается. Справа воздушные потоки, я попытался залететь в них — усиливаются, швыряет очень неприятно.

Лая молча ткнула правей, и Мирак с явным и неожиданным для меня удовольствием сообщил:

— Зона запрета.

Я прищурился и про себя продолжил — зона запрета полётов. Одно из тех мест, где искажения сил так необычны, что отказывают способности летать. И встречаются они здесь чаще, чем я думал, и чаще, чем следовало из рассказов Лаи, из того, что она передавала новичкам. Однако всегда ли новичкам говорят всю правду? Всегда ли на них нужно вываливать всё?

Лая недоверчиво переспросила:

— Здесь? Ты уверен?

Улыбка Мирака стала только шире:

— Как в том, что храплю, если выпью разом два кувшина вина из алых слив. Я не стал доводить до падения, и только.

— Подумать только, — Лая хмыкнула. — Похоже, сектор готовится сместиться.

Мирак кивнул:

— Я бы сказал, что осталось не больше недели, — поднял брови и предложил. — Можно попробовать продать это Ян.

— Нет, лишняя потеря времени, — отмахнулась Лая. — Здесь самое меньшее отряды Бороды и Жадного Нюхача. Они не глупей нас, опыта им тоже хватает, а вышли раньше нас на два и три дня. Они тоже успели понять всё, сумеют и продать это раньше. Наверняка уже успели. Лучше заняться тем, что точно можно сорвать первыми. Мы-то ведь не безрукий Борода и не осторожный без меры Нюхач.

Мирак поднял бровь, косясь на Мастеров отряда:

— С ними?

— Зато не придётся ломать голову, в какую задницу загнать их, чтобы прочувствовали на шкуре, как достаются духовные камни.

— Не убедила. Проблемы с Ян того не стоят.

— По самому краю, Мирак. По самому-самому, там, где ещё ничего не успело толком наполниться силой.

Я даже понимал, о чём она говорит, хотя слова про задницу и шкуру настораживали, но они относились к новичкам, которым меня здесь никто не считал. Да и я, скорее, встал бы на сторону Лаи. Действительно, сколько можно ковыряться в этой пустынной земле в поисках скудных трав?

Лая оглянулась, приказала, повысив голос:

— Привал. Пока горит малая свеча, можете пожевать, отдохнуть, привести себя в порядок.

Один из парней, что всё это время держали оружие обнажённым, стоя в двух десятках шагах от нас, буркнул:

— Что успеешь за это время? Смех, а не отдых.

Но буркнул он это негромко, себе под нос. Может, пара соседей его услышала, и только. Но это только если говорить про его ранг Возвышения. Я, Лая и Мирак — Предводители.

Предводителем был и Агиш, который стоял всего в пяти шагах от болтуна.

Мгновение и он уже стоит вплотную к нему, почти ласково сообщает:

— Сопляк. Если я прикажу, то ты за это время поспать успеешь. Хочешь, проверим?

Парень вздрогнул, поспешно и глубоко склонился:

— Нет, старший Агиш. Простите, старший.

Агиш растянул губы в том, что считал улыбкой:

— Отдыхайте. Отдыхайте, я сказал.

Парни, со злостью косясь на своего болтуна, расселись кругом, спинами к друг другу, так, чтобы видеть всё вокруг и принялись кто пить, кто жевать что-то, но большая часть принялась медитировать, ощутимо оттягивая на себя течение силы Неба в этом месте.

Скудноватое, должен отметить, но при этом всё же повыше, чем в городе, хотя там жили тысячи идущих, что буквально высасывали силу Неба. Но город всё же это совсем непростая штука, у которой есть не только стены, но и всевозможные формации сбора силы Неба и стихии.

Вообще, местность за пределами города была словно лоскутной. Это слово лучше всего описывало то, как выглядело и ощущалось Внешнее Поле Битвы. Куски леса то и дело резко сменялись скудными пустошами, где росла лишь клочковатая рыжая трава или скальными языками, на которых не росло ничего, кроме серых лишайников.

Что оставалось неизменным — так это линия гор по левую руку. Они поднимались тремя уступами. Первые были ярко зелёными и самыми низкими, вторые повыше и с серыми верхушками, третьи же возвышались над ними белыми пиками, вокруг которых клубились облака, то и дело скрывая их из вида, словно там, у горизонта, ничего и нет, кроме неба.

Очень красиво, очень напоминает Братьев Морозной Гряды.

Внезапно жутко захотелось отыскать Небесных Исполинов, пройтись под их сенью, полежать под ними, чтобы кроны шумели над головой, послушать ветер, который путается в их ветвях.

Когда я последний раз взлетал, оглядывая окрестности в свой черёд, то видел справа здоровое пятно очень высокого леса. Но деревья там явно были не Исполинами. Больше того, то направление, та часть Поля Битвы находится за барьером сектора и принадлежит союзам. Мы, часть из которых работали на семью Ян, часть были вольными идущими, а один так и вовсе был для союзов нежеланным гостем, податься туда даже и не думали.

Зато замышляли другое. Вряд ли это слышали остальные. Даже я, Предводитель второй звезды с трудом сейчас слышал разговор Лаи и Мирака, улавливая лишь обрывки.

— …сюда не стоит… ещё бесплодней. Это да, после… травинки не отыщешь… Опасно… Обойти… Последний раз оно открывалось лет двадцать назад, ещё при… Риск… Тогда…

Наконец они явно пришли к чему-то, потому как кивнули друг другу, а через вдох Лая подняла глаза от песка, коротко приказала:

— Выдвигаемся.

Мирак снова вскочил на меч и спиралью поднялся вверх. Один из нас всегда висел наверху, являясь глазами отряда.

Мы же выстроились так, как и ходили все эти дни. Агиш ушёл налево, я занял место, которое делил с Мираком, направо, прикрывая более слабых идущих с той стороны.

Впереди, задавая направление, шагала Лая.

Мы, Предводители, вели и охраняли тех, кто делал грязную работу, собирая нашу основную добычу в эти дни.

Наша короткая и тощая цепь просеивала очередной лоскут Поля Битвы в поисках Небесных трав.

И если раньше я, бывало, пользовался для этого дела Поиском, который на самом деле предназначалось вовсе не для трав, то теперь это было мне не нужно.

Да, я тоже многому научился за эти несколько дней, подсматривая за другими, осторожно, чтобы не выдать своего невежества, расспрашивая Лаю и её напарников, да и просто шевеля мозгами и осваивая то, что имел.

Я, как и положено Предводителю, использовал своё восприятие Предводителя.

Оно оказалось пригодным не только для того, чтобы видеть окружающее со стороны или заглядывать за двери и стены домов, но и для того, чтобы улавливать движения силы и стихии вокруг.

У остальных, уверен, были свои образы, но я, если сосредотачивался на этом поиске, ощущал силу вокруг себя словно волнующуюся поверхность озера или реки. Рябь, медленное движение, волны. Небесные же травы ощущались на нём словно инородные углубления, которых не могло быть на поверхности воды. Неглубокие, размером и глубиной с миску, вдавленности в этой поверхности воды. Гораздо реже как горбинки на этой поверхности.

Я ощущал травы, но ни разу не давал подсказки парням, которые и работали лопатками и ножами, собирая их.

Почему? Потому что их ни разу не давали ни Лая, ни Мирак, ни Агиш.

И что-то мне подсказывало, что не делали они этого вовсе не из желания передавать опыт другим, а потому, что ничего не ощущали.

Молчал и я.

Хотя бы потому что эти травы и рядом не лежали с теми, которыми я занимался в подвале мастерской.

Слабая, очень дешёвая добыча, делить которую ещё и на Предводителей — зарабатывать сущие гроши на выходе.

Я немного представлял цены на простые травы, которые мы эти дни добывали, успев удачно полистать этот раздел на аукционе. И честно говоря, предполагал, что в алхимической мастерской заработал больше, чем будет моя доля с этого выхода.

Поэтому почти все парни, которые сейчас шли с нами, во второй свой выход, ну или через пару выходов, откажутся выходить с Предводителями, и никто не будет их заставлять. Это первый выход семья Ян, да и все союзы обязывают делать со старшими. А затем… Затем всё в ваших руках. Хотите — идите в одиночку, хотите — сбивайте свой отряд, договаривайтесь о доле с каким-нибудь знакомым или не очень Предводителем, хотите — присоединяйтесь, наконец, к какому-нибудь союзу.

Семья Ян? Она тоже не страдала. Каждый, кто выходил из ворот её города на поиски, обязан отдать четверть от добычи, остальное же по большей части тоже рано или поздно оседало на их аукционе. Если уж не в виде трав и потрохов, то алхимическими зельями и прочими готовыми изделиями.

Невольно я покосился на другой край нашей цепи. Там Агиш только что едва не наступил на небесное растение.

Можно, конечно, было бы убеждать себя, что моё восприятие Предводителя острей, чему у него, несмотря на его более высокое Возвышение. Можно. Но не настолько же!

И это даже не десятое растение с утра. Так что выходило — мне тоже нет особого смысла следующий раз выходить из города с отрядом Лаи или, вообще, с отрядом. Вольный искатель. Я сейчас получил словно второй шанс, шанс добрать той жизни, которой жил в Морозной Гряде и которую потерял после сделки с теневиками и их нападения.

Я улыбнулся, а затем так и замер с улыбкой, потому что впереди появилось что-то новое, что-то, чего я ещё не ощущал за эти дни.

Не провал, а словно медленный водоворот, который искажал поверхность силы вокруг. Водоворот, который то втягивал в себя силу, то, напротив, сочился ей.

Что-то очень интересное, что я не могу упустить и должен буду подсказать Лае об этом месте, даже если она…

Не прошла, почуяла, подняла руку и толкнула ко всем мысль:

— Замерли все, — чуть промедлив добавила. — Здесь что-то есть.

Первым делом она проверила пространство впереди на ловушку. Самым простым, примитивным способом, каким бы могли это сделать даже охотники в Нулевом. Зачерпнула в горсть песка и швырнула вперёд.

Ничего не произошло, лишь в моём восприятии водоворот силы в трёх шагах от Лаи дёрнулся и ускорился.

Я подумал и промолчал. Опасности я не ощущал.

В восприятии Предводителя я отчётливо видел, несмотря на то, что сейчас Лая стояла ко мне спиной, как она облизала губы. Отчётливо слышал, как она едва шевельнула губами шепча вслух:

— Неужто вот так сразу и куш? Как-то Небо подозрительно ласково ко мне сегодня. Может, кто из новичков приглянулся?

Уже громче, напрягая горло, чтобы её точно было слышно, она приказала:

— Сбились в ядро, приготовились.

Мирак так и кружился над нами, видимый отсюда Воинам лишь чёрточкой, которую можно заслонить даже ногтем большого пальца. А вот парни-Мастера шустро сбились в плотный строй, перед которым встал Агиш, а я оказался позади. Хорошо хоть не внутри их строя, как сначала требовала Лая.

Сама она выхватила из кисета флаг, вбила его в песок. Тот тут же зашевелился у неё под ногами, пополз в стороны, медленно, неспешно, но неотвратимо.

Шевелился он и у нас под ногами. Мы неспешно, словно нехотя опускались вниз, оказавшись в растущем на глазах овраге, а вернее, в круглой и глубокой чаше, центр которой располагался под флагом Лаи.

Песка здесь оказалось, наверное, с мой рост, а то и больше. Под ним нашёлся грубый, словно изъеденный тысячами древоточцев камень. Возможно, даже мостовая улицы. Улицы города Древних.

И развалина, которая торчала обломанными клыками стен перед нами.

Лая достала меч, осторожно шагнула вперёд, и в этот момент песок между остатками стен взметнулся фонтаном, выпуская из себя серую фигуру.

Голем с сияющими зелёным глазами.

Мало похожий на те совершенные статуи, к которым я привык в городах Древних — грязный, покрытый тысячами царапин, в жалких лохмотьях, которые едва его прикрывали, безволосый, он продолжал делать то, ради чего его создали четыре сотни лет назад — защищать своих давно мёртвых хозяев и их жилище.

Словно мало было глаз из драгоценного камня, он на ходу, продолжая осыпаться песком с плеч и головы, выращивал себе клинки из рук.

Ну, во всяком случае, именно так выглядело это для меня, со стороны.

Парни передо мной охнули, дёрнулись, закрывая вид. Но я успел увидеть, как Лая шагнула вперёд, навстречу голему-стражу, а спустя миг восприятие Предводителя представило мне эту схватку во всём своём великолепии.

Голем был хорош. Быстр, опасен, смертоносен. То, что он не использовал техник, совершенно не мешало ему наседать на Лаю. Вихрь каких-то лезвий, которым она встретила его первый рывок, рассыпался на его теле безобидными искрами.

Предводитель, напомнил я себе. Этот голем наверняка тоже этапа Предводителя, раз Лая не снесла его первым же ударом.

Именно поэтому он так быстр. Именно поэтому он так отлично защищён от техник.

На миг меня охватил азарт. Восприятие Предводителя рывком увеличилось вдвое, накрывая и то место, откуда выкопался голем и пространство за остатками стен. Давайте ещё врагов, давайте ещё пятерых-шестерых големов, чтобы они навалились на нас и мне тоже достался один проверить, насколько он хорош.

Но никто не спешил выскакивать из-под песка и выполнять мою прихоть. Лая же удачно сделала выпад, всадив меч в левое плечо голема, через три вдоха выпустила из ладони что-то бесформенное, алое, что вонзилось в то же место и вспыхнуло, выжигая в големе дыру.

Один из парней восторженно ахнул:

— Суть! Видали? — потребовал он ответа от остальных, словно они вдруг лишились глаз. — Видали?

Я нахмурился. Это Суть Стихии? Кажется, там были лапы и пасть, торчавшие из бесформенного комка. Верно ли я понимаю, что такой странный вид техника получила из-за того, что у Лаи невысокого качества эта самая основа, про которую говорилось в технике?

И тогда выходит, что в подвале стихии ингредиентов Лаю бы просто саму сожрали?

Да нет. Она же Предводитель. Я Воинов своего отряда учил сопротивляться стихиям и, между прочим, не впустую учил, так что Лая бы точно осталась жива. Но и разница между моими змеями или птицами старшего Тизиора и вот этим бесформенно алым, что использовала Лая, несомненна.

Голем отыгрался за потерю руки, достал Лаю, заставив молодых идущих испуганно охнуть. Они словно забыли, что, вообще-то, в нашем отряде Предводитель не единственный, но уже через десять вдохов Лая снесла голему голову, заставив уже меня тяжело вздохнуть.

От зависти.

Вот ведь, ещё десяти дней не прошло с турнира, на котором я, вроде как, до отвала наелся схватками, а мне уже завидно, что Лая вот сражается, плетёт вязь обманных движений, испытывает себя на прочность с сильным противником, а я тут изображаю из себя лекаря, которого нужно беречь, защищать и не пускать в драку.

Скука.

Хорошо хоть доверили подниматься в воздух. И хорошо ещё, что Лая ничего не требовала рассказывать или объяснять, удовлетворяясь тем, что я просто выискивал оттуда других идущих. Возможно, не доверяла. Возможно, считала меня лишним в их сработанной тройке.

Меч Лаи исчез в кисете, вперёд шагнул Агиш. Склонился с узким кинжалом над головой голема, начав выковыривать из его глазниц камни.

Я же застыл на месте, внезапно сообразив, что за небольшие, размером с орех, идеально правильные ядра я несколько раз дробил в подвале. Какие к дарсу ядра? Это были глаза големов.

Это… Это было неправильно. Древние защитники не заслуживали подобного отношения, но кто я такой, чтобы влезать в подобные вещи и рассказывать, как поступать правильно?

Да и на самом деле, чем големы лучше Зверей или людей? Тем, что верны отданным им сотни лет назад приказам? Бездушные творения, которые считают нас за врагов.

Впрочем, мы враги и есть. Я с кривой ухмылкой проследил, как Агиш принялся долбить себе техниками под ноги, ломая вход в подвал, что все эти сотни лет со времён разрушения Империи Древних скрывался под песком.

— Эй, Орзуф, всё закончилось, — щелкнула пальцами Лая, заставляя меня отвлечься от Агиша. Принялась стягивать с себя разрубленный наруч и перчатку. — Займись моей раной.

Я хмыкнул про себя. Спасибо, что разрешила, Лая.

Но к делу отнёсся ответственно. Не просто отправил в неё сильную лечебную технику, а сначала разодрал рукав окончательно, обнажая рану полностью, остановил кровь с помощью Пальца Нимиры, затем использовал духовное зрение, чтобы осмотреть саму суть раны и проверить, нет ли чего лишнего в её теле, того, что могло бы причинять вред: стихии, густого тумана повреждений, обычного яда и прочего.

Лишний туман нашёлся, заставив меня напрячься, но он оказался никак не связан с тем, что я намеревался лечить сейчас. Рана сейчас была чистой. Големы даже в Пятом поясе не использовали стихийный яд. Во всяком случае этот голем.

Я вынырнул из тела Лаи, промыл рану из фляги, как и советовала когда-то давным-давно Рейка, неспешно и тщательно создал обращение и закрыл рану за два применения. Ну как закрыл, она начала рубцеваться, на глазах покрылась сизой плёнкой. Дальше уже тело справится и без моей помощи, нужно только дать ему время, я достаточно подстегнул его лечением.

Лая дёрнула на себя руку:

— Долго ещё будешь пялиться?

Я разжал пальцы и повинился:

— Прости, — не став добавлять «старшая». Границы моей вежливости мы установили ещё в первый день. — Пока всё, вечером нужно будет повторить, тогда же рана и закроется окончательно.

Она коротко и безразлично кивнула отворачиваясь. С этим согласен, рана совсем невелика. Так, лишь повод использовать лекаря, которого навязали ей на выходе. С усмешкой напомнил себе, что ей, вообще, много кого навязали в этом выходе, не иначе за какие-то грехи или же пообещав списать за один выход сразу несколько. Другой причины, по которой она и её напарники возятся со всеми нами-новичками, я не вижу. Ну или деньги. Плата от семьи Ян за обучение.

Вот я сейчас в который раз понимаю, что действовать в отряде — не моё. Во всяком случае, я ещё могу смириться, когда я старший и сильнейший в отряде. Когда я вёл за собой учеников Ордена на Поле Битвы Небесного Меча, я едва ли не наслаждался тем, какие тренировки придумывал. Они на глазах становились сильней и это и есть то, что старший должен делать для своих младших. Теперь, когда это всё давно позади, можно ведь откровенно себе в этом признаться?

Мне нравились те дни. Меня грело то восхищение, что горело в глазах учеников Школы, мне было приятно, что я передаю им свой опыт, свои знания, что я делаю их сильней, что теперь они сумеют выжить там, где раньше бы непременно погибли.

Но сейчас… Суть выходов я понял, спасибо рассказам Леи в первые дни. Уровень тех, с кем нужно здесь сражаться — тоже оценил. Мне бы ещё достать подробную карту окрестностей города, где указаны все эти территории союзов и их вотчины.

В который раз сравнил происходящее с временами Морозной Гряды. Те же леса вокруг города, в которых куча ватаг поделила земли и строго следит, чтобы никто не зарился на их добычу. Черепахи занимаются болотами, Удавы реками, Волки своим, Тигры своим. Но если уж случится тебе встретиться с Тиграми на узкой тропинке, если не стоит в это время за твоей спиной десяток товарищей-ватажников, а кто-то из Семей пообещал за твою голову кровавиков…

Берегись тогда, а лучше беги.

Ну, если только у тебя нет достаточно сил, чтобы и в одиночку постоять за себя.

Вокруг, разумеется, не Морозная Гряда. Это Пятый пояс, а моя вторая звезда Предводителя — это едва ли не самое дно Возвышения…

— Живей, живей.

Агиш принялся загонять парней под землю во вскрытое подземелье, тем самым вовремя напомнив мне, что самоуничижением заниматься вредно. Здесь на выходах полно Мастеров. И ничего, справляются, выживают. Правда, под охраной Предводителей, но это лишь то, что вижу я сам.

Я, в ещё более далёкие времена Нулевого, выходил на охоту в пустоши и более слабым, чем охотники деревни и ничего, возвращался живым. Уверен, здесь есть и ловкачи-смельчаки Мастера, которые выходят за стены города в одиночку.

Я под землю не пошёл. Это не мои обязанности — обшаривать жилища Древних в поисках того, что можно утащить и продать. Моё дело в этом выходе только лечить.

Вниз снова пошёл только Агиш. Лая в этот раз осталась здесь, наверху. Я с ней, Мирак всё так же кружил над нами, с высоты приглядывая за окрестностями и теми, кому жадность могла затмить разум и заставить напасть на нас. Второй голем оказался последним защитником, задеть Лаю не сумел, а с ловушками, я так думаю, сейчас Агиш начнёт показывать глубину задницы новичкам. Если что, и понадобится помощь лекаря, то меня сразу позовут.

Нужно, обязательно нужно дальше ходить одному. Да, у меня нет опыта Лаи и её напарников. Я многого ещё тут не знаю, но научусь, узнаю. На своей шкуре всё это узнаешь гораздо быстрей. В конце концов, на одного у меня будет гораздо больше добычи. Даже если я не буду выковыривать глаза из големов. А я не буду.

Вспомнил вдруг, сколько стихии извергалось из таких зелёных кругляшах, которые выковырял из глазниц голема Агиш, замотал головой. Нет, не буду, всё равно не буду.

Найденное подземелье оказалось неожиданно большим. Туда потом ушёл и Мирак, спустившись с неба, но даже так они там провозились до вечера. Лагерь мы разбили буквально в пяти шагах от груды камней, в которую за это время превратился голем. Скоро и вовсе станет песком.

Лая подкинула в костёр целый чурбачок, который достала из кисета, неожиданно спросила:

— Первая добыча. Как ощущения?

Спросила, конечно, не у меня.

Один из парней, тот, что посмелей и не так боялся Лаю, хмыкнул:

— Невероятные, старшая. Я уж думал, что мы так и вернёмся пустыми, это ведь плохая примета, а тут!

Парень счастливо выдохнул и замолчал, Лая самодовольно хохотнула:

— Чтобы со мной, да пустыми? Не бывало такого. Ты ещё скажи, что мы ни одной небесной травы не нашли.

— Ой, старшая, ну вы же меня поняли, — отмахнулся парень. — Это же другое. Траву все принесут, а чтобы прям добыча от Древних в первый же раз — это же примета к богатым выходам на всю жизнь.

Лая покрутила головой:

— Ох, восторженные сопляки. Каждый раз одно и то же. И уверена, каждый из вас думает сейчас о том, чтобы скрыть часть добычи, сдать городу Ян по возвращении меньше, чем есть.

— Нет, старшая, — загомонили парни, косясь друг на друга. — Ну вы чего, старшая? Мы и не думали.

— Да-да, я так и поняла. Сама же такой не была, конечно, и три сотни таких же не прошли через мои руки раньше вас, — покачала Лая головой. — Дам вам ещё один совет.

Какой-то смельчак подскочил и с жаром принялся доказывать:

— Старшая, да не будем мы ничего утаивать от города. Правда.

Под взглядом Лаи смельчак сник, замолчал, и тогда она продолжила:

— Дам совет — знайте меру. Утаивайте немного. Город у нас на самом деле не так уж велик и не зря всё чаще называется просто по имени семьи Ян. Торговцы все друг друга знают, аукцион один. Мелочь проскочит по учётным книгам и никого не заинтересует. Но если вы утаите много, то вам может повезти раз, другой, третий, но однажды к вам придёт один из семьи Ян и спросит — как так вышло, что вы налога городу заплатили на сто камней, а сами потратили уже тысячу.

— Теневики…

Негромко пробормотал один из парней и тут же захохотал Мирак:

— Аха-ха-ха! — вытерев слёзы, заявил. — И впрямь, каждый раз одно и то же. Я открою тебе страшную тайну, младший. Лет так сто назад теневики действительно могли бы принять у тебя товар, и никто бы об этом не узнал. Но дело даже не в том, что ты-то эти деньги всё равно потратил бы и вызвал вопросы у наблюдательных людей, а в том, что сто лет назад семья Ян пришла к теневикам и поставила одного из своей семьи старшим над ними.

— Первый раз слышу такое, — буркнул недовольно парень.

Через вдох свалился с камня, на котором сидел, сипя, с трудом выдавил:

— Старший, старший.

— Так-то лучше, — без злобы заметил Мирак, втягивая в себя силу. — Уважение к старшим — одна из добродетелей, не забывай об этом. Ты мне спину не прикрывал, я тебе разрешения на вольность не давал, так что не забывай о вежливости, младший.

К таким разговорам по вечерам я уже давно привык, поэтому даже глазом не повёл, когда услышал мыслеречь, которая мне не предназначалась.

— Ну уж, застращал сопляков, Мирак.

— Так, вроде, у нас с тобой давно заведено, Агиш, — если сопляки, то приходится мне их стращать, если соплячки, то ты у нас вьёшься вокруг них, словно тебе штаны давят. И стращаешься вечно не тем. Слава Небу, в этот раз одни парни.

— А ты не завидуй, у тебя просто не выходит с ними так легко, вот ты и бесишься.

— Я предпочитаю женщин, которые знают, чего они хотят в жизни, а не соплячек, которые лезут на Поле Битвы.

— Ох, а Лая-то знает?

— А думаешь, нет?

— Не понял, это ты на что намекаешь? Что уже?

— Придурок. На то, что она давно уже не та восторженная девчонка, что решилась стать искательницей, а не продолжить дело отца.

— А не…

— А ты только одним местом и думаешь.

Парень тем временем поднялся, поклонился:

— Простите, старший, — но тут же упрямо добавил. — Однако не слышал ничего такого про теневиков. Над их заведениями не висит полотнище семьи Ян, старший.

— Так они и тогда не вешали, а теперь уж сто лет прошло, глава теневиков уже и не совсем Ян теперь. Но лучше бы тебе поверить мне, — хмыкнул Мирак, — и не пытаться хитрить. Да, теневики не возьмут с тебя четверть налогом. Выйдет где-то одна шестая с их ценой. Но поверь, просто поверь опыту старшего, младший — однажды эти духовные камни станут у тебя в горле.

Парень помедлил и приложил кулак к ладони:

— Понял, спасибо за мудрость, старший.

А между тем мысленный разговор продолжался.

— Да и зачем сбивать цену у скупщика, верно?

— Сбить? Эти сопляки? Им ещё года четыре учиться, сил набираться и ума, прежде чем они сумеют нам что-то там сбить. И то, не стал бы я на это ставить.

— Это верно. А если окрепнут, то сами узнают, где у теневиков платить налог Ян.

— И сразу глаза откроются, — съязвил Мирак.

— Это ты себя вспоминаешь?

Мыслеречь взорвалась хохотом, который слышали только трое.

Я же мысленно кивнул. Как я и думал. И то, что случилось со мной в той забегаловке-ночлежке, и приход Хурта — теперь стало более ясно.

Когда я начну выходить сам, в одиночку, то мне, пожалуй, тоже стоит задуматься, чтобы…

Хотя о чём тут думать? С теневиками и этим, как его, Алросом я уже испортил отношения и на поклон к нему не пойду. Обойдётся.

Уж лучше я заплачу немного больше, но буду иметь дело с теми, кто мне не угрожал, а скорее помог. Долг-то мой за еду и женщин стал меньше?

Это воспоминание меня развеселило. Мгновение я с усмешкой наблюдал за беззвучно хохочущими идущими по ту сторону костра, представляя, как бы они себя повели, добавь я к их мыслехохоту свой. Наверняка это бы выглядело забавно.

Но я не стал так делать, вместо этого повернул голову к Лае и спросил, толкнув к ней мыслеречь, будучи на этот раз предельно вежлив:

— Старшая, вот этот шрам на кисти, ты не хочешь его убрать?

Она равнодушно пожала плечами:

— К чему?

— Из того, что я увидел, когда осматривал тебя, думаю, он сковывает движения пальцев, это должно быть мешает при некоторых движениях твоего стиля меча.

Лая подняла руку к лицу, несколько раз сжала кулак и сообщила:

— Память о тех временах, когда я была наивной соплячкой, у меня было много гонора, но мало опыта, сил и денег. Вляпалась, залилась алхимией из того, что было, чтобы пальцы не отвалились, потом три месяца пахала лишь на то, чтобы вовремя оплачивать вывод яда, но время для полного лечения уже было упущено.

Потеряв интерес, Лая отвернулась, видимо, считая, что всё уже сказано. Но я, глядя на её фигуру, вспоминал Виликор и неожиданно понял, что они, в общем-то, похожи. Обе холодны, показывают миру лишь маску, а не себя, обеих жизнь не щадила. Я не знаю о Лае почти ничего, но и крохотных обмолвок в только что сказанном достаточно, чтобы кое-что понять. Неожиданно даже для самого себя я толкнул к ней мысль:

— Упущено? Я так не думаю, старшая. Подойди, я погляжу.

— Обойдусь.

— Всё равно нужно будет использовать лечение ещё раз с сегодняшней раной. Ведь теперь ты старшая отряда и у тебя есть даже свой лекарь в подчинении, а не только алхимия.

Лая снова сжала пальцы в кулак и отрезала:

— Я Предводитель, эта мелочь заживёт и сама.

— Старшая, неужели это так страшно, лечиться?

Она ожгла меня взглядом, а затем поднялась и шагнула ко мне. Опустившись рядом, обдала тонким запахом каких-то трав, протянула мне руку, заставив Агиша подавиться словами, а через миг восторженно прошептать:

— Пхап… А это чего там происходит, Мирак?

— Не пялься, а то Лая тебе нос на бок свернёт.

— Мне? За что? Скорее этому сопляку. И ты.

— Обоим. Не пялься, говорю.

Я не просто выбросил их мыслеречь из головы, а словно заслонился от неё, выстроил ограду между собой и болтунами, пытаясь сделать их тише.

Не хватало мне ещё всё время лечения слушать их глупости.

Неожиданно получилось. Голоса исчезли, словно им кляпы вставило, и уже в тишине я напомнил Лае:

— Старшая, я погружусь в твое тело духовным взглядом, прошу не мешать мне и не тревожить, чтобы не навредить мне.

— Ты такой слабый лекарь, но всё равно думаешь помочь мне? — фыркнула Лая.

Но я уже не слушал её, уже провалился вглубь её тела.

Вот проблема, вот туман, который я заметил раньше. Старая сильная рана, которую, как я теперь знал, плохо и медленно лечили. Исток проблемы ясен, чётко виден — яд, я так предполагаю, что стихийный, проник в тело, в меридианы, разрушил их, вместе с плотью, что их окружала.

Я скользнул туда-сюда вдоль меридианов, проследил несколько самых повреждённых мест, которые и должны были сковывать мышцы кисти и предплечья, мешать подвижности пальцев.

По сути, всё ясно, вопрос лишь в том, сколько я себе могу позволить?

Точно не всё. Лая похожа на Виликор, но, разумеется, Лая не Виликор. Между нами ещё не скоро появится доверие, и появится ли оно вообще, если я собираюсь в будущем выходить из города один?

Больше того, достаточно, что я уже так выделился с переработкой ядер и трав, что вызвал подозрения у Пиатрия. Не нужно добавлять к этому ещё и странные лекарские способности. Если не справились другие, то как такой слабый лекарь, и это решила сама Лая, справится с тем, что не удалось другим?

И всё же, кое-что я, конечно, сделаю.

Самое сложное оказалось контролировать своё тело, следить за тем, чтобы применять Воды Итреи с обращениями. Гораздо легче было не частить с ними, и вовремя останавливаться, словно для меня это тяжело.

Сам же я потихоньку двигался от одного повреждённого участка к другому.

В трактате о меридианах, что оставил мне Фимрам в качестве то ли извинений, то ли откупа за мою семью, я читал нравоучение, которое очень подходило к сегодняшней проблеме.

Передо мной лежали меридианы Мастера и Предводителя, для стихии и духовной силы. Повреждены они были одним ядом, но если в одном случае я видел повреждение долин, то в другом случае это были повреждения пиков. Теперь я, кстати, понял, как выглядят описанные в трактате опустошение жизни и осыпающиеся вершины. Кое-что в этих пространных описаниях и иносказаниях оказалось вполне уместно и просто, нужно только было вживую это увидеть. Или получить помощь учителя, который на примерах дал бы пояснения к разделам трактата.

Жаль только, что при виде средоточий и меридианов Эраста и старшего Тизиора я ничего не сумел понять. Возможно, потому, что их раны были сложны для того трактата и его читателей. И, разумеется, для меня.

Сейчас же я неспешно проливал силу, то сжимая её в узкий ручей, то разливая широкой водой, которые питали иссушенные долины, то превращая в основу, которая скрепляла разрушающуюся плоть. Густой туман отступал, редел, а следом за ним следовал и я, довольный.

Так я прошёлся по всем самым повреждённым местам плоти, подлечил два самых пострадавших меридиана, где явно были дополнительные проблемы с проведением силы и, довольный, отступил окончательно. Уверен, они и на мышцы оказывали действие.

Открыл глаза, поражённо хмыкнул.

Рассвет, если я всё верно понимаю.

Потянулся, разминая тело и сообщил требовательно глядящей на меня Лае:

— Что смог, сделал, старшая. Такой сложный случай у меня впервые, но сделал всё, что мог.

Она буркнула:

— Шрамы на месте.

Нахмурившись, я опустил взгляд. На месте. Странно, вроде тут, у поверхности, я вливал силы и техник больше всего. Неуверенно предположил:

— Может, нужно время на то, чтобы тело нарастило новую плоть?

Фыркнул Мирак, в голос, не скрываясь:

— Нужно? Ох, ты и лекарь.

Лая осадила его:

— Зря язвишь. Пальцы сгибаются без боли. Не хочешь проверить, стала ли сильней моя рука?

Мирак покачал головой и буркнул:

— Нет, не хочу.

Все последующие три дня я то и дело ловил на себе странные взгляды Лаи и Мирака. Но вот беда — ничего не слышал. Могли бы и поговорить между собой обо мне мыслеречью, но нет. Болтали они о чём угодно, но только не обо мне.

Я же продолжал впитывать их опыт, подмечать мелочи, которые мне через пару месяцев должны пригодиться. Появилась у меня и карта окрестностей города — едва ли не за спасибо мне влил её в жетон один из парней-Мастеров. Просто когда я залечивая ему разорванный Зверем бок, упомянул о том, что у меня её нет, и вот — теперь есть.

Так что теперь я более-менее понимал, как выглядит это Внешнее Поле Битвы и где мы ищем добычу.

На самой окраине, это я понимал и раньше. Но теперь знал, где буду искать её сам. Довольно далеко от этого места, в более спорном и богатом месте. Там, где уже нет лоскутов, песков и истощённой, словно высушенной земли, а лежат сплошные леса. Не Небесные Исполины, к сожалению, но довольно густые, а по левую руку в дымке будут видны вершины местных гор. Уже знаю, что это будет выглядеть очень красиво.

Заработали мы здесь, кстати, очень прилично. Удачно подвернулось это смещение стен лабиринта, а Лая и её напарники отлично понимали, где и что стоит искать, отыскивая поместья и Зверей буквально на ровном месте.

Я же даже сделал себе отметки о том, что нужно проверить.

Например, я так и не услышал в рассказах Лаи о том, что сигналы Поля Битвы можно вызвать самому, убивая големов одного за другим. Хотя о бедствиях, именно так, о бедствиях, которые предрекали светящиеся шары в небесах, парням она напоминала довольно часто. Но в основном проверяя, хорошо ли они помнят, о чём предупреждают эти сигналы и какие способы есть спастись от таких бедствий.

Со способами было не густо. Либо бежать, либо прятаться, либо постараться добраться до ближайшей безопасной зоны.

С ними было ещё одно отличие от Полей Битвы Второго пояса. Нет, там тоже находились места, целые кварталы, где не была обозначена опасность, где не встречалось врагов. Но чаще это были кварталы возле внешних стен, глубже это были поместья, где уже давно не возрождались защитники или не появлялись логова Зверей.

Можно было ещё вспомнить тот купол, под который заманивали своих жертв братья Юрлем и Юрвей и где они, вместе со своим старшим Хатием стали моими подневольными слугами.

Здесь же такие места могли быть везде. У края Поля Битвы, в глубине, в чаще, на склоне горы, на развалинах поместий. Чаще всего это большое уцелевшее здание, в котором никогда не появлялось големов и ловушек, и где можно было спастись от почти всех бедствий Поля Битвы. Парни то и дело, подначенные Мираком или Агишем, вспоминали, кто и от какой беды спасся из их знакомых в таких местах.

Познавательно. Я даже отметил про себя, что это Поле Битвы очень огромное и здесь явно не получится шагать от поместья к поместью, быстро убивая големов одного за другим. Впрочем, это было справедливо только для тех мест, о которых знали и рассказывали те, кто меня окружал — идущие не самого высокого ранга, не самой высокой силы. Кто-то ведь становился причиной появления шаров над Полем Битвы, кто-то ведь вызывал бедствия Внешнего Поля Битвы, от которых в ужасе бежало большинство идущих земель Ян? Может быть, это были идущие самой семьи Ян, может быть, отряды союзов, которые потрошили богатые места. К примеру, ещё один город.

Узнаю ещё.

Мы уже возвращались, подошли довольно близко к городу, пески давно сменились обычной землёй и травой, лишь чуть тронутой желтизной, когда я ощутил знакомое и уже даже чуть подзабытое — холод стали между лопаток.

Немного замедлился, так чтобы видеть Агиша, который шёл слева и позади.

Ничего необычного. У него всё такое же скучающее выражение лица. Главное же, что я не слышал ничего необычного в разговорах этих троих между собой и уж точно не слышал, чтобы они что-то замышляли с помощью мыслеречи.

Не они.

Тогда… Кто?

Ответ я получил довольно скоро.

Первым забурчал Мирак, стоило ему пройти всего сотню шагов:

— Лая, что-то тут не то.

Она кивнула, мы резко начали забирать левей, Агиш, чья очередь была парить в небе, заметил это, закружил над нами, рисуя всё большие круги, но всё это не помогло.

Не прошло и ста вдохов, как Лая остановилась, медленно повела головой, а затем громко сказала в пустоту:

— Давайте без этих игр. Кто вы и что вам нужно? Я сопровождаю в их первом выходе слабых идущих по поручению семьи Ян. Вы должны знать, что семья Ян не оставит нападение на нас безнаказанным.

И ей неожиданно ответили:

— Приятно видеть, как опыт и чутьё возмещают силу. Мне говорили про тебя, Лая, только лестное, хваля твой ум и хватку. Надеюсь, и в моём деле твой ум окажется на высоте.

Голос мне был знаком, спустя десять вдохов, когда в полусотне шагов от нас медленно проступили из воздуха два десятка фигур, я даже вспомнил, нет, не имя, но лицо говорившего.

Один из тех двух парней, что оттачивали передо мной заманивание в свои союзы.

Надо же, и не нужно ходить оглядываться — пришли лицом к лицу. Правда, сначала воспользовались формацией маскировки, но это мелочи.

Парни вокруг меня зашептались, стараясь делать это незаметно, опускали руки на пояса, ближе к кисетам, озирались. Это они молодцы, действительно, кто сказал, что за спиной у нас больше никого нет и что вот эти впереди показались не нарочно?

А ведь это всё из-за меня. Не думаю, что здесь союзы вот так встречают возвращающихся с выходов и требуют свою долю. Так не делали даже Тигры, которых презирали ватажники Гряды.

Лая уважительно склонилась и, в отличие от меня, имя она помнила, вернее, знала:

— Старший Дамзор, восходящая звезда союза Железного Кулака и тот, кому пророчат стать одним из прямых учеников его главы. Как вы хотите проверить мой ум?

Дамзор довольно кивнул:

— Я помню правила и помню про первый выход. Но у меня дело к тому, кто свой первый выход сделал давным-давно. Что скажешь, Лая?

Она помедлила. Стояла тишина. Даже мыслеречью никто не пользовался. Дамзор, тот, что советовал мне при расставании оглядываться, снова сказал сейчас всё, что хотел и ждал ответа. Я медленно потянул руку к поясу. Сбежать от Предводителей на своих двоих? Смешно.

Лая кивнула:

— Хорошо, он ваш.

Через мгновение от меня шарахнулись парни, с которыми я прожил у одного костра неделю. Мирак тоже шагнул левей. Только Лая осталась на одном месте и даже не повернулась ко мне.

Зато сталь между лопаток налилась холодом, а земля под ногами потеплела уже даже подзабытым предупреждением боевой медитации.

Я едва успел отпрыгнуть, уходя от первой стальной цепи, что вырвалась из-под земли. Толкнул в меридианы силу, потратив время на то, чтобы с опозданием, но создать обращение.

Ногу ободрало, раздирая штанину, но я успел уйти Поступью, вырваться из центра техники.

Вдох, и я проскользнув между последних цепей, швырнул перед собой летающий меч и прыгнул уже на него.

В спину ударило, но опасность была не так велика, и я даже не стал уворачиваться, тратя на это время, принял на Покров.

— Стоять!

Да, уже спрыгиваю с меча, Дамзор.

Влево, пропуская ещё один удар мимо себя.

Вправо.

Вн… От этого не уйти, если не хочу потерять уже набранную высоту и скорость.

Пришлось снова принимать удар кулак к кулаку. Вернее, кулак к спине. Хорошо хоть техника пришлась не ниже.

В жилах уже кипел азарт, и я, рискуя свалиться или грохнуться вместе с мечом, всё же обернулся.

Бывшие товарищи по выходу замерли, сбившись в кучу за спиной Мирака. Лая так и стояла на месте спиной ко мне, и только Дамзор и его люди сорвались с места, на ходу доставая из кисета огромные мечи и вовсе не для того, чтобы ими махать и сражаться.

Это летающие мечи.

Предводители. Они все Предводители. Все два десятка.

Я в очередной раз напомнил себе суровую правду.

Пятый пояс, Леград. Это Пятый пояс.